Подходя к мостику, Абрахам Мейер подумал, что чудес с него уже довольно, но, с другой стороны, выжить в ближайшие часы можно будет только чудом. Он остро ощущал свою беззащитность. Да и трудно чувствовать себя иначе в их положении. По данным разведки, на Бычьем Глазе находился главный ремонтно-технический центр всего халианского флота. В безграничном пространстве космоса почти невозможно было заставить принять бой противника, который не желал драться. Всякий раз, когда у Флота было большое численное преимущество, халиане просто ныряли в гиперпространство.

Бычий Глаз был выбран сознательно, поскольку это место халиане будут вынуждены защищать. Вскоре адмирал Мейер со своими кораблями, сопровождавшими грузовозы, окажется совсем близко от района будущей битвы, которая обещает стать чуть ли не самой грандиозной за всю нынешнюю войну.

Во время десантной операции на Вифезде возникли проблемы с боеприпасами. График был тогда составлен так, что вспомогательная флотилия каждый раз опаздывала к началу боя и не могла оказать помощь передовым десантным отрядам.

На этот раз Дюан Динамит решил провести все операции одновременно, дабы обеспечить десантников всем необходимым в достаточном количестве.

При этом он не подумал, что безоружные грузовые корабли будут беззащитны, если военные корабли халиан вздумают напасть на них. Когда же капитаны грузовозов указали на такую возможность, адмирал Дюан расценил их колебания; как трусость. Несмотря на протесты Агбири, командующий назначил его охранять грузовозы, но этого оказалось недостаточно, чтобы успокоить владельцев. После их формального протеста, Дюан решил отправить их в Порт, а командование поручил адмиралу Мейеру.

Второпях Мейер чуть не столкнулся с лейтенантом Лебарио. Паренек (трудно было иначе назвать двадцатилетнего офицера) был одет в какую-то робу. Абрахам немного удивился. Может, это форма ополченца родной планеты его помощника? Мейер смутно помнил, что лейтенант происходит из какого-то знатного семейства. И лишь по прошествии нескольких минут до него вдруг дошло, что Ауро Лебарио облачен в форму выпускника портовой Академии. Это открытие его не обрадовало. Несколько мгновений они изучали друг друга, словно не зная, что делать дальше. Наконец младший офицер жестом пригласил старшего пройти первым. Они поднялись на мостик, старательно делая вид, что ничего не случилось, но, похоже, им это удавалось не слишком хорошо.

Мейер вошел в тесное контрольное помещение, стараясь не задеть находившихся там офицеров. При двух командных пунктах, мостик был опасно переполнен. Мостик грузового корабля явно был не приспособлен для командования целой флотилией. Адмирал, однако, не разрешил техникам отключить искусственную гравитацию и установить операторские пульты вверх ногами. Общение с офицерами, которые висят вниз головой — занятие далеко не из самых приятных.

Каждый офицер должен был как следует подготовиться к выходу из гиперпространства. Радиосвязь в гиперпространстве невозможна, поскольку скорость корабля в буквальном смысле многократно превышает скорость света. Поэтому сколько ни координируй заранее свои действия, при выходе из нормального пространства все равно понадобится быстрая перегруппировка. Если неподалеку окажутся халиане, то любой зазевавшийся корабль обречен.

Офицеры явно были напряжены. Большинство из них прежде служили в торговом флоте, и их буквально силой затащили на Флот. Ни один из этих офицеров прежде не встречался с халианами. Индайцы, которым случалось видеть хорьков в деле, редко бывали годны к дальнейшему выполнению обязанностей.

Ауро взглянул на Ремру. Хрюбанка была дружелюбным и симпатичным существом, и Ауро быстро сблизился с ней. На корабле Ремра выполняла функции пилота. До встречи с ней Ауро никогда не видел хрюбанцев. Блестящая мягкая шерстка, покрывавшая тело Ремры, усиливала ощущение чего-то уютного и добродушного. Старший инженер даже поддразнивал Ауро по поводу «подружки». Мрак и ужас!

Молодой офицер покраснел, вспомнив об этом. Он не воспринимал Ремру как женщину. Поначалу Ауро даже решил, что пилот того же пола, что и он сам. Почему-то открытие ошибки все испортило, и он стал избегать ее. Сейчас они поневоле оказались вместе, и Ауро не находил ответа на молчаливый вопрос хрюбанки. Он сам не знал, почему избегает ее. По счастью, в данный момент Ремра была слишком занята своей работой.

При выходе из гиперпространства их сильно тряхнуло. Корпус корабля жалобно заскрипел. Молодой лейтенант прежде никогда не слышал, чтобы корабли издавали столь душераздирающие звуки. Он вспомнил, насколько тонки и непрочны стенки этого торгового суденышка. Их с легкостью можно прострелить из ручного гранатомета. Ауро почувствовал, как во рту у него пересохло. Хорошо бы выпить чего-нибудь освежающего. Он услышал предостерегающий звук сирены. Как и планировалось, битва за планету Бычий Глаз уже началась. Но только это и соответствовало ожиданиям.

Адмирал Дюан организовал селекторную связь. Он сообщил всем, что по данным разведки, полученным всего несколько дней назад, у них тройное превосходство по числу боевых кораблей и четырехкратное — по огневой мощи. Сам адмирал полагал, что главная проблема будет состоять не в том, чтобы победить халиан, а в том, чтобы не дать им бежать в гиперпространство. Он дал задание взять противника в «клещи», причем сделать это за доли секунды.

Теоретически, первого удара было достаточно, чтобы прижать к планете халианские корабли.

Остальные корабли Флота должны отойти к дальней стороне планеты, чтобы устроить засаду и нанести по врагу сокрушительный удар.

Адмиральский корабль непрерывно передавал сводку, так что Ауро смог просмотреть краткий обзор последних событий. Первый эшелон проник в систему точно в назначенный час. Система двойного кольца была неоднократно проверена и считалась высокоэффективной и мобильной. Сообщалось, что Первый корпус включает в себя пятьдесят шесть кораблей, в том числе семь тяжелых эсминцев. Как и предвидело командование, навстречу Первому устремились несметные полчища легких халианских кораблей.

Двадцать семь грузовозов и один санитарный корабль, подчинявшиеся Мейеру, расположились в нескольких астрономических единицах от планеты, где-то посередине между Солнцем этой системы и Бычьим Глазом. Это давало возможность иметь полную картину битвы. Агбири выставил вперед собственный разведкорпус. Вдали уже мерцали вспышки — это обменивались первыми выстрелами авангард халиан и Первый корпус.

Когда на дисплее появились первые данные, Мейер решил, система связи сбоит. Выходило, что Первому корпусу противостоят двести семь халианских кораблей. В два с лишним раза больше, чем предсказывала разведка Флота! Он перепроверил данные, компьютер командного пункта подтвердил, что действительно ошибка имела место: кораблей противника на самом деле было двести двадцать семь.

Командование засуетилось. Адмирал Дюан велел бросить в бой корабли, которые находились уже по другую сторону планеты, чтобы взять противника в «клещи», как предполагалось ранее. Они устремились к месту битвы. Через несколько минут, как мог наблюдать на дисплее Мейер, все пространство вокруг планеты заполнилось беспорядочно двигавшимися кораблями, которые то и дело обменивались лучевыми и ракетными ударами. Лишь Первый корпус еще сохранял форму кольца, стараясь обеспечить безопасную гавань для поврежденных кораблей Флота. Обе стороны несли большие потери.

Мейер видел, как вспыхнул корпус одного из кораблей Флота, когда разрушилась его система защиты. Потом все погасло. Судя по всему, когда корабль подбили, капитан врубил на полную мощь гипердвигатели, и взрыв унес три халианских корабля.

Сканеры «Красного Шара» обнаружили огромный космический порт в районе экватора планеты. Его размеры поразили Мейера. Этот порт мог бы обслуживать половину Флота. Теперь понятно, что он значит для хорьков. Халиане будут защищать Бычий Глаз до последнего. Через пятнадцать минут у врага еще имелось преимущество в двадцать процентов. Может быть. Флот и победит в этой битве, но ценой ужасных потерь.

На своих грузовых кораблях они могли только наблюдать со стороны за ходом битвы. Когда исчез еще один тяжелый корабль, Мейер выругался в бессильной злобе. Лебари удивленно посмотрел на него и снова отвернулся к своему пульту.

— Адмирал Дюан вызывает нас, сэр, — объявил через мгновение юный помощник и уставился на Мейера, не зная, что ему делать дальше. В его обязанности входило передавать на грузовозы боевые приказы. Юному герою это казалось жалкой пародией на то, чем он занимался на борту «Морвуда». В памяти всплыло обезглавленное тело курсанта, сидевшего с ним рядом. Ауро снова вспомнил, каким хрупким и незащищенным был «Красный Шар»— и содрогнулся. После того как он едва не погиб, находясь на борту тяжелого бронированного военного корабля, Ауро особенно остро чувствовал, что его отделяет от космоса лишь тоненькая стальная стенка.

— Лейтенант Лебари, я сам слежу за частотами, на которых передает команды адмирал Дюан. — Мейер постарался сказать это как можно мягче.

Нельзя забывать, что молодой человек уже успел отличиться в бою. Мейер не знал, смотрит ли тот на других сверху вниз, но сам он невольно смотрел на юношу снизу вверх. Впрочем, какое все это имеет значение сейчас? Ведь оба они — всего лишь наблюдатели. Лейтенант поначалу явно нервничал, но сейчас, похоже, обрел уверенность, так что Мейер даже ему позавидовал. Сохранит ли молодой человек свое спокойствие в дальнейшем? Пока что враг не обнаружил их. Мейер снова повернулся к дисплею.

Лебари снова подал голос:

— Адмирал, сэр, — требует вас лично.

Мейер немедленно подключился, стараясь не смотреть на молодого человека.

— Мейер слушает.

— Я собираюсь забрать ваш эскорт, — объявил Дюан. — У нас сейчас каждый корабль на счету. Я бы и ваши суда бросил в бой, если бы на них имелось что-нибудь получше новогодних хлопушек. — Мейер едва слышал голос адмирала из-за помех.

Мейер не отрывал взгляда от дисплея. Что делать? Он понимал, насколько критическим было положение. Дюан остро нуждается в подкреплении, медлить нельзя.

— Да, конечно, сэр. Удачи вам.

Через несколько секунд с ним связался Агбири. В голосе его слышалось торжество. Как обычно, Агбири говорил с легким превосходством, которое он испытывал по отношению к своему начальнику.

— Мы постараемся что-нибудь для вас сделать, — сказал он на прощание.

Абрахам отметил про себя, что в столь возбужденном состоянии Агбири мог не заметить, что сказал нечто обидное.

Когда Мейер вернулся к своему пульту, корабли эскорта на максимальной скорости неслись к Бычьему Глазу. Мейер даже позавидовал Агбири. Через несколько секунд он и его люди окажутся в самой гуще битвы и смогут разрядить свое напряжение, открыв яростный огонь. Беззащитным же грузовозам оставалось лишь затаиться, в надежде остаться незамеченными.

Он поймал себя на том, что смотрит на Лебари. Лейтенант уставился на дисплей, сжав кулаки. Позади него хрюбанка прошипела какое-то проклятие. Некоторое время Абрахам пытался разобраться в том, что происходит в районе битвы, но на экране творилась такая чехарда, что он не смог понять, что же так взволновало его помощника и пилота.

Через несколько секунд, когда несколько халианских кораблей уничтожили тяжелый крейсер Флота, лейтенанта передернуло. Абрахам и сам выругался, в бессильной ярости наблюдая, как халиане взорвали подбитый корабль. Но что он мог поделать? И Мейер, и Лебари постарались скрыть облегчение, когда один из этих же вражеских кораблей внезапно изменил курс, чтобы продолжать бой, не обратив на них внимания.

Мейер и сам разрывался между желанием уцелеть в этой страшной бойне и хоть как-то помочь товарищам. Лебарио думал о том же. Где-то там его товарищи по Академии дерутся не на жизнь, а насмерть, а он торчит тут и бездействует. Его задача — снабдить всем необходимым десантников. Если, конечно, Флот победит.

Вскоре на экране появились новые корабли, их было довольно много. Наверное, войсковой транспорт, — решил Мейер. Затем что-то вспыхнуло в глубине экрана.

Если бы Мейер приказал расположить корабли поближе к битве, Ауро вряд ли смог бы заметить то, что произошло. И если бы Ремпа в этот момент не изменила масштаб изображения, он бы тоже ничего не заметил. Но, благодаря максимальному уровню сканирования, Ауро, а за ним и все остальные увидели, что халиане получили подкрепление.

В районе боевых действий появилось пятьдесят вражеских кораблей. Эти суда были значительно больше всех прочих халианских кораблей. В первый момент наблюдателям показалось, что новички действуют разрозненно, но вскоре корабли халиан перестроились и двинулись в наступление.

Не дожидаясь указаний, Лебари принялся лихорадочно составлять программу по новым кораблям противника. Мейер отметил возбуждение своего помощника. Сам он, также нервничая, приподнялся со своего места, глядя на экран через плечо лейтенанта, словно хотел усилием воли устранить вражеские корабли.

Но они продолжали неумолимо двигаться вперед.

Халиане появились с противоположной стороны и, непрерывно увеличивая скорость, неслись к звезде. По идее они должны на огромной скорости врезаться в оборонительное кольцо, образованное кораблями Флота, и разрушить его. Если даже не учитывать мощи боеголовок, их ракеты будут иметь такую скорость, что смогут пробить броню самого тяжелого крейсера.

Необходимо предупредить об этом Дюана. Но на данный момент нет ни одного более или менее свободного корабля, который мог бы принять на себя врага. Более того, среди участвующих в битве, похоже, не осталось ни одного судна, оснащенного сканером дальнего действия. Мейер включился в экстренную систему связи — и едва не оглох от рева, стоявшего в наушниках. Похоже, сейчас возможна только связь ближнего действия. Предупредить своих нельзя. Мейер помнил жуткий приказ «оказать помощь в случае необходимости». Но даже если бы он командовал не старыми грузовозами, а настоящими военными кораблями, что он мог бы противопоставить вдвое превосходящему по силе противнику?

Халианские корабли на экране продолжали двигаться. Пройдя между звездой и грузовозами, они должны будут нанести удар по позициям Первого корпуса, защищавшего поврежденные корабли. И в тот момент, когда хорьки прорвут кольцо, битва будет проиграна.

Дело осложнялось еще и тем, что транспортные суда изменили направление, находясь сейчас в двадцати астрономических единицах от места сражения. Они не смогут узнать о грозящей им опасности. Предполагалось, что транспортные суда будут находиться на безопасном расстоянии, но теперь они наверняка окажутся как раз в том месте, куда должны попасть вражеские корабли после главного этапа битвы. И если хотя бы одно халианское судно после столкновения с Флотом останется невредимым, на транспортных судах погибнут тысячи людей.

Оба офицера молча смотрели друг на друга, и каждый надеялся, что другой подскажет выход из создавшегося положения. Наконец Лебари, взмокший, хотя в помещении было прохладно, первый нарушил молчание.

— Мы выполняем план капитана Буханона, — сказал он, словно оправдываясь. Только не надо спрашивать меня ни о чем, — подумал лейтенант, а вслух произнес. — Вы остаетесь командующим.

— Командующим горой боеприпасов, — грустно ответил Мейер. — Жаль, что я не могу и этот бой выиграть с помощью краски. — Да, он был командующим и должен был оказать какую-то помощь именно сейчас, когда она нужнее всего. Но он не знал, что добавить к сказанному. Чуда ожидать не приходилось.

Последовало продолжительное молчание.

— Может, если обрызгать их розовой краской, они придут в замешательство и отступят? — сказал Лебари, стараясь как-то разрядить страшное напряжение.

Он напомнил Мейеру эффектный прием, который тот применил против Трипейцев. Говорил лейтенант с трудом. Внезапно перед глазами все поплыло. Нервы были напряжены до предела. С огромным трудом Ауро удалось взять себя в руки.

Он надеялся услышать в ответ на свою шутку нервный смех, но Мейер вдруг сказал совершенно серьезно:

— Ну, с краской мы опоздали. — Он забарабанил по клавишам, и на экране появились данные о многочисленных запасах, имевшихся в их распоряжении. Наконец он дошел до раздела «ВООРУЖЕНИЯ». Груз был распределен между кораблями почти равномерно, чтобы максимально повысить возможность сохранения хотя бы части необходимых припасов. Повернувшись к Лебари, Абрахам Мейер вдруг начал отдавать приказы, начав с поразившей всех команды:

«Всем судам приготовиться к сбрасыванию груза».

Сначала лейтенант подумал, что у командира нервный срыв. Он даже подумал, не принять ли командование на себя, но не решился объявить об этом сразу. Все же это был внук знаменитого адмирала Мейера, то есть не тот человек, с которым можно с легкостью проделать такую штуку. Лейтенант внимательно взглянул на своего командира. Тот улыбался, и что-то в его улыбке, в выражении его лица, заставило лейтенанта отказаться пока от первоначального намерения. Да сейчас это, пожалуй, и не имело такого уж большого значения. Если Флот потерпит поражение, то «Красному Шару», как и другим кораблям, при их скоростных возможностях, не уйти от халиан.

Ауро Лебари с трудом удержался от нервного смеха, передавая приказ, казавшийся бессмысленным. Еще год назад он маялся от скуки во время учений в безопасном комфортабельном Порту. И вот он уже во второй раз участвует в бою, в котором у него нет практически никаких шансов остаться в живых.

Ремра с явным беспокойством посмотрела на офицеров. Битва была уже почти проиграна, и, вместо того, чтобы отдать приказ о погружении в гиперпространство, Мейер командует «полный вперед!». Она ничего не понимала. Грузовая флотилия быстро продвигалась в направлении звезды. Мейер продолжал широко улыбаться, а лейтенант послушно передавал его команды, но выглядел смущенным. Он по-прежнему напоминал Ремре ее любимого котенка. Посмотрев на показания приборов, она еще больше встревожилась. Выходило, что они могут столкнуться с приближающейся халианской армадой. Уж не собирается ли Мейер вступить с ними в бой?

Однако все продолжало идти своим чередом. Вот только капитаны грузовозов начали роптать. Вся их натура восставала против того, чтобы зазря сбрасывать ценнейший груз. Но еще большая тревога поднялась, когда они поняли, что их корабли движутся наперерез пятидесяти халианским военным судам.

В двух случаях Мейер передал командование помощникам капитанов, а на одном судне он дошел аж до третьего помощника, прежде, чем нашел человека, готового выполнить приказ, казавшийся самоубийственным.

Между тем Крестен на борту «Сокола», занимавший место почетного Контролера, был явно доволен ситуацией. От удовольствия он даже помахал хвостом. Он ужасно боялся, что их корабли прибудут слишком поздно и не смогут принять участие в битве. Капитаны-налетчики, которых ему удалось собрать для этой экспедиции, слыли самыми независимыми среди халиан. Ему с трудом удалось убедить собраться вместе под его началом. Только угроза открыть огонь по трусам подействовала на капитанов.

Когда они оказались достаточно далеко от Голденфилда, то сперва ему показалось, что это провал. Рычание Крестена заставило всех на мостике сжаться от страха. Халиане теряли уши и за меньшие провинности. Но потом Крестен осознал открывающиеся перед ним возможности. Он поведет свои корабли в наступление, которое потом будут воспевать Поэты во всех сорока системах, или, по крайней мере, в тридцати одной, все еще принадлежавшей Халии.

Не колеблясь больше ни минуты, он отдал приказ всем кораблям до предела увеличить скорость и атаковать единственное находившееся в их поле зрения подразделение Флота. Он приказал своему Поэту призвать на помощь все свое искусство, чтобы использовать для разгона еще и притяжение Голденфилдской звезды.

Они разнесут кольцо, образованное кораблями бесшерстных тварей, прежде, чем эти голокожие успеют опомниться.

Корабли, следовавшие за «Соколом», перестроились, образовав подобие пасти. Они обратят в бегство голокожих трусов! Так бывало уже не раз, так будет и в этой битве! Но только на этот раз героем станет он, Крестен! Самки будут предлагать ему себя, просто для того, чтобы похвастаться близостью с ним. И после этой победы никто не посмеет оспаривать его права встать во главе клана!

Вокруг него толпились ощетинившиеся, готовые к бою верные солдаты. Знакомый ритмичный напев Пилота, священнодействующего у пульта, успокаивал. Время от времени Поэт оглядывался на него, и Крестен повелительным жестом показывал ему, что курс верен.

— К нам приближаются корабли голокожих! — раздался чей-то визгливый лай. Все, как один, навострили уши и развернулись к боковому экрану.

— Придется напасть на них! — рявкнул Крестен, дав волю раздражению. Это может испортить весь план наступления. Откуда у голокожих взялись новые военные корабли? — Стойте, идиоты! — он с силой врезал лапой по пульту. — Это грузовозы, они не могут причинить нам вреда. Мы должны завоевать честь и славу в бою, а не бросаться, как глупцы, за беспомощной жертвой.

Младший офицер укусил за ухо молокососа, который поднял тревогу. Пусть впредь рубец напоминает болвану, что прежде всего надо как следует рассмотреть противника.

К удивлению и радости командира халиан, грузовые корабли не собирались ни бежать, ни нырять в гиперпространство. Вместо этого они, как идиоты, продолжали двигаться вперед, так что вскоре вполне могли оказаться на расстоянии пушечного выстрела. Добыча сама плывет в лапы! Он обессмертит свое имя! Да еще на глазах у всех остальных капитанов, что тащатся сзади.

Дрожа от нетерпения, Крестен скомандовал:

— Прикажите остальным капитанам не стрелять! Грузовозы принадлежат «Соколу».

Пускай ворчат, но это его добыча! В этот момент Крестен почувствовал что-то вроде сомнения. Вдруг эти грузовые суда хотят отвлечь его внимание? Вдруг люди тоже ожидают подкрепления? Нельзя допустить, чтобы хитрость их помешала ему добыть славу.

— Всем кораблям держать максимальную скорость! — распорядился он. Ничто не должно остановить нас. — При этом он с беспокойством продолжал следить, как корабли голокожих упрямо продолжали идти наперерез. Через минуту ему показалось, что грузовозы повернули, опасаясь столкновения с его кораблями.

Навигатор сообщил, что их траектории должны пересечься за несколько минут до прибытия к месту настоящей битвы. Ну что ж, придется им поддать как следует!

— Курс прежний, — сообщил он Поэту. Ему хотелось первым нанести удар по людским кораблям. — И прибавь скорость!

— Сэр, кажется, они сбрасывают груз, — сообщил все тот же молокосос. На этот раз он говорил неуверенно.

Теперь корабли голокожих отчетливо вырисовывались на экране. Крестен не отрывал расширившихся от возбуждения глаз от дисплея. Если голокожие решились идти на таран, то сейчас они спустят шлюпки и попытаются удрать. Но ничего такого не происходило. Экран не позволял увидеть в подробностях, что творится у кораблей голокожих. Должно быть, люди действительно сбрасывали груз. Наверно, они только что заметили его корабли. Крестен живо представил себе панику, охватившую глупых людишек.

— Разве раньше ты никогда не преследовал вонючек? — спросил Крестен с видом знатока. — Они всегда оставляют за собой всякую дрянь. Эти людишки жертвуют своим грузом, чтобы немного выиграть в скорости и пожить еще несколько секунд. У них нет чести. Смотри на них, щенок, и гордись тем, что ты халианин!

Все присутствующие оскалились в знак согласия со своим командиром. Судя по экрану, людские корабли были уже совсем близко. Теперь надо приготовиться и нанести удар по глупцам и трусам!

Внезапно экран окрасился в розовый цвет. Корабли голокожих исчезли.

— Они обделались, — весело залаял заместитель Крестена, тыча когтистой лапой в бесполезный теперь экран. Но в битве не нужны никакие экраны. Главное — пульт управления. И пушки.

И тут начались взрывы.

У Мейера перехватило дыхание, халианская армада повернула в их сторону. Если они изменят курс, его план провалится. Однако (как показалось Мейеру, миновала целая вечность) хорьки лишь ненадолго отклонились от первоначального курса. Слева от него что-то бормотала хрюбанка. Видимо, поняла, что хорьки решили не принимать их в расчет. Ее самолюбие было задето. Даже с помощью элементарных датчиков можно установить беспомощность их кораблей. Более чем на двух дюжинах судов не нашлось бы достаточного количества оружия, чтобы противостоять даже одинокому халианскому кораблю.

До столкновения грузовых кораблей с армадой халиан оставалось шесть минут. Мейер приказал сбросить половину всего запаса плазменных снарядов. Дюан наверняка разозлится, но если халиане выйдут из битвы невредимыми, то о десанте, как и о Флоте, можно забыть навсегда.

Затем, слегка изменив курс, Мейер приказал сбросить пять с лишним миллионов единиц разрывных патронов. Еще через две минуты — около миллиона разных деталей. В оставшиеся три минуты выбросили двадцать три тонны шарикоподшипников и шесть тысяч банок с краской. Взрывающиеся в космосе банки с красной и белой краской выглядели особенно впечатляюще.

Наконец грузовозы также неуклюже изменили курс, пристроившись прямо перед носом халиан. Шерсть встала дыбом на спине у Ремры, когда она увидела, как приближаются к ним хорьки. Ауро, подчинившись внезапному импульсу, коснулся ее плеча. Их глаза встретились, и обоим немного полегчало.

Еще через две минуты Мейер приказал выбросить за борт оставшиеся снаряды. Его китель потемнел от пота. Ауро заметил, что Мейер слегка раскачивается, глядя на экран. Грузовые корабли выстроились в несколько рядов. «Красный Шар» занял место в центре — давно известный маневр, позволяющий избежать столкновения со сброшенным грузом.

Халианские снаряды взрывались все ближе и ближе. Ауро Лебари барабанил по клавишам, разворачивая единственную лазерную пушку. Абрахам Мейер нервничал все заметней. Он не знал, что будет делать, если его план не удастся. И тут ведущий халианский корабль налетел на импровизированное «минное поле».

Скорость сброшенных снарядов и бешеный ход корабля привели к тому, что ударная сила оказалась намного больше, чем при обычном обстреле. Кинетической энергии нескольких десятков снарядов было достаточно, чтобы уничтожить защиту нескольких халианских кораблей. Каждый из пятикилограммовых плазменных снарядов, вошедших в контакт с защитным экраном флагмана халиан, взрывался слепящим фейерверком. На дисплее «Красного Шара» бесновалось огненное сияние, готовое поглотить корабль халиан. Ремра тихонько мурлыкала что-то себе под нос. Через несколько секунд последовала чудовищная вспышка, залив командный, мостик слепящим светом.

Когда исчез первый халианский корабль, на мостике началось ликование. Люди хлопали друг друга по спине, смеялись, словно сумасшедшие. Ликование перешло в оргию веселья, когда халианский флагман исчез в огненном вихре, натолкнувшись на несколько тысяч разрывных патронов. Погубленные собственной сверхскоростью, халианские корабли через несколько секунд перестали существовать, превратившись в груды пылающих обломков. Несколько уцелевших кораблей, следовавших в хвосте армады, разлетелись в разные стороны, одни — чтобы отомстить неведомо кому, другие — просто удирая подальше от разверзшегося ада. Лишь единицам удалось нырнуть в безопасное гиперпространство.

Через одиннадцать секунд в этом секторе остались лишь корабли Флота.

Когда стало ясно, что они добились успеха, который не может присниться даже в самом безумном сне, Ауро Лебари с удовольствием потянулся. Несколько мгновений он просто сидел за своим пультом, пытаясь осознать случившееся. Потом повернулся к Абрахаму Мейеру:

— Сэр, могу ли я нарисовать на корпусе… ээ… тридцать семь вражеских кораблей?

Остальные члены команды заулыбались. Ремра в упоении забарабанила по клавишам пульта управления, и корабль начал выписывать круги — круги победителя. Ритуал куда более древний, чем сам Флот.

— Если сумеете найти еще немного краски, лейтенант, — торжественно ответил Абрахам Мейер.