Глава 1

У Мэгги – леди Грэм, дочери покойного барона Эдварда Грэма, – возникло странное предчувствие, когда, подходя к дому, она увидела у парадного подъезда лишь экипаж со своим фамильным гербом на дверце. Нигде не видно повозки с вещами. Значит, дядюшка Ангус уже давно приехал. Остается только предположить, что случилось нечто экстраординарное – возникли весьма серьезные проблемы.

Она ругнулась про себя и тут же спохватилась, ибо титулованные особы не смеют употреблять бранных слов даже в мыслях. А она все-таки оставалась баронессой, хотя ее почивший супруг и был простолюдином. Как дочь барона, она вправе называться леди до своей кончины.

Не то чтобы Мэгги придавала этому большое значение, но, бесспорно, выглядела золушкой в семье. Такое же отношение встречала она и у своих кузин – столь же чванливых и одержимых снобизмом, как и тетушка с дядюшкой.

«Ангус, – не без иронии думала Мэгги, – несомненно, должен сожалеть о женитьбе своего старшего брата, а также о том, что после нескольких лет бездетного замужества наша матушка родила не единственного младенца, а сразу двойню».

Появление Мэгги на свет стало не слишком значительным событием. Но сразу вслед за ней миру явился Джастин. И это стало концом всех надежд дядюшки Ангуса на получение титула ее отца.

– Чудовище уже здесь! – услышала Мэгги голос Миро за спиной.

– Ты не должен так называть дядюшку Ангуса, – с укоризной сказала она своему другу, невольно улыбнувшись.

Миро появился в ее жизни в несчастливые дни. И с тех пор он стал ее защитником. Кроме того, поскольку он был многообещающим автором и нуждался в патронате, она помогала ему найти издателей его великих опусов. Мэгги и Миро стали друзьями, но не более того. Хотя, как поговаривали многие, их подозревали в куда более романтичных отношениях…

Мэгги не придавала значения сплетням. Ибо иллюзия любви никогда не играла сколько-нибудь значительной роли в ее жизни. Она чувствовала благословение свыше на недолгий волшебный период своей жизни, открывший ей красоту того, что могло называться правдой. Но одновременно Мэгги пришлось испытать немало страданий от лицемерия и ханжества, которые порой заставляли ее считать этот прекрасный период жизни игрой воображения или миражом.

– Но ты же сама называла его чудовищем! – напомнил ей Миро.

– Только тогда, когда мы оставались с тобой вдвоем.

– Кстати, мы только подходим к дому, – заметил Миро, – а ты уже замедляешь шаги. Хочешь продемонстрировать, будто не желаешь входить?

– Должна признаться тебе, и только тебе: дядюшка Ангус не из числа моих любимых родственников.

Ладони Миро мягко легли на плечи Мэгги, а его голубые глаза округлились.

– Нам надо вызвать расстрельный взвод! Ты ведь знаешь, что чем дольше человек пребывает в состоянии агонии сомнений… тем ужаснее боль!

– Какая ерунда! Одно присутствие расстрельного взвода свидетельствует о близкой кончине. Разве не так? – произнесла Мэгги уже с раздражением и – в ответ на поддразнивание Миро – ускорила шаг. А может быть, и потому, что Ангус уже находился в доме и ей предстояло выслушать очередную нотацию. На верхней ступеньке лестницы Мэгги обернулась к Миро и заявила: – Я сама сумею справиться с «чудовищем»! – И, входя в дом, закрыла зонтик от солнца.

В дверях холла уже стоял мажордом Клейтон, будто ждавший ее появления. Мэгги склонила голову, приветствуя худого как скелет старого слугу, который, помимо службы у дядюшки Ангуса, был мажордомом в ее доме и слугой у брата.

– Лорд Ангус уже здесь, леди Мэгги! – доложил Клейтон, хотя этого совершенно не требовалось.

– Спасибо, Клейтон, – улыбнулась Мэгги, расстегивая медные пуговки на запястьях и стягивая перчатки. – Вы уже приготовили чай дядюшке?

– Миледи… ждали вас. Лорд Ангус пожелал, чтобы вы сами налили ему чай.

Мэгги слегка выгнула бровь. Не хочет ли дядюшка проверить, сумеет ли она должным образом подать чай?

– До чего же мило со стороны дядюшки Ангуса подождать нас! – громко сказала она, уверенная, что дядюшка слышит каждое ее слово. – Конечно. Поспешим же в гостиную.

Клейтон придержал Мэгги за руку и шепнул ей на ухо:

– Лорд хочет видеть только членов семьи.

Мэгги поняла, что Миро в гостиную допущен не будет.

– Если понадоблюсь, найдешь меня в мансарде, – бросил Миро, уже вошедший в холл и слышавший не только весь разговор, но и шепот слуги.

– Трус! – улыбнулась Мэгги.

– Что ж делать… Твой дядюшка может войти каждую минуту и потребовать, чтобы я убирался!

– Чепуха! У него нет на это права.

– Леди Мэгги, – напомнил о себе Клейтон, – надеюсь, вы не заставите лорда Ангуса ждать? Ваш брат давно уже беседует с ним.

Мэгги нахмурилась, кивнула Миро и подошла к двери гостиной. Хотелось бы быть лучше одетой. Но все утро она занималась благотворительностью… этому она отдавала сердце и душу, ибо по рассказам покойного мужа Натана хорошо представляла, что такое бедность, трущобы и грязь, соседствующие в Лондоне с богатством и изобилием.

Мэгги была во всем черном, без украшений. На юбке виднелись брызги грязи от проезжавшей мимо повозки.

В жизни у Мэгги было две страсти. Первая – облегчать жизнь оборванцев, голодных сирот, населявших Ист-Энд британской столицы. Вторая – разоблачать всякого рода мошенников и шарлатанов, выдающих себя чуть ли не за посланников Божьих.

– Дядюшка Ангус! – воскликнула Мэгги, скользнув в гостиную.

– Мэгги, дорогая! – улыбнулся Ангус, сидевший на одном из стульев стоявших полукругом у дивана. Жесткий стул и сидевший на нем сухощавый и высокий Ангус дополняли друг друга. Ему, конечно, уже успели сообщить о приезде племянницы.

С седой головой, аккуратно подстриженными бакенбардами, тонкими усиками и холеной бородкой Ангус выглядел очень импозантно. Встав со стула, он пошел навстречу Мэгги. Костюм сидит идеально. Из маленького карманчика жилета кокетливо выглядывает серебряная цепочка карманных часов.

Мэгги вынуждена была признать, что дядюшка выглядит отменно. И вообще, внешностью дядя Ангус разительно напоминает ей отца. Хотя по прошествии времени образ дорогого родителя становился в ее памяти все более расплывчатым и туманным.

Ангус взял Мэгги за руки, привлек к себе и расцеловал поочередно в обе щеки. Можно подумать, долгие годы провел на континенте и очень соскучился по племяннице Но ведь это не так. На самом деле дядюшка Ангус все последние годы жил в Англии, неся службу, как он утверждал «на благо и процветание королевского двора». Хотя в каком качестве, Мэгги никогда не могла понять.

– Мэгги! – Джастин тоже поднялся со стула.

Она бросила взгляд на брата, лицо которого стало мертвенно бледным.

Они близнецы и, естественно, очень похожи друг на друга. От матери оба унаследовали рыжеватый оттенок пышных волос, золотом светящихся на солнце. Натан как-то сказал Мэгги, что это горит ее золотой нимб. Но не нежного бесплотного ангела, а ангела мести. И это как бы стало частью воинственного темперамента Мэгги, который так нравился Натану, в чем тот не раз клялся.

– О, чай! – воскликнула она, завидев Клейтона, входящего в комнату с подносом. – Дядюшка, вы предпочитаете чай со сливками?

– Ты не ошиблась, дорогая!

– А вот восхитительные ячменные лепешки Молли. Советую попробовать!

Ангус с готовностью принял из рук Мэгги чашку и не отказался от предложения отведать ячменных лепешек.

– Налей чаю своему брату, милая, – сказал он.

Мэгги не удержалась, чтобы искоса не взглянуть на брата. Он отвел глаза. Джастин совсем не смотрится лордом Грэмом. Скорее его можно принять за тяжелобольного.

Мэгги передала ему чай. Она заметила, что руки брата дрожат, и испугалась, как бы дорогая китайская чашка из сервиза дядюшки не вырвалась из рук Джастина и не превратилась в осколки.

– Долей ему, дорогая. Смотри, он уже расплескал половину! Да, и поухаживай за собой. После чая нам предстоит весьма серьезный разговор.

Мэгги не удержалась, чтобы еще раз не взглянуть на Джастина, но он поспешно отвел глаза. «Ни капельки не похож на лорда Грэма, могущественного барона. Скорее инвалид какой-то».

Мэгги долила ему чая. И хотя руки брата продолжали дрожать, она сделала вид, что не замечает этого, и уселась за стол напротив него на старинный стул с широкими подлокотниками.

– Итак, дорогой дядюшка, – начала она, – ваш визит носит официальный характер?

– Носит, но лишь отчасти, – кивнул Ангус.

Мэгги посчитала, что в тоне дядюшки сквозит ирония. Ей это не понравилось. Выгнув бровь, она недовольно посмотрела на дядюшку Ангуса:

– Тогда, умоляю, просветите нас!

Тот поставил недопитую чашку на стол и, бросив сердитый взгляд на Джастина, мрачно произнес:

– Откровенно говоря, я не намерен более терпеть несносное поведение этого злополучного отпрыска нашей семьи!

Мэгги слова дядюшки настолько ошеломили, что она со звоном опустила чашку на блюдце.

– Дорогой дядюшка! – строго сказала она после довольно продолжительной паузы. – Вы меня сильно обидели. Хотя мы всегда с почтением относились к вам и никогда не забывали о том, что вы брат нашего любимого отца, все же Джастин мой родной брат и именно он носитель фамильного титула!..

– И при этом он позволил себе растранжирить чуть ли не все, что наша семья с таким трудом обретала! – злобно оборвал Ангус Грэм племянницу.

Мэгги снова обратила взгляд на брата и почувствовала, как у нее внутри все сжалось. К счастью, Джастин продолжал смотреть в сторону и не заметил состояния сестры.

– Боюсь, Джастин сумел проиграть абсолютно все, кроме титула, – продолжил дядюшка Ангус. – Я поддерживал этот дом, так сказать, на плаву и покрывал карточные долги твоего брата гораздо дольше, чем было необходимо. Кроме того, в этот светский сезон твоя кузина Диана совершит свой первый выезд. Соответственно мне предстоят дополнительные расходы. И немалые, надо сказать. А потому ты и Джастин теперь должны сами заботиться о своем материальном благополучии!

– Но… но… – заикаясь проговорила Мэгги, злясь на себя за то, что не смогла сохранить хладнокровие. – Я считаю, наши финансовые дела в полном порядке!

– За вами большой долг. Он не погашен до сих пор. Это – ваш долг мне! И не только мне! Но есть и другие…

Один Бог знает, кому еще вы успели задолжать и не расплатились!..

Дядюшку Ангуса буквально переполняло презрение.

Внезапно Джастин как бы очнулся, и Мэгги невольно почувствовала своего рода гордость за вспышку его справедливого гнева.

– Милорд! – выкрикнул он. – Не вы ли сами заставляли меня проводить ночи напролет за карточным столом? Составлять партию нашему многоуважаемому члену королевской семьи Эдди! Ведь именно это, дорогой дядюшка, стало началом моего злосчастного пути, приведшего к плачевным последствиям!

– Воистину, весьма прискорбно такое слышать! Неужели ты не понимаешь, что если не найдешь в себе силы исправиться и будешь и дальше вести подобный образ жизни, то вскоре попадешь в долговую яму Ньюгейтской тюрьмы?!

Поскольку Мэгги слышала много историй о долговой тюрьме, то при этих словах дяди Ангуса пришла в смятение и ужас.

– Дядюшка, – тихо заговорил Джастин, – мне кажется, вы слишком драматизируете ситуацию. Не говоря уже о том, что долговая яма существует, насколько я знаю, при Пентонвилльской тюрьме, а не при Ньюгейтской. – Он посмотрел на сестру и сухо продолжил: – А эта тюрьма считается образцовой. Там даже вентиляция есть. В одиночных камерах, куда помещают должников, созданы все условия, чтобы заключенный мог подумать о своих прегрешениях, исправиться и постараться в будущем их не повторять. Говоря откровенно, это здание может служить образцом гениальной викторианской архитектуры.

Ангус побагровел от ярости и, погрозив племяннику пальцем, вскричал:

– Позволь сказать тебе, мой дорогой, что не тебе уповать на жизненные блага! Тебя бросят именно в Ньюгейтскую тюрьму! И будут держать там до тех пор, пока суд не решит твою дальнейшую судьбу! Причем можешь мне поверить, что крысы и омерзительное зловоние царят там до сих пор! Уж не говоря о потерявших человеческий образ закоренелых преступниках, ждущих исполнения вынесенного им смертного приговора. И именно они будут окружать тебя в камере!

– За долги к смерти не приговаривают! – холодно заметил Джастин.

– Конечно, все не так! – поддержала его Мэгги. – Мы свято хранили честь нашей семьи и ее титул. Пусть у нас не было обширных поместий, но зато нас везде уважали и нам доверяли!

– Только доверие и было, причем в прошлом! – озлобился на племянницу дядя Ангус. – А ныне не осталось и этого!

Мэгги уставилась на брата. Синие глаза Джастина на этот раз встретились с ее, точно такими же.

– Боюсь, мне нелегко будет поддерживать на равных отношения с принцем Эдди и его друзьями, – прошептал Джастин.

– Чтобы выйти из создавшегося положения, твоему брату необходимо как можно скорее выгодно жениться, – вздохнул дядя Ангус. – Я уже разузнавал насчет подходящей невесты.

Мэгги могла себе представить, какую дядюшка Ангус постарается найти невесту Джастину. Непременно станет искать престарелую вдову – обладательницу солидной собственности. Да с деньгами в придачу. К тому же эта дама по возрасту уже не сможет иметь детей, а потому фамильный титул перейдет к дяде Ангусу и его наследнику.

– А перво-наперво, – продолжал дядюшка, – посоветую вам обоим сократить расходы на содержание дома и уволить слуг. И начать с самого бесполезного из них.

– Жака Миро? – усмехнулась Мэгги. Дядюшка Ангус поджал губы:

– Да. Этого вымогателя, а скорее пиявку, присосавшуюся к тебе, Мэгги!

– Миро мой друг, а не слуга и не пиявка, – фыркнула Мэгги. – К тому же он поэт и, я в этом глубоко убеждена, однажды станет знаменитым писателем.

– О ваших с ним отношениях давно шепчутся! – ухмыльнулся дядя Ангус.

– Извините, дядюшка, но я знаю, как много значит для вас мнение света! Я же не считаю хоть сколько-нибудь достойными внимания те сплетни, которые распускают обо мне в обществе!

– Для твоего брата это, наоборот, очень даже важно! – Ангус с такой силой сжал подлокотники стула, что костяшки его пальцев побелели. – Ты считаешь, что еще не вполне запятнала честь семьи, выйдя замуж за полицейского?

– Что ж, в таком случае вы рады, что этот полицейский умер молодым и не успел еще больше обесславить нашу семью! – вскинулась в ответ Мэгги, чувствуя, что не в состоянии сдерживать бушевавший в ней гнев.

Она вовсе не была уверена в том, что подобный аргумент наиболее весом в разговоре с дядей Ангусом. Ведь отнюдь не она просадила в карты семейное достояние!

И вдруг Мэгги поняла, что дядюшка, разглагольствуя о своем непутевом племяннике, на самом деле обращается к ней. Ей показалось также, что она вот-вот догадается, почему Ангус поступает подобным образом.

– Это будет решением всех проблем, – повторил Ангус.

– Какое решение? – требовательно уточнила Мэгги.

– Женитьба.

– Что ж… – Она пожала плечами и в очередной раз бросила взгляд на брата, которого дядя приговорил к женитьбе на богатой вдовушке.

Мэгги, однако, понимала, что Джастин сам тому виной, коль скоро ему грозит мрачная перспектива навсегда погрязнуть в долгах.

– Но, умоляю, дядюшка, – вновь заговорила Мэгги, – скажите, о какой кандидатуре вы намерены вести переговоры от имени брата?

– Дорогая, женитьба твоего брата пока только обсуждается.

– Уверена, что предполагаемая невеста богата и очаровательна, – с учтивым поклоном сказала Мэгги. – И конечно, дядюшка, при вашей мудрости вы непременно выберете женщину по всем меркам… уже зрелую!

Джастин издал странный звук вроде храпа, ну никак не приличествующий барону. Похоже, он противен сам себе.

Мэгги это шокировало.

– Все же я уверена, – жестко сказала она, – существует какой-то иной выход из создавшегося положения, нежели, мягко говоря, скоропалительная и наверняка несчастливая женитьба брата. В конце концов, мы живем в девятнадцатом столетии!

– Мэгги! – запротестовал Джастин, наконец-то вновь обретя дар речи. – Отнюдь не грозящая мне женитьба вызывает на лице дядюшки Ангуса торжество возмездия!

Его сарказм не остался незамеченным.

– Неблагодарный щенок! – взревел дядя Ангус, вскакивая со стула.

– Дядюшка, – тут же вступилась за брата Мэгги, – не забывайте, что юридически главой семьи является Джастин!

– Немало куда более важных персон закончили свою жизнь в Ньюгейте, – напомнил ей Ангус.

Джастин, взглянув на сестру, продолжал атаковать дядю с еще большим сарказмом:

– Неужели ты все еще не поняла, Мэгги, что некое бракосочетание с кем-то очень богатым, внешне непривлекательным и притом перешагнувшим пору зрелости затевается не для меня, а для тебя? Наш милый дядюшка размечтался выдать замуж тебя. Он отнюдь не озабочен моей женитьбой!

– Выдать замуж меня?! – оторопела Мэгги.

– А почему тебя это так удивляет, дорогая племянница? – вопросил Ангус. Лицо его выражало глубочайшее страдание.

Мэгги, однако, нисколько не сомневалась в том, что в душе дядюшка испытал удовольствие при виде изумления и смущения – чувств, которые она не смогла скрыть. Не без содрогания подумала она о том, какого супруга дядюшка Ангус постарался подыскать ей.

Ангус постоял, заложив руки за спину, после чего почему-то принялся ходить вокруг стула, на котором только что сидел.

– Откровенно говоря, – вновь заговорил он, – боюсь, я не подумал о том, что вынужден буду сам оплачивать столь замечательное средство для исцеления твоего тяжелобольного материального состояния. – Ангус замолчал, прервал свое кружение вокруг стула и уставился на Мэгги. Затем сокрушенно покачал головой и с театральным вздохом проговорил: – В юности у тебя был такой блестящий светский сезон, дорогая! Ты ослепила Лондон своим блеском и сразу получила одобрение высшего света на любое брачное предложение. Но ты предпочла опозорить семью, связавшись с простолюдином в полицейской форме!

Мэгги невольно сделала кислую мину и подумала, что дядя Ангус, возможно, скорее простил бы ей убийство, нежели, так называемый, неравный брак. А потому, выдержав короткую паузу, все же ответила:

– Вам никогда не понять меня… Ибо это лежит далеко за пределами вашего разумения. Но я вышла замуж за Натана исключительно по любви. Да, я его полюбила! – Она тоже встала со стула. Ее пальцы сжались в кулаки, оставляя на ладонях вмятины от ногтей. – Если быть объективной, то я отлично помню полные сочувствия слова, которые вы произнесли на похоронах Натана. Тогда я была молода и еще могла в какой-то степени стать разменной монетой для покрытия долгов…

Ангус не усмотрел в словах племянницы насмешки. Ему показалось, что он нашел у Мэгги понимание.

– Ага! – воскликнул он. – Вот теперь ты и сама видишь, что я сказал чистую правду! Ибо для этого настало время. На днях, когда я был в клубе, там произошло нечто значительное. Ко мне подошел лорд Чарлз, виконт Лэнгдон, и заговорил о тебе. Он наслышан о твоем неудачном замужестве и гибели мужа. И был, как мне показалось, озабочен состоянием твоих материальных дел. Лорд Чарлз помнит тебя и считает самой очаровательной женщиной, с которой ему довелось встретиться. Насколько я понял, он считает тебя не только красавицей, но и вполне досягаемой для себя. Это уже, правда, другой разговор. Главное же – он скопил немалую сумму на случай женитьбы. Причем этого с лихвой хватит, чтобы оплатить все карточные долги Джастина и дать ему возможность восстановить и свое доброе имя, и уважение к семье. Деньги для лорда Чарлза ничего не значат. О его баснословных владениях чуть ли не во всех уголках мира только и говорят сейчас в высших кругах лондонской знати. Многое досталось лорду Чарлзу по наследству. Но он и сам сумел нажить и присовокупить к семейному богатству немало. К примеру, огромные владения в Шотландии, на континенте и в Карибском бассейне. Ангус многозначительно взглянул на Джастина, как бы желая дать понять ему, с какой ответственностью надо относиться к семейному богатству.

– Ну что, дорогая? – с легкой усмешкой спросил он Мэгги. – Разве тебя не устраивает такая возможность расплатиться со всеми долгами, поправить дела брата и, считай, на всю оставшуюся жизнь обеспечить всю семью? Уж не говорю о том, что столичный свет снова примет тебя в свое лоно.

– Дядюшка Ангус, думаю, для вас не станет большим сюрпризом, если я признаюсь, что за последние несколько лет часто участвовала в светских чаепитиях, танцевала на балах, устраиваемых в аристократических домах столицы, в которые меня постоянно приглашали. Понимаю, все это в немалой степени вас шокирует, но, увы, мнения лондонских денди, щеголей и хвастунов для меня мало что значат. И когда Натан умер, я сказала, что никогда больше не выйду замуж.

Ангус нетерпеливо замахал на Мэгги руками:

– Брось эти сантименты молодых вдовушек! Пойми, их пора забыть навсегда!

– Уверен, – прокашлялся и заговорил Джастин, – что при той активной деятельности, которой лорд Чарлз занимается сейчас, ему нужен скорее компаньон, чем жена.

Мэгги уже в который раз уставилась на брата. Джастин покраснел и отвел глаза в сторону. Потом снова встал и сухо произнес:

– Но, дядюшка Ангус, даже сама идея об этом замужестве в глазах моей сестры выглядит отталкивающей. В долги залез я, за что и должен поплатиться. Поэтому, если мне суждена долговая яма в Ньюгейте, я в нее попаду! Или же в любую другую…

– Вы оба, похоже, угодите в тюремные застенки к крысам! – раздраженно воскликнул Ангус. – Лично я был ошеломлен и почувствовал большое облегчение от столь неожиданного предложения этого человека. Тем более что со своей стороны предложить ему, скажем, юную девушку из известной семьи и с отменной репутацией я просто не мог!

– Дядюшка! – взорвалась Мэгги. – Семья, о которой вы только что упомянули, не чья-нибудь, а ваша! Вы же с гордостью распространяетесь везде о том, что сменили в роли главы семейства своего родного брата, нашего незабвенного отца! Извините меня, дядюшка, но я не разгуливаю по улицам, строя глазки и приставая к каждому встречному! Не заигрываю с женатыми на светских раутах Лондона, как это делают многие женщины! Вы, кстати, их за это нахваливаете и считаете, что они поступают мудро, пытаясь сбыть себя подороже!

– Ты же подцепила себе простолюдина и проморгала с ним свою молодость. Нравится это тебе или нет, дорогая, но все это сильно снизило твои шансы на ярмарке невест. Уж не говорю о том, что у тебя нет приданого. Более того, супруг должен теперь спасать вас с братом от долговой ямы!

– Дядюшка, не кажется ли вам, что весь этот разговор вульгарен и груб? Не пора ли его кончить? – потребовала Мэгги.

Это, видимо, подействовало. Тем более что все вышесказанное привело их просто-напросто в тупик. Но Мэгги трясло именно из-за того, что в словах дядюшки Ангуса многое было правдой.

«Все, о чем мы говорили, общеизвестно. Да, я вышла замуж за простолюдина. И никогда об этом не жалела. Два с лишним года мы наслаждались жизнью, пока удар ножа преступника не стал для него роковым. Затем для меня потянулись годы одиночества и безысходности. Я совсем не возражаю против бедности, ведь сами понятия о настоящем богатстве и роскоши умерли вместе с родителями. И к счастью, у меня трезвый ум и присутствует сила духа, что помогло мне в трудные минуты жизни. А родители, полагаю, вполне беспечно прожили на содержание», – размышляла Мэгги.

Она обратила взор к брату и, вдруг почувствовав, как душа ее содрогнулась от негодования, поняла в следующее мгновение, что виной тому не Джастин. После смерти отца наставником брата по жизни стал дядюшка Ангус. И он внушил ему, что через приятелей из светского общества можно добиться королевского благорасположения и попасть в элитные круги Лондона. Она знала, что Джастин завел дружбу с принцем Эдди. В компании приятелей они разглагольствуют о Британской империи… Или о том, что богатство и величие сплошь и рядом соседствуют с бедностью, нищетой и бесправием простого люда. О да! Обо всем этом Мэгги знала. Она любит брата, они очень близки друг другу.

Но теперь Мэгги поняла, что дружба их оказалась поверхностной, ведь она ничего не знала о растущих долгах Джастина. А потому не имела представления о дебошах, учиняемых компанией молодых людей, среди которых был запятнавший спою репутацию старший сын королевы Виктории принц Эдди – наследник британского престола.

– Не могу даже вообразить себе, как вы сможете погасить долги! – с пафосом воскликнул Ангус. – Боюсь, как бы и дом не пошел с молотка!

– Мы можем продать наше имение на севере, – предложила Мэгги.

Ангус бросил на Джастина взгляд инквизитора, после чего повернулся к Мэгги и сладеньким голосом молвил:

– Это имение не так давно уже продано… Мэгги вновь опустилась на стул.

Джастин решительно подошел к ней и сел на стул рядом. Заключив лежавшие на коленях ладони сестры в свои, он шутливо произнес:

– Не переживай, моя старушка! Пусть они запрут твоего братца на замок вместе с какой-нибудь дряхлой каргой! Зато появится некто с большим мешком денег.

Мэгги разозлилась из-за неуместной шутки, представив любимого брата под венцом с беззубой ведьмой. Но и вида не подала, не желая вызвать злорадство Ангуса.

Через плечо Джастина она посмотрела на дядюшку и сухо заметила:

– Можете организовать нашу встречу с виконтом, дядюшка Ангус.

– Неплохо, неплохо, племянница, – кивнул дядюшка. – Скажем, завтра утром в десять. Но, ради Бога, дорогая моя, не вздумай явиться на свидание в таком наряде! Ну совсем уже старушенцией!

– Обещаю, дядюшка, я надену что-нибудь неприличное. К примеру, шокирующий вас желтый капот. – Мэгги разошлась не на шутку, а потому не посчитала нужным соблюдать этикет и уважение к собеседнику.

«Боже, – подумала она, – как этот человек мог быть братом отца?!»

– Подумай как следует, дорогая, – добреньким голосом произнес Ангус. – Ты выглядела бы отменно в этаком наряде, собираясь отправиться в Ньюгейт… – С этими словами он откланялся и вышел, бросив на пороге через плечо: – Мы будем ровно в десять!

В гостиной стало тихо. Как в могиле. Так продолжалось до того мгновения, пока издали не донесся стук входной двери.

Ангусу не пришлось просить Клейтона подавать ему роскошное пальто. Верный слуга был уже наготове, стоя в холле с модным верхним одеянием из чистой шерсти, а также тростью и цилиндром.

– Тебе нет нужды соглашаться на брак только ради того, чтобы спасти мою шкуру! – решительно заявил Джастин, когда они с сестрой остались одни. Его бледное лицо выражало непреклонную волю. – Поскольку именно я влез в эти ужасные долги, то сам и буду из них выпутываться. Причем знаю лучше дядюшки, как это сделать! Я совершил непростительную ошибку. И хотя очень не хочется, сесть в долговую яму придется.

Мэгги посмотрела на брата и почувствовала, как ее негодование мгновенно испарилось.

– Нет! – покачала она головой.

– Ты не должна, Мэгги, расплачиваться за мои грехи! Говорю это совершенно серьезно. Без всякой бравады! Но при этом я не хочу, чтобы меня подобно ягненку принесли на заклание. Нет! У меня есть несколько скромных вдовушек, которые не отвергнут моей руки, хотя и поймут причины, заставившие меня совершить подобный шаг.

– Нет и еще раз нет! – вскинулась Мэгги.

– Черт побери, Мэгги…

– Джастин, не сквернословь!

– Мэгги, я выслушивал от тебя куда более неделикатное…

– Джастин!

– Но не осуждаю тебя за то! Скорее, восхищаюсь твоей способностью при необходимости утереть нос кому следует! Кстати, это придает тебе достойный вид. Об этом ты даже не подозреваешь! В общем, я твердо решил отказать виконту в твоей руке!

– А я не сомневаюсь, что дядя Ангус уже дал свое согласие!

– Это не его дело! Право дать согласие на твое замужество принадлежит только мне. Так прописано в законе!

Мэгги печально вздохнула, машинально бросив взгляд на свою руку. Если дядюшка нашел ей жениха в лице некого виконта, это, конечно, отвратительно. Но если предполагаемый жених так богат, как расписал дядя Ангус, и к тому же ослеплен ею, то может стать весьма полезным компаньоном.

– Послушай, Мэгги, дорогая моя! – столь же сокрушенно вздохнул Джастин. – Я ломаю голову, как загладить свою вину перед тобой! Но я должен сам преуспеть в этом. Если мне удастся найти подходящую старушонку, которая в скором времени покинет бренный мир, то…

– Боже мой, Джастин! Что ты говоришь!

– Многое из того, что называют правдой, тоже выглядит ужасным. Но хочу сказать тебе, Мэгги, что был полным дураком, ибо стремился стать таким, каким хотел видеть меня дядя Ангус: взобравшимся по социальной лестнице поближе к трону и закрепившимся на верхней ступеньке.

Должен признаться, чуть не стал таким, кроме последнего, разумеется. Именно я, а не ты…

– Скажи, Джастин, – остановила его Мэгги, – ты действительно любишь меня и жалеешь?

– Да, – мрачно проговорил Джастин.

– Тогда дай свое благословение на этот брак!

– Зачем?

– Затем, Джастин, что одновременно ты согласишься жениться. Но только на красивой, молодой и богатой женщине. Она тебе детей подарит. Для меня же в этой жизни нет ничего желаннее, чем стать тетушкой дюжины племянниц и племянников. Поверь, Джастин, я считаю это своим назначением на земле! И мы не можем рассчитывать на кончину какой-то престарелой дамы. Если же серьезно, меня пугает, что дядюшка Ангус полностью захватит наше состояние. Ты меня понимаешь?

– Естественно.

– Тогда постарайся срочно исправить ситуацию. Найди хорошую женщину. Хоть простолюдинку, хоть аристократку – не важно! И женись поскорее!

Джастин склонил голову и одновременно молитвенно сложил ладони. Заглянув Мэгги в глаза, он произнес:

– Мэгги, ради Бога, твоя ненависть к дяде Ангусу не должна быть сильнее любви к себе!