«16. ХАЛАН ФОЛЛАРД: ОБЛАВА»

Когда их эскадрилья уже подлетала к посадочной площадке штаб-квартиры Кона Татцу в Мейербере, Халан Фоллард приказал перекрыть все входы и выходы и заблокировать здание со всех сторон.

— Прошу прощения — как вы сказали, шеф? — переспросил дежурный пункта связи, некий специальный агент по имени Кобб.

— Закройте кабинет выдачи виз, очистите от посторонних комнаты ожидания, заприте входную дверь, разложите заградительные сетки и отмените свой послеобеденный чай. Режим высшей безопасности. Все сотрудники с табельным оружием. И все прочее.

— Э-э… м-м… Слушаюсь, сэр! Можно спросить почему?

— Нельзя. У меня с собой маленькая заблудшая овечка, выжившая после дюжины покушений на ее жизнь. Кроме того, под моей опекой находятся трое прекрасно обученных и хорошо вооруженных солдат, которых эта овечка уложила с помощью шнурка и каменного копья. Четвертый умер при попытке поднять руку на этого ягненка.

— И вы хотите мобилизовать нас, чтобы справиться с этим парнем, правильно? — спросил Кобб.

— Неправильно. Я хочу мобилизовать вас на случай, если те люди, которые стараются убить его, попытаются сделать это снова. Я почувствую себя чрезвычайно неловко, если наша Служба окажется несостоятельной при защите персоны, находящейся под ее попечением в ее же собственной штаб-квартире.

— Слушаюсь, сэр!

— За исключением ядерной атаки… — Фоллард немного поразмышлял, не прерывая связь. — На этот случай подготовьте выключатель переброски. Принесите дистанционное управление в мой кабинет.

Он знал, что это была чисто теоретическая мера предосторожности, потому что никто и никогда не пытался применить — или даже как следует проверить — работу системы переброски.

Во время строительства здания архитекторы Кона Татцу закопали — где-то между вторым и третьим подземными этажами — инвертор массы. Устройство было флотского образца, достаточно мощное для прыжка боевого крейсера сквозь четыре фазы гиперпространства. Конечно, никто и никогда не прыгал — при обычных обстоятельствах — с поверхности планеты. Никто и никогда не пробовал отправить в прыжок такую хрупкую структуру, как укоренившееся в поверхность планеты здание — построенное с учетом законов притяжения решетчатое сооружение из камня и стали, дерева и пластика, кабелей, водопровода и волновода, карнизов и ковров. Точно так же никто и никогда не приземлялся после подобного прыжка на уровне земли — и ни в коем случае не двумя метрами выше — на площадке, где ничего больше не стояло, и на планете с нормальным атмосферным давлением.

Фоллард подозревал, что «бабах!» во время приземления будет ничуть не тише «бум!» при старте.

С одной стороны, система переброски явилась результатом мозгового штурма, проведенного планировщиками-параноиками в поисках маневра для абсолютной защиты. С другой стороны, никто и никогда не придумал лучшего способа защитить человеческое творение от ядерного нападения.

— Слушаюсь, сэр. Активизировать переброску, — повторил дежурный.

— Дождитесь моего приказа, когда активизировать. На данный момент просто подготовьте выключатель. Понятно?

— Да, сэр.

— Тогда конец связи.

Фоллард посадил оба автобуса на крышу здания и приказал пилоту Моры Костюшко посадить корабельную шлюпку на площадь перед входом. Хотя шлюпка, в строгом смысле слова, не являлась боевым кораблем, но двадцатимиллиметровая плазменная пушка сдержит натиск любых наземных сил. Ее термическая защита из пластинчатой керамики перенесет любую трепку.

У выхода из лифта их встретило отделение спецназа Кона Татцу. Фоллард указал на троих солдат, которых несли позади, как следует скрученных и напичканных наркотиками.

— Оттащите их в приемный покой. Осторожно разбудите и выясните, кто они такие. Все детали. Вплоть до девичьей фамилии бабушки.

Спецназовцы схватили было и Бертингаса, одетого в темно-зеленую форму мертвого офицера. Форма была почти целой, за исключением неровного шва у одного плеча и поспешно замытых пятен крови и прочего. Сидела она на нем неважно, но все же это было лучше, чем лохмотья белья и вонючая звериная шкура.

— Не его. Советника Бертингаса отведите в лазарет для полного медицинского осмотра. Наколите его витаминами, проверьте, нет ли вшей, и положите на часок под аппарат электросна. Потом приведите в мой кабинет.

Командующий отделением спецназа лейтенант кивнул, отдал честь и дал команду солдатам забирать пленников.

— Не пройти ли нам в мой офис и подождать развития событий там? — спросил он Пэтти. Он велел адъютанту привести Мору Костюшко, как только она усадит свою адмиральскую баржу на посадочные лапы и разгерметизирует.

Фиркин заколебалась, посмотрев через плечо на сопровождавших ее инопланетян.

— Вместе с вашими лейтенантами, разумеется, — продолжал настаивать Фоллард.

Она махнула двум сатирам и гиблису. Гиблис нес на спине нечто, напоминающее портативное плазменное орудие. Остальным она приказала ждать в автобусе.

Фоллард провел их в свой офис на третьем этаже, который смущал даже его. Двадцать на сорок метров, с потолком высотой пятнадцать метров, украшенное гипсовой лепниной и фигурками купидонов. Две гигантские люстры — сплошь начищенная медь и розовый хрусталь — формой напоминали кисти земного винограда. Изначально это помещение должно было служить бальным залом во время официальных приемов губернатора и прочих высокопоставленных гостей из Главного центра.

Предшественник Фолларда проявил максимум изобретательности и переместил-таки подобные празднества в другие общественные здания и в конце концов исключил Кона Татцу из списка организаций, обязанных проводить такие мероприятия. Затем он просто устроил в бальном зале свой кабинет.

Во время правления Фолларда, по мере того, как остальная часть здания заполнялась обслуживающим персоналом, заместителями директоров, их сотрудниками, работниками самых разных бюро и отделов, новым оборудованием и современными технологиями анализа данных, секциями регистрации входящих и исходящих документов и обширной библиотекой, для него стало абсолютно невозможным освободить это помещение, не вызвав при этом цепной реакции чехарды с кабинетами, которая продолжалась бы минимум года два. Поэтому Фоллард командовал местной станцией Кона Татцу из кабинета, где единственный стол, компьютерная приставка и полдюжины кресел для посетителей скромно стояли в дальнем углу помещения, где можно было бы проводить футбольные матчи на кубок Скопления, с полной трансляцией по «Фри Виду».

Вошла Мора Костюшко, за ней двое морских пехотинцев с сержантскими нашивками и винтовками-пульсаторами, которые лежали на согнутых предплечьях левых рук — как и положено по уставу. Мора решительно прошла вперед и села в одно из кресел для посетителей, не спрашивая разрешения. Само собой, это было центральное кресло. Пэтти нерешительно задержалась у двери. Фоллард резонно предположил, что она чувствовала себя не в своей тарелке рядом с ним.

— Садитесь, пожалуйста. Всех прошу, садитесь.

Они заняли стоявшие полукругом кресла. Короткие голени и длинные бедра сатиров совсем не соответствовали конструкции человеческого кресла. Однако сатиры вовсе не собирались из-за этого отвергать предложенную честь обращения, как с настоящими людьми. Они сидели в неудобном положении, изредка постукивая о пол раздвоенными копытами, стараясь удержать равновесие. Морские пехотинцы Моры спокойно положили винтовки на паркет. Гиблис просто опустился на корточки возле стола, и его слюна капала на пол.

На одной из конторских книг Фолларда, старательно помещенный в центр стола, лежал черный ящик. От него не отходило ни единого провода, на верхней крышке, под защитной полоской металла, располагалась одна только красная кнопка. Это был пульт управления переброски. Защитную полосу можно было отомкнуть только при помощи специального ключа с семью прорезями, единственный экземпляр которого лежал в кармане у Фолларда.

Он молча отодвинул черный ящик в сторону.

— А теперь, госпожа Костюшко, скажите мне…

— Да, инспектор?

— Как вы ухитрились обратить в свою веру взвод морских пехотинцев Главного флота? Да еще под носом у капитана первого ранга Туэйта?

Оба сержанта настороженно переглянулись.

— Они не служат под командованием капитана Туэйта, — чопорно ответила Мора. — Они только что приземлились в порту на эсминце «Фермопилы». Они знали меня еще на базе Джемини и согласились помочь.

Фоллард посмотрел на сержантов.

— Это правда? У вас были дела на Палаццо, но не с офицером, представляющим интересы флота на Палаццо?

— Мы находились в э-э… увольнительной на берегу, сэр.

— Вы сомневаетесь в моих словах, инспектор? — ледяным тоном потребовала ответа Костюшко.

— Такая у меня работа — сомневаться, моя дорогая. Я предпочитаю, чтобы мою службу не обвиняли в соучастии в краже собственности Космического флота и похищении его личного состава. Вы, несомненно, встречались с капитаном первого ранга Туэйтом?

— Встречалась.

— Тогда вы понимаете причину моей озабоченности? — Фоллард изобразил самую очаровательную из своих улыбок.

Мора Костюшко улыбнулась в ответ, и атмосфера в кабинете немного потеплела.

— Как насчет трех захваченных солдат? — спросила Фиркин.

— Мозговое сканирование занимает около часа. У них нет другого выбора, кроме как сообщить нам все, что им известно.

На столе зажужжал интерком.

— Да?

— Капитан первого ранга Туэйт просит принять его, сэр. Он говорит, дело официальное и срочное.

Фоллард метнул взгляд в сторону Моры и ее морпехов. Она с притворной скромностью посмотрела на него.

— Проводите его ко мне.

Капитан первого ранга маршировал, наклонив голову, будто двигался против сильного ветра. Он почти дошел до самого стола Фолларда, когда внезапно остановился и с удивлением обнаружил, что кабинет полон посетителей. Он переводил взгляд с одного лица на другое, затем повернулся к морским пехотинцам и к Море Костюшко.

— Так вот вы где! Юная леди, мне следовало бы вас отшлепать. Адмирал всю последнюю неделю поджаривал мне задницу из-за вашего исчезновения. Вы пробрались на планету, захватили катер, находящийся на боевом дежурстве, плюс отделение десантных войск, летаете черт знает где, а затем бросаете катер посреди площади. И все это ради того, чтобы полюбезничать с полицейскими агентами и инопланетянами, в то время как ваш отец…

— Капитан! — вставил Фоллард. — Вы ведь пришли сюда не только для того, чтобы рассказать о пропавшей корабельной шлюпке, не так ли?

— Что? Нет, не для этого. Или не только для этого — пока я не подошел поближе и не увидел, где она припаркована. Я получил… э-э… рапорт, что вы задержали одного человека, которого я хочу увидеть.

Фоллард вынул авторучку и принялся рисовать чертиков на листке бумаги.

— Имя задержанного?

— Бертингас Тадеуш. Прежде работал в Бюро коммуникаций Скопления. Кажется, бывший заместитель директора.

Халан положил ручку на стол.

— Таких задержанных здесь нет.

— О, тогда, значит, я…

— Неверно информированы? Такое возможно. А где вы услышали эту невероятную историю? И почему вы говорите «бывший»?

— Ну, я посчитал, раз его обвиняют в каком-то преступлении…

— Против советника не выдвинуто никаких обвинений.

— Значит, вам известно, где он?

— А как же! Здесь, в этом здании, отдыхает. Этим утром его спасли после тяжелых испытаний в предгорьях, следствия авиакатастрофы. Моя служба оказала некоторую помощь в проведении спасательной операции, так же, как и ваши морские пехотинцы, действовавшие под оперативным управлением госпожи Костюшко.

Он кивнул Море.

Мора кивнула ему в ответ.

Туэйт пристально смотрел на обоих.

— Могу ли я узнать, почему вы с таким нетерпением, — продолжал Фоллард, — желаете встретиться с советником?

— У нас возникли помехи на стандартных интерферентных каналах. Возможно, по естественным причинам. Но более вероятен саботаж. Ну, что бы там ни было, я хотел получить доступ к средствам связи, принадлежащим Скоплению.

— Поэтому вы пришли сюда побеседовать об этом с предполагаемым задержанным? Почему бы не обратиться к самому директору, Селвину Прейзу?

— Тут замешаны вопросы… м-м… секретности.

— Вы не доверяете Прейзу?

Туэйт осматривал их всех: Фиркин, гиблиса, сатиров, собственных морпехов, Мору.

— Говорите открыто, — настаивал Фоллард. — Где еще, как не здесь.

— Я больше не знаю, кому вообще можно верить. Все эти торговцы, лендлорды, марионетки из Главного центра. По крайней мере, Бертингас — ну…

— Настолько наивен, что не может не быть лояльным? — предложил свою формулировку Фоллард.

— Вы выразили мою мысль очень изящно.

— А как вы думаете, зачем бы мы так старались вытащить его из этих лесов? Итак, вы полагаете, что ваши собственные каналы связи вышли из строя вследствие диверсии. Что вызвало у вас подобное подозрение?

— Содержание последнего, полученного нами с сильными искажениями, сообщения с Джемини указывает на то, что база атакована неизвестными силами. Мы больше не получили ничего за прошедшие тридцать шесть часов, и, пока не появились «Фермопилы», у нас не было ни одного патрульного корабля, который можно было бы послать на разведку. А потом кое-кто уводит катер капитана.

Тут он опять сердито посмотрел на Мору.

Она побледнела.

— А папочка? — еле слышно сказала Мора. — У вас нет никаких?..

— Тот фрагмент передачи, который удалось расшифровать, сообщает о сферической атаке с участием гораздо большего количества военных кораблей, чем, как я искренне полагал до сих пор, находилось в космосе в пределах трех диаметров Скопления. Если это так, может случиться, что Джемини больше не существует.

Халан Фоллард больше следил за капитаном, чем за реакцией девушки. Туэйт получал удовольствие, пугая ее.

— Но мне нужно… — начала было говорить Мора и запнулась.

Во время этой паузы сотрудница лаборатории Фолларда стукнула два раза в дверь и вошла, не дожидаясь приглашения.

— Инспектор, мы получили информацию от пленников. Если вам хочется ее узнать…

— Давайте ее сюда, — сказал Фоллард, указывая на большой экран, висевший на боковой стене между двумя чересчур резвыми купидонами. — И пожалуйста, вкратце. Только самое важное.

Лаборантка кивнула, повернулась к выходу и натолкнулась на Тадеуша Бертингаса, который как раз входил в кабинет.

Если не считать нескольких царапин и обломанных ногтей, советник выглядел таким же бодрым и учтивым, как всегда. Вместо своей, обычно безупречной формы Бюро коммуникаций он был одет в полевую камуфляжную форму без знаков различия, позаимствованную у Фолларда. Форма неплохо сидела на нем, разве что пришлось подвернуть рукава.

— Всем привет. — Он улыбнулся и помахал рукой.

— Тэд! — Мора опять обрела дар речи. Она вскочила, подбежала к нему и бросилась в его объятия, обхватила руками за шею и прижала лицо к его груди. Фоллард потратил примерно секунду, чтобы как следует убедить себя, что этот жест не является признаком радости — она просто прижалась к Тэду в поисках защиты.

— Я тоже рад видеть тебя, — произнес Бертингас.

— Не только это, Тэд. На Джемини напали. Может быть, уничтожили.

— Боже мой!

— Много кораблей. Очень много кораблей. Целый флот. Такой флот, как мы…

— О нет! — воскликнул Бертингас. — О всемилостивейший! Ты думаешь, это… Что Чора Маас сказал нам… насчет…

— Хай-кен Ма-ру. — Густой голос, словно из груди мамонта, медленный, запинающийся, какой-то замороженный. Экран на боковой стене загорелся, и появилось лицо одного из захваченных солдат. Посиневшие губы безвольно отвисли, слезы наворачивались на пустые, лишенные проблеска мысли, голубые глаза. Пока все в кабинете Фолларда смотрели на это лицо, на экране появилась чья-то рука с марлевым тампоном и вытерла солдату пот со лба.

— Повторите ваше задание, — попросил чей-то приглушенный голос за пределами экрана. Он произносил слова нараспев, в такт метроному, настроенному на частоту пульсации мозгового сканирования.

— Бе-зо-пас-ность.

— Где получили задание?

— Штаб.

— В штабе? Где находится штаб?

— Ост-ров Хай-кен Мару.

— Почему вы были в горах?

— Захва-тить их ли-нии свя-зи.

— Вам это не удалось.

— Мы при-были най-ти пре-да-те-ля.

— Прибыли убить предателя?

— Найти его, слиш-ком це-нен…

— Кто этот предатель?

— Вы-со-кий пост.

— Почему он предатель?

— Он зна-ет сек-рет.

— Какой секрет?

— Никто не го-во-рит сек-рет.

Изображение на экране застыло, и раздался голос лаборантки.

— Мы записали весь допрос, инспектор, но дальше все идет по кругу. Вы слышали самый лучший фрагмент наиболее осведомленного из них. Эти парни в целом ничего не знают.

— Благодарю, — произнес Фоллард. — Отключите нас.

Он повернулся к Бертингасу, который все еще стоял в обнимку с Морой, уставившись на экран.

— Ты мог бы и оставить того офицера в живых, — сказал ему Фоллард. — У нас было бы больше шансов выудить что-нибудь полезное из него.

— Прости. Он также имел больше шансов прикончить меня.

— Так что это за информация, Тэд?

— Что Хайкен Мару использует свою крепость на острове Батавия для вооружения торговых судов. Создают себе большой флот, быстро и дешево. Это делает их равными если не по мастерству и боеспособности, то хотя бы по численности Космическому флоту. Чора Маас рассказал нам об этом примерно десять дней назад, но я не знал точно, кому следует это сообщить. Похоже, я ждал слишком долго… Мне очень жаль, Мора.

— Кто такой Чора Маас? — спросил Фоллард.