Скоро на лестнице послышались шаги. Внизу показались Димины отец и мать.
      -- Димуля! -- обрадовался отец.
      -- Ты не дома? -- удивилась мать.
      Дима часто терял ключ. И каждый раз, когда это случалось, отец сердился, а мама переставала с ним разговаривать.
      -- Чего же вы так долго не идете? -- вытирая слезы, спросил Дима.
      -- Идем! Спешим и думаем: жалко, что тебя придется будить. Дело в том, что мы ключ от квартиры забыли.
      -- Как вам не повезло! -- посочувствовала Наташа. -- У Димы тоже нет ключа!
      -- Ой! -- произнесла Димина мама.
      Растерявшись, она села на ступеньку.
      -- Атмосфера становится горячей, как на Венере, -- заметил Павел.
      -- Вам легко шутить, вы дома, -- проговорила Димина мама. -- А нам что делать? Ночевать на лестнице?
      Мракобес встал на задние лапы, пытаясь отворить дверь, но из этого ничего не вышло.
      -- Что же делать? Что делать?..
      Димина мама обняла заплаканного сына и положила его голову себе на колени. Дима успокоился.
      Оба папы стояли и молчали. Наталья думала о том, как разместить соседей на ночлег. И только Оля исчезла.
      Она бесшумно подошла к вешалке, надела шубку и шапочку, подозвала Капушу, которая уже устраивалась спать в уголке дивана, взяла ее на руки. Девочка укутала обезьяну шарфом, открыла дверь на балкон и вышла.
      Балкон занесло снегом, от ног оставались глубокие следы. Капитолине сразу стало холодно, и она прижалась к Оле. Девочка подошла к краю балкона и осторожно поставила обезьяну на карниз.
      -- Ну, пожалуйста... Ты же понимаешь!.. Будь умницей, очень тебя прошу!
      Она показала пальцем на форточку в окне, выходящем на соседний балкон.
      Маэстро Жора, не дыша, стоял во дворе и не сводил глаз с балкона.
      Капуша пошла по узкому карнизу, прижимаясь к стене. Вот она добралась до соседнего балкона, прыгнула в форточку и оттуда помахала Оле кончиком хвоста.
      -- Забирайся, забирайся в комнату! -- крикнула Оля.
      И девочка со всех ног помчалась на лестничную клетку, чуть не сбив с ног собственную маму.
      Оля подбежала к Диминой двери, прижалась к замочной скважине и зашептала:
      -- Капуша, Капуша, иди сюда! Сюда!..
      -- Угу, -- послышалось из-за двери.
      Оля хотела посмотреть через скважину, что происходит в Диминой квартире, но увидела только глаз, который ей подмигивал. Капуша тоже решила посмотреть в замочную скважину -- с другой стороны.
      -- Открой! -- попросила Капушу Ольга. -- Это же очень просто: на замке есть колесико, возьмись за это колесико и поверни.
      На шум у двери стали собираться обитатели лестничной клетки. Жора разглядывал их в окно. Они были в пижамах, ночных рубашках, пальто, в шлепанцах.
      Мракобес лаял, становился на задние лапы, звал обезьяну. Замок не открывался.
      -- Ну постарайся, Капуша, сообрази! -- умоляла Оля. -- Надо только повернуть ручку. Понимаешь, -- по-вер-нуть...
      Замок покряхтел, щелкнул. Дверь открылась.
      -- Наконец-то! -- вздохнула лестничная клетка.
      Капуша бросилась на шею Оле.
      Мама и папа увели Диму. Он спал на ходу. Через минуту лестница опустела.
      -- Как же я сразу не сообразил? -- упрекнул себя Жора, возвращаясь в кафе "Снеговик". -- Ну, конечно! Обезьяна сама вылезет из форточки и прибежит ко мне за мороженым. Не будь я специалистом ниже нуля, если не заманю обезьяну к себе! А тогда...
      Двадцать вторая история. ОШИБКА КЛОУНОВ
      Билеты были куплены еще до каникул. В этот день Ольга, проснувшись, прошептала одно слово:
      -- Цирк...
      Павел с Олей одевались.
      -- Мама, -- спросила Оля, -- а где шуба, которая мне стала мала?
      -- Для Капуши? -- догадалась Наташа.
      -- Конечно! У нее ведь тоже каникулы, и она никогда в жизни не была в цирке.
      -- А ее пустят без билета?
      -- Пустят! -- заявил папа, несмотря на возражения мамы.
      Наталья порылась в шкафу и извлекла оттуда шубку, шапочку с помпоном и валенки, оставшиеся от тех времен, когда Оля была маленькой.
      Обезьяна надела старую Олину шубку, из которой Оля выросла, и сразу стала обыкновенной девочкой, только немножко волосатой и с хвостом. Нос и рот ей Оля закутала шарфиком, чтобы Капитолина не дышала холодным воздухом.
      -- Конечно, этот ребенок одет не очень модно, -- сказала Наташа. -- Но, может, так даже лучше, потому что от моды до простуды -- один шаг. Идите!
      Оля с папой и Капушей пришли первыми.
      Зал потихоньку заполнялся публикой.
      На арене еще было полутемно, когда появился мороженщик.
      На плече у маэстро висел ящик с надписью "Мороженое". Нет, не тот ящик, набитый деньгами, что лежал у Жоры в кафе "Снеговик", в тайнике. Это был другой ящик, как две капли воды похожий на спрятанный под полом.
      Мороженщика с ящиком пропустили без билета. Но он не торговал. Он поставил ящик возле барьера и стал ждать, когда начнется представление.
      Капитолине надоело долго сидеть на одном месте. Чтобы размяться, она начала раскачивать кресло, отчего закачался весь ряд. Те, кто сидели вокруг, обратили внимание на обезьяну. Они стали показывать на Капушу пальцами и шептаться.
      Засветились прожектора. Музыка грянула так громко, что Капа от страха съежилась и закрыла глаза. А когда открыла, увидела на сцене собачек, которые танцевали, прыгали через кольцо и катили друг друга на тележке. И после каждого номера дрессировщик давал им лакомство.
      За собачками выступали дрессированные лошади, потом канатоходцы, фокусник, жонглер, икарийцы, которые крутят ногами разные предметы и друг друга. А между номерами выбегали на арену четыре клоуна Сидоровы: Бам, Бим, Бом и Бум.
      Кто из них кто, разобрать было совершенно невозможно. Они были братьями-близнецами и похожи друг на друга так, что в детстве их путала родная мама. Клоуны кувыркались, разговаривали со зрителями, пели. Ребята кричали изо всех сил. И Оля кричала. Капуша удивленно поглядывала, не понимая, почему кричат все, а кувыркаются только на арене.
      Но вот весь зал замер. На арену вышли люди в серебристых костюмах. Они уцепились за канаты и полезли вверх, к куполу. Там они уселись на трапеции и стали раскачиваться.
      Свет потух. Оркестр умолк. Серебристые костюмы воздушных гимнастов засветились, заискрились в темноте. Казалось, купол начал вращаться, а вместе с ним гимнасты. От этого мелькания у Оли закружилась голова.
      Прожектора снова осветили арену. Гимнасты по канатам спустились вниз. На сцену опять выскочили клоуны Сидоровы -- Бам, Бим, Бом и Бум. Они стали подбрасывать клетчатые кепки и кричать.
      -- Подумаешь, воздушные гимнасты! -- передразнил Бам.
      -- Я тоже так могу! -- заявил Бим.
      -- И я! -- подтвердил Бом.
      -- Даже еще лучше! -- крикнул Бум.
      Они полезли по канатам вверх. Но тут же Бум упал на ковер, на него Бом, а на них Бим с Бамом.
      -- А кто из вас хочет попробовать? -- спросили клоуны, и все четверо хитро прищурились.
      Этот вопрос клоуны задавали всегда, и ни у кого из зрителей никогда не возникало желания выйти на арену. Зрители только смеялись.
      Но на этот раз Сидоровы ошиблись.
      Из пятого ряда на арену выскочила девочка не девочка, мальчик не мальчик в красном лыжном костюме -- Капитолина. Пробежав по ступеням, она прыгнула на арену.
      -- Капуша, ты куда?
      Ольга прижала руки к груди и не знала, что делать.
      Клоуны тоже растерялись.
      -- Капа, назад! -- крикнул Павел и бросился на арену вслед за обезьяной.
      Капуша ухватилась за канат и стала взбираться вверх.
      -- Капа, умоляю, вернись! -- кричал Павел, стоя посреди арены и протягивая руки вверх.
      -- Во дает! -- кричали в зале.
      -- Да он никакой не зритель, это подставной артист! Он специально сидел, я сразу догадался!
      -- Капа, вернись! -- кричали Бам, Бим, Бом и Бум, совсем забыв о том, что они должны смешить публику.
      Клоуны боялись, что сорвется представление.
      Капуша забралась под самый купол, так что люди внизу сделались маленькими.
      Жора встал, от волнения вытащил порцию мороженого и собрался ее съесть.
      Капитолина прыгнула вниз.
      -- Ах! -- раздалось в зале.
      Оля закрыла глаза.
      Обезьяна пролетела по воздуху и ухватилась за трапецию. Она раскачалась, ногами зацепилась за другую трапецию и полетела над самыми головами зрителей, выхватив у Жоры из рук мороженое.
      -- Ох! -- вздохнул зал, засмеялся и зааплодировал.
      Под самым куполом Капуша развернула мороженое и съела.
      Чтобы зрители не подумали, что срывается представление, заиграла музыка.
      Под музыку Капуша начала вытворять нечто немыслимое. Она крутила в воздухе тройное сальто, опускалась почти до самого ковра и снова улетала вверх.
      Зал награждал ее оглушительными аплодисментами.
      Специалист ниже нуля вытащил из ящика еще порцию мороженого и подбросил вверх. Капа ловко ее поймала. Жора подмигнул ей. Дескать, давай, крутись, получишь еще!
      Только одна женщина, в девятом ряду партера, хмуро смотрела на происходящее. Она не хлопала, не улыбалась, а нервно ерзала в кресле. Это была Розочка Николаевна.
      Она пришла отдохнуть и насладиться, и тут опять ей попалась эта противная обезьяна, которая поссорила ее с Виктором. Сейчас Розочка с ней рассчитается раз и навсегда.
      Она встала, открыла сумку из крокодиловой кожи и вытащила оттуда пульверизатор с большим флаконом духов. Розочка Николаевна обхватила рукой резиновую грушу и нацелила пульверизатор вверх.
      -- Сядьте, девушка! Вы же не прозрачная! -- посоветовали ей.
      Но Розочка Николаевна даже не ответила.
      Капуша раскачивалась под музыку на трапеции и готовилась зацепиться за другую трапецию хвостом. Она прыгнула и пролетела над самыми головами зрителей. Тут Розочка Николаевна изо всех сил нажала пульверизатор.
      "Пш-ши-к!" -- раздалось в воздухе.
      Над партером поплыло облако духов.
      У Капуши защипало глаза, и ей захотелось немедленно чихнуть. Внизу зрители тоже начали чихать.
      Обезьяна зажмурилась и почувствовала, что летит неизвестно куда и очень долго. Летит, а зацепиться лапами или хотя бы хвостом не за что.
      -- Она разобьется! -- крикнула Оля.
      Розочка Николаевна усмехнулась и спрятала пульверизатор в сумку.
      -- Ах! -- снова разнеслось по залу.
      Капитолина перевернулась в воздухе, чтобы упасть не на спину, а на ноги. Она ударилась обо что-то и открыла глаза.
      На манеже лежал астроном Павел Кольцов. Капуша сидела у него на спине. Павел увидел, что обезьяна падает. Он бросился к ней, но споткнулся. Он упал на опилки, а Капуша на него.
      -- Апчхи! -- сказала Капитолина.
      -- О'кей! -- закричала Оля, вспомнив, как кричит Дима.
      -- Браво! -- орал зал. -- Бис! Еще!..
      -- Хорошенького понемножку! -- проворчал Павел.
      Он поднялся, отряхнул с себя опилки, поднял на руки Капушу и отправился на свое место в зрительном зале, рядом с дочкой.
      Мороженщик подхватил ящик и двинулся к их креслам. Он протянул Кольцовым по мороженому. Павел мороженого не любил, а Ольге было нельзя. За их здоровье съела Капуша.
      -- Приходи ко мне в кафе, очаровательная обезьяна! -- прошептал маэстро. -- И получишь мороженого, сколько захочешь.
      -- Угу, -- ответила Капа.
      Жора ухмыльнулся.
      Розочка Николаевна не стала ждать конца. Наступая на ноги сядящим, она стала пробираться к выходу.
      Представление окончилось. Кольцовы с Капушей отправились домой.
      Клоуны Сидоровы, Бам, Бим, Бом и Бум, еще долго стояли на арене.
      -- Вот это обезьяна! -- сказал Бам Сидоров.
      -- Ее вместе с хозяином надо пригласить работать в цирк! -- прибавил Бим Сидоров.
      -- С ней было бы гораздо веселее, -- заметил Бом Сидоров.
      Сидоров Бум подумал и согласился:
      -- Не позвали -- это большая ошибка!
      Двадцать третья история. РУКИ, НОГИ, ГОЛОВА
      Ольга села за стол и рядом посадила Капушу. Она положила перед ней книгу с картинками и строго сказала:
      -- Учти: баловаться с книжкой нельзя!
      -- Угу! -- поняла Капуша.
      Она закрыла книжку, положила на стул и села на нее. Папа лежал на диване.
      -- Оля! -- строго напомнил он. -- Мама просила тебя вымыть посуду.
      -- А если обезьяна научится мыть посуду, она станет человеком?
      -- Это первый шаг, -- усмехнулась Наташа.
      -- Слышишь? -- спросила Оля у Капы. -- Пошли-ка!
      Девочка направилась на кухню. Обезьяна за ней.
      -- Делай вот так!
      Оля стала учить Капушу мыть чашки.
      Трах! Вымытая чашка полетела на пол и разлетелась на части.
      -- О, боже! -- воскликнула мама.
      -- Ничего! -- успокоила ее Оля. -- Капуша, ты не жонглер в цирке. Не подбрасывай, пожалуйста, чашки и не катай по столу тарелки.
      Вскоре вся посуда была вымыта, кроме двух чашек, трех тарелок и одного блюдца, которые случайно разбились.
      Девочка вернулась в комнату и решила читать обезьяне вслух.
      Капитолина не умела слушать, вертелась и никак не хотела сидеть на месте.
      Тогда Оля взяла нитки и начала вязать.
      Бабушка давно научила Олю вязать. Клубки, в которые превратилась бывшая любимая мамина кофта, теперь пошли в дело...
      Капуша забралась с ногами на стол, и глаза ее бегали вслед за быстро двигающимися спицами. Она хотела сообразить, что это за игра такая: сперва можно превратить кофту в шарики, а потом шарики опять в кофту.
      Капа взяла моток красной шерсти. Она села напротив Оли и стала делать непонятные движения пальцами.
      -- Ты чего дразнишься? -- возмутилась Оля. -- Если тебе скучно, пожалуйста: никто тебя не держит! Садись на форточку и катайся!
      Но Капуше не хотелось кататься на форточке. Она продолжала шевелить руками, будто вяжет, хмыкала, подбрасывала клубки и крутила пальцем у виска.
      Оля встала, порылась в тумбочке у мамы и извлекла оттуда спицы.
      Едва Капитолина увидела спицы, она выхватила их из Олиных рук. Оля сделала петлю, взяла Капины лапы и стала ей показывать, как правильно вязать.
      -- Самое простое, -- объясняла Оля, -- это связать варежку. Вот так!..
      Сперва петли у Капуши получались неровные, но Оля помнила, как учила ее бабушка. У Оли тоже раньше получались неровные петли.
      -- Не затягивай туго! Смотри, как я держу спицы...
      Пальцы у Капы мелькали все быстрее. Оля едва успевала считать петли. Девочка моргнуть не успела -- целый ряд связан. За ним другой, третий...
      Пока Капитолина училась вязать руками, она начала ногой дергать девочку за рукав. И пальцем ноги вертела у виска. Дескать, как ты не можешь понять? Что у тебя -- не все дома?
      Оля снова порылась в маминой тумбочке, вытащила еще одни спицы и взяла со стола второй моток.
      Капуша стала вязать ногами. И делала это так же быстро, как руками.
      Глядит Оля -- уже красная варежка получается. Капитолина обвязала край, и варежка упала на диван. Оля ее надела -- как раз по руке!
      -- Ай да ученица! Капуша-отличница!
      Оля захлопала в ладоши в одной варежке, схватила обезьяну и хотела с ней станцевать. Капа нехотя сошла на пол, походила немного на руках, потому что ноги у нее были заняты вязаньем, и снова забралась на диван.
      Когда пришла мама, была готова вторая варежка, связанная ногами.
      -- Не может быть! -- воскликнула Наташа. -- Вы меня разыгрываете! Наверное, это Оля связала?
      -- Вовсе не я! -- обиделась Оля. -- Это она.
      -- Из кофты получились варежки. Завтра она распустит варежки и свяжет шнурок, -- сказала Наташа.
      А Павел заметил:
      -- У Капуши золотые руки, золотые ноги и золотая голова. Ей стало стыдно, что она распустила твою кофту. И вот...
      Капитолина вязала, не обращая внимания на разговоры, руками шапочку, а ногами шарф для Оли.
      Мама достала шерстяные нитки, которые покупала, когда училась вязать, и протянула Капе.
      Капуша принялась за дело.
      Она сидела на диване, окруженная шерстяными клубками. Руки и ноги у нее мелькали так, что их почти не было видно.
      -- А еще зовем ее Капушей, -- промолвила Ольга. -- Да она вяжет быстрее вязальной машины!
      Вечером мама надела новую кофту. Она долго вертелась перед зеркалом, кофта ей понравилась. Папа критически оглядел маму и остался, видимо, доволен. Правда, Капитолину вовремя не остановили, и кофта получилась немного длинноватой, похожей на короткое шерстяное платье. Но Наташа даже обрадовалась.
      Она тут же начала составлять список:
      -- Срочно необходимо купить разноцветной шерсти -- желтой, коричневой, синей, и серой, и цвета морской волны, и еще неизвестно какого цвета. Капитолина должна связать мне кофточку или лучше две, Ольге -- юбочку, Павлу -- безрукавку (а то в обсерватории ночью холодно), Виктору -- пуловер (вдруг у него следующая командировка будет в какую-нибудь северную страну?), бабушке нашей в подарок кофту. И что-то еще, забыла что...
      Наташа не удержалась и стала звонить подруге.
      -- Знаешь, у нас теперь есть обезьяна! Она нас всех обвязывает!
      -- Хвастаться рано, -- заметил Павел. -- Капа еще не научила Олю вязать ногами. Как ты думаешь, Ольга, у тебя ногами получится?
      Двадцать четвертая история. 5:3 В ПОЛЬЗУ ОБЕЗЬЯНЫ
      На другой день из-за крыш, посеребренных инеем, выползло солнце, похожее на яичницу-глазунью. Снег падать перестал. Все кругом было нарядно, чисто и весело.
      Оля стала собираться гулять.
      Капитолина оделась сама. Оля взяла ее за руку, а другой рукой поволокла за собой санки.
      Когда Оля с Капушей спускались по лестнице, Оля немножко зазевалась. Обезьяна вынула свою руку из Олиной, вскочила на перила и поехала вниз.
      -- Папа и мама не разрешают кататься на перилах! -- закричала Оля.
      Она побежала вниз, прыгая через три ступени. Капа уже стояла на крыльце и ждала ее.
      Оля поставила санки на снег и взялась за веревку.
      -- Садись, я тебя прокачу!
      -- Угу! -- согласилась Капуша.
      Она подхватила горсть снегу, и не успела Оля схватить ее, как снег оказался у обезьяны во рту. Капа облизалась, точно это был не снег, а сливочное мороженое.
      На площадке, огороженной деревянными щитами и покрытой льдом, стоял невероятный шум. Ребята играли в хоккей. Оля хотела пройти мимо, но обезьяна вскарабкалась на барьер, чтобы посмотреть, что там происходит.
      Посреди катка стоял таксист Дима с клюшкой. У него на ногах были надеты взрослые щитки, и от этого он выглядел косолапым и смешным. Но Диме было не до смеха. Вокруг него столпились ребята, и он им что-то доказывал, размахивая руками.
      -- Как же без вратаря? -- кричал Дима. -- Было три-ноль, стало три-три. Без вратаря точно продуем!
      Вратаря увела домой мама. А другого не было.
      У противоположных ворот ребята с соседнего двора, обхватив друг друга за плечи, о чем-то шушукались. Потом вдруг закричали и затопали на месте:
      -- Га-га-га!
      Капуша вздрогнула. Хоккеисты разъехались и стали гонять шайбу.
      -- Ну, вы! Скоро что ли? -- заорал капитан гостей.
      И увидел Олю.
      -- Глядите-ка, девчонка с мартышкой!.. Ха-ха!
      В этот миг все лицо у него залепило снежком. Это Капитолине не понравилось, что над Олей смеются.
      Капитан вытер снег и показал Оле кулак.
      -- Слушай, -- сказал Ольге Дима. -- Есть предложение. Раз у тебя Капуша такая ловкая, может, она на воротах постоит?
      -- Не знаю, -- пожала плечами Оля.
      -- Эй, вы! -- крикнул Дима противникам. -- За нас вратарем обезьяна будет, не боитесь?
      -- Мы боимся?! Да мы твою обезьяну под орех разделаем! -- захохотал капитан. -- Согласны! Только если руки-ноги ей переломаем, не отвечаем!
      Капуше дали клюшку. Она прыгнула на лед, но тут же поскользнулась и приехала к воротам на спине. Никогда в жизни она не видела такой скользкой земли.
      -- Макака! Стоять на ногах не умеет. Сейчас мы вам!..
      Игра началась.
      Соседний двор сразу рванулся в атаку. Шайба летала из конца в конец. Но Капушу не надо было учить, как хватать на лету. Удар! Она поймала шайбу. Еще удар -- снова поймала. Конечно, лучше бы вместо шайбы кидали ей бананы. Но тут уж приходится ловить что летит.
      -- Молодец! -- кричал Дима.
      Капе это занятие понравилось. Она забралась на верхнюю штангу и прыгала оттуда вниз. Едва игроки подводили шайбу к воротам, обезьяна ловко хватала ее, и нападающему ничего не оставалось, как убираться восвояси.
      Однажды капитан размахнулся и хотел ударить обезьяну клюшкой. Оля даже глаза закрыла от страха. А Капуша подскочила и повисла на воротах. Капитан поскользнулся и сам въехал в ворота на животе.
      Но вот шайбу захватил Дима. Он рванулся вперед, обошел одного защитника, потом второго и ударил по воротам. Гол! Четыре-три!
      Никто не заметил, как во дворе появился маэстро Жора с ящиком мороженого. Он сел на свой ящик и внимательно наблюдал за игрой.
      Было очень шумно. На балконах собралось много болельщиков.
      Капитолина ни на кого не обращала внимания. Она висела на верхней штанге, следила только за шайбой и не отвлекалась. Когда ей было плохо видно, она садилась верхом на ворота и сидела там, помахивая клюшкой. А как только шайба приближалась, прыгала вниз.
      -- Время! Время истекло! -- закричал кто-то с балкона.
      Дима засвистел. Капуша схватила шайбу и погнала ее к пустым воротам противника.
      -- О-го-го! -- закричал Дима и замахал клюшкой.
      -- О-го-го! -- закричала Оля.
      Шайба влетела в ворота.
      -- Пять-три в нашу пользу!
      Только мальчишки с соседнего двора не хотели с этим соглашаться.
      -- Игра не считается, мы ее опротестуем! В хоккей должны играть только люди!
      -- Нет такого закона! Может, обезьянам даже удобнее играть в хоккей!
      -- Пускай играют за сборную зоопарка!
      -- Да вы же сами согласились!
      -- Согласились!.. Мы думали...
      Хоккеисты стали расходиться.
      -- Ай да обезьяна! Ай да молодец! -- приговаривал Жора. -- Вообще-то за каждый гол ей полагается по мороженому. Но у меня, ах как жаль, осталась всего одна-единственная порция... Держи!..
      Мороженщик протянул Капе эскимо. И тихо, чтобы не слышала Оля, прошептал:
      -- Придешь ко мне в кафе -- еще получишь!
      -- Угу, -- доверчиво протянула Капуша.
      Двадцать пятая история. ПОХОД
      Мама разбудила Олю, Оля разбудила Капу. Последним поднялся папа. Он часто работал ночами и утром очень любил спать.
      Пока Павел доставал из чулана лыжи, Оля отправилась в соседнюю квартиру к Диме. Дмитрий решил взять с собой Мракобеса. Получалась очень теплая компания.
      -- Таксе лыжи не нужны, это ясно, -- размышляла вслух Оля, вернувшись. -- А Капушу обязательно надо научить кататься на лыжах, ведь она уже почти человек! Но где взять для нее лыжи? Вот вопрос!
      Девочка с удовольствием отдала бы свои, но они были обезьяне слишком велики. И вдруг Оля вспомнила.
      -- Пап! Мои лыжки? Где они?
      -- А ведь и верно: где твои лыжки?
      Павел снова забрался в чулан, почертыхался там, наглотался пыли и наконец вылез с маленькими лыжами, совсем маленькими, меньше которых будут уже, пожалуй, карандаши. Это были самые первые Олины лыжи, которые к тому же мама еще отпилила, прилаживая их для трехлетней дочки.
      Олины, мамины, свои лыжи и теперь еще обезьяньи лыжики папа связал двумя веревками вместе. Он помог маме надеть рюкзак с термосом. Оля тепло одела и замотала шарфом Капушу. Они позвонили в дверь к Диме, и таксист вышел с лыжами и таксой на поводке.
      Вдоль по улице компания растянулась длинной вереницей. Так начался туристский поход, или турецкий поход, как говорила, бывало, Оля, когда числилась маленькой.
      До вокзала доехали в трамвае, причем обезьяну пришлось взять на руки, и она снова сошла за маленького ребенка. А Мракобес проскользнул под ногами незамеченным. Ведь в трамвай с животными, даже человекообразными, даже воспитанными и умными, почему-то не пускают. Зато в поезде может ехать хоть свинья, лишь бы у нее был персональный билет.
      На всякий случай Капу и Мракобеса в поезде усадили на пол, в ногах. Им обоим хотелось поглядеть в окно. Капитолина начала подпрыгивать, а Мракобес вставал на задние лапы, но тоже не мог дотянуться. Тогда обезьяна забралась на шею Мракобесу, и ей сразу все стало видно. Руками она схватилась за его длинные уши. Когда за окном происходило что-то интересное, Капуша дергала Мракобеса за уши. Таким образом он, хотя ничего не видел, тоже был в курсе дел.
      Они слезли на станции с непонятным названием Опалиха. То ли листья тут опадают, то ли деревья опалены. Сразу от платформы начинался лес, и просеки вели к оврагу, в котором каждому могла найтись гора по силам.
      Вокруг стояли елки, но почему-то на них еще не выросли конфеты.
      Все надели лыжи и дружно тронулись по самой широкой просеке к оврагу. Мракобес бежал впереди, утопая в снегу с головой и лая так весело и громко, что от его лая сыпался снег с еловых веток.
      Обезьяну не научили надевать лыжи, забыли.
      Оля оглянулась -- Капуша бежит сзади, держа в каждой руке по лыже, и палки в зубах. Проваливается в снег, вылезает, опираясь на лыжи, и снова проваливается.
      -- Необразованная! -- воскликнула Оля. -- Тебе никто не объяснил!
      Она помогла Капуше вставить валенки в ремешки, а в руки Капе дала палки.
      -- Ехать надо вот так, смотри! Сперва на одной лыже, потом на другой...
      И сама заскользила вперед. Лыжня наклонилась и пошла под гору. Оля мчалась все быстрей, пока не упала в сугроб.
      -- Вылезай скорей, отряхивайся! -- захохотал папа.
      Наталья стояла наверху и боялась съехать. Дима уже забирался в гору, чтобы съехать снова. Мракобес вился у него под ногами, проваливаясь в снег по уши.
      В это время Капа летела с горы прямо на Олю. Шарф развевался, как флаг. Но что это? Она всунула в валенки руки, а палки взяла ногами. Вот, оказывается, как удобнее всего ездить с горы на лыжах!
      Капуша остановилась возле сугроба, вытерла ногой нос и как ни в чем не бывало стала снова карабкаться в гору.
      Все, кто катался в овраге, и взрослые, и дети, во все глаза смотрели, как скользит Капуша. Один мальчик тоже вдел руки в лыжи и попробовал съехать. Но сразу свалился.
      -- Тебе до обезьяны еще далеко! -- сказала ему Оля.
      Капуше очень понравилось на лыжах. Плохо только, что приходится опять на гору взбираться. Тогда обезьяна приспособилась: она хватала за ошейник Мракобеса, он тащил ее в гору. А вниз Капуша мчалась сама.
      Мама все стояла на горе. Она так ни разу и не съехала.
      Когда все устали, мама открыла рюкзак, достав оттуда термос. Кольцовы, и Дима, и Капуша пили горячий чай с печеньем и конфетами. Один только Мракобес отказался от чая: печенье и конфеты он предпочитал заедать снегом.
      Потом компания двинулась к станции. Все так накатались, что по дороге домой еле волочили ноги. А Капитолина -- руки.
      В кафе "Снеговик" еще светились окна.
      Капуша увидела в окне мороженое.
      -- Пожалуйте! -- радостно воскликнул мороженщик и бросился навстречу обезьяне.
      -- Капа!
      -- Капуша!
      Это Павел и Оля бежали по улице. Послышался собачий лай. Мракобес обшаривал улицу.
      Мама с Димой стояли посреди тротуара, держа лыжи.
      -- Куда ты пропала? Мы с ног сбились!
      Оля подбежала и взяла Капушу на руки.
      Обезьяна молчала и только облизывалась.
      Жора глядел им вслед, потирая пухлые руки.
      Двадцать шестая история. ФОТО НА ПАМЯТЬ
      Ольга давно не гостила у бабушки. Бабушка Кольцова была старая, ходить, а тем более ездить далеко ей было трудно. Жила она в древнем городе Ярославле, внучку видела редко и очень по ней скучала.
      Давно решили, что на зимние каникулы Оля обязательно выберется к бабушке. Астроном Кольцов специально заранее отдежурил лишнюю ночь в обсерватории, чтобы потом ему дали день отгула.
      Но теперь, когда каникулы шли к концу и надо было скорей ехать, возникло непредвиденное препятствие: Оля не знала, как быть с обезьяной.
      -- Я возьму ее с собой! -- заявила она.
      -- Только этого не хватало, -- возразила мама. -- Бабушке с тобой трудно. А уж с вами обеими ей просто не справиться. Капа останется. Не будем на эту тему спорить!
      -- Кто ее будет воспитывать без меня? -- спросила Оля.
      -- Уж как-нибудь, -- усмехнулась Наташа. -- Если с тобой справляюсь, с обезьяной -- тем более.
      -- А бабушка? Она ведь тоже хочет посмотреть на обезьяну!
      -- Знаешь что, Ольга? -- вдруг вмешался отец. -- Ты просто расскажешь бабушке про нашу обезьяну. А покажем... покажем ей фото. Пока мама собирает чемодан, сходите-ка к фотографу...
      Неподалеку от кафе "Снеговик" даже днем мерцали четыре огромные оранжевые буквы: Ф-О-Т-О.
      Маэстро Жора увидел через окно идущих мимо Олю с Капой и бросился к двери. Но девочка с обезьяной прошли мимо.
      За стеклом фотоателье висели большие портреты улыбающихся красавиц и красавцев. "Мы были несчастны до тех пор, -- говорили их лица, -- пока нас не сфотографировали. Хотите быть такими же красивыми и радостными? Для этого вам нужно только открыть дверь да сесть на стул. Фотограф нажмет кнопку и..."
      Оля открыла дверь, и они с Капушей вошли в комнату, часть которой была отгорожена зеленой шторой. Они подождали немного. Штора зашевелилась, отдернулась, как занавес в театре. Из-за нее показался человек маленького роста и неопределенного возраста. Казалось, он никогда в жизни не стригся.
      Человек поднял руку и щелкнул пальцами:
      -- Прошу сюда! В один момент мы снимем вас на документ.
      Оля отрицательно покачала головой:
      -- Не на документ, а для бабушки.
      -- Для бабушки? Ладушки! Снимем вас для бабушки!
      Фотограф посмотрел на девочку и только тут заметил Капитолину.
      -- Хм... прекрасно! Вашу даму мы повесим как рекламу.
      -- Зачем?
      -- Даже обезьяна эта жить не может без портрета, -- ответил фотограф. -- Занимайте первый ряд! Вставлю пленку в аппарат!