Неповторимая (№3) - Неповторимая любовь

Сисси с восторгом захлопала в ладоши.

— Но Ястреб и Слоан выследили Дилмана, верно? Как романтично! Там вы и познакомились со Слоаном! Он стал вашим спасителем, словно рыцарь на белом коне…

— Сиу на вороном жеребце по кличке Томас, — сухо поправила Марлен.

Но Сисси не слушала ее, предпочитая самостоятельно домысливать подробности:

— Разумеется, Слоан был вместе с Ястребом. Он спас вас от неминуемой гибели!

— И стоило ему только взглянуть на вас, — подхватила Сара, прижав ладонь к сердцу, — как он потерял голову от любви!

— Да, да! — подтвердила Сисси. — Волк-одиночка бросился спасать родственницу друга, увидел попавшую в беду красавицу, и в его сердце вспыхнула неугасимая любовь!

— Что-то этот рыцарь не похож на нашего Слоана, — негромко заметила Марлен. — Что же случилось на самом деле, миссис Трелони?

Сабрина ответила ей вызывающим взглядом.

— Видите ли… — начала она, сделала паузу и любезно улыбнулась. — Слоан действительно пришел мне на помощь. Он был очарователен: белый рыцарь, победивший дракона! — добавила она, обращаясь к Сисси и Саре. — Моя сестра с Ястребом отправились в Шотландию, я последовала за ними. Слоан решил, что Ястребу понадобится его помощь…

— О Господи! Он отправился за вами! — ахнула Сара. «Едва ли», — мысленно усомнилась Сабрина, но не стала высказывать свои сомнения вслух в присутствии Марлен.

— В Шотландии мы решили пожениться, — продолжала она, опустив ресницы и таинственно улыбаясь. — Это случилось внезапно, но мы поняли, что иного выхода у нас нет.

— А затем молодой супруг покинул вас в Шотландии, торопясь вернуться на родину. Как странно! — вкрадчиво проговорила Марлен.

— Вы же знаете Слоана, — пожала плечами Сабрина. — Он считал, что долг призывает его на родину: положение сиу осложнилось, и это тревожило его.

— Среди оседлых индейских племен у него есть родные и друзья, — заметила Марлен. — Но с враждебными племенами мы ведем войну, и с этим ему придется смириться Он давно служит в армии и должен понимать: если он забудет об осторожности, его обвинят в сговоре с индейцами, заподозрив, что Слоан искажает в отчетах численность противника и его перемещения. Если он по-прежнему будет сочувствовать враждебным индейцам, его отдадут под трибунал!

— Он не способен на бесчестный поступок, — сердито возразила Сабрина, ошеломленная неожиданным обвинением.

— Очень жаль, милочка. Вы родом с Востока, для вас все происходящее в новинку, вы слабо разбираетесь в нем и, боюсь, можете осложнить положение мужа, если не возьмете дело в свои руки! — заявила Марлен. — Нора, дорогая, подлей мне еще хереса. Продолжайте, миссис Трелони. Итак, внезапная вспышка любви заставила вас пожениться в Шотландии, потом ваш супруг вернулся домой… и нашел вас: где же, позвольте узнать?

Марлен так настойчиво требовала ответа, что Сабрина не услышала стука в дверь. Но прежде чем Сабрина успела открыть рот, Сисси пришла к ней на помощь:

— Конечно, в доме сестры, Марлен!

— Прошу прощения: кажется, в дверь стучат, — вмешалась Нора и встала.

Марлен смотрела на Сабрину не отрываясь. Она иронично улыбалась.

— А, понятно! Вы вернулись из Шотландии, но решили избегать армейской жизни как можно дольше! Стыдитесь, миссис Трелони!

Сабрина почувствовала, что напряженная улыбка начинает сползать с ее лица.

— Какая разница, где я ждала Слоана? — мягко возразила она. — Мой дом там, где живет мой муж, и больше нигде.

— Как… трогательно, милочка! — пропела Марлен.

— Действительно! — внезапно послышался приятный тенор. Сабрина оглянулась и увидела молодого русоволосого человека в очках. На его лице сияла широкая улыбка. Он подошел поближе, мимоходом ласково коснувшись волос Сары, и представился Сабрине, обменявшись с ней крепким рукопожатием: — Дэвид Андерсон, муж Сары. Добро пожаловать к нам, миссис Трелони. Мы имели удовольствие познакомиться с вашей сестрой. Вы так же прекрасны, как и она, — конечно, по-своему.

— Благодарю, — улыбнулась Сабрина.

— О, она чудо! — воодушевленно воскликнула Сара, становясь рядом с мужем и сжимая его руку. — Все это так романтично! Сабрина только что рассказала нам, как Слоан спас ее, безумно влюбился и поспешил сделать предложение! — добавила она.

— Ты слышал, Слоан? — с усмешкой произнес Дэвид. — О, если бы моя жена с таким воодушевлением рассказывала обо мне!

— Ты несправедлив! — упрекнула его Сара. — Я не устаю повторять, что тебя мне послали Небеса!

Сабрина слушала беседу Андерсонов вполуха: повернувшись к двери, она увидела стоящего на пороге Слоана.

Он возвышался на расстоянии десяти футов от нее, смуглый, обаятельный и молчаливый, с изогнутыми в легкой улыбке губами. Наконец он подошел к кушетке, на которой сидела Сабрина, и от неожиданности она вскочила. Чувствуя, что Марлен Ховард пристально следит за каждым ее движением, Сабрина вспыхнула.

Слоан взял ее за руку. В его глазах плясали насмешливые огоньки.

— Значит, ты рассказала им, что мы безумно влюблены друг в друга? — спросил он, притягивая Сабрину к себе и целуя ее.

Поцелуй не был небрежным: из уважения к собравшимся Слоан вскоре отпустил жену, но не преминул выказать нежность к ней.

— По правде говоря, я не знала, что сказать, — пробормотала она в ответ.

Слоан ни разу не взглянул на Марлен, которая, очевидно, вознамерилась вытянуть из Сабрины правду, словно не верила, что в нее можно влюбиться.

Неожиданно Сабрина преисполнилась благодарности, увидев, что в присутствии других женщин Слоан ведет себя, как и подобает влюбленному мужу. Улыбка, которой он одарил ее, была чуточку насмешливой, обаятельной и чувственной. Его смех прозвучал хрипловато, и Сабрина вдруг поняла, почему Скайлар всегда считала Слоана верным другом и почему он с такой легкостью интриговал женщин форта. В нем чувствовалось нечто неуловимое. Он казался воплощением силы и ума, воли, обаяния. И, разумеется, имел внушительный вид, словно смешение крови двух народов добавило ему привлекательности.

Сабрине вдруг захотелось оттолкнуть его: она пугалась собственных чувств.

Слоан повернулся к присутствующим:

— Не знаю, что вам рассказала Сабрина, но поскольку и меня непрестанно донимают расспросами, полагаю, вам следует узнать, что произошло. Наше знакомство было более чем необычным, я бы даже сказал, неожиданным… Бедняжка буквально бросилась ко мне в объятия. — Он вновь усмехнулся, в его глазах блеснуло лукавство. Сабрина внутренне содрогнулась. Господи, неужели он вознамерился поведать им правду?

— Не тяни, Слоан! — пропела Марлен.

Слоан присел на кушетку и привлек к себе Сабрину. Она ждала, сгорая от беспокойства.

Их рассказы и вправду могли отличаться друг от друга.

— Когда она впервые вошла в мою жизнь… — начал Слоан, не сводя глаз с Сабрины, — она сидела в фургоне, который преследовали индейцы, нанятые сенатором Дилманом. Мы с Ястребом бросились на помощь. Естественно, увидев нас, она поначалу перепугалась еще сильнее. Правда, я был в мундире, но откуда ей было знать, что я не убил какого-нибудь кавалериста и не снял с него одежду? Поэтому мне пришлось спасать ее, невзирая на отчаянное сопротивление. Разумеется, этим дело не кончилось. К счастью, сенатор был убит. Но когда между нами с Сабриной возникли более доверительные и близкие отношения, она вдруг отправилась в Шотландию вместе с Ястребом и Скайлар. И мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней.

— О, какая прелесть! — воскликнула Сисси.

— В самом деле, — сухо подтвердила Марлен. Сабрина опустила глаза.

— Ну и ну! — подхватил недавно пришедший Том Кастер. — Вот так история! Почему бы нам не выпить за молодоженов? "

Слоан расплылся в улыбке, принял бокал виски от Тома и встал. К тому времени в комнате появилось еще несколько мужчин, и Сабрина вместе с остальными женщинами удалилась на кухню помогать готовить ужин.

Мужчины расположились в креслах и на диванах, с которых только что поднялись дамы. Прислушиваясь к обрывкам мужских разговоров, Сабрина поняла: то, что случилось в отсутствие Слоана, не радовало его. Она слышала, как он спорил с одним из мужчин, убеждая его, что зимняя кампания против сиу опасна. Кажется, собеседником Слоана был капитан Дженкинс, муж стеснительной Джин.

— Признайся, Слоан, — настаивал Дженкинс, — тебе не по душе любая кампания против индейцев. Ты готов оправдать зверства этих дикарей!

Ставя на стол супницу, Сабрина поняла, что капитан злится, а Слоан с трудом сдерживает гнев. Взглянув в лицо мужа, она изумилась, увидев, каким каменно-твердым оно стало.

— Я никогда не оправдываю жестокость с чьей бы то ни было стороны, — возразил Слоан. — Дело в том, что для большинства белых договоренности с индейцами — пустой звук. По их мнению, сиу не имеют тех прав, которые гарантированы белым.

— Ты забываешь о массовых убийствах…

— В 1868 году, во время Уошитской кампании, солдатам приказали убить всех воинов из лагеря шайенов, уничтожить жилища, взять в плен женщин и детей. Если верить газетам, было убито сто три воина-индейца. А по подсчетам шайенов, погибло всего одиннадцать воинов — остальными погибшими были женщины, дети и старики.

— Вот именно, по подсчетам шайенов! — хмыкнул Дженкинс.

Слоан продолжал, пропустив его слова мимо ушей:

— Согласно договору, подписанному правительством и сиу, горы Блэк-Хилс принадлежат индейцам. Можешь говорить что угодно, но тебе известно: во время нападений на лагеря индейцев погибают прежде всего ни в чем не повинные женщины, дети и старики. Так как же ты можешь утверждать…

— А индейцы во время нападений убивают все, что движется! — перебил Дженкинс. — Вспомни резню Феттермана!

— Феттерман преподал нам урок, который мы должны накрепко запомнить. Его подчиненные знали, что численный перевес на стороне индейцев и что Феттерману никто не приказывал преследовать противника. Но этот хвастун заявлял, что способен победить враждебные племена с отрядом в восемьдесят человек. Как ни странно, погибло всего восемьдесят солдат из его отряда. Но даже его смерть не осталась без последствий: белые с Востока потребовали от правительства военных действий против враждебных племен — попросту говоря, потребовали истребить их.

— Значит, ты защищаешь сиу и воинов их племени! Слоан развел руками:

— Всем известный Джордж Армстронг Кастер прославился победами в сражениях с индейцами, а я собственными ушами слышал его заявление, что он понимает, почему индейцы предпочитают враждовать с нами, не веря правительству обманщиков и взяточников.

— Черт побери, стало быть, ты заодно с ними… Слоан глубоко вздохнул и подался вперед:

— Будь я заодно с индейцами, я бы жил в прериях. Бог свидетель, я пытаюсь всего лишь поддерживать мир и спасать пленников, когда это в моих силах! Никто не сражался отчаяннее Красного Облака, но, побывав в Вашингтоне, он наконец поверил мне и понял, что нашествие белых на Запад никогда не прекратится. Конфликт между белыми и индейцами подходит к концу — это очевидно. Тысячи фермеров, рудокопов, авантюристов, поселенцев, эмигрантов будут прибывать на Запад, и в конце концов все индейские племена, все сиу будут вынуждены покинуть прерии и поселиться в правительственных резервациях. Справедливо ли это? Нет. Но можно ли сказать, что перед нами вопиющая несправедливость? Кому судить? Ри и кроу охотно соглашались воевать на нашей стороне против сиу, поскольку сиу вытеснили их из охотничьих угодий. Речь идет только о численности, Дженкинс. Все больше белых будут вытеснять сиу на Запад. Сиу больше, чем кроу, поэтому кроу придется еще тяжелее. В конце концов процесс завершится по тем же причинам, по которым северяне выиграли гражданскую войну. У нас были солдаты и оружие, а у южан — нет.

— Майор, неужели вы сторонник проклятого Джона Ребса? — выпалил Дженкинс.

— Наш разговор становится абсурдным. Вам известно, что я сражался на стороне северян, Дженкинс, но будь я проклят, если мне доставляло удовольствие убивать друзей с Юга, учителей и однокашников. Будь я проклят, если когда-нибудь стану радоваться чужой смерти!

— Майор Трелони, судя по вашим словам, вы готовы предать белых!

— Ллойд! — чуть слышно воскликнула Джин Дженкинс, предостерегающим жестом взяв мужа за руку.

— Не вмешивайся, Джин! — оборвал ее муж, стряхнув руку с силой, которая удивила и испугала Сабрину.

— Капитан! — вступила в спор Марлен. — Всем нам прекрасно известно, что майор не способен на предательство!

Сабрина не поняла, почему заступничество Марлен так разозлило ее. В ней вспыхнули собственнические чувства и стремление бороться. Она мгновенно ринулась в атаку:

— Капитан Дженкинс, признаюсь, многочисленные известия о нападениях сиу пугают меня. К счастью, личного опыта у меня маловато, но моя сестра довольно долго жила среди сиу и узнала, что существуют разные точки зрения на этот конфликт! Разумеется, досадно сознавать, что многим людям он может стоить жизни!

— Дамы, дамы! — встревоженно воскликнул Слоан. — Благодарю вас обеих, но уверяю: я способен постоять за себя. А теперь прошу меня простить: боюсь, остаться на ужин я не смогу.

Дженкинс с трудом сглотнул.

— Сэр, прошу простить мне эту вспышку, особенно в присутствии дам. Оставайтесь, майор, если вам угодно, я уйду.

Слоан покачал головой и сухо улыбнулся:

— Капитан Дженкинс, я принимаю ваши извинения. Но на душе у меня неспокойно, поэтому я не прочь пройтись.

Он направился к двери, по пути снял с вешалки шинель и набросил ее на плечи. Сабрина шагнула следом, уверенная, что он позовет ее с собой.

Но Слоан остановил Сабрину, едва та потянулась за плащом.

— Останься, поужинай со всеми, дорогая. Надеюсь, преподобный Андерсон не откажется проводить тебя домой. Тебе незачем сидеть в одиночестве только потому, что меня гложет беспокойство. — Он мимоходом коснулся ее губ. Сабрина была вынуждена признать, что Слоан ведет себя на редкость учтиво. Но видеть ее рядом он не хотел. Сабрина надеялась, что остальные этого не заметили.

Слоан шагнул через порог и закрыл за собой дверь.

— Дженкинс! — раздраженно выпалил Том Кастер, едва Слоан ушел, и смущенно взглянул на Сабрину.

— Я сожалею о своем поступке, я извинился, — запальчиво заговорил Дженкинс. — Но я белый человек и не могу видеть, как чертовы сиу убивают белых! Война с индейцами неизбежна. Крук уже ведет счет победам — должно быть, именно это тревожит майора. Он наверняка получил письма от Шермана, Шеридана и Терри с требованиями предоставить сведения о враждебных племенах немедленно — переговоры окончены. Сожалею, если оскорбил майора Трелони, но я бы предпочел, чтобы погибали сиу, а не белые. Тут уж ничего не поделаешь. — Он неловко повернулся к Сабрине. — Прошу меня простить, миссис Трелони. Мой поступок тем более возмутителен, что сегодня среди нас присутствуете вы.

— Множество военных считают, что политики несправедливо обошлись с сиу, — заговорила Марлен прежде, чем Сабрина успела ответить. — Но военные обязаны подчиняться приказам и воевать с любым противником, даже если эта война вызывает у них недовольство. Признайтесь, джентльмены, каждый из вас втайне мечтает о славе в войне с индейцами!

Дженкинс стиснул зубы, но ответил сдержанно и спокойно:

— Да, все мы жаждем славы. Вы не ошиблись. Большинству солдат не терпится ввязаться в войну. Индейские племена остаются враждебными, и война — единственный способ предотвратить гибель наших белых братьев!

— Что ж, сэр, радуйтесь: война неизбежна, — пожала плечами Марлен и поднялась, скрывая зевок. — Пожалуй, сегодня я откажусь от ужина. Уже слишком поздно. Доброго вечера всем вам!

— Мы так старались! — с несчастным видом воскликнула Сара. — А ужинать никто не хочет!

— А я не прочь перекусить, — неожиданно заявила Сабрина. Она солгала: ей не терпелось уйти, но она просто не могла обидеть бедняжку Мэгги, которая так старательно готовилась к сегодняшнему вечеру. — Запах восхитительный! Я готова приступить к еде немедленно, если кто-нибудь составит мне компанию! — Повернувшись, она направилась в кухню за блюдом мяса. Джин поспешно присоединилась к ней, чуть позднее их догнала Луэлла.

Марлен набросила плащ и перед уходом одарила Сабрину двусмысленной улыбкой.

Вероятно, она собиралась догнать Слоана, надеясь, что тот ей обрадуется: еще бы, ведь он отказался от общества жены!

Но Сабрина не желала об этом думать.

Пока перед ней стояла одна-единственная задача: завязать дружбу с соседями по форту.

Глава 13

Оставшиеся гости расселись за столом.

Завязалась легкая, беспечная беседа, присутствующие изо всех сил старались быть вежливыми, но держались настороженно. Капитан Дженкинс рассказывал о своих проказах во время учебы в Вест-Пойнте, а Дэвид Андерсон насмешил всю компанию, поведав о своем путешествии на Запад. Сабрина внимательно слушала, делая вид, что чувствует себя совершенно непринужденно и ни о чем не тревожится.

Но несмотря на общее веселье, улыбка Дженкинса оставалась натянутой. Особенно заметным его напряжение стало, когда жена положила ему в тарелку картофельного пюре: Дженкинс в буквальном смысле слова рявкнул на нее, обдав леденящим взглядом.

Сабрина уверяла себя, что этот человек кажется ей грубым и враждебным лишь потому, что завел неуместный спор со Слоаном. Дженкинс не вызывал у нее симпатии — в отличие от тихой и милой Джин, напоминавшей робкую голубку.

Наконец ужин закончился, посуда была вымыта, высушена и расставлена в шкафах.

Преподобный Андерсон и его юная жена проводили Сабрину домой. По дороге Сабрина поняла, что успела полюбить супругов.

— Подожди здесь, Дэвид, — распорядилась Сара у крыльца дома Сабрины. — Я провожу миссис Трелони до двери и мигом вернусь.

— Опять сплетни! — вздохнул Дэвид. Сара нахмурилась. — Ладно, ступай. Я подожду здесь.

Со вздохом облегчения Сара взяла Сабрину под руку. Они поднялись на веранду, и Сара предостерегающе прошептала:

— Этой женщине нельзя доверять.

— О ком вы говорите? — притворно удивилась Сабрина. Сара улыбнулась:

— Да, вам не занимать присутствия духа!

— Не понимаю, о чем…

— Вы все понимаете, но не бойтесь. Вы — красивая, молодая, милая и сильная женщина.

— Насчет милой сомневаюсь, — пробормотала Сабрина.

— Так вот, если вы хотите выжить здесь, не уподобляйтесь тростинке, сгибающейся под каждым порывом ветра. Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Очевидно, муж очень любит вас, поэтому боритесь за него!

— Но я…

Сара поцеловала ее в щеку и бегом вернулась к мужу, а Сабрина открыла дверь, опасаясь не найти Слоана дома.

Но он оказался на месте.

Он сидел за письменным столом, погрузившись в работу. Благодаря разговору за ужином Сабрина поняла, что его тревожит.

Она тихонько прикрыла за собой дверь, уверенная, что Слоан давно услышал ее шаги. Он различал каждый шорох. И действительно, Слоан повернулся и поприветствовал ее кивком.

— Ужин удался? — спросил он.

— Да. Напрасно ты ушел.

— Оставшись, я мог стать причиной ссоры. Мы с Дженкинсом давно не в ладах.

— Многие разделяют его неприязнь к индейцам.

— Дело не только в том, что мы с Дженкинсом расходимся во взглядах на войну с сиу, — возразил Слоан.

— А в чем же?

— Просто мне было необходимо уйти. Сабрина кивнула, проходя в комнату.

— Понятно.

— Я польщен, что ты решила встать на защиту индейцев, но я предпочитаю обороняться самостоятельно.

Помедлив мгновение, Сабрина сдержанно напомнила:

— За тебя вступилась не только я. Довольно долго он разглядывал ее в упор.

— Ты говоришь о Марлен? Мне не по душе ее искаженные представления об обороне. Как я уже сказал, я предпочитаю защищаться сам, — повторил он и отвернулся. — Ложись спать, Сабрина. Должно быть, ты устала.

Он явно спешил отделаться от нее. Сабрине стало тоскливо. Она не могла винить мужа, но сдаваться без боя не собиралась.

— Слоан, Дженкинс — болван. Он не имел никакого права обвинять тебя.

Он обернулся и с любопытством оглядел ее. Наконец на его губах расцвела улыбка.

— Что ж, благодарю за доверие. Она кивнула.

— Слоан, когда ты ушел… — Она замялась. Ей не хотелось совать нос в чужие дела или выказывать нелепую ревность. — Марлен отправилась за тобой.

Он усмехнулся:

— Я ее не звал.

— Я тебя и не обвиняю.

— Даже если Марлен вышла следом, она не догнала меня. Ты ведь об этом хотела узнать?

— Нет, не совсем…

— Неправда, — перебил он, и в его глазах сверкнула насмешка. — Не обращай внимания на эту женщину и не тревожься, иначе дашь ей повод для злорадства. Марлен — мастерица устраивать скандалы, но я уже говорил: мы с ней — всего лишь давние знакомые, между нами ничего нет. Я благодарен тебе за поддержку. А теперь ложись спать. Мое настроение оставляет желать лучшего, я не расположен к разговорам.

Сабрина кивнула, с удивлением ощутив непонятную боль. Смутившись, она пробормотала:

— Да, я устала и сейчас лягу спать. Слоан, в типи ты говорил, что твой дед прислал мне подарок. Ты не мог бы показать его мне?

— Боюсь, он тебе не понравится, — вздохнул Слоан, поднялся и вытащил из кармана медальон на золотой цепочке. Подойдя к Сабрине, он объяснил: — Это мой портрет. Дед расстроился, узнав, что у меня нет твоего портрета. Понимаю, его подарок станет для тебя напоминанием о человеке, за которого ты не хотела выходить замуж. Этот медальон — фамильная реликвия. Моя мать носила его во время войны.

Сабрина внимательно оглядела маленький медальон тонкой работы, с миниатюрным портретом Слоана внутри. На портрете он выглядел совсем юным. Правда, возле глаз уже намечались морщинки, но… они нравились Сабрине: она считала, что они свидетельствуют о незаурядном характере Слоана.

— Какой чудесный подарок! Завтра же напишу генералу Трелони и поблагодарю его.

— Он будет очень признателен.

Окинув Сабрину продолжительным взглядом, Слоан отвернулся и направился к столу. Сабрина поняла, что ему не терпится остаться одному. Вспоминая, с какой враждебностью она восприняла их брак, Сабрина не могла винить его.

Она ушла.

С давних пор Сабрина привыкла уверять себя, что жаждет свободы. А теперь отчужденность Слоана причинила ей боль: Сабрина начинала привыкать к его обществу.

Она переоделась в ночную рубашку и тщательно сложила одежду.

Долгое время Сабрина лежала в постели и прислушивалась. Она слышала, как потрескивают в камине дрова, и плотнее куталась в одеяло.

Наконец Сабрина закрыла глаза, мечтая погрузиться в сон. Странно: прежде ей казалось, что борьба со Слоаном будет продолжаться вечно. А теперь ей совсем не хотелось бороться.

Ей недоставало близости Слоана.

В конце концов она заснула. И проснулась от восхитительного ощущения тепла. Слоан!

Он был рядом, согревая и убаюкивая ее. Его ладони скользили по ее телу, прикрытому тонкой тканью рубашки. Вероятно, он ласкал ее уже давно и постепенно разбудил. Слоан лежал сзади, покрывая обжигающими, медленными, соблазнительными поцелуями ее спину. Сабрина ощущала его пальцы на бедрах, между ног. Внезапно он резким ударом погрузился в нее, и жидкое пламя взметнулось в ней с новой силой…

Слоан любил ее яростно и стремительно. Сабрина не успела ни возразить, ни ответить на его ласки. Очевидно, Слоан решил, что бороться с ней бесполезно, и оставил всякие попытки доказать, как легко он способен соблазнить ее.

Но в эту минуту Сабрина ни о чем не задумывалась. Слоан обнимал ее, прижимая к себе, и она уплывала в царство сна, покачиваясь на теплых, надежных волнах.

Спеша присоединиться к товарищам по седьмому полку, Джордж Армстронг Кастер покинул штаб-квартиру в Чикаго и отправился в форт, чтобы начать подготовку к трехстороннему наступлению на отряд враждебных сиу.

Но рельсы занесло снегом, поезд остановился, и Кастеру пришлось телеграфировать брату, прося о помощи.

Слоан узнал об этом утром, когда его разбудил стук в дверь. Он встал, стараясь не разбудить Сабрину, и удивился, обнаружив, какое удовольствие ему доставляет видеть ее спящей. Темные волосы жены рассыпались по подушке и одеялу, губы изогнулись в обворожительной полуулыбке. Слоан помедлил, глядя на нее и ощущая странную дрожь. Он и не подозревал, что так быстро привыкнет спать рядом с Сабриной, обнимать ее, предаваться с ней любви и просыпаться бок о бок. Он не думал, что видеть свою жену спящей так приятно. Несмотря на то что Сабрина по-прежнему держалась замкнуто, Слоан уже не опасался, что она вцепится ему в горло.

Набросив китель, он провел ладонью по ее волосам, размышляя, что было бы, если бы они не лишились ребенка. Разумеется, у них еще будут дети. Именно о детях Слоан мечтал в последнее время. О большой семье. Он хотел иметь жену, но прежде не сознавал, сколько огня и силы таится в этой хрупкой женщине. Только теперь он начинал понимать, что к Сабрине его влекла не просто плотская страсть. Казалось, теперь Сабрина примирилась с браком. А вчера вечером… Она попыталась защитить его.

Слоан вздохнул, услышав негромкий, но настойчивый стук в дверь. Он надел перевязь и надвинул на лоб фуражку, не сводя глаз с совершенного профиля Сабрины. Он уверял себя, что Сабрина встала на его защиту из чувства долга и неприязни к Дженкинсу. Слоан понимал, что должен оберегать от Сабрины и сердце, и душу… но она приняла медальон с благодарностью, чего он никак не ожидал. Сабрина всегда была предельно честна с ним: их брак не устраивал ее. Но теперь, когда она смирилась, Слоан начинал терять голову. Ему не следовало забывать об осторожности.

Помедлив еще мгновение, он прикоснулся к пряди волос Сабрины и направился к двери, в которую стучали все настойчивее.

Открыв дверь, Слоан узнал, что полковник Джордж Кастер застрял в пути и Том готов выслать запряженный мулами фургон в сопровождении охраны за Джорджем, его женой Либби и собаками.

Слоан понял, что ему придется сопровождать Тома: в конце концов, Кастер был его непосредственным начальником. До бедствий самого Кастера Слоану не было дела, но Либби ему нравилась, и он с радостью согласился оказать ей услугу. Эта миниатюрная и на редкость жизнерадостная женщина служила мужу надежной опорой. Ее дружеская и искренняя улыбка покоряла сердца.

После целого дня утомительной поездки и ночного холода фургон остановился возле поезда на занесенных снегом рельсах. Либби сердечно поприветствовала Слоана, Кастер обменялся с ним рукопожатием. Слоан находил Кастера надменным и вспыльчивым, но они редко ссорились друг с другом; Слоан был прикомандирован к штабу Шермана, а в седьмом кавалерийском полку находился неофициально, хотя и привык считать свою квартиру в форте домом.

Либби болтала без умолку — чуть нервозно, как заметил Слоан, — рассказывая о членах своей семьи.

Кастер с воодушевлением заговорил о трехстороннем наступлении на индейцев, а затем перевел разговор на то, как выступил свидетелем против военного министра Белкнапа и его агентов. Из-за скандала Белкнапу пришлось уйти в отставку, а Шерман перебрался обратно в Вашингтон. Разумеется, Кастер не скрывал, что отставка Белкнапа радует его. Либби, привыкшая к трудным путешествиям, по-прежнему казалась чем-то взволнованной и озабоченной, несмотря на веселый щебет и милые улыбки.

Слоан размышлял о том, как странно выглядит его дружба с Либби, особенно потому, что Кастер часто повторял: он предпочел бы видеть Либби мертвой, нежели живой во власти индейцев. Хотя Слоан служил в кавалерии и приходился внуком прославленному генералу, он оставался наполовину индейцем сиу, и чтобы вспомнить об этом, достаточно было взглянуть на него. По-видимому, в представлении Кастера полукровка и чистокровный сиу, живущий в прериях, разительно отличались друг от друга.

Погода по-прежнему не баловала путников, всю дорогу дул встречный ветер, но в конце концов они добрались до форта.

Слоан сразу направился к себе, надеясь найти дома Сабрину и кипящий на плите кофейник или кастрюлю. Он отсутствовал два дня, промерз до костей и изнемогал от усталости. Но плита была холодна, а Сабрины дома не оказалось. Рэли, слуга-штатский, работавший на нескольких офицеров, явился по вызову немедленно. Рэли принес воды для купания. Слоан вымылся, переоделся и вытянулся на постели, обдумывая полученные приказы. Они повторялись в письмах Шеридана и Терри. Слоан твердо помнил, что оба они не доверяют ему.

Он закрыл глаза, желая отдохнуть, но едва начал погружаться в сон, как в дверь постучали. Пришел Том Кастер.

— Она не хочет видеть тебя, Слоан, — объяснил он.

Том был дружелюбным малым и опытным офицером. Слоан часто думал о том, что именно Тому следовало стать полковником, но покамест вся слава доставалась его старшему брату, которого друзья и родные звали Оти. Он бросался в бой очертя голову, рискуя собственной жизнью и жизнью своих солдат. В гражданской войне исход сражений был важнее потерь.

В войне против индейцев особое значение придавалось числу убитых противников. У Оти вновь появился шанс покрыть себя славой.

— Как будет угодно полковнику, — отозвался Слоан, застегивая китель и выходя вслед за Томом.

Но Том проводил его и сразу ушел.

Слоан и Джордж обменялись приветствиями.

— Я слышал, ты вскоре получишь повышение, — начал Джордж, швыряя шляпу на стол и усаживаясь в кресло. Он окинул Слоана взглядом и вдруг усмехнулся: — Поздравляю! Этого и следовало ожидать. Полагаю, правительству было нелегко признать заслуги сиу.

— Может быть, — кивнул Слоан.

— А я перестану быть для тебя старшим по званию, — с усмешкой продолжал Кастер.

— Да.

— Но какое это имеет значение? Ты всегда был любимцем Шермана.

— Любимцем Шермана? Позволь напомнить: несмотря на то что я исполняю приказы и Шермана, и Шеридана, оба считают, что война с народом моего отца необходима, и думают, что враждебных индейцев следует истребить.