– Наше светило, наш грозный Аукан, – главная тому причина. Помимо тепла и света он воздействует на планету потоками плазмы, невидимым электромагнитным излучением и даже своим магнитным полем. Если количество тепла и света, поступающих на Ауэну, относительно постоянно, то мощность потоков плазмы и электромагнитной энергии меняются весьма значительно, равно как величина и даже полярность его магнитного поля. Изменение всей этой энергии циклично, и число таких циклов велико. Народ давно заметил: когда лик Аукана хмурится, жди всяческих бедствий. Очень верное наблюдение! Лик его становится хмурым от возникающих на нем пятен, которые являются центрами активности Аукана. В период активности особенно велика энергия потоков заряженных частиц, то есть, если принять образное выражение Белых богов, солнечный ветер дует сильнее. Но сильный ветер – еще не ураган, хотя и он приносит много бед. В отдельные периоды, случающиеся примерно раз в двести с лишним тысяч лет, энергия ветра столь велика, что происходит смена магнитных полюсов планет, но поскольку такое воздействие относительно кратковременно, инверсия полюсов не влечет за собой существенных последствий. Грубо говоря, здесь происходит то же, что и в электродвигателе переменного тока. Случаются, однако, и такие периоды, когда сила солнечного ветра не достигает урагана, но мощность его достаточно велика, а период воздействия более длителен. Тогда процесс перестройки магнитного поля планеты, а вместе с ним и механизма вращения, происходит постепенно. Энергия Аукана нарушает обычную конфигурацию околопланетных поясов и отжимает их на ночную сторону, что вызывает не только постепенную потерю планетой собственного магнитного поля, но и замедляет скорость ее вращения. При дальнейшем воздействии солнечного ветра и магнитного поля самого Аукана, которое также в этот период несоизмеримо возрастает по мощности, на планете снова возникает магнитное поле, но уже с противоположными полюсами, и это может вызвать вращение планеты в обратную сторону. Само собой разумеется, что такая перестройка приводит к ужасающим катаклизмам на планете: приходят в движение материки, вздымаются горные системы, из гигантских разломов коры планеты разливаются целые моря раскаленной лавы, испаряются океаны и, конечно, сгорает и погибает все живое… Таковы естественные процессы перестройки механизма вращения планеты и их последствия. Что же произошло с Ауэной? К сожалению, служба Эр Ваанга выбрала далеко не лучшие места для испытаний термоядерных устройств. Вблизи полюсов Ауэны пояса заряженных частиц отсутствуют, так как частицы тут же выталкиваются из этих пространств магнитным полем планеты. Взорвав устройства вблизи полюсов, Эр Ваанг создал здесь огромный избыток заряженных частиц, и весь этот избыток был немедленно “выметен” с полюсов в нижние, наиболее активные пояса механизма вращения, весьма существенно пополнив их энергию. Еще одно термоядерное устройство было взорвано в самом поясе, над столицей. Сам взрыв, правда, не повредил пояса, но тоже усилил его энергию. Я думаю, все хорошо помнят, что взрывы были произведены ночью. Это существенная деталь. Как я уже говорил, на ночной стороне планеты магнитное поле плазменных поясов ослаблено. Усиление их энергии за счет взрывов привело к возрастанию напряженности магнитного поля нижнего, оказывающего наибольшее влияние на скорость вращения планеты, пояса. Выравнивание энергии на дневной и ночной сторонах планеты привело к противодействию ее вращения, то есть к торможению. Возможно, что последствия испытаний в ближнем от Ауэны пространстве могли быть и не столь велики, хотя ручаться за это трудно. Катастрофа на Фуране, планете Белых богов, связана именно с применением термоядерных устройств, правда, в значительно большем количестве, но… Проведение эксперимента на нашей планете совпало с сильными вспышками на Аукане, когда глаза его пятен смотрели на нашу Ауэну. Хрупкий механизм вращения планеты был нарушен. Последствия вы знаете.

– Мы не так все подготовлены, чтобы увязать изменение скорости вращения планеты со всеми катастрофами, прокатившимися по Ауэне, – Гианг сделал паузу и оглядел собрание, чтобы определить настроение верховных. Скажем, понять связь землетрясений или усиления активности вулканов с изменением скорости вращения Ауэны можно. Замедление, или торможение, как говорил здесь Куанг, по закону инерции вызывает напряжение в коре Ауэны, которое разрешается в наиболее ослабленных участках ее разрывами, что ведет к землетрясениям или, усиливая давление в вулканических очагах, приводит к извер­жениям. Служба Аукана, которой я руковожу, ведет наблюдения за пятнами уже в течение трехсот лет по системе счета Белых богов. Они установили эту службу, и по традиции ее ведет Главный Верховный. Сейчас площадь пятен и энергия потока заряженных частиц, отмечаемых приборами, несравненно выше, чем за весь период наблюдений. В этом Куанг прав, хотя я не посвящал его в тайны службы Аукана. Между тем, связь активности Аукана и извержений вулканов, равно как и сильных землетрясений, отмечалась еще моими предшественниками. Обычно вулканическая деятельность усиливается как в годы наибольшей активности Аукана, так и в годы наименьшей. То, что сообщил нам Куанг, проясняет причины этой закономерности. Очевидно, в годы активности Аукана происходит ускорение вращения нашей планеты, в годы слабости замедление. То и другое, естественно, вызывают вследствие инерции дополнительные напряжения в верхней части коры планеты. Однако массы воздуха не имеют такой связи с вращением Ауэны. Как объяснит Куанг все эти наводнения, ливни и ураганы, начавшиеся не по сезону, а иногда и не в тех местах, где они обычны?

В зале зашевелились, и сотни глаз требовательно уставились на Куанга. Тот почтительно кивнул Главному Верховному жрецу, отлично понимая, что Гианг льет воду на его мельницу, хотя со стороны могло показаться, и большинство верховных именно так и поняли, что вопрос Гианга задан с целью загнать Ум Куанга в тупик.

– Глубокочтимый Кеа Гианг не совсем прав, говоря о том, что скорость вращения планеты не влияет на атмосферу и направление движения воздушных масс. Все вы знаете, что реки нашей планеты обычно подмывают правый берег. Поэтому он, как правило, крутой, а левый берег – пологий. Всем известно, что это происходит потому, что текущие воды отклоняются вправо вследствие вращения планеты, но удерживаются берегами, и энергия отклоняемых текучих вод расходуется на подмыв этих бе­регов. Движущиеся массы воздуха испытывают воздействие тех же сил, но у них, в отличие от рек, нет берегов, и поэтому они сами смещаются вправо. Замедление скорости вращения Ауэны вызвало отклонение потоков воздушных масс от привычных путей, потому что смещение их вправо стало меньшим. Они попали в иные географические условия, и, конечно, нарушился обычный характер погоды… К сожалению, это лишь одна из причин и, к тому же, не самая главная. Погода – настолько сложная и неуравновешенная энергетическая система, что даже Белые боги не могли рассчитать все ее варианты. Мы привыкли считать, что погоду на планете определяют тепло и свет Аукана, приток которых достаточно постоянен, но, оказывается, существуют и другие притоки энергии, о которых мы даже не догадывались. Это прежде всего солнечный ветер, энергия которого обычно поглощается околопланетными поясами, но при усилении его мощности, часть этой энергии сбрасывается плазменными поясами в атмосферу. Такие пробои в атмосфере и перетекание избытка энергии из поясов происходят в районах крупных магнитных аномалий. Поглощение энергии атмосферой приводит к зарождению циклонов, сила которых пропорциональна поглощенной энергии. Усиление активности Аукана, о чем здесь говорил глубокочтимый Кеа Гианг, привело к резкому усилению энергии солнечного ветра, а значит, к быстрому переполнению энергией плазменных поясов. Этому способствовала и подкачка энергии за счет термоядерных взрывов… Избыток энергии ближайшего к атмосфере планеты плазменного пояса был как никогда велик и, очевидно, пробои и сбросы происходили не только в зонах крупных магнитных аномалий, но и во второстепенных, что и обусловило появление мощных циклонов в нетрадиционных местах. Прибавьте к этому изменение скорости вращения Ауэны и вы получите полную картину тех бедствий, вызванных изменением погодных условий, которые обрушились на нашу планету в последний год.

На этот раз воцарилось долгое молчание. Верховные переваривали услышанное. Каждый из них по своему уровню знаний был достаточно подготовлен, чтобы осознать взаимосвязь всех явлений, обрушившихся на Аринду, с причинами, о которых говорил Ум Куанг. Они понимали и то, что за словами Куанга стояли знания Белых богов, подвергать сомнению которые было бы еще большим святотатством, чем нарушение запрета на чтение фиолетовых книг, установленного поколениями верховных…

– Как долго может продлиться замедление скорости вращения Ауэны? – спросил Старший хранитель времени Ао Топанг.

– Нужно провести изучение состояния плазменных поясов и притока к ним энергии Аукана, – ответил Ум Куанг. – Мы запустили на различную высоту несколько разведчиков с аппаратурой, взятой из запасников корабля богов. Информация поступает на корабль и обрабатывается, но для правильных выводов нужно вести наблюдения в течение нескольких месяцев, лучше – года. Думаю, все зависит от состояния активности Аукана.

– По моим расчетам, активность Аукана будет расти еще в течение двух лет, – глухо сказал Гианг.

Ум Куанг вытащил из кармана микрокристотрон и быстро набрал программу. Посмотрев на результаты, покачал головой. При таких темпах активности Аукана замедление скорости вращения Ауэны составит около десяти процентов в год. Сутки увеличатся с двадцати до двадцати двух ун. Замедление будет заметным даже непосвященным, но, самое главное, оно станет необратимым, потому что к этому времени мощность поясов достигнет предела кратности. В этом случае вся избыточная энергия их будет поглощаться на противоборство с магнитным полем Ауэны…

– Замедление вращения Ауэны будет продолжаться, по крайней мере, еще в течение двух-трех лет.

– Это катастрофа? – быстро спросил Ур Атан.

– Расчеты надо проверить, – уклончиво ответил Ум Куанг. – Я заложил исходные данные ориентировочно.

– Да покинут зал непосвященные, – громко произнес традиционную фразу Главный Верховный жрец.

Куанг нарочито неторопливо спустился с возвышения и, встретившись в проходе с правителем Аринды, провел его в комнату ожидания…

– Ты мне теперь зять. Могу я по-родственному получить вразумительный ответ? – угрюмо спросил Ур Атан, когда они уселись в кресла. – Это катастрофа?

Куанг тяжело вздохнул. Калхор всегда оказывался более чутким, чем весь сонм верховных, хотя за его плечами не было тех больших знаний, какими они обладали.

При расчете Куанг заложил в программу минимальные пределы и, если они дали такие результаты, надеяться можно только на чудо. Но разъяснять всего Ур Атану он не собирался, даже как отцу своей жены. Теперь, когда он без пяти инаун Главный Советник, он мог ожидать противоборства со стороны калхора.

– Будем надеяться на лучшее.

– Не доверяешь? – огорчился Ур Атан. – Пойми, без меня и моих служб вы даже не достроите корабль.

– Практически строительство его завершено. Остается отладка всех его систем, – усмехнулся Куанг. – Но без меня и моих сотрудников он и готовый не двинется с места. Только я и Таяр знаем все его системы.

– Ты слишком доверяешь этому выскочке, – поморщился Ур Атан. – А вокруг него вертятся подозрительные личности его круга.

– Никому не запрещается иметь друзей, особенно своего круга, – пожал плечами Куанг.

– Что-то их стало слишком много за последнее время.

– Таяр верен мне, – жестко сказал Ум Куанг, нахмурясь. – И потом, в полете, мне одному не справиться. Вести корабль мы будем по очереди, так что оставь его в покое!

– Хорошо, хорошо… Это к слову пришлось. Я о другом. Понимаю, у тебя могут быть свои причины не открывать всей правды о состоянии Ауэны, хотя мне и так ясен ответ. Но даже этот старый хрыч Гианг понял, что без моего участия вам не совершить задуманного, а ты…

– Дождемся решения Тайного Совета, дорогой Ур Атан, – примирительно заметил Ум Куанг. – Ты не рискуешь жизнью…

– Поверь мне, в Совете сидят не такие уж дураки, похлопал его по спине калхор. – Ты сейчас самая большая драгоценность государства. Потерять тебя – равносильно самоубийству.

Ур Атан не ошибся. Тайный Совет единодушно признал правоту Ум Куанга и назначил его Главным Советником страны. В город они возвращались в машине У Киу. Все еще злясь на Куанга, У Киу гнала электромобиль на предельной скорости.

– Боюсь, теперь все наши с тобой дела придется решать на Тайном Совете, – озабоченно сказал Ур Атан, по привычке расположившийся на заднем сиденьи.

Ум Куанг обернулся, потянулся к выключателю – зажечь свет в салоне, но передумал…

– Дорогой Ур Атан. Теперь я могу раскрыть руки и показать, что спрятано в кулаках. В комнате ожидания не говорят о делах. Меня предупредил об этом отец. Думаю, там стены имеют глаза и уши. Я посчитал с запасом, но и в этом случае получилось, что процесс замедления вращения Ауэны необратим. Это, скорее всего, конец. Конец всему живому, всему устоявшемуся… Будут рушиться горы, погибать материки, да и сам океан вряд ли уцелеет. Начнутся мощные извержения, все покроется лавой, а вода испарится. Так что все это – вопрос лишь времени. Жрецы – плохие помощники в практических делах, а решать их придется быстро, поэтому я хотел бы оставить все, как есть. И еще одна деталь. По расчетам корабль может поднять лишь пятьдесят четыре человека. Шесть из них составляют команду. Еще два места занимают командир корабля и его помощник, то есть я и Таяр. Остается сорок шесть мест. Если удастся увеличить число пассажиров вдвое, вчетверо, мы не сможем за один рейс увезти даже жрецов… Решать это нельзя ни на Тайном Совете, ни на других собраниях…

Ур Атан от волнения покрылся испариной и подумал, что Куанг хорошо сделал, что не включил свет. То, что высказал зять, было даже хуже, чем заговор против жрецов, о котором иногда помышлял калхор наедине, когда те его особенно донимали.

– Но ведь без их ведома не улетишь, – возразил он, смахнув пот обратной стороной ладони. – Глаза и уши у них имеются везде.

– Никто не собирается лететь без их согласия, – усмехнулся Куанг. – Это действительно неосуществимо. Перед первым рейсом проводится пробный полет. Придется рисковать.

– Цель оправдывает риск, – сразу сообразил калхор. – Но если кто-нибудь из нас…

– Зачем кому-то знать семейный разговор, – перебил Куанг и взглянул на У Киу.

Та пожала плечами, будто он сказал явную несуразность.

– За дочку… За жену свою, – поправился Ур Атан, – можешь не беспокоиться. Она настолько же серьезна в делах, насколько несерьезна в развлечениях.

У Киу подвезла отца к его дворцу и, простившись с ним, вопросительно взглянула на Куанга.

– Ко мне, – приказал он. – Твои развлечения кончились. Пора всерьез подумать о жизни.

Гримаса неудовольствия промелькнула на ее капризном лице.

– Без свадьбы? Что скажут люди?

– Неужели тебя это беспокоит? – сощурился в усмешке Ум Куанг. – По-моему, у людей только и занятий, что говорить о тебе.

– У, противный! И зачем только я дала клятву богам?

– Свадьбу устроим перед отлетом. Так будет удобнее. Сейчас я слишком занят.

Ронг Мут сидел важный и, принимая из рук Ю Аны очередную чашку каоа, поглядывал на нее снисходительно… Ю Ана встретила приветливо старого товарища мужа, но когда тот сообщил, что калхор назначил его управляющим и теперь он принадлежит второму кругу, она оробела: кто не знает, что ко второму кругу надлежит относиться с подчеркнутой почтительностью? С другой стороны, ее муж Иуз Таяр – исполнитель воли Ум Куанга, Главного Советника, и Ронг Мут выполняет его приказы…

Аукан уже ушел на покой, и посторонний мужчина не должен находиться в доме, где нет хозяина. Ю Ана подошла к телефону и, касаясь пальцами знаков, набрала код мужа. Тотчас вспыхнул красный огонек, и она подняла трубку.

– Иуз, в нашем доме тебя давно ожидает высокий гость. Уже вечер, а тебя все нет. Гостю пора уходить.

Она нарочно говорила достаточно громко, чтобы Ронг Мут услышал ее и не нарушал обычая своим присутствием.

– Это кто? – спросил Таяр.

– Твоя жена, Ю Ана. Неужели ты меня не узнал?

– Я спрашиваю тебя о госте, милая Ю Ана. Как я могу – тебя не узнать?

– Ронг Мут. Он стал большим господином. У него своя машина, как и у тебя.

– Пусть подойдет к телефону.

Мут поставил чашечку на маленький столик и неторопливо подошел к Ю Ане.

– Ронг! Подожди меня в своей машине. Надеюсь, ты приехал на ней?

– Ты много себе позволяешь, Иуз Таяр! Назвать только по имени человека, стоящего кругом выше тебя! И ждать тебя в машине? Ну, нет!

– Ронг! Что за мальчишество! Ты не хуже меня знаешь обычай.

– Опять! Да я с тобой после этого и разговаривать не стану!

Ронг Мут бросил трубку и демонстративно направился к выходу. Ю Ана сорвала с рога оставленную им накидку и догнала его в дверях.

– Вы напрасно сердитесь, господин Ронг Мут. Иуз не хотел сказать ничего плохого.

Но Ронг не стал выслушивать объяснения. Хлопнув дверцей, он включил мотор и помчался по вечерней, слабо освещенной улице. Впереди через дорогу метнулась какая-то хрупкая фигура. Он почувствовал удар, и правые колеса поочередно подпрыгнули… Это не отрезвило, и он продолжал гнать машину на предельной скорости…

Утром его арестовали: убитая им девочка оказалась дочерью важного сановника. Ронг Мут сначала пытался отрицать свою вину, но опытные чиновники обнаружили лоскут накидки и волосы девочки на передней части машины, которую, поглощенный своим гневом, новоиспеченный управляющий даже не попытался осмотреть. Улики были слишком очевидны и, почувствовав дыхание смерти, Ронг Мут лихорадочно искал спасения.

– Я очень торопился. Случайно мне удалось узнать о заговоре против государства, – он поспешно передал суть бесед Таяра и его друзей.

Прочитав донесение, Ур Атан задумался. Даже если Таяр стоял во главе всей организации, его нельзя трогать. Он нужен Куангу. Без него невозможен полет корабля.

Если закрыть глаза на некоторые детали, разговоры Таяра и его друзей немногим отличались от высказываний обывателей всех кругов страны, особенно, когда те считали себя в безопасности. Ур Атан использовал такие донесения лишь тогда, когда ему было выгодно, но сейчас… До отлета оставались считанные дни. Уже розданы приглашения на обряд посвящения, а самые почетные гости получили жетоны на пробный полет. Арест друзей Таяра кинет тень на инженера. Жрецы, при их настороженности и подозрительности, отложат пробный взлет и возьмут в свои руки расследование… Нет, этого допустить нельзя.

– Я уже один раз собирался отправить в страну вечной ночи этого бездельника, – поморщился калхор. – Но у него хорошие друзья. Иуз Таяр первый его защищал, и я простил его, а потом даже дал пост управляющего этому лгуну! Теперь, чтобы спастись от справедливого возмездия по закону, он придумал этот дурацкий заговор! Ведь он сначала отпирался, не так ли?

– О да, Великий. Все было в точности, как ты говоришь. Можно подумать, что ты присутствовал на допросе, – склонил голову чиновник.

– Это потому, что я хорошо знаю людей, не говоря уже о таких выскочках из низшего круга, как этот, – усмехнулся калхор, довольный таким оборотом дела, и добавил, нахмурив брови. – Удавить его. Пусть все знают, что закон одинаков для людей и высшего, и низшего кругов. Никто не вправе отнимать чужую жизнь, не заплатив за нее своей собственной.

– Справедливость твоя, Великий, да будет отмечена в летописи страны, – учтиво склонил голову чиновник и подумал: “Так этому выскочке и надо!”.

Почетных гостей набралось около двухсот. Чтобы соблюсти справедливость, как везде повторял Ур Атан, на корабль были приглашены люди всех кругов. Были лучшие мастера с заводов и строители корабля, были инженеры и техники разных профессий. Десять мест отвели жрецам во главе с Гиангом. Десять жетонов получили военные. Отбор кандидатур был тщательный. Среди почетных гостей оказались действительно самые способные из каждого круга. Никто не знал, что списки кандидатур просматривались самим Куангом и отбор велся по степени профессионализма. Не обошлось без скотоводов, земледельцев, охотников…

Грандиозный многолетний труд строителей корабля превращался в праздник всей страны, на который собралась не только вся столица, но и население ближайших городов и поселений.

– Слишком много народу, – проговорил недовольно Гианг, поднимаясь по лестнице на платформу, установленную перед входом в корабль. Он, как глава Высшего Совета, совершил торжественный обряд освящения корабля и теперь первым должен был ступить на него ногой.

– Слишком много народу, – повторил он уже на платформе, оглядев море голов и узкую полосу между шеренгами военных, по которой вслед за жрецами двигались, соблюдая строгую последовательность от круга к кругу, остальные почетные гости. – Когда толпа возбуждена, она может стать неуправляемой…

– Ничего, – небрежно отмахнулся калхор, пребывавший в отличном расположении духа. – Мои молодцы живо вправят мозги кому угодно.

Гианг искоса и недобро глянул на него и шагнул в открытый люк. Подозрительный взгляд Главного верховного не испортил настроения калхору. На несколько ииаун он задержался у входа, следя за посадкой. Видя, что все идет благополучно, он подмигнул Куангу и выразительно глянул на небо… Куанг кивнул и повернулся к Таяру.

– Иди распорядись, чтобы распределили всех по каю­там. Осмотр проведем после взлета.

Таяр шагнул к краю платформы, чтобы все могли его хорошо видеть, и поднял руку в прощальном приветствии.

Несколько таунаун он стоял, словно изваяние, затем низко склонил голову, отдавая дань уважения остающимся, и быстрым шагом направился к люку. Тем временем в толпе возникло движение, которое, как водоворот, втягивало все большее число народу. Едва последние гости поднялись на платформу, как шеренги военных и чиновников, ограждавших проход, были смяты, и толпа забурлила у платформы.

– Долой! Они сбегают! Пусть ответят за свои дела!

– Что происходит? – сердито спросил Ум Куанг у начальника охраны.

– Кажется, бунт! – наливаясь краской гнева, заявил тот. – Ну я им покажу!

На площадке перед входом оказалась большая группа охранников, которым предусмотрительно были выданы искрометы. Едва толпа выплеснулась на лестницу, как на нее обрушились снопы искр, направленных электрических разрывов. Взвыв от боли, первые ряды попадали с лестницы в толпу, но уже следующий вал накатывался на платформу… Снова раздался треск разрядов, ошалелые вскрики, и новая волна упорно поднималась по лестнице. В этом упорстве было что-то невыразимо страшное, и охранники дрогнули. Кто отступил, кто предусмотрительно юркнул в открытый люк вслед за начальником. Остальные еще пытались оттеснить толпу, но она уже захлестывала платформу, и охране ничего другого не оставалось, как пятиться к входу. Ум Куанг в два прыжка достиг люка и включил систему герметизации. Створки люка сошлись, сверху, прикрывая их, надвинулась защитная плита. Включив обзор, он увидел последний акт назревающей драмы: охранников, отобрав их собственное оружие, осыпали разрядами, и те, корчась от боли, позволяли столкнуть себя с платформы в беснующуюся толпу. Кто-то уже стучал дубинками и камнями в защитную плиту из титана.

– Открывай! Мы тоже хотим улететь!

На площадке перед чудом уцелевшими микрофонами, которые должны были, по замыслу устроителей, донести до слуха каждого прощальные речи, возникла фигура Уара.

– Слушайте нас! Мы – группа спасения народа! Правительство покидает страну, оставляя вас всех перед лицом страшных бедствий! Вы думаете, они собрались на прогулку? Нет! Они улетают на другую планету, потому что нашей Ауэне грозит гибель!

Ум Куанг понял, что случилось самое худшее: кто-то выдал тайну, которую они хранили даже от верховных.

– Таяр! Команде по местам! Двигатели к пуску!

Он переключил связь с наружных микрофонов на себя.

– Народ Аринды! Мы отправляемся в испытательный полет. От него зависит будущее нашей страны, ваше будущее, граждане Аринды. Не создавайте беспорядок! Мы вернемся после испытаний. А сейчас расходитесь немедленно! Через пять аун корабль взлетит. Тот, кто останется в зоне работы двигателей, – сгорит заживо, кто в зоне видимости – ослепнет. Уходите все! Это я вам говорю, Ум Куанг!

Не выключая наружной связи, чтобы народ на стартовой площадке слышал, что происходит на корабле, он стал отдавать команды.

– Куанг, но ведь многие не успеют уйти? – послышался встревоженный голос Таяра.

– Я их предупредил, Иуз! Тот, кто немедленно покинет поле, спасется.

– Но я не могу так, Главный! Как представил их корчащимися в пламени, руки не повинуются!

Куанг уловил на обзорном экране движение: потоки людей поспешно покидали площадь, однако часть их упорно пробивалась к кораблю… Переключив экран на внутреннюю связь, он увидел, что его помощник стоял у обзорного экрана и, скрестив руки, наблюдал за происходящим на площади…

– Они уходят, Таяр! Сядь и успокойся. Даю тебе десять инаун!

Он дождался, пока инженер уселся в штурманское кресло, привычно скрестив руки на коленях, нажал кнопку экстренного старта. Система безопасности прочно охватила тело Иуза, он рванулся, пытаясь дотянуться до кнопки на подлокотнике, отключающей мягкие, но необычайно прочные узы, но привычная поза раздумья, на которую и рассчитывал Куанг, подвела его: руки были плотно притянуты к телу ремнями.

– Что ты сделал, Строитель?

– Принял командование на себя. Включаю систему подготовки двигателей к пуску.

В щит отчаянно забарабанили, потом начали раздаваться глухие таранные удары.

– Прекратите, или я вас уничтожу! – рассвирепел Ум Куанг. – Слышите вы, болваны!

Удары стихли, но тотчас возобновились, Куанг, не колеблясь, нажал голубую кнопку внешней защиты корабля. Платформа осветилась странным мерцающим излучением, и осаждавшие корабль с искаженными от ужаса лицами ринулись с платформы, толкая друг друга и ломая на лестнице в безумной свалке руки и ноги. Толпа замерла, дрогнула и, забурлив, хлынула прочь, затаптывая слабых и упавших… Ужас преследовал ее по пятам. Через десять инаун в обзорном экране были видны в отдалении последние убегающие фигурки и поле, усеянное брошенными вещами, среди которых то здесь, то там виднелись затоптанные трупы… Ум Куанг выключил систему защиты корабля. Ярчайший свет залил поле…

Ум Куанг едва успел добраться до рубки управления. Ощутив легкое подрагивание корабля, он поспешил к командирскому креслу.

– Что же ты наделал. Главный? – глухим голосом спросил Таяр. – Ради кучки бездельников погубил столько людей!

– Молчи, Таяр. Ты тоже хорош! Устраивать заговор против меня!

Он включил обзорный экран, чтобы взглянуть еще раз на взлетное поле с высоты корабля, но увидел лишь гигантские клубы пыли и дыма: видимо, от высокой температуры горела земля…

– Их осталось на поле единицы, – успокоил он себя и зло скосил глаза на Таяра, все еще пристегнутого в кресле. – В основном твои друзья – заговорщики!

– Ты ничего не понял, Главный! Это не заговор, это взрыв справедливого гнева. Те, кто виноват в трагедии планеты, удирают в первую очередь, а невиновные обречены на смерть. Разве это справедливо?

– Молчи! Не до тебя! Начался подъем.

Корабль и в самом деле пошел вверх. Перегруженный людьми, он не сумел оторваться от стартовой площадки в расчетное время, да и сам подъем был затяжным, словно корабль нехотя покидал родную Ауэну… Куанг увидел уменьшающиеся здания столицы и скрывающуюся в дымке священную гору Харанг Ту. Он почувствовал, что грудь наполняется щемящей болью… Неизвестно, когда еще удастся вернуться на родную землю, а и удастся ли вообще. Перед этой болью отступили все другие чувства…

– Смотри, Таяр. Может, последний раз видим все это…

Иуз дернулся в кресле, но не смог приподняться. Куанг хотел ему помочь, но какая-то неодолимая сила вдавила его в кресло. Понял не только умом, но и ощутил то, к чему подспудно готовился: возросшую силу тяжести. Исчезла непринужденная легкость владения своим телом. Он с трудом дотянулся рукой до пульта и включил общую связь.

– Говорит Ум Куанг. Всем немедленно лечь! Тем, кто сидит в креслах, нажать красную клавишу на левом подлокотнике и перевести кресла в горизонтальное положение.

В ответ послышались стоны, хриплые возгласы и неожиданно ясный голос жены.

– Куанг, мне плохо!

Он переключился на свою каюту. На экране справа высветилась откидная тахта, на которой лежала У Киу. Левее, в глубине каюты, сидели с напряженными лицами Гианг и Ур Атан…

– Я тебе велел сидеть в кресле! Почему ты оказалась на ложе?

– Мне захотелось полежать…

– Тогда лежи и не мешай работать.

– Ты не муж! Приди и помоги.

– Поднимись!

У Киу пошевелила руками, попыталась приподнять голову, но не смогла, только покраснела от напрасных усилий.

– Не могу.

– Я тоже. Через пять аун выйдем на орбиту, будет легко. Совсем легко! Посмотри, твой отец и высокочтимый Кеа Гианг выполнили инструкции и пристегнуты к креслам, а ты даже не привязана. Наступит невесомость, и ты в довершение ко всему, набьешь себе шишек. Чуть почувствуешь легкость, сразу хватайся за что-нибудь. Все! Извини, некогда! Связь прекращаю!

Ум Куанг включил снова общую связь. Еще раз объяснил, как принять более удобную позу и как вести себя при наступлении невесомости, одновременно поглядывая на приборы пульта управления. Скоро в окошке указателя гравитации цифры медленно поползли в обратную сторону. Поспешный отлет корабля нарушил рассчитанную орбиту. Теперь необходимо внести поправку, иначе корабль уйдет с большим отклонением от нужного курса. Когда Куанг почувствовал достаточную легкость, он приподнялся с кресла и, нажав клавишу, освободил Таяра. Тот должен был сделать дублирующий расчет поправки. Куанг не мог допустить ни малейшей ошибки в первом полете, от этого слишком многое зависело, да и по инструкции полагалось делать дублирующий расчет.