Ключ от Венеции

      Лицо Ланга побагровело от гнева, а Гайд невозмутимо заметил:
      - Вы не совсем правы, сэр.
      * * *
      - Говорит Гайд. Что нового, сержант?
      На обратном пути в Лондон инспектор воспользовался специальным телефоном в машине, чтобы связаться с сержантом Томпсоном.
      - Есть новости, сэр. Наконец-то кое-что прояснилось с фотографией Шона Рейнольдса.
      - Вот как! Великолепно! Между прочим, похоже, что фотография Рейнольдса играет какую-то роль в убийстве Томаса Квейла - у убитого было полно её отпечатков. Так что вы хотели мне сообщить?
      - Мы нашли пару, позировавшую для фотографии, сэр.
      - Хорошо!
      - Излишне говорить, что это не Рейнольдсы.
      - А кто же?
      Сержант Томпсон передал ему подробную информацию и был доволен, услышав, как присвистнул, удивившись, его шеф.
      - Любопытно, очень любопытно.
      - Не правда ли? Полагаю, что в ближайшее время вы вновь посетите мистера Филиппа Хольта, сэр?
      - Ответ утвердительный, сержант.
      .
      ГЛАВА 7
      В "бикини" Рут Сандерс выглядела весьма эффектно. Инспектор Гайд увидел её мельком через дверь в студию, когда на следующий день посетил Филиппа Хольта. Лежа на низком пляжном топчане на фоне нарисованных залитых солнцем пальм и необыкновенно голубого Средиземного моря, Рут кокетливо улыбнулась ему и крикнула:
      - Привет, инспектор! Извините, что не смогла открыть вам дверь мистер Хольт сказал, что я в неприличном виде.
      - Для меня это было бы приятным сюрпризом, - отвечал Гайд, слегка зардевшись.
      Не скрывая неудовольствия, Филипп попытался прикрыть дверь, за которой возлежала Рут, но инспектор, казалось, не торопился оторваться от соблазнительного зрелища.
      - Я не знал, что ваш секретарь выступает и в роли модели.
      - Это исключение из правила, - сердито ответил Филипп. Сегодня должна прийти профессиональная модель для рекламы лосьона "Солнечный ветер". А для экономии времени мы обычно заранее готовим кадр - ставим свет и все прочее.
      Рут проворно соскочила с топчана, закурила и, приняв вызывающую позу, пожаловалась:
      - Я просто бедная, никому не нужная дублерша, которая никогда не увидит себя на обложке журнала "Вог".
      - Рут, ради всех святых...
      - Мистер Хольт обычно не позволяет мне позировать в костюме... - Она неодобрительно указала на две полоски крас но-белой в горошек ткани, облегавшие её тело. - Думаю, пора ему понять, что хорошие фигуры есть и у других девушек - не только у этих высокомерных породистых моделей.
      - У вас непристойные мысли, - рявкнул Филипп. - Накиньте хотя бы халат, если собираетесь в таком бесстыжем виде стоять тут и вести беседу с представителем Закона.
      Загадочно улыбнувшись, Рут накинула на плечи белый пляжный халат, едва достигавший бедер и создававший ещё более волнующее зрелище.
      - Итак, если у вас нет других вопросов... - нетерпеливо начал Филипп.
      - Не совсем, - дружелюбно перебил его Гайд. - Только один вопрос, если позволите, мисс Сандерс. Когда мистер Квейл приезжал сюда, вы присутствовали?
      - Да, инспектор.
      - Вы случайно не запомнили, как он был одет?
      - Кажется, помню... - она нахмурила брови и задумалась. - На нем было легкое пальто с бархатным воротником... темно-синий костюм... гвоздичка в петлице... а в руках маленькая собачка, по-моему, он называл её Сквирли.
      - Понятно. Благодарю вас.
      Видя, что инспектор удовлетворен ответом, Филипп торопливо и подчеркнуто громко захлопнул дверь в студию. Подойдя к окну в нише Гайд бросил восхищенно окинул взглядом открывавшийся вид.
      - Вам очень повезло, мистер Хольт. Немало людей мечтали бы иметь такой роскошный вид из окна.
      - Эта утешительная мысль приходит мне в голову каждый раз, когда в конце квартала я вношу арендную плату.
      - Могу представить, что этот вид достался вам не даром. - Гайд отвернулся от окна, достал трубку и кисет. - Надеюсь, вы немного отошли после вчерашнего напряженного дня?
      - Насколько это возможно для человека, который получил подтверждение того, что его брат был убит, а потом его самого чуть не арестовали по подозрению в убийстве.
      Гайд кивнул и начал набивать трубку.
      - Полагаю, я обязан вас поблагодарить, - продолжал Филипп. - Если бы вы, уверен, что инспектор Ланг наверняка упрятал бы меня в тюрьму за убийство Томаса Квейла.
      - Инспектор Ланг - осел, - решительно заявил Гайд, чиркнув спичкой.
      Замечание оказалось таким неожиданным, столь не свойственным обычной деликатной манере инспектора, что Филипп расхохотался.
      - Это мое личное мнение, - поспешно добавил Гайд, - и, я надеюсь, оно останется между нами.
      - Конечно, - пообещал Филипп.
      Гайд попыхивал трубкой, стараясь её раскурить, а Филипп встал и зашагал по комнате.
      - Инспектор, я зашел в тупик! Что мне теперь делать? Я думал, ключ мог бы буквально открыть передо мной дверь к тайне, но миссис Кэртис была так напугана случаем с автомобилем, что не могла говорить, а её брат только-только разговорился и... и его убрали. Я полон решимости выяснить все до конца об убийстве Рекса, но никак не могу понять, что же делать дальше.
      - Может быть, заняться капралом Энди Вильсоном?
      Покосившись на инспектора, Филипп убедился, что тот говорил совершенно серьезно.
      - Что ж, согласен, видимо, это логичный ход. Он наверняка что-то знает. Но я удивлен, что вы сами им не занялись.
      - Занялся. И до того, как в него стреляли, и после.
      - Но он не желает говорить?
      - Во всяком случае со мной. Один вид инспектора полиции закрывает его рот на замок. Но не исключаю, что вам он может кое-что рассказать. Он интересовался, не собираетесь ли вы как-нибудь навестить его, и я взял на себя смелость обещать, что это произойдет сегодня вечером.
      - Правильно. Я так и сделаю. Рад слышать, что он достаточно хорошо себя чувствует, чтобы принимать посетителей.
      - Да, один, между прочим, у него вчера уже побывал: Лютер Харрис, владелец музыкального магазина.
      Что-то в тоне инспектора заставило Филиппа взглянуть на него повнимательнее.
      - В этом, конечно, нет ничего странного?
      Гайд воздержался от комментариев.
      - Они были очень близкими друзьями, все трое, - продолжал Филипп, Рекс, Энди и Лютер. Когда Рекс и Энди бывали в отпуске, то частенько заходили в магазин Лютера.
      - Да, "Модный уголок". Я помню: вы рассказывали. А к вам Лютер Харрис не заезжал, мистер Хольт?
      - Нет. Но он прислал очень теплое письмо с соболезнованиями по случаю смерти Рекса.
      - Понимаю. Ну, надеюсь, вы поставите меня в известность
      , как прошла встреча с капралом Вильсоном?
      - Да, конечно.
      Филипп решил, что визит инспектора подошел к концу. Однако тот не спеша перешел к стулу, на котором оставил свой портфель, и стал рыться в его содержимом.
      - Хотел бы обсудить с вами ещё два вопроса, сэр, после чего не стану вас больше задерживать. - Он вынул несколько отпечатков загадочной фотографии Шона Рейнольдса. - Кажется, мы наконец-то начинаем продвигаться к разгадке этой головоломки. Но я хочу, чтобы вы ещё раз взглянули на фотографии.
      - Хорошо, инспектор, посмотрю, - нахмурился Филипп.
      - Вы не знаете этих людей?
      - Нет.
      - И не имеете представления, кто это может быть?
      - Ни малейшего.
      - Вы абсолютно уверены в этом?
      - Я сто раз повторял, что понятия не имею, в чем тут дело.
      Гайд мгновенье колебался, но затем, видимо, удовлетворился ответом. Убирая фотографии в портфель, он продолжал говорить, только тон его стал холоднее.
      - Мой второй вопрос, мистер Хольт, касается вашего утверждения, что вы не знали, чем ваш брат занимался в Мейденхеде.
      - Совершенно верно.
      - Но у вас должно было быть простое объяснение этому. Ваш брат поехал туда встретиться с вашим другом.
      - Моим другом?
      - Да. Доктором Линдерхофом.
      Филипп казался искренне изумленным.
      - Кто это вам сказал, что доктор Линдерхоф - мой друг? Если не считать вызова к следователю, я видел этого человека всего раз в жизни.
      - И когда же?
      - Э-э... позавчера.
      - Где?
      - Ну, откровенно говоря, он сам пришел сюда, в студию.
      - Не считаете ли вы, мистер Хольт, что вам следовало рассказать мне об этом? - холодно спросил Гайд.
      Оказаться в роли оправдывающегося было неприятно, но Филипп постарался сдержать раздражение и спокойно изложить инспектору суть визита Линдерхофа. Гайд внимательно выслушал рассказ о ссоре между миссис Кэртис и Рексом Хольтом в "Королевском соколе", которую Линдерхоф слышал из ванной.
      - Почему же Линдерхоф скрыл это разговор от меня? - раздраженно воскликнул он.
      - Потому что дома ему грозят неприятности, - объяснил Филипп. - Через несколько дней он должен предстать перед своего рода медицинским трибуналом, и ему ни в коем случае нельзя было очутиться на виду у прессы. Он и в Англию-то приехал ради уединения и спокойствия. Для него последним делом было оказаться замешанным в убийстве на Британских островах.
      - Тем не менее... - начал Гайд, замолчал и тяжело вздохнул. - Если бы только люди были немного честнее и откровеннее со мной...
      - Тогда вы лишились бы работы, инспектор.
      Гайд печально улыбнулся.
      - Не думайте, что я был бы очень огорчен этим, сэр. А сейчас мне пора идти. Пожалуйста, не провожайте меня, я найду выход.
      * * *
      В тот же вечер, закончив рабочий день в студии, Филипп отправился в госпиталь графства Мидлсекс, где Энди Вильсон поправлялся после ранения. Как старший брат и, можно сказать, ангел-хранитель Рекса, Филипп никогда не был в восторге от его друзей, а Энди Вильсона и вовсе недолюбливал, считая, что Энди дурно влияет на слабовольного Рекса, однако ничего не мог с этим поделать.
      Встречу двух мужчин в длинной, невзрачной многоместной палате радушной не назовешь. После обмена банальными фразами о здоровье больного разговор застопорился, прерывался неловкими паузами. Филипп пытался выудить что-нибудь из Энди, хоть какую-то полезную информацию, но тот каждый раз упирался, как упрямый мул, и менял тему разговора.
      - Послушай, Энди, - взорвался в отчаянии Филипп, - ты же сам хотел, чтобы я приехал навестить тебя! У тебя что-то на уме - слепому видно! Расскажи, ради всех святых! Если ты зачем-то стащил в моей студии томик стихов, и понятия не имеешь, кто стрелял в тебя, то что же тебе в таком случае известно?
      На лбу Энди, под редкой прядью светлых волос выступили капельки пота. Стараясь не встречаться взглядом с Филиппом, он выдавил из себя:
      - Я просто хотел тебя предупредить, вот и все.
      - Предупредить меня? О чем же?
      - Ты слишком далеко заходишь, приятель. Посмотри, что случилось с Рексом. Это не было самоубийством... Его убили.
      - Это твоя догадка или точная информация?
      - Это не догадка.
      - И ты знаешь, кто это сделал?
      - Нет. А если бы и знал, то не сказал бы.
      - Почему?
      - Просто не смог бы - вот почему.
      - Не понимаю, - возмущенно буркнул Филипп, - почему ты счел нужным предупредить меня.
      - Послушай, приятель, ты что, хочешь, чтоб с тобою вышло так же, как с Рексом и со мной? А так и случится, если не перестанешь высовываться.
      - А что ты предлагаешь? - В тоне Филиппа звучал ледяной холод. - Чтобы я спокойно отправился домой и забыл про все это дело? Чтобы я отказался от попытки выяснить, кто убил моего родного брата?
      - Именно это и нужно сделать, приятель. Если, конечно, тебе жить не надоело.
      Филипп тяжело вздохнул.
      - Кто-то запугал тебя до смерти, Энди.
      Больной сделал вид, что возмущен такой мыслью.
      - Спроси моих приятелей - Энди Вильсона нелегко запугать. Но тут совсем другое дело, мы влипли в большую игру.
      Против нас - безжалостные люди... - Его голос перешел в хриплый шепот; со своей угловой кровати он опасливо покосился на ближайших соседей - к счастью, их отделяли несколько пустых кроватей.
      - Почему ты называешь этих людей безжалостными? Кто они такие?
      Энди покачал головой, и Филиппу пришлось наклониться к нему, чтобы услышать ответ.
      - Я их не знаю, а если бы знал, все равно не сказал бы. А тебе надо прекращать всю эту возню и...
      - Послушай, и заруби себе на носу, Энди: я собираюсь довести до конца это дело, до самого конца! И я не остановлюсь, пока не выясню, в чем оказался замешан Рекс и кто его убил.
      - Ты доживешь до того дня, приятель, когда пожалеешь о своих словах, заверил его Энди и добавил: - Или, может быть, и не доживешь, все может случиться.
      Злой от крушения своих надежд и полной путаницы в деле, Филипп ехал по пустеющим улицам и никак не мог решить, стоит ли звонить Гайду, получив от беседы с Энди такой скудный результат. Биг-Бен бил восемь часов, когда он, поставив в гараж "лянчу", направился к парадному входу. Машинально взглянув на окна своей квартиры, он почувствовал, как бешено забилось сердце.
      Очевидно, у него были посетители. Но им явно не хотелось пользоваться электричеством, они предпочитали фонарик.
      На мгновение он приостановился, решая, как ему следует поступить. Наиболее благоразумным было бы позвонить в поли цию и сообщить, что к нему забрались воры. Но сейчас не до благоразумия - пока он будет звонить, его нежданные гости могут уйти, а ему крайне важно узнать, кто же они такие.
      Он открыл входную дверь и бесшумно поднялся по лестнице. С особой осторожностью вставил ключ в дверной замок и вошел в студию. В полутьме сумел различить знакомые очертания стола Рут и других предметов. Приложил ухо к двери, ведущей в его квартиру, и внимательно прислушался. Затем быстро отскочил от двери и нырнул за большой шкаф с архивными снимками.
      Высокие каблучки простучали по коридор. Секунду спустя дверь открылась, и луч фонарика прощупал комнату. Кто держал фонарик - видно не было, но шаги были явно женские, а мгновением позже он почувствовал едва уловимый, но знакомый запах духов. Затем на фоне окна появились очертания женского силуэта. Женщина была высокого роста и действовала очень уверенно. У Филиппа мелькнула догадка, кто это.
      Он продолжал прятаться за шкафом, ожидая, что же будет дальше. Держа одной рукой фонарик, женщина другой рукой стала шарить в ящиках письменного стола Филиппа. Потом перешла к столу, за которым работала Рут.
      Нельзя сказать, что Филип был аккуратным человеком, но хаос, который создавала незванная гостья, свел бы Рут с ума. Филипп решил, что ждал достаточно долго, и нащупал на стене выключатель.
      - Не хотите небольшой иллюминации? - спросил он. Фигура у стола повернулась и, ослепленная светом, бросила совсем не женское ругательство.
      - Так это вы, миссис Сэлдон! Ищете какой-нибудь антиква риат? Боюсь, вы его здесь не найдете.
      Он должен был признать её исключительное самообладание. За считанные секунды к ней вернулось хладнокровие, и она вновь походила на праздную женщину, пребывающую в вечном походе по магазинам, хотя в данном случае, вероятно, больше подходил образ леди, неожиданно обнаружившей, что она заперта в подвале магазина после его закрытия.
      - Что вы ищете здесь, позвольте спросить? Может быть, я смогу помочь.
      Ее глаза, выражавшие полное презрение, казалось, просверлили его насквозь. Потом неожиданно она бросила взгляд над его плечо, словно там кто-то стоял, и повелительно позвала:
      - Флетчер!
      Филипп улыбнулся, и не думая оборачиваться.
      - Сожалею, но вам следовало придумать что-нибудь получше. Эта шутка давно изъята из обращения.
      - Вы уверены? - услышал он хриплый голос из-за спины. Обернулся и увидел высокую тощую и мрачную фигуру в плаще, стоящую в коридоре и частично скрытую тенью.
      - Ладно, Клер, уходи отсюда! - резко бросил мужчина.
      Демонстрируя полное самообладание, Клер Сэлдон выключила свой фонарик, сунула его в сумочку и, даже не взглянув на Филиппа, миновала его и спустилась по лестнице.
      По небритому лицу высокого человека, державшего руки в карманах туго стянутого поясом плаща, скользнула ухмылка.
      - Кто вы такой, черт побери? - спросил Филипп.
      - Не задавайте вопросов, и вы не получите ложных ответов, мистер Хольт.
      - Ну и какого же черта вы хотите?
      - Ключ. Только ключ и больше ничего.
      - Какой ключ?
      - Не отнимайте у меня время.
      - О, вы имеете в виду тот, который миссис Кэртис...
      Тонкое лезвие ножа как жало змеи сверкнуло в правой руке мужчины.
      - Давайте сюда! - прорычал незнакомец.
      - Сожалею, приятель, - выдавил из себя улыбку Филипп, но я не могу этого сделать. Я передал его полиции. Он у инспектора Гайда. Почему бы вам не навестить его?
      - Верю, что вы так и поступили, - засмеялся человек, которого назвали Флетчером. - Но мы все же хотим получить тот ключ, что вы держите у себя.
      - Что вы, черт возьми, имеете в виду?
      - Выйдя из кафе в Виндзоре, вы направились в мастерскую, где сделали дубликат. Я знаю, о чем говорю, поэтому прекратите выкручиваться! Давайте ключ!
      Нелегко было Филиппу скрыть от незнакомца, как он ошеломлен. Ему в голову не приходило, что кто-то мог тайно следить за ним в Виндзоре. Мысли у него судорожно забегали. Пока он не совершит ошибку, преимущество на его стороне. Им нужен ключ, который все ещё у него, поэтому надо заключить выгодную сделку. Он уже пытался обменять ключ на нужную ему информацию. Теперь остался единственный шанс - с этим Флетчером. И предпочтительно без ножа.
      - Вы весьма серьезно заблуждаетесь. Неужели вы думаете, что я стану носить ключ с собой? - отбивался Филипп.
      - Почему бы и нет? Самое надежное место, по-моему. Выверните-ка карманы! И кончайте морочить мне голову, не заставляйте пускать в ход этот новенький нож.
      - Что случилось? Неужели вы оставили старый меж лопаток Томаса Квейла?
      Это была лишь догадка, хотя и не лишенная логики, но она попала в самую точку. Глаза Флетчера сузились, и он грязно выругался.
      Филипп послушно вывернул карманы. На столе появились зажигалка, серебряный портсигар, носовой платок, мелкие монеты, маленький перочинный ножик, свалившийся на пол, а затем - кольцо с ключами в небольшом кожаном футляре. Флетчер схватился за него, но после беглого осмотра отбросил в сторону.
      - Я же вам сказал, что не ношу его с собой, - напомнил Филипп.
      - Значит, вы его спрятали? Может быть, в чайнике?
      - Он там, - Филипп жестом указал на стол.
      - Хорошо. Достаньте его! Но помните... - добавил Флетчер, с пугающей быстротой манипулируя лезвием.
      Медленно пройдя к столу, Филипп остановился у коробок, заполненных фотографиями и различными рекламными снимками. На расстоянии вытянутой руки стоял телефон. Филипп посмотрел через плечо и сделал вид, что тянется к трубке, а вместо этого схватил коробку со снимками и прижал к груди, стараясь молниеносным движением увернуться от резко брошенного Флетчером ножа.
      Нож попал в цель и с глухим звуком воткнулся в... коробку со снимками. Филип швырнул коробку во Флетчера, и она обрушилась тому на голову в тот момент, когда он пытался выскочить на лестницу. Филиппу удалось задержать Флетчера, ухватившись за пояс плаща, но тот обернулся и лягнул его ногой прямо под ложечку. Боль была такой нестерпимой, что Филипп упал на спину, но в падении сумел ухватиться за лодыжку Флетчера.
      Началась отчаянная схватка. Когда Филиппу удалось оказаться на ногах, ужасная боль заставила его ловить ртом воздух. А Флетчер умело использовал ситуацию - он вырвал ящик из стола Рут и разбил его в щепки о голову Филиппа - тот почувствовал, что теряет сознание, и уже не слышал, как Флетчер с с грохотом скатился по лестнице и как за ним захлопнулась дверь. Он не представлял, сколько прошло времени, прежде чем телефонный звонок проник в его затуманенный мозг. С трудом поднявшись на ноги, дотянулся до аппарата и поднял трубку. Знакомый женский голос твердил что-то невнятное.
      - Кто это? Не кричите... О, это вы, Рут!
      - Филипп, что случилось? - она продолжала кричать.
      - Я... кажется, мне крепко досталось.
      - Оставайтесь на месте! Я сейчас приеду.
      * * *
      Спустя полчаса Рут заботливо промывала ссадины на его лбу и ловко накладывала пластырь.
      - Теперь вам уже лучше, Филипп?
      - Да, все в порядке, Рут.
      - И все вам пока не стоит подавать заявку на конкурс красоты, улыбнулась Рут.
      - Чем впустую болтать,, - попытался улыбнуться Филипп, - вы налили бы мне чего-нибудь покрепче, а?
      - Можно, я налью себе тоже? - спросила она. - Этот случай потряс меня ничуть не меньше, чем вас.
      - Наливайте.
      Она прошла в его квартиру и через минуту вернулась с бутылкой виски, стаканами и сифоном с содовой. Наблюдая за тем, как Рут готовила коктейли, он поймал себя на мысли, что уж слишком рад её видеть. Рут передала ему стакан.
      - Ваше здоровье!
      - Взаимно! Давайте выпьем за мою следующую встречу с мастером своего дела. Я верно угадал, что без ножа он ни на что не способен.
      - Вы слишком рисковали, Филипп, - упрекнула Рут.
      - Мне нужно было заставить его бросить нож. Я был уверен, что с безоружным я смогу справиться, но, похоже, переоценил свои способности.
      - Для начала вам следует дать медаль за то, что вы его одолели, - с чувством произнесла Рут и, поставив стакан, начала приводить в порядок контору. Неожиданно она громко вскрикнула: - Эй! Какого цвета ваш бумажник?
      - М-м... Он из коричневой свиной кожи. Вы же видели его достаточно часто в дни выплаты жалования.
      Рут уже заползла под письменный стол шефа и прокричала оттуда:
      - Я так и думала. Теперь у вас два бумажника. Кажется, мастер поножовщины выронил свой во время драки. - Она появилась из-под стола, держа в руке засаленный черный бумажник. В углу были вытиснены золотом полустертые инициалы "К. Ф."
      - Очевидно, "Ф" означает "Флетчер"?
      - Должно быть! - Филипп задумчиво подержал бумажник на ладони. - Мы ведь должны передать его инспектору Гайду, не так ли?
      Выхватив бумажник из рук шефа, Рут со словами:"-Мое женское любопытство ждать больше не может! "высыпала его содержимое на стол. На первый взгляд, урожай казался скромным: три пятифунтовые банкноты, несколько купюр по одному фунту, билет со скачек, несколько сомнительного рода открыток парижского происхождения, пять неопрятных членских билетов безвестных питейных клубов и билет на танцы.
      - Лошади, секс, пьянки... в этом есть смысл, - размышляла Рут. - Но я не вижу, как в общую картину вписывается этот билет на танцы.
      - Дайте-ка взглянуть, - протянул руку Филипп.
      На куске простого картона было напечатано:
      "Среда, 29 сентября, 20 часов 30 минут. Большой танцевальный вечер в пользу общежития Объединенного командования".
      - Сомневаюсь, чтобы Флетчер когда-либо носил военную форму, - заметил Филипп. - Но погодите! Дата этого танцевального вечера мне что-то напоминает. Среда, 29 сентября. Рекс говорил, что собирался вместе с Энди на танцы, не так ли? Разве вы не помните, как он сказал, что не хочет их пропус тить и поэтому намерен вернуться к этому дню из Ирландии?
      - Да, припоминаю, он говорил что-то о танцах. Даже намекал, что хотел бы пойти туда со мной.
      Филипп бросил билет на стол, тот упал лицевой стороной вниз. На его обратной стороне они заметили какую-то еле видную надпись, сделанную карандашом. Рут схватила билет и прочитала:
      - "Рекс Хольт - Энди Вильсон - Лютер Харрис". Ну, и что бы это значило? Три имени и ничего больше.
      Теперь пришла очередь Филиппа вцепиться в картонку.
      - Инспектор Гайд сказал бы, что это может оказаться очень любопытным.
      - Но что это может означать?
      - Не знаю, но собираюсь во что бы то ни стало выяснить. Постарайтесь двадцать девятого выглядеть неотразимой. Я приглашаю вас на танцы.
      .
      ГЛАВА 8
      Большой плакат у входа в дансинг города Кэмдена обещал, что сегодня "Монти Брандмейстер и его Пожарники поддадут вам жару". Звуки, разрывавшие теплый вечерний воздух и оглушившие Рут и Филиппа, когда те вошли в вестибюль, подтверждали, что Монти и его парни уже начали выполнять свое обещание. Вестибюль был забит военными и их подругами. Филиппу пришлось поработать локтями, чтобы пробиться к гардеробу, где ему в конце концов удалось сдать плащи.
      Поскольку они располагали только одним билетом, пришлось прикупить ещё один у привлекательной блондинки, стоявшей за стойкой.
      - Не купите ли заодно билет нашей лотереи? - спросила она Филиппа, наклоняясь к нему и выставляя напоказ изрядный участок бюста под щедро декольтированной блузкой. - Она проводится в пользу общежития Объединенного командования. Лотерейный билет стоит всего семь с половиной шиллингов.
      - Надо - так надо, - согласился Филипп. - Я возьму один.
      - За все - один фунт, - бодро сообщила блондинка, вручая ему входной билет и предлагая выбрать лотерейный из пачки разложенных на стойке.
      На стене за стойкой были развешены фотографии. Рут приглянулся снимок молодой светловолосой певицы, склонившейся к микрофону и удивительно похожей на продавщицу билетов.
      - А что можно выиграть в лотерею? - осторожно спросила
      Рут.
      - Первый приз - радиоприемник высшего класса, вон там он выставлен, стоимостью сто фунтов. Второй приз - проигрыватель, а утешительные призы новые пластинки моей сестры с её автографом.
      - И кто же ваша... - бестактно начал Филипп.
      Рут резко толкнула его локтем и показала на фотографию.
      - Конечно, Моффет! Ее последняя пластинка стоит на третьем месте в хит-параде.
      - О-о... - пробормотал Филипп, но его дальнейшие слова были заглушены взрывом восторга, к которому с очевидным энтузиазмом присоединилась их собеседница.
      Обернувшись, Рут и Филипп увидели молодую девушку в длинном платье в стиле "ампир" с широкими рукавами, пытающуюся протиснуться сквозь шумную толпу. Подростки вокруг неё визжали от восторга, кто-то протягивал листки за автографом. Но не этот спектакль поклонения герою двадцатого века заинтриговал Филиппа, а полный мужчина в очках без оправы, с которым пришла Моффет. Это был Лютер Харрис.
      - Ну и дела! - пробормотал Филипп.
      - Это и есть Лютер Харрис? - недоверчиво откликнулась Рут. - Ни за что бы не узнала его в этом костюме. Впрочем, я его видела всего-то пару раз. Он, похоже, так счастлив, как пес с двумя хвостами.
      - Почему бы не радоваться мужчине, идущему под руку с такой девушкой?
      - Ему надо быть осторожным, иначе его привлекут за совращение малолетних, ей ведь не больше пятнадцати.
      - Вот так в наши дни делают деньги, моя дорогая. Каждый раз, когда маленькая мисс Моффет открывает рот, кто-то кладет туда десятифунтовую купюру. А Лютер просто приспособился ко времени, используя для этого свою собственную, персональную звезду.
      - Он неплохо заработает на продаже её дисков, - заметила Рут, взглянув на проигрыватель и гору долгоиграющих пластинок с цветным портретом певицы на глянцевых конвертах. Тем временем шумная компания, окружавшая певицу, медленно приближалась к стойке, у которого они стояли.
      - Во всяком случае, это объясняет его присутствие здесь, - согласился Филипп. - Уверен, для него будет немалым сюрпризом увидеть здесь нас. А вот и они.
      Сестры расцеловались, а Лютер Харрис задал несколько уточняющих вопросов насчет ожидаемых доходов от начавшегося вечера. На секунду он, казалось, встретился взглядом с Филиппом, но тут же нервно отвел глаза в сторону и стал тянуть свою молодую спутницу в сторону танцевального зала.
      - Лютер! - окликнул его Филипп.
      Было заметно, с какой неохотой Лютер остановился и медленно обернулся. Скривив физиономию, он неубедительно изобразил удивление и радость.
      - Привет, Филипп, дружище! Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь.
      - Да все Рут... Она без ума от танцев, - заявил Филипп, указывая на спутницу. - Ты ведь помнишь Рут?
      Лютер протянул пухлую руку и неуверенно улыбнулся.
      - Да-да, припоминаю, вы как-то заходили в магазин вместе с Рексом.
      - Совершенно верно.
      Одним взглядом оценив Филиппа и Рут и решив, что пользы от них для неё никакой, Моффет бросила: "-Я буду с Монти" и устремилась прочь.
      - Ужасно, что произошло с Рексом, - сказал Лютер. - Я был просто потрясен. - Он нервно оглянулся и махнул удаляющейся звезде. - Я сейчас, дорогая. Вы меня извините? - И он собрался отойти.
      - А не встретиться ли нам позже, Лютер, - быстро вставил Филипп, когда ты не будешь так занят? Надо бы нам поговорить.
      - О... да. Видишь ли... сегодня большая программа, ты же знаешь, и...
      - Скажем, в пол-одиннадцатого? Надеюсь, бар здесь есть?
      - Конечно! - это сестра Моффет вмешалась из-за его спины. - На втором этаже. Все доходы в пользу...
      - Ладно, там и встретимся, Лютер. Согласен? В десять тридцать, не забудь.
      - Ну... я постараюсь вырваться. Пока.
      Они наблюдали, как он проворно засеменил по пятам своей протеже.
      - По-моему, бешеного энтузиазма он не проявил, услышав ваше предложение, не правда ли? - заметила Рут, пока они медленно продвигались в направлении грохота, доносившегося с эстрады.
      - Никакого энтузиазма, я бы сказал. Он предпочел бы полностью нас игнорировать, не окликни я его.
      - Возможно, ему тяжело вас видеть - из-за гибели Рекса, конечно. Люди ужасно себя чувствуют в таких случаях, они просто не знают, что говорить.
      - Возможно. Во всяком случае, мы это выясним. Давайте попробуем найти несколько квадратных футов в танцзале. Надо же как-то убить время до половины одиннадцатого.
      - Вам не удастся получить приз за галантность, мистер Хольт, недовольно заметила Рут. - Многие молодые мужчины отдали бы все на свете за возможность потанцевать со мной.
      Смущенно покашляв, Филипп неловко притянул её к себе.
      - Если вы подойдете ближе чем на два ярда, я укушу вас, - мрачно пошутила Рут.
      Но случилось так, что им не пришлось думать, чем заполнить время до встречи с Лютером Харрисом. Случай приготовил им небольшой сюрприз.