— Что у вас с этим человеком?

— Код чести воина. Черт побери, я бы не сказал, что только чероки этим отличаются. В нашей Библии сказано то же самое — «Око за око, зуб за зуб». — Ладони Логана скользнули ниже по рукавам сорочки.

— Да что именно между вами произошло?

Его ладони обхватили ее локти. Она чувствовала их тепло сквозь тонкое кружево.

— Я убил его брата. — Она опустила глаза, и Логан откинулся назад, чтобы лучше видеть ее лицо. — Вам как будто нечего сказать? Это на вас не похоже, ваше высочество.

— Наверное, у вас была веская причин.

— Кажется, в голосе моей защитницы я слышу нотку сомнения?

— Вовсе нет. Но это не значит, что я не хочу узнать все подробнее.

— Ну, сегодня вы ничего не узнаете. Он уехал, и скоро начнет светать.

— Но…

— Вы знаете, что вам надо будет искупаться в ручье вместе с остальными женщинами?

— Да. Одинокий Голубь объяснил мне церемониал. И вы хотите увильнуть от ответа.

— Верно. — Логан отпустил ее руки, быстро улегся на бок и натянул одеяло на плечи. Может, если она сразу уйдет, ему удастся удержаться и не опрокинуть ее рядом с собой и заняться с ней любовью, пока солнце не поднимется над вершинами гор. — Спокойной ночи, ваше высочество.

— Нет, вы мне все скажете.

— Крепкого сна. — Который вряд ли будет у него самого. Ее случайное прикосновение разожгло в нем огонь, который сможет затушить только утреннее купание в реке.

Она все не уходила, надеясь, что он повернется к ней, но в конце концов встала и вернулась на свою циновку. Но еще очень долго Рэчел не могла уснуть, как будто продолжая ощущать всем телом ритм его сердца. Волнующий. Переполнивший ее всю. Вызывавший желание потихоньку пробраться обратно и улечься на циновку рядом с ним. Чтобы снова почувствовать жар его тела, ощутить на себе его тяжесть.

Вырвавшийся стон показался ей невероятно громким, и Рэчел быстро закрыла рот ладонью. Она не должна позволять себе такие мысли. Она здесь для того, чтобы его спасти. Спасти его, чтобы иметь возможность вернуться. Чтобы суметь отомстить.

— Мистер Маккейд.

— Какого черта!

Рэчел проигнорировала его возглас.

— Я собираюсь убить одного человека.

Она слышала, как он перевернулся.

— Черт побери, женщина, о чем вы болтаете?

— Когда я вернусь в Лондон, я собираюсь убить лорда Бингама. — Она повернула голову, чтобы видеть его. — Я отомщу ему. Он убил мою подругу и ее возлюбленного… И меня тоже. Случайно.

— Ну и ну! — И как это он ухитрился забыть, что она совсем психованная?

Оказывается, для церемонии А-та-ха-на требовалось поработать!

С чего бы ей этому удивляться? Казалось, в этой жизни она только и делает, что удивляется. Все же Рэчел только со вздохом развела руками, когда Логан рассказал, что ей надо сделать.

— С какой стати именно я должна это делать?

— Потому что вы хозяйка в этом доме. Почему ей так нравится его улыбка, если он приводит ее в бешенство? Рэчел поглубже вздохнула:

— Но это не мой дом.

— Сейчас вы здесь живете.

— И вы тоже, — не преминула заметить она.

— Верно. — Ямочки в уголках губ стали еще заметнее. — Но я мужчина.

Этого он мог бы и не говорить, тем более что Рэчел не считала разговор оконченным. Не то что Логан. Он двинулся к двери, но сразу остановился, потому что она схватила его за руку.

— А вы что будете делать, пока я подметаю этот… этот дом?

— Мне надо поговорить со святым старцем.

— Говорите, но…

Он прижал ей кончик носа пальцем:

— Лучше принимайтесь за дело, ваше высочество. Рэчел разглядывала поданную ей метлу с таким видом как будто та могла вдруг взмахнуть крыльями и улететь… как она сама не так давно. Но сейчас ни она, ни палка с пучком травы, привязанным к ней кожаным ремешком, вроде не были на это способны. Здесь у нее имелись лишь две сверхъестественные способности: понимать некоторые вещи сердцем и еще — непонятно зачем — уметь разговаривать с животными.

Она прикрыла глаза и сразу же широко раскрыла, заслышав за спиной прерывистый храп. Вот где метла пригодится!

— Просыпайся, сторож ты никудышный! — И она легонько шлепнула спаниеля метлой по обрубку хвоста.

Пес издал протестующий вопль и укоризненно уставился на Рэчел. Но она не собиралась его жалеть.

— Если даже тебе снилось, что ты догоняешь толстенного кролика, то меня это не интересует. Логан ушел один, а ты здесь посапываешь, когда в любой момент может появиться его злейший враг и покончить с ним… а заодно и с возможностью для меня вернуться в Англию.

Когда пес удалился с таким презрительным выражением на морде, для понимания которого вовсе не требовалось утонченное восприятие, Рэчел стала разглядывать метлу. Логан никогда не просил ее подмести в доме, — возможно, он сам не знал, как это делается. Она улыбнулась, вспомнив неприбранную хижину. Может, она там сделает небольшую уборку перед своим отбытием.

Эта благостная мысль быстро прошла от приступа кашля, вызванного поднявшейся пылью.

Ее уборка, похоже, давала совсем обратный результат. Не только у нее самой пропало ощущение свежести от утреннего купания в холоднющей речке, но и в доме вроде стало грязнее, чем раньше. Рэчел вытерла ладонью слезящиеся глаза, размазывая грязь по лицу оглянулась и увидела двух стоявших сзади женщин чероки. Наверное, она зашли, когда она закашлялась, потому что она их не слышала.

И надо же было ей так рассердиться на Генри, что она даже не потрудилась закрыть за ним дверь! Рэчел пришла в совершенное смущение оттого, что они видели, какая она неловкая. Она шмыгнула носом, растирая все еще слезящиеся глаза.

— Я… — Она открыла рот, чтобы как-то объясниться, но смолкла, прикусив губу, и в конце концов созналась: — Я не знаю, как это делать. Если бы вы могли мне показать, я была бы вам очень благодарна.

На мгновение они перестали глазеть на нее и, повернувшись друг к другу, обменялись несколькими словами на своем языке. Они же не понимают по-английски, подумала Рэчел. Как глупо с ее стороны.

Но она не успела толком обругать себя, потому что обе женщины подошли к ней, одна потянулась за метлой, другая взяла Рэчел за руку. Слов она не понимала, но их голоса звучали мягко. Дождавшись, пока осела пыль, они показали ей, откуда начать и как подметать, чтобы пыль не поднималась. Потом старшая с улыбкой, выказавшей отсутствие передних зубов, вернула Рэчел метлу, и Рэчел улыбнулась в ответ.

Женщины не торопились уходить, показывая, что делать, и подбодряя ее, и только когда в доме стало более или менее чисто и они ушли, Рэчел вдруг осознала случившееся.

Она их понимала!

Конечно, она понимала не их речь. Не то чтобы она вдруг стала разбирать язык чероки или они затворили на чистейшем английском. Они общались через своих духов.

Как, по словам Одинокого Голубя, ей надо было общаться с Логаном.

Рэчел даже подпрыгнула от мысли, что у нее это получилось. Конечно, иногда она улавливала, что творилось в душе Логана. Но всегда только на короткое время. Но теперь она знала, как… во всяком случае, у нее это получилось.

В полном восторге она бросилась к Дому Совета, не обратив никакого внимания на людей, мазавших его наружные стены белой глиной. Ее глаза не сразу привыкли к полутьме внутри, но потом она сообразила, что сделала что-то не так. Она представила себе выражение лица короля Георга, если бы она вот так ворвалась в тронный зал, когда он совещался со своими министрами.

Логан вскочил на ноги, и Рэчел на мгновение подумала, что он сейчас взвалит ее на обнаженное плечо и вынесет из здания. Но он успел сделать только шаг, как послышался голос шамана: — Пусть женщина адан-та останется. Возникшая напряженность растаяла, подобно дымке в горах. Ярко раскрашенные воины поудобнее уселись в кружок, и Рэчел, взглянув на Логана, не могла сдержать довольной усмешки. О чем немедленно пожалела, так как по выражению его лица ей стало ясно: что бы ни говорил шаман, ей придется ответить за свое возмутительное доведение.

Этим вечером должны быть танцы, а завтра — какая-то игра в мяч.

Это Рэчел узнала от Одинокого Голубя, прежде чем ее вежливо спросили, зачем она, собственно пришла. Она быстро взглянула на Логана, но он не сводил глаз с маленького бездымного костра, который горел в центре круга.

— Я просто зашла сказать, что выполнила работу, которую он поручил мне утром.

Тут Логан посмотрел ей прямо в глаза, и она вдруг осознала, как она выглядит — с нечесаными, покрытыми пылью, как пудрой, волосами, с грязными потеками на лице и в клочья разорванном платье.

Конечно, и сам он выглядел не лучше. Его длинные темные волосы свободно свисали, а одет он был совсем как язычник, только в кусок кожи, обмотанный вокруг талии. Больше ничто не прикрывало его крепкого тела. У Рэчел пересохло во рту, и она повернула голову, пытаясь уловить, что ей говорит шаман.

— Аси?

— Да, женщина адан-та. Это благое дело, что вы прибрали хижину и зимний дом, аси, для семьи вашего хозяина.

Зимний дом? Что он имел в виду? На этот раз она умоляюще взглянула на Логана. В его глазах была если и не доброта, то понимание. Он молчал, но она как-то сама сообразила, о чем речь.

— О, круглое строение рядом с хижиной. Видите ли я… — Она запнулась, не зная, как сказать, что не только не прибрала аси, но даже не заходила туда.

Но от нее не ждали ответа. Шаман продолжал:

— Мы готовимся к завтрашней игре «Младший брат выходит на военную тропу».

— На военную тропу?

— Это только так говорится, ваше высочество. Не поворачиваясь к Логану, Рэчел только поджала губы.

— Это, как сказал мой друг, всего-навсего игра. Но в нее играют только мужчины, и мы должны подготовить наши тела и души.

— Понятно. — Рэчел попятилась к маленькой двери, заметив, что еще около дюжины воинов сидели на скамьях вокруг огня. Никто не подал и виду, что заметил ее, словно она была невидимкой. Рэчел захотелось, чтобы так оно и было на самом деле. К сожалению, она не могла просто взять и исчезнуть, а из-за сломанного каблука была вынуждена медленно и неуклюже пробираться к выходу. Прежде чем уйти, Рэчел нашла глазами Логана. Увидев, что он на нее смотрит, она задрала подбородок и одарила его высокомерным взглядом.

В зимнем жилище, аси, было до того грязно, что хижина по сравнению с ним могла показаться отмытой до блеска. Его использовали только в холодную погоду. Аси был невелик и имел форму конуса с высокой заостренной крышей. А в отличие от бревенчатого дома, основу аси составляли переплетенные ветки, обмазанные глиной. Без единого окна, темный и мрачный, аси явно уже несколько месяцев оставался без обитателей и просто зарос грязью.

Слава Богу, теперь она сумеет сделать уборку… и хотя бы подмести.

Покончив с уборкой, Рэчел подумала, что сейчас она, должно быть, здорово похожа на негритянку.

Усмехнувшись, она опустилась на землю и прислонилась к стене аси, слишком усталая, чтобы добраться до хижины и сесть на скамью.

Только она успела расслабиться и вытянуть ноги как заметила двух женщин, которые помогали ей утром. Старшая наклонилась, схватила руку Рэчел и потянула ее за собой. Хотя ей вовсе не хотелось куда-либо идти, Рэчел последовала за ними и с облегчением вздохнула, завидев речку. Они провели ее вниз по течению, туда, где она утром купалась с женщинами из деревни.

Пока Рэчел раздевалась, женщины стояли как на страже. Она ступила в бурлящий поток, одетая только в свои бриллианты. Хотя днем стало теплее, вода все еще хранила холод горных ручьев, и Рэчел пробрала дрожь. Ей бы следовало с визгом выскочить на берег или хотя бы побыстрее покончить с мытьем, но оказалось, что довольно приятно просто так стоять в воде.

Она прошла глубже, испытывая наслаждение, пока вода поднималась выше, к животу и грудям. Это было похоже на возникавшее во всем ее теле покалывание, когда Логан прикасался к ней. Рэчел закрыла глаза, представив себе, что он стоит в потоке рядом с ней.

Обнаженный, как и она.

От пронизавшего все тело томления она ахнула и окунулась в воду, но сразу же выпрямилась и быстро стала смывать с себя грязь. Потом она торопливо выскочила на берег, схватила протянутое ей одно из женщин полотенце и завернулась в него.

Она быстро надела сорочку и нижние юбки. Корсет она уже давно не носила, так что просто затянула лиф и пристегнула верхнюю юбку с кружевами.

Чулки с орнаментами из циферблатов, прожженные и изношенные до дыр, также остались в прошлом, Рэчел уселась на гладкий камень, чтобы надеть туфли, но тут одна из женщин коснулась ее руки. Она подняла голову и увидела, что индианка держит пару мягких мокасин из шкур, с дырочками, в которые был протянут кожаный шнурок.

Они выглядели теплыми и удобными, и пока женщина их ей не протянула, Рэчел не была уверена, что они предназначаются ей. Ее сердце наполнилось благодарностью и любовью к этой женщине… передавая ей свою любовь.

— Какие милые. — Рэчел с сожалением перевела взгляд на синие атласные туфельки с серебряными шнурками и пряжками. Когда-то они были такими прелестными. Почти невозможно было поверить, что они стали столь же бесполезными, какой была вся ее жизнь.

Рэчел взяла в руки свою новую обувь и задумалась. С какой стати она считает свою жизнь бессмысленной? Да ведь она почти была обручена с братом короля, принцем Вильямом, подумать только!

Но ведь ей почему-то пришла в голову такая глупость?

Рэчел торопливо натянула мокасины и гордо прошлась, приподняв юбки, чтобы продемонстрировать их женщинам. Они действительно оказались очень удобными.

Этим вечером Рэчел ужинала в одиночестве, если не считать Генри, мгновенно заглотившего порцию Логана.

— Нечего притворяться, что это лучшее, что ты сожрал за последнюю неделю. — Рэчел строго поглядела на пса, который, делая вид, что не слышит, принялся возить миску носом по полу. — Ну, может это и вправду неплохо. — Рэчел проглотила еще кусок тушенного с зерном мяса. — Во всяком случае я узнала у женщины, как это готовится.

У чероки, видно, не было определенного времени для еды. Они просто брали что-нибудь из всегда полного горшка, как только чувствовали, что проголодались. Рэчел не думала, что способна привыкнуть к такому порядку, но была благодарна своей подруге, когда та сжалилась над ней и предложила еды из своего горшка.

Тем более что Логан соблюдал пост. И похоже, старался держаться от нее подальше.

После того как она ворвалась в Дом Совета, она видела его только раз, когда вернулась с купания. Он ненадолго заглянул в дом по пути куда-то. Ее волосы еще не просохли, и кудри только начинали пушиться вокруг лица.

Рэчел повернулась к нему, горя нетерпением показать свои новые туфли, но он сразу объявил, что сегодня не будет ночевать в хижине.

— Но почему?

— После танцев мы должны приготовить себя к завтрашней игре. Таков обычай чероки, и как их гость… — Он смущенно посмотрел на нее.

— Конечно же, вы должны поступать как принято у них.

— Значит, вы управитесь?

— Да. — Рэчел улыбнулась, хотя на самом деле ей было не до улыбок. — Вопрос в том, управитесь ли вы?

— Думаю, что сумею пережить эту ночь.

Теперь Рэчел вспомнила его слова. Он просто поддразнивал ее. Она знала, что он нисколько не верил ее рассказам. Со вздохом она выгребла остатки рагу в миску Генри.

Она старательно расчесала волосы, потом заплела косу и уложила ее на голове. И все это без помощи зеркала. Потом вместе со следовавшим за ней по пятам Генри пошла поглядеть на танцы.

Заходившее за деревней солнце окрасило небо в оранжевые и розовато-лиловые тона. В центре поселка, перед Домом Совета, уже пылал большой костер. Почти все чероки собрались на площади и расселись на окружавших ее скамьях под навесами. Как Рэчел ни вглядывалась, ей не удалось найти Логана. Она увидела своих двух подруг и поспешила к ним, радуясь тому, что ей не придется быть одной. Рэчел пыталась расспросить женщин, что здесь будет, но ей пришлось удовлетвориться ответом, что она сама все увидит.

Собравшиеся притихли, и из Дома Совета вышел шаман. На нем была длинная накидка из птичьих перьев, и он выглядел примерно так же, как в тот день, когда Рэчел в первый раз его увидела. Низким сильным голосом он долго говорил что-то, чего Рэчел не понимала. Она пыталась открыть ему свое сердце, но сумела только уловить что-то насчет важности предстоящей игры.

Когда заиграла музыка, Рэчел уселась прямее, тобы лучше разглядеть большой барабан, сделанный, видимому из выдолбленного бревна, обтянутого кожей. Стороны барабана были размалеваны красными узорами так же ярко, как лицо колотившего по нему воина. Другой воин встряхивал раскрашенную погремушку.

Потом сразу на площади появилась вереница танцующих девушек в разукрашенных белых одеждах. Их длинные черные волосы поблескивали в свете костра. Замкнув круг с музыкантами в центре, он запели чистыми нежными голосами, чувственно покачиваясь в такт музыке.

Их движения, их смуглая невинная прелесть действовали почти завораживающе. Но очарование было нарушено, когда из Дома Совета выскочила группа воинов. Их лица были разрисованы, блестящие, почти обнаженные тела украшены серебряными цепями и браслетами. Когда Рэчел увидела Логана, у нее перехватило дыхание. Только рост и завораживающие зеленые глаза отличали его от других воинов. Он танцевал точно так же, как они, — не цивилизованную кадриль и даже не народный танец, а выражая что-то первобытное и настолько чувственное, что Рэчел не смогла оторвать от него глаз, даже если бы и хотела это сделать.

Кровь ее двигалась толчками в такт грохоту барабана и движениям танцоров, вернее, движениям Логана. Ее сердце билось в ритме танца, все быстрее и быстрее, пока она смотрела на Логана, на его тело. И тут к воинам присоединились девушки, плавно покачивающиеся, составляя контраст первобытной красоте мужчин.

Рэчел ощутила жгучее чувство ревности. Ей хотелось вскочить на ноги, оттолкнуть женщину, танцующую перед Логаном, оттолкнуть и занять ее место. Показать ему, что это она — его женщина.

Сжав кулаки, Рэчел вынудила себя оставаться на месте и досмотреть танец. Когда она, спотыкаясь, наконец вернулась в хижину, чтобы провести бессонную ночь в мыслях о нем, она все время задавала себе вопрос, думает ли он о ней тоже.