Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Романтические рассказы - Тайна черного чемодана

ModernLib.Net / Классическая проза / Дойл Артур Конан / Тайна черного чемодана - Чтение (стр. 1)
Автор: Дойл Артур Конан
Жанр: Классическая проза
Серия: Романтические рассказы

 

 


Артур Конан Дойл

ТАЙНА ЧЕРНОГО ЧЕМОДАНА

I

Мольтон-Чейс — очаровательное старинное имение, в котором семья Клейтонов проживает уже не одну сотню лет. Его нынешний владелец, Гарри Клейтон, богат, и поскольку прелестями супружеской жизни он наслаждается всего лишь пятый год и пока что не получает к Рождеству счетов из колледжа и школы, то ему хочется, чтобы дом постоянно был полон гостей. Каждого из них он принимает с сердечным и искренним радушием.

Декабрь, канун Рождества. Семья и гости собрались за обеденным столом.

— Белла! Не желаешь ли после обеда принять участие в верховой прогулке? — обратился Гарри к сидевшей напротив него супруге.

Белла Клейтон, маленькая женщина с ямочками на щеках и простодушным — под стать своему супругу — выражением на лице, сразу же ответила:

— Нет, Гарри! Только не сегодня, дорогой. Ты же знаешь, что до семи вечера в любую минуту могут приехать Деймеры, и мне не хотелось бы отлучаться из дому, не встретив их.

— А можно ли узнать, миссис Клейтон, кто, собственно, такие эти Деймеры, чей приезд лишает нас нынче вашего милого общества? — осведомился капитан Мосс, друг мужа, который подобно многим красивым мужчинам считал себя вправе быть еще и нескромным.

Но обидчивость менее всего была свойственна натуре Беллы Клейтон.

— Деймеры — мои родственники, капитан Мосс, — ответила она, — во всяком случае, Бланш Деймер — моя кузина.

Черноглазый мужчина, сидевший на другом конце стола, прервал беседу с младшей сестрою миссис Клейтон и прислушался к словам хозяйки.

— Полковник Деймер, — продолжала она, — двенадцать лет прожил в Индии и вернулся в Англию не далее как месяц тому назад. К нам в гости он приедет впервые, и если дома никого не окажется, будет, право, весьма неловко.

— И что, миссис Деймер тоже так долго жила за границей? — не унимался капитан, и в воображении его рисовалась женщина с пожелтевшей кожей и в стоптанных туфлях на босу ногу.

— Да нет же, Боже мой! — отвечала хозяйка. — Бланш вернулась в Англию еще лет пять назад, и с той поры здоровье не позволяло ей присоединиться к мужу. Гарри, дорогой, мы, кажется, закончили? — бросила она взгляд на стол, и минутой позже посуда исчезла со стола.

Когда миссис Клейтон направилась в детскую, черноглазый мужчина, не сводивший с нее глаз с той минуты, как она завела разговор о Бланш Деймер, догнал Беллу в коридоре и спросил:

— А вы давно не видели свою кузину, миссис Клейтон?

— Уже года три, мистер Лоренс. Но после этого она серьезно заболела и жила на континенте. А почему это вас так интересует?

— Да как вам сказать, — улыбнулся он, — может быть, я просто немного завидую вашим новым гостям: вы, право, так озабочены их приездом… Они отнимут у нас, бедных, большую часть вашего внимания.

Слова были сказаны с известной долей сарказма, настоящего или мнимого — неведомо, но миссис Клейтон оказалась задета за живое:

— Я не замечала за собой привычки пренебрегать гостями, мистер Лоренс, — отвечала она. — И моя кузина Бланш не заставит меня забыть об обязанностях хозяйки, скорее наоборот.

— О, Бога ради, простите меня, — уже вполне серьезно сказал друг мужа. — Вы меня не совсем верно поняли. Вы ведь очень близки с этой леди?

— Да, очень, — отвечала Белла, — мы вместе выросли и любили друг друга, как сестры. Затем она вышла замуж и уехала в Индиго. После ее возвращения мы снова стали встречаться, но потом, как я вам уже рассказывала, Бланш заболела и уехала за границу. С ее мужем я, конечно, знакома не так близко, но успела понять, что он очень хороший и порядочный человек, так что теперь я горю желанием оказать им обоим самый радушный прием. Она очень милая женщина, моя Бланш, и я уверена, она вам понравится.

— Нисколько не сомневаюсь, так оно и будет — ответил г-н Лоренс, — лишь бы она не пыталась привлечь к себе все наши взоры, ведь до сей поры они были устремлены исключительно на вас, миссис Клейтон.

— О, об этом можете не беспокоиться, — озорно рассмеялась маленькая леди, поднимаясь по лестнице и оставляя мистера Лоренса в коридоре одного.

— Клейтон, — обратился он к хозяину, вернувшись в столовую и отведя того в сторону, — боюсь, что нынче вечером мне придется вас покинуть. Только не сочти, ей-Богу, мой внезапный отъезд за обиду.

— Но почему, дорогой друг? — удивился Гарри Клейтон, устремив на него пристальный взгляд голубых глаз. — В чем причина? Ведь ты обещал остаться с нами до Рождества?

— Видишь ли… У меня вдруг возникло множество неотложных дел… Время так летит, а оно — деньги для таких бедняков, как я, поэтому…

— Послушай, дорогой мой Лоренс, — решительно прервал его Клейтон, — ты ведь сам знаешь, что это пустые отговорки. Все дела, с которыми тебе, якобы, надлежит срочно разобраться до Рождества, ты уладил еще до приезда к нам, и сам говорил, что теперь можешь позволить себе целый месяц отдыха. Разве не так?

Лоренсу было нечего возразить, и он стоял в замешательстве, храня неловкое молчание.

— Так вот, дорогой друг, до Рождества я и слышать ничего не хочу о твоем отъезде, — заявил хозяин. — Иначе мы с Беллой просто обидимся; я уж не говорю о Беллиной сестре… Договорились, Лоренс? И ни слова больше.

После такой отповеди Лоренсу ничего не оставалось, как смириться; решив, что судьба против него, он отказался от мысли об отъезде.

Часом позже, когда кавалькада гостей находилась в нескольких милях от Мольтон-Чейса, к дому подъехал экипаж, нагруженный дорожной поклажей, и миссис Клейтон, радостная и улыбающаяся, вышла на ступени дома, чтобы встретить долгожданных гостей.

Первым показался полковник Деймер — мужчина средних лет, но военная выправка словно делала его моложе. Все внимание его было сосредоточено на жене; он заботливо помогал ей выйти из экипажа, и у него едва хватило времени прикоснуться рукой к шляпе, чтобы поприветствовать раскрасневшуюся от радости Беллу, стоящую на ступенях дома.

— Ну, любовь моя, — воскликнул он, когда в дверях кареты появилась женская фигура, — прошу тебя, будь осторожна: здесь две ступеньки; вот так… Ну вот, все в порядке!

Благополучно сойдя на землю, миссис Деймер, с разрешения супруга, устремилась в объятия кузины.

— Дорогая Белла!

— Милая Бланш! Как я рада снова тебя видеть! Да ты, я смотрю, совсем продрогла в дороге! Давай же проходи к огню. Полковник Деймер, слуги займутся багажом, оставьте все здесь и ступайте греться.

Двое слуг занялись разгрузкой экипажа, но миссис Деймер не двинулась с места.

— Что же ты не идешь в дом с кузиной, любовь моя? — спросил ее муж. — Я прослежу за багажом, если хочешь.

— Нет, спасибо, — еле слышно отвечала миссис Деймер; в голосе ее звучала меланхолия, которая не могла укрыться даже от слуха постороннего. — Я лучше подожду, пока экипаж разгрузят.

— О багаже не волнуйся, Бланш, — зашептала миссис Клейтон, — пойдем лучше к огню, дорогая, мне столько нужно тебе рассказать, — уговаривала она.

— Обожди минутку, Белла, — отвечала кузина; просьба прозвучала настолько твердо, что миссис Клейтон больше просить не стала.

— Раз, два, три, четыре, — считал полковник Деймер, пока сундуки и чемоданы сгружали на землю. — Боюсь, вы решите, будто мы собираемся взять вас штурмом, миссис Клейтон. Но вы, наверняка, знаете, что супруга моя путешествует в полном боевом снаряжении. Это все, Бланш?

— Да, все, спасибо, — в голосе ее слышались все те же меланхолические нотки. — Белла, скажи, дорогая, какую комнату ты мне отведешь?

— Ты, может быть, сначала взглянешь на нее, Бланш?

— Да, если можно. Я очень устала… Этот чемодан, пожалуйста, отнесите ко мне, — обратилась она к слуге, указав на один из чемоданов, стоявших на земле.

— Сию минуту, мэм, — ответил слуга, но замешкался, получая соверен от полковника Деймера, и собрался, было, сопровождать его, но потом спохватился и вернулся выполнить указание леди. Все это время она не двинулась с места. Затем слуга поднял чемодан, но не тот, а стоявший рядом. Миссис Деймер указала ему на ошибку, и он поменял ношу.

— Да все туда отнесут, мэм, — проворчал слуга, но миссис Деймер промолчала и стояла как вкопанная, пока он не зашагал в дом, держа указанный чемодан на плече.

Затем она устало оперлась на руку Беллы Клейтон, нежно прижимая ее к себе, и вдвоем они направились наконец в приготовленную опочивальню. Это был просторный и уютно обставленный покой, к которому примыкала гардеробная. Когда дамы вошли, то увидели слугу, дожидавшегося их с чемоданом en question 1.

— Куда прикажете поставить, мэм? — осведомился слуга у миссис Деймер.

— Под кровать, пожалуйста.

Но кровать была французская, красного дерева, со столь широкими боковинами, что пролезть под них могла разве что пыль; да и сам чемодан — он походил скорее на сундук — хоть и невелик, а тяжел и крепок, и по углам окован железом. Такому чемодану не всякое место подходило.

— Под кровать он никак не поместится, мэм, — заметил слуга.

Миссис Деймер слегка побледнела.

— Ладно, оставьте его здесь. О, как уютно у хорошего камина! — продолжала она, повернувшись к огню и буквально падая в кресло. — Мы так замерзли в дороге.

— А как же все-таки быть с сундуком, Бланш? — спросила миссис Клейтон, она не могла допустить, чтобы гостям пришлось мириться с каким-нибудь неудобством. — Он же не может стоять здесь. Ты распакуешь его, да? А хочешь, я велю передвинуть его в коридор?

— Нет-нет, спасибо, Белла, пусть он останется здесь, как стоит. Меня это вполне устраивает.

В спальню вошел и полковник Деймер. За ним проследовал слуга с другим сундуком.

— Что здесь останется, любовь моя? — спросил полковник.

— Чемодан Бланш, мистер Деймер, — ответила Белла. — Она никак не желает его распаковать, а я боюсь, он будет мешаться в проходе. Лучше бы, право, поставить его в вашу гардеробную. — Но миссис Клейтон не стала настаивать, зная, что некоторые мужчины не терпят стеснений даже в своей гардеробной. Однако полковник Деймер оказался отнюдь не эгоистом, как, собственно, и подобает старому солдату, вернувшемуся из Индии.

— Конечно, так лучше, — ответил он и, повернувшись к слуге, сказал: — Чемодан отнесите, пожалуйста, в соседнюю комнату.

Слуга довольно небрежно поднял сундук, но не рассчитал сил и едва не уронил его. Миссис Деймер бросилась на помощь, чтобы сундук не упал.

— Прошу вас, поставьте его на место, — раздраженно сказала она. — Не нужно его трогать… Он в любую минуту может мне понадобиться. И нисколько здесь не помешает.

— Ну, как знаешь, дорогая, — проговорила миссис Клейтон; дискуссия по столь незначительному поводу явно затянулась и начала уже утомлять ее. — Бланш, милая, переоденься, а я велю приготовить чаю.

Полковник Деймер направился в гардеробную, оставив наконец женщин одних. Последние вещи были перенесены наверх, приготовлен чай, и пока миссис Клейтон разливала его в чашки, миссис Деймер прилегла у камина на диван и завела разговор с кузиной.

В юности Бланш была редкостной красавицей, но сейчас, при взгляде на нее, мало кому такая мысль пришла бы в голову. Передавая ей чай, Белла заметила худую руку, протянувшуюся за чашкой, затем взгляд ее упал на изможденное, измученное лицо и запавшие глаза кузины, и ей с трудом верилось, что перед ней та самая красавица, с которою она рассталась всего три года назад. И все-таки это срок не малый: они три года не виделись — и былой задушевности в разговоре не получалось, так что Белла не решалась заговорить с Бланш о произошедшей в ее наружности перемене: она опасалась огорчить кузину. Белла сказала только:

— Ты, наверное, не вполне поправилась, дорогая Бланш. А ведь я надеялась, что поездка на континент пойдет тебе на пользу.

— О, нет, я уже никогда не выздоровлю, — равнодушно бросила миссис Деймер, — впрочем, это старая история и нет смысла говорить о ней. Кто же у вас нынче гостит, дорогая?

— О, дом почти до отказа полон гостей, — отвечала миссис Клейтон. — Здесь мой крестный, старый генерал Нокс, — ты помнишь его, я знаю, — вместе с сыном и дочерью; еще семья Анслеев, а также Бейли и Армстронги; есть несколько молодых людей, среди них — Брук-младши, капитан Мосс (это старый друг Гарри), Герберт Лоренс и… Бланш, что с тобой?

Из груди миссис Деймер вдруг вырвался не то вскрик, не то приглушенный стон; и непонятно было, чего в нем больше — боли или страха.

— Тебе плохо? — повторила миссис Клейтон, с тревогою глядя на свою хрупкую кузину.

— Нет, нет, ничего, — ответила Бланш, сжав ей руку, но смертельная бледность не сходила с ее лица. — Просто приступ слабости, наверное, с долгой дороги.

Полковник Деймер тоже услышал вскрик жены и появился на пороге. Он явно был из числа тех благожелательных, но суетливых людей, которые вечно волнуются по пустякам, и никак не мог оставить двух женщин хотя бы на четверть часа одних.

— Ты звала меня, дорогая? — встревожено спросил он. — Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, ничего, спасибо, — ответила за кузину Белла. — Бланш просто немного устала с дороги.

— Все-таки, я думаю, нужно перенести этот чемодан в мою комнату, — сказал полковник Деймер и шагнул, было, к чемодану, ставшему причиной недавнего спора. Миссис Деймер тут же вскочила с дивана, лицо ее раскраснелось.

— Прошу вас, оставьте, оставьте мои чемоданы в покое, — в голосе ее звучала мольба, совершенно не приличествующая данному случаю. — Я не привезла с собой ничего лишнего, пусть же он остается у меня под рукой.

— Ну, не иначе здесь хранятся какие-то сокровища, — шутливо заметил полковник, направляясь к себе.

— В нем наряды? — поинтересовалась миссис Клейтон.

— Да, — как-то неуверенно подтвердила кузина, — то есть, я хочу сказать — кое-какие вещи, постоянно мне нужные. Однако, Белла, ты не закончила рассказ о своих гостях. Кто еще приехал?

— На ком же я остановилась? Ах, да, на холостяках. Так вот, здесь капитан Мосс, мистер Брук, мистер Лоренс — он, доложу я тебе, поэт; капитан Мосс познакомил его с Гарри в прошлом году. Наконец, Альфред, мой брат. Вот и все.

— Весьма приличный список, — как-то вяло отметила миссис Деймер. — А что за человек этот… поэт, о котором ты говорила?

— Лоренс? О, он, по всей видимости, очень приятный мужчина. Но слишком уж молчалив и задумчив, как, полагаю, и все поэты. Моя сестра Кэрри здесь, и у них с Лоренсом, похоже, небольшой роман; во всяком случае, не думаю, чтоб это было нечто серьезное.

— Ну, а как дети?

— Благодарю, дорогая, прекрасно. Мой мальчик, наверное, тебе понравится. Старая миссис Клейтон говорит, что он в два раза больше, чем Гарри был в его годы. А девочки уже бегают взапуски и говорят не хуже меня. Но это, Бланш, я думаю, тебя едва ли интересует.

Фраза вырвалась у Беллы сама собой, из-за того что у кузины не было детей. Миссис Деймер неловко заерзала на диване, но ничего не сказала. Вскоре звук гонга возвестил о приближении ужина и о том, что гости вернулись с верховой прогулки. Миссис Клейтон вышла их встретить, оставив подругу переодеваться.

Итак, миссис Деймер осталась, наконец, одна. У нее не было горничной, а от помощи миссис Клейтон она отказалась, уверяя, что привыкла одеваться сама. Похоже, однако, она и не собиралась заниматься своим туалетом, а просто лежала на диване, закрыв лицо руками и думая Бог весть о чем.

— Пойдем же, дорогая, — послышался ласковый и успокаивающий голос мужа. Постучав несколько раз в дверь и не дождавшись ответа, он вошел в комнату. Он уже переоделся к ужину, а Бланш даже не сняла дорожного костюма и не распаковала вещи. — Право, ты так никогда не оденешься к ужину. Давай я извинюсь и скажу, что сегодня ты не выйдешь. Я уверен, миссис Клейтон сама захочет, чтоб ты осталась у себя, раз так устала.

— Я не так уж и устала, Генри, — отвечала миссис Деймер, поднимаясь с дивана, — и минут через десять буду готова, — С этими словами она открыла один из сундуков и стала перебирать его содержимое.

— Может, все-таки не стоит, любовь моя, — попытался разубедить ее полковник. — Тебе, полагаю, лучше полежать, а с нашими добрыми друзьями увидишься завтра утром.

— Сегодня я выйду к ужину, — негромко, но твердо ответила миссис Деймер.

Она встала и скинула с себя тяжелую меховую пелерину, в которой была в дороге, и стало видно, что у нее грациозная фигура, тонкая и гибкая, но казавшаяся почти прозрачной — настолько она была худа. Голубые глаза на осунувшемся лице, исполненные страдания и страха, излучали какую-то неясную тревогу. Красивые, но худые руки ее поднялись, поправляя волосы, некогда бывшие пышными и блестящими, так что муж не смог удержаться от восклицания, увидев происшедшую с ними перемену:

— Я и не замечал раньше, что ты потеряла так много волос, дорогая, — сказал он, гладя ее волосы и вспоминая, какими длинными и густыми они были до его отъезда. — Отчего это случилось?

— О, я не знаю, — печально отвечала она. — Наверное, исчезли вместе с моей юностью, Генри.

— Бедная моя девочка! — нежно проговорил он, — Ты, верно, ужасно страдала от одиночества. Не имел я права оставлять тебя на столько лет одну. Но теперь все позади, дорогая, и я буду о тебе так заботиться, что ты будешь просто обязана поправиться.

Она вдруг отвернулась от зеркала и поцеловала руку, которой он гладил ей волосы, и прошептала:

— Не надо, прошу тебя, не говори так со мною, Генри! Я не вынесу этого, не вынесу!

Он решил, что она говорит ему это в избытке чувств; в какой-то мере так оно и было, но истинной причины он не ведал. Генри мягко перевел разговор на другую тему, а потом попросил Бланш не лениться и переодеться, раз уж она действительно решила выйти к ужину.

Миссис Деймер, не мешкая, расчесала поредевшие волосы, сделав прическу, которую носила все последнее время, надела черное вечернее платье, приятно контрастировавшее с ее светлыми волосами, но вместе с тем и невыгодно подчеркивавшее ее худобу. Через несколько минут Бланш была готова сопровождать мужа.

На пороге столовой их встретил сам хозяин. Он всячески старался быть сердечным и радушным с гостями, столь чтимыми его супругой. С миссис Деймер они были знакомы еще с тех пор, как она вернулась в Англию. Клейтон провел их к дивану, где сидела Белла. Почти тут же объявили ужин, и хозяйка принялась рассаживать гостей.

— Мистер Лоренс! — позвала она, оглядывая комнату. — Где же он? Мистер Лоренс!

Поэту пришлось выйти из-за оконной шторы, за которой он пытался укрыться, и стать посередине комнаты.

— А, вот вы наконец. Прошу вас, сядьте рядом с миссис Деймер, — сказала хозяйка.

Последовало обычное в таких случаях представление:

— Мистер Лоренс — миссис Деймер.

Они поклонились друг другу, но в лице женщины промелькнуло нечто настолько явное и недвусмысленное, что миссис Клейтон, хотя и не сразу, заметив это, невольно спросила кузину:

— Ты уже знакома с мистером Лоренсом, Бланш?

— Кажется, я имела удовольствие… в Лондоне… много лет назад.

Последние слова она произнесла так тихо, что их едва было слышно.

— Почему же вы мне сразу об этом не сказали? — обратилась Белла с упреком к своему гостю.

Лоренс уже пытался выдавить из себя что-то насчет того, как быстро летит время и как давно это было, но тут миссис Деймер пришла ему на выручку, произнеся холодно и четко:

— Да, это действительно было очень давно: мы оба успели почти позабыть об этом, так что винить здесь некого.

— Ну что ж, тогда вам придется восстановить свое знакомство за ужином, — весело бросила миссис Клейтон, отходя от них, чтобы рассадить остальных гостей. Так и не произнеся ни слова, Лоренс остался стоять подле дивана. Лишь когда комната почти опустела, он наконец решился предложить Бланш руку, и та встала ему навстречу, но в следующую же секунду без сил упала назад на диван. Миссис Клейтон поспешила к кузине.

— Бедняжка! — воскликнул полковник Деймер, также бросаясь к ней. — Боюсь, ей не следовало спускаться к ужину. Но она превозмогла себя, невзирая на мои уговоры. У нее сильная воля. Прошу вас, миссис Клейтон, не задерживайте ужина. Я останусь с ней, если вы, конечно, простите мне эту явную бестактность, пока Бланш не станет лучше и она сможет вернуться в постель.

Но жена его уже пыталась встать на ноги, освободившись от поддерживавших ее рук.

— Белла, дорогая! Все уже прошло. Будь добра, не беспокойся обо мне — это всего лишь минутная слабость. Со мной теперь иногда случаются обмороки. Позволь, я пойду к себе, а завтра утром, думаю, все будет хорошо. Мне просто нужно отдохнуть с дороги.

Она не согласилась принять ничьей помощи — отказала даже мужу, чем сильно его обидела, — самостоятельно вышла из комнаты и с трудом начала подниматься по лестнице. Настроение и аппетит почти у всех были испорчены.

— Вы не находите, что Бланш выглядит весьма неважно? — спросила Белла за столом у полковника Деймера.

Ее поразило, как изменилась кузина, и, по ее мнению, муж не столь был обеспокоен этим обстоятельством, как следовало бы.

— Да, вы правы, — согласился он, — но Бланш не желает этого признавать. У нее очень плохое настроение и скверный аппетит. Она постоянно встревожена и так волнуется, что пугается любой мелочи. Для меня это самая ужасная и непостижимая перемена: ведь она всегда отличалась смелостью.

— Да, именно такой я ее и знаю, — отвечала миссис Клейтон, — и с трудом могу себе представить, чтобы Бланш волновалась по пустякам. Должно быть, это началось у нее после отъезда на континент, потому что прежде она была совершенно другой.

— Когда же это произошло'? — с тревогой спросил полковник.

— Как раз три года назад, на Рождество, — ответила Белла. — Мне кажется, Бланш никогда не была так ослепительно хороша, как в те дни. Она казалась душой всего дома, Но вскоре она уехала в Париж, а потом мы узнали о ее болезни, и я с той поры ее не видела. Когда сегодня она сошла с экипажа, я была потрясена: узнать ее мне стоило немалого труда.

Миссис Клейтон умолкла, заметив, что слова ее привлекли внимание мистера Лоренса, сидевшего напротив, а полковник Деймер погрузился в свои невеселые раздумья и больше за весь вечер не проронил ни слова.

Тем временем миссис Деймер вернулась в опочивальню. Служанки, посланные хозяйкой, наперебой предлагали ей свою помощь, но Бланш хотелось побыть одной, и она отослала их. Она была невероятно слаба, силы, казалось, совсем оставили ее, и, сев у огня, она в изнеможении зарыдала, и рыдала долго и безутешно. Наконец, она решила, что лучше всего лечь в постель, но, начав раздеваться, вдруг почувствовала, что последние силы оставляют ее: в темени возникла странная пустота, все завертелось к поплыло перед глазами… Судорожным движением руки она безуспешно попыталась ухватиться за столик, стоявший подле кровати. В конце концов она сползла на пол и осталась лежать там подле черного сундука, о котором так пеклась пару часов назад. Миссис Деймер подумала, что умирает и что лучшего места и более приятного соседства ей для этого не найти.

— На самом деле у меня нет никого, кроме тебя, — прорыдала она. — Я ненавидела и любила тебя и оплакивала одновременно…

Сказав это, миссис Деймер повела себя по меньшей мере странно: она встала перед этим окованным по углам железом и запертым на висячий замок сундуком на колени, а затем поцеловала его твердую и грубую крышку, словно он был живым существом и мог ответить на ее ласку. Потом изможденная женщина невероятным усилием воли все-таки поднялась на ноги, еле-еле добралась до постели и рухнула на нее.

На утро она почувствовала себя значительно лучше. Полковник Деймер и Белла Клейтон решили, что до вечера ей не следует вставать с постели, и тем самым ее знакомство с остальными гостями Мольтон-Чейса оказалось отложено до ужина. Однако после ленча, который большинство мужчин игнорировало, миссис Клейтон предложила Бланш прокатиться в небольшой карете.

— Тебе не будет холодно, дорогая, а домой мы можем вернуться по аллее и встретим там мужчин, когда они будут возвращаться с охоты.

В числе охотников был и полковник Деймер. Но миссис Деймер от прогулки отказалась, весьма ясно дав кузине понять, что предпочитает побыть одна, и та, ввиду такой категоричности, без сожаления выполнила ее желание — ей надо было еще позаботиться о других женщинах, не уехавших в эти часы из дому.

Миссис Деймер действительно желала остаться одна. Она хотела обдумать все, что случилось с ней прошлой ночью, и решить, как уговорить мужа скорее покинуть этот дом. Притом надо было избежать расспросов с его стороны, потому что дать ему объяснение казалось ей делом нелегким. Когда вдали затих скрип колес отъезжавшей кареты, в которой Белла отправилась на променад, и в Мольтон-Чейсе воцарилась полная тишина, свидетельствовавшая, что Бланш осталась одна, она надела теплую накидку, опустила на голову капюшон и решила пройтись по окрестностям замка, так как полагала, что небольшая прогулка ей не повредит. С этим намерением она и вышла из дома.

Парк вокруг замка был обширный и разбитый по весьма сложному плану, аллеи, обсаженные кустарником, замысловато петляли, и стороннему путнику, ступившему в его пределы, было куда легче войти в парк, нежели из него выйти.

В поисках уединения и отдохновения миссис Деймер углубилась в одну из таких аллей; но не прошла она и десяти шагов, как, свернув за угол, натолкнулась на мужчину, представленного ей накануне хозяйкою, — мистера Лоренса, хотя ему в это время надлежало охотиться вместе со всеми. Он полулежал на скамейке, которая полукругом охватывала громадный ствол старого дерева, и курил, вперив взор в землю. Герберт Лоренс не отличался красотой, но человек он был бесспорно привлекательный, образованный и обладал двумя качествами, более ценимыми в мужчине, нежели сама красота, — большим умом и искусством очаровывать людей. Миссис Деймер натолкнулась на него слишком неожиданно, чтобы остановиться или отступить. Мужчина быстро поднялся и, уверившись, что их никто не потревожит, загородил ей дорогу. Она, поклонившись, попыталась, было, пройти мимо, но он протянул руку и остановил ее.

— Бланш, не уходи, прошу тебя! Ты должна объясниться со мною. Я настаиваю!

Она безуспешно пыталась высвободить руку:

— Мистер Лоренс, какое вы имеете право так говорить со мною?

— Какое право, Бланш? Право всякого мужчины на женщину, которая его любит!

— У вас больше нет этого права. Я пыталась избежать встречи с вами. Вы это прекрасно знаете. Джентльмен не должен привлекать внимание дамы подобным образом.

— Твои колкости меня не остановят. Я долго искал объяснения твоим непонятным поступкам, но так и не нашел его. Мои письма оставались без ответа, просьбы о последней встрече были напрасны. И сейчас, когда случай вновь свел нас, я должен спросить тебя и услышать ответ… Не я подстроил эту встречу. До вчерашнего вечера я вообще не знал, что ты вернулась в Англию, а едва услышав, что ты приезжаешь сюда, я постарался выдумать предлог, чтобы уехать самому. Но судьбе было угодно, чтобы мы встретились, и ей же угодно, чтобы ты объяснилась со мною.

— Что же ты хочешь узнать? — еле слышно вымолвила она.

— Во-первых, скажи: ты больше не любишь меня?

Выражение оскорбленного достоинства, появившееся, было, на лице ее, когда он пытался ее удержать, исчезло без следа; мертвенно-бледные губы задрожали, а в запавших глазах показались две большие слезинки и повисли на длинных ресницах.

— Не надо, Бланш, — заговорил Лоренс уже более мягко. — Твое сердце ответило мне. Не причиняй себе ненужную боль, не отвечай, не надо. Но скажи, почему тогда ты покинула меня? Почему уехала из Англии, не написав ни строчки, не простившись? Почему никак не хотела связаться со мной с той поры?

— Я не могла, — прошептала она. — О, ты ничего не знаешь. Тебе этого не понять… Ты никогда не поймешь, что я испытала тогда.

— Это не ответ, Бланш, — твердо произнес Лоренс, — а я должен получить ответ. Что за внезапная причина заставила тебя порвать наши отношения? Я любил тебя, и ты знаешь, как сильна была моя любовь. Что же разлучило нас? Страх, безразличие или внезапное раскаяние?

— Причиной была… — медленно произнесла она и замолкла, но потом, словно вдруг решившись, воскликнула:

— Так ты в самом деле хочешь знать, что случилось?

— Да. я хочу знать, что разлучило нас, — отвечал он, вновь ощущая свою власть над нею. — Так или иначе, Бланш, оно принесло тебе несчастье — весь облик твой говорит об этом. Ты ужасно изменилась! Я все-таки думаю, что смог бы сделать тебя счастливее.

— Я была слишком счастлива, отсюда и происшедшая со мной перемена, — отвечала она. — Если хочешь знать, то пойдем, я покажу тебе.

— Когда? Сегодня?

— Прямо сейчас. Завтра может оказаться поздно.

С этими словами, она направилась к дому, ступая порывисто и быстро. Сердце ее учащенно билось, но в теле от былой слабости не осталось и следа.

И Герберт Лоренс направился за нею вослед, сам не ведая зачем, лишь повинуясь ее желанию.

Так они вошли в дом, поднялись по широкой лестнице к дверям опочивальни Бланш. На пороге она остановилась и оглянулась, как бы желая удостовериться, идет ли он следом. Лоренс стоял в нескольких шагах, подле лестницы.

— Можешь войти, — прошептала Бланш, распахивая настежь двери, — не бойся, здесь ничего нет, ничего, кроме причины нашей разлуки.

Едва затворив двери, миссис Деймер в сильном волнении упала на колени перед небольшим, окованным железом черным сундуком. Он был заперт на висячий замок. Вынув из-за корсажа ключ, она вставила его в замок и секунду спустя откинула тяжелую крышку. Сверху в сундуке оказалось белье, которое она принялась вытаскивать, а затем позвала стоящего за спиной мужчину, предложив ему заглянуть внутрь.

Мистер Лоренс приблизился, совершенно не понимая, в чем дело; но едва взгляд его упал на содержимое сундука, как он отшатнулся и, вскрикнув, закрыл лиф руками. Когда же он медленно убрал руки, то увидел грустные и искренние глаза женщины, стоявшей перед сундуком на коленях.

Несколько минут они смотрели друг на друга, не проронив ни слова. Затем миссис Деймер отвернулась от Лоренса и принялась снова укладывать белье в чемодан. С лязгом захлопнулась тяжелая крышка, вновь был повешен замок, ключ от него вернулся за корсаж, а Бланш поднялась на ноги и в том же молчании собралась выйти из комнаты.


  • Страницы:
    1, 2, 3