Слегка покраснев, я вытащила одну, привела себя в порядок и вышла на кухню.

– Кофе будешь? – спросил Гри.

– Спасибо, – ответила я.

Дед поставил передо мной кружку с коричневой жидкостью; оценив объем тары, четверть литра, не меньше, я пододвинула к себе сахарницу и мигом получила по рукам.

– Так пей, – рявкнул Гри, – куда тебе сладкое!

Я обомлела, а дедок переместил сахарницу на подоконник и заявил:

– Значит, слушай! Пока ты живешь у меня!

– Это невозможно.

– Молчать! – хлопнул ладонью Гри. – Ишь! Разговорилась! Навсегда селить тебя не собираюсь, не нужна ты мне совсем! Сделаешь ремонт и съедешь!

– У меня нет денег.

– Заработаешь! Имеем заказчика, Андрея Львовича, докажем, что Самсонов его пугал, и огребем хорошую сумму.

– Право, неудобно.

– Кому?

– Ну… вам.

– Мне фиолетово. В качестве платы за проживание будешь убирать квартиру.

– Но… ваша жена…

– Я одинокий, холостяк!

– Там в ванной полно всего дамского, – я решила уличить Гри во лжи.

Дед сверкнул глазами.

– Любопытная слишком, уже по шкафчикам пошарила.

– Вы же сами велели взять новую зубную щетку, – возмутилась я, – вот я ее и искала! А зачем у вас их столько?

Гри хихикнул.

– Здесь живет мой внук, Аристарх, помнишь его?

– Да.

– У него вечно девки кантуются, через день новую приводит, вот и забил ванную дерьмом. Утром девчонкам зубы почистить надо? Усекла?

Я кивнула, красавчик Аристарх не зря производит омерзительное впечатление, он, оказывается, беспардонный потаскун. Есть женщины, приходящие в экстаз от доморощенных донжуанов, но я не из их числа.

– Спасибо, лучше я поеду к Этти.

– У твоей свекрови большие апартаменты?

– Ну… сначала они с Мишей жили в «двушке», – зачем-то стала я объяснять Гри, – но потом, когда мы поженились, Этти влезла в долги, купила себе однокомнатную и съехала.

– Значит, она обитает в «однушке»?

– Верно.

– И ты ей на башку свалишься? Ни поспать, ни почитать, ни отдохнуть, ни мужика привести. Ты че, свекровь ненавидишь?

– Наоборот, очень люблю Этти, она моя лучшая подруга!

– Тогда за фигом ей жизнь испортить решила?

У меня не нашлось нужных слов.

– Живи пока тут, – бодро вещал Гри, – четыре комнаты, никому помехой не станешь, заработаешь на ремонт и съедешь.

– Мне Этти денег даст, – непонятно зачем сообщила я.

Дедулька крякнул.

– С какой стати на шее у этой Шмэтти сидишь? Она что, олигарх?

– Нет, конечно, но вполне нормально зарабатывает, нам хватает.

– Нам хватает, – передразнил Гри, – с какой стати она тебя содержать должна, а? Ты че, без рук, без ног?

– Я временно беру деньги, пока работы нет, – отбивалась я.

– Теперь ты имеешь службу, – припечатал дедок, – слезай с чужого горба, если ты и впрямь считаешь свекровь близким человеком, то почему из нее дойную корову сделала?

Я поперхнулась кофе, а потом, покраснев от гнева, выложила Гри историю наших отношений.

– Теперь понял? – перейдя от злости на «ты», завершила я рассказ. – Этти счастлива мне помочь.

– Думаю, она просто хорошо воспитана и не способна сказать: «Отлипни от меня, жвачка», – вздохнул Гри. – Знаешь, почему ты несчастна?

– Нет, – тихо ответила я.

– Да потому, что надеешься: явится кто-то и поможет тебе, вытянет за руку из болота. Но самое интересное, когда этот некто появился, ты струсила, по твоему разумению, сидеть в дерьме и жаловаться на жизнь приятней, чем вылезти из болота. Анекдот про Ивана знаешь? Сейчас расскажу. Жил-был очень верующий Ваня, каждый день молился. Один раз в его деревне случилось наводнение, унесло Ваньку рекой в море, и он давай просить: «Господи, спаси». Через некоторое время плывет мимо доска и говорит мужику: «Вань, хватайся за меня, выплывешь». – «Э нет, – ответил тот, – меня бог спасет» – и опять давай молиться. Затем ему попалась пустая бочка с тем же разговором, и снова Ванька шанс не использовал, проводил ее взглядом и за свое: «Боженька, выручи», тут возле утопающего дельфин нарисовался, а Ваня его прогнал, страшно же с рыбой связываться. Ну и утонул, предстал перед богом и сердится: «Что же ты меня в беде оставил? Ведь я так тебя о помощи просил!» А господь глянул на дурака и отвечает:

«Я тебе доску, бочку и дельфина отправил, почему шанс не использовал?» Оторопел Ваня и воскликнул:

«Думал, мне господь лично руку протянет».

«Мое дело предоставить шанс, – разъяснил Создатель, – а уж дальше сам должен вертеться».

Поняла, тетеха? Знаешь, как бы на твоем месте я поступил?

Я помотала головой.

– Остался бы у Григория Семеновича, – отпечатал Гри, – спасибо ему сказал, денег заработал, ремонт сделал и только потом Этти про беду рассказал. Сама себя начнешь уважать, и другие то же чувство испытают. Вот он, твой шанс, из дерьма вынырнуть.

– Но Аристарх может быть против моего пребывания в квартире, – прошептала я.

Гри хлопнул в ладоши.

– Молодец! Про внучка не думай, не я у него, а он у меня живет. Главное, не лезь к нему в кровать.

– Мне такие парни не нравятся, лишь бы он меня не тронул.

Дедуся захихикал.

– В зеркало глянь, кому ты нужна, прикроватная тумбочка образца сорок второго года. Значит, работаем?

Я хотела было привычно обидеться, оттопырить губу на замечание о тумбочке, но неожиданно ощутила приступ веселья. У нас дома имелась подобная мебель, ей-богу, верное замечание, чем-то я на нее смахиваю, может, унылым видом?

– Ну? – поторопил Гри. – Готова?

– Да, – кивнула я.

– Диктофон я прослушал, пока ты дрыхла, – ажитированно воскликнул дедуська, – наметил план действий. Андрей Львович оставил открытки, на них имеется штамп отделения связи, откуда их отправили. Вот на такой ерунде преступники и попадаются, все продумают, а про штемпель забудут. Я уточнил, почта находится у метро «Тульская». Поезжай туда, поболтай с сотрудниками, спроси: от них ли отсылали открытки. Если ответят утвердительно, поинтересуйся, не помнят ли отправителя, может, приметили, все-таки он каждый день ходил.

– Я сумею?

– Почему нет?

– Вдруг начнут спрашивать, отчего я им интересуюсь?

– Наври что-нибудь.

– Что?

– Сама придумай! Я тебе за это деньги плачу! – возмутился Гри.

На почту я вошла около полудня. Работало только одно окошко, за ним сидела девушка с усталым лицом. Я положила перед ней открытку, служащая удивленно посмотрела на меня.

– Хотите отправить? Но это невозможно, карточку уже использовали один раз, – медленно сказала она.

– Простите, – вежливо улыбнулась я, – открыточку от вас посылали?

Девица повертела ее в руках.

– Да, вот видите штамп, а что?

В этот момент из глубины почты вылетела хорошенькая девчонка и уселась возле соседнего окошка.

– Однако, Галя, так не пойдет, – сердито сказала усталая девушка, – ты отпросилась на пятнадцать минут, а отсутствовала три часа.

– Ну и че?

– А я за тебя работай.

– И че, народу все равно нет.

– Так не делают.

– А че? Не злись, Варька.

Варвара повернулась ко мне:

– Открытку отправляли мы. У вас какие-то претензии?

– Нет, нет, – просительно улыбалась я. – Не запомнили случайно, кто ее отправлял?

– Здесь каждый день сто человек толчется, – хмыкнула Варвара, – мне глядеть на всех некогда, да и зачем?

Опоздавшая девчонка, аж подпрыгивая от любопытства, придвинулась к Варе.

– А че тут?

– Сядь на место, Галя.

– А че, я только спросила, че ты злая такая?

– Ничего, – ответила Варя, – не мешай работать. Нет, девушка, никого не помню, а зачем вам?

Недолго думая, я выпалила:

– Видите, здесь написано: «Осталось десять дней»? И гроб нарисован.

– Да.

– Каждое утро я подобные получаю. Кто-то издевается, думаю, бывший муж.

– А че, – ожила Галя, – он у тебя такой, с черной бородой, да?

– Нет, – опешила я, – нормальный, как все.

– Значит, не он, – припечатала Галя.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я.

– А че, я видела его.

– Кого?

– Ну, того, кто отправлял открытку.

Я включила в кармане диктофон и попросила:

– Будь другом, расскажи, пожалуйста, у меня брат есть с черной бородой.

– А че, ниче, – завела Галя, – приходил каждый день, покупал у меня открытку и каждый раз скандалил, прямо извел всю. То ему дайте с синими цветочками, то с розовыми, марки выбирал, словно на всю жизнь покупку делал, и постоянно злился. «Ручка плохая, ластиков нет». Во, за такого замуж выйти! Изведет на мыло! Игорем его зовут, а фамилия Самсонов.

– Откуда знаешь? Он же квитанцию не выписывал! – подскочила я.

Галя сморщилась.

– А че! Он всегда вот тут, на прилавочке, устраивался и бухтел, гадости говорил, поэтому я его так хорошо и запомнила. Всем недоволен был. Открыточки некрасивые, бумага некачественная, рисунок смазанный, ручка не пишет, один раз как рявкнет: «Где вы, девушка, такие духи добыли, воняет словно в клоповнике! Имейте в виду, с людьми работаете, надо быть осторожней в выборе парфюмерии. Дома любовника ждешь, тогда и обливайся дрянью. Меня от этого запаха блевать тянет». Видали такого нахала?

– Так отчего вы решили, что он Игорь Самсонов? – решила я направить разговор в нужное русло.

– А он меня отругал и за телефон схватился, – пояснила Галя. – Из кармана его вытащил да как рявкнет: «Да, Игорь, да, Самсонов! Да, без меня не делайте ничего, хочу в витрину поставить кожаную мебель». Потом отсоединился и прошипел: «Работнички фиговые. Что на этой почте, что у меня в магазине, у всех вместо головы жопа. Впрочем, в моей заднице больше ума, чем в ваших мозгах». Сказанул и ушел, я прям офигела!

– Что же я его не помню? – удивилась Варя.

– Ты болела гриппом, – пояснила Галя, – я тут одна-одинешенька ломалась и не сердилась. А ты злишься, что я чуток подзадержалась.

– У меня был бюллетень, высокая температура, я не просто ваньку валяла.

– А че…

– Если еще раз скажешь «а че», – взвилась Варя, – я взвою, нет такого слова! Надо говорить не «че», а «что».

– И че? – возмутилась Галя. – Самая умная, да? Че тогда здесь сидишь, а не в правительстве?

– Замолчи!

– А че, че хочу, то и болтаю.

Продолжая краем уха слушать перебранку, я выключила диктофон и отправилась назад. Даже мне стало понятно: дело закончено.

Внимательно выслушав запись, Гри схватился за телефон и после пятой неудачной попытки соединиться с абонентом воскликнул:

– Черт возьми, они там что, удавились на шнуре, алло, алло!

Дозвониться ему удалось только через полчаса.

– Добрый день, – засюсюкал Гри, мигом изменив гнев на милость, – мне бы Игоря Самсонова, вот дали номерок приятели, ремонт делаю, мебель меняю, хочу узнать, есть ли скидки…

Очевидно, Надежда сказала, что мужа нет дома, потому что Гри весьма правдиво изобразил удивление.

– Да? Я попал в квартиру? Думал, номер принадлежит мебельному магазину. Не подскажете, как связаться с Игорем Самсоновым? На работу позвонить? Спасибо, спасибо, извините еще раз, дайте уж заодно адресок торговой точки. У метро «Октябрьское Поле»?

Повесив трубку, Гри повернулся ко мне.

– Слышала? Действуй.

– Что делать надо? – не поняла я.

– Как это? – возмутился Гри. – Не сообразила? Ну тетеха! Езжай к метро «Октябрьское Поле», недалеко от него есть мебельный магазин, вот адрес. Поглядишь на хозяина, сфотографируешь его, потом на рысях слетаешь на почту, покажешь этой Гале снимок и домой. Нам нужно точно знать, что открытки отправлял именно Игорь, а не кто-то, использовавший его имя.

– Как же я его фото получу, – недоумевала я, – с чего бы мне просить директора магазина позировать перед объективом?

Гри вытащил из стола небольшую квадратную коробочку.

– Ну-ка, открой да погляди.

Я послушно выполнила приказ.

– Что это? – спросил Гри.

– Пудреница, – ответила я.

– Хорошо, теперь возьми пуховку и повозюкай ею по морде.

– Не мой цвет, это тон загар.

– Делай, что велю.

Я покорно поводила пуховкой по носу и подбородку.

– Хорошо, – сказал Гри, – теперь положи на место, нажми пальцем на спонжик, а после переверни пудреницу и открой нижнюю крышку.

Я послушно выполнила все действия и ахнула, внизу обнаружился довольно четкий портрет Гри.

– Это фотоаппарат, – вырвалось у меня.

– Дошло наконец! – вздохнул Гри. – Доползло, как до жирафа. Экая ты, право, малосообразительная. Именно что фотоаппарат, отличная японская штучка, такую сейчас легко купить, у меня еще звукозаписывающая ручка есть! Придешь в магазин, попросишь показать… э… ну… красное кожаное кресло, придерешься к продавцу, потребуешь директора, в общем, вперед, тетеха.

Глава 7

Возле метро «Октябрьское Поле» клубилась толпа. Глядя на снующих туда-сюда людей, я пошла по улице, свернула направо, потом налево. Похоже, в нашей стране никто не работает! Народ сейчас должен тосковать на службе, а люди носятся по улицам, причем сразу видно, что никуда не торопятся, глазеют на витрины, жуют хот-доги и блинчики. Внезапно мой рот наполнился слюной, а желудок противно сжался. Ноги сами собой поднесли меня к будке, где торговали сосисками, но тут глаза наткнулись на вывеску: «Мебель для всех». Тяжело вздохнув, я вошла в магазин. Покойная бабуля всегда приговаривала: сделал дело, гуляй смело. Эта простая истина с детства намертво вбита в мою голову.

В торговом зале, сплошь забитом диванами, креслами, столами и стульями, не наблюдалось никого из покупателей. Три продавщицы собрались около компьютера в отделе, где продавались кухни.

– Хотите чего? – спросила одна, окинув оценивающим взглядом мою фигуру, одетую в дешевый мятый костюм. – Мебель желаете купить? Мы к вашим услугам.

– Где Игорь Сергеевич? – я решила сразу хватать быка за рога.

– Хозяин в кабинете, вон по тому коридору до самого конца, – ответила продавщица и, потеряв ко мне всякий интерес, вновь уставилась в экран, где метались какие-то разноцветные фигурки.

Радуясь, что все отлично складывается, я дошла до двери кабинета, сначала постучалась, а потом открыла створку.

– Можно?

– Да, да, входите, – ответил мужчина самого обычного телосложения. В его облике не имелось ничего примечательного, встретив такого на улице, не остановишь на нем взгляд. Единственное, что отличало парня от остальных мужиков его возраста, это густая черная борода, широкая, окладистая, аккуратно подстриженная, над верхней губой торчали такого же цвета усы.

– Слушаю вас, в чем проблема? – поинтересовался хозяин.

Я растерялась: что ответить на простой вопрос? Зачем пришла? Мне сначала показалось, что задание Гри легко выполнить. Войти в кабинет, щелкнуть пудреницей и убежать, но сейчас я внезапно сообразила, как глупо будет выглядеть такое поведение. Ну, представьте себе на минутку, к вам влетает девушка, молча поправляет макияж, пудрит нос и уносится прочь.

– Так чем я могу вам помочь? – продолжал настаивать Игорь Сергеевич.

– Красное кожаное кресло, – выпалила я, вспомнив указание Гри.

– Во втором зале, у окна, – спокойно ответил владелец салона, – спросите у продавцов.

Я покорно пошла назад, зачем-то полюбовалась на кресло и вернулась к директору.

– Ну, – улыбнулся тот, – подходит?

– Нет, – ответила я, – ваши бордовые, а я хочу красное, яркое, такое, как пожарная машина.

– Возьмите у продавцов каталог, – посоветовал Игорь Сергеевич, – если найдете нужный вариант, закажем прямо из Италии, но будет дороже.

– Плевать на деньги, – я решила продолжить удачно начатый диалог.

– Тогда обратитесь к менеджерам.

Я вновь выползла в торговый зал, девушки, призванные торговать мебелью, столпились у компьютера, азартно щелкая мышкой.

– Тебе тут не пройти, жизнь потеряешь, – вскрикивала одна.

– Не, здесь надо три раза «кликать», – отозвалась другая.

На меня никто решительно не обращал внимания, постояв пару секунд, я вернулась назад.

– Уже оформили? – удивился Игорь Сергеевич.

– Нет.

– Что так?

– Каталог не видела.

– Почему?

– Там продавцы в компьютер играют, не хотела их отвлекать.

Хозяин сердито ткнул пальцем в какой-то аппарат, стоящий на столе.

– Слушаю, – незамедлительно донеслось оттуда.

– Иди сюда!

Через секунду появилась та девушка, которая щелкала мышкой.

– Рита, – гневно заявил хозяин, – уволю!

– За что? – попятилась девчонка. – Что я сделала не так?

– Именно, что ничего, – парировал хозяин. – Клиентка ко мне без конца с вопросами бегает, а вы у монитора развлекаетесь. Живо покажи каталог даме, она хочет заказать из Италии красное кожаное кресло.

– Пойдемте, – чуть ли не кланяясь, пробормотала продавщица.

Делать нечего, пришлось листать глянцевые страницы в поисках кресла, к счастью, такового не нашлось, и я снова вернулась к Игорю.

– Нет, ничего похожего.

Самсонов развел руками.

– Могу предложить эксклюзивный вариант, одно из изделий специально для вас обтянут красной кожей.

– И сколько будет стоить заказ?

– Около двух тысяч долларов, – спокойно ответил торговец. – Сделают за пару недель, доставка по Москве за наш счет, предоплата семьдесят процентов!

– А хорошо получится? – кривлялась я, судорожно думая, когда вынуть фотоаппарат.

Честно говоря, я редко накладываю макияж, только тогда, когда это крайне необходимо, привычки постоянно «подправлять» лицо у меня нет.

– Качество гарантирую, – улыбнулся Игорь Сергеевич.

И тут я решилась, небрежным жестом вытащила пудреницу и… уронила ее. Крышка раскрылась, порошок цвета загара рассыпался по серому ковру.

– Извините, – залепетала я, подбирая коробочку, – напачкала тут…

– Ерунда, – отмахнулся хозяин, – так как? Начнем оформлять заказ?

Я открыла пудреницу, нажала на пуховку и пробормотала:

– Да.

Мне показалось неприличным уйти просто так, хозяин потратил столько времени на «клиентку».

– Отлично, – улыбнулся Игорь Сергеевич, – Рита все сделает. Оплату принимаем в рублях, поздравляю, вы сделали отличный выбор, на сегодняшний день мы предлагаем лучшие цены.

Потом, улыбнувшись еще раз, он уставился в бумаги. Я осторожно глянула в торговый зал. Рита, забыв о взбучке, полученной от хозяина, вновь сидела у компьютера. Страшно обрадовавшись, я прошмыгнула мимо продавщиц, понеслась к метро и вздохнула с облегчением только на станции. Оглянувшись по сторонам, я села на скамеечку и вытащила из фотоаппарата снимок. Игорь Сергеевич получился отлично: роскошная борода, усы и маловыразительная верхняя часть лица. Я сунула фото в сумочку, мне не нравятся мужчины с растительностью на лице. У таких кавалеров небось после еды в бороде застревает куча крошек. Вот еще интересно, они моют бороду? Как умываются сами? И не мешает ли буйная растительность спать? Небось летом от волос на лице жарко!

По дороге на почту меня озарило, и я, в порыве вдохновения, купила в ларьке шоколадку.

В отделении на этот раз была одна Галя.

– И че, – спросила она, – опять прибегла?

– Это тебе, – сказала я, кладя на прилавок плитку.

– Че?

– Возьми.

– За че?

– Так просто, – пожала я плечами.

– Не ем сладкое, – невозмутимо ответила Галя, – приволоки ты мне бутылочку пива, спасибо непременно скажу, а от конфет прыщами иду, прямо крючит от них, аллергия, слыхала про такую болячку?

– Извини, не знала, – сказала я и убрала шоколадку в сумку.

– Ты че, забираешь?

– Так ведь аллергия…

– Ниче, оставь, племяшке снесу.

Я вернула плитку на место, вытащила фото и сунула Гале под нос.

– Это че?

– Узнаешь?

– Че?

– Ну, парня видишь?

– Где?

Я постаралась не разозлиться, похоже, поговорку «С ним, не пообедав, не договориться» сложили про Галю. В желудке заурчало, ох, зря я вспомнила про еду!

– Где? – тупо повторила девчонка.

– На снимке.

– А че… Ниче…

– Значит, не он, – расстроилась я.

– Кто?

– Сама же вчера говорила: открытки отправлял, такой с бородой, противный, все ругался, Игорь Самсонов… Это его фото. Выходит, перепутала ты, не он сюда ходил?

– Да ну, – протянула Галя, – отчего не он? Ровно как живой выглядит, тот самый и есть. Очень хорошо морду противную запомнила, отвратный мужик! Ваще бородатые мне не по кайфу, с ним не поцелуешься.

Я кивнула:

– И мне не нравятся, а ты уверена, что на фото Самсонов?

– Чтоб мне пропасть! – поклялась Галя.

Страшно довольная я принеслась к Гри и вручила дедульке диктофон, фотоаппарат и снимок.

– Отлично, – кивнул тот, – можешь выпить чаю, сахар не ищи, я его выкинул.

Где-то через полчаса Гри крикнул:

– Ну, бегом в кабинет!

Я полетела на зов.

– Садись сюда, – приказал Гри, – и слушай внимательно. На мой взгляд, дело обстоит так. Андрей Львович обманул Самсоновых, а Игорь Сергеевич решил отомстить репетитору. Начал посылать открытки, желая испугать мужика, и преуспел. Андрей Львович небось не спал последнюю неделю, но, учитывая, как педагог поступил с Самсоновыми, поведение Игоря Сергеевича вполне понятно. Вот только он навалял глупостей, отправлял дурацкие открытки из отделения возле своего дома. Коли имеешь столь приметную внешность, следует быть более бдительным. Ну, отъехал бы куда-нибудь в Митино… Как тебе мои рассуждения, понятны?

Я кивнула, мне и самой пришли в голову похожие мысли.

– Значит, дело раскрыто, – подвел итог Гри. – Мы с тобой можем представить доказательства. Есть свидетель, Галя эта, которая опознает Игоря Сергеевича. Отлично, долго не мучились. Впрочем, эта история малоинтересная, все очень просто. Я за нее никогда бы и не взялся, только деньги нужны, заказов давно не было, поиздержался я чуток. Ясно?

Я вздохнула.

– Да.

– Ну и отлично, – сказал Гри, – сейчас объявим клиенту, что он может явиться к восьми вечера и заплатить по счету.

Он схватил телефон, потыкал в кнопки, подождал минуту и пробормотал:

– Мобильный выключен.

– А ты домой попробуй, – посоветовала я и удивилась. Обычно я трудно схожусь с людьми, всегда говорю недавним знакомым «вы», но с Гри мгновенно, очень легко, несмотря на его возраст, перешла на «ты».

– Небось он на работе, – ответил Гри, но послушался меня и через секунду сказал: – Добрый день! Можно Андрея Львовича? Что?!! Когда?!! Не может быть!!! Господи!

Повесив трубку, Гри уставился на меня, я поежилась.

– Случилась беда?

– Случилась, – мрачно повторил Гри. – Андрей Львович погиб. Его сначала избили до неузнаваемости, а потом сбросили в пруд. Подробностей я не знаю. Убил его он!

– Кто? – оторопело поинтересовалась я, а потом добавила: – Значит, деньги мы не получим?

– Нет, – сообщил Гри, – мы остались без гонорара. Но я сидеть сложа лапы не стану!

Он снова схватился за телефон.

– Федя, можешь срочно приехать? Разговор есть.

Очевидно, неизвестный мне мужчина начал отнекиваться, но Гри неожиданно сказал:

– Вчера вечером из пруда в районе кинотеатра «Буран» вытащили тело Андрея Львовича Калягина, похоже на висяк. Скорей всего, тот, кто станет заниматься этим делом, сочтет, что Калягина ограбили, избили, а потом, чтобы спрятать концы в воду, извини за глупый каламбур, утопили труп. Но я знаю точно личность убийцы… Вернее, владею информацией, кто нанял киллера, потому что мерзавец не станет сам пачкаться и небось запасся алиби.

Повесив трубку, Гри потер руки:

– Сейчас явится.

– Кто? – поинтересовалась я.

– Мой добрый знакомый, Федор Симонов, он служит в МВД, при чинах и званиях, отличный профессионал, – хмуро ответил Гри, потом помолчал и добавил: – Ты всегда ходишь в мятых и засаленных вещах? Привыкла шляться грязнулей? Придется измениться, ты не должна привлекать к себе внимание ни вычурной одеждой, ни бомжеватым видом.

Я покраснела. Я очень аккуратный человек, приучена каждый вечер принимать душ. Гардероб мой, скудный и немодный, всегда выстиран и отглажен. Но вчера я, отупев от переживаний, рухнула кулем в кровать, забыв сбегать в ванную. К тому же у меня нет сменных вещей: немудреная косметика, обувь и шмотки испорчены сажей.

Гри прищурился, потом швырнул на стол несколько купюр.

– В магазин ступай, – велел он, – за углом есть промтоварный, хорошими вещами торгует, купи нормальные шмотки.

– Дорогие небось, – вздохнула я, отчего-то не возмутившись бесцеремонным приказом.

– Ничего, – отмахнулся Гри, – ты теперь моя служащая и обязана выглядеть прилично, усекла? Значит, так, приобретешь одежду, а мне принесешь чеки.

– Боитесь, что я обману вас и скажу завышенную цену? Простите, но я честный человек и…

– Не хочу, чтобы сэкономила, набрала дерьма, а мне потом соврала, будто все средства на прикид потратила, – рявкнул Гри.

– Я никогда не вру! – возмутилась я. – Деньги могу взять лишь в долг, получу зарплату и отдам, не сомневайтесь.

– Да? – вздернул брови дедулька. – Ну-ну! Слышь, честный человек, оплати себе еще и телефон.

Я пошла в магазин. В голове крутились самые разнообразные мысли. Вообще-то я очень обидчива, со многими людьми рассорилась из-за чепухи, из подруг осталась одна Этти. На нее обижаться не получалось. Теперь, похоже, в моей жизни появился еще один человек, с которым невозможно поругаться. Вроде Гри делает нелицеприятные заявления в мой адрес, а злости у меня на него нет.

В торговом зале я привычно подошла к 56-му размеру, выбрала платье, юбку, пиджак, блузку и отправилась в примерочную кабинку. Там меня ожидал сюрприз: отобранная одежда оказалась мне велика. Она крутилась на талии и спадала с плеч.

– Простите, – подозвала я продавщицу, – это платье пятьдесят шестого размера? Наверное, я ошиблась и схватила пятьдесят восьмой.

Продавщица посмотрела на бирки.

– Нет, все правильно, вон написано, видите – цифра 56.

– Но оно мне велико!

– Конечно, у вас пятьдесят четвертый, а может, даже и пятьдесят второй.