— У них на борту колдун, — сказала Теноктрис Гаррику и Лиане, стоявшим рядом с ней на подветренной стороне «купца».66 Легкая усмешка мелькнула у нее на губах: — По крайней мере, он себя так называет.

Вот офицер на носу однорядного военного корабля — тот использовал мегафон.

— Лечь в дрейф, — прогремел он, — или мы отправим вас на дно, где вы сможете потренировать свое остроумие на рыбах!

— Это королевское судно из Орнифала, — спокойно сообщила Лиана. Руки ее свободно, неподвижно лежали на поручнях. — Видите орла на вымпеле? Если б они были сандракканцы, то место орла красовалась бы лошадиная голова.

— Фу ты! — проворчал Аран. — Первый раз в этом году поймали ветер, который бы без единого оверштага67 доставил нас прямо в русло Эрда, и какой-то ублюдок-аристократишка решает нас остановить. Не удивлюсь, если он нас продержит, пока прилив сменится.

Он недовольно посмотрел на команду, ожидавшую капитанского решения, и махнул рукой:

— Давайте, спускайте парус! Раз этот чугунноголовый болван настаивает!

Гаррик рассматривал военный корабль, следовавший параллельным курсом на расстоянии пятидесяти ярдов. Двадцать пять весел, которые были ему видны, двигались с ритмичностью сороконожки — вроде совсем небыстро, хотя юноша не сомневался, что бронзовый выступ на носу корабля без труда пропорет борт их судна.

— Что королевский корабль делает здесь? — спросил Гаррик. — Разве граф Сандракканский не является врагом короля?

— Войну никто не объявлял, — ответила Лиана — хотя действительно графа Сандракканского можно назвать злейшим врагом короля. Хуже, наверное, только королева.

Юноша поднял на нее удивленный взгляд, надеясь увидеть улыбку. Однако Лиана не шутила. Лицо ее ничего не выражало, кроме вежливого интереса, зато под этой маской мускулы затвердели, как у мраморной статуи.

На мачте прогрохотал рангоут. Матросы, собирая в пригоршни полотнище паруса, сворачивали его и проклинали свежий бриз. Он дул прямо в сторону их цели — Эрдина и был достаточно силен, чтоб надувать парус даже в таком положении. Сандракканские моряки верили, что в таком пузатом, вздутом парусе ветер держится так же надежно, как вода в ведре. В то же время хафтские моряки, среди которых вырос Гаррик, имели привычку клясться парусом, плоским, как доска.

— Судя по наличию колдуна на борту судна, — со своей обычной объективностью продолжала Теноктрис, — можно предположить, что они ищут именно нас. Вернее сказать, вашего отца Лиана.

Двое матросов буквально повисли на фоке.68 Передоверить эту работу гравитации они не могли, так как мачта была наклонной, на манер бушприта. Соответственно, рей выносился за нос судна. Необходимость подобной меры, довольно неудобной, вытекала как раз из-за чрезмерно надутого фока. Хотя Гаррик готов был признать, что использование системы рычагов позволяло пузатому «купцу» исключительно быстро менять курс.

— Король разыскивает нас? — удивилась Лиана.

— Ну если это действительно королевский корабль, — пожала плечами старая колдунья, — то, очевидно, да.

Лиана сморщилась так, будто съела целиком лимон.

— Буду удивлена, если выяснится, что мой отец работал на короля, — произнесла она.

— Думаю, там не столь примитивная расстановка сил и партий больше, чем две, — возразила Теноктрис. — Хотя боюсь, если проследить каждую из цепочек до конца, то мы увидим, что все они ведут к одному и тому же лицу.

— Ты имеешь в виду Клобука? — спросил Гаррик, не отрывая взгляда от военного корабля. Сейчас там работало всего несколько гребцов на носу и корме.

— Нет, — ответила колдунья, — хотя он был бы рад занять это место. Я имею в виду Малкара.

Гребцы сидели на двух скамьях, между которыми оставался проход — такой узкий, что матросы могли пройти только по очереди, да и то бочком. По центру киля виднелся след мачты, хотя в настоящий момент мачта вместе с рангоутным деревом отсутствовали. Очевидно, их оставили на берегу, предполагая идти исключительно на веслах. Малый парус был свернут вокруг гика69, выступавшего над тараном.

Единственный рулевой на узкой корме управлял спаренными рулевыми веслами. Помимо него в команду входили два офицера в поясах: один — на носу корабля, а второй сидел рядом с рулевым, держа меж ног барабан. По-видимому, когда надо было управиться с парусом, гребцы вставали со своих скамей.

«Купец» сбросил ход и остановился, покачиваясь на волнах. Из-за того что корпус был коротким, а корма выше носа, судно начало медленно поворачиваться против часовой стрелки. Это усложнило задачу капитану военного корабля, намеревавшегося остановиться борт о борт.

— Бросьте нам конец, — крикнул он. Поскольку капитан Аран проигнорировал его просьбу, он прорычал: — Бросай конец, или Сестра меня забери, если я не снесу тебе поручни своим дреком!70

— Вояки! — проворчал Аран, но направился к поручням, у которых стоял Гаррик с женщинами, и поднял бухту дюймового троса. Он бросил трос боковым движением, так что бухта разматывалась, пока тот летел в воздухе. Капитан военного корабля поймал конец с не меньшей ловкостью и накинул его на кнехты, привязывая к себе «купца», в то время как гребцы окончательно сблизили суда.

Гаррику было слышно жалобное блеяние овец в трюме. Вообще-то, они вели себя достаточно спокойно во время плавания. Но нынешняя килевая качка могла вывести из себя даже закаленных моряков. Юноша подумал было спуститься вниз, но он мало чем мог помочь своим подопечным. К тому же в трюме, даже при открытом люке, царили тьма и теснота. Стоило ли подвергать себя таким испытаниям без особой нужды?

На военном корабле помимо команды присутствовало еще три человека. Военный офицер, остановивший их судно, носил блестящий шлем и медную кирасу, имитировавшую мускулатуру полубога. Должно быть, его слуга полировал доспехи каждое утро, чтобы сохранять такой исключительный блеск, невзирая на соленый морской воздух.

Второй солдат был одет в железный шлем и кольчугу. Выглядел он мрачным, что вполне понятно: не больно-то удобно париться в тяжелой кольчуге на солнцепеке. К тому же парень, несомненно, понимал: случись ему свалиться в воду, такое обмундирование не оставит ему никакого шанса.

Оба мужчины были при мечах. Солдат вдобавок сжимал руке копье. Правда, толку от этого оружия было немного. Восьмерка матросов из команды Арана легко бы отправила их обоих за борт, если уж дело дошло бы до того. Бронзовый таран — вот что обеспечивало кораблю весомое преимущество.

Борта обоих судов соприкоснулись: правый борт «купца» с левым военного корабля. Они оказались ощутимо различной высоты. Даже в районе носа арановский корабль был на три фута выше своего соседа. Офицер недовольно поморщился, но тем не менее умудрился вместе со своим подчиненным самостоятельно вскарабкаться на палубу, без помощи не слишком дружелюбных хозяев. Наверное, они немало практиковались в недавнем прошлом.

Гаррик, не отрываясь, смотрел на третьего члена прибывшей компании — тощего старика в явно нездешней одежде. Вместо привычной туники на нем была зашпиленная у ворота накидка из множества шкурок различных зверей и птиц. В руках он держал резной посох из какой-то темной, почти черной, древесины.

Перебравшись через перила торгового судна этот диковинный человек тут же принялся прыгать на одной ноге, что-то сердито бормоча и указывая на небо. Посох его был снабжен набалдашником с одной стороны и острием — с другой.

— Позер, — пренебрежительно бросила Теноктрис. — Что за времена! Ведь он обладает такими силами, о которых и не мечтал. И при этом остается третьесортным шаманом с понятиями, сохранившимися с той поры, когда промышлял поисками утерянных брошей и продажей приворотных зелий в своей захудалой деревушке.

Когда военный корабль остановил их судно, Гаррик сбегал за оружием, но он пока не стал натягивать свой лук. Да и меч остался лежать в промасленной ткани, в которой он хранился во время путешествия. Юноша ощущал напряжение. Он знал: взявшись за рукоятку меча, мог легко передоверить решение проблемы королю Карусу, но сомневался в правильности такого пути. Окружающие могли его неправильно понять. Кроме того, его останавливали овцы, блеющие в трюме, — как ни крути, а они на его ответственности.

— Наздир, — прорычал офицер, — кончай прыгать и приступай к делу!

Колдун вздернул подбородок в попытке принять величественный вид. Обвислые усы на его физиономии были совсем седые, хотя жидкие волосы на голове сохраняли естественный темный цвет.

— Ты ничего не понимаешь в моем искусстве, — посетовал старик.

— Зато я понимаю, что чем скорее мы разыщем Бенлоу, тем скорее покинем эту чертову скалу, где можно изжариться в сухую погоду, — парировал офицер. — Так что, давай работай.

— А также завязывай гадать: что настигнет нас раньше — шторм или пара сотен сандракканских головорезов, — добавил солдат, глядя на колдуна так, будто прикидывая: куда лучше воткнуть копье, если тот отмахнется от их требований. Возможно положение морского корабля вдали от герцогской территории было не так плачевно, как следовало из слов солдата, но уж, очевидно, достаточно тяжело, чтоб испортить отношения во время их поисковой экспедиции.

— Так вы не инспектора герцогской таможни? — спросил капитан Аран. Оценив наконец ситуацию, он пришел в ярость. О коротких темных волосах капитана ничего нельзя было сказать, зато густая, кустистая борода так и топорщилась от гнева. — Так кто же вы тогда, чертовы крысы?

— Мы — представители нашего короля, — холодно отрезал офицер. — Разыскиваем человека по имени Бенлоу бор-Берлиман. И я скажу тебе, дружище: если этот тип скрывается на вашем корабле, то вы сможете избежать большой беды, — чтобы не сказать больше, если немедленно выдадите его нам!

Лиана слегка выпрямилась, губы ее изгибались в презрительной усмешке. Гаррик еще раз поразился, насколько четко проступает ее благородное происхождение. Странно, как другие этого не видели… Впрочем, люди видят и слышат лишь то, к чему готовы. А никому и в голову не приходило, что молодая аристократка будет вместе с овцами путешествовать из Каркозы в Эрдин на борту грузового судна.

— Все пассажиры перед вами, — проворчал Аран. — И насколько я знаю, среди них нет человека с таким именем. Впрочем, если найдете своего Бенлоу, забирайте его к чертовой матери. И сами поскорее убирайтесь, не мешайте честному человеку заниматься делом!

— Покажите мне свои ладони, — потребовал офицер, прикасаясь к плечу капитана. — И вы двое тоже, — указал он на двух матросов среднего возраста, все еще возившихся с парусом. Никто из этих мужчин не обнаруживал сходства с Бенлоу, если не считать их возраста. Остальные и вовсе были слишком молоды.

Исключение составлял рулевой, но даже самый подозрительный полицейский не заподозрил бы в нем разыскиваемого аристократа — мужчина был темнокожий, со всклоченными черными волосами и к тому же лишенный за какие-то грехи языка.

Офицер осмотрел подставленные ладони — за долгие годы весла и канаты оставили на всех непроходящие мозоли, характерный признак их профессии. Ни один аристократ не смог бы выдать себя за моряка при такой проверке.

— Ну, — издевательски сказал Аран, — может, вам еще мой зад показать? Или я могу поднимать парус, помолившись о приливе?

— Не так скоро, — огрызнулся офицер. Он оглянулся в поисках колдуна. Тот сидел на корточках по другую сторону от мачты в окружении моряков, с интересом наблюдавших за стариком. Кончиком своего посоха Наздир нарисовал на палубе шестиконечную звезду.

Капитан военного корабля ослабил трос, чтоб суда не бились бортами при качке. Четверо гребцов время от времени лениво ударяли веслами для сохранения диспозиции.

Офицер бросил недовольный взгляд на Гаррика.

— Эй парень, а что это у тебя там такое? — указал он на промасленный сверток. — Похоже на меч.

— Как есть меч, — сознательно усиливая деревенский акцент, ответил Гаррик. — А также — лук, если ты такой слепой придурок, что сам не видишь. А еще у меня внизу пятьдесят овец, которых я должен доставить мастеру Хакару ор-Мулину в Сандраккан.

Юноша отвернулся и сплюнул через борт. Попутный ветер отнес плевок в сторону военного корабля, где он и шлепнулся в воду. Такое вызывающее неуважение являлось типичной реакцией односельчан Гаррика на представителей власти, в данном случае оно позволяло отлично замаскировать страх юноши.

— Впрочем, не думаю, чтоб кого-нибудь из моих овечек звали Бенлоу, — продолжал он. — Хотя можешь спросить их сам.

Капитан Аран гоготнул и хлопнул офицера по спине.

— Точно, давай, солдатская твоя душа! — поддержал он шутку. — Глядишь, отыщешь себе пару-тройку новобранцев… Бе-е-е! Бе-е-е!

Офицер вспыхнул, но сдержался. Он не сомневался, что, начнись потасовка, он окажется в проигравших, даже если им и удастся вывести из строя несколько местных матросов. Его подчиненный тоже весело ухмылялся, но, поймав взгляд начальника, тут же посерьезнел.

Тем временем колдун поднялся и шаркая ногами, пустился в вокруг гексаграммы. Гаррик отошел на несколько шагов, чтоб лучше видеть происходящее. Взгляды всех присутствующих на борту были прикованы к Наздиру.

— Садбатбал аутгеротабал базутатео! — выкрикивал колун. При каждом слове он пристукивал по палубе черным острием посоха. Гаррик заметил, что Наздир не стал ничего писать вокруг гексаграммы, только наметил точки между каждыми двумя вершинами. Очевидно, старик не знал Старого Языка. Может, и вообще, был неграмотный…

— Атео самбетор амуэкарптир! — продолжал Наздир, его разноцветная накидка развевалась при каждом движении. Под ней у старика ничего не было.

Теноктрис не отводила застывшего взгляда от верхушки мачты «купца». На лице ее была сосредоточенность судьи, зачитывающего приговор. Порицала ли она технику Наздира или, может, существовало что-то еще более важное?

— Бенлоу бор-Берлиман эрконзой разаабуа! — воззвал колдун, втыкая посох в центр гексаграммы. Двое матросов, стоявших ближе всего, в страхе отскочили, зажав большие пальцы в кулаках — жест, по поверью, отгоняющий всякое зло.

Слабый призрак, похожий на столб танцующих пылинок, поднялся над шестиконечной звездой. Цвет его переливался от красного до голубого, напоминая драгоценный камень «кошачий глаз».

Призрак имел отдаленное сходство с Бенлоу. Он медленно поднял правую руку, указывая в сторону рубки с двумя пассажирскими каютами.

— Есть! — воскликнул офицер. — Клянусь Госпожой, мы наконец-то нашли его!

Матросы, оставшиеся на палубе военного корабля, слышали крики, но находились слишком низко, чтобы разглядеть палубу торгового судна. Барабанщик взгромоздился на поручни и попробовал подпрыгнуть: корабль угрожающе накренился, капитан сердито закричал и сдернул любопытного.

Лиана по-прежнему сохраняла холодность зимнего рассвета, Теноктрис сидела, отвернувшись от призрака, но губы ее медленно шевелились. Гаррику показалось, что на губах ее играет смутная улыбка.

Обе двери рубки выходили на нос судна. Призрак указывал на правую дверь, которая вела в каюту Гаррика. Солдат осторожно двинулся в том направлении. Копье он держал наперевес изготовившись метнуть его в цель, буде такая внезапно возникнет.

Он толчком распахнул дверь. Внутри взорвался все тот же вихрь красно-синих искр. Подобная цветовая комбинация, как понимал Гаррик, свидетельствовала о неумении Наздира различать силы, которые он приводит в движение.

— Бенлоу бор-Берлиман, — повторил колдун. — Эрконзой ра-заабуа!

Раздался громкий треск. Крышка погребальной урны, которая путешествовала в одной каюте с юношей, приподнялась. Смоляная заливка треснула и местами отвалилась.

Из урны медленно поднимался обнаженный труп Бенлоу, рана на животе была зашита грубой бечевой. Ароматические благовония не могли скрыть запах гниющей плоти.

Солдат в ужасе замычал и бросился назад, не разбирая дороги. Он наткнулся на грот-мачту и с грохотом упал. Копье отлетело в одну сторону, шлем, слетевший с головы, в другую. Бедняга вскочил на ноги и, пошатываясь, слепой от страха, побрел в другом направлении.

Наздир пронзительно взвыл, как кастрированный боров, и загородился скрещенными руками, в которых все еще держал черный посох. Офицер, попятившись, налетел на него, и оба мужчины упали в спутанном клубке конечностей, вопя от ужаса.

Обезумевший от страха солдат начал перелезать через перила судна. Лиана обеими руками схватила его за бронированную рукавицу и потянула парня подальше от борта. Но тот, зацепившись локтем за трос, связывающий оба судна, скользнул вниз. Ничего не понимающий капитан военного корабля тщетно взывал снизу. Гребцы, которые было перед тем расслабились и устроились отдыхать, снова заняли свои места и сжали весла.

Красные и голубые сполохи вылетали из двери, подобно искрам умирающего костра. Труп Бенлоу снова опустился в свою урну, одна рука осталась свешиваться через край.

Наздир и офицер на четвереньках карабкались к поручням. Солдат, которому морское купание вернуло, хотя бы отчасти, способность соображать, резво перебирал руками трос, карабкаясь на палубу родного корабля.

Офицер, отпихнув в сторону колдуна, в свою очередь, вцепился в канат и тут сообразил, что все еще сжимает в руке меч. Освобождая руки, он швырнул его в море. Костяная рукоятка и золотые вставки на лезвии блеснули в волнах и ушли на дно.

Наздир продолжал визжать и беспорядочно размахивать в воздухе посохом. Лиане едва удалось увернуться от удара, который наверняка переломал бы ей кости.

Гаррик почувствовал прилив отвращения. Такое чувство он испытал как-то ночью, увидев, как крыса лакает кровь из горла мертвого голубя. Он шагнул вперед.

— Берегись… — крикнула Лиана.

Юноша вскинул раскрытую левую ладонь. Наздировский посох просвистел в воздухе и со шлепком угодил прямо в ладонь. Гаррик ощутил его неровную сальную поверхность. Руку обожгло болью, но это было нестрашно — ведь юноша никогда не был белоручкой. Мозоли свои он заработал тяжелым трудом и с болью был знаком не понаслышке. Левой рукой Гаррик отбросил посох за поручни, в то время как правой схватил колдуна за горло.

Наздир заблеял тонким голоском. Юноша поднял его в воздух, перехватил за одну из тощих дергающихся ног — мускулов на ней было меньше, чем у обычного мужчины на руке, — и отшвырнул старика за борт. Силушки у Гаррика хватало, посему колдун завершил свой полет уже среди длинных выпростанных весел военного корабля.

Он умудрился ухватиться за рукоятку одного из них и провисеть достаточно долго, чтобы сердобольный матрос втащил его за шиворот на палубу. Это порадовало Гаррика, хотя мгновение назад его меньше всего волновала судьба Наздира. Тяжело дыша, юноша склонился на поручни.

Большинство команды «купца» в страхе сгрудилось на носу судна, один только рулевой в безмолвном удивлении застыл на корме. Со своей позиции на крыше рубки он мог видеть лишь наздировского призрака, поэтому никак не мог понять причины такой паники.

На военном корабле капитан и промокший офицер что-то кричали друг другу в лицо. Теноктрис, не пошевелившаяся с тех пор, как гости поднялись к ним на борт, теперь медленно подняла правую руку в сторону соседнего судна. С ее указательного пальца сверкало голубое пламя, плотное и чистое, как сердцевина сапфира.

Военный офицер бросился в узкий проход между гребцами. Послышалась хриплая команда капитана. Весла заработали, сначала нестройно, затем — когда зазвучал барабан — синхронизируясь в едином ритме.

Маленький корабль поспешно двинулся прочь, примерно со скоростью бегущего человека. Теноктрис опустила руку, она улыбалась, хотя и выглядела измотанной.

— Сестра забери вас всех! — взревел на нее капитан Аран голосом раненого медведя.

Он ткнул в сторону кубрика:

— Эта штука немедленно отправляется за борт! И можете считать себя счастливчиками, если не последуете за ней.

— Нет! — заявила Лиана. — Это мой отец!

Аран шагнул в направлении кубрика, четверо матросов последовали за ним.

— Нет, — твердо повторил Гаррик. Юноша знал, что произойдет, если он достанет свой меч из промасленной обертки. Вместо этого он подобрал копье, которое оборонил солдат, наткнувшись на мачту. — Вы высадите нас в Эрдине вместе со всем нашим имуществом, как мы и договаривались. Это случится через пару часов, а затем мы никогда больше не увидим друг друга.

Аран махнул своим людям, стоявших на другой стороне палубы. Он выдернул деревянный кофель-нагель71 из его гнезда в поручнях.

Юноша поднял копье и покрутил его меж пальцев правой руки. Копье казалось грубым, но все же полегче пастушьего посоха. Гаррику, конечно, было далеко до Кашела, но этот трюк с танцующим древком он усвоил.

— Поднимайте паруса, капитан! — прокричал он. — Или я позову на помощь своего друга из каюты.

Теноктрис сделала едва заметный жест. Гаррик не знал, чего ждать вслед за этим, но капитан не стал любопытствовать: он выронил нагель, как будто тот жег ему пальцы. Матросы подались назад.

— Поднимайте паруса, — повторил Гаррик, на этот раз его слова прозвучали скорее просьбой, чем вызовом. Он крутанул копьем над головой: оно помогло ему справиться с трудным положением, хотя юноша сильно сомневался, что смог бы удержать целую команду корабля, если б те набросились на него. Аран пытался сохранять достоинство. Он ткнул пальцем за спину Гаррика.

— Закройте ту дверь, — сказал он. — А затем мы займемся делом. И клянусь Пастырем! Вы никогда больше не ступите на палубу моего судна.

— Очень хорошо, — ответила Лиана, прошествовав в каюту, где находился гроб отца. — Именно так мы и сделаем.

Она захлопнула за собой дверь. Матросы ринулись к мачте и принялись ставить паруса даже раньше, чем прозвучал приказ капитана. Все понимали: единственный способ освободиться от Бенлоу — это как можно скорее высадить его на берег.

Гаррик воткнул копье в палубу и всем весом оперся на него. Внезапно он почувствовал себя совершенно обессиленным. Из трюма доносилось печальное блеяние овец.

Юноше и самому хотелось плакать.