- Тут теперь торгуют электроприборами? Ребекка засмеялась:
      - О нет, знакомься, Евлампия, дочь академика Романова, музыкант, арфистка, мы ее Лампой зовем.
      - Здравствуйте, - прочирикала Нора и протянула мне тонкую руку с узкой ладонью, - очень приятно. Ваше лицо мне знакомо, наверное, видела вас по телевизору.
      - Ну подумай, как интересно, - неслась дальше Ребекка, - мы не встречались со студенческих лет, я и не знала, что у Лампы туг дача. Словом, захожу за сигаретами, ба, Романова!
      - И где ваш дом расположен? - поинтересовалась Нора.
      - В старом поселке, на Фруктовой улице.
      - Там огромные участки, - вздохнула Нора.
      - Гигантские, - подтвердила я.
      - Земля теперь капитал, - донеслось из угла.
      - Знакомься, - продолжала Ребекка, - Аня, наша приятельница.
      - Скорее родственница, - хмыкнула женщина, - причем близкая.
      Я внимательно посмотрела на бывшую любовницу Славина. Худенькая, высокая, светловолосая, но с темными глазами, скорей всего, шевелюра просто крашеная. Академика, очевидно, тянуло на стройных дам, он не бьш любителем гигантских задниц и объемистых бедер.
      В ту же секунду со двора донесся гудок.
      - Это Николя, - обрадовалась Нора.
      - Брат приехал, - пояснила Ребекка, - помнишь его?
      Я старательно подыграла:
      - Видела пару раз, ужасно давно, у тебя вроде три брата?
      - Точно, - улыбнулась Ребекка.
      В комнату вошел полный мужчина. Я видела Славина только на фото, но сразу поняла, что старший сын похож на отца чрезвычайно: то же круглое лицо, рот с опущенными вниз уголками, идеальной формы нос и довольно обширная лысина. К шестидесяти годам Николай, или, как зовет его Нора, Николя, потеряет остатки волос.
      - Где ужин? Всем привет, - сказал вошедший.
      - В такую погоду неохота думать о жратве, - резко парировала Аня.
      - Ну это вам, хрупким дамам, - ухмыльнулся Николай, - а мне подавай мясо, желательно побольше, с жареной картошкой.
      - Фу, - отозвалась Аня, - меня тошнит при одной мысли о говядине!
      - Так тебя никто и не заставляет есть, - веселился Николай.
      - Знакомься, Коленька, - прощебетала Ребекка, - одна из моих лучших подруг, Лампа.
      - Очень приятно, Николай, - сказал мужчина и пожал мою руку.
      Минут десять все говорили о жаре, потом перебрались на здоровье...
      - Где Лика? - спросила неожиданно Нора. - Право, могла и спуститься, просто неприлично.
      - Ей было с утра плохо, - тихо сказала Ребекка, - она после завтрака опять легла. Впрочем, я уходила на несколько часов не видела, когда она вернулась. Она очень переживает!
      - Наша чувствительная, - фыркнула Аня, - посмотрим, как скоро Лика вновь выскочит замуж, попомните мое слово, и года не пройдет. Не похожа она на безутешную вдову, совсем не похожа!
      - Как тебе не стыдно, Нюша, - раздался тихий, ио четкий голос из самого дальнего угла, где угадывались очертания кресла.
      В гостиной горели только два торшера и бра над диваном, лицо и фигура женщины, укорявшей Аню, тонули в темноте.
      - Ой, Тамара, не строй из себя святую, - отмахнулась Аня, - сразу было понятно, что наша Ликочка из зубастеньких. Глаза в пол, губки бантиком, а Славой вертела так, как нам и не снилось. Я-то ее давно раскусила.
      - Прекрати, - продолжала Тамара, - противно слушать.
      - Ничего, ничего, небось в последний раз вместе собрались, - сказала Аня.
      - Почему в последний? - удивилась Нора.
      - Потому что веселая вдова через полгода вступит в права наследства и продаст этот дом, - припечатала Аня, - и вообще, она нас всех терпеть не может, изображала гостеприимство только ради Славы. Вот, смотрите, сегодня даже не спустилась в гостиную, наверное, решила, что хватит ломать комедию.
      - Лике плохо, - ледяным голосом заявила Ребекка, - она плакала всю ночь, утром давление за сто шестьдесят подскочило.
      - Ну и что? - удивилась Нора. - Мы все страдаем, но не привлекаем к себе внимания. Истинная скорбь тиха и безгласна.
      Закончив тираду, она быстрым движением поправила идеально уложенные волосы и глянула в большое зеркало, висевшее между буфетом и шкафом с посудой.
      - Лике есть о чем плакать, - не успокаивалась Аня, - больше не получится по две шубы за сезон менять, придется старые донашивать. Хотя ей до конца жизни хватит.
      - Да уж, - вздохнула Нора и быстро добавила: - Но дом мой, так обещал муж.
      - Завешание-то еще не читалщ - встряла Аня, - Слава небось всех не обидел...
      Ребекка быстро попыталась перевести разговор в другое русло:
      - Ужин подавать?
      - А когда сообщат Славину последнюю волю? - не сдавалась Нора.
      - Так, - громко сказал Николай, - автоответчик-то переполнен, вон красная лампа горит, разводите турусы на колесах, лучше бы прослушали, вдруг важное чего.
      Он быстро подошел к телефону и нажал черную кнопочку. По комнате разнесся шорох, потом издалека послышался высокий, почти детский голос:
      "Дорогие мои, простите, но жить с сознанием того, что являюсь убийцей, я не могла..."
      - Что это? - в ужасе пробормотала Аня. - Что?
      - Лика, - прошептала Ребекка, - Ликуша...
      - Замолчите, - велел Николай.
      Голос же тем временем продолжал. Девушка слегка задыхалась, повышала интонацию к концу фразы и буква "л" у нее иногда звучала, как "в".
      "Вы знаете, как я любила Вячеслава Сергеевича, в нем сосредоточилась вся моя жизнь, все мое счастье. Но я всегда понимала, что когда-нибудь необыкновенной жизни с чудесным мужчиной придет конец. Одной женщине не под силу удержать ураган, и вы это знаете. Но я не предполагала, что финиш столь близок. Две недели тому назад Вячеслав Сергеевич объявил, что хочет развестись. Он встретил новую любовь - некую Лену Яковлеву из агентства "Рашен стар". В качестве отступного мне предлагался дом и пожизненное содержание. Скажу честно, мне всегда было непонятно, как вы, Нора, Аня, Тамара, Николай, Андрей. Сергей и Ребекка, дружите между собой и со мной... И оставаться брошенной женой я не хотела. Поэтому пять дней тому назад, четвертого июня, я наняла киллера, а седьмого числа он убил Вячеслава Сергеевича. Я решила: если не со мной, то ни с кем, никому больше мой муж не достанется, никогда! Но, убив Вячеслава Сергеевича, я внезапно поняла, что убила и себя. Жить больше не хочу и не могу, прощайте. Помолитесь за мою душу, хотя, говорят, самоубийц нельзя поминать. Простите, коли виновата в чем. Надеюсь, господь милостив и на том свете я встречу Вячеслава Сергеевича. Прощайте навсегда".
      Все молчали, из автоответчика неслось шипение.
      - Лика! - заорала вдруг Ребекка. - Ликуша!.. Она бросилась к двери, крича:
      - Ликуша, подожди, Ликуша!
      - Боже мой, - прошептала Аня, - это розыгрыш, да? Глупая шутка? У Лики крыша поехала от горя? Реактивный психозо да?
      - Ужасно! - нервно вскрикнула Нора, ломая руки. - Надо немедленно ее отыскать!
      - Лики нет дома, - произнесла входящая в гостиную Ребекка, - нигде нет!
      - Что делать? - тихо спросила Тамара.
      - Надо подумать, - ответил Николай, вытащил из кармана сотовый телефон, но маленький аппаратик, едва оказавшись у него в руке, моментально затрещал.
      - Да, - резко сказал он, - слушаю, Славин. Его лицо побагровело от тщательно скрываемого волнения.
      - Да, да, хорошо, да, да...
      Мы во все глаза глядели на него. Наконец Николай отложил "Сименс".
      - Что? - в голос вскрикнули Нора и Аня. - Что? Николай потер рукой затылок.
      - Говори, - велела Ребекка.
      - Лика бросилась под поезд сегодня! днем возле станции Солнечная, пробормотал брат,
      - Ой! - вскрикнула я. - Зеленые туфли и сумочка!
      - Бросилась! - взвизгнула Аня. - Дура!
      - Она убила Славу! - заорала Нора. - Стерва, дрянь, гадина!
      Обе женщины зарыдали. Тамара и Ребекка принялись искать валокордин, коньяк и капли Зеленина. Николай растерянно сидел в кресле: Воспользовавшись суматохой, я тихо вышла в сад, села на велосипед и покатила на дачу. Вот и конец злополучной истории, все обычно - брошенная жена и киллер.
      ГЛАВА 7
      Несмотря на стресс, ночь я проспала великолепно, даже ни разу не проснулась. Утром Лиза, Кирюшка и Костя Рябов решили устроить на чердаке штаб.
      - Мы стащили туда раскладушки, поставили старое кресло и протянем между нашей дачей и рябовской телефон, - тарахтел Кирюшка.
      - Телефон? -удивилась я. - Это как?
      - Дедушка дал, - пояснил Костя, - такие два аппаратика и провод, называется "оперативная военно-полевая связь". У дедушки еше не то есть.
      Я вздохнула, глядя, как они радостно разматывают какие-то веревки и шнуры. Генерал Рябов очень пожилой человек, мне он казался старым еще тридцать лет назад. Олегу Константиновичу хочется полежать на диване, почитать газету, посмотреть телевизор, но его сын женился поздно, на старости лет бравый военный получил наконец долгожданного внука, страшно шкодливого, непоседливого и активного Костю, Отец и мать мальчишки день-деньской работают. Парнишку они подкинули дедушке. Причем наняли домработницу, которая готовит ему и деду еду, стирает, убирает. Рябов обожает мальчишку, но выдержать его целый день просто не может. От бесконечного крика у Олега Константиновича голова идет кругом, поэтому он готов отдать Костику все. что угодно, чтобы тот замолчал и сбежал к нам. Позавчера это был самый настоящий боевой пистолет, правда, со спиленным бойком и без патронов, вчера - генеральская шинель, сегодня - телефон...
      - Вы только осторожно, - предупредила я, - пол на чердаке ветхий, не ровен час провалится, и вещей много не затаскивайте.
      - Ладно, - пообещал Кирюшка, - сначала связь наладим.
      Я вытащила шезлонг, установила его под елкой, обложилась детективами, развернула первую конфету и услышала мелодичное сопрано:
      - Однако на вашем участке такие шикарные деревья!
      По широкой дорожке, ведущей от ворот, быстрым шагом шла Ребекка.
      - Как вы меня нашли?
      - Тоже мне секрет, - фыркнула девушка, - дошла до Фруктовой улицы и спросила у бабулек, где академик Романов живет...
      Я приняла сидячее положение и, вспомнив об обязанностях хозяйки, поинтересовалась:
      - Чаю хотите?
      - Лучше кофе.
      На веранде Ребекка села у открытого окна и заявила:
      - Что-то не пойму, вы собираетесь искать убийцу папы? Если вам мало десяти тысяч, скажите сразу. Деньги есть, да и расходы, естественно, за мой счет. Ну бензин, к примеруо вы на каком ездите?
      От неожиданности я пролила кофе на скатерть. Коричневая жидкость моментально впиталась в белое полотно, превратив его в бежевое. Вот ведь жалость, скорей всего, не отстирается...
      - Ну? - резко спросила Ребекка.
      - Так ведь убийца Лика, она же сама призналась.
      - Вздор!
      - Как это? Вы считаете, что на автоответчик наговаривала не она?
      - Именно что наговаривала, - фыркнула Ребекка.
      - Голос не ее?
      - Ее, Ликуша не совсем точно произносила звук "л", получалось, как "в", и вообще, эта интонация, нет, говорила она, сомнений никаких.
      - Ну ив чем дело тогда? Она же объяснила: ревность.
      - Чушь собачья, - отрезала Ребекка, - ни слова правды там нет. Вот послушайте еще раз, я переписала запись.
      Она вытащила из кармана крохотный диктофон.
      "Дорогие мои..." - зазвучало из динамика.
      В полной тишине мы внимали голосу.
      - Значит, вы не верите признанию, - протянула я.
      - Нет.
      - А почему?
      Ребекка вытащила плоскую железную коробочку, выудила сигарету и закурила.
      - Лика не могла убить отца, она его обожала, слепо обожала, любила до умопомрачения.
      - Но запись...
      - Значит, ее заставили произнести этот текст!
      -Как?
      - Не знаю, приставили пистолет к виску, сильно избили. Ну почему она не написала предсмертное письмо, а наговорила кассету, почему, а? Нет, тут что-то не так, убийца просто хочет свалить вину на Лику. И если раньше я хотела найти человека, который задумал уничтожить папу, то теперь мечтаю сделать это вдвойне, чтобы обелить память лучшей подруги. Пятнадцать тысяч!
      -Что?
      - Дам пятнадцать кусков, если распутаете клубок.
      Я молча встала, вышла в спальню, потом вернулась, держа в руках конверт:
      - Посмотрите.
      - Что это? - удивленно воскликнула Ребекка, вытаскивая доллары и снимки. Папины фото, откуда?
      - Мне тоже кажется, что в заявлении Лики что-то не так, - пробормотала я, - послушайте, как ко мне попал конверт.
      - Невероятно, - прошептала Ребекка, узнав историю, приключившуюся с Кирюшей, - уму непостижимо.
      - Да, - согласилась я, - впрочем, есть еще одна странность. В своем предсмертном послании Лика заявила, что наняла киллера четвертого июня, но это не так. Неизвестная женщина вручила Кириллу пакет 30 мая. 29 мая мы переехали на дачу, и на следующий день произошла эта история.
      - Слушайте! - воскликнула Ребекка. - Мы близки к разгадке! Сейчас схожу к себе, принесу снимки всех домашних, и покажем мальчику, идет?
      - Великолепная идея, - обрадовалась я, - у Кирюшки чудесная память, давайте.
      - Вот что, - резко сказала Ребекка, - поскольку вам придется у нас бывать под видом моей закадычной подруги, предлагаю сразу перейти на "ты". Согласна?
      - Хорошо, - начала я, и тут раздался оглушительный треск, вопль и лихорадочный лай собак. Не говоря ни слова, я рванулась в гостиную, Ребекка за мной. Первое, что мы увидели, влетев в комнату: две ноги в сандалиях, свисавшие с потолка.
      - Говорила же! - в сердцах воскликнула я. - Потолок дряхлый, осторожно! Ты кто?
      - Кирюшка, - донесся глухой голос, - Лампа, вынь меня.
      - Вылезай сам!
      - Не получается.
      -Упрись руками и аккуратно подтянись.
      - Не могу.
      - Почему?
      - Застрял, лучше тащи за ноги.
      Я ухватила мальчишку за щиколотки и дернула.
      - Ой, ой, ой, - застонал тот, - тише, живот режет, доска колючая!
      Я попыталась осторожненько освободить пленника, но тело не двигалось.
      - Лиза, Костя, потяните его вверх.
      - Ой, ой! - вновь издал вопль Кирюшка. - Ой, больно!
      - Не идет! - крикнула Лизавета. - Сидит прочно, чего теперь делать?
      Внезапно Ребекка рассмеялась;
      - Ой, первый раз такое вижу, ну умора. А ты попробуй руками по доскам поколотить, если они гнилые, то еще кусок отвалится, и отверстие расширится, живо освободишься.
      Послышался стуко потом голос Кости:
      - Давай помогу!
      В ту же секунду вновь раздался треск, из потолка посыпался мусор, и Кирюшка с оглушительным воплем рухнул вниз. Мы даже не успели испугаться. Прямо под дырой в потолке в гостиной стоял обеденный стол, а в центре его, на белой скатерти - я очень люблю, когда столешница закрыта ослепительно белым, крахмальным полотном, - находилось большое блюдо с клубникой, засыпанной сахаром. Именно в него и угодил Кирюшка. Даже если бы он захотел выполнить подобный трюк нарочно, небось не попал бы в блюдо... Но сегодня моим скатертям не везло. Сначала на веранде пролился кофе, а теперь... Красные липкие брызги взлетели фонтаном вверх, Кирюшка обалдело крутил головой, я разинула рот, а Ребекка произнесла:
      - О, вот это...
      Никогда бы не подумала, что эта дама знает такие слова!
      В зияющей дыре потолка виднелись лица Лизы и Кости.
      - Ну как, порядок?! - завопил Костя.
      Я хмыкнула. Такой вопрос часто задают в американских фильмах. К главному герою, только что выпавшему из горящего поезда, подлетает полицейский и заботливо осведомляется:
      - Эй, приятель, всеокей?
      Глупее фразы и не придумать. Конечно, окей! Только надо выковырнуть пару пуль из головы, залечить ожоги и вправить сломанную шею.
      Но Кирюша жалобно ответил:
      - Нормалек, ребята, только... Но он не успел докончить фразу, раздался визг, и сверху рухнул какой-то мешок. ...- выпалила Ребекка.
      - Блин! - завопила Лиза. - Муля, кретинка, эй, Костя, держи Аду, гони их всех вон!
      Я перевела дух и глянула на стол. У Кирюшки на руках очумело вертела башкой мопсиха. Очевидно, собачка кинулась спасать своего хозяина.
      - Так, - обозлилась я вконец, - предупреждала же, пол на чердаке хилый, ничего не затаскивайте. А вы! Еще и псов на чердак загнали. Да одна Рейчел восемьдесят килограмм весит! Удивительно еще, что весь потолок не обрушился!
      - Вылезай из клубники, - приказала Ребекка, - да иди мыться, а то ты похож на миску из-под сокодавки.
      - Ладно, - пробормотал Кирюша и вежливо сказал: - Здрасьте, тетя Алина.
      - Это ты мне? - удивилась гостья. - Извини, дружочек, ты перепутал, впрочем, давай знакомиться: Ребекка, для хороших друзей Бекки, можно без тети. Честно говоря, меня жутко раздражает, когда молодые люди твоего возраста начинают "тетенькать".
      Кирюшка начал сползать со стола.
      - Погоди, - медленно сказала я, - где ты видел раньше Ребекку?
      - Эх, - горестно сказал Кирилл, - пропала любименькая футболочка! Как где? У метро "Динамо". Сама же меня отправила к тете Мине за дурацким конвертом!
      - Это она?
      - Конечно, но, если ей хочется, могу называть ее Бекки, мне совершенно все равно, - бубнил Кирюшка, стаскивая измазанную майку.
      Я уставилась на Ребекку, та на меня.
      - Ничего не понимаю, - пробормотала она, - какая Алина, какое "Динамо"? Да я давным-давно метро не пользуюсь, езжу на автомобиле.
      - У тебя есть коричневая индийская юбка из марлевки?
      Бекки спросила:
      - Какая?
      Я пошла в свою комнату и вытащила юбку.
      - Вот.
      - Есть, - пожала плечами Ребекка, - между нами говоря, отвратительно дешевая тряпка, но в жару просто спасение.
      - А желтая кофта? Бекки нахмурилась:
      - Штук шесть или семь, я люблю этот цвет. Но вообще, желтое - это звучит так обтекаемо, нельзя ли уточнить...
      Я распахнула гардероб и велела:
      - Давай, Кирилл, покажи, какая рубашка была на Алине?
      Мальчик начал передвигать вешалки:
      - Тут такой нет.
      - Нас интересует не фасон, а цвет! Кирюшка еше раз подвигал "плечики".
      - Вот, точь-в-точь, но пуговиц не было и на груди надпись по-английски. Ребекка вздохнула:
      - Какой же это желтый, это самый настоящий оранжевый.
      - Подумаешь, - фыркнул мальчишка, - ведь не зеленый же! А так один шут, желтый или оранжевый.
      - Одевайся, - предложила я Ребекке, протягивая юбку и рубашку.
      - Зачем?
      - Давай, давай.
      Бакки моментально сбросила светлые брюки и розовёнькую маечку. Белье у нее оказалось первосортное и страшно дорогое, а фигура изумительная, без всяких складок, валиков жира и отвислой груди. Да, с таким телом и я бы моментально обнажилась в любой компании. Впрочем, Ребекка актриса, а они привыкли переодеваться на глазах у посторонних.
      - Ну, - спросила Бекки, влезая в юбку, - ну, смотри, это я была?
      Кирюшка отошел в сторону.
      - Футболка не такая!
      - Это мы поняли, - ответила я, - а в целом как? Мальчишка покусал нижнюю губу, потом сказал:
      - На той очки были.
      Я протянула Ребекке очки.
      - Не, не такие, - завозмущался Кирюшка.
      Бекки секунду смотрела на него, потом вытащила из кармана брюк большие "блюдца" в белой пластмассовой оправе.
      - Во! - завопил Кирка. - Они, точь-в-точь! Волосы сзади собраны...
      Ребекка затянула на затылке хвостик.
      - Она, - уверенно ответил мальчишка, - я еще подошел, только хотел сказать: "Здравствуйте, тетя Алина", а она сразу: "Ты Ричард?"
      - При чем тут Ричард? - совершенно растерялась Ребекка. - Это еще кто такой?
      - Потом объясню, - отмахнулась я. - Ну а теперь разыграйте сцену. Ты, Бекки, бери конверт, протяни Кирюшке и спроси: "Ты Ричард?"
      Ребекка, как все актрисы на сцене, моментально преобразилась. Вытянула руку и поинтересовалась!
      - Ты Ричард?
      Кирюшка взял пакет и сказал:
      - Та тетка была ниже ростом.
      - Сними каблуки, - велела я.
      - Но у меня шлепки, - возразила Ребекка.
      Я посмотрела на ее изящные ступни, обутые в нечто, больше всего напоминающее сандалии римских легионеров: абсолютно плоская подошва и несколько переплетающихся ремешков.
      - Я не ношу в обыденной жизни каблуки, - пояснила Бекки. - с моим-то ростом! Кавалеры комплексуют, я частенько выше их оказываюсь, а на каблуках вообще Останкинская телебашня.
      - Тетя Алина ростом чуть повыше Лампы, - заявил Кирюшка.
      Так а я едва дотягивала до метра шестидесяти.
      - Ну, впрочем, не такая коротышка, - размышлял Кирюшка, - я бы сказал, она посередине между вами, выше Лампы и ниже Бекки. И потом, у нее были огромные каблуки!
      - Да? - удивилась я. - Откуда ты знаешь?
      - А она мне сунула конверт и в станцию шмыгнула, я за ней пошел, так Алина прямо бежала вперед, я только на эскалаторе еду, гляжу, она уже в вестибюле внизу и к поезду, вдруг так набок покосилась, чуть не упала, а баба рядом стояла и говорит девочке: "Ты все каблуки просишь, смотри, вон тетенька чуть не упала, так и ногу сломать недолго, виданное ли дело, на таких ходулях носиться!"
      Он замолчал.
      - Иди мыться, - пробормотала я.
      - Не ездила я на "Динамо", - проговорила Ребекка, - ей-богу...
      - Знаю, - ответила я.
      - Тогда кто это? Может, фото принести?
      - Не надо. Та дама явно постаралась, чтобы ее в случае чего приняли за тебя. Одежда, очки, волосы, вот только с ростом осечка вышла. У тебя сколько сантиметров?
      - Метр восемьдесят, - ответила Бекки, - в модельный бизнес приглашали, манекенщицей, только я не пошла. Зато когда в театральную школу поступала, так экзаменаторы прямо на рога встали: нет, не возьмем, ну где ей партнеров искать? Ставить мужчин на котурны?1(1 Котурны - специальные башмаки на очень высокой подошве, которые надевали актеры в Древней Греции.)
      Она замолчала. В повисшей тишине было слышно, как Лиза и Костя переругиваются на чердаке, а Кирюшка поет в ванной.
      - И что теперь делать? - тихо спросила Бекки.
      - Искать убийцу, - ответила я.
      ГЛАВА 8
      В агентство "Рашен стар" я приехала к четырем часам дня. Честно говоря, я думала, что в этой конторе занимаются модельным бизнесом, но на двери висела вывеска: "Биржа актеров".
      Я вошла внутрь и очутилась в просторной комнате, где на кожаных креслах и диванах восседало штук пять девиц весьма вызывающего вида: все одеты в коротенькие обтягивающие стрейч-платьица. Хотя назвать платьем кусок ткани размером с почтовую марку язык не поворачивался. Да еще декольте у троих спускалось до пояса, впрочем, у двоих оставшихся верхней части одежды просто не было, ее заменяли тонюсенькие лямочки. Я в своих светло-песочных брюках и бежевой футболке выглядела среди них как монашка, случайно затесавшаяся в компанию проституток.
      Чуть поодаль от "цветника", у стены, располагался огромный письменный стол. За ним восседала дама лет сорока с угрожающе размалеванным лицом.
      - Простите, - обратилась я к ней, - кто занимается подбором актеров?
      Не отрывая глаз от компьютера, где мелькали какие-то фигурки, секретарша процедила:
      - Фамилия?
      - Чья?
      - Ваша, разумеется.
      - Романова.
      Дама ткнула пальцем в кнопку "интеркома". Я обратила внимание, что у нее невероятно длинные ногти, покрытые лаком отвратительного темно-синего цвета.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.