Молодой лейтенант, надежно пристегнутый к креслу по ту сторону горы беспорядочно разбросанной электронной аппаратуры, несколько оправился от потрясения и доложил:

— Кормовые двигатели ориентации по левой стороне полностью разрушены. Сенсор экрана заднего вида выжжен начисто. Корпус вроде бы цел, но наверняка это будет ясно только после доклада бортинженера.

Так вот почему кружится голова. Дело не в боли, а в невесомости. «Килдэйр» после взрыва стал кувыркаться, четвертая часть системы ориентации испарилась, и судно попросту не может войти в режим полноценной искусственной гравитации. Почти потерявший собственную ориентировку в пространстве, Дженсен оттолкнулся от какого-то выступа на палубе и сумел-таки попасть в командирское кресло.

— Выяснить, насколько стабильно состояние корпуса, — выдавил Дженсен. Бросив строгий взгляд на другой пост V-образного капитанского мостика, где вахтенный пилот все еще продолжал браниться, он добавил: — Надо скорее… взять эту калошу… под контроль.

Рулевой, сынок какого-то адмирала, был далеко не столь блестящ, как многочисленные нашивки на рукавах его комбинезона. Если бы квалификацию давали за умение работать языком — другое дело. Руки же у него были медленны и неуклюжи. А сейчас вдобавок они еще и дрожали.

Как только пальцы пилота коснулись пульта управления, корабль начал резкое вращение. Это было настолько же мучительно для израненного тела Дженсена, насколько ненужно для стабилизации корабля. Предыдущий пилот с виду был отъявленным сукиным сыном, однако то был летун милостью Божьей. А этот… «Килдэйр» извернулся, завалился на один борт, задрожал — и наконец принял некое подобие стабильного положения.

К этому моменту молодой лейтенант настолько пришел в себя, что смог задать риторический вопрос:

— Черт подери, капитан, а кто это мог здесь в нас пальнуть?

Дженсену некогда было отвечать — он слушал доклад связистки Беккет, одного из наиболее компетентных офицеров на судне. Беккет была женщиной средних лет, потрепанной жизнью и начисто лишенной инстинкта материнства. Внешность ее оставляла желать много лучшего: зализанные волосы цвета сырого песка, густые брови и лошадиные передние зубы. Но вместо того, чтобы сокрушаться, Беккет яростно набрасывалась на любую работу. Вот и сейчас она уже успела собрать полную информацию о состоянии инженерных систем корабля.

— Орудия и расчет в порядке, сэр; бортинженер говорит, что и рулевая система, по-видимому, цела. Дак проверяет стабилизатор перегрузки, но говорит, что тот вряд ли потянет.

Из всего услышанного Дженсен заключил, что лазер поцарапал их ощутимо, ну а если мощность луча пробила защиту «Килдэйра», значит, судно, с которого стреляли, было немаленьким. Хорошо хоть уцелела система главного привода, подумал капитан Дженсен. Скользнув глазами по серым плитам пола, капитан вперил воспаленный взгляд в сопляка-лейтенанта. Лейтенант с подчеркнуто серьезным видом вглядывался в показания своего пульта — этакий пухленький отличник с веснушками на лице и розовыми ушами, торчащими между непослушных прядей платиновых волос. Почувствовав взгляд командира, лейтенант вздрогнул, поднял глаза и стал рассматривать обломки двигателей, плывущие на главном экране.

— Я, кажется, просил вас уточнить, насколько стабильно состояние корпуса! — рявкнул Дженсен, и лицо его исказилось гримасой — не только от боли.

Боже мой, чем он командует — яхтой, игрушкой какого-то богача, наскоро переделанной для нужд Флота перед лицом вражеской угрозы! Вооружение годится для легкого разведчика и не способно отразить серьезное нападение. А КЕМ ему приходится командовать — кучкой неумех и новобранцев! Неудивительно, что адмирал Дуэйн услал их подальше от возможных районов боевых действий. Кому же взбрело в голову стрелять по «Килдэйру»? Ведь корабль был всего лишь наблюдателем, его направили сюда на всякий случай — вдруг битва в секторе Халии на самом деле окажется отвлекающим маневром противника…

— Беккет, — спохватился Дженсен. — Просканируйте — кто они такие?

Офицер связи кивнула своей лошадиной головой. Некрасивое лицо стало просто пугающим, когда на нем заиграли отсветы индикаторов. Обычную операцию было сейчас не так просто выполнить — из-за сожженных кормовых сенсоров система идентификации наполовину ослепла.

На капитанском мостике «Мэрити»— мощной пиратской шхуны, казавшейся с виду потрепанным торговым кораблем, — стоял бородатый человек с грубо-выразительными чертами лица. Он лениво обернулся к помощнику, колдовавшему над одним из пультов, и осведомился:

— Ну что, нашли они нас наконец?

Старший помощник Гибсен, худощавый и элегантный, как старинная рапира, приподнял бровь и пробежал пальцами по клавишам окружавших его приборов.

— Нет, мой капитан, — усмехнулся он. — У них за пультом управления «чайник», молодой и сопливый.

Макензи не ответил. Только уголок рта приподнялся, и на лице седеющего тридцатипятилетнего капитана появилась кривая, едкая усмешка. Покрытая шрамами ладонь перестала скрести заросли волос под расстегнутым воротом комбинезона. Хрипловатым басом Макензи распорядился:

— Хватит кокетничать. Покажись-ка им.

«Отхватить флотовскому кораблю кусок задницы — ничего себе кокетство!»— подумал Гибсен, скользнув пальцами по глянцевой панели управления, и «Мэрити», качнувшись, плавно изменила позицию.

Только что экран слежения был пуст. Но в следующую секунду все его пространство занял корабль.

Беккет вскочила с кресла и, отшатнувшись от экрана, хрипло завизжала:

— Провалиться бы тебе к дьявольской матери! Капитан, нас долбанул в корму ТОРГОВЫЙ корабль!

— Что?! — Дженсен рванулся, чтобы встать, и тут же со стоном опустился в кресло. Вопль боли еще долго отражался эхом от переборок… Вдруг капитан похолодел: существовало лишь одно «торговое» судно, которое можно встретить неподалеку от места крупного сражения, — «Мэрити» под командой пиратского капитана Макензи Джеймса.

— Определить регистрационный номер! — приказал Дженсен. — Если нет номера, сканируйте по внешним признакам.

Когда овладевшая собой Беккет выдала на экран требуемую информацию, Дженсен произнес лишь одно слово: «Мэрити». Команда еще никогда не слышала такой ненависти в голосе капитана…

Меж тем беседа на тускло освещенном капитанском мостике «Мэрити» продолжалась.

— Мак, — сказал старпом Гибсен, злобно сощурив карие глазки, — по-моему, они не собираются вести себя как паиньки. Их левая орудийная башня разворачивается в нашу сторону.

— Не люблю, когда меня разглядывают в упор, — процедил Джеймс. — Подбрось-ка им какой-нибудь маневрик — пусть погоняются.

Тонкие губы Гибсена растянулись в довольной улыбке, на оскаленных зубах сверкнул красный отсвет сигнальных лампочек пульта:

— Хочешь поводить их за нос? О'кей!

Мгновение — и ловкие пальцы старшего помощника набрали на панели управления сложнейшую программу. Если бы это видел пилот «Килдэйра», он наверняка счел бы Гибсена колдуном, если не самим дьяволом.

Беккет решительно стояла на своем: «Мэрити»— большой старый грузовик! Доказательства звучали убедительно, но последнее из них застряло у нее в горле, когда «Мэрити» на экране совершила такой маневр, от которого, согласно данным сканера, эта груда металлолома должна была развалиться на части. Водворив на место отвисшую челюсть, Беккет заявила:

— Это обломки. Мы наблюдаем на экране полет обломков.

Дженсен с удовольствием прожег бы связистку яростным взглядом, он хотел круто повернуться, но сломанные ребра опять помешали. Боль волной прошла по телу. В результате тон приказа получился неожиданно спокойным.

— Садимся им на хвост, — скомандовал он пилоту. — И подзаряжаем двигатель. Если они вздумают выскочить в четвертое измерение, пойдем следом. Пусть сожжем систему, но не отстанем.

— На кой черт они нам сдались, капитан?! — снова вмешалась Беккет. — У нас свое задание, мы держим позицию и не можем ее оставить.

Дженсен не выдержал. Резким движением ноги он развернул кресло и с леденящим душу спокойствием осведомился:

— Намерены обсуждать приказ командира?

Его лицо побелело от гнева и в этот момент напоминало гипсовую маску — ничего живого, кроме буравящего взгляда в упор.

Скуластая физиономия Беккет налилась кровью:

— Я намерена обсудить необдуманное решение.

Несмотря на волнение, связистка не забыла нажать на переключатель, чтобы ее слова оказались занесенными в регистрационный журнал судна.

Пухленький лейтенантик внимательно наблюдал за стычкой.

«Если дело дойдет до трибунала, этот любознательный щенок может и напакостить», — мелькнуло в голове у Дженсена.

— Выполняйте приказ, Сарычев, — рявкнул он. — Преследуем «Мэрити».

Через несколько секунд судно Макензи Джеймса вошло в четвертое измерение. «Килдэйр» последовал за ним.

— Клюнули, — удовлетворенно констатировал Гибсен, когда миновали неизбежные сбои в восприятии пространства-времени и непроглядная тьма антиизмерения залегла на всех экранах корабля.

— Твой капитан сглотнул наживку.

Макензи Джеймс выслушал эту информацию со своим обычным непроницаемым видом. Но потом откинулся на спинку кресла и осклабился с видом пресыщенного хищника.

Он с удовольствием хрустнул изуродованными пальцами и проговорил:

— А ты ожидал другого? После того, что мы устроили ему на станции Калис?..

Гибсен также устало отвалился на спинку кресла и задумчиво опустил веки с длинными изогнутыми ресницами. Он не стал высказывать вслух своей мысли: чем больше дразнишь человека, одержимого навязчивой идеей, тем опаснее он становится. Ясно и так: ненависть Дженсена к Макензи Джеймсу граничила уже с безумием.

Офицер связи Беккет ударила себя по колену увесистым кулаком и мрачно пробасила:

— Вы психически нездоровый человек и представляете опасность для всей команды.

Дженсен выслушал тираду не моргнув глазом и как можно более внятно произнес:

— Еще одна попытка рассуждать подобным, образом — и вы разжалованы.

Спокойствие Дженсена делало его неуязвимым. Беккет оглянулась на двух других офицеров, притихших за своими консолями, и принялась набирать поправки на пульте… Секунду спустя мелодичный звон возвестил о выходе из четвертого измерения.

— Скачок прерван, — пробормотал пилот.

Все присутствующие склонились над своими пультами.

Через несколько секунд бортинженер сообщил о перебоях в питании главной трансмиссии.

— Утечка топлива. Отчего — определить невозможно. Но о следующем пространственном скачке и речи быть не может.

Даже Дженсен не удержался и издал шумный вздох. И тут же Беккет сообщила новость похуже: увлекшись погоней за «Мэрити», они очутились перед наступающей армадой.

— Чьи корабли? — осипшим голосом спросил Дженсен.

Лейтенант быстро провел опознавательную операцию и с неожиданной твердостью доложил:

— Синдикат, сэр. Проекции курсовых векторов направлены в сторону Халии…

Он набрал в легкие воздуха, чтобы сообщить данные о составе флота и количестве кораблей, но Дженсен перебил:

— Где «Мэрити»?

— Сэр? — На этот раз голос лейтенанта дрогнул. Он был еще слишком молод и неопытен, чтобы вступать в дискуссии со старшими по званию. — Н-но ведь мы должны срочно сообщить Командованию Флота. Защита Халии важнее одного пиратского судна, не так ли?

— Присутствие здесь Мак Джеймса ясно говорит о его связи с неприятелем, — терпеливо разъяснил Дженсен. — Быстро найдите мне «Мэрити»! Забыли об утечке топлива? Это значит, что мы беззащитны и пираты могут взять нас голыми руками. ВОТ ЧТО СЕЙЧАС ВАЖНЕЕ ВСЕГО!

Беккет со злостью ткнула пальцами в свой пульт. Экран замигал, и на нем возникло непомерно увеличенное изображение потертого ржавого борта с едва различимым номером. Цифры, обозначающие дату схода судна со стапелей, давно стерлись.

— Она у нас под боком, — с издевкой прокомментировала Беккет. — Как раз там, где у нас ни одной пушки. И двигатели ориентации накрылись, так что не развернешься. Думаете, не повезло? Нет, просто их капитан не дурак. Это ловушка, и мы в нее аккуратно угодили.

Она не умолчала и о том, что и так было очевидно — «Килдэйр» уже давно находился в пределах действия пеленгаторов наступающих кораблей Синдиката. И хотя судно было плодом поспешной конверсии, его вооружение лучше всяких документов выдавало принадлежность к Флоту. Через несколько минут, а возможно, и секунд по «Килдэйру»и семерке пилотирующих его астронавтов начнут палить.

Но не успели они осмыслить эту перспективу, как включилась закодированная линия связи, и в динамиках загремел голос, от которого по телу Дженсена пробежали мурашки:

— Капитан, вот что я скажу. Если ты и твоя команда хотите остаться в живых, у вас есть только один вариант…

Этот хриплый тембр Дженсен узнал бы среди сотен других — он принадлежал Макензи Джеймсу.

— …И я вам настоятельно рекомендую сдать корабль немедленно и без дополнительных условий.

На скулах Дженсена заиграли желваки. Ему показалось, что время остановилось. Капитанская рубка и все находящиеся в ней предстали перед, ним, словно на снимке искусного фотографа: серые стены, пробегающие по ним разноцветные всполохи, диковинная игра света и тени на окаменевших лицах команды. Каждое лицо хранило свое выражение: на физиономии пилота застыло удивление, Беккет презрительно поджала губы и выпятила свою лошадиную челюсть еще дальше вперед; однако зеленый лейтенант был Дженсену омерзительнее всех — в его глазах затаился неудержимый страх, мольба и безграничная вера в способность командира сотворить чудо.

Боль от сломанных ребер снова прокатилась по всему телу Дженсена, перемешавшись с животной ненавистью, от которой сворачивало кишки… Он облизнул побелевшие губы.

— Не слышу ответа, — сказал Макензи Джеймс. — Надо бы поторопиться с решением, парень.

— Черт… тебя… раздери… — процедил Дженсен. Но прежде он отключил канал связи, и Мак Джеймс не слышал его слов.

Беккет молчала. Лейтенант был близок к панике: его святое чувство обожания командира рушилось на глазах. Только пилот нашел в себе силы заговорить:

— Мне кажется, пират блефует. У него ведь тоже никакой защиты, а синдикатовский флот — вот он, рядом.

«Это даже не наивно, а просто глупо», — со злостью подумал Дженсен. Макензи никогда не прятался по углам. И если он здесь, значит, продал секреты Флота Синдикату. Его «Мэрити» явно не собирались трогать. К тому же пират занят полезным делом — захватывает скоростное судно неприятеля. Сгорая от жажды мести, Дженсен принял единственно возможное решение:

— Я готов сдать судно «Килдэйр»и всю его команду капитану «Мэрити». Без дополнительных условий.

Муки унижения не помешали Дженсену услышать сдавленные всхлипывания лейтенанта и почувствовать на себе испепеляюще-презрительный взгляд офицера связи Беккет.

Когда дело доходило до демонтажа систем управления, руки Гибсена обретали прямо-таки обезьянью ловкость. Его тонкие ловкие пальцы запросто доставали до самых укромных штекерных гнезд, и процедура, вызывавшая у любого другого техника поток проклятий, не доставляла ему никаких хлопот.

Гибсен посвистывал, целиком погруженный в свои мысли.

Этот звук приводил Дженсена в бешенство. Но был и другой звук, который просто сводил его с ума. Звук спокойного, задумчивого голоса Мак Джеймса, Тот стоял над коммуникационным пультом и отдавал корректирующие команды.

Для бывшего капитана «Килдэйра» не имело значения, что несколько секунд назад пират по собственной воле послал коммуникационную торпеду с вестью о наступлении Синдиката на Халию. Не имело значения и то, что адмирал Дуэйн вовремя получит торпеду, защищенную личным кодом Дженсена, и успеет правильно расположить силы Флота и спасти Халию.

Его мысли были сосредоточены на другом.

Макензи — преступник. Значит, он послал торпеду, исходя из своих шкурнических побуждений. Просто ему нужно сохранить Халию со всеми этими продажными хорьками, иначе пострадает его бизнес — контрабанда оружия. Незаконная торговля оружием занимала почетное третье место в списке преступлений Макензи — после выдачи государственных и военных секретов.

Дженсен с ненавистью смотрел на макушку врага, выступающую над громоздким контрольным экраном. Кроме этого взгляда, ничто не выдавало состояния бывшего капитана. Крепко привязанный к собственному креслу, Дженсен словно окаменел. Он больше не слышал озлобленных стонов стянутой веревками Беккет, которая лежала в углу рядом с лейтенантом и пилотом. Дженсен затаился, словно змея перед броском.

Гибсен тихо осведомился о чем-то у своего командира.

— Дальше — орудийные башни, — ответил Мак Джеймс. — Еще нам понадобятся регулятор двигателя и куб памяти. Но систему жизнеобеспечения не трогай.

Черная с проседью шевелюра исчезла за экраном. Мак-Джеймс переключил пульт на другую линию связи. Громкие переговоры пилотов корабля Синдиката заглушили остальные распоряжения Макензи. Дженсен оскалился и заскрипел зубами. Гибсен выглянул из-за аппаратуры и осведомил о чем-то на неизвестном Дженсену языке. Макензи Джеймс ответил на том же тарабарском наречии и от души расхохотался.

В наступившей затем тишине Гибсен и пиратский капитан продолжали уверенно и бесстрастно потрошить аппаратуру «Килдэйра». Какие муки терпел в этот момент Дженсен! Гораздо страшнее пронизывающей боли в ребрах было унижение. Он сидел в своем кресле, изувеченный, беспомощный, связанный по рукам и ногам, и не мог даже шевельнуться, чтобы повернуть кресло в другую сторону. Кто-то оставил включенным большой экран, и Дженсену ничего не оставалось, как наблюдать за неприятельскими дредноутами, молчаливо и величественно, как на параде, проплывающими мимо «Килдэйра», в сторону Халии. Некоторые из этих тяжеленных чудищ мигали габаритными огнями, приветствуя «Мэрити».

Почерневший от злобы Дженсен отчаянно рванулся. Ремешки впились ему в запястья, едва не перерезав вены. В его мозгу, один за другим, рождались все более изощренные способы убить проклятого Макензи Джеймса.

Наконец шествие неприятельских судов завершилось, и экран вновь заполнила чернота космоса. Прошло несколько часов. Конечности Дженсена занемели, мочевой пузырь готов был разорваться. Ломило плечи, резало запястья, а слух давно перестал реагировать на грохот и шипение из трюмной части «Килдэйра», откуда пираты переправляли награбленное добро на борт «Мэрити». Дженсен слышал только один звук: несоразмерно легкие шаги Мак Джеймса.

Шаги приближались. У входа на капитанский, мостик пират остановился и крикнул помощнику и пилоту:

— Возвращайтесь на «Мэрити»и начинайте зарядку двигателей. Я думаю, синдики как раз сейчас подходят к Халии. К тому моменту, как они обнаружат, какой теплый прием приготовил им адмирал Дуэйн, я хотел бы находиться подальше от этой системы.

Гибсен ответил что-то саркастически-веселое и побежал вниз.

Макензи размеренным шагом обогнул переборку и подошел к Дженсену. Остановившись напротив, пират вперил в пленного бесстрастно-внимательный взгляд сытого зверя. Впервые за много часов его руки спокойно висели вдоль тела. Выгоревший потертый комбинезон плотно обтягивал плечи; манжеты были расстегнуты и подвернуты на жилистых запястьях… Дженсен был единственным из команды «Килдэйра», кому не заткнули рот кляпом, но он не решился заговорить первым.

— Вот что, парень, — проговорил Мак Джеймс. — Я отправил Дуэйну сигнальную торпеду под твоим кодом. Твои командиры могут простить сдачу судна, если у тебя хватит выдержки и фантазии составить для них правдивый рассказ.

Дженсен, не отрываясь, смотрел на ненавистного капитана. Сейчас его не волновала даже собственная карьера — об этом можно будет подумать позже. Только один вопрос пылал у него в мозгу:

— Почему ты послал эту торпеду? Ведь ты не из тех, кто делает такие одолжения по доброте душевной.

— А что, по-твоему, кто-нибудь еще мог отправить торпеду при полном попустительстве синдикатовских кораблей?

Ответ не удовлетворил Дженсена, но он промолчал. Мак Джеймс, один за другим, с хрустом размял пальцы и позволил себе частичную откровенность:

— Мне не хотелось, чтобы Халию стерли в порошок.

— Иначе вся твоя контрабанда оружием полетела бы к чертям собачьим, да?! — яростно чеканя каждое слово, осведомился Дженсен.

Самый грозный пират на многие тысячи световых лет вокруг небрежно пожал плечами.

— У тебя редкое качество, парень. Мыслишь, как счетная машинка — логично и прямолинейно.

Дженсен понял, что дальнейших комплиментов ждать бесполезно. Неуловимый, неуязвимый и вызывающе самоуверенный Макензи Джеймс развернулся на каблуках и пружинистым шагом направился к выходу. Несколько секунд спустя все на том же проклятом экране появилась отчаливающая «Мэрити». Но пиратский капитан оставил еще несколько слой на прощание. Единственный коммуникационный канал зазвучал бесстрастным голосом Макензи Джеймса:

— У вас на борту нет двигателя, нет топлива, навигационной аппаратуры тоже нет. Но в кормовом отсеке мы оставили одну сигнальную торпеду. Гибсен не стал ее ломать, она вам пригодится, — через несколько часов битва в районе Халии поутихнет, отправите торпеду и вас отсюда выудят… Да, кстати, ваш бортинженер — Дак, кажется? Он в спасательной капсуле. Инженер послал моего помощника куда подальше, Гибсен разозлился и запер его. Воздух в капсуле остался, но все-таки не держите там парня слишком долго…

Первым сумел освободиться от пут Кейл, один из стрелков. Долговязый, изможденный матрос в грязном, помятом комбинезоне ввалился в рубку и бросился резать ремни, притягивавшие Дженсена к креслу. После нескольких часов вынужденного молчания Кейл говорил без остановки:

— Не могу найти Дака. Дьяволов пират или увез его с собой, или убил, или еще что-нибудь с ним сделал — в общем, инженера нигде нет. Господи, что они сделали с кораблем! Вы сами сейчас увидите — распотрошили полностью, ничего не осталось, клянусь. Только дырявый движок, но с него все равно никакого толку…

— Кейл, — остановил его Дженсен, едва ворочая языком — каждая его клетка, казалось, занемела от тугих пут и судорог ярости. — Потрудитесь замолчать и освободите своих товарищей.

Кейл поспешил исполнить приказание капитана. В первую очередь он избавил Беккет от кляпа. Что, с точки зрения Дженсена, было большой ошибкой — этой особе стоило бы заткнуть рот покрепче.

— Рассчитываете выйти сухим из воды, капитан? — ехидно осведомилась она, откашлявшись и смачно сплюнув густую слюну. — Не выйдет! Думаете получить повышение за эту торпеду? Да я лично позабочусь о том, чтобы вас отдали под трибунал. Вы сдали судно Флота вонючему пирату. Он его разграбил, вы и не пытались сопротивляться, а теперь, надеетесь еще и в герои выйти. Как бы не так!

Дженсен с подчеркнутым недоумением посмотрел на Беккет, проигнорировал многозначительные взгляды лейтенанта и стрелка и проговорил с бархатистым спокойствием:

— Займитесь исполнением своих обязанностей. Я пойду за Даком.

И капитан с достоинством направился к выходу. Стоило ему скрыться за переборкой — и подчиненные загудели, как растревоженный улей, но капитану некогда было подслушивать. Со всей прытью, какую позволяла развить травма, он бросился к лестнице, ведущей в трюмное отделение. Вот теперь все его мысли были о том, как спасти карьеру. Дженсен не ожидал, что проблема Беккет окажется столь серьезной. Чертова бесполая сучка! Вот почему в свои годы она так и не дослужилась до приличного звания — наверняка каждый из предыдущих командиров ненавидел Беккет лютой ненавистью. А ей ведь наплевать — протокольная душонка!

Осыпая проклятиями связистку, Дженсен понимал, что она — только часть проблемы. Даже если остальные члены команды в один голос подтвердят липовые показания капитана, как быть с сопляком-лейтенантом и пилотом, у которого руки растут не из того места? О чем они уговорились между собой?

Возле отсека рулевого узла Дженсен едва не врезался во второго матроса из стрелкового подразделения.

— Роджер, команда собралась в рубке, на мостике, — сообщил капитан, стараясь не застонать, от боли. — Поднимитесь к ним и ждите моего возвращения.

— Есть, сэр! — кивнул Роджер. На его поросячьей физиономии не отразилось ни интереса, ни удивления. Кейл часто говорил, что этот боров оживает только у себя в башенке, когда в поле зрения появляется какая-нибудь цель. Но сейчас его тупое лицо показалось Дженсену милее всех остальных.

Он прошел еще несколько шагов и свернул вправо по коридору, постепенно сужающемуся в тесную трубу. Осветительные панели были выключены, и постепенное погружение из серого полумрака в темноту было неприятно. «Килдэйр» переделывался слишком спешно, никаких эстетических излишеств — интерьер, как в морге. Дженсен остановился, нащупав входную панель, и отстучал пальцами код. Панель с шипением отошла в сторону.

И Дженсен увидел сигнальную торпеду. Она лежала на пусковой тележке, мерцая дежурными огнями и желто-черной фосфорической раскраской. Макензи Джеймс не соврал.

Дженсен попытался сдвинуть торпеду с Места и, охнув, опустил ее. Подступился к капсуле другим, здоровым боком и понял, что попусту тратит время. Поломанные ребра властно требовали сохранять вертикальное положение.

Наконец ему удалось столкнуть торпеду. Осторожно дыша и с досадой ощущая, как на глаза наворачиваются слезы, Дженсен дюймовыми шажками двинулся обратно. Ему предстояло пересечь главный холл. И если кто-то из его команды вздумает отлучиться из рубки — все пропало.

Коридор, как оказалось, был полностью освещен. Это усложнило положение еще больше. Дженсен медленно шел сквозь залитое светом пространство, чувствуя себя, словно под прицелом десятка лазерных пистолетов. Руки дрожали, ладони оставляли на полосатом корпусе торпеды влажные отпечатки. И все-таки он остался незамеченным. Последним отчаянным усилием Дженсен втолкнул тележку с торпедой в аварийный отсек и следом упал сам.

Замок спасательной капсулы отворился с сочным хрустом. Затхлый воздух с шипением вырвался наружу. Не в силах сдержать стон, Дженсен согнулся в три погибели и на коленях вполз внутрь. Ударом локтя включил подсветку и в дальнем углу капсулы увидел что-то, напоминающее бесформенную груду старого тряпья. Дженсен прополз вперед. Сомнений не оставалось — это действительно был Дак, связанный, с заткнутым ртом, да еще свернутый ремнями в тугой шар. Инженера била мелкая дрожь, костяшки пальцев, торчащие из-под ремней, кровоточили, на колене, локте и прыщавой щеке зияли раны.

Когда связанный увидел капитана, его большие глаза от изумления едва не вылезли из орбит. Он пробурчал что-то — судя по всему, ругательство — и забился, тщетно силясь порвать путы. Помня, что вход в аварийный отсек не закрывается, Дженсен выразительно поднес палец к губам.

— Неприятель на борту, — прошептал он, склонившись к уху инженера и освобождая его от ремней. — Мы здорово влипли.

Дак встряхнул руками и презрительно покосился на капитана. Когда тот вынул кляп, инженер мрачно пробурчал:

— Нечего пудрить мозги.

Дженсен приоткрыл какой-то глубоко спрятанный клапан и часть ненависти к Макензи Джеймсу перелилась в его голос:

— Команда расстреляна. Без пощады.

Дак мгновенно заткнулся. Пролежав под замком в капсуле, он, к счастью, понятия не имел, что происходило на самом деле. Бортинженер с ужасом взирал на Дженсена, а тот продолжал вдохновенно лгать:

— Они оставили только меня. Надеются выудить коды и секретную информацию… — Он сделал паузу и выразительно посмотрел на свои запястья и ладони, стесанные грубыми ремнями. — Я кое-что рассказал им — только чтобы усыпить бдительность. Пираты решили, что я им не опасен, и связали слабовато. Вот я и выбрался.

Он испытующе посмотрел в глаза бортинженеру.

— Мы должны взорвать судно, — выдавил он, делая вид, будто не сразу решился доверить Даку свой план. — Вместе с пиратами. Иначе они используют мои коды против Флота и угонят «Килдэйр».

Юное лицо Дака приняло озабоченное выражение.

— Это очень опасно, — заметил инженер, и его пальцы задрожали сильнее. — Из-за пробоины состояние судна и так нестабильно. Если пропустить хотя бы слабый поток, дисбаланс станет критическим за несколько минут, а может, и секунд. Но… Если пойдет реакция, ее уже не остановишь. «Килдэйр» наверняка взорвется.

— Предпочитаешь умереть от рук пиратов?

Дак закусил губу и пожал плечами.

— Я предпочел бы остаться в живых, честно говоря. Но ведь выбора у нас нет…

Дженсен откинулся к стене. Он даже не сумел как следует скрыть овладевшего им облегчения.

— Я обязательно отмечу вас в своем докладе — за геройство, проявленное при исполнении долга.

— Моя мама будет рада, — с грустью проговорил Дак, — если, конечно, нам удастся выбраться отсюда живыми.

Дженсен кивнул. «Надо показать, как мне больно», — подумал он и скорчил ужасную гримасу.

— Мне удалось привезти сюда сигнальную торпеду, — просипел он. — Когда ты запустишь двигатель, возвращайся. Выведем капсулу с выключенными двигателями. Если все будет нормально, нас отнесет достаточно далеко, и пираты не заметят. А потом запустим торпеду с сигналом «SOS».

В самый решающий момент по детскому личику Дака вновь пробежала тень нерешительности.

— Боюсь выходить, — признался он. — Их чертов старпом дерется, как сволочь.

Сдержав тяжкий вздох, Дженсен резко изменил тон:

— Я надеюсь, мне не надо напоминать вам о необходимости оставаться незамеченным?

— Не сомневайтесь, я буду осторожен, — сухо сказал Дак. Стиснув зубы и пригнувшись, он выскользнул из капсулы.

Подождав, когда инженер отойдет подальше. Дженсен быстро стал набирать на панели управления стартовую программу. Макензи Джеймс оставил все системы включенными, за что Дженсен был ему чрезвычайно признателен. Он вовсе не собирался отчаливать с выключенным двигателем. Наоборот, врубит его на полные обороты и с безопасного расстояния полюбуется, как его команда взлетит на воздух.

«Без пощады», — подумал он, и его пальцы слегка дрогнули. Самую малость. Возможно, когда-нибудь к нему явятся призраки прыщавого лейтенанта и этой суки Беккет, а следом и всех остальных. Но все-это пустяки по сравнению с трибуналом и погибшей карьерой!