Поиски места их захоронения и "открытие" ("инвенцио") их останков в течение четвертого столетия лихорадочными темпами увлекают весь христианский мир. Охоту за реликвиями подстегивал распространявшийся в то врем" обычай погребать "найденное" тело мученика в церкви под алтарем. Некоторые епископы, например Амвросий Миланский и Дамасий из Рима, специализировались в этой области. Захоронения мучеников обозначали надписями в латинских гекзаметрах, в которых искажались и имена, и географические названия.
      Ипполит Римский был, например, перепутан с двумя или тремя мучениками того же имени, жившими на Востоке, и с легендарным героем греческой мифологии, сыном Тезея и амазонки. В катакомбах на Тибуртинской улице, за городской стеной, предполагалось захоронение, где покоились останки Ипполита, умершего в рудниках Сардинии. Этот квартал еще и сейчас носит его имя. В 1551 г. была обнаружена статуя III в. прекрасной работы, на одной стороне цоколя которой был скрыт перечень его трудов. В Риме ему были посвящены несколько церквей, словно Ипполит возглавлял какую-нибудь диссидентскую общину. Недавно между Остией и Фьюмичино открыты фундаменты посвященной ему древней базилики с надписью, которая свидетельствует о претензии портового прихода на владение гробницей Ипполита.
      С такой же легкостью в Иерусалиме предпринимались поиски креста, "находка" которого в 326 г. была приписана св. Елене. О ней говорят Амвросий, Руфин и Сульпиций Север, но не Евсевий, который жил во времена Константина. День 3 мая ежегодно посвящается памяти об этом событии. В то же время фантазия примыслила существование некоего "подлинного" креста, будто бы обнаруженного при императоре Клавдии в середине I в.
      Церкви утрачивают свой прежний простой, незатейливый облик, пожалуй лишь в деревнях он сохраняется без изменений. Первоначально, как уже отмечалось, богослужебные собрания имели место в домах состоятельных семей - отсюда греческий термин kyriake [кириаке] - "хозяйский дом", сохранившийся в германском слове Kirche {282} [кирхе] и в англосаксонском church [чарч] "церковь". При Константине и христианских императорах в главных городах были возведены пышные церковные сооружения, копировавшие с некоторыми расхождениями стиль греко-римской базилики (этимологически это слово означало "царский дворец", а затем место отправления правосудия). Это был атриум, подъезд (то есть паперть), за которым следовало вытянутое в длину четырехугольное помещение, разделенное двумя или четырьмя рядами колонн на три или пять "кораблей" или частей, нефов храма с приподнятой абсидой, перекрытой куполом или без купола. В центре храма помещался алтарь.
      Внешний облик храмов отличался простотой. Внутри они были украшены росписями, скульптурами и мозаиками. Чтобы придать достоверность имени святого, которому посвящалась церковь, грабили катакомбы в поисках реликвий. Так случилось в Риме, когда построили одну из древнейших и красивейших базилик на улице Номентана, посвященную св. Агнесе, и особенно часто очищали захоронения в связи с освящением церквей во имя апостолов Петра и Павла. Хранившаяся в древней христианской литературе память о них была весьма смутной и не восходила далее III в., однако и их останки были "найдены" и перенесены без особых угрызений совести в соответствующие базилики.
      Этот процесс, который вел к быстрой мифологизации христианской истории, не закончился и поныне. Об этом свидетельствует недавнее "отождествление", которого домогался Пий XII в течение своего правления, костей св. Петра, взятых из подземелья ватиканской базилики. "Отождествлением" занимались несколько университетских доцентов и археологи - специалисты по изучению ископаемых остатков скелетов, пока Иоанн XXIII не предал это дело забвению.
      К УТВЕРЖДЕНИЮ ГЛАВЕНСТВА РИМА
      Известно, что в первые века истории христианства духовенство привлекалось к исполнению своих функций по решению собрания верующих в соответствии с порядком, который мы можем определить как прямую демократию, с голосованием поднятием руки. Даже когда епископы присвоили себе прерогативу назначения членов {283} низшего клира, сами они по-прежнему избирались по древнему обычаю - народом совместно с духовенством.
      Выборы римского епископа не отличались по существу от выборов в других диоцезах. Однако он был наиболее видным кандидатом, и ему присваивали звание архидиакона, главы вспомогательной городской администрации. Титул кардинала (от латинского cardo [кардо] - "столп", "опора", "основа") присваивали священнослужителям (впоследствии также диаконам), управлявшим под руководством епископа сетью наиболее важных городских церквей, именовавшихся титульными. Позже этот титул был распространен на епископов семи пригородных диоцезов (Остия и Веллетри, Порто, С. Руфина, Альбано, Сабина, Тускуло и Палестрина). Но это произошло не раньше VIII в.
      О римском епископе начали говорить как о понтифике только после упразднения языческого жречества. Это звание идет от наименования лица, которое руководило в древнейшие времена священным делом: строительством мостов через Тибр 1. Собрание пятнадцати понтификов было самой высокой коллегией, отправлявшей официальный языческий культ. Не приходится удивляться, что подобное звание первое время вызывало известное предубеждение в христианских кругах. И потому оно вновь появилось в качестве почетного титула не ранее V в. Званием "великий понтифик" официально величали императоров вплоть до Грациана (382 г.), практически же - до предшественника Юстиниана императора Юстина, умершего в 527 г. Папы присвоили его себе только на заре Возрождения, при Пие II Пикколомини (1458-1464).
      Термин папа, напротив, был греческого происхождения - это латинизированное слово народного греческого языка papas [папас], вариант литературного pappas [паппас] - "отец"; отсюда pappos [паппос] - "дед" (со стороны отца). Ювенал употребляет его в "Сатирах" также и для обозначения старика, впавшего в детство. Нет ничего невероятного и в связи этого понятия с обрядовым воззванием к центральной фигуре одного из самых популярных культов спасения фригийской богине Аттис - "Папас". {284}
      В первые времена христианства наименование папа применялось ко всем священникам. Затем с годами оно стало присваиваться только епископам. В греческой церкви оно осталось в конце концов за главами крупных митрополий патриархами Константинополя, Александрии, Антиохии и Иерусалима. На Западе вплоть до V в., когда право называться папой стало прерогативой римских епископов, любой епископ носил этот титул. Впрочем, еще несколько столетий папами продолжали называть также титуляриев из других епархий. В VII в. св. Галл применяет этот титул к епископу Дезидерию из Кагора. Только Григорий VII в 1073 г. добивается от синода решения о том, что никто, кроме римского епископа, не может пользоваться именем папы. Однако существительное "папа" вне наименования конкретной личности встречается не ранее конца XI в. в сочинениях Льва Остийского. В некоторых греко-византийских по происхождению деревнях на юге Италии до сих пор к приходскому священнику обращаются в знак уважения как к папе, подобно тому как это имеет место и в православной церкви 2.
      Что касается постепенного укрепления папской власти, то этот процесс связан в первую очередь с престижем древней столицы империи и лишь во вторую очередь с претензией Рима на обладание апостолическим престолом в память об апостолах Петре и Павле. В конце II в. Иреней утверждал, что согласие римской церкви поддержать или осудить определенную доктрину необходимо "по причине ее особо выдающегося значения" ("Против ересей", III, 3, 1-2; это место толковали по-разному, но оно, собственно, не говорит ничего другого). К середине следующего века Киприан объяснял, что первенство Петра перед другими апостолами символизировало только единство церкви, а не главенство Рима ("О единстве католической церкви", IV). И епископ Лиона, равно как и епископ Карфагена, не колеблясь, оспаривал при случае решения их римских коллег.
      Денежные вклады Константина и начало строительства храма на месте нероновых садов, пресловутом месте мученической смерти Петра, придали особый престиж римскому епископу. Вокруг папы Сильвестра почти сразу {285} сложилась тщательно разработанная легенда. Но сами детали этой легенды - поспешное бегство в Сораттские горы и оппозиция, которую он встретил со стороны греческих элементов столицы,- свидетельствуют о том, что он располагал незначительной властью в те времена, на заре константинианской эры.
      Именно перенесение имперской столицы на Восток спасло римского епископа от превращения в простой придаток гражданской власти.
      На протяжении почти всего IV в. важнейшие гражданские должности в Риме по-прежнему занимали представители языческих культов. Их влияние на внутренние дела христианской церкви было, естественно, несущественным. Управление церковным имуществом предусматривало достаточно широкий круг занятий делами, поэтому выборы на должность епископа были чрезвычайно заманчивы. Отсутствие императорского двора придало больше блеска и великолепия высшему духовенству. Языческий историк, друг Юлиана, Аммиан Марцеллин противопоставил скромность и воздержанность провинциальных епископов показной роскоши римского епископа. Он же говорил, что нечего удивляться кровавым стычкам по поводу его выборов.
      Нейтралитет, или, лучше сказать, дух примирения, который римская церковь стремилась поддержать во времена единоборства с арианством, укрепил ее престиж как в вероучительной области, так и в сфере организации религиозной жизни. Собравшись особо в 343 г. в Сардике, западные епископы признали за римским епископом обширные права арбитража и фактического главенства. Восток никогда не признавал подобных решений.
      Избрание епископом Дамасия (366-384) привело к решительному повороту в истории установления примата римского епископа. Выходец из низов, Дамасий столкнулся при своем восхождении на римский престол с диаконом Урсином, представителем более жестко настроенных иерархов, который действовал от имени аристократических кругов. И в вечер избрания Дамасия улицы города были покрыты трупами. Поддержанный своими приверженцами из народа, несмотря на попытку привлечь его к суду по обвинению в человекоубийстве, Дамасий сумел добиться своего избрания, не гнушаясь никакими средствами, и затем железной рукой правил почти два десятка лет своей общиной. Он построил великолепные базилики, {286} одну близ театра Помпея и другую на улице Ардеатина, и покрыл церкви и катакомбы надписями во славу мучеников и святых, большая часть которых еще и сегодня возглавляет перечни официальной агиографии.
      Аммиан Марцеллин о выборах Дамасия
      Дамасий и Урсин горели оба необузданным желанием завладеть епископской кафедрой. Распря между ними привела к стычкам, в которых были и убитые и раненые и которые привлекали с обеих сторон многочисленные подкрепления. Префект Вивенций не сумел овладеть положением и был принужден удалиться в предместье. Дамасий вышел в конце концов победителем при поддержке своих приверженцев. В результате столкновений в базилике Сицинина, где христиане обычно собирались на свои обряды, в один только день насчитали 137 трупов, и было потом трудно утихомирить плебеев, коль они так не на шутку разошлись.
      Учитывая это состояние дел в городах, кажется мне несомненным, что немало соперников в погоне за властью всеми силами пытались истребить друг друга. Они были уверены, что смогут впоследствии обогатиться вкладами матрон, будут разъезжать в каретах, в изысканных одеждах и угощаться за столь обильно уставленными яствами столами, что с ними не сравнятся и царские пиры.
      Уважение, которым они могли бы пользоваться, было бы совсем иным, если бы, презрев величие Рима, источника всяческих пороков, они подражали бы образом жизни некоторым провинциальным прелатам, воздержанным в еде и питье, скромно одетым, с покорно Потупленными долу взглядами, чистых и сдержанных перед вечным богом и его истинными служителями.
      (Из книги XXVII, глава 3).
      Чтобы придать большее значение своему правлению, Дамасий ввел в римскую церковную терминологию выражение "апостолический престол", которое было принято западными епископами и другими иерархиями как обозна-{287}чение главенствующей епископской епархии. Но от своих восточных собратьев он добился лишь общих, неопределенных признаний. Тем не менее в 369 г. он собрал синод, чтобы привести к повиновению Никейскому собору иллирийских епископов, которые территориально относились к Востоку. Граница религиозной юрисдикции римского епископа проходила по реке По и обоим берегам Адриатики. В 375 г. Дамасий адресовал галльским епископам серию инструкций дисциплинарного порядка, которые были нацелены на введение римских обрядов крещения, богослужения и практики безбрачия.
      К подобному вмешательству в дела епархий, которое, надо сказать, было обычным и со стороны других западных митрополичьих престолов (Карфагенского, Миланского, Арльского и позже Аквилейского), следует отнести также появление "Декреталий", которые в средние века использовались для утверждения главенства папы. Но пока еще все это далеко от реальных попыток переформировать каноническое право в интересах римского епископа.
      Инициативу издания "Книги понтификов", или "Перечня житий первосвященников", невозможно возвести к Дамасию. Ее первая редакция, по-видимому, принадлежит какому-то безвестному священнику, жившему в эпоху епископа Симмаха в конце V - начале VI в. Речь идет, однако, о важном произведении, которое основывается на списках, составленных Егесиппом около середины II в., когда он посетил ряд общин того времени. Но на этой основе автор "Книги понтификов" пытается восстановить в какой-то последовательности имена римских епископов, пользуясь легендами и мифами разного происхождения вперемежку с относительно достоверными данными. От него мы узнаем, между прочим, что преемник Дамасия, епископ Сириций (384-398), побудил Феодосия издать в 389 г. декрет, осуждавший манихеев, которые все еще имели в Риме не только приверженцев, но и организационный аппарат, построенный по христианскому образцу. Это был тот самый Феодосий, который за девять лет до того, едва провозглашенный Августом Востока, желая охладить вожделения своих епископов, провозгласил решение исповедовать только религию, "которой учит апостол Петр и которую ныне проповедует в Риме епископ Дамасий", ниже добавив, правда, и упоминание об александрийском епископе, дабы не нарушать приличий.
      С некоторого времени императоры взяли в обыкнове-{288}ние предоставлять епископам полицейские силы - "светскую руку", чтобы заставлять инакомыслящих следовать решениям церкви. Вслед за языческими книгами, обреченными на уничтожение, исчезли сотни христианских писаний, которые отныне отвергались официальными властями. В Сирии к середине V в. епископ Феодорет Кирский еще отмечал сокрытие верующими его епархии более чем двух сотен "неканонических" текстов и повелевал их уничтожить.
      В итоге соединения двух документов, одного конца IV в. и другого конца V в., приписанных епископу Геласию (492-496), в Риме был также разработан новый весьма обширный, часто неясный, но крайне интересный перечень теологических и нравственных учительских сочинений, подлежащих осуждению и уничтожению. Это и есть пресловутый "Геласиев декрет", который лег в основу "Индекса запрещенных книг", превращенного в официальный закон в первой половине XVI в., когда началась протестантская реформа. Приведением его в исполнение занималось специально созданное тогда учреждение, функционировавшее до недавнего времени и печально известное под именем "Конгрегации святой канцелярии".
      Важнейшие последствия повлекло за собой в христианской богослужебной жизни принятое в Риме решение, которое фиксировало дату рождения Иисуса - 25 декабря, в противовес празднику зимнего солнцеворота. По-видимому, это случилось во время епископства Юлия I (337-352). На Востоке утвердилась дата 6 января, связанная с античными ритуальными церемониями культа Исиды, особенно распространенного в Александрии. На Западе римский обычай быстро распространился, а праздник 6 января совместился с праздником епифании, или богоявления - явления миру спасителя.
      По примеру западных епископств восточные отцы - Григорий Нисский и Григорий Назианский приняли в своих епархиях дату 25 декабря. Но в других восточных епархиях датой празднования рождества осталось 6 января.
      В северных странах рождественские праздники ассоциируются с праздником священного дерева, ели и Деда Мороза, который был отождествлен со св. Николаем - героем восточных христианских районов, праздник которого приходился на декабрь. Не случайно также буддийский Новый год, очень похожий на праздник рождества, приходится на тот же зимний период. {289}
      КОНЕЦ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
      Политическая изоляция Рима в V в. способствовала наращиванию в руках епископов обширных административных прав, которые распространялись из городской зоны на часть Центральной Италии. Таким образом, основы светской власти, которая сформировалась в зрелую структуру в эпоху усиления франков, закладывались уже в последние годы империи.
      Не следует забывать, что в V в. Рим оказался трижды в осаде и трижды пережил разграбления: вестготы напали на Рим в 410 г., вандалы - в 455 г. и, в третий раз, в 472 г., Рим пострадал от рук Рицимера, светского военачальника, находившегося на службе у западного императора. Население города значительно сократилось. Часть жителей переселилась в сельскую местность, в долины Южного Лациума. Другая - группировалась вокруг новых религиозных и светских центров в излучине Тибра. Город был разделен на семь районов, каждый из которых поставлен под управление диакона. Тем самым расширялись административные права церкви, и, следовательно, росла ее власть.
      Эту ситуацию хорошо передает легенда о епископе Льве Великом (440-461), который пришел в 452 г. к месту слияния рек По и Минцио, чтобы остановить наступление Атиллы силой "меча господнего" и защитить территории империи, брошенные на произвол судьбы. Об этом эпизоде Павел Диакон расскажет лишь через три столетия. Но сама по себе историческая обстановка воспроизведена им достаточно правдиво. Гунны отступили в Италию из Галлии после поражения в 451 г. в битве на Каталаунских полях с союзом франков, готов, бургундов и галло-римлян под командой римского полководца Аэция, служившего под началом западного императора Валентиниана III (425-455). Захват Рима удалось предотвратить. Но через три года город был разгромлен вандалами, которые оставили в языке память о своих систематических зверствах - "вандализме".
      Не вызывает сомнений глубокая перестройка при Льве Великом всей структуры церкви как федерации самостоятельных епископов.
      Уже в 422 г. Бонифаций I в письме епископам Фессалии напоминал, что церковь была основана Петром. {290} И поскольку Петр пришел в Рим, положение римской церкви по отношению ко всем прочим подобно отношению "головы к членам". Восток не желал признавать этого положения, но на Западе оно встретило гораздо более благосклонный прием. Епископы на деле признали факт их зависимости от римского престола в силу переданной ему власти от апостола Петра и, начиная с правления епископа Льва, нареченного Великим римской церковной традицией, считали себя простыми местоблюстителями, получившими власть от Рима в соответствующих епархиях.
      Диспуты V в. по поводу двойственной природы Христа, так и не выясненной соборами в Никее и Константинополе, дали Риму последнюю возможность непосредственно воздействовать на восточных епископов.
      Центром этой распри оказалось соперничество александрийской теологической школы, которая стремилась выделить единственную божественную природу Христа (монофизитское течение), и константинопольской, которая подчеркивала его человеческую природу (несторианское течение). Епископ Лев Великий выступил против монофизитской тенденции с трактатом, известным под названием "Фомус и Флавиан", в поддержку высшего константинопольского духовенства тогда, когда связи между Византийской империей и Западной окончательно распались.
      Последнему западному императору Ромулу, прозванному Августулом (475-476), наследовал германский кондотьер, скир Одоакр, который был преемником Атиллы и в 472 г. перешел в Италию на службу к римлянам. В 476 г. Одоакр отправил Зенону, правителю восточной части империи, знаки власти, объявив, что достаточно будет одного самодержца. После этого он совершенно самостоятельно правил Италией 17 лет (476-493).
      Треть земель и доходов от них он раздал в качестве "царя" своим преданным рубакам - эрулам, готам, ругам и туркилингам. Элементы германского права начали проникать в Италию.
      Римские епископы извлекали новые возможности для политического маневра из отношений, которые установились между пресловутыми варварскими государствами и церковью, а также из отсутствия всякой более или менее стабильной власти. К этой совокупности исторических обстоятельств восходят истоки папской власти не только в религиозной области, но также и в административной и политической сферах. {291}
      ГЛАВА 10
      ЮСТИНИАН
      И КОНЕЦ АНТИЧНОЙ ЭРЫ
      Издание репрессивных законов по отношению к культам античного Рима сопровождалось со времен императора Феодосия целой серией мер, которые угрожали не менее суровыми наказаниями и еретикам. Язычество и ересь стали считаться государственными преступлениями: инакомыслие приняло характер раскола с гражданским обществом.
      С появлением этих установлений христианская идеология возвысилась до ранга закона. Классовые отношения остаются без изменений. Самовластие и насилие сохраняются, как и прежде, порой они дают себя знать еще сильнее. Не было ни реального облагораживания нравов, ни смягчения сложившихся в то время жестоких отношений в обществе, опустошенном и отброшенном к границам того, что может вынести человек. Одним из немногих исключений было упразднение казни на кресте для рабов, но и это послабление вызывалось более идеологическими, нежели нравственными соображениями.
      Кровавые битвы гладиаторов оскорбляли чувства некоторых отцов церкви и части общества. Однако они продолжались все четвертое столетие, и лишь в начале V в. при императорах Гонории и Аркадии появились первые законы, которые покончили с играми гладиаторов. Во всяком случае, их постепенное упразднение было в первую очередь обусловлено утверждением "варварских" народов, которые всегда поставляли наибольшую часть военнопленных, обреченных на истребление в цирках.
      Так или иначе, абсолютно невозможно говорить о быстрой христианизации римского права. {292}
      "КОДЕКС ФЕОДОСИЯ"
      Верно, впрочем, что с конца IV в. дает себя знать потребность в сборе и систематизации наряду со все еще действовавшим прежним имперским законодательством новых "конституций", введенных после Константина. При восточном императоре Феодосии II, племяннике великого Феодосия, вступившем на престол в возрасте семи лет, после смерти императора Аркадия, возникает "Кодекс Феодосия" - важнейший до появления законодательства Юстиниана свод законов.
      Долгое царствование Феодосия II (408-450) первоначально протекало, вполне естественно, под влиянием различных наставников и под защитой двух регентоввначале префекта Анафемия, затем сестры императора Пульхерии, которая на деле и правила, подобно Августе, даже когда император достиг зрелого возраста.
      Феодосий II стал самодержцем нового типа, который предоставляет другим долг управления государством и командования войсками (при нем, в частности, была осуществлена короткая победоносная экспедиция против персов и было отброшено наступление гуннов) и в отличие от своих предшественников перестает непрерывно передвигаться из одного конца империи в другой. Относительно образованный, прилежный переписчик древних кодексов, получивший даже прозвище "каллиграф", он основал в 425 г. в Константинополе Высшую школу, где велось изучение христианского вероучения. Эта школа должна была по замыслу императора стать подобием знаменитой Афинской школы, крупнейшего центра дохристианской философии, которая была закрыта через сто лет после того Юстинианом.
      Аналогичное желание, видимо, побудило Феодосия II в 438 г. объявить о сборе и кодификации (скорее в назидательных, чем в практических целях) новых источников правоведения, "общих законов", обнародованных в IV в., а также приступить к систематизации текущего законодательства.
      16 книг "Кодекса Феодосия" составлены в хронологическом порядке согласно критерию "Дигест" классической эпохи. Эти книги дошли до нас не в оригинальном тексте, а переделанные и соединенные с последующими вставками. Их ценность все же вне сомнения, хотя она выявляется {293} лишь отчасти. Антиеретическое законодательство включено в последнюю, XVI книгу, носившую название "Об универсальной, или католической, вере". Этот раздел как бы венчает весь труд. Характерно, что соответствующая рубрика - "О высочайшей троице и об универсальной вере" - открывает "Кодекс Юстиниана", в котором заново осмыслены новые установки христианства.
      Официальным языком права был по-прежнему латинский; на Востоке его больше не понимали, исключая некоторые интеллектуальные книги. Это обстоятельство помогло создать отношение почтительного непонимания к богослужебному языку католической церкви, которое употребление латыни порождало в людях, не знавших ее. На Западе "Кодекс" был сразу принят императором Валентинианом III (424-455), которому Феодосий дал в супруги свою дочь Евдоксию Лицинию, чтобы упрочить, хотя бы на семейной почве, все более слабые и неустойчивые связи между двумя частями империи.
      Для истории этого трудного и часто смутного переходного периода "Кодекс Феодосия" - незаменимый источник знаний не только о правовой и религиозной сферах жизни общества, но также о новых экономических и социальных структурах, о которых в нем есть прямые сведения. Мы обнаруживаем в нем, например, законы, регулировавшие установление колоната. Конституция Константина от октября 322 г. звучит так: "Кто бы ни нашел колона, который принадлежит другому, должен вернуть его по принадлежности господину, у которого он был рожден, и уплатить за то время, что тот провел у него. Колоны же, которые пытаются бежать, должны быть закованы в цепи подобно рабам" ("Кодекс Феодосия", V, 9, 1).
      Колон, который пришел на смену рабу с его непроизводительным трудом, свободен, но это только видимость свободы, так как на деле он крепко привязан к земле. Он не может занимать общественные должности, которые потребовали бы отдалить его от земли, на которой он живет. Его нельзя посвятить в сан священника, если только не в пределах края, где он живет. Землевладелец, однако, не мог продать свое владение без колонов либо колонов без земли, разве что крестьянин умрет, не оставив наследников. Даже сами чиновники податного ведомства не могли прогнать колона с земли, если тот не уплатил налогов.
      Рента фиксировалась законом и применялась от места {294} к месту. В целом ее сумма оказывалась очень тягостной. Колон имел право вступать в брак по своему выбору, завещать имущество и обращаться в суд, но впоследствии эти свободы были у него отобраны. Еще важнее было освобождение от военной службы. (Оно продержалось до введения германского права.) В этом случае также решающими были соображения экономической пользы, а не гуманные побуждения. Один из законов Юстиниана придал колонату в 534 г. еще более жесткую структуру: "Колоны, хотя лично и свободные, должны считаться рабами земли, на которой они рождены" ("Кодекс Юстиниана", XI, 52). Так начиналось крепостное право.
      В категорию колонов вошли крупные массы "варваров", бродяг, отверженных и даже свободных, которые работали по 30 лет на одного землевладельца. Юстиниан распространил это правило на детей, санкционируя такое Положение вещей формулой, в которой классовые законы эксплуатации переданы в терминах религиозного фатализма: "Каждый должен следовать своей судьбе" ("Кодекс Юстиниана", XIII, 69, 4).
      Это утверждение помогает нам понять систему, укреплявшуюся в разгар крушения античного общества. Каждый человек чувствовал себя под угрозой надвигающихся бедствий и искал способа избежать злой участи; раб бросал своего господина и просил убежища у германских племен, которые наводняли Западную Европу и Италию; крестьянин покидал поля, рабочий - свое ремесло, чиновник свое учреждение. Государство видит только одно средство предотвратить всеобщий распад: блокировать подчиненные слои на их социальных позициях и преградить им все пути отступления. Уже в 395 г. императоры Аркадий и Гонорий угрожали крупными штрафами тому, кто даст приют работникам, дезертировавшим из своих ремесленных корпораций. Отныне эта практика распространяется и становится нормой.
      Формируется настоящий тип "замкнутых каст", но не столько в результате стихийного развития, а как следствие осознанной государственной политики. Единственный класс, располагающий подлинной независимостью в условиях экономики, основанной на сельском хозяйстве,- это класс старых и новых латифундистов, заставлявших почувствовать свой вес внутри самого церковного общества, особенно на Западе. Их роль в управлении религиозными делами станет еще более явной с того момента, когда {295} земельный собственник и епископ в конце концов совпадут в одном лице.
      Лишь в итоге бенедиктинской реформы монастырская организация избегнет еще на несколько столетий - и то в известных пределах - общей участи церковных институтов.
      РОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ НЕСТОРИАНСКОЙ
      И МОНОФИЗИТСКОЙ ЦЕРКВЕЙ
      Очень трудно выяснить прямую связь между этим положением вещей, способствовавшим появлению новых отношений между людьми, и религиозной жизнью масс в период между Феодосием и Юстинианом.
      Теологические диспуты, которые вновь разгорелись в лоне христианского мира после первой систематизации догмата о троичности, кажутся далекими от повседневной действительности. Но среди разнообразных явлений в структуре и надстройке существуют все же и взаимодействие и обратные связи. Стремление очертить концепцию сущности бога не менее жесткими рамками, чем те, что определяли человеческое существование,- это не простое и случайное совпадение, хотя подобное сравнение и не следует понимать слишком буквально.
      Вариативность развития общественных отношений отражается в религиозных верованиях. Но идеи, однажды ставшие частью надстройки, следуют затем путем самостоятельного развития, предопределенного фактическими условиями, которые их породили.