– Назовите ваш код, сэр, – сказал оператор.
      – Говорит мистер Бейкер. У меня тут листок бумаги, а на нем очень много номеров. Я недавно работаю в компании. Я не знаю точно, какой из них вам нужен.
      Anthrax пошелестел бумагой возле трубки.
      – Сколько в нем цифр?
      – Семь.
      Вот и отлично. Оставалось найти семь цифр. Anthrax посмотрел через улицу на небольшую закусочную. Никаких номеров. Затем его внимание привлек номер на машине. Он продиктовал с него первые три цифры и позаимствовал оставшиеся четыре с номера другой машины.
      – Спасибо. Я вас соединяю, мистер Бейкер.
      Действующий номер! Невероятная удача! Anthrax эксплуатировал этот номер для всего, что казалось ему достойным. Он звонил на голосовые конференции и фрикерские мосты. Доступ только разжигал его страсть.
      Затем он дал этот номер одному приятелю из Аделаиды – ему нужно было позвонить за границу. Но когда он набрал код, оператор заартачился.
      – ВЫ НЕ МИСТЕР БЕЙКЕР!
      Что?
      – Я мистер Бейкер. У вас есть мой код.
      – Вы определенно не он. Я знаю его голос.
      Приятель позвонил Anthrax’y, и тот чуть не лопнул от смеха. Затем он позвонил в Dialcom и изменил свой код! Это было забавно. Но все же этот инцидент напомнил ему, насколько безопаснее работать в одиночку.
      В провинции тяжело было заниматься хакингом, и Anthrax стал фрикером по необходимости, а не только из баловства. Почти для всего нужно было звонить на дальние расстояния, и он постоянно искал способы звонить бесплатно. Он обратил внимание, что когда он набирал некоторые номера 008 – бесплатные звонки, – телефон звонил несколько раз, щелкал, затем делал короткую паузу, прежде чем прозвонить еще несколько раз. В конце концов представитель компании или оператор брали трубку. В одном из многих журналов и учебников по телекоммуникациям, составлявшим его постоянный круг интересов, Anthrax прочитал о дивертерах – особых устройствах, предназначенных для автоматического продвижения звонков. Щелчок означал, что звонок проходит через дивертер, и Anthrax предположил, что если он смоделирует правильный тон в нужный момент, он сможет сделать так, что звонок пройдет мимо агента клиентской службы компании. Кроме того, след любого соединения не пойдет дальше коммутаторов компании.
      Anthrax собрал несколько номеров 008 и поэкспериментировал с ними. Он обнаружил, что если очень быстро ввести другой номер во время набора – сразу после щелчка, то он может увести линию куда ему нужно. Он использовал номера 008, чтобы звонить на телефонные конференции по всему миру. Он общался сдругими фрикерами, в основном канадцами – членами UPI из Торонто или монреальской группы NPC, которая выпустила учебник для фрикеров на французском языке. Разговоры на фрикерских телефонных конференциях или телефонных мостах, как они сами их называли, неизбежно сворачивали к приколам. А уж эти канадские парни умели прикалываться1.
      Однажды они набрали номер телефона службы спасения большого канадского города. Используя свой вариант канадского акцента, Anthrax взял на себя роль «полицейского офицера, нуждающегося в помощи». Оператор спросил, где он находится. Фрикеры решили, что это будет кафе-мороженое «Голубая лента». Они всегда выбирали место в пределах видимости по крайней мере одного из участников, чтобы можно было понять, что там происходит.
      В следующую долю секунды один из пяти фрикеров, осторожно подслушивавших разговор, кашлянул. Это был короткий резкий кашель. Операторша даже отпрянула.
      – Это был ВЫСТРЕЛ? В тебя СТРЕЛЯЛИ? Алло, Джон?
      Она на мгновение оторвалась от трубки и фрикеры услышали, как она говорит кому-то в глубине комнаты: «Офицер ранен».
      В такие минуты события разворачиваются очень быстро. Что дальше?
      – Да. Да-а.
      Оказывается, когда ты пытаешься загнать смех подальше в глотку, это очень похоже на звуки, которые издает раненый человек. Просто удивительно.
      – Джон, не молчи. Скажи мне что-нибудь, – умоляла операторша, пытаясь удержать Джона в сознании.
      – Я ранен. Я ранен, – Anthrax держал ее в напряжении.
      Затем он отключил ее от линии конференции. Фрикер, живущий по соседству с кафе-мороженым объявил, что улица блокирована полицейскими машинами. Они окружили кафе и лихорадочно искали раненого товарища. Прошло несколько часов, прежде чем полиция поняла, что кто-то сыграл с ними подлую шутку.
      Но самой любимой мишенью Anthrax’a был мистер Мак-Кенни, придурковатый провинциал с американского Юга. Anthrax взял его номер наугад, но первый же звонок оказался таким смешным, что он продолжал звонить ему. Он звонил ему годами. Разговор всегда был одним и тем же.
      – Мистер Мак-Кенни? Это Питер Бейкер. Я бы хотел получить назад мою лопату, если это вас не затруднит.
      – У меня нет вашей лопаты.
      – Как же, ведь я одолжил ее вам. Уж два года как. Теперь она мне нужна.
      – Я никогда не брал у вас никакой лопаты. Убирайтесь.
      – Нет, брали. Вы взяли у меня мою лопату. И если вы не вернете ее, я сам приду за ней, и вам это не понравится. Ну что, когда вы вернете мне мою лопату?
      – Черт! У меня нет вашей чертовой лопаты!
      – Отдайте мне лопату!
      – Хватит мне звонить! У меня никогда не было вашей долбаной лопаты. Отстаньте от меня!
      Гудки.
      В девять утра. В восемь вечера. В два ночи. Мистер Мак-Кенни лишился покоя, пока не признался, что взял лопату у мальчишки, который жил на другой стороне мира.
      Иногда Anthrax устраивал розыгрыши поближе к дому. Trading Post,местный еженедельный листок частных объявлений о купле и продаже, был отличной стартовой площадкой. Начало всегда было невинным, чтобы жертва заглотила приманку.
      – Да, сэр, я видел ваше объявление. Вы хотите купить ванну? – Голос Anthrax был крайне серьезен. – У меня есть ванна на продажу.
      – Да? Что за ванна? У вас есть размеры и номер модели?
      А еще говорят, что фрикеры странные.
      – О, номера модели нет. Но она метра полтора в длину, на ножках в виде лап с когтями. Она старинная и не совсем белая. Но есть одна проблема.
      Anthrax замолчал, предвкушая главный момент.
      – О? И какая же?
      – В ней мертвое тело.
      Словно бросить булыжник в тихий пруд.

:)

      В списке в System X были номера модемного доступа вместе с парами имен пользователей и паролей для каждого адреса. Имена пользователей вовсе не были похожи на обычные варианты типа jsmith или jdoe, и слова паролей тоже едва ли можно было найти в словаре. 12[AZ63. K5M82L. Эти пароли и имена пользователей мог запомнить только компьютер.
      Это, естественно, имело смысл, поскольку они прежде всего предназначались для компьютера. Он сам генерировал их по принципу случайного выбора. Список вряд ли можно было назвать удобным для пользователя. В нем не было заголовков, которые показывали бы, о чем идет речь в том или ином пункте. Это тоже имело смысл. Список не должны были читать люди.
      Но в то же время в списке порой встречались комментарии. Программисты иногда помещают строчку комментариев в код. Комментарии описывают, каким образом компьютер пропускает слова при интерпретации команд. Они предназначены для других программистов, имеющих дело с этим кодом. В данном случае комментарии представляли собой названия мест. Форт-Грин. Форт-Майерс. Форт-Ричи. Десятки и десятки фортов. Почти половина из них находилась за пределами США. Например, на Филиппинах, в Турции, в Германии, в Гуаме. В местах американского военного присутствия.
      Эти базы, конечно, не были секретом для местных жителей, тем более для американцев. Anthrax знал, что любой человек мог узнать о существовании этих баз совершенно легально. Большинство людей никогда об этом не задумывается. Но если бы им на глаза попался такой список, в особенности извлеченный из недр военного компьютера, это задело бы их за живое. Они поняли бы, что армия США присутствует везде.
      Anthrax вышел из System X, уничтожил все свои соединения и повесил трубку. Пора идти дальше. Следуя по маршруту через отдаленные соединения, он позвонил по одному из номеров списка. Комбинация имени пользователя и пароля сработала. Он осмотрелся. Это было то, чего он и ждал. Телефонный коммутатор. Похожий на NorTel DMS 100.
      Как правило, хакеры и фрикеры обладают огромным опытом. В пределах Австралии Anthrax был специалистом по сети Х.25 и королем систем голосовых почтовых ящиков, и весь андеграунд признавал его таковым. Он знал Trilogues лучше, чем любой техник компании. Он знал системы VIMB Meridian лучше, чем почти кто бы то ни было в Австралии. Во фрикерском сообществе он считался экспертом мирового класса по системам VMB Aspen. Но у него почти не было опыта в DMS 100.
      Anthrax лихорадочно начал искать в своих хакерских дисках текстовый файл по DMS 100, который он скопировал на одной из подпольных BBS. Время поджимало. Он не хотел слишком долго торчать в коммутаторе, минут 15–20, не больше. Чем дольше он оставался в системе, не имея особого представления о том, как работает эта штука, тем выше был риск, что его смогут проследить. Когда он, наконец, нашел диск с текстовым файлом, он стал просматривать его, все еще находясь онлайн на телефонном коммутаторе. Фрикерский файл показал ему основные команды, которые позволяли ему прощупать коммутатор на предмет базовой информации и при этом не слишком потревожить систему. Он не хотел развивать слишком бурную деятельность из опасения непреднамеренно повредить системе.
      Anthrax не был авторитетом по DMS 100, но у него был друг за океаном, настоящий гений по части оборудования NorTel. Anthrax передал список своему другу. Тот подтвердил, что это на самом деле коммутатор DMS 100 на военной базе США. Но он не входил в обычную телефонную систему. Этот коммутатор был частью военной телефонной сети.
      В случае войны армия не хотела зависеть от гражданских телефонных систем. Даже в мирное время голосовые коммуникации между военными безопаснее осуществлять вне гражданских коммутаторов. По этой и по многим другим причинам у военных есть отдельные телефонные сети, так же как они пользуются отдельными сетями для передачи своих данных. Эти сети работают аналогично обычным и в некоторых случаях могут связываться с остальным миром, соединяя свои коммутаторы с гражданскими.
      Получив консультацию эксперта, Anthrax мгновенно принял решение. Он решил запустить сниффер. Теперь System X стала еще интереснее, и он не хотел упустить драгоценную минуту, подбирая дичь, когда дело дойдет до главного.
      Программа сниффер использовалась очень широко и, по слухам, была написана Unix-хакером из Сиднея по имени Rockstar. Сниффер вошел в систему под безобидным названием, втихомолку отслеживая каждого, кто входил в систему и выходил из нее. Он записывал 128 первых символов каждого telnet-соединения, проходившего по сетевому кабелю, к которому была подключена System X. Эти 128 байтов включали в себя имя пользователя и пароль, необходимые для входа в систему. Сниффер был эффективной программой, но его работа требовала времени. Обычно он рос как эмбрион в матке – медленно, но неуклонно.
      Anthrax решил вернуться в System X через двенадцать часов, чтобы проведать своего ребеночка.

:)

      – Почему вы смотрите эти видеоклипы с черномазыми?
      Этот оскорбительный вопрос был вполне типичным для отца Anthrax’a. Он часто проносился по дому, оставляя за собой следы разрушения.
      Но вскоре Anthrax начал подрывать его власть. Он обнаружил отцовские секреты в старом компьютере Commodor 64. Письма – множество писем – его семье в Англию. Злобные, расистские, грязные письма о том, как глупа его жена. Что приходится постоянно говорить ей о том, как сделать то или другое. Типичная индианка. Как он жалеет, что женился на ней. Он писал и о других вещах, слишком неприятных, чтобы говорить о них.
      Anthrax поставил отца перед фактом, тот сначала все отрицал, затем велел сыну заткнуться и заниматься своими делами. Но Anthrax рассказал обо всем матери. Напряжение между родителями усилилось, и они впервые пошли к семейному консультанту.
      Но отец не перестал писать письма. Он поставил в компьютер программу защиты пароля, чтобы сохранить свои дела втайне от сына. Но это был напрасный труд. Отец Anthrax’a выбрал не того посредника для своих откровений.
      Anthrax показал матери новые письма и продолжал задирать отца. Когда обстановка окончательно накалилась, Anthrax сбежал к друзьям. Однажды они были в ночном клубе, где кто-то стал говорить Anthrax’y гадости, называя «пожирателем карри» и кое-кем похуже.
      Это был предел. Ярость, загнанная внутрь все эти годы, вырвалась на поверхность, и Anthrax с бешенством обрушился на обидчика, жестоко отделав его при помощи приемов тхэквондо. Тот был весь в крови, и Anthrax почувствовал облегчение. Месть была сладкой.
      После этого инцидента Anthrax стал заводиться с пол-оборота. Он терял контроль, и иногда это пугало его. Хотя иногда он сам нарывался на неприятности. Однажды он выследил одного особенно отвратительного персонажа, который пытался изнасиловать одну из его подружек. Anthrax вырвал у него нож, но это происшествие имело мало общего с оскорблением девушки. Его ярость спровоцировало неуважение. Этот тип знал, что девушка была с Anthrax’ом. Попытка изнасилования походила на плевок в лицо.
      Возможно, именно это толкнуло Anthrax’a к исламу – потребность в уважении. Он открыл ислам в шестнадцать лет, и это изменило его жизнь. Он нашел Коран в школьной библиотеке, когда писал сочинение по религии. Примерно в это же время он стал слушать рэп. Больше половины рэперов в его коллекции были мусульманами, и многие из них пели о «Нации ислама» и ее харизматичном лидере, преподобном Луисе Фаррахане. Их песни описывали несправедливость белых по отношению к черным. Они настаивали, чтобы черные требовали уважения к себе.
      Anthrax нашел журнал о Фаррахане и начал читать книги типа «Автобиография Малькольма X». Затем он позвонил в штаб-квартиру «Нации ислама» в Чикаго и попросил их прислать ему побольше информации. Он получил посылку с газетой The Final Call и другой литературой, которая стала появляться всюду в доме. Под телепрограммой. На журнальном столике. В стопке газет. На компьютере. Anthrax часто выбирал время, чтобы почитать некоторые статьи матери вслух, пока она делала какую-нибудь домашнюю работу.
      В середине 1990 года, когда Anthrax был в 11 классе, его отец захотел, чтобы мальчик перешел в закрытую католическую школу в Мельбурне. Школа была недорогой, и семья могла напрячься и заплатить за обучение. Anthrax был не в восторге от этой затеи, но отец настоял.
      Anthrax и его новая школа плохо сочетались друг с другом. В школе считали, что он задает слишком много вопросов, a Anthrax находил, что школа дает на них слишком мало ответов. Лицемерие католической церкви раздражало Anthrax’a и все глубже толкало его в объятия «Нации ислама». Как он мог уважать общественный институт, который одобрял рабство в качестве правомочного и прогрессивного метода обращения людей в свою веру? Школа и Anthrax расстались далеко не друзьями после первого же семестра.
      Католическая школа только усилила чувство неполноценности, которое мучило Anthrax’a годами. Он был аутсайдером. У него был не тот цвет кожи, не тот внешний вид, он был слишком умен для своей школы. Но преподобный Фаррахан сказал ему, что он вовсе не хуже других. Он говорил Anthrax’y с магнитофонной записи: «Я знаю, что ты испытывал унижения из-за цвета твоей кожи. Позволь мне сказать, почему. Позволь мне рассказать тебе о происхождении белой расы и о том, как они пришли на Землю, чтобы творить зло. Они есть не что иное, как враги Востока. Но белые не были первыми людьми на Земле».
      Anthrax находил глубокую справедливость в учении «Нации ислама». Межрасовые браки не работают. Белый мужчина женится на небелой женщине, потому что ему нужна рабыня, а не из любви. Ислам уважает женщину гораздо больше, чем западные религии. Возможно, это не тот тип уважения, которое привыкли оказывать женщинам западные мужчины, но он видел в своем собственном доме, чего стоит их уважение, и был о нем невысокого мнения.
      Anthrax прочитал слова достопочтенного Элайджи Мухаммада, основателя «Нации ислама»: «Врагу не нужно принимать обличие дьявола. Он может быть твоим отцом, твоей матерью, твоим братом, твоим мужем, твоей женой, твоими детьми. Во многих случаях он притаился в твоей семье. Настало время великого разделения правоверных мусульман и нечистой белой расы». Anthrax смотрел на собственную семью и видел того, кто явно был дьяволом. Белым дьяволом.
      «Нация ислама» подпитывала разум Anthrax’a. Он прочитал всю литературу, упомянутую в каждом выпуске The Final Call.Такие книги, как «Черная Афина» Мартина Бернела и «Крушение демократии» Ноама Хомски трактовали общие темы заговора и угнетения имущими неимущих. Anthrax прочитал их.
      Трансформация Anthrax’a произошла примерно за шесть месяцев. Он не слишком много говорил об этом с родителями. Это было его личное дело. Но его мать позже сказала ему, что его обращение совсем не удивило ее. Его прадед был мусульманским теологом и духовным лицом в Индии. Это была судьба. Его обращение стало закономерностью, оно замкнуло круг.
      Его интересы в исламе находили и мирские отдушины. На стене в спальне Anthrax’a появился гигантский черно-белый постер с Малькольмом X. К нему вскоре присоединилась большая фотография Элмера Пратта, лидера лос-анджелесских «Черных пантер». На нем была надпись: «Трус умирает миллион раз, храбрец лишь однажды». Оставшаяся часть стены от пола до потолка была покрыта постерами с рэп-группами. На одном из книжных шкафов красовался традиционный индийский меч. Его дополняла растущая коллекция книг по боевым искусствам. Любимое издание «Искусства войны» Сун Цзы стояло рядом с «Одиссеей» Гомера, «Властелином Колец», «Хоббитом», несколькими старыми книгами из серии «Башни и драконы» и трудами по мифологии Индии и Египта. На полках не было ни одной книги с научной фантастикой. Anthrax брил голову. Возможно, его мать и не удивилась его принятию ислама, но брить голову – это уже чересчур.
      Anthrax следовал учению «Нации ислама» с той же страстью, с которой он предавался хакингу. Он заучивал наизусть речи Фаррахана и начал говорить так же, как он, при случае высказываясь об «этих белых голубоглазых дьяволах». Он цитировал людей, с которыми познакомился через «Нацию ислама». Людей, которые считали, что Федеральный резервный банк США контролируют евреи. Людей, которые говорили о крючконосых еврейских пожирателях мацы, выползших из своих нор. Anthrax отрицал Холокост.
      – Ты похож на маленького Гитлера, – сказал Anthrax’y отец. Его отцу не нравилось появление в доме литературы «Нации ислама». Она явно пугала его. Получение по почте брошюр, призывающих к свержению правительств, никак не вязалось с окружением тихой улочки провинциального городка.
      – Будь осторожен, – предупреждал он сына. – Все эти штуки в нашем почтовом ящике просто опасны. Ты можешь попасть под следствие. Тебя могут арестовать.

:)

      Траффик летел с бешеной скоростью. Сетевые кабели, соединенные с System X, были настоящим хайвеем. Народ со свистом проносился в загадочный сайт и вылетал из него, словно пчелиный рой. За какие-нибудь двенадцать часов сниффер создал файл емкостью больше 100 килобайт.
      Многие соединения вели от System X к главной телекоммуникационной компании. Anthrax направился к ней.
      Он обдумывал, как лучше провести атаку. Ему нужно было пройти через несколько дивертеров и других подобных им устройств, чтобы запутать свои следы и напасть на компанию из абсолютно ничем не связанного с ним места. Преимущество этого маршрута заключалось в анонимности. Если админу удастся обнаружить его проникновение, Anthrax просто потеряет доступ в систему телефонной компании, но не в System X. Если же он войдет в компанию через шлюз и System X, он рискует потерять доступ во все три сайта. Хотя его сниффер показал такой интенсивный траффик, что он мог просто затеряться в общем потоке. Этот хайвей был, очевидно, проложен здесь не без причины. Еще один пользователь, прошедший через шлюз из System X в машину компании, вряд ли вызовет подозрения. Anthrax решил пройти через System X.
      Anthrax зарегистрировался в компании при помощи украденного сниффером логина и пароля. Снова использовав ошибку загрузочного модуля, он получил доступ в систему и установил свой собственный патч на файл логина. Система компании выглядела гораздо привычнее System X. Несколько сотен пользователей. Полно электронных сообщений, слишком много, чтобы пытаться их прочитать. Он запустил поиск нескольких ключевых слов в электронной почте, пытаясь собрать воедино общую картину проекта, который разрабатывали в System X.
      Компания осуществляла множество оборонных разработок, по большей части в области телекоммуникаций. Различные подразделения компании трудились над разными частями проекта. Anthrax поискал в домашних директориях пользователей, но не нашел ничего интересного, потому что не знал названия самого проекта. Каждый разрабатывал свой участок, не имея возможности взглянуть на всю картину, а эти фрагменты мало о чем могли сказать.
      Anthrax нашел группу бинарных файлов – видимо, программ, – но у него не было ни малейшего представления о том, зачем они здесь. Единственным способом понять их предназначение было провести с ними тест-драйв. Он запустил несколько файлов. Они не производили впечатления какой-то деятельности. Он попробовал еще несколько. Снова ничего. Он продолжал запускать их один за другим. Никаких результатов. Все, что он видел, – послания об ошибках.
      Казалось, что бинарным файлам нужен монитор, способный отобразить графику. Они использовали XII, графический дисплей, обычный для Unix. В дешевом персональном компьютере Anthrax’a не было такой программы графического дисплея.
      Он, конечно, мог запустить бинарные файлы, приказав System X вывести их на один из ее собственных терминалов, но он не сможет увидеть результат. Кроме того, это было рискованное предприятие. Вдруг кто-то окажется за этим терминалом? Игра будет закончена в ту же минуту.
      Он оторвался от клавиатуры и потянулся. Он почувствовал усталость. Он не спал почти 48 часов. Время от времени он отходил от компьютера, чтобы перекусить, но всегда возвращался с тарелкой к компьютеру. Мать несколько раз открывала дверь в его чулан и безмолвно качала головой. Если он замечал ее, он пытался рассеять ее беспокойство. Он говорил, что узнает много нового. Но она не была в этом уверена.
      Он также прерывал свои хакерские сессии, чтобы помолиться. Правоверный мусульманин непременно должен совершать намаз – молиться, по меньшей мере, пять раз в день в зависимости оттого, какое течение ислама он исповедует. Ислам позволяет своим последователям объединять некоторые из молитв, поэтому Anthrax возносил две молитвы вечером, совершал одну в полдень, как положено, и еще две вечером. Рациональный способ отправлять религиозные обряды.
      Порой за всенощными хакерскими бдениями время проносилось незаметно. Когда его касался первый лучик рассвета, он неизменно находился в разгаре какого-нибудь увлекательного путешествия. Но долг есть долг, и его нужно было исполнить. Поэтому он нажимал Ctrl Q, чтобы заморозить экран, разворачивал молитвенный коврик с встроенным в него компасом, указывающим в сторону Мекки, преклонял колени и возносил две молитвы перед восходом солнца. Десять минут спустя он сворачивал коврик, возвращался на свой стул, нажимал Ctrl Q, чтобы прекратить паузу, и продолжал с того места, где остановился.
      Компьютерная система этой компании явно подтверждала его подозрения. System X была первой стадией проекта, остальная часть которого только разрабатывалась. Он нашел большое количество таблиц и отчетов в файлах System X. Отчеты находились под заголовками типа «Анализ траффика», «входящие звонки», «исходящие звонки», «рейтинг ошибок». Все это начало приобретать определенный смысл.
      System X звонила на каждый военный телефонный коммутатор из списка. Она регистрировалась в нем, используя генерированные компьютером имя и пароль. Оказавшись внутри, программа System X запрашивала у коммутатора необходимые статистические данные, такие как количество входящих и исходящих звонков базы. Эта информация хранилась в System X. Когда кому-то требовалась информация о чем-либо, например о военных сайтах с самым большим количеством входящих звонков за последние 24 часа, он мог спокойно запросить System X собрать такую информацию. Все это делалось автоматически.
      Anthrax прочитал e-mail, в котором шла речь о том, что изменения в коммутаторе базы, такие как добавление новых телефонных линий, совершались вручную, но эта работа вскоре должна была перейти в ведение System X. В этом был смысл. Время на обслуживание системы могло разительно сократиться.
      Машина, которая собирает статистику и на расстоянии обслуживает телефонные коммутаторы, вблизи выглядит не слишком привлекательно. До тех пор пока не начнешь представлять, как ею можно воспользоваться. Можно продать ее иностранному государству, которое интересуется уровнем активности той или иной базы в определенное время. И это только начало.
      Можно прослушать любую незакодированную телефонную линию любого из ста коммутаторов и услышать важные военные разговоры. Всего несколько команд, и ты, словно муха на стене, присутствуешь при разговоре генерала с начальством базы на Филиппинах. Антиправительственные повстанцы этой страны могут заплатить неплохие деньги за разведывательную информацию об армии США.
      Но все эти возможности бледнеют перед невероятной властью хакера, который имеет доступ к System X и ее сотне телефонных коммутаторов. Он может уничтожить все голосовые коммуникации армии США за одну ночь, сделав это автоматически. От потенциальных разрушений захватывает дух. Умелому программисту не составит труда внести изменения в автоматическую программу, используемую System X. Вместо того чтобы пройти через десяток или больше модемов, чтобы дозвониться до всех коммутаторов и запросить у них сведения, System X может получить инструкции обзвонить их и перепрограммировать за одну ночь.
      Что произойдет, если всякий раз, когда генерал Колин Пауэлл снимет трубку, он будет автоматически соединяться с кабинетом какого-нибудь русского генерала? Он не сможет набрать никакой другой номер со своего офисного телефона. Он снимет трубку, чтобы позвонить, а на другом конце будет русский. Что, если всякий раз, как кто-то будет звонить в офис генерала, он будет попадать в Государственный департамент? Что, если ни один номер не будет соответствовать своему телефону? Никто не сможет никому позвонить. Важнейшая часть американской военной машины будет полностью уничтожена. А если это произойдет в первые несколько дней войны? Люди будут пытаться дозвониться друг другу, чтобы передать жизненно важную информацию, и не смогут использовать коммутаторы, перепрограммированные System X.
      Это была ВЛАСТЬ.
      Это было совсем не то, что кричать на отца, пока голос не сорвется на хрип, но все впустую. С такой властью он мог заставить людей сидеть и слушать.
      Взлом системы давал ему чувство контроля. Получение доступа в систему всегда вызывало у него всплеск адреналина по той же причине. Это означало, что система его,что он может сделать с ней все, что захочет, сможет запустить те процессы и программы, которые пожелает, сможет удалить любых пользователей, если ему будет угодно, чтобы они не пользовались его системой. Он владелсистемой. Слово «владеть» было ключевым во фразе, которая снова и снова появлялась в его мыслях, когда он успешно взламывал систему.
      Чувство собственности было почти страстью, переплетенной с одержимостью и ревностью. В любой момент у Anthrax’a был список систем, которыми он владел и которые привлекали его интерес в эту минуту. Anthrax ненавидел, когда системный администратор входил в одну из этих систем. Это было вторжение. Это выглядело так, словно Anthrax только что вошел к женщине, с трудом достучавшись до нее. Едва они познакомились, как в комнату вваливается какой-то парень, садится на кушетку и начинает разговаривать с ней.
      Ему никогда не достаточно было смотреть на систему со стороны и знать, что он может ее взломать, если захочет. Anthrax’y нужно было немедленно взломать систему. Он долженбыл обладать ей. Он должен был увидеть, что находится внутри системы, чем он владеет.
      Худшее, что могли сделать админы – напридумывать чего-нибудь в системах безопасности. Когда это происходило, Anthrax сгорал от гнева. Если он был онлайн, потихоньку наблюдая за деятельностью админов, он ощущал неотложную потребность отключить их от системы. Он хотел наказать их. Хотел, чтобы они знали, что он находится в их системе. Но в то же время он не хотел, чтобы они знали о нем. Если их отключить, это привлечет к нему внимание, но эти взаимоисключающие желания постоянно раздирали его. Больше всего Anthrax хотел, чтобы админы знали, что он контролирует их систему, но не могли ничего с этим поделать. Он хотел, чтобы они были беспомощны.
      Anthrax решил не высовываться. Но он поразмыслил над тем, какая власть крылась в обладании списком модемных доступов к телефонным коммутаторам и комбинаций из имени пользователя и пароля System X. Обычно хакер-одиночка со своим единственным модемом может потратить несколько дней, чтобы добиться подобного влияния на военную коммуникационную сеть США. Он, конечно, мог уничтожить несколько коммутаторов, прежде чем военные опомнятся и начнут что-нибудь предпринимать. Это было похоже на взлом военного компьютера. Ты мог поиметь машину тут, систему там. Но смысл власти над System X заключался в том, что ты мог использовать ее собственные ресурсы, чтобы дирижировать огромным сборищем демонов быстро и совершенно спокойно.
      Anthrax определял власть как возможность реального влияния на события в мире. В этот момент открытия и его перспективы проникновения в System X выглядели неплохо. Компьютер телекоммуникационной компании, похоже, годился для того, чтобы запустить в него сниффер. Он так и сделал, решив вернуться позже. Затем он отключился и отправился в постель.
      Когда Anthrax пришел проведать сниффер через день или около того, он испытал жесточайший шок. Он обнаружил, что кто-то входил в систему компании, использовав его специальный пароль из патча.