Георге закурил на дорогу.
      - Ну что же, в таком случае - до свидания...
      - Доброй вам ночи, - ответила Русанда доброжелательно в достойно, как их учили в школе отвечать людям старшим, которых должно уважать. О любви не говорилось, но это ведь личное дело каждого.
      16
      Нет его?!
      Дул холодный ветер, из-за горизонта выплывали громады туч, забираясь все выше и выше. Грустил, колыхаясь на меже, щетинник, дрожал одинокий стебель пшеницы, ежилась продрогшая за ночь дорога, натянув па себя пыльные лохмотья подорожника.
      Девушка стояла на краю села с сапой на плече и с кошелкой в руке. В сотый раз обегала она взглядом окрестные поля и долины, а видела только женщину в платке, собиравшую прошлогодние корневища подсолнуха, да немого Якубаша, вечно ковырявшегося в своем гектаре, да мальчонку, который, хныча, тянул за веревку козу.
      Нет его...
      Вздохнула, переложила кошелку с горохом в другую руку и тронулась в путь. Наверно, придет попозже. Как он может не прийти, раз сказал, что придет? Или пошутил? Нет, не шутил. Непохоже. Теперь, пока она одна, нужно быстрее посеять горох, чтобы потом осталось время посидеть вдвоем.
      Русанда ускорила шаги и на мосту поравнялась с мальчонкой, тянувшим за веревку козу. Крохотный мальчик в отцовской кепке - громаднющая кепка, из-под которой едва виднеется веснушчатый носик.
      - Ты чего плачешь?
      Мальчик задрал голову, но козырек мешал ему что-нибудь видеть. Попробовал сдвинуть кепку на затылок, но она тотчас сползла на глаза. Тогда он совсем снял ее с головы. Вытер нос рукавом и ответил, заливаясь слезами:
      - Коза... вот... убежать хочет.
      - А куда ей бежать?
      - Туда... в поле!
      Русанда улыбнулась: оказывается, и кроме нее, есть на свете несчастные люди.
      - Никуда она не убежит.
      - У-бе-жит!!
      - Да нет же. Отпусти веревку.
      Мальчишка побледнел.
      - А если убежит?
      - Тетя поймает.
      Мальчик посмотрел на Русанду, как бы оценивая ее способность быстро бегать. Подумал немножко и осторожно отпустил веревку. Почувствовав себя на свободе, коза подошла к краю дороги и принялась спокойно щипать травку.
      - Видишь, не бежит!
      - Не бежит... - удивился мальчик, но все же наступил на конец веревки ногой; надел опять кепку и спросил, далеко закинув назад голову, пытаясь увидеть девушку из-под козырька:
      - Как вас зовут?
      - Русанда.
      - А меня Филипаш.
      Выглянуло солнце и снова спряталось за тучи, из села выехала телега, свернула в сторону, потом выехали еще две, но и они свернули: склеванный галками кукурузный початок, который бросила девушка, чтобы отметить место, где она будет полдничать, лежит уже далеко позади, и у нее осталась только горсточка гороха, а его все нет.
      Нет его, и что она может поделать? Ну поработает сегодня одна. Разве не случается так, что парень вспашет землю, а потом бросит ее; скажет девушке, что придет, а сам не приходит; танцует с ней один вечер в клубе, а на другой вечер не позовет... Случается так - парни ведь не торопятся. Успеет он и землю вспахать, и с девушкой встретиться, и в клуб сходить.
      Так-то оно так, только почему рядки у нее выходят кривые, почему сапа затупилась и почему руки у нее болят, словно стали чужими?
      Девушка пытается выпрямить один рядок, но еще больше портит его; сапа соскакивает с ручки и, когда она пытается забить ее палкой, никак не становится на место, и все смеются над ней - смеется воробей на меже, смеется немой Якубаш, и мальчик с козой смотрит на нее так, будто и он смеется. Смеются все, смеется весь свет, и Георге смеялся вчера вечером!
      Русанда вдруг бросила сапу на землю и уставилась на кошелку с горохом, вспоминая: чего это Георге вдруг так развеселился вчера? Смеялся над ней. Она искала что-то... палку.
      И замерла, прижав руки к груди. "Боже, а дошел ли он вчера домой?"
      И провалился куда-то горизонт, холм стал налезать на холм, заметалась под ногами земля. А десятина тетушки Фрэсыны, лежавшая наполовину распаханной, раскрытой, уплыла куда-то вдаль, закуталась туманами, и казалось, все, уже вовек не увидеть ей своего молодого пахаря...
      Через час и само солнце скрылось за тучами. Зачем ему было висеть в открытом небе? Никто больше в Хыртопах не пахал, никто не сеял горох...
      И удивились воробьи, найдя среди поля кошелку с куском хлеба, и удивились люди, когда, выйдя на лай собаки, никого не увидели на улице, и удивился бадя Михалаке: только что слышал шаги во дворе, а выглянул - никого нет.
      Чудеса, да и только.
      17
      - А-а-a, вы калеки! Вот я вас!
      Подметая землю подолом юбки, тетушка Фрэсына подбежала к подводе, схватила кнут и несколько раз неуклюже стегнула лошадей. Размахнулась еще раз, но кнут слетел с кнутовища.
      - Проголодались? Так я вас накормлю! - грозила она, ища кнут в бурьяне... - Парень заботится о вас, балует, а вы... а вы...
      - Добрый день, тетушка Фрэсына.
      Русанда остановилась у ворот и недоуменно глядела на рассвирепевшую тетушку.
      - Ты только подумай, доченька, - начала тетушка, заламывая руки высоко над головой, - эти черти чуть не убили моего Георге.
      У Русанды перехватило дыхание.
      - А где он?
      - Пошел к доктору, а как же? Сегодня ночью он вернулся домой и пошел дать им корму, так этот серый черт как лягнул, так и залил его кровью! Только погляди... Сейчас я тебе покажу.
      Зашла в дом и минуту спустя вынесла пиджак, выпачканный кровью, пиджак, в котором был вчера Георге.
      - Господи, дочка, что с тобой?
      Русанда низко опустила голову и сказала, глотая слезы:
      - Мне что-то стало плохо...
      - Ах ты, господи... Что же у тебя болит?
      - Колет что-то...
      - И-и, не говори, доченька! Если уж я не знаю, что такое эти колики, то кто знает? Погоди, я дам тебе хорошую травку. Ты ее сваришь, сделаешь настой с сахаром и выпьешь.
      И, не дожидаясь ответа, быстро приставила к дому лестницу и полезла на чердак. Русанда поискала платочек в рукаве - нехорошо будет, если тетушка увидит, какие у нее мокрые глаза. Внезапно почувствовала теплое дыхание у локтя, обернулась, и косички перелетели со спины на плечо. Васька, насторожив уши, внимательно глядел на ее поясок. Потом подобрал у ее ног стебелек люцерны и принялся жевать от нечего делать.
      - Ну где же Георге? - укоризненно спросила девушка, поглаживая пальцем звездочку на его лбу.
      Васька замер, держа в губах стебелек люцерны.
      - Вот тебе и на...
      Услышав "на", жеребенок немедленно потянулся к ней, стал обнюхивать пальцы.
      - Что тебе дать? Нет у меня ничего... Смотри. - И Русанда подняла вверх руки, показывая, что у нее действительно ничего нет. - Если хочешь, пойдем ко мне. Это недалеко. Пойдем?
      Тетушка Фрэсына спустилась с чердака, неся в переднике горстку сухой травы. По дороге она остановилась и подняла кнут с земли.
      - А когда я его искала, словно черт хвостом его прикрыл. - И бросила кнут на повозку, так как гнев ее уже прошел.
      Она проводила девушку до ворот и вернулась домой, а жеребенок вышел на дорогу, глядя девушке вслед. Русанда остановилась.
      - Не идешь? Ну, как знаешь.
      Сделала несколько шагов, оглядываясь на жеребенка. Васька послушал, как где-то гремит телега, но, видя, что она не показывается, пошел за девушкой.
      Вернулся через час, сытый и очень гордый. На шее у него была повязана алая лента - красота, а не лента, такой ленты не носил еще ни один жеребенок во всей Валя Рэзешь!
      18
      Хорошая мысль наверняка стоит полгектара хорошей вспашки, а поскольку в тот день лошади Скридона едва волочили плуг за собой, он сразу после обеда запряг их, и старая тележка сонно заскрипела к селу. Скридон растянулся на повозке и принялся размышлять над многими интересными вещами, пока не пришел к заключению, что неплохо бы завести себе зазнобу. "Когда у тебя есть зазноба, то все девчата вдруг начинают строить тебе глазки и разрешают поухаживать за ними. Хитрые, черти, и тут уж не выкрутишься: если не поволочиться, обидятся, а только начнешь ухаживать, твоя зазноба сживет тебя со свету. И все это кончится тем, что будешь болтаться по миру, как ветер в бочке, и одна только будет песенка: "Что за стежка у меня была!.."
      Размышляя таким образом, Скридон вдруг приподнимается на локте и забрасывает шляпу далеко вперед телеги - это означает, что ему в голову пришла отчаянная мысль.
      "Черт меня побери, если все это не будет устроено!"
      И поскольку его живая натура не терпит отсрочек, Скридон выдергивает из ботинок шнурки, связывает их вместе, привязывает все это к палке, которой очищал лемех, и получается отличнейший кнут. Покончив с этим, парень размахнулся, кнут засвистел, но лошади остались совершенно равнодушными, если не считать того, что серая кляча немного свернула с дороги, чтоб сорвать несколько стебельков клевера, а вороная тут же выхватила их у нее.
      - Постарели, черти... Уже не боятся, - с большим сожалением заметил Скридон.
      Размахивать кнутом явно не имело смысла, и поэтому Скридон обратился к лошадям с речью - ведь, кроме всего прочего, он был еще и хорошим парнем, этот самый Скридон.
      - Вот что, горемычные... Теперь нестись галопом вам ни к чему, я ведь не собираюсь вас продавать. Но по селу вы должны мне вихрем пролететь, чтобы люди видели только ваши гривы да искры из-под копыт...
      Решив, что сказал более чем достаточно, Скридон растянулся во всю длину своей телеги и стал перебирать в уме все дома, мимо которых ему предстояло пролететь вихрем.
      Прокатившись по селу несколько раз подряд, он поднял целые тучи пыли, переехал трех собак и напугал до смерти всех кур. В конечном счете он добился-таки своего, и в тот день только и было разговоров, что о нем и о его удивительных лошадях. Дошло до того, что две девушки попросили их покатать. Ту, что посимпатичнее, Скридон сразу усадил возле себя, но для ее подружки никак не мог найти места в телеге, и пока он прикидывал, куда бы ее устроить, его лошади уже проковыляли добрую половину села. Вместо лихого проезда получался стыд и срам. Скридон достал кнут и стал ожесточенно стегать своих лошадей. Ошеломленные, думая, что по меньшей мере повозка загорелась, клячи сорвались с места, шарахнулись в сторону, и повозка врезалась в дощатый забор. Треск, звон - и лошади уже мирно пощипывают травку, зная, сколько времени потребуется Скридону, чтобы починить телегу.
      Скридон, спрыгнув на землю, прежде всего посмотрел, много ли у него будет свидетелей, которые своими глазами видели, как бешеная собака бросилась под ноги лошадям и те налетели на забор бади Зынела. Но поскольку вокруг никого не было, кроме Домники, которая, стоя посреди двора, глядела на его повозку и улыбалась, Скридон подошел к ней узнать, что она запросит с него за сломанную доску.
      - Это была ваша собака, Домника?
      Девушка, улыбаясь, вертела в руке какой-то камень.
      - Которая напугала твоих лошадей?
      Скридон с деловым видом кивнул.
      - Наша.
      Скридон уже собрался присочинить что-нибудь еще к этой истории, как с лица Домники вдруг сошла улыбка, девушка присела возле чугунного рельса и стала колотить по нему камнем. Уже дня три, с тех пор, как встретила Георге с забинтованной головой, она сердилась на весь свет. Этой сказке с лошадьми она, конечно, не поверила - его просто избили холуи Икимаша. Ее порывистая и честная натура не терпела каких-либо прямых или косвенных оскорблений без того, чтобы тут же не ответить на них, и вот уже три дня она ломает все, что попадется под руку. И теперь она не остановилась, пока не расколола весь камень на мелкие кусочки; покончив с этим, Домника поднялась, пряча руки за спину, чтоб Скридон не видел, сколько пальцев она ушибла. Скридон с видом знатока рассматривал ее работу. Поинтересовался:
      - Что же дальше?
      - Хочу сапу наточить.
      - Душечка, да эту сапу сначала нужно отбить! Молоток есть?
      - Был где-то.
      - А на чем отбивать?
      - Тоже было.
      - Неси сюда.
      Немного погодя Домника уже глядела на тонкую струйку железной пыли, которая сыпалась из-под напильника; глядела с завистью на большие, мускулистые руки парня. Вот бы ей такие, уж она не прятала бы их по карманам.
      - Домника, ты еще ни разу не танцевала со мной?
      Поднял глаза, чтобы увидеть ее улыбающееся лицо. Непонятно, как это у нее получалось, но только улыбалась она очень хорошо - прелесть, а не улыбка!
      - Ни разу.
      Скридон мечтательно покачал головой: если это действительно так, то она много потеряла.
      - А ты хорошо танцуешь, Скридон?
      - Самый первый сорт. Приходи вечером в клуб. Придешь?
      - Упаси бог. Жизнь мне, что ли, надоела!
      - Да при чем тут твоя жизнь?!
      - А то ты не знаешь, что там, в вашем клубе, каждый вечер драка, каждый вечер льется кровь...
      - Да выдумки, слушай, это же все бабьи выдумки!
      - Кто же тогда проломил голову Георге Дойнару?
      - Так, говорят же, лошади - не то та кобыла, что с жеребенком, не то та, которая только еще ожеребиться должна.
      - Господи, Скридон, неужели и ты, умный парень, поверил в это?
      То, что она вдруг назвала его умным, произвело глубочайший переворот в его настроении. Из веселого озорника, который был не прочь поухаживать за девицей, Скридон стал тут же на ее глазах превращаться в смурного, недоброго, глубоко оскорбленного человека. Взгляд становился недобрым, дыхание агрессивным, кулаки рвались в бой...
      В тот день партия молодых людей, терпевшая одно пораженке за другим, получила великолепное пополнение в лице Скридона, а равновесие сил враждующих сторон почти всегда приводит к миру.
      19
      - Споемте, друзья!
      Ежевечерние распри, сотрясавшие жизнь молодежи в Валя Рэзешь, видимо, дошли какой-то стороной до райцентра, в результате чего прибыла миловидная инструкторша для организации хора. У Скридона оказался очень неплохой баритон. Его поставили во втором ряду, и это перечеркнуло все его будущее на этом поприще. Беда состояла в том, что как раз напротив, в двух шагах, стояла сама инструкторша. Пока она объясняла песни, заучивала их вместе со всеми, жить еще можно было, но, как только она начинала дирижировать, у Скридона вдруг все начинало плыть перед глазами... Мало того, что она была хороша собой, у нее были красивые, округлые, в пору своего расцвета груди, и, как только она вскидывала руки в стороны, эти груди начинали двигаться под тонкой кофточкой, ну прямо сил никаких...
      В первый же день после спевки Скридон вернулся домой совсем осоловевший, и, едва положил голову на подушку, как инструкторша тут же ему приснилась. Дело представлялось следующим образом. После какой-то спевки она предложила им пойти прогуляться по лесу. И, конечно же, в лесу она заблудилась. Вся молодежь кидается на поиски. Скридону удается ее отыскать бог знает в каком овраге. Счастливая, она кидается к нему, Скридон смущается, но в конце концов чего смущаться, раз она сама повисла на шее. Еще секунда, и он станет счастливейшим человеком, но тут загремела мать кастрюлями, принялась ругать кошку, которая все путается под ногами, сквозь занавески просачивается утро, и хочешь не хочешь, а вставать надо...
      Тем не менее Скридону сон показался весьма многозначительным. Нужно было ковать железо, пока оно горячо. Кое-как перемаявшись за день, он уже под вечер направляется к центру села, и едва Николай Кэрунту, заведующий, отомкнул замок, а Скридон уже тут как тут. Старается быть хорошим другом, хоть чем-нибудь да помочь, угощает тонко нарезанным табаком и при этом заводит разговор издалека.
      - Ты, Николай, когда принял клуб, расписался?
      - Расписался.
      - Тогда учти. Они балуют тебя, пока ты не расписался, а расписался крышка. Даже если захочешь, не сможешь дать задний ход.
      Скридон сворачивает ему еще одну цигарку, приносит ведро воды.
      - Ну и хороша эта инструкторша! Ты знаешь, как ее зовут?
      - Екатерина Андреевна.
      - Так. А ты не смог бы меня познакомить с ней? За это я вспашу тебе полгектара. Лопнуть мне, если не вспашу.
      - Да ты что, не видел ее вчера вечером? Должна прийти и сегодня. Подойди к ней и заведи беседу.
      - Нет, так я не хочу. Лучше знаешь что? Отзови нас обоих в сторонку и скажи: так, мол, и так, парень из нашего села, по происхождению из бедняков...
      - Ты что, с ума сошел? Сегодня же выгонят меня с работы!
      - Ну если так!... - Скридон оставляет его одного возиться с лампой у дверей, а сам заходит в клуб. Ждет, чтобы самому заговорить с нею. Подойдет, чуть заметно подмигнет и скажет: "Катя!"
      И, представив себе, как они будут беседовать, Скридон по-приятельски хлопает себя по колену. Ничего, устроит он это!
      Только пока что никто не показывается, и ему скучно, а раз Скридону скучно, он свистит и толкает клубную мебель, расставляя ее по своему вкусу. Но не успел он подтолкнуть стол к самой двери, как послышался стук каблучков по каменным ступенькам, знакомый голос, запах духов и в клубе появилась Она.
      - Вы что здесь делаете?
      - Жду.
      - Кого?
      - Свою большую любовь...
      Николаева улыбнулась я, заметив разбросанные на подоконнике шашки, спросила:
      - Играете?
      Скридон застегнул одну пуговицу на пиджаке, посмотрел, идет ли ему, и снова расстегнул.
      - А в это играют вдвоем?
      - Вдвоем.
      Помогая ей расставлять шашки, Скридон спрятал две в карман, потом они вместе стали искать их по всему клубу. Искали долго, и только когда инструкторша улыбнулась ему раза два да еще оперлась на его плечо, чтобы влезть на стул, только тогда Скридон нашел пропавшие шашки, которые лежали, конечно, между стульями.
      Потом парень внимательно выслушал объяснение игры, но, как только Николаева двинула первой шашкой, засунул руки в карманы.
      - Это напрасно... У меня только четыре класса.
      - Ничего, научишься.
      Увидев, что у него осталось мало шашек, Скридон показал ей воробьиное гнездо под стрехой, и, пока она его разглядывала, украл у нее несколько шашек, оставив приблизительно столько же, сколько было у него.
      Николаева, казалось, ничего не заметила, но через три минуты у Скридона уже не было ни одной.
      - М-да... Плохо дело.
      И еще дважды говорил он "плохо дело", но четвертую партию Николаева позволила ему выиграть. Едва он забрал у нее последнюю шашку, как тотчас же подозвал пришедших в клуб ребят.
      - Смотрите, ребята! Я только что научился играть и уже победил.
      - Врешь.
      - Вру? Я вру? Товарищ Николаева, скажите...
      И когда Николаева подтвердила перед всеми, что проиграла партию, Скридон прищурил один глаз и щелкнул языком: дескать, мы тоже не лыком шиты.
      Потом он отозвал в сторону ребят, каждого поодиночке, и сказал им, что танцевать с инструкторшей они могут, но чтобы никто и не подумал провожать ее домой - он уже договорился с ней.
      Проводил он ее или нет - разве можно узнать у Скридона? Только вернувшись домой около полуночи, он, недолго раздумывая, из своей палочки нарезал шашек, а доску соорудил из переплета старой книги "Житие святого Фомы". Встал до света и, пока его мать засыпала муку для мамалыги, расставил их на столе,
      - Мама, идите-ка сюда.
      - Чего тебе?
      - Так не могу сказать, подойдите поближе.
      Мать подошла, вытирая руки.
      - Ну?
      - Значит, эти красные - ваши. Белыми играю я.
      - Ну-ну.
      - Вы можете двигать одной шашкой. Только помните, что я ее у вас заберу.
      - Господи, Скридон, у тебя только глупости в голове! Лучше бы вышел и накормил уток, а то они ходят голодные вокруг хаты.
      - Пусть себе пасутся. Птица зелень любит.
      Но уже всходило солнце, и надо было ехать пахать. Скридон сунул шашки в котомку - найдет он в поле какого-нибудь игрока.
      Время пахоты уже прошло, для прополки рано, и в поле было пусто - лишь кое-где на склоне холма одинокий пахарь чертил борозду за бороздой. Скридон сдвинул шляпу на затылок, держал плуг одной рукой и смотрел во все стороны даром, что ли, он взял с собой эти шашки? Поодаль увидел девушку, узнал ее, протяжно и красиво свистнул, как делал всегда, когда мать его сомневалась, выйдет ли из него толк.
      - С ней-то я поиграю!
      Но в этот день солнце словно напилось пьяным - вот уже подошло к зениту, а потом остановилось на месте, будто собиралось вернуться назад. В конце концов Скридон предоставил его самому себе. Задал корм лошадям, взвалил котомку на плечо и направился к девушке.
      - Эге-ге, Домника! Положи-ка сапу, пусть она отдохнет, а то потом будешь просить, чтоб я отвез ее домой на подводе.
      - А если моя сапа не устает?
      - Это ты мне говоришь?
      И, чтобы не осталось никаких сомнений, Скридон уселся на землю как раз там, где остановилась девушка, опорожнил котомку.
      - А что это такое, Скридон?
      - Турецкие бобы. А ну, подойди, я тебе погадаю, когда выйдешь замуж. Смотри, эти, белые, - мои. Красными будешь играть ты.
      Домника заколебалась.
      - Да мне еще много сеять, Скридон.
      - Брось, я сам посею. Сколько у тебя здесь? Полгектара? Вечерком заскочу и сделаю все.
      Домника проиграла первую партию, но, увидев, что проигрывает и вторую, лукаво посмотрела на него.
      - А где твои лошади, Скридон?
      Скридон быстро поднялся, посмотрел на телегу, которая одиноко стояла, вонзив дышло в небо.
      - Вот черти! Пошли на водопой. Ничего, я их найду.
      Все же вынужден был собрать свои шашки.
      - А ты чертовски хорошо играешь, Домника. Голова закружится, пока заберешь у тебя шашку.
      Домника ответила горделиво:
      - А ты что хотел? Чтобы я отдала их даром?
      Скридон постоял в раздумье.
      - Знаешь что? Прихода вечерком в клуб. Посмотрю, как ты будешь играть костяными.
      - Да разве тебя найдешь в клубе!..
      Скридон почесал затылок.
      - Тогда я зайду за тобой. Приду в воскресенье. После обеда.
      - Приходи.
      Парень, взвалив котомку на спину, сделал несколько шагов и остановился.
      - Только слушай, Домника. Чтобы ты мне была дома, а то я рассержусь. А если я рассержусь - баста. Ни за что не помирюсь.
      - Такой ты злопамятный?
      - Что поделаешь? Характер... - И пошел к своей подводе, тяжело ступая под бременем несокрушимого характера, которым его наделила судьба.
      20
      - Ты еще не готова, Русанда?
      Девушка гладит кофточку. Вся раскраснелась, губы крепко сжаты.
      - Нет еще. А почему вы спрашиваете?
      - Как бы не опоздать на базар. Люди уже с каких пор идут. Вот и парень тетушки Фрэсыны...
      Девушка привстала на цыпочки, глядит в окно поверх занавесок. А горячий утюг стоит на кофточке - хорошо еще, что Георге не задержался возле их дома, а то осталась бы девушка без кофточки. Быстро отвернулась, равнодушно спросила:
      - Кто? Георге?
      - Конечно, Георге. Сколько сыновей у тетушки Фрэсыны?
      Через несколько секунд кофточка была выглажена, Русанда надела ее, оглядела себя с одной стороны, с другой.
      - Мама, как сидит?
      - Хорошо сидит.
      Одевшись, зашла в каса маре, порылась в своем приданом, разложенном на софе, и достала из-под коврика десять рублевых бумажек - весь свой капитал, который она собирала около года. Завернула деньги в платочек, засунула его в карман.
      Ну и шагают эти парни! Что ни шаг, то сажень - попробуй-ка догони их! Скажем, иногда и правда нужно спешить, во какая может быть спешка, если идешь на базар? И не оглядываются - она уже это заметила, - парни никогда не оглядываются. Ну а если едет подвода или машина - она не понимает, как это можно идти не оглядываясь?!
      Георге шел своим обычным, спокойным шагом. Заметит кого-нибудь во дворе - поздоровается и снова идет, выбирая хорошую дорогу, чтобы не портить обувь. Он уже спускался к мосту, а впереди него... Впереди него шел Харитон, с которым Георге учился в школе. Остановятся они или нет? Русанда готова поспорить, что остановятся!
      Она опустила голову, сделала десяток шагов, и, когда подняла глаза, парни были уже рядом. Тревожно забилось сердце, а тут ветер взял да и вырвал из-под косынки прядку волос и стал трепать ее по щеке.
      Господи, да вырастут когда-нибудь эти косички или уж лучше отрезать их? Мама говорит, что вырастут - есть еще время. Так пусть вырастут сейчас, потом ей уже будет все равно. Что из того, что у ее матери сейчас длинные косы, - разве приходит кто-нибудь посмотреть, какие косы у тетушки Катинки?
      Русанда поздоровалась с парнями и поднялась на мост.
      - Ты куда, Русанда?
      При постороннем девушка не решилась взглянуть на Георге. Привстав на цыпочки и пробуя, крепко ли держат доски моста, ответила:
      - Иду на базар.
      - Подожди, пойдем вместе.
      - Идемте.
      Выйдя из села, Георге спросил:
      - Пойдем по тропинке, напрямик?
      "По тропинке пойдет все село, - подумала Русанда, - каждый будет нас останавливать, рассказывать всякую чепуху".
      - Пойдем лучше по дороге.
      А была эта дорога широка и красива, окаймленная подорожником, и долго еще идти им рядом, - правда, дорога исчезает за поворотом, но это ничего не значит, потом она идет долиной до самой станции, а до станции еще далеко, только еле виднеются два серых тополя, и рядом с ними висит тонкая струйка дыма, - видно, на станции стоит поезд.
      Вдоль дороги замер, призадумавшись, длинный ряд старых акаций и, обласканный теплым летним солнцем, отбрасывает густую тень далеко посреди начавшего уже колоситься пшеничного поля. Слабый ветерок то утихнет, то снова начнет качать колоски, и вместе с ними качаются, точно лодки по морю плывут, тени древних акаций.
      Они идут молча, рядом, и лица их светлы, и на душе светло, и хотелось бы им обоим идти вот так да идти и чтобы конца и края у этой дороги не было. Ветер треплет рукава тоненькой кофточки, треплет прядку волос. Девушка на ходу пытается то и дело заправить ее под косынку, и при этом случается, что ненароком тоненькая кофточка чуть заденет жесткий суконный рукав парня. И содрогнутся, и застесняются, и оба вздохнут, хотя вокруг, насколько видит глаз, - ну ни живой души...
      Собственно, ради этих треволнений и отправлялись в путь. Это и называлось в Валя Рэзешь пойти вдвоем в воскресенье на ярмарку.
      21
      Как они узнают, как они договариваются между собой, эти девушки, один господь знает. Но едва только старшие соберутся куда-нибудь из дому и девушка остается одна, к ней сразу слетается целая стая подружек - и секретничают, и сплетничают - всю бы жизнь слушал, если бы хватило терпения усидеть на месте.
      В то воскресенье бадя Михалаке и тетушка Катинка решили сходить после обеда в гости к Григорашу - его недавно назначили агентом по поставкам, и надо было, так сказать, возобновить с ним родство.
      Но едва бадя Михалаке успел подровнять свои рыжие усики, как пришла Домника.
      Хлопнула наружной дверью так, что с лампы слетели все мухи, постояла в сенях, потом постучала. Это была одна из проказ Домники. Во всем селе в дверь стучали только учителя, и стоило посмотреть на Домнику, когда, постучав, она слышала за дверью торопливую перебранку:
      - Уберите скорей эти вещи!
      - Зачем ты выдвинула кадку из-под лавки?
      - Да ты что тянешь, не видишь - это сапоги!
      Домника стучала еще раз и, чрезвычайно довольная переполохом, появлялась на пороге. Так она дня три подряд обманывала свою соседку тетушку Кицу, и, когда на четвертый день к той постучала учительница, тетушка Кица закричала сердито:
      - Да входи же, что ты там дуришь!
      Услышав стук в дверь, бадя Михалаке неизвестно зачем надел шапку и приказал Русанде:
      - А ну, поищи те квитанции. Живо!
      На столе стояла миска с молоком, и тетушка Катинка, не зная, куда ее деть, накрыла новым полотенцем.
      Только спустя несколько секунд бадя Михалаке, слюнявя палец и перелистывая квитанции, ответил:
      - Пожалуйста.
      Домника сперва приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, удалась ли шутка, и лишь потом вошла.
      - Добрый день.
      - Расти большая! - улыбнулся бадя Михалаке.
      А тетушка Катинка рассердилась:
      - Ты чего стучишь, а? Не можешь войти, как все люди?
      - Как же я войду? А может, здесь кто купается?!
      - Купается! Вот замочила полотенце в миске...
      Но бадя Михалаке спрятал квитанции обратно за икону, потом незаметно поднял с полу соломинку и в то время, как девушка внимательно рассматривала фотографии на стене, стал щекотать ей за ухом. Домника отмахнулась - ну и мух же этим летом! Бадя Михалаке подождал немного, потом снова принялся за свое. Девушка обернулась и вопросительно посмотрела на него, но он с серьезным видом одевался и смотрел в окно на сороку, что сидела на воротах и чистила клюв.
      - Баде Михалаке...
      - Что?
      - Это вы балуетесь?
      - Чего-чего?
      Нет, наверно, все-таки муха. Снова стала рассматривать фотографии, и опять что-то щекочет за ухом.
      - Баде Михалаке...
      - Да что ты, девушка, привязалась?
      - Покажите-ка руки!
      Он спрятал соломинку между пальцами.
      - Смотри.
      А когда тетушка Катинка собралась в дорогу, бадя Михалаке, направляясь к двери, подмигнул Домнике:
      - Чтоб больше не стучалась.
      Как только остались одни, Домника спросила:
      - Это он щекотал мне за ухом?
      - А то кто же!
      - Гм! - Она потрогала себя за ухо. - А по лицу и не узнаешь! Видно, и он был когда-то ухватистым парнем...
      А дел, сколько у них сегодня дел! Во-первых, нужно было сделать прическу, как у фельдшерицы, с сердечком посредине; потом Домника получила письмо от одного бойца, и надо было написать ему такой ответ, чтобы тот не понял, что она хотела ему сказать. Кроме того, Домника собиралась кое о чем спросить Русанду, но это она решила отложить на самый конец.