– Вы убили утку? – возмутилась Лизавета, выпадая из образа девочки-паиньки. – Ходите в зоопарк на сафари?

– Нет, конечно, – абсолютно серьезно ответил Вадим, – езжу за город, в лес.

Я невольно посмотрела в окно – на улице лил сентябрьский дождь. Странные, однако, люди встречаются на свете, кое-кто способен сутками сидеть на льдине с удочкой в руках, а иные бродят по сырому лесу с ружьем. Не проще ли пойти в супермаркет и приобрести еду там?

– Ты умеешь готовить дичь? – поинтересовался Вадим, повернувшись к Милене. – Обожаю охоту! Вот у моего приятеля жена – настоящее золото. Зайца обдирает за пять минут, медведя свежует, кабана разделывает… Я всегда завидовал Петьке!

Для меня в этот момент рейтинг Вадима упал ниже плинтуса. Я предпочитаю не иметь дела с людьми, которые уничтожают животных ради забавы. Конечно, подавляющая часть человечества, увы, питается мясом, и ничего тут не поделаешь, но зачем убивать животных сытому мужику? Только не говорите, что охотники бегают по чаще, клацая зубами от голода! В Москве сейчас полно супермаркетов.

– Приготовь утю, – по-детски засюсюкал Вадим и сунул Милене в руки пакет.

– Извините, что вмешиваюсь! – решительно заявила я. – Но Миля наготовила кучу еды, она пропадет, если ее сейчас не съесть. Лучше утку заморозить и запечь позднее. Пусть Милечка положит птичку в холодильник.

Бахнова, пытаясь удержать на лице улыбку, сделала пару шагов, открыла дверцу предполагаемого холодильника, пихнула внутрь останки бедной пташки и ажитированно объявила:

– Давайте пить чай! Лампуша, тебе не трудно его налить?

Я отвернулась к столику, на котором белел электрочайник.

Вадим, похоже, подслеповат, он не заметил, что Милена швырнула пакет с уткой в посудомоечную машину. Она настолько ошалела, что распахнула первую попавшуюся под руку дверку. Да и откуда ей знать, где у нас какая техника!

– Ну, садимся, – бойко завела Милена и вдруг взвизгнула.

Я обернулась, увидела входящую в кухню Нахренату и испытала огромное желание юркнуть в тот же «шкафчик» вслед за уткой. Уж лучше лежать рядом с невинно убиенной птичкой, чем стать свидетельницей атомного взрыва. Сейчас никому мало не покажется!

Нахрената застыла на пороге.

– О-о-о! – только и сумела сказать она.

– А-а-а! – ответила Милена.

– Э-э-э… – протянула мать Юрия.

– У-у-у… – отозвалась его вдовушка.

– Здрассти, – пробасил Гера, выглядывая из-за спины любимой, – рад знакомству.

Лиза с Кирюшей онемели, Вадим совершенно спокойно уселся за стол и бесцеремонно выхватил из вазы конфету. Я пришла в себя и обрадовалась: боевых действий, кажется, не будет, дамам невыгодно открывать кавалерам правду.

– Давайте познакомимся, – голосом Снегурочки на детском утреннике завела я, – в правом углу наша тетя Милена со своим знакомым Вадимом. А в левом – наша… э… тетя Оля со своим приятелем Герой!

В ту же секунду мне стало понятно, что я несу феерическую чушь. Если они обе наши родственницы, зачем их друг другу представлять? Но присутствующие не заметили моей оговорки.

– Добрый вечер! – хором заявили Милена и Нахрената, изображая подружек. – Какая приятная встреча!

– А вот нам сегодня в школе учитель математики задачу прочитал, – затрещала Лиза, явно желавшая предотвратить назревающий скандал, – слушайте все! Может, отгадаете? Я не сумела, и никто из наших не смог, а Семен Петрович пятерку за нее пообещал.

– Говори, – улыбнулся Вадим.

– В одном доме живут два соседа: Иванов и Петров, – зачастила Лизавета, – первый заметил, что в окнах расположенной рядом квартиры неделю не горел свет, зато потом четыре дня подряд лампочки не гасли ни днем ни ночью. Удивившись, Иванов спросил у Петрова: «Зачем ты электричество жжешь?» А тот ответил: «Жена в командировку отправилась, я же воспользовался ее отсутствием, загулял с одной девицей, уехал на дачу. Вот только не хочу, чтобы супруга в неверности уличила, она у меня ревнивая, подозрительная, под землей на три метра видит, поэтому и свет включил». Я всю голову себе сломала, но никак не пойму, а люстра тут при чем?

– Странные, однако, нынче, детям задачи предлагают, – возмутилась Нахрената.

– Это на логику, – подпрыгнула Лиза.

– Все равно неправильно, – уперлась дама, – дети должны решать про яблоки, бассейны или трубы. А тут! Любовники! Ужасно!

– О время! О нравы! – подхватил Гера.

– Я знаю правильный ответ! – воскликнул Кирилл. – Это же просто!

– Ну? – повернулась к нему девочка.

– Сама думай, – начал вредничать Кирюшка.

– Нам дадут чаю? – капризно надула губы Нахрената.

– У нас есть потрясающе вкусное варенье… – засуетилась Лизавета.

Я расслабилась – слава богу, все пока остались живы!

Глава 8

Не имея никакого желания сталкиваться утром с гостями, я постаралась ускользнуть из дома пораньше. Чтобы, не дай бог, не разбудить лихо, не стала выгуливать стаю, прикрепила на холодильнике записку: «Собаки не писали» и была такова. Конечно, Кирюшка и Лизавета не обрадуются тому, что им перед школой придется выводить псов во двор, но, как говорится, кто первый встал, того и тапки.

Отъехав на безопасное от дома расстояние, я вытащила листочки, полученные от Регины Збруевой, и еще раз изучила их содержание. Маловероятно, что бейсболка Наташи Фоминой пролежала в шкафу два года, а потом ее достал и натянул на голову парень, промышляющим воровством. Збруева уверенно говорила, что волосок, зацепившийся за пряжку, был вырван совсем недавно. Регина отличный специалист, она не ошибается. Следовательно, Фомина жива. А кто погиб на пожаре? Впрочем, мне куда интереснее получить ответ на другой вопрос: где сейчас находится Наташа? Я хочу вернуть назад шкатулку Катюши.

Родители девушки были абсолютно уверены в ее кончине, они даже не смогли жить на старой квартире, где все напоминало о покойной, уехали в неизвестном направлении. Найти отца и мать Натальи, чтобы расспросить их о дочери, будет, наверное, затруднительно. И скорей всего ничего интересного они мне не сообщат. Думается, Фомина не очень любит своих родителей, раз столь жестоко поступила с ними, прикинувшись мертвой. А вот ближайшая подруга Наташи, Леся Рыбалко, может пролить свет на эту историю.

Я пошуршала бумажками – где тут сведения о девочке? А, вот они, в протоколе допроса Олеси Константиновны Рыбалко, студентки второго курса института культурных программ. Надо же, каких только учебных заведений нынче не существует! Будем надеяться, что Лесю не выгнали за неуспеваемость. Сейчас звякну в справочную и порулю в вуз.

Будущие деятели культуры овладевали знаниями в суперсовременном здании со стеклянными лифтами. У входа маячила парочка охранников, которые равнодушно взирали на гомонящих девушек, ручейками втекавших через турникеты в холл. Юношей в толпе практически не было. Надвинув на лоб бейсболку, я легко сошла за рвущуюся к знаниям студентку и отправилась искать учебную часть. Нужная дверь попалась мне буквально сразу. Я поскреблась в нее, не услышала в ответ никаких звуков и сунула голову внутрь. Просторная комната оказалась пуста. Я уже хотела закрыть дверь, когда услышала тихий голос: