Ей было приказано послать мальчиков немедленно! Кивнув, она отключила телефон, когда мальчики приблизились к ее столу. Ее улыбка не была недоброжелательной, а просто указывала мальчикам, что они могут пройти прямо в кабинет. Мрачно кивнув, они поблагодарили ее и остановились перед дверью. В последний раз обменявшись взглядами, они вздохнули и распахнули дверь. Оказавшись внутри, они закрыли дверь за собой и прошли к столу мистера Эриксона.
      Мистер Эриксон сидел на своем стуле, сложив руки перед собой домиком, с мрачным выражением на лице. Они также увидeли его знаменитое весло "Совет образования", выставленное напоказ в центре его стола. Приблизившись, они не обратили внимания на находящегося в кабинете другого человека, их глаза были прикованы к веслу. Они могли уже ощущать себя согнутыми над его столом, чтобы получить наказание за нарушение во время собрания. Томми и Эрик также думали о наказании, которое они должны будут получить, когда прибудут домой после получения порки в школе. Достигнув передней кромки стола мистера Эриксона, они встали прямо, опустив рюкзаки на пол рядом с собой. На их юных лицах было выражение решимости принять наказание без звука.
      "Я должен сказать, мальчики," - произнес мягко мистер Эриксон, - "что я очень разочарован вашим поведением во время этого утреннего собрания." Убрав руки от лица, он приподнялся и потянулся к столу. Пригвоздил обоих мальчиков к месту суровым взглядом, он сказал: "Я хочу убедиться, что вы, мальчики, понимаете, почему должны быть наказаны. Вы знакомы с правилами поведения во время утреннего собрания или нет?"
      "Да, сэр," - ответили быстро мальчики. "Мы знаем правила, сэр."
      Кивнув, он произнес: "Вы также должны представлять себе последствия ваших действий сегодня утром. Я прав?"
      "Да, Сэр," - ответили они угрюмо, теперь неистово покраснев от мысли быть выпоротыми веслом.
      Мистер Эриксон встал со стула, повернулся лицом к большому рисунку окна за его столом. Затем он сказал, продолжая диалог: "Я понимаю, что есть извинение и даже смягчающие обстоятельства, которые вызвали ваши действия, мальчики. Я могу понять и обычно прощаю такое поведение. К несчастью, вы, мальчики, поставили меня в плохую ситуацию. Я хочу освободить вас, мальчики, от наказания, однако, что касается остальной школы, то это не было бы хорошо для дисциплины."
      Повернувшись обратно к волнующимся теперь мальчикам, он мягко произнес: "Понимаете ли вы, мальчики, дилемму, которую вы поставили передо мной? Вы можете понять тот факт, что несмотря на мои чувства к вам, мальчики, я вынужден провести это наказание?"
      Мальчики переглянулись, и Томми кивнул Эрику. Эрик соединил свою руку с рукой друга в быстром любящем пожатии, затем повернулся лицом к мистеру Эриксону. "Мы понимаем, сэр." Затем мальчики сняли свои школьные куртки и опустошили задние карманы. Потом Эрик сказал: "Мы увлеклись наблюдением Марти... сэр..., лейтенанта Линдстрема, появившегося на помосте, сэр. Наша демонстрация сегодня утром была не более, чем любовью к нашему брату, и это - все, сэр."
      Уложив свои куртки с бумажниками и гребешками на стол, они стояли с руками по бокам, ожидая команды, чтобы нагнуться над столом. Ни один из мальчиков не сказал далее ничего, они только ждали порки, что должна была произойти.
      "Могу ли я, мистер Эриксон," - произнес голос за спиной мальчиков.
      Оба, Томми и Эрик, подскочили от неожиданности и повернулись, чтобы увидеть Марти, все еще одетого в форму, подходившего из задней части кабинета, где он стоял. Их сердца ушли в пятки, когда они узрели решительное выражение на его лице. Когда Марти подошел к мистеру Эриксону, мальчики повернулись опять в их первоначальную позицию лицом к мистеру Эриксону. Теперь у них было дополнительное затруднение - Марти будет присутствовать при их порке. С лицами, словно высеченными из камня, мальчики ждали того, что произойдет дальше.
      "Да, лейтенант Линдстрем," - произнес серьезно мистер Эриксон. "Вы можете теперь выполнить соглашение, которого мы достигли перед приходом этих мальчиков."
      Встав рядом с мистером Эриксоном, Марти сложил свои огромные руки на широкой груди. Он сурово глядел на мальчиков, пока они оба не опустили глаз. Затем, подняв левую руку к подбородку, он сказал, рассуждая: "Я полагаю, что готов сделать это, сэр. Могу ли я приступить, пожалуйста?"
      Кивнув Марти, мистер Эриксон жестом выразил согласие и произнес: "Будьте моим гостем, сэр." Затем он отошел к кожаному дивану и уселся, демонстрируя большое внимание. Он налил себе чашку чая, размешал сахар и откинулся на спинку дивана, чтобы наблюдать.
      "Глядите на меня, мальчики," - сказал Марти спокойным, но твердым голосом. Когда мальчики подняли глаза, он произнес: "Я даже могу понять, почему вы так вели себя. Я почувствовал себя отлично, увидев, как вы и другие мальчики реагировали на мое появление здесь. Тем не менее, мистер Эриксон сообщил мне, что вы двое, мальчики, вышли немного за норму. Поэтому мы с мистером Эриксоном поговорили до вашего сюда прихода. Мы пришли к соглашению."
      Эрик и Томми не определились, как им следует реагировать. Они оба были благодарны и надеялись, что все будет решено без выбивания пыли из заднего места их брюк, что порка может быть отменена.
      "Вот соглашение," - неумолимо произнес Марти речитативом, - "и решение по вашему делу, мальчики."
      "Да, сэр?" - сказали Томми и Эрик, с подавленной теперь надеждой.
      "Мистер Эриксон сообщил мне, мальчики," - сказал тот спокойно, - "что при подобном нарушении требуется, чтобы вы оба были выпороты перед всей школой по заду через трусы. Он также сообщил мне, что двенадцать ударов являются обычным наказанием за такие нарушения."
      "Да, сэр," - ответили мальчики тихо, со слезами, начинающими теперь поступать в их глаза.
      "Очень хорошо, мальчики," - сказал Марти, беря весло в свою крепкую руку. - "И еще одно, прежде чем мы начнем. Моя служба на Военно-морском флоте научила меня, что дисциплина должна поддерживаться. Подобные дела должны рассматриваться на индивидуальной основе. Ваше дело было сейчас рассмотрено, и мистер Эриксон дал мне все полномочия исполнить наказание. Вы, мальчики, полностью осознаете, за что вас наказывают?"
      Мальчики смогли только кивнуть, но на его внушающий взгляд потом произнесли: "Да, сэр." Затем Эрик сказал: "От этого не становится легче, сэр, тем не менее, мы поступили неправильно и готовы принять наше наказание."
      "Хорошо, Эрик, Томми," - сказал Марти. - "Теперь - наше решение. Вы оба получите по три удара по заду через ваши брюки. Я отправляю наказание. После того, как вы получите свою порку, от вас требуется написать очерк на 1000 слов на тему: почему ваше поведение не было приемлемым. В него вы также включите извинение преподавательскому составу, служебному персоналу и остальным учащимся за ваше поведение. Этот очерк должен быть на столе у мистера Эриксона не позднее, чем через два дня. Мальчики, понимаете и согласны ли вы со всеми частями этого наказания?"
      Томми и Эрик теперь оба молча плакали, слезы стыда медленно скатывались вниз по их юным лицам. Они оба чувствовали, что ситуация, в которой они находились, была хуже, чем оскорбление, не говоря уже о том, что их будет наказывать Марти! Что, однако, они еще могли сделать? Они кивнули в знак своего согласия и произнесли немного зажатыми голосами: "Да, сэр."
      "Очень хорошо, мальчики", - вымолвил тот неумолимо. Он обошел вокруг стола и приблизился к мальчикам. Взявшись сперва за Томми, он проверил задние карманы брюк мальчика, потом осторожно уложил его на стол. Повернувшись к Эрику, он сделал то же самое: проверил заднее место его брюк, затем осторожно,> но решительно уложил его через стол.
      Мальчики пребывали теперь в позиции для порки, бок о бок, нервно ожидая первого удара. "Протяните руки перед собой, мальчики," - твердо произнес Марти, - "затем сцепите их вместе. Оставайтесь в этой позиции, пока я не скажу вам встать." Мальчики сделали, как им было указано, и закрыли глаза.
      Марти тогда взглянул на мистера Эриксона, который кивнул, подняв в приветствии свою чашку чая. Кивнув ему в ответ, Марти повернулся, чтобы посмотреть на тонкие фигурки перед собой. Затем он поднял весло вверх и с большой силой опустил его прямо на заднее место брюк мальчиков. Томми и Эрик зажмурили глаза от боли, пробежавшей через их зады. Они не закричали от нее, а только произнесли задыхающимися голосами: "Один, сэр!"
      "Очень хорошо, мальчики," - сказал Марти твердо. Потом он снова поднял весло вверх, за несколько коротких мгновений оно описало свою ужасную дугу, приземлившись на теперь уже очень болезненные зады мальчиков. Слезы теперь выступили открыто, они оба сказали: "Два, сэр!"
      Марти тогда сообщил мальчикам, что ему не нравится делать это своим младшим братьям. Но это - единственный способ избавить их от унижения получить двенадцать ударов через трусы перед другими мальчиками. Затем он сказал, что верит в необходимость поддержания дисциплины и надеется, что мальчики узнали свой урок. Наконец, он сказал им подготовиться к последнему удару.
      Когда Томми как раз подумал, что тот должен быть нанесен, его кто-то грубо толкнул. Это был Эрик, который встряхнул его и затем произнес: "Томми?? С тобой все хорошо?? Ты вроде потерял на момент сознание. Собрание почти закончилось. Встань на ноги!"
      Оказывается, то, что представлял себе Томми, было чем-то вроде дневного кошмара, подобного ночному кошмару, но только днем. Он увидeл на помосте своего брата Марти, пожимающего руки Дину и потом, уходя, машущего мальчикам. Он поспешно вскочил на ноги, чтобы аплодировать своему брату, надеясь и моля, чтобы это и взаправду был только сон!
      Пастором была проведена заключительная молитва, затем ударил молоток, сигнализируя их освобождение. Все мальчики встали, похватали свои рюкзаки, взвалили их на плечи и начали колонной выходить из главного зала. Томми все еще не верил, что все это было сном, и потирал заднее место своих брюк, что не доставляло никакой боли или облегчения. Пожав плечами, он последовал из зала за Эриком на следующий урок.
      По пути на их урок, информатику, Эрик озабоченно взглянул на Томми. Затем он произнес: "Что опять там произошло, Томми? Ты стал говорить со мной тише, повторяя: "Да, сэр" и "Я понимаю, сэр, то же происходит с Эриком." Ты становился все бледнее и бледнее, черт, ты даже начал плакать! И все это, пока твой собственный брат был на помосте. Скажи мне, Томми, что с тобой происходит?"
      Взглянув на своего друга с унылым выражением на лице и держа руку на дверной ручке, Томми ответил: "Старший брат, ты совсем не захочешь это узнать. Я не собираюсь делиться с тобой этим кошмаром, он вполне может осуществиться!" Затем он вошел в классную комнату, озадаченный Эрик медленно последовал за ним.
      Они оба заняли свои места за рабочими станциями и немедленно приступили к работе. Эрик быстро завершил свое задание и сразу же пододвинул стул поближе к Томми, чтобы помочь с заданием ему.
      Мистер Норзстрем проверял их работу со своей станции. Он улыбнулся, когда Эрик сумел показать Томми, где тот сделал ошибку в программе, над которой работал. Подняв глаза, он увидeл их взлохмаченные головы, склоненные близко к монитору в полной сосредоточенности. Он увидeл благодарную реакцию Томми на своевременную подсказку Эрика и с удовлетворенным смешком вернулся к своей собственной работе.
      Во время работы мистер Норзстрем чувствовал радость, что Эрик обрел такого друга. Еще более он был удовлетворен тем, как охотно Томми воспринял работу с компьютерами. Благодаря готовности Эрика обучать, Томми сделал большие успехи, догоняя остальную часть класса. Оба мальчика явно шли к тому, чтобы стать его лучшими учениками. Он пообещал себе, что в конце семестра обеспечит их специальной рекомендацией к декану. Порадовавшись про себя, он подумал: "Если мальчики продолжат развиваться с той скоростью, какую для себя они установили, мне лучше стоит приступить к работе над этой рекомендацией!"
      В это время он обратил внимание, что на его терминале есть поступившее для него сообщение. Подняв брови, он активизировал программу, которая дала бы ему возможность прочитать его. Он прочел сообщение, указал мышью на кнопку "Ответ" и набрал его. Завершив сообщение, он послал его по месту назначения. Когда с мрачным выражением на лице он вернулся к своей работе, прозвучал звонок конца урока.
      Томми и Эрик быстро взяли обратно свои куртки и привели в порядок галстуки. Затем они встали, чтобы идти на следующий урок, Эрик все еще говорил с Томми о его работе. Достигнув двери, они услышали, что мистер Норзстрем зовет их подойти к его рабочей станции. С любопытством, оба мальчика направились, чтобы встать перед мистером Норзстремом.
      "Мальчики," - произнес он, - "во время урока я получил сообщение для вас. Вместо того, чтобы идти на следующий урок, вы, мальчики, должны явиться в кабинет мистера Эриксона."
      Томми вскрикнул, побледнел и почти потерял сознание. Эрик, вскрикнув от удивления, поймал Томми до того, как тот мог упасть на пол. Он помог своему другу сесть на стул, пока мистер Норзстрем приносил ему стакан холодной воды. Эрик дал Томми глоток воды, при каждом своем действии повторяя в беспокойстве, что переживает за Томми. Томми с признательным кивком глотнул воду, сделал гримасу и поставил стакан на стол.
      Мистер Норзстрем был на телефоне, пока Эрик ухаживал за Томми. Вскоре после этого обеспокоенный мистер Эриксон, сопровождаемый еще более обеспокоенным Марти, пронеслись в классную комнату. Когда Томми увидeл, кто это был, то испустил крик и прыгнул в руки своего брата. Слабым голосом, Томми попросил Марти не пороть его и Эрика, они не намеревались устраивать беспорядок на собрании, они в дальнейшем будут хорошо себя вести, без вопросов!
      Томми все еще рыдал в братских руках, Марти по-прежнему не мог успокоить его, чтобы определить смысл сказанного. Остальные просто пытались понять, о каком черте говорил Томми, что он имел ввиду под словом "беспорядок"? Мистер Норзстрем поднял глаза, и увидев учеников, начинающих входить на следующий урок, показал им жестом подождать в холле, пока он не позовет их в класс.
      Марти добрался до стула, братишка теперь лежал на его колене. Он все еще прятал голову на груди брата, тихо плача. Марти только поглаживал его голову, говоря Томми успокоиться и сообщить ему, в чем дело. Томми только крепче держался за него, говоря, что они с Эриком не намеревались быть плохими. Марти, наконец, успокоил его, тогда мистер Эриксон предложил продолжить этот разговор в его кабинете. При упоминании кабинета мистера Эриксона Томми побледнел. Он не оказывал никакого сопротивления, когда Марти поставил его на ноги и повел, но, тем не менее, не выпускал Марти из своего захвата.
      В кабинете мистера Эриксона тот направил их занять места на диване и на кожаных стульях. Затем он просигналил своей секретарше, спросив ее, не могла бы она, пожалуйста, принести им какие-нибудь освежающие напитки. Повернувшись обратно, он увидел Томми, сидящего рядом со своим братом под его рукой, причем обеспокоенное выражение все еще не покидало его лица. Эрик сидeл на стуле у конца дивана, на его лице отражалось озабоченное выражение лиц Марти и самого Эриксона. Мистер Эриксон решительно вышел из-за своего стола и сел на стул в противоположном конце. Затем он попросил, чтобы Томми объяснился.
      Заминающимся голосом, тот медленно пересказал им сон, который у него был на собрании. Он описал увиденное им выражение лица мистера Эриксона, и что это для него означало. Хотя Томми не был осчастливлен такой хорошей памятью, как у Эрика, он все же смог весьма живо связать события. Когда дошло до момента, в котором Марти обходил мальчиков вокруг, чтобы наказать их по заднему месту их брюк, тот только печально качнул головой, ужесточив захват, в котором он держал своего младшего брата.
      Мистер Эриксон был озабочен рассказом Томми. Взгляд, который он дал мальчикам, как обычно предназначался, чтобы успокоить их и заставить вести себя, как должно юным джентльменам. Он не имел при этом ввиду внушить им страх! Со вздохом, он сообщил это мальчикам. Он также сказал Томми, что сожалеет, что Томми воспринял это подобным образом. Затем он спросил Томми, что раз тот так воспринял это, то почему он не подошел к нему и не сказал?
      Томми только пожал плечами с безысходным выражением на лице. Он сказал им, что сожалеет о причине всей этой суеты, он не собирался вызывать все это беспокойство. Потом взыграла гордость тринадцатилетнего Томми. Он сказал, что был озабочен не поркой, а тем, что их должен был наказывать его собственный брат. Затем он сгорбился в руках своего брата, полностью израсходовавшись.
      Эрик, как всегда честный, тогда упомянул, что они были причиной нарушения во время собрания. Качнув головой, так как считал, что, вероятно, убедит их в необходимости порки его и Томми, он рассказал Марти исходный инцидент. Грустно глядя на мистера Эриксона, Эрик медленно встал и начал снимать свою куртку.
      Мистер Эриксон с удивленным взглядом произнес: "В этом нет никакой нужды, Эрик. Не было никакого нарушения. Насколько я мог видеть, это была только естественная реакция брата и друга на кого-то, кого они любят. Сейчас же наденьте вашу куртку обратно, молодой человек."
      Эрик пожал плечами, надел куртку и уселся обратно на стул с выражением неодобрения на лице. Он высказал мнение, что хотя он в действительности пока, возможно, и не думал о получении порки, но долг все же не уплачен.
      Томми, со своей стороны, взглянул на Эрика и произнес: "Эрик, ты, ПОЖАЛУЙСТА, просто заткнись!!?? Просто скажи "спасибо" и сделай это, ладно? Или я должен снова вырвать все волосы из твоей головы, как делал раньше??"
      Мистер Эриксон взглянул на Томми и залился смехом. Он вспомнил действия, которыми Томми побуждал Эрика согласиться на подобную ситуацию. Успокоившись, он объяснил Марти, почему рассмеялся. По окончании объяснения Марти тоже залился смехом, помахивая своим пальцем перед Эриком.
      Эрик просто сидeл там, он был в моральном конфликте с самим собой. Он все еще полагал, что если ты поступил дурно, то должен расплатиться за свою ошибку. "Прощение не останавливает наказания", - всегда говорил ему его отец. С другой стороны, он постарался согласиться с предложенной отсрочкой. Он был просто не способен примирить эти два понятия.
      Ощутив это, мистер Эриксон подошел к Эрику. Он уселся на кофейный столик так, чтобы смотреть прямо в глаза Эрику. Затем он произнес: "Эрик, мой мальчик, у Вас есть замечательное чувство чести, чего я не встречал у мальчиков за много, много лет преподавания. Ваша преданность вашим идеям и идеалам - ничуть не поразительна, Эрик, тем не менее, Вы, кажется, охвачены ей до предела, что не здорово."
      "Что Вы имеете в виду, сэр?" - спросил Эрик в замешательстве.
      Мистер Эриксон тогда терпеливо стал объяснять, что имел в виду. Эрик очень хорош в признании вины, в принятии ответственности за свои действия. Пока это было достойной одобрения чертой характера, но есть времена, когда он не должен быть так настойчив в возвращении долга. Он должен научиться элегантно принимать подарок, а не настаивать на одной-единственной линии поведения.
      Сидя там, Эрик пристально слушал, что говорит ему мистер Эриксон. Он все еще боролся со своей позицией, решение было не вполне им принято. Он взглянул на мистера Эриксона, затем, в отчаянии, вымолвил: "Я пытаюсь, сэр! Я просто по-прежнему не ощущаю это правильным. Я извиняюсь."
      Кивнув, мистер Эриксон испустил вздох и сказал огорченно: "Хорошо, Эрик. Если, мой мальчик, это - единственное решение, которое ты знаешь, тогда мы должны играть по твоим правилам." Он взял Эрика рукой, поставил его на ноги и провел к своему столу.
      "Раз ты признаешь только один образ действий, Эрик," - твердо произнес он, снимая с мальчика его куртку, - "тогда ты должен получить наказание, которое, как тебе кажется, ты заслуживаешь."
      Затем мистер Эриксон спокойно сложил куртку и поместил ее на столе рядом с Эриком. Переместившись за спину Эрика, он поднял вверх лоскут на левом заднем кармане его "Левис Докер", быстро удалив его бумажник и бросив его на куртку. Затем он расстегнул правый задний карман и вынул гребешок Эрика, бросив его за бумажником. Обыскав заднее место брюк Эрика и убедившись, что там ничего не осталось, он осторожно, но твердо нагнул Эрика над своим столом.
      Эрик теперь яростно размышлял. Он не хотел получить порку, нет, нисколько! Его собственные чувства чести и самосохранения, воевавшие внутри него, не помогали в этой ситуации. Он глянул через свое плечо, чтобы увидеть сидящего Томми, лицо того почти полностью побелело. Скрежеща зубами в расстройстве, он глядел в окно перед собой, отсюда нет никакой помощи!
      Теперь мистер Эриксон расположился за ним со своим веслом. Подняв его в позицию, он неумолимо произнес: "Это - твой выбор, Эрик. Я предлагаю тебе отсрочку или порку. Скажи мне, Эрик, что я должен делать?"
      Эрик все еще упорно размышлял, когда услышал звук за собой. Он взглянул через плечо и увидел Томми с непоколебимо решительным выражением на лице. Тот остановился перед мистером Эриксоном и сказал: "Подождите минуту, мистер Эриксон. Мне требуется только минута, чтобы подготовиться, сэр."
      Затем Эрик в ужасе наблюдал, как Томми спокойно снимает куртку, складывает ее и кладет около Эриковой. Потом он вынул бумажник и расческу из задних карманов носимых им серых фланелевых брюк. Бросив их на свою куртку, он предоставил свой зад мистеру Эриксону для проверки. Мистер Эриксон похлопал по заднему месту его брюк и жестом показал Томми жестом идти к столу. Томми мягко толкнул Эрика локтем в бок и лег затем рядом со своим другом.
      Марти счел, что это заходит слишком далеко! Хотя он и высоко оценивал чувство чести Эрика, но не считал, что этого должен придерживаться и Томми. Он сорвался с дивана и подходил к Томми, когда мистер Эриксон остановил его. Он помотал головой "нет". Затем он изрек слова: "Я не собираюсь пороть их."
      Оглянувшись на мальчиков, мистер Эриксон мягко произнес: "Хорошо, Эрик? Теперь твой друг хочет разделить твою судьбу. Правильно и справедливо ли, что он тоже должен вынести твое наказание?"
      Эрик теперь чувствовал почти тошноту в желудке. Он не мог позволить Томми быть вовлеченным в это подобным образом! "Нет, Томми!", - сказал он твердо. "Я не хочу, чтобы ты получил порку за то, во что верю я. Встань, верни свои вещи обратно в карманы и надень куртку!"
      Томми взглянул на Эрика и затем произнес спокойным, твердым голосом: "Если мой приемный старший брат считает, что это должно произойти, тогда так тому и быть. Кроме того, мистер Эриксон, в моем сне мы оба получали порку." Томми посмотрел через плечо на мистера Эриксона, все еще стоящего с поднятым веслом. "Так что, мистер Эриксон, если Эрик не думает иначе, я полагаю, что мы оба пойдем на наш следующий урок с болезненными задами." Он глянул Эрику в глаза и сказал: "Я верю в тебя, старший брат. Я знаю, что ты сделаешь правильный выбор." Затем он повернул голову и закрыл глаза, ожидая первого удара. Эрик уже почти составил свое мнение, когда услышал, что Марти говорит с ним.
      "Эрик, младший брат," - произнес он тихо, - "ты можешь принять от меня, что честь заключается не в том, чтобы не идти на компромисс с предложением мистера Эриксона. Это, Эрик, просто одна из многих серых областей, с которыми ты должен научиться иметь дело в жизни."
      "Хорошо, Эрик?" - сказал мягко мистер Эриксон. "Я не буду спрашивать тебя еще раз, сынок. Скажи мне, прямо сейчас, что я должен сделать."