Утром, едва первые лучи Аукана коснулись обшивки корабля, У Киу и Ю Ана покинули подъемники и уехали в лагерь, а через пятнадцать аун на месте стоянки мощно полыхнуло пламя стартовых двигателей…

Обратный путь к родной планете сблизил и окончательно примирил Куанга с Таяром. Куанг и сам понимал несправедливость созданного жреческой кастой общества. Талантливые люди встречаются в любом кругу, значит, надо всем давать одинаковый уровень знаний, и в дальнейшем судьба каждого будет зависеть от его способностей. Каждый должен иметь одежду и пищу бесплатно. Это несложно, если использовать накопленные знания. Необходимо поэтому в первую очередь вывезти всех наиболее способных и знающих людей. И, конечно, надо забрать из хранилища книги Богов… Они решили, что в этот рейс нужно вывезти жен и детей тех, кто уже перебрался на новую планету. Однако связаться с лагерем оказалось далеко не просто. К счастью, женатых было немного, и они получили адреса после первой и единственной за время рейса передачи. Остальные места решили отдать девушкам. Только таким образом, по мнению Ум Куанга, можно сохранить свою нацию и свою культуру. Они оба понимали, что без помощи диких аборигенов им не удастся восстановить промышленность и построить город, но с другой стороны, по их общему убеждению, смешение с дикими племенами могло привести к вырождению нации, а значит, к крушению надежд на новый, справедливый мир, существовавший пока лишь в их воображении. Разрушая кастовый общественный уклад, но отдавая предпочтение собственной нации, они тем самым невольно становились на путь расовой предпочтительности, путь, чреватый кровавыми междоусобицами и войнами, каких немало знает история Земли, но они в своих наивных рассуждениях о будущем больше полагались на инстинкт…

Однако жизнь вносит поправки не только в рассуждения, но и в превосходно рассчитанные планы, если они оторваны от действительности. Уже на подходе к Ауэне они почувствовали неладное. Станции наведения ответили несвоевременно, и больше того, вместо точных расчетных данных их орбиты, которые должны были выдавать специально обученные операторы, они отвечали, что площадка готова, их ждут. Куанг сердито посмотрел на Таяра.

– Это твои друзья поусердствовали!

– Глупости, – обиделся Таяр. – Ты, Главный, не знал моих друзей. Думаю, это приказ верховных. В любом случае надо быть готовым к захвату корабля.

– Пусть только посмеют, – упрямо мотнул головой Куанг. – Я уничтожу любого, кто приблизится к кораблю с такой целью.

Рассчитав орбиту, они установили, что посадку следует начать на третьем витке и, поскольку приобретенный опыт подсказывал, что автоматика надежнее их теоретических знаний управления кораблем, они не рискнули взять управление на себя, лишь внимательно следили за приборами и за курсом.

– Пожалуй, облачность стала более плотной, – сказал Таяр, когда корабль пошел на снижение.

– Неудивительно, – заметил Куанг. – Сезон дождей в самом разгаре.

– Я не о времени года. Вообще. Когда мы улетали, такой плотности атмосферы не было. Я следил по при­борам.

– Разве ты знаешь, как изменяется плотность атмосферы в течение года?

– Не знаю, но думаю, что слишком резких перемен не должно быть.

– Регистрировать эти данные, конечно, стоит, – согласился Куанг. – За несколько рейсов можно получить наблюдательный материал для сравнения. Тогда и будем рассуждать. Внимание, начинаем торможение!

Таяр тут же включил запись давления, чтобы зафиксировать результаты и получить первый график…

Посадку завершили благополучно, хотя сели на краю площадки. Едва улеглась пыль, поднятая ударами реактивных струй, они увидели, что корабль окружен цепью военных.

– Хвала Белым богам, хоть здесь порядок, – облегченно вздохнул Ум Куанг. – Ал Парин знает свое дело. Второго столпотворения на взлетной площадке он не допустит.

– Он и взлета без своей собственной персоны не допустит, – усмехнулся Таяр. – Именно его и следует опасаться больше всего. Армия всегда была силой и опорой правителей.

Язвительный тон Таяра покоробил Куанга.

– Замолчи, Иуз! Ты отлично знаешь, что армии мы обязаны тем, что не находимся сейчас под властью каятов!

Инженер пожал плечами. Не сам ли Куанг издевался над командованием и говорил, что Аринду спасли колючки охо.

– В любом случае, Главный, их не стоит брать слишком много, если ты рассчитываешь строить общество справедливости. В обществе равных не должно быть армии. Защищать себя от врагов мы сможем сами. Тем более, что дикие племена и не помышляют о вражде. Они относятся к нам, как мы к Белым богам, и стараются научиться у нас всему, что мы умеем…

Однако военные и не помышляли о захвате. Связавшись с командным пунктом, Ум Куанг убедился, что охрана выставлена из предосторожности, Ал Парин поинтересовался подробностями полета и, выслушав короткий рассказ Куанга, спросил, что потребуется для подготовки корабля к новому полету.

– Прежде всего вода. Необходимо подтянуть водовод к кораблю. Затем – продовольствие. Не обычное, а то, которое вырабатывает специальная фабрика. Она действует?

– Да, на полный ход. Все, что необходимо для полета, будет немедленно доставлено на корабль. Приходится спешить. Обстановка здесь ухудшается. Люди обуяны стра­хом. Мне удалось навести порядок, но все держится на плечах армии.

– Понятно, Ал Парин. Благодарю за информацию и порядок. Руководить заправкой корабля и погрузкой всего необходимого будет Таяр. Я передам ему список. Мне хотелось бы повидаться с отцом.

– Не советую, дружище, – нахмурился Ал Парин. – Верховные на тебя крепко обиделись. Не думаю, что ты вернешься оттуда. Мне было бы значительно легче, если бы они не подбивали народ. Они проповедуют, что каждый имеет право переселиться на новую землю.

– Может, тогда лучше вызвать отца сюда?

– Они не выходят из своего логова.

– Хорошо, я подумаю, – нахмурился Ум Куанг. – Пришли кого-нибудь из Старших, я сообщу, что нам еще потребуется. Все мои приказания должны быть выполнены точно: ни одной вещью больше, ни одной меньше. И вес каждого ящика должен быть предельно точен. Привлеки моих людей из отдела. Они знают. Когда корабль будет загружен, мы рассчитаем орбиту, и я назначу время отлета.

– Кого готовить к перелету?

– Во-первых, мы передадим адреса жен наших коло­нистов. Их заберем вместе с детьми. Цивилизации будущего необходимо молодое поколение. Во-вторых, девушек, по твоему выбору. У тебя, кажется, неплохой вкус?

Ал Парин побагровел, но ответил смешком:

– Грехи молодости! У кого их не было? Я думаю, надо и армейских взять для порядка.

– Возьмем. Обязательно. Вам выделяется восемнадцать мест. Желательно парами, чтобы не делать специальных рейсов. И лучше помоложе. Сам понимаешь, речь идет о выживании нации.

Ал Парин кивнул.

– Хорошо, Куанг. Но армейские в основном холостяки.

– Это ваше дело, Ал Парин, кого посылать на отведенные вам места.

– Не беспокойся. Подберем достойных. Я помню твои списки. Сам занимался ими. С первым рейсом ушел цвет нации. Будь спокоен, уж мы подберем!

Военные и в самом деле действовали четко. Через несколько ун по указаниям инженеров был проложен водовод, и вода хлынула мощным потоком в заправочные цистерны. Непрерывно подъезжали машины с продовольствием и заказанным оборудованием. Экипаж работал на погрузке в две смены. Через трое суток возле корабля воцарилась тишина. Отлет был назначен на следующий день. За три уна до отлета у корабля собралась большая группа женщин и девушек. На посадочную платформу поднялись военные и заняли все подходы. Еще одна шеренга их окружила посадочную платформу и выстроила коридор, по которому в густом сцеплении пошли к кораблю женщины.

– Не нравятся мне такие предосторожности, – сказал Таяр, наблюдавший вместе с Куангом приготовления к посадке через обзорный экран. – Боюсь, Ал Парин не так прост, как ты рассчитываешь.

Зерно сомнения, брошенное Иузом, породило в Куанге давно не возникавшее чувство тревоги и опасности. Он и сам с беспокойством следил за сложными маневрами военных в условиях, когда вблизи корабля не было той бушующей, разъяренной толпы, а значит, и не было никакой необходимости в излишней предосторожности.

– Экипажу занять свои места! Вход перевести на автоматику! Служебные отсеки задраить и перейти на полную автономию! – подал он команду.

– Разумно, – одобрил Таяр, – но если Ал Парин хитрит, мы, впустив их на корабль, уже ничего сделать не сможем.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Куанг и взглянул на часы. – Пора начинать посадку… Открыть вход!

Таяр нажал на кнопку. Отодвинулась и ушла вверх система защиты. Отдраился основной люк и разошлись створки шлюзовой камеры.

– Начинаем посадку! – разнесся над площадью усиленный голос Куанга.

Сначала прошли жены и дети колонистов, потом начали посадку девушки. Вдруг Куанг заметил, что вместе с девушками бочком протискиваются военные.

– Внимание! Отойти всем от дверей! Нарушен порядок. Посадку прекращаю!

Приказ Куанга словно подстегнул военных. Бесцеремонно отшвыривая девушек, они рванулись к входу. Таяр нажал кнопку защиты, но система не сработала. Теперь уже военные распоряжались, как полновластные хозяева. Из открытых дверей обратно выталкивали девушек, женщин и плачущих детей…

– Ал Парин! Именем Главного Советника приказываю очистить корабль! Иначе вам не поздоровится!

– Поздно спохватился, милый. Эту партию ты проиграл. Как же! Сами удрали, теперь девок им подавай. Что, вам там местных не хватает?

Желваки заходили на скулах Куанга. Он был страшен.

Таяру не приходилось видеть его таким даже в самых критических ситуациях.

– Ал Парин! Речь идет о спасении нашей нации, а ты подло обманул меня, да еще пытаешься оправдаться! Приказываю немедленно очистить корабль или я взорву его. Ты меня знаешь. Я слов на ветер не бросаю!

– Ну, Куанг, нельзя же так сразу! Я не думал, что ты воспримешь все так серьезно. Давай тогда нам половину мест. Мы же тебе все обеспечили и порядок навели.

Говоря это, Ал Парин подтолкнул стоящего рядом инженера и жестом показал, что надо отключить систему взрыва. Тот опрометью бросился по коридору.

– Лоан! – ахнул Таяр. – Предатель! Он действительно может отключить систему самоуничтожения!

– Никто это сделать не в состоянии. Система – верный страж корабля. Там параллельный канал. Отключение схемы – одна видимость, для введения в заблуждение врагов, пытающихся захватить корабль, или для успокоения слабодушных… – тихо сказал Куанг и улыбнулся.

Он включил микрофон.

– Здесь не базар, Ал Парин, и торговля неуместна. Или ты очищаешь корабль, или я взрываю!

– Но ты обещал нам восемнадцать мест! А теперь гонишь всех подряд!

– Никто не собирается отступать от договоренности. Я только требую порядка.

– Хорошо, Ум Куанг. Дай нам десять инаун. Мы думали полететь все вместе, а теперь нам трудно решить, кто останется.

– Хитрый старый езу! Выигрывает время! – сказал Иуз, когда Куанг выключил микрофон.

– Дадим ему эту возможность, – неожиданно даже для себя решил Куанг. – Надо и нам спокойно подумать. Взорвать корабль можно, но нужно найти другой выход. Корабль должен служить людям…

– Хорошо, Ал Парин, – твердым голосом заявил Ум Куанг. – Я даю тебе десять инаун, но помни о смерти!

Куанг откинулся на спинку кресла и прикрыл рукой глаза. Он сидел в прострации, мучительно ища выход, но так ничего и не придумал. Таяр тронул его за плечо.

– Время истекло! Может, что-нибудь придумаем в полете. Там все-таки невесомость, перегрузки… Вещи для них необычные, а мы кое-чему научились. – Куанг хмуро кивнул и включил микрофон.

– Ал Парин! Ваше время истекло! Что вы решили?

– Мы решили лететь все вместе! – Ал Парин нагло ухмылялся, не подозревая, что с командирской рубки можно видеть любой уголок корабля, и чувствовал себя в полной безопасности. – Я понимаю, что тебе неприятно, но ты проиграл и эту партию.

– Ты лжешь, Ал Парин! – возбужденно выкрикнул Куанг. – Никто из вас не сможет это сделать!

– Подай голос, Лоан, – хихикнул Советник по военным делам. – А то Куанг и в самом деле нажмет кнопку. Вот будет смеху!

– Главный, прости меня, но пришлось это сделать, – Лоан подмигнул Ал Парину. – Они заставили силой!

– Подлец! – процедил сквозь зубы Таяр.

– А вы не подлецы? – распалился вдруг Лоан. – Я так же, как и вы, имею право на место под Ауканом, право жить на другой планете! Я строил корабль. А вы бросили всех и удрали!

– Не довольно ли речей, – перебил его истерические выкрики Советник по военным делам. – Пора в дорогу! Не так ли, дружище Куанг?

– Ты еще ответишь за самоуправство перед Высшим Советом, да и от Ур Атана получишь сполна!

– Хо! Кто такой Ур Атан? И что вы все сможете мне сделать, когда против вас выступят две сотни великолепно вооруженных и прекрасно обученных людей? Давно пора понять правителям: власть у того в руках, на чьей стороне армия. При современном вооружении армия решает все! Так что давай не будем ссориться, Куанг. Может, я еще возьму тебя Старшим Советником. Все-таки голова у тебя, что надо!

– Это конец! – побледнел Таяр. – Остается одно средство…

– Помолчи! – рассердился Куанг. – Взорвать корабль мы всегда успеем. Месяц пути тоже кое-что!

– У тебя отнялся язык, Куанг? – спросил Ал Парин.

– Они совещаются с Таяром об условиях капитуляции, – хихикнул Лоан.

– Ты наглец, Парин! Но пусть тебя карают боги. Прикажи этому негодяю, чтобы он включил автоматику на входе. Без этого мы не полетим.

– Мы сами закроем на ручной блокировке, – подал голос Лоан.

– Это не все. Вышвырни этого мерзавца с корабля. Он предал меня, предаст и тебя.

– Не слушай его, дорогой Ал Парин. Я ему мешаю. Вот он и хочет от меня отделаться. Он придумает еще какую-нибудь каверзу.

– Лоан дело говорит, – засомневался Советник.

– Как хочешь, только я на одном борту с таким дерьмом не полечу. Можете лететь и управлять сами.

Ал Парин вопросительно посмотрел на Лоана. Тот развел руками. Это решило его судьбу. Советник был военным до мозга костей и привык мгновенно ориентироваться в самой сложной обстановке.

– Если ты допустишь в рубку двух моих людей…

– Лучше твои люди, чем предатели!

– Хорошо. Вышвырните этого подонка.

Лоан цеплялся за жизнь руками и ногами, пока его волокли по коридору и когда одному из дюжих парней надоело его ляганье и визг, он полоснул по нему лучом, и тот навеки затих.

– Ты уж слишком того… – поморщился напарник.

– Ничего, мертвые лучше молчат! – осклабился Ал Парин. – Ты доволен?

Куанг поднялся из кресла и пошел к выходу.

– Главный, они же уничтожат и другую планету! С ними не может быть компромиссов! Неужели ты не понимаешь?

– Молчи, Таяр. Памятью Белых богов заклинаю. Что бы я ни делал, молчи. Так надо!

Куанг разблокировал дверь и решительно шагнул в коридор.

– Я должен убедиться, что мое условие выполнено, – сказал он, подходя к Ал Парину.

– Смотри. Я думаю, в таком виде он тебя больше устроит, чем живой.

– Вполне. Теперь поехали.

Он включил автоматику, закрыл вход и пошел по коридору в сопровождении Ал Парина. Мельком взглянул на щит, где был спрятан мнимый разрыв системы самоуничтожения. Там стояла охрана.

– Мы предусмотрели, что кто-нибудь из вас попытается снова включить линию, – проследив за его взглядом, снова усмехнулся Советник.

– С военными трудно тягаться в хитрости, – с видимой горечью признался Куанг. – Но то излишне. Мы не собирались взрывать корабль. Слишком много от него сейчас зависит. Все наше будущее.

– Значит, просто попугал? – захохотал Ал Парин.

– Попугал. Сам пойдешь в рубку или пошлешь кого-нибудь?

– Мне, конечно, лестно, Куанг, что ты приглашаешь меня в святая святых, но я старею. Реакция уж не та. Я поставлю за вашими спинами эту пару, – он кивнул на дюжих парней, тащивших Лоана. – Они молодые, ловкие. А самое главное, не задумываясь пристукнут одного из вас, если им покажется, что вы делаете что-то не то.

– Веселая перспектива, – усмехнулся Куанг. – Но ведь так можно не долететь и остаться в бездне пространства навсегда.

– А вы ведите себя спокойно, не делайте резких движений и, особенно, не пытайтесь от них избавиться. Они тоже люди и тоже хотят жить.

– Договорились. Но и ты предупреди их, если они хотят жить, пусть без надобности не бьют нас по голове. Вдвоем с Таяром мы еще в состоянии посадить корабль. но одному с такой задачей не справиться. И никто из нашей команды, к сожалению, управлением не владеет. И второе. В полете экипаж отдыхает и работает посменно. Чтобы не задерживали никого и вообще не совали нос в их дела. Достаточно двух столбов в рубке. Ясно? – жестко закончил Главный.

– Куанг, дружище! О чем разговор. Все будет, как в первом кругу!

Они вошли в рубку. Сопровождающие их военные остановились в трех шагах от кресел.

– Следить за каждым шагом и даже в туалет ходить вместе с ними, но чтобы волосинка с их головы не упала. Удушу! Ясно?

– Служим Аринде! – четко ответили головорезы.

– Хорошая у нас компания, – заговорил Ум Куанг, когда Ал Парин отправился восвояси, и взглянул на угрюмого Таяра. – Не вешай нос! Кому-то надо быть погонщиками ауров. Вот мы ими и стали. Приказано везти. Мы и повезем.

Он обернулся к военным и спросил насмешливо:

– Куда вас отвезти, ребята?

– Не болтать! Давай двигай! – строго приказал один из них.

– Видишь, какие серьезные. Говорят – двигай. А мы можем двигать, Таяр?

– Не можем! – зло сказал Таяр. – Время не подошло!

Он никак не мог понять, почему Куанг вдруг успокоился, да еще этот шутовский тон, но Иуз помнил приказ Главного, и только это удерживало его от ярости.

– Вот видите, ребятки, не можем. Потому что корабль не аурани и даже не автомобиль. Здесь нужна высокая точность, чтобы попасть на орбиту той далекой планеты, куда мы полетим. Вы хорошо стреляете?

– Не советовал бы испытывать на себе, – буркнул один из охранников.

– Тоже мне, нашли цель! Тут и дурак не промажет. А можете ли вы попасть в муху на расстоянии пять по двадцать шагов?

– Ищи дураков! Ее и видно не будет.

– А вот мы должны попасть, и не просто в муху, а в центр левого ее глаза. Такая у нас точность. И делать это можем только мы, так что приберегите импульсы для других, если не хотите сдохнуть в безмолвном пространстве. Уяснили? Ну, подумайте, а мы займемся делом. Проверил расчеты, Таяр?

– Да, нормально.

– Тем лучше. А то ребятки подумают, что мы делаем что-то не так. Отсчет!

– Есть, отсчет!

– Вниманию экипажа! Приготовиться к старту! Режим ускорения пять ауэн. Как поняли?

– Понятно, Главный.

– Пуск предварительного.

– Есть пуск предварительного!

– Предварительный пошел!

– Пуск генераторных!

– Есть генераторные. – Стартовые на пуск! – Готово.

– Внимание! Всем по местам! Ускорение пять ауэн! Поехали!

Корабль задрожал от выбросов мощных струй газа.

Клубы пыли тотчас поднялись выше обзорных иллюмина­торов.

– Пойдем на форсаже, – будничным тоном сказал Куанг. – Ребятки, вы бы присели. Сейчас будет немного тяжеловато на подъеме.

– Ничего, постоим, – буркнул охранник, убивший Лоана.

– Дело ваше. Тогда не обижайтесь.

– Постараемся.

Иллюминаторы вынырнули из пыли, и Куанг увидел вдали родной город и темнеющую вдали Харанг-Теке…

– Так и не пришлось побывать дома, – вздохнул он. – Ты включил регистрацию давления?

– Да.

Тяжесть наваливалась со страшной силой. Охранники сначала сели, потом легли, но это не помогло. Сознание их помутилось, и они пришли в себя, только когда наступила невесомость.

– Экипаж! Как герметичность отсеков?

– Нормальная.

– Ясно.

Неожиданно Куанг увидел перед собой проплывающий лучевой пистолет

– Эге, ребятки! Да вы никак и оружие свое порастеряли?

Он плавным движением дотянулся до пистолета и сунул его за пояс. Отстегнувшись от кресла, он поплыл навстречу беспорядочно кувыркающимся охранникам.

– Сейчас, ребятки, я помогу. Это называется невесомость. Ничего страшного. Нужна только привычка.

В этот момент он увидел, что охранник, убивший Лоана, пытается дотянуться до второго пистолета. Очевидно, оба держали оружие в руках и только перегрузка заставила выпустить его. Куанг мгновенно оценил ситуацию и, достав из-за пояса пистолет, пошел на сближение с охранником, пытающимся поймать ускользающее оружие. Короткий импульс – и тот продолжал кувыркаться, но движения его уже стали некоординированы. Куанг развернулся и оказался лицом к лицу со вторым охранником. Куанг плавно поднял пистолет и на расстоянии одного шага послал импульс прямо в раскрытый в зверином крике рот… Сунув пистолет за пояс, он оттолкнулся от стены и спланировал в кресло.

– Таяр, займись этими… Надо их пристегнуть, пока они что-нибудь не долбанули сапожищами. Экипаж! Как самочувствие?

– Нормально.

– Герметизация?

– Твое указание выполнено, Главный.

– Прекрасно! Никому не покидать своих постов и кают до моего личного указания!

– Ясно, Главный!

Куанг нажал кнопку, и Таяр с ужасом посмотрел на Главного. То была кнопка входного люка…

Установив режим небольшого ускорения, Куанг вызвал дежурного повара.

– Объяви по кораблю приглашение на обед. Подробно объясни, как пройти в зал.

– Но у меня же ничего еще не готово.

– Сиди в своей каюте и приглашай. Будешь у нас вместо официанта. Кстати, скажи всем, кто не желает обедать, что у нас есть в кают-компании большой выбор различных развлечений, а также бар с увеселительными напитками. Есть спортивный зал, где можно размяться, и бассейн, где можно поплавать. Холодная вода хорошо взбодрит.

– Но ведь там нет воды.

– Ничего, напустим. Из каюты не выходи. Понял?

– Кажется.

– Выйдешь, возьму за ноги и выброшу за борт. Ясно?

– Ясно.

– Объясни своему сменщику. Может быть, придется приглашать долго, пока всех накормим. Таяр! Я связываюсь с механиками, ты с энергетиками. Приказ один: из кают не выходить, постов не бросать до моего личного распоряжения. Ясно?

– Главный, но ведь это же…

– А ты как думал! – Куанг зло сверкнул глазами. – Или они нас, или мы их! Третьего – не дано!

Через три уна все было кончено. Ничего не подозревающие военные, по мере того, как приходили в себя после перегрузок, открывали двери кают и тут же падали замертво, схваченные за горло открытым космосом. Еще два уна потребовалось, чтобы в спецкостюмах очистить корабль от непрошеных пассажиров. Отпустив экипаж на отдых, Куанг поставил каюты и пассажирский отсек на обогрев и включил систему восстановления воздуха. Теперь предстояло рассчитать орбиту возвращения корабля на Ауэну. Определившись в пространстве и заложив программу для обсчета вариантов, Ум Куанг вызвал к себе отдыхающего Таяра.

– Иуз, я посчитал орбиту возвращения. Тебе придется ее продублировать, на всякий случай.

– Хорошо, я сейчас приду. Система жизнеобеспечения работает, или надо одевать спецкостюм?

Куанг взглянул на приборы.

– Немного холодновато, остальное в норме.

Таяр пришел в мрачном настроении. Молча сел за пульт и угрюмо принялся за работу. Расчет был готов довольно скоро. Они сравнили результаты. Расхождение оказалось слишком велико, и Куанг приказал провести расчет заново. Но и в другой раз обнаружилось значительное расхождение результатов. Куанг проверил исходные данные и нашел в них две ошибки.

– Что с тобой, Таяр? – спросил он, внимательно глядя на своего помощника.

– Не могу, Главный. Эти все время мерещатся, – опустил голову инженер. – Не могу…

Куанг включил общую связь.

– Экипажу собраться в кают-компании через десять аун. Дежурному повару приготовить хороший ужин. Через пятнадцать инаун начинаем торможение!

Он заложил рассчитанную программу и повернулся к Таяру. Тот сидел, вперив безучастный взгляд в приборный щит. Казалось, он был не рад, что остался жив.

– Зайдем ко мне, – тронул его за плечо Куанг.

В каюте он налил Таяру приличную дозу “Веселого айчи”.

– Пей! Ты слишком впечатлителен.

Иуз принял чашу и осушил, не отрываясь. Куанг плеснул немного и себе.

– Они все-таки тоже были людьми, – сказал Таяр, покачивая головой, не то размышляя, не то осуждая…

– Жестокость вызвана необходимостью, Иуз! – непримиримо сверкнул глазами Куанг. – Ал Парин знал, на что шел. Он подобрал отчаянных головорезов, прежде чем решиться на заговор. Если бы ты слыхал, что он мне го­ворил.

– Связь была включена. Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы нажал кнопку.

– И сделал бы то же самое! Уничтожил бы всех! В том числе женщин и девушек, оставшихся за бортом.

– Но вместе с собой, – мрачнея, сказал Иуз. – Это как-то искупает…

Куанг взглянул на часы.

– Время идти в кают-компанию. Думаю, не только у тебя такие сомнения…

На мгновение наступила невесомость. Куанг быстро сунул сосуд в нишу и, удерживаясь за край бара, закрепил чаши. Началось торможение…

В кают-компании их уже ждали. Таяр оглядел лица своих помощников, с которыми столько лет проработал в отделе и на строительстве корабля. Казалось, они так же, как и он, должны быть угнетены происшедшим, но ничего, кроме готовности выслушать сообщение, он на их лицах не прочел. Впрочем, они не видели подробностей всей драмы. Наблюдение за каютами велось только из рубки. Не одни только головорезы были в свите Ал Парина. Ему запомнилось улыбчивое лицо старшего военного, к которому с большим уважением относились его сослуживцы. И было заметно, что это не обычное в среде армейских подобострастие. Выходя из каюты, он улыбнулся брошенной вслед шутке. Улыбка не успела сойти с его лица, и на распухших от перепада давления щеках возникла уродливая гримаса скалящего зубы мертвеца…

– Дело не только в том, что они захватили корабль силой и подлостью, – донеслись сквозь туман слова Куанга. – Они хотели взять власть в свои руки и на новой планете…

Таяр сделал несколько шагов и опустился в кресло. Конечно, они, не задумываясь, уничтожили бы всех, кто стал бы на их пути. Можно все понять разумом, но как быть – с чувствами? Разве можно сказать памяти: вычеркни, забудь! А те две девушки, которые случайно остались на корабле, спрятались или умышленно были оставлены военными. Они ведь ни в чем не виноваты! Куанг распорядился их убрать, чтобы потом предать земле по обычаю предков…

– …Не думаю, что это последняя попытка захвата корабля, – снова в его сознание пробился голос Куанга. – В своем невежестве они могут даже убить нас, не понимая, что тогда некому будет вести корабль, не говоря уже о посадке на Сооне. Наша гибель отрежет пути спасения хотя бы небольшой части людей с умирающей Ауэны. А наш долг спасти их как можно больше. И притом, действительно лучших, достойнейших, ибо основать на новой планете общество справедливости, общество равных можно лишь с чистым сердцем и благородными помыслами. Стоит подумать и о том, что Соона – последняя пригодная для жизни планета в системе Аукана, других не осталось. Поэтому нельзя допустить, чтобы когда-нибудь могло повториться то, что произошло с планетой Белых богов, что произошло с нашей собственной Ауэной. Сейчас в Аринде вся реальная власть в руках военных. Они недоделали для себя никаких выводов, хотя именно на их совести гибель нашей планеты! Это означает, что каждый рейс нашего корабля будет связан со смертельным риском. В этих условиях о г. каждого из нас потребуется предельная собранность, находчивость, изворотливость, а если возникнет необходимость, и осознанная жестокость. Я хочу, чтобы каждый предельно ясно представлял себе, что у нас нет другой возможности: или спасти часть нашего мира и построить новый, или погибнуть. Тем, у кого не хватит мужества вести такую жизнь, нет места на корабле. Пусть каждый из вас подумает и до приземления на Ауэну сообщит мне, чтобы я смог найти замену. Это не значит, что вы должны покинуть корабль в Аринде. Вы заслужили право быть основателями новой жизни больше, чем кто-либо другой. Каждый из вас, кроме того, может взять себе в жены любую девушку, конечно, с ее согласия. Подумайте, я не тороплю с ответом.

Поднялся Таяр, будто сгибаясь под взглядами.

– Ищи мне замену, Главный. Я больше не смогу.

Словно единый вздох прошелестел по кают-компании.

– Таяр! У меня нет для тебя замены, – растерянно произнес Куанг.

– Все равно, Главный.

Инженер качнулся и сел.

– Не торопись с решением, Иуз. Давай оставим его до возвращения. Нельзя решать под влиянием импульса чувств. Правильное решение требует холодного ума.

– Хорошо, Главный.

– Друзья мои! Я понимаю, каждый из вас пережил сегодня драму, хотя не вы, а я сделал это. Надо отвлечься. После приземления будет много работы, да и неизвестно, как нас там встретят… Давайте поужинаем вместе. В баре есть напитки. Пейте, сколько кому хочется, лишь бы добрались до каюты. Через семь ун выйдем на орбиту Ауэны. Наступит невесомость. Прошу это учесть и пристегнуться перед сном, иначе набьете себе шишек. – Ум Куанг улыбнулся и первым подошел к бару.

– Центральный, кто на связи?

– Командир охраны площадки Ин Алун.

– Ин Алун, включи видеосвязь.

– Я не знаю, как. Здесь был инженер, но его убрали по приказу Ал Парина.

– Ты знаешь, кто с тобой говорит?

– Думаю, Главный Советник Ум Куанг.

– Ты правильно думаешь. Ты знал о заговоре Ал Ларина?

– Заговоре? – в голосе командира послышалось волненье. – Ал Парин называл это военной хитростью.