Наша совместная жизнь более невозможна. Ты меня не ценишь, не уважаешь и не любишь. Твоя мать вечно во все вмешивается, а дочь просто хамка. Я терпела вас, мучилась, но сколько веревочке ни виться, а кончик придет. Я ухожу, надоели вы мне до икоты. Искать меня не следует. В моей жизни появился новый мужчина, с ним я начну другую, счастливую жизнь. Ничего из вещей я не взяла специально, ушла в чем есть. Драгоценности на месте. Не хочу слышать упреков в том, что ограбила бывшего супруга. Кстати, мой новый, горячо любимый муж богат, у нас родятся дети, милые, хорошие, не такие, как Алиска. А вы живите без меня, вы заслужили это. Прощайте навеки, бывшая жена, мать и невестка Галина».

Я опустилась на пуфик. Леня продолжал орать, но я словно оглохла. Галка бросила семью? Просто бред!

– Говоришь, это произошло в субботу? – перебила его я.

– Да! – взвизгнул Леня.

Я окончательно растерялась. Очень хорошо помню, что в тот день повезла Сорокину к экстрасенсу. Встретились мы где-то в начале первого, в семь я, злая, как рой ос, улетела домой. Галка болтлива до крайности, у нее язык без костей. Если бы Сорокина замыслила улепетнуть от семьи, она бы непременно поставила нас в известность. Да, конечно, Галя ныла, жаловалась на тяжелую жизнь, но никаких новых мужских имен мы от нее не слышали. И потом, я хорошо знаю Сорокину! Поверьте, она не тот человек, который убежит от постылого супруга голой. Нет уж, Галка соберет абсолютно все, выломает встроенную мебель и сдерет ковровое покрытие. Один раз, пару лет назад, Сорокины крупно поругались и Галя съехала к матери. Вы не поверите, но за пару часов, пока дома не было свекрови, она ухитрилась сложить весь хабар и перетащить к своей мамочке. А тут оставила все, даже брюлики. Ох, что-то в этой истории не так.

– Дай мне почитать ее письмо, – попросила я.

– Ты глухая, – вызверился Ленька, – его давно порвали и вышвырнули!

– Это зря!

– Почему же?

– В милиции захотят взглянуть на него.

– Где? – влезла в беседу Ирина Глебовна.

– В милиции, – повторила я.

– Какое дело правоохранительным органам до наших семейных дел, – проскрипела старуха.

– Разве вы не отнесли заявление?

– Зачем? – фыркнул Ленька.

– Ну, когда человек исчезает, родственники обычно…

– Она не исчезла, – заголосил Леня, – прошмандовка, сука, б…! Никто ее искать не собирается! Ушла, и все! Ясно???

Я кивнула:

– Алису она оставила?

– Ребенок ей ни к чему, – скривилась Ирина Глебовна, – малышка помешает этой, с позволения сказать, матери, гулять в полную силу.

Я подавила усмешку. Называть Алису малышкой как-то слишком. Девица вымахала до метра семидесяти пяти сантиметров и весит килограммов восемьдесят. Этакий крупный младенец, очень сильно избалованный, капризный и патологически грубый! И вот вам еще одна странность! О Гале можно сказать разное. Она ленива, совершенно не желает работать, терпеть не может Ирину Глебовну и не считается с Ленькой, но Алиску-то она обожает! Я и предположить не могла, что Сорокина бросит дочь!

Глава 3

Выйдя на улицу, я обдумала услышанное. Интересно, когда Галя ушла, я имею в виду время? Ну, предположим, не успела я отъехать, как она выскочила от этого экстрасенса и потопала к метро. Под землей до цели добираться быстрей, чем на автомобиле, значит, Сорокина могла прибыть в квартиру около половины десятого. В полночь, или чуть позже, заявился Ленька. Что же произошло за эти часы? Отчего Галка решилась на безумный поступок? Или она задумала побег давно? Съездила к экстрасенсу и прямо от него подалась в новую, счастливую жизнь? Неожиданно в моей душе поднялась тревога. Я попыталась задавить ее, но не смогла. Помаявшись несколько минут, я вынула мобильный и пропищала:

– Алиску позовите!

– Ща, – буркнул не узнавший меня Ленька.

– Аллоу, – пропела девица.

– Алис, спустись вниз, – я старательно прикинулась ребенком.

– Зачем? И ваще ты кто?

Я противно захихикала:

– Дед Пихто. Мой брат тебе записочку передать велел, сам подойти в школе стесняется.

– Ладно, – мигом смилостивилась девчонка, – иду.

Я прождала ее минут десять, а когда Алиса наконец выскочила во двор, поняла причину задержки. Решив, что ее вызывают на свидание, школьница «нарисовала» лицо и тщательно взбила волосы. Я помахала ей рукой из окна.

– Алиса!

Одиннадцатиклассница приблизилась.

– Здравствуй, Лампа, – вежливо кивнула она.

– Как дела?

– Нормально, извини, меня тут ждут.

– Это я.

– Что?

– Я тебе звонила. Письма нет, влюбленного брата тоже.

Алиса захлопала глазами:

– Да? Между прочим, сегодня не первое апреля!

– Мне нужно с тобой поговорить тет-а-тет, без свидетелей, залезай в машину.

Алиска недовольно пожала плечами, но просьбу выполнила. От нее сильно пахло дорогими духами, очевидно, она вылила на себя ведро французского парфюма.

– Ты имеешь представление, куда подалась мама? – с места в карьер спросила я.

– Не знаю и знать не хочу! Она меня бросила!

– Ты никогда не слышала, чтобы Галя звонила мужчине?

– Чужие разговоры я не подслушиваю.

Я вздохнула. Оно, может, и так. Только у детей уши, как локаторы, улавливают все беседы, особенно те, которые вы предпочитаете вести тайно, даже в диапазоне ультразвука.

– Может, припомнишь, как утро субботы прошло?

– Обычно.

– А именно?

– Мы с бабушкой в восемь встали и на дачу отправились, а эта спала. Знаете, что меня взбесило?

– Говори.

– Эта у меня из шкафа розовую футболку взяла!

– С какой стати Гале брать твои вещи? – удивилась я. – У нее от своих шкаф ломится!

– У нас в семье все не по-людски, – повторила явно чужие слова Алиса, – обычно дочка к маме в гардероб лезет! Только эта вечно мои вещи брала. Своего полно, а ей нужны мои! Она эту футболку постоянно цапала. Натянет и щурится: «Ах, как мне розовый цвет к лицу!» Ведь знала же, что нас бросает, и в моем утопала! Ну не гадко ли? Такой маечки в Москве не купить, ее папа из Лондона привез. Разве это красиво? И цепочку стащила.

– Какую?

– Золотую, на ногу, – простонала Алиса, – на ней буква S болталась, русского С в лавке не нашлось. Папа опять же привез, а эта возмутилась и заорала: «Почему только одну купил, я тоже такую хочу». Дикий скандал получился. Бабушка этой сказала: «Украшения подобного рода носит молодежь». Что тут началось! Эта все время у меня цепочку хватала, ваще в свою превратила. Мне, между прочим, тоже хотелось ее поносить. Вот какая мерзость! Бросила меня и удрала в моих вещах, в футболочке… Цепочку такую тоже никогда не купить, папа ее в Тунисе нарыл.

– Тебе совсем не жаль маму? – удивилась я.

– Эта мне не мать, – с вызовом заявила Алиса, – нормальная женщина никогда не бросит дочь, тем более если той предстоят экзамены. И не о чем нам тут толковать!

Хлопнув дверцей, Алиска выскочила на тротуар и была такова.

Я еще раз прокрутила в голове ее рассказ, запоздало удивилась черствости девочки и включила зажигание. Странная история! Убежать из дому в одежде и украшениях дочери? Нацепить розовую футболочку, цепочку с буквой S… Уму непостижимо! Цепочка!

Внезапно в моем мозгу вихрем пронеслось воспоминание. Двое полупьяных парней запихивают в ржавую колымагу абсолютно невменяемую бабу в халате, на ноге у нее болтается золотая безделушечка с буквой S. Не чуя под собой земли, я понеслась в квартиру к Сорокиным. На этот раз дверь открыл Ленька.

– Забыла чего? – хамски осведомился он. – Или дорогу домой не нашла?

Я вцепилась ему в плечо.

– Галка…

– Слышать не желаю это имя!

– Но…

– Уходи!

– Погоди.

– Пошла прочь!

– С Галкой явно случилась беда.

– Убирайся.

– Послушай…

И тут Ленька что есть силы ударил меня в грудь. Я, словно крошка хлеба, скинутая со стола, пролетела пару метров, стукнулась спиной о стену и, не удержавшись на ногах, упала на пол. Ленька молча захлопнул дверь. Я попыталась встать, ощутила резкую боль в спине и испугалась: неужели сломала позвоночник! Но через мгновение палка, воткнувшаяся в поясницу, исчезла, и я сумела подняться, ноги тряслись, виски ломило. Никогда до этого меня не били мужчины, впрочем, женщины тоже. До сих пор все конфликты разрешались путем переговоров.

Дыша, словно больная собака, я доползла до «Жигулей» и попыталась прийти в себя. Скорей всего, кто-то из родственников пьянчуги тоже летал в Тунис и привез ей в качестве презента ножной браслет. Вероятно, спившуюся бабу зовут Соня или Света, а может, у нее фамилия Смирнова, или эта S никак вообще не связана с паспортными данными. Да и одета она была не в красивые брючки и розовую футболочку, а в застиранный байковый халат.

Внезапно в голову пришли другие мысли. Опустившаяся, пьющая баба не станет носить на щиколотке золото, она его мигом сменяет на бутылку. Может, женщина напилась впервые в жизни?

Тревога грызла меня, словно голодная собака кость. Избавиться от мучений можно было лишь одним способом. Стараясь не прислоняться ноющей спиной к спинке сиденья, я порулила на проспект Рукавишникова. Возле девятиэтажной башни кипела жизнь.

Радуясь хорошей погоде, все неработающие жильцы выползли на улицу. Я оглядела присутствующих. И каким образом я узнаю имена парней, которые волокли бабу в халате? Спросить, что ли, у аборигенов: «Простите, кто у вас ходит в спортивных штанах, водит ржавую раздолбайку и любит покушать водочку?»

Боюсь, таким образом я ничего не выясню. Сейчас во дворе маячит штук шесть мужиков, и все как один в брюках с надписью: «Адидас». А еще вдоль тротуара выстроилась цепь старых, ободранных «шестерок» и «пятерок», да и водку здесь небось пьет каждый первый.

– Мама, – раздался за спиной знакомый голосок, – ну когда же мы купим хомячка?

Я обернулась. Толстая тетка, одетая сегодня в чудовищный едко-зеленый сарафан с синими цветами, уселась на скамейку.

– Иди, Лидка, поиграй, – велела она, добывая из сумки любовный роман.

Девочка понеслась к песочнице, я села около горы сала и вздохнула:

– Жарко-то как!

– И не говорите, – охотно вступила в разговор жиртрестка, – чисто Африка, ваще погода обезумела.

– В квартире дышать нечем!

– У нас тоже духотища.

– Сейчас на даче хорошо, только у меня ее нет, – покривила я душой, вспоминая наш просторный дом в Алябьеве.

– У нас есть шесть соток, – гордо заявила собеседница, – но далеко, под Шатурой, не наездишься.

Мы еще поболтали о всякой ерунде, потом бабища сказала:

– Я вас вроде на этой лавочке на днях видела!

– Точно, я сидела тут в субботу.

– Вы не из нашего дома, – отметила баба, – я всех здесь знаю.

– Прямо-таки всех, – ухмыльнулась я.

– Не верите?

– Здесь, наверное, квартир пятьдесят, разве можно со всеми соседями познакомиться!

Толстуха улыбнулась:

– Нас всех из одного общежития сюда переселили. Во повезло!

– В чем?

– Так жили мы в жутком бараке, – обрадованно стала объяснять фанатка любовных романов, – и никогда бы нам квартиры не видать, только Лужков, дай ему бог здоровья и счастья, надумал третье кольцо строить, а дорогу аккурат на месте нашей развалюхи запланировали. И вот радость! Бараков-то три! Два как стояли, так и остались, а наш сломали и всем квартиры тут понадавали. Ну скажи, бешеное везение!

Я кивнула:

– Не со всяким такое случится!

– Да ваще ни с кем!

Решив, что настал удобный момент, я спросила:

– Помните, в субботу, ну вы еще около меня на скамеечку сели, два парня пьяных тетку из подъезда выволокли.

– Неа, – разочарованно протянула собеседница, – а зачем? Чего в них интересного? Тут почти все мужики каждый день выпивши, это в будни, а в выходной ханку принять – святое дело, никто даже ругаться не станет. Должен же хозяин отдохнуть!

– Вот-вот, – я постаралась освежить ее память, – вы так тогда и сказали: «Соседи отдыхают». Они еще бабенку до «Жигулей» доволокли и внутрь запихнули.

– Точно, – хлопнула себя толстуха по тому месту, где у женщин бывает талия, – Витька Каретников с приятелем! Знаешь, чего он делает?

– Нет.

– Райка, жена его, сменами работает, – зачастила баба, – сутки через двое, в метро она пашет, уборщицей, а Витек на лесопилке, доски режет, тут недалеко, на нашей улице заводик стоит. Когда Райка дома, Витька прям шелковый, помойку выносит, за картошкой ходит, ковер трясет. Стоит ей на смену уйти, все, мигом нажрется. Целый день водяру трескает, ночь отсыпается, утром огурцом Райку встречает. Вот повезло бабе!

– Вы так считаете?

– Конечно, – грустно ответила гора сала, – мой-то никого не боится и целыми сутками квасит. Нажрется и лупит нас с Лидкой.

– В какой квартире этот Витя живет?

– В двадцать девятой, мы с ним на одной площадке.

– А его приятель?

– Не из наших он.

Забыв проститься с говорливой сплетницей, я понеслась в подъезд и, не притормаживая, долетела до нужного этажа. Палец нажал на кнопку звонка. Не успела я услышать слабое треньканье, как дверь распахнулась. На пороге стояла женщина, напоминавшая персонаж анекдота о счастливой семейной жизни: рыхлое тело облачено в застиранный халат, на ногах резиновые шлепки, голова топорщится от бигуди. В поднятой правой руке нимфа держала скалку.

– Явился, – завела было она, но потом осеклась и уставилась на меня маленькими карими глазками, торчащими из щек, словно изюминки из калорийной булочки.

– Здравствуйте, – улыбнулась я.

– Здрассти, – весьма приветливо ответила баба, – небось напугала вас, уж извините. Муж у меня загулял – Витька. С субботы носа не кажет, думала, он заявился. Вот, поучить хотела.

– Виктор Каретников ваш супруг?

– Ну да, Витька, – кивнула тетка, опуская скалку, – алкоголик чертов! Впрочем, все мужики такие, мой еще не самый плохой, вон у Натки…

– Вы Раиса?

– Точно.

– Виктора с субботы дома нет?

– Ага.

– А с кем он запил?

– Кто ж его знает, – вздохнула Рая, – я смену отработала, прихожу – никого. Вот приползет – спрошу, только лучше б ему домой не заявляться.

– Почему? – удивилась я.

Раиса положила скалку на полочку у зеркала, сунула руку в карман и вытащила белый носовой платочек. Один угол его украшала изящная монограмма «ГС». Мигом в моей голове ожило воспоминание. Вот Галка влезает в мою машину, жалуется на жизнь, потом вынимает из сумочки кружевной платочек и чихает.

– Ты бы как поступила? – потрясла передо мной куском батиста Рая. – Я пришла домой уставшая, как сковородка, на столе пустая бутылка, все котлеты сожраны, а под кроватью эта дрянь валяется! Убью на фиг, лучше ему сюда не возвращаться, без греха тогда буду. А увижу – не сдержусь. Погоди, ты кто?

Ее маленькие глазки потеряли приветливость, а лицо стало жестким.

– Витя пил вместе с моим мужем, – быстро соврала я, – того тоже с выходного дома нет, вот я его искать отправилась. Добрые люди подсказали: с Каретниковым мой гулял.

Складка на лбу Раисы разгладилась.

– А… а, я ничем тебе не помогу, уж извини. Да ты не убивайся, сам придет! Очмоняется и заявится, жрать захочет – прибежит!

Я притворно вздохнула:

– У вас же машина есть?

– Имеется «шестерка», – гордо ответила Рая.

– Номер не подскажете?

– 337 МОМ, а что?

– Да нет, просто так!

Раиса хмыкнула и захлопнула дверь, я не стала вызывать лифт и пошла пешком вниз по лестнице. Однако странно. Толстая любительница любовных страстей только что рассказала мне о том, как Витька боится своей гневливой жены. Впрочем, понять парня можно. Если стокилограммовая Раечка каждый раз колотит ослушника скалкой, его следует пожалеть. Но не в этом суть. Витя гуляет в отсутствие супруги, и к ее возвращению со службы уже вполне трезв. А тут исчез на несколько дней. Вошел в штопор? Загудел с приятелями и теперь боится идти домой, справедливо полагая, что возмездие за веселые минуты будет ужасным? И потом, платочек! Он же принадлежит Галке. Она что, не пошла к экстрасенсу? Платок! Ну не дура ли я!

Ноги понесли меня назад. Дверь двадцать девятой квартиры опять распахнулась, и передо мной вновь предстала Рая с деревяшкой на изготовку.

– Это ты! – раздраженно произнесла она.

– Раечка, отдайте мне платочек!

– Какой?

– Ну тот, носовой, который у себя в комнате нашли.

– Это еще зачем?

– Понимаете, – начала лихо врать я, – кажется, я знаю, чей он.

Брови Раи взлетели вверх.

– Да?

– Точно. У меня есть соседка, молоденькая, совершенно без стоп-сигнала, – лихо фантазировала я, – на мужиков без разбору вешается…

– Сука, – процедила Рая, – давить таких надо.

– Точно! Вчера стою на балконе, а она на своей лоджии белье развешивает. Сдается мне, там штук шесть похожих платочков висело. Вы мне дайте его, я пойду сравню.

– На, – протянула Раиса измятый комочек, – ежели он ей принадлежит, уж не поленись мне рассказать, вместе сволочару отходим.

Я кивнула и вызвала лифт.

– Эй, – позвала Рая, – тебя звать-то как?

– Лампа.

– Во имечко чудное! Держи, тут мой телефон записан, только позвони, мухой прилечу и об спину дряни скалку изломаю. Неповадно будет в другой раз с чужими мужьями перепихиваться!

Глава 4

Ленька распахнул дверь и взвизгнул:

– Какого… ты приперлась? Сказано было, не смей сюда больше шляться!

Я ткнула ему под нос платок:

– Это Галкин?

Неожиданно Ленька вполне мирно ответил:

– Да. Я привез ей двенадцать штук из Белоруссии.

– С твоей женой случилась неприятность, она…

Ленька шумно вздохнул:

– Вот что, Лампа, против тебя я ничего не имею, ты человек хороший, беззлобный и глупый. А Галина хитрая стервятина, сделай милость, уходи спокойно. Я тебя уже один раз пнул. Извини, конечно, некрасиво вышло, но ты сама виновата, зачем лезешь? Давай по-приятельски разойдемся.

– Галю похитили, – попыталась я втолковать Лене, – двое парней, пьяных, засунули ее в «Жигули» и увезли в неизвестном направлении, платок она потеряла, это единственная улика.

Ленька засопел:

– Лампа, просил же! Галина, конечно, поняла, что совершила ошибку. Мужа на любовника не меняют, да только поздно, я ее назад ни под каким видом не пущу, умирать на коврике станет, дверь не открою, кое-что жене не прощают. Извини, мне супруга секонд-хенд не нужна. Я очень хорошо знаю, что она задумала. Решила спектакль разыграть. Вот и сунула тебе платок.

– Нет, ее…

Леня побагровел:

– Просил же по-хорошему, но тебе хоть кол на голове теши! Уходи, не доводи до греха!

– Галю убьют!

– Туда ей и дорога! – заорал Леня и с такой силой шваркнул дверью, что со стены упал кусок штукатурки.

Чуть не задохнувшись от возмущения, я пошла к машине. Ну, Леонид, погоди. С Галкой случилась беда, ей нужна помощь. Сорокина никогда бы не стала заводить шашни с Витей Каретниковым. Я не очень высокого мнения о моральных качествах Галки, думается, попадись ей на жизненном пути обеспеченный, способный удовлетворить ее желания кадр, Сорокина могла и вильнуть налево. Но закрутить любовь с нищим алкоголиком?! Сие не для нее. Галочка слишком себя любит. Следовательно, ее похитили. Кто? Зачем? Хотят выкуп? Ленька вполне обеспеченный мужчина, но его доходы не столь и велики. Ездит Сорокин на недорогой «Нексии», дачу построил щитовую, на расстоянии пятидесяти километров от Москвы. Еще Ленька частенько повторяет фразу: «Работаю, как цирковая обезьяна, а все на унитаз уходит!»

Зачем красть у него супругу? Огромный выкуп он за нее не заплатит. Может, Галка узнала чужую тайну? И теперь ее убрали, чтобы она не молола чересчур длинным языком? Одни вопросы без ответов. Ясно одно: моя знакомая в беде. Да, я не очень люблю Галку, мне категорически не нравятся ее лень, эгоизм и вечное нытье. Но это ведь не повод, чтобы оставить ее в тяжелой ситуации одну. Ленька зол на жену и заявления в милицию о ее пропаже не понесет, да и не считает он супругу пропавшей. Ирина Глебовна тоже пальцем не пошевелит, чтобы помочь невестке, а Алиска жалеет лишь о футболке и цепочке! Пойти самой в милицию?

Может, кто другой и поступил бы столь наивно, но я-то имею в ближайших друзьях майора Костина и очень хорошо знаю: в районном отделении крайне неохотно принимают заявления о пропаже людей даже у ближайших родственников. Никто не хочет портить процент «раскрываемости» и получить себе на голову очередной «висяк» вкупе с выговором от начальника. Первое, что слышат встревоженные люди в милиции, это фразу: «Подождите три дня, небось загулял, скоро явится».

А со мной там вообще не станут разговаривать. Ну, предположим, каким-то чудом удастся уговорить ментов, и они, находясь в состоянии умопомешательства, возьмут заявление. И что дальше? Первый, к кому отправятся служивые, будет Ленька. На этом весь процесс расследования закончится, жены, убежавшие от постылых супругов к страстным любовникам, ментов ни с какой стороны не волнуют. И как поступить? Попросить Вовку помочь? Ага, я хорошо знаю, что он ответит: «Лампудель, не лезь не в свое дело! Милые бранятся только тешатся. Леня и Галя помирятся, а с тобой больше никаких дел иметь не захотят!»

Отчасти Вовка будет прав, никогда не следует вмешиваться в чужой супружеский скандал и активно принимать в нем чью-то сторону. Муж и жена, скорей всего, помирятся, а вам откажут от дома. Но здесь-то иная ситуация. Что ж, придется самой разбираться в этой истории, чует мое сердце, с Галкой приключилась настоящая беда!

Оказавшись в центре, я позвонила Вовке, услыхала резкое: «Костин слушает», и спросила:

– Как делишки?

– Чтоб я тебя больше не видел, – заорал Вовка, – пропади с глаз!

– Что я сделала-то? – испугалась я, припоминая все свои грехи.

Ну сожгла вчера брюки майора утюгом и, чтобы он не очень злился на меня, затырила портки на самое дно бачка для грязного белья. Как только он узнал про это? Ведь никогда не роется в бачке, просто швыряет туда рубашки! Хотя, может, Вовка разведал про то, кто долбанул в зад его «восьмерку»? Ей-богу, я не хотела, парковалась в темноте и совершенно случайно задела его колымагу. Честно говоря, у майора не авто, а ржавое корыто, лишняя вмятина на нем погоды не делает. Но Вовка так возмущался и топал ногами, что у меня духу не хватило честно признаться в содеянном.

– Извини, – другим тоном сказал Вовка, – это я не тебе.

– Что случилось?

– Пожар в обезьяннике, – сердито бросил Костин, – все визжат и прыгают из окон. Вадька – кретин…

– Не хочешь кофе попить?

– Можно.

– А я как раз около тебя.

– Ладно, – вздохнул Вовка, – спускаюсь.

Набрав себе бутербродов, Костин принялся мрачно их разглядывать.

– Колбаса как-то странно выглядит, – сказал он. – А ну, понюхай!

– Почему я? Сам и обнюхивай! – возмутилась я.

– У меня нос нежный, – не дрогнул майор, – если вонь учую, мигом стошнит.

– Ага, а я, значит, с детства живу на помойке и адаптировалась к вони.

– Ну как? – Вовка ткнул мне в лицо сандвич.

– Нормально.

– А выглядит ужасно! И сыр сохлый!

Я изучила кусок свежайшего сыра.

– У тебя просто плохое настроение!

– А с чего ему быть хорошим? – разозлился Костин, отхлебывая капуччино. – Фу, здесь кофе и не пахнет! Одна пена! Кругом идиоты и воры!

– Да что случилось?

Вовка с грохотом поставил чашку на блюдечко, светло-коричневая жидкость выплеснулась на стол.

– Вадька Пивоваров кретин!

Я молча пила вполне пристойный капуччино. Если задавать майору вопросы, он из вредности не ответит ни на один, лучше посидеть с закрытым ртом, тогда он сам расскажет, в чем дело.

Вовка покачал головой, слопал обруганные бутерброды, вытащил сигареты и буркнул:

– Ты в курсе, конечно, что мужья от жен заначки делают?

Я кивнула:

– Естественно.

– Так вот, – слегка успокоившись, продолжал Вовка, – классическим местом для утаивания от супруги денег у ментов считается ствол пистолета. В него запросто входит пара аккуратно свернутых трубочкой купюр.

Я хихикнула. Здорово! Редкая женщина не боится огнестрельного оружия. Одна беда – много денег туда не положить. И потом, к счастью, нечасто, но все же бывают ситуации, когда нужно воспользоваться пистолетом.

Сотрудник Вовкиного отдела, Вадим Пивоваров, решил копить на новую машину. Задуманному мешала его супруга Ленка, ухитрявшаяся тратить все семейные деньги на ерунду. Хотя, положа руку на сердце, Вадькина зарплата не слишком велика. Пивоваров почесал в затылке и пристроился в свободное время подрабатывать. От Ленки он этот факт скрыл. Просто врал ей, что в городе объявлено особое положение и ему нужно дневать и ночевать на службе. Но, зная особый нюх супружницы на деньги, Вадька решил обезопаситься. Живут они с Ленкой в крохотной однушке, укромных уголков в ней наперечет, и Вадик рассудил просто: если нельзя отучить жену искать бабки, то следует раз и навсегда отбить у нее охоту брать захованные купюры. Задумано – сделано. Ох, не зря говорят, что самое страшное для России – это солдатская смекалка. В милицейском обиходе имеется штука под названием «химловушка». Используют ее в разных ситуациях. В частности, ее можно замаскировать под пачку денег. Вот наш рационализатор так и поступил. Оставил заряженную ловушку в прихожей, в ботиночнице.

Представьте состояние Вовки, когда в его кабинет ввалилось инфернальное существо, смахивающее на коренного жителя Марса, и принялось страстно ругаться, размахивая окрашенными в пурпурный цвет руками. С трудом узнав во взбешенной посетительнице Ленку, Вовка мигом въехал в ситуацию. Не успел Вадька поставить «капкан» и убежать на работу, как Ленка, обнаружив «заначку», схватила ее. Механизм сработал мгновенно, «химловушка» безотказная вещь. Произошел небольшой взрыв и выброс вещества, имеющего бурую окраску и практически несмывающегося. Ловушка-то задумывалась для того, чтобы преступник потом длительное время ходил меченый. Вид ярко-красного лица и рук привлечет внимание сотрудников ГУВД. И еще при помощи этого нехитрого приспособления очень легко вычисляются в трудовых коллективах воры.

Плачущая Ленка потребовала наказать Вадима.

– Я на вас комиссию натравлю, – орала она на Вовку, – вот как вы государственные средства разбазариваете! В личных целях используете!

Костин попытался утешить взбешенную бабу, но в какой-то момент, глянув в ее лицо, напоминавшее физиономию индейского воина перед смертельной схваткой, не удержался, захохотал и брякнул:

– А ты, Ленка, не лазай по щелям, не тырь мужнины денежки!

Ленка завизжала и понеслась к вышестоящему руководству. Поняв, что сглупил, Вовка прикусил язык, да поздно. Слово, оно, как известно, не воробей, вылетит – не поймаешь. Машина репрессий завертелась, и всем мало не показалось.

– Бедненький, – пряча предательскую улыбку, завела я, – каждый день у тебя фигня случается!

– Чего тебе от меня надо? – прищурился Костин.

– Что за ерунда пришла тебе в голову!

– Знаю ваше высочество как облупленное. Прикатила ко мне на службу…

– Я просто ехала мимо.

– Не ври, говори коротко, ясно изложи суть проблемы.

– «Жигули»-337 МОМ, можешь узнать по своим каналам, не случилось ли чего с автомобилем и кто находился в салоне?

– Зачем?

– Понимаешь, в наше агентство обратилась Раиса Каретникова. Муж у нее пропал, уехал в субботу из дома, и до сих пор его нет. Она-то предполагает, что он сбежал к любовнице, мы сейчас будем отрабатывать эту версию, но хочется полностью исключить всякие ДТП.

– Сотрудники ГИБДД обязаны оповещать родственников.

– Знаю, но он сел за руль подшофе и, скорей всего, без всяких документов.

Костин начал барабанить пальцами по столу. Я сморщилась и принялась усиленно шмыгать носом.

– Нам так редко достаются хорошие заказы, Раиса заплатила крупную сумму.

– Ладно, – сдался Вовка, – езжай домой. Как узнаю – сообщу.

– Ты мой котик! – воскликнула я, пытаясь обнять майора.

Костин шарахнулся в сторону:

– Только без поцелуев, ты надушилась какой-то невероятной гадостью!

– Интересное дело! – возмутилась я. – Сам же подарил мне на Восьмое марта эти духи!

– Да? Вот уж не предполагал, что они столь вонючи, – отбрил Вовка.

Решив побаловать своих, я зарулила на рынок и купила кусок телятины. Это только кажется, что мясо трудно готовить. На самом деле вы потратите на это считаные минуты. Берете кусок, тщательно моете, солите, сверху кладете на него пару долек чеснока, нарезанных на мелкие кусочки, потом аккуратно заворачиваете будущий ужин в несколько слоев фольги – и в духовочку. Тут главное – соблюсти несколько простых правил. Ни в коем случае не покупайте для запекания говядину. Вам подойдут телятина, свинина и баранина. А фольги должно быть столько, чтобы мясо тщательно спряталось, если наружу высунется даже малюсенький кусочек, блюдо будет безвозвратно испорчено. И не берите дорогущую вырезку, дешевая лопатка, почечная часть или окорок получаются не хуже.

Напевая, я уложила блестящий пакет на противень и глянула на часы. Так, телятины полтора килограмма, за два часа она превратится в неземное лакомство. Теперь быстренько наведем ревизию в холодильнике и позволим себе чашечку чая. Я распахнула дверцу. Вот здорово! За продуктами пока можно не ходить, йогуртов полно, молоко, кефир, масло… А это что? Баночка с чуть засохшими остатками плавленого сыра.

– Эй, Мульяна, поди сюда!

Мопсиха, спавшая на диване, даже не пошевелилась.

– Муля, кому говорят, бегом к маме.

Но собачка не испытывала ни малейшего желания стаскивать тучное тельце с мягкой, уютной лежанки и топать через всю комнату на кривых лапках. Она даже не приоткрыла глаз.

– Ада, – позвала я.

Раздалось бодрое цоканье, из коридора на крейсерской скорости принеслась Ада и стала шумно вздыхать, преданно глядя мне в лицо. Я поставила перед ней коробочку с остатками «Виолы». Адюня, повизгивая от восторга, принялась вылизывать «ванночку». Муля, услыхав звуки, издаваемые подругой, навострила уши, потом, сопя, стекла с оттоманки и приплюхала на кухню. Ее толстый, скрученный тугим бубликом хвост, медленно ходил из стороны в сторону, на складчатой морде была написана явная обида. Умей Мульяна говорить, она бы произнесла: «Интересное дело! А где моя порция? Так нечестно».

– Я тебя звала, но ваше высочество не соизволило даже глянуть в сторону хозяйки, – объяснила я ей, – знаешь, все вкусное и хорошее достается ласковому теленку! Вот Адюша прилетела мигом, теперь уплетает незапланированный полдник.