Она откинула вуаль, и газовый рожок осветил бледным сиянием совершенную красоту ее лица и блестящие, опушенные длинными ресницами голубые глаза, которые смело встретили строгий, непреклонный взгляд Холмса.
      - Я не ожидал столь позднего визита, леди Довертон, - промолвил он сурово.
      - Я думала, что вы всезнающий человек, мистер Холмс, - ответила она с легкой насмешкой в голосе. - Но вы, пожалуй, совсем не знаете женщин.
      - Я не понимаю...
      - Значит, я должна напомнить вам о вашей похвальбе? Утрата рубина "Абас" это несчастье, и я не могла унять свое беспокойство, не узнав, выполнили ли вы свое обещание. Ну, сэр, признайтесь, что вы потерпели неудачу?
      - Наоборот, я добился успеха.
      Наша гостья встала со стула, ее глаза блестели.
      - Это плохая шутка, мистер Холмс, - сказала она надменно.
      Я уже упоминал где-то, что, хотя Холмс питал глубокое недоверие к противоположному полу, ему было свойственно рыцарское отношение к женщинам. Но сейчас, когда он смотрел на леди Довертон, его лицо словно окаменело, на нем застыло выражение угрозы. Я впервые видел его таким в присутствии женщины.
      - Вы несколько запоздали с никому не нужным притворством, мадам, - сказал он. - Я посетил Нонпарейл-клаб и взял на себя труд объяснить вашему брату способ, с помощью которого он приобрел рубин "Абас", и ту роль, которую вы...
      - Боже мой!
      - .
      Которую вы, я говорю, сыграли в этом деле. Я надеюсь, что вы не захотите разрушить мое заблуждение, которое состоит в том, что вы сыграли эту роль не по своей воле.
      Какое-то мгновение надменная леди молчала, вглядываясь в Холмса, затем со сдавленным стоном упала на колени, схватившись руками за его пальто. Холмс нагнулся и поспешно поднял ее.
      - Становитесь на колени перед вашим мужем, леди Довертон, а не передо мной, - спокойно произнес он. - Воистину, вам предстоит ответить за многое.
      - Я клянусь вам...
      - Тише! Я знаю все. И не пророню ни слова.
      - Вы не скажете ему? - задыхаясь, спросила она.
      - Я не вижу в этом пользы. Завтра утром Джолиф, безусловно, будет освобожден, и дело о рубине "Абас" будет закончено.
      - Бог вознаградит вас за ваше милосердие, - сказала леди тихим, прерывающимся голосом. - Я сделаю все, чтобы искупить свою вину. Но мой несчастный брат - его проигрыш в карты...
      - Ах да, капитан Мастермэн... Я не думаю, леди Довертон, чтобы у вас были причины слишком беспокоиться об этом джентльмене. Банкротство капитана и скандал, который разразится в связи с этим в Нонпарейл-клаб, может быть, заставят его выбрать более честный путь, нежели тот, по которому он шел до сих пор. В самом деле, когда скандал немного забудется, можно будет уговорить сэра Джона, чтобы он устроил капитана на службу в колониальные войска. Судя по тому, что я знаю о предприимчивости и манере поведения этого молодого человека, я не сомневаюсь, что он очень подойдет для службы на северо-западной границе Индии.
      Очевидно, события этого вечера утомили меня больше, чем я думал. Я проспал почти до 10 часов. Когда я вошел в гостиную, оказалось, что Холмс уже позавтракал. Он сидел в своем старом красном халате перед камином, откинувшись на спинку кресла и протянув ноги к огню. Воздух в гостиной прогорк от дыма трубки, которую он обычно выкуривал после завтрака, набивая ее остатками табака из трубок, не докуренных накануне. Позвонив миссис Хадсон, я попросил кофе и яичницу с ветчиной.
      - Я рад, что вы появились вовремя, Уотсон, - сказал он, весело взглянув на меня из-под опущенных ресниц.
      - Умение миссис Хадсон приготовлять завтрак в любое время - не последнее из ее достоинств, - ответил я.
      - Вы правы. Но я говорю не о вашем завтраке. Я жду сэра Джона.
      - В таком случае. Холмс, поскольку это дело деликатное, пожалуй, будет лучше, если я оставлю вас наедине.
      Холмс знаком усадил меня обратно.
      - Мой дорогой, я буду рад вашему присутствию. А вот, я думаю, и наш посетитель, на несколько минут раньше условленного срока.
      В дверь постучали,, и знаменитый цветовод вошел в комнату.
      - У вас есть для меня новости, мистер Холмс? - воскликнул он нетерпеливо. - Скажите, сэр, скажите! Я весь внимание.
      - Да, у меня есть новости для вас, - ответил Холмс с легкой улыбкой.
      Сэр Джон устремился к нему.
      - Значит, камелии... - начал он.
      - Не надо волноваться. Было бы лучше, если бы мы забыли о тех красных камелиях. Я заметил на кусте массу прекрасных бутонов. - Слава Богу, вы правы, - сказал наш посетитель благоговейно. - И я рад видеть, мистер Холмс, что вы цените редкостные дары природы выше, нежели сокровища, созданные руками человека. И все-таки утрата рубина "Абас" ужасна. Есть ли у вас надежда вернуть драгоценность?
      - Конечно. Но прежде чем продолжать обсуждение этого дела, я попрошу вас выпить вместе со мной бокал портвейна.
      Сэр Джон удивленно поднял брови.
      - В такой ранний час, мистер Холмс? - воскликнул он, - Право, сэр, я не думал...
      - Ну, - улыбнулся Холмс, наполнив три бокала на буфетном столике и протягивая один из них нашему гостю. - Утро сегодня холодное, и я от души рекомендую вам это редкостное вино.
      С легкой гримасой неодобрения сэр Джон поднес бокал к губам. Через мгновение тишину внезапно нарушил возглас удивления. Наш гость, белый как платок, который он поднес к губам, широко открытыми глазами смотрел то на Холмса, то на пылающий огнем кристалл, который выпал из его рта на платок.
      - Рубин "Абас", - растерянно прошептал он.
      Холмс искренне рассмеялся и, сложив руки, поднес их к груди.
      - Вы должны простить меня! - воскликнул он. - Доктор Уотсон подтвердит вам, что я никогда не могу удержаться от этих театральных эффектов. Наверное, сказывается тот факт, что в моих жилах течет вернейская кровь.
      Ошеломленный сэр Джон не в силах был оторвать взгляд от драгоценного камня, который мерцал, как раскаленный уголек, на фоне белоснежного платка.
      - Боже мой! Я едва верю своим глазам, - сказал он дрожащим голосом. - Как вам удалось вернуть его?
      - А тут я должен просить вас о снисхождении, так как скажу лишь, что ваш дворецкий Джолиф, столь тяжко пострадавший, освобожден из-под стражи сегодня утром и что драгоценный камень возвращен своему законному владельцу, - ответил Холмс мягко. - Вот медальон и цепочка, с которой я позволил себе снять рубин, чтобы сыграть с вами маленькую шутку, положив драгоценный камень в ваш бокал портвейна. Прошу вас не продолжать расследование этого дела.
      - Будет так, как вы хотите, мистер Холмс, - сказал сэр Джон горячо. Право, у меня есть основания всецело полагаться на вас. Как мне выразить...
      - Сэр, я далеко не богатый человек и предоставляю вам решить, заслуживаю ли я вашего вознаграждения в пять тысяч фунтов. - Во много раз больше! воскликнул сэр Джон, вынимая из кармана чековую книжку. - Кроме того, я пришлю вам черенок от моих красных камелий.
      Холмс степенно поклонился.
      - Я передам его на особое попечение доктору Уотсону, - сказал он. Кстати, сэр Джон. Я бы хотел, чтобы вы выписали два отдельных чека. Один - на две с половиной тысячи фунтов стерлингов для Шерлока Холмса, а другой на ту же сумму - для Эндрю Джолифа. После всего того, что произошло, не исключено, что в один прекрасный день вы придете к выводу, что у вашего бывшего дворецкого немножко пошаливают нервы. А этой суммы ему будет достаточно, чтобы осуществить заветную мечту - открыть свою табачную лавку. Благодарю вас, мой дорогой сэр. А теперь, я думаю, мы можем один раз изменить нашим утренним привычкам и, выпив по бокалу вина, скромно отметить успешное завершение дела об исчезновении рубина "Абас".