- Жива? - переспросила я.
      - Да, - кивнул Водоносов.
      - Мама?
      - Верно.
      На меня напал судорожный кашель, Водоносов сгонял на кухню и принес полный стакан воды.
      - Выпей, - заботливо предложил он.
      Я послушно сделала пару глотков и зашипела:
      - Почему ты сразу не сказал основную новость? Приберег сообщение под занавес?
      Сергей отвел глаза.
      - Я решил сначала ввести тебя в курс дела.
      - Где живет Анна?
      - Так ты к ней поедешь?
      - Да, - заорала я, - прямо сейчас! Назови улицу, номер дома, квартиру. Она замужем? Дети есть?
      Водоносов вытащил из портфеля листок.
      - Тут все данные. Меня интересует только тайник! Кстати, сегодня за кражу ее никто не посадит!
      - Анна здорова? - спросила я.
      - Из психлечебницы она давно вышла, - ответил Сергей.
      - И ни разу мне не позвонила, - протянула я.
      - Не хотела портить дочери биографию.
      - А после перестройки? - возмутилась я.
      - Вот и задай ей этот вопрос, - быстро сказал Сергей. - Наверное, у Корольковой были свои причины не видеть тебя.
 
      В обморочном состоянии я вышла во двор и села в машину, было от чего лишиться чувств. Мои родители, оказывается, воры! А я предполагала, что отец просто бросил маму, и та попала в психушку. Кстати, насчет клиники я не ошиблась, мать провела в сумасшедшем доме не один год! Значит, я Игоревна? Мой дедушка - не мой дедушка, он отчим папы и второй муж Афанасии. Елена Ивановна и Иван Петрович Васильевы фантомы. Что еще скрыла от меня Афанасия? И как я покажусь на глаза Анне Корольковой, кстати, если верить бумажке, которую всучил мне Водоносов, моя мать еще не совсем древняя старуха.
      Я повернула ключ в зажигании и медленно выехала на проспект. Что я скажу Корольковой при встрече?
      - Здравствуйте, меня зовут Даша. Я ваша дочь.
      Интересно, как она отреагирует на это? Захлопнет дверь? Бросится меня обнимать? Или потребует метрику.
      Как будет развиваться наш разговор дальше? Мне напрямик спросить:
      - Где тайник? Верни украденное, нехорошо воровать экспонаты из музея!
      Глупее и не придумать. И у меня нет никаких бумаг, доказывающих, что я родная дочь Корольковой. Хотя можно показать ей фото Афанасии! Надо сейчас зарулить в Ложкино и прихватить снимок. Надеюсь, Анна вспомнит свою свекровь. Черт возьми, я не могу назвать Королькову мамой! С другой стороны, разве она может на это претендовать? Сколько раз, когда меня обижали разные люди, мне в голову приходила горькая мысль: «Эх, будь рядом со мной мама и папа, наверное, они пожалели бы доченьку. Ну почему мне приходится всего добиваться самой? Отчего нет никаких близких родственников, кроме бабушки?» Конечно, я никогда не показывала ни отчаянья, ни боли, всегда старалась улыбаться, но порой мне становилось очень горько.
      На глаза навернулись слезы, руки затряслись, я с трудом припарковалась у тротуара. В памяти неожиданно ожили давние обиды.
      Андрей Малеев, которого я любила со всей страстью первокурсницы, после бурного трехмесячного романа меня бросил. На прощание он сказал:
      - Ты хорошая, но мать против наших отношений.
      - Почему? - пролепетала я.
      - Мы не пара, - серьезно ответил Малеев. - Мой отец занимает высокий пост, мать работает в министерстве, а дед генерал. Наша семья приличная, а ты сирота с неизвестным прошлым. Что ты знаешь о своих родителях?
      - Они погибли в горах, - прошептала я, - увлекались альпинизмом.
      Малеев хмыкнул:
      - Мама думает, что твои предки загнулись от пьянства. Можешь доказать обратное?
      Я пережила предательство любимого и даже сделала вид, что сама послала Андрея по известному адресу, но с тех пор решила никогда никому не говорить о своем сиротстве.
      А на работе? Пять лет Даша Васильева ждала ставки старшего преподавателя, а когда вакансия наконец появилась, на нее оформили Нину Терентьеву, двадцатидвухлетнюю пигалицу, только-только получившую диплом. Я возмутилась и задала завкафедрой вопрос:
      - Почему она, а не я?
      - Так решил ректор, - попыталась увильнуть от ответа дама, но я загнала ее в угол и услышала горькую правду:
      - У Нины отец заведует отделом в НИИ, где работает сын ректора.
      И подобных оплеух жизнь мне отвешивала много! Ладно, я выбивалась в люди сама, набила многочисленные шишки, но в конце концов стала на ноги и сейчас не только материально благополучна, но и счастлива. Не все родители могут помочь детям сделать карьеру и ссудить их деньгами. Но я была лишена возможности пожаловаться маме, уткнуться в ее плечо, рассказать о своих проблемах, желаниях, надеждах и мечтах. Около меня не было близкого по духу человека! Бабуля очень любила внучку, но мне не хватало родителей, в первую очередь мамы! И пусть вам это не кажется странным, но знание, что мать умерла, меня успокаивало. Да, я понимала: она не придет, потому что с того света не возвращаются. А если человека нет, то на его помощь не надеешься и можешь придумать любой, самый лучший образ матери.
      Но она оказалась жива! Ходит по тем же улицам, что и я, вероятно, мы сталкивались в метро или в магазинах и расходились в разные стороны, не зная, что являемся самыми близкими людьми на свете. Почему она так со мной поступила? За что?
      Я стукнула кулаком по рулю и тут же услышала писк телефона.
      - Эй, ты ревешь? - спросил Пузиков.
      - В моей машине установлена видеокамера? - огрызнулась я.
      - Нет, - растерялся Фима, - просто голос такой… странный… Что случилось?
      Я хотела привычно ответить:
      «Все супер», - но тут в груди словно что-то лопнуло.
      Воздух со свистом вырвался из горла, потом полились слова, впервые в жизни со мной приключилась истерика. Слава богу, длилось это не так уж долго, минут через пять я опомнилась, вытерла лицо рукавом и прошептала:
      - Извини.
      - Ерунда, - ответил Фима, - перестань размазывать рукавом сопли по морде.
      - Откуда ты знаешь, что я делаю?
      - У тебя никогда нет в сумке носового платка, - ответил Ефим.
      - Верно, - слабо улыбнулась я, - постоянно забываю положить в бардачок упаковку.
      - Это ерунда, - воскликнул Пузиков, - ты ведь знакома с Алиной Карякиной?
      - Естественно, - подтвердила я.
      - Алинка посмотрела фильм про то, как одна американка сгорела при автомобильной аварии, потому что не смогла открыть дверь машины и разбить лобовое стекло.
      Я шмыгнула носом.
      - Печально.
      - Вот-вот, - сказал Фима, - Карякина решила, что с ней подобное произойти не должно, и теперь всегда возит с собой молоток. Если ее заклинит в салоне, Алина живо долбанет по стеклу и вылезет наружу.
      - Предусмотрительно, - одобрила я.
      - Погоди, ты не дослушала. Молоток Карякина держит в багажнике.
      Мне стало смешно.
      - Интересно, каким образом она собирается при аварии достать инструмент?
      - Женская логика, - заржал Ефим, - главное, что кувалда есть, а как ее в нужный момент вытащить, уже неинтересно! Хочешь мой совет?
      - Ну?
      - Выпей кофе, приведи себя в порядок, поезжай в магазин и накупи барахла. Шопинг-терапия лучшее средство от стресса.
      - Я собралась к Корольковой!
      - Лучше поезжай завтра!
      - Нет! Сейчас!
      - Ты не в форме.
      - Я уже спокойна.
      - А то я не слышу твой дрожащий голос.
      - Глупости!
      - Ярость и обида плохие помощники при непростом разговоре, - заметил Фима.
      - С чего ты взял, что я гневаюсь?
      Ефим протяжно вздохнул:
      - Представил себя на твоем месте и испытал весьма негативные эмоции. Езжай, развейся!
      - Наверное, ты прав, - согласилась я. - Почему-то я чувствую себя невероятно усталой, словно таскала на плечах бетонные блоки.
      - Стресс, - повторил Фима, - в кровь поступает адреналин, он начинает будоражить человека, и происходит сосудистый спазм. Я был не прав, лучше не пей кофе, а тяпни коньячку.
      - За рулем?
      - Ладно, я мальчик-идиот, выпей валерьянки.
      - Лучше поеду в книжный за детективами, а потом на «Горбушку» за сериалами.
      - Отличная идея, - обрадовался Пузиков, - накупи фильмов про пиф-паф и наслаждайся. Хочешь еще совет?
      - Давай, - разрешила я.
      - Не рассказывай пока домашним про Анну, не стоит!
      - Предлагаешь скрыть от них информацию о внезапно обнаруженной матери?
      Фима откашлялся.
      - Королькова обвинялась в воровстве.
      - Сто лет назад.
      - Сумма ущерба, нанесенного твоими родителями государству, огромна!
      - И что? Я не участвовала в ограблении.
      - Аркадий адвокат, Дегтярев полковник милиции, у них на работе могут появиться проблемы. Клиенты не станут обращаться к законнику, чьи родственники совершили преступление, а Александр Михайлович вынужден будет доложить о произошедшем начальству, таков порядок.
      Я молчала.
      - Получается, ты обманывала всех, указывая в анкетах, что родители скончались.
      - Так ведь я не знала правду!
      - И кто тебе поверит? Лучше пока держать язык за зубами, - предостерег Фима, - завтра съездишь к матери, попробуешь с ней поговорить. Вероятно, она тебя выгонит. А может, Королькова в маразме. У нее есть дети?
      - Дочь Марина, - сухо ответила я, - моя сводная сестра.
      - Предполагаю, эта Марина не испытает эйфории при виде Дашутки, - заявил Фима. - Небось она считает себя единственной наследницей матери. А тут, бац, еще одна доченька! Делиться придется.
      - Мне не нужны их материальные блага!
      - Но сестричке это неизвестно! - перебил Пузиков. - Лучше отдохни, успокойся, завтра побеседуешь с ними, и тебе станет ясно: нужно ли своих домашних напрягать.
      - Ладно, - согласилась я.
      - И последнее. - Пузиков упорно не желал отсоединяться. - Бедным родственникам, внезапно возникшим из небытия, никто не рад. Ты оденься поприличнее, не в джинсы, прихвати торт, конфеты подороже. А то они решат, что ты хочешь им на шею сесть.
      Я молча нажала на отбой, сил слушать поучения Фимы больше не было, хотя кое в чем он безусловно прав: не следует пороть горячку.
 

 
      Приехав на «Горбушку», я подошла к одному из ларьков и спросила:
      - Чего хорошее есть?
      - Сериал «Дети любви», - зевнул продавец, на бейджике которого было написано «Костя», - все пять сезонов.

      - Детектив? - оживилась я.
      - Не, романтическая драма.
      - Фу! Хочу криминальное кино, - воскликнула я.
      Парень порылся на стенде и бросил на прилавок пару коробок.
      - Во! «Череп».
      - А это о чем?
      Торговец почесал бритую макушку.
      - Американские криминалисты ищут маньяков, вскрывают трупы, изучают их. Классно!
      - Ой, не надо!
      - Вы ж хотели про убийства?
      - Верно, но так, чтобы без трупов!
      Ларечник сдвинул брови.
      - Иди в третий павильон. Там Макс мультиками торгует!
      - Издеваетесь?
      - Неа, ты первая начала! «Дайте про убийства без трупов». Где найти такое кино?
      - Не хочу смотреть репортаж из морга, - объяснила я. - Пусть кого-нибудь убьют, но тихо и не демонстрируют во весь экран окровавленное тело.
      - Могу предложить советское кино про Анну Каренину, - оживился парень, - прямо для вас! Бабу убили! И ничего не показали! Один паровоз во весь экран!
      Внезапно плохое настроение меня покинуло.
      - Спасибо, про Анну Каренину не надо.
      - А зря, - соблазнял покупательницу продавец, - лента на любой вкус! Там и любовь, и смерть, и скачки. Правда, не из современной жизни, про тысяча пятьсот тридцать седьмой год!
      - Каренина бросилась под паровоз! - напомнила я.
      - Ну? Вот и труп!
      - В шестнадцатом веке никто про железную дорогу не знал, - я ввела его в курс дела. - Фильм снят по книге Льва Николаевича Толстого.
      - Ага, - кивнул продавец, - его жена на телике программу ведет! У них там все родственники, баба в студии, мужик кинушки снимает, а ихние дети в сериале играют. Мафия!
      Я потрясла головой.
      - Чья жена телеведущая?
      - Ну… эта… - защелкал пальцами «киновед», - забыл… имя странное! От нее еще тараканы убежали!
      Я на всякий случай попятилась от прилавка, но любопытство всегда было сильнее меня, поэтому я решила уточнить, о ком говорит продавец.
      - От кого сбежали тараканы?
      Парень скорчил страдальческую гримасу.
      - Она не умывалась… ну… из маминой спальни выходит типа кран…
      - Мойдодыр! - озарило меня.
      - О! - обрадовался собеседник. - В точку.
      - И какое отношение он имеет к Анне Карениной? - обалдела я.
      - Так у жены имя, как у той, с тараканами, - заулыбался Костя, - ща, из головы вылетело. У меня сынишка, ему жена недавно вслух читала!
      - Анну Каренину? - изумилась я. - Маленькому ребенку? Конечно, нужно приучать отпрыска к классической литературе, но роман о даме, изменившей своему мужу, не лучший выбор для ребенка. И, простите, вы запамятовали, как зовут вашу супругу?
      - Я че, идиот? - нахмурился Костя. - Наташка! За фигом вам про нее знать?
      - Сами сказали «имя у жены заковыристое», - я попыталась превратить идиотскую беседу в разговор разумных людей.
      - Так я не о Натке балакал, - засмеялся продавец, - во, про него! Мужик, Лев Толстой, снял кинушку, дюдик с любовью, а его жена на телевидении светится! Имя у бабы, как у стиха про тараканов! А моя Наташка Мишке читала! Понятно?
      Я откашлялась.
      - Супругу Льва Николаевича Толстого звали Софья Андреевна, она, на мой взгляд, была очень несчастлива в семейной жизни, граф вел себя некрасиво по отношению к ней. Но госпожа Толстая скончалась задолго до изобретения телевизора!
      - Она померла, а он второй раз женился на молоденькой, - не сдался Костя, - обычное дело.
      - Писатель Лев Толстой умер в тысяча девятьсот десятом году.
      - Этта вы путаете, - отрезал продавец, - я сам видел его бабу! Ниче, хорошенькая! Черт! Ну и имя у нее! Про посуду!
      - Про посуду? - в полнейшем недоумении повторила я. - Телеведущую зовут, как кухонную утварь?
      - Ага, - кивнул парень.
      - Сковородка?
      - Неа.
      - Кастрюля?
      - Да вы че!
      - Вилка? Хлебопечка? Плита? - тупо перечисляла я.
      - Ну, е-мое, - Костя хлопнул рукой по прилавку, - знаете вы расчудесно и девку, и книжку! Просто забыли! От нее все ушли… по полям, по лугам.
      - Федорино горе! - воскликнула я.
      - Федора! - подпрыгнул Костя. - Вау! Точно!
      - Детские стихи про плохую хозяйку написал Корней Иванович Чуковский, - менторски произнесла я. - Он не имеет никакого отношения к Льву Николаевичу Толстому!
      - Вы ваще без понятия, - заявил Костя, - Федорой зовут телеведущую, которая жена Толстого. Ясно?
      Я оперлась о прилавок:
      - Не Федора, а Фекла, Фекла Толстая, очень симпатичная и умная девушка, она хорошо образована и прочитала горы книг. Вот только супругой Льва Николаевича Фекла никогда не была.
      - Как же она на телик попала? - хитро прищурился Костя. - Туда только своих берут.
      - А писательница Татьяна Толстая, которая тоже работает в «Останкино»? - засмеялась я. - По-вашему, и она жена нашего классика? Толстых в русской литературе было много. Несмотря на одинаковые фамилии, Фекла и Татьяна не родственницы. Первая имеет прямое отношение к Льву Толстому, а вторая к Алексею, тоже замечательному писателю.
      - Они там все в родстве. Простому человеку не пролезть, - уверенно заявил Костя. - Меня, например, не приглашали на телевидение. А почему? Ясно ж, кому нужен парень с улицы. Так берете дюдик про Каренину?
      - Спасибо, не надо, - отказалась я, - пойду дальше.
      - Во народ, - разочарованно забубнил Костя, - сами не знают, чего хотят! Возьмите документальный фильм «Подвалы Лубянки»

. Его снял журналист, которого убили за то, что он кучу тайн понараскрывал. Шоколадное кино получилось, все правда! Забирайте последний диск, недорого отдам, со скидкой.
      Чтобы не разочаровывать парня, я протянула ему деньги, сунула покупку в сумку, вышла на улицу и услышала недовольный звон мобильного.
      - Дашунчик, ты где? - зачирикала Галя Мысина. - Мы с Александром Михайловичем уже приехали! Он очень нервничает, даже от ужина отказался, бедняжка!
      - Если Дегтярев пропустит прием пищи, ему от этого станет только лучше, - ответила я, садясь в машину. - У нашего борца с преступностью десять лишних килограммов веса.
      - При чем тут полковник? - удивилась Галка. - Ты забыла про мою просьбу?
      - Нет, - возразила я, тщетно пытаясь вспомнить, по какой причине Мысина решила посетить Ложкино, - у меня с памятью полнейший порядок. И что вы там поделываете с Александром Михайловичем?
      - Он весь на нервах, - затараторила Галка, - сначала носился по лестницам с первого этажа до мансарды: вверх-вниз и обратно. Я оторопела от его скорости, прямо в глазах зарябило!
      Я чуть не врезалась во впереди идущую машину, но, слава богу, успела вовремя крутануть рулем и, краем уха слушая раздавшиеся недовольные гудки, спросила:
      - Бегал по лестнице? Александр Михайлович?
      - Ага, - подтвердила Галя, - четверть часа гонял. Наверное, от стресса.
      Я опешила, полковник терпеть не может физические упражнения. В свое время мы с Машей пытались заставить его посещать спортзал, даже подарили абонемент в фитнес-клуб, но толстяк заглянул туда всего один раз. Больше всего он уважает два вида упражнений: плотный ужин и крепкий сон. Никакие рассказы о гиподинамии, необходимости движения и грозящих тучному человеку болезнях не пугают приятеля. Он, правда, периодически садится на диету и стоически выдерживает ее в промежутке между завтраком и обедом. Скакать по лестницам совершенно не в духе Дегтярева, он ходит по ступенькам медленно, осторожно, со скоростью беременного бегемота. Что происходит у нас дома?
      - И где ты? - вопрошала тем временем Галка. - Далеко до Ложкина?
      - Может, за час доберусь, - оптимистично пообещала я, - хотя ничего гарантировать не могу.
      - Боюсь, я не смогу тебя дождаться, - огорчилась Мысина.
      Я испытала радость, но постаралась скрыть ее и лицемерно воскликнула:
      - Вот жалость!
      На самом деле у меня не было ни малейшего желания общаться с Галкой и выслушивать сплетни, которыми ей не терпелось поделиться, но неприлично же сообщать об этом Мысиной. Мы с ней явно договорились встретиться, Галка не из тех людей, которые сваливаются на голову без предупреждения. Я просто начисто забыла о запланированном приезде гостьи, и это неудивительно, учитывая мое потрясение после известия о живой матери.
      - Я могу опоздать на самолет, - объясняла ничего не подозревавшая о моих мыслях подруга, - поэтому оставляю тебе Александра Михайловича и сматываюсь. Пожалуйста, присмотри за ним, бедная Нинка с ума сойдет, если любимчик захворает.
      В моей голове словно включился свет. Ну конечно же! Утром Галка попросила меня пригреть на недельку некоего Александра Михайловича, тезку нашего Дегтярева, кавалера Галкиной сестры Нины. Значит, это он, а не полковник со скоростью звука носился по лестнице. Похоже, дядечка не совсем нормален, он не способен находиться один дома, Мысина побоялась отпустить сего джентльмена к нам без сопровождения, а, прибыв в гости, этот тип стал использовать лестницу в качестве тренажера. Хотя Галя упоминала о том, что Александр Михайлович спортсмен, чемпион, вероятно, он боится потерять форму и использует каждую возможность для тренировки. Ну что ж, такое поведение похвально, надеюсь, Дегтярев вдохновится его примером и тоже будет изредка шевелить ластами!
      - Не обидишься, если я сейчас уеду? - спросила Мысина.
      - Нет, - не подумав, ляпнула я и тут же исправила оплошность. - Жаль, конечно, что мы не пообщались, но работа важнее.
      - Я тебя обожаю! - ажиотированно воскликнула Мысина. - Сейчас чаю глотну и унесусь! Ирка испекла чудо-пирог! С ягодами.
      - Она отлично готовит, - я решила не выдавать домработницу, которая абсолютно не умеет печь пироги.
      Откуда взялась аппетитная выпечка? Ира просто разморозила готовое изделие и ничтоже сумняшеся выдала его за собственное творение.
      Я нажала на газ и… домчалась до нашего дома за пятнадцать минут. Можете мне не верить, но Кутузовский проспект, МКАД и Ново-Рижское шоссе были практически пусты. В шесть часов вечера это казалось невероятным, и я на всякий случай включила радио, вдруг в Москве приземлились инопланетяне и все автолюбители ринулись к месту их посадки. Другая причина отсутствия пробок просто не пришла мне в голову.
      Не успела я войти в дом, как в холл выскочила страшно довольная Галка.
      - Дашута! Ты летела ракетой! - воскликнула она.
      - Невероятное везение, - не скрыла я удивления, - по дорогам ехало три с половиной автомобиля.
      - Отлично! - возликовала Мысина. - Сейчас познакомлю тебя с Александром Михайловичем. Он милашка! Душка! Очаровашка!
      - Прекрасно, - кивала я, не понимая, почему наши собаки не выбежали, как обычно, в прихожую.
      - Эй, эй, - закричала Галка, - Александр Михайлович! Иди сюда! Милый, поторопись!
      Из столовой важно, словно авианосец, выплыл Дегтярев.
      - Что случилось? - без особой радости спросил он. - Пожар? Зачем мне бежать во весь опор? Только сел попить чаю!
      - Ты вернулся из командировки, - улыбнулась я, - как съездил?
      - Отвратительно, - заявил полковник, - поэтому рассчитываю без эксцессов насладиться чаем вкупе со сливовым пирогом. Говорите, чего хотите, и оставьте меня в покое!
      - Тебе нужен Дегтярев? - повернулась ко мне Мысина.
      - Нет, - замотала я головой, - вернее, сейчас нет.
      - Зачем тогда меня звали? - начал злиться полковник. - Орали: Александр Михайлович!
      - Это не тебя, - засмеялась Галка.
      Дегтярев покраснел.
      - У нас завелся еще один Александр Михайлович?
      - Точно! - подтвердила Мысина.
      - Он здесь временно поживет, - быстро сказала я, - всего недельку.
      Полковник закатил глаза, но удержался от комментариев, однако Мысина чутко уловила недовольство толстяка и зачастила:
      - Никаких проблем не будет. Веселый, контактный, с чувством юмора, аппетит прекрасный, он очень аккуратный, вообще без недостатков! Сейчас вас познакомлю. Эй! Александр Михайлович! Сюда! Эй, фью, фью…
      Вытянув губы трубочкой, Мысина засвистела, мне стало любопытно: как выглядит мужчина, которого подзывают таким оригинальным образом?
      Сверху послышался быстрый дробный топот.
      - Кто это скачет на втором этаже, в библиотеке? - задрал голову полковник.
      - Увидишь, - загадочно ответила Галка и заорала еще отчаянней:
      - Эгей! Александр Михайлович! Живо! Пст!
      Дегтярев сделал было шаг по направлению к Галке и тут же побагровел, я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Топот переместился левее, стал приближаться, в конце концов на лестнице показалось маленькое бело-рыжее тельце, несущееся к нам со скоростью камня, выпущенного из пращи. Я попятилась и уперлась спиной в стену. Собака! Пес, размером меньше Хуча, но больше Жюли и, похоже, у него шестнадцать лап. Ни один из членов нашей стаи не способен передвигаться с такой безумной скоростью.
      Внезапно собачка замерла.
      - Дорогой, - пропела Галка, - иди сюда, познакомься!
      Кобелек взвизгнул, подпрыгнул и кубарем скатился по ступенькам, по дороге он задел одну из напольных ваз, украшавших лестничную площадку. Она покачнулась, шлепнулась на бок и покатилась вниз. Песик добавил скорости и очутился у ног Дегтярева. Через секунду к домашним тапкам полковника добралась ваза и рассыпалась веером осколков.
      - И-и-а-а, - визгливо заорала собачка, потом присела на задние лапы и взвилась в воздух.
      Я много лет общаюсь с животными и считаю себя почти ветеринаром. Конечно, оперировать под общим наркозом я никогда не возьмусь, но постричь когти, почистить уши, сделать укол, обработать рану, короче говоря, оказать первую помощь могу легко и хорошо знаю, на что способны собаки. В Ложкино часто привозят на передержку представителей самых разных пород. Был у нас спаниель, самозабвенно плавающий в пруду, алабай, без проблем спавший по несколько часов в сугробе, пудель, игравший в футбол лучше Бэкхема, но, поверьте, мне никогда в жизни не встречался пес, способный с места допрыгнуть до лица взрослого человека, облизать его, а потом, не приземляясь на пол, перелететь ко второму гомо сапиенс и повторить сладкий поцелуй.
 

 
      - Это Александр Михайлович? - ошарашенно спросил Дегтярев, вытирая рукой щеку.
      - Да, - кивнула Галка.
      - Он собака? - отмерла я.
      - Ну конечно, - пожала плечами Мысина, - кто ж еще?
      Действительно, я задала глупый вопрос. Ну кого, кроме безумного пса, можно назвать Александром Михайловичем? Не взрослого ведь мужчину! «Александр Михайлович» - самая распространенная кличка для четвероногих.
      - Милашка, - умилилась Галка и попыталась погладить без устали скачущего песика.
      - Ты вроде говорила, что он спортсмен, - съязвила я.
      - Чемпион, - гордо ответила Мысина.
      - По шахматам? - вырвалось у меня.
      Подруга засмеялась, потом ухватила пса за хвост:
      - Эй, Александр Михайлович, сядь!
      Дегтярев вздрогнул.
      - Куда? На пол? Тут же нет стульев.
      - Я собаке говорю, - заржала Мысина.
      Полковник стал медленно наливаться краской.
      - А можно это чудовище именовать по-другому?
      - Как? - поинтересовалась Галка. - Его кличка Александр Михайлович!
      - Черт побери, - не вынес полковник, - нельзя звать пса, как человека!
      Галка заморгала.
      - Почему?
      - Это не принято! - взревел Дегтярев, шумно вздохнул и чуть тише добавил: - У кобелей не бывает отчества!
      - У дворовых и тех, кто живет без документов, да. Но он! - Галка попыталась удержать отчаянно вертящееся, покрытое короткой шерстью тело. - Он назван в честь Александра Македонского, отец у нашего чемпиона был Михаил Пятый Феликс Австрийский-Варшавский из Литл-Хамера на Эльбе. Следовательно, сын - Александр Михайлович Феликс Австрийский-Варшавский из Литл-Хамера на Эльбе с московским клеймом!
      - Жесть, - выронил приятель.
      - И в отличие от тебя, - ополчилась Мысина на несчастного полковника, - он знает своих родственников до восемнадцатого колена! А ну, немедленно отвечай, как звали твою прабабушку?
      - Понятия не имею, - растерялся Дегтярев, - даже не уверен, что она у меня была!
      - Здорово, - подпрыгнула Мысина и вытащила из сумки небольшую книжечку. - Это родословная песика! Читаем! Прабабушка: Элиза Эдуардовна фон Рок из замка Бец Бон в Шотландской Виргинии с киевским клеймом! Ты можешь похвастаться родственницей из Шотландской Виргинии с киевским клеймом?