Катя резко выпрямилась, открыла сумку, вытащила оттуда конверт и положила его на стол.
      – Вот это должно поколебать вашу уверенность! – воскликнула она. – Письмо пришло за пару дней до смерти Олега.
      Я взяла конверт, достала листок бумаги и прочитала:
      – «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять».
      – Понимаете? – склонила голову набок Катя. – Вам ясен подтекст?
      – Детская считалочка, – резюмировала я, – про длинноухого. Что вас насторожило?
      – Ни обращения, ни подписи, – нервно стала перечислять Катерина, – нет адреса, марки, почтового штемпеля, не имелось и доставочной квитанции. Впрочем, я и курьера не видела.
      – Дай глянуть! – велела Нина и, выхватив у меня бумажку, принялась ее рассматривать. – Это чья-то глупая шутка. Или вы взяли письмо, которое не вам предназначалось.
      – Нам, – возразила Ветрова, – его явно Олегу подбросили. Помните весь стишок? «Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет, пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайка мой!»
      В офисе на пару секунд стало тихо, потом я улыбнулась.
      – Интересно, сколько лет считалочке? Я ее с детства помню.
      – Это единственное, что вызвало ваш интерес? – съязвила Катя.
      – Лет в пять я очень переживала, – сказала я, не обращая внимания на ее заявление, – плакала и жалела зайчика. И папа рассказал мне продолжение истории о бедном пушистике: «Я кладу зайку в корзинку и несу его домой. Ой-ой, оказался он живой!»
      – Ваш отец специально придумал эту строфу, чтобы дочь не ревела, – резко перебила меня Катя. – Всем известно: охотник прикончил зайца.
      – Он выжил! – не дрогнула я. – Испугался только, небось его контузило. А потом ускакал в лес с пирожками для бабушки.
      – При чем тут «Красная шапочка»? – возмутилась Катя. – Пироги здесь не в тему!
      – Прекратите нести бред, – поморщилась Нина и посмотрела на Ветрову: – Вы живете в собственном особняке?
      – Нет, в доме, где несколько квартир, – пояснила вдова.
      – Тогда отчего вы решили, что дурацкий стишок является угрозой именно вам? – резонно поинтересовалась Нина. – Скорей всего, чьи-то дети баловались.
      Катя нахмурилась.
      – Конверт лежал на коврике у моей двери.
      – И что? – улыбнулась я. – Вам его подложили по ошибке. Или, повторю Нинино предположение, баловались школьники.
      Катерина прижала пальцы к вискам.
      – Наш дом особый – это клубный кооператив.
      – Извините, что? – не поняла Нина.
      – В здании шесть этажей и столько же квартир – на шесть семей, – пустилась в объяснения Катя. – Имеется три лифта, в которых нет кнопок, а только прорезь для специальной карточки – всовываете ее в отверстие, и подъемник доставляет вас к апартаментам, не останавливаясь на других этажах. Более того, сесть в лифт, когда в нем кто-то едет, невозможно. Мы живем в пентхаусе. Так вот, когда я спускаюсь вниз, кабина не тормозит ни на пятом, ни на четвертом, свистит до первого этажа без задержки. Понимаете? Столкнуться с соседями можно лишь в общем холле, возле охраны.
      – Да… – задумчиво протянула я. – Наверное, такая квартира бешеных денег стоила.
      – За два года, что мы обитаем в этом доме, я всего пару раз встречала незнакомцев в подъезде, – продолжала, вздохнув, Катя. – Не знаю, с какого они этажа, как их зовут, живут ли у нас или к кому-то в гости пришли. Дом принадлежит некоему Баларову, у него в здании есть квартира, но, опять же, я понятия не имею, на каком этаже она находится. Хозяин лично отбирал жильцов. Олег говорил, что многие хотели попасть в «Парадиз», как называется клубный комплекс, но жесткий кастинг Баларова выдержало лишь несколько человек.
      – Дети способны просочиться куда угодно, – со вздохом заметила Нина, – им никакие хитрые лифты не помеха. И потом, думаю, хозяин позаботился о пожарной безопасности, в доме должна быть лестница. Ведь когда в здании вспыхивает пожар, пользоваться лифтом строго-настрого запрещается.
      – Да, лестница есть, – кивнула Катя, – но…
      – Вот видите! – уверенно перебила ее Косарь. – Ребятишки на всякие штуки талантливы! Так что наверняка с письмом кто-то из местных шалунов постарался.
      – Но в нашем здании нет ни одного человека моложе пятнадцати лет, – завершила фразу Ветрова.
      – Да ну? – удивилась я.
      – Именно так, – закивала Катя. – Одним из условий получения апартаментов было отсутствие малышей. Баларов не терпит шума, поэтому отказал поп-звезде Софии, мечтавшей поселиться в доме, и еще парочке вполне платежеспособных клиентов, которые не прошли «тест на тишину». Нам сначала тоже сказали «нет», из-за возраста. Надир, управляющий «Парадизом», заявил: «Сейчас наследников не имеете, но вдруг они у вас появятся. Выселить вас будет невозможно, и клубный дом превратится в детский сад». Мужу пришлось принести справку от врача, подтверждающую мое бесплодие.
      – Однако! – восхитилась Нина. – Впервые слышу о подобном. Это же ущемление прав человека!
      Катя неожиданно улыбнулась:
      – Зато у нас тихо.
      Я решила до конца стоять на своем:
      – Но ведь есть уборщицы, электрики, сантехники, кто-то из них мог…
      Ветрова уставилась на меня:
      – Более идиотского предположения в жизни не слышала. С какой такой радости они решили бы шутить с жильцами? Вылетят с работы под фанфары и лишатся заработка. Причем это в лучшем случае.
      – Тогда каким же образом письмо попало на коврик? – спросила Косарь.
      – Вот-вот! – закивала Катя. – Давайте-ка для начала и выясните этот казус.
      У меня затрезвонил мобильный, пришлось извиниться и выйти в коридор.
      – Лампуша, – зарыдала из трубки моя подруга Настя Ваксина, – такой кошмар!
      – Что случилось? – без особого энтузиазма спросила я.
      Настя, на первый взгляд, вполне счастливая женщина – имеет мужа, двоих детей, любящую маму и интеллигентную свекровь. Работает подруга пиар-директором в крупной фирме, каждый месяц получает не только хорошую зарплату, но и конвертик с солидной суммой. Официальный оклад Ваксина вносит в семейную кассу, а «теневую часть» оставляет себе на безумства вроде шоколадных обертываний в дорогом салоне красоты. Мне-то кажется, что массу из какао-бобов лучше слопать с чаем, но у Настены иное мнение – ей нравится, когда чужие руки занимаются ее телом, и, увы, дело не ограничивается только спа-процедурами. Да, да, я вынуждена признаться: Ваксина изменяет своему мужу Славику. А тот, по-моему, является образцом супруга: не пьет, не курит, не ходит налево, регулярно покупает Насте подарки (просто так, без повода), а уж цветы дарит жене почти каждый вечер. Слава всегда в хорошем настроении, искренне рад видеть подружек Настюхи, не возражает против девичников, не проводит выходные в гараже и прилично зарабатывает, сидя у своего компьютера. Он не пристает к супруге, если у той из-за служебных неприятностей отвратительное настроение, а еще Славик отлично жарит мясо. Впрочем, к плите он подходит редко, у Ваксиных есть помощница по хозяйству, а детей «пасет» гувернантка. К теще Слава относится с пиететом. Свекровь Насти поэтесса, ей совершенно по фигу, какими хозяйственными талантами обладает невестка, – Марина Ивановна строчит поэмы, она графовумен, занята только своим творчеством. У меня до сих пор нет уверенности, что дружащая с музой дама помнит имя жены сына, если вообще она отдает себе отчет в том, что Славик вот уже восемь лет как счастливый муж и отец. За вышеупомянутый срок мамуля навестила сыночка два или три раза. Она не настаивает на проведении семейных ужинов, а на Новый год улетает на Бали – поэтесса ненавидит снег и московскую слякоть.
      Ну а теперь, задушив черную зависть, честно ответьте: неужели вам не захотелось хоть на недельку оказаться на месте Настены?
      Но вот парадокс: имея в личном распоряжении ожившую женскую мечту (Славик высок ростом, строен, накачан и вообще – он блондин с голубыми глазами), Ваксина постоянно ищет на свою голову приключений. И, как правило, ее любовники в подметки не годятся Славику. Все какие-то обмылки, недомерки и моральные уроды с комплексами и материальными проблемами. Но чем гаже экземпляр, тем выше вероятность, что он окажется в постели у Настьки. Во время краткосрочного романа моя подруга заваливает убогое создание подарками и окружает вниманием, а через месяц-другой она звонит мне и кричит в трубку:
      – Идиот! Кретин! Импотент!
      Я для Ваксиной служу личным психотерапевтом, сейфом, где хранятся ее тайны, чем-то вроде мусорного ведра для слива негатива. Один раз, правда, я не удержалась и спросила:
      – Отчего ты пускаешься в дурацкие авантюры? Не дай бог, Славик узнает про твои шашни, и семья развалится.
      Вам никогда не угадать, что ответила Настя! А она сказала буквально следующее:
      – Я должна быть постоянно уверена в том, что Славик лучший из мужчин, а для этого необходимо периодически сравнивать его с другими.
      Ну согласитесь, такой аргумент услышишь не часто. Однако, похоже, сегодня у подруги завершилась очередная эскапада.
      – Излагай, – приказала я, – но коротко, мне пришлось убежать с совещания.
      – Лампа! Катастрофа!
      – Поконкретней.
      – Ужас!
      – Пока ничего не ясно.
      – Жуть! – не останавливалась Настюха.
      – Смени эмоции на факты.
      – Славик взял мой телефон.
      – Так.
      – Мобильный, – уточнила Ваксина.
      – Ясно.
      – И случайно нажал на «сообщения».
      Я прикусила губу, похоже, Слава не так уж наивен, хотя раньше он ничего такого не проделывал! Но ведь все в жизни когда-то случается впервые.
      – Он прочитал эсэмэску от Ромы, – простонала Настя.
      – Твое новое увлечение зовут Романом?
      – Да! Ой, беда!
      – Не реви, – оборвала я Ваксину. – Конечно, глупо оставлять в аппарате сообщения от любовника, но из любой ситуации можно выкрутиться. Если Слава спросит, от кого письмо, спокойно отвечай: «Коллега прислал, а что?»
      – Ты дура, да? – плаксиво протянула Ваксина.
      – Из нас двоих с умом плохо у тебя, раз ты не позаботилась удалить эсэмэску.
      – Как я могу сказать про парня с работы?
      – Но ведь так будет лучше, чем заявить про непонятно откуда взявшегося знакомого, – пояснила я. – Коллега вполне может общаться с тобой посредством sмs-сообщений. Ну ладно, есть еще парикмахеры, фитнес-тренеры… Скажи, мол, из тренажерного зала отправили, отменили тренировку. Кстати, почему ты так перепугалась? Каково содержание послания?
      – «Хочу тебя снова и снова, много раз, как вчера в отеле. Роман», – голосом диктора программы «Время», сообщающего о смене правительства, ответила Настя.
      Я икнула и пробормотала:
      – Мда… Идея со стилистом, коллегой по службе и тренером мимо кассы. И как Славик отреагировал на текстуху?
      – Молча, – засопела Ваксина. – Положил мой сотовый и ушел в ванную. До сих пор там сидит! Уже второй час. Дома тишина! У меня сердце в пятках!
      – Из каждого безвыходного положения есть выход, – неуверенно начала я. – Скажи, что подруга пошутила.
      – Не поверит!
      – Ну… тогда не знаю…
      – Лампуша, солнышко, позвони Славику.
      – С какой целью?
      – Помоги мне!
      – С удовольствием. Но как?
      – Это ты отправила эсэмэс.
      – Я?
      – Ага! – зашептала Настя. – Ну пожалуйста! Что тебе стоит?
      – Меня зовут не Роман, и я не лесбиянка!
      Настя захихикала.
      – Слушай, я придумала отличную отмазу. Только повтори текст дословно…
      Ваксина гениальная переговорщица, она способна убедить кого угодно сделать что угодно. Я сдалась сразу. Ради экономии времени.
      – Хорошо.
      – Обожаю тебя! – зашипела Настя. – Ну, давай…
      Я нажала на красную кнопку, набрала знакомую комбинацию цифр и услышала глуховатое:
      – Алло.
      – Славик?
      – Слушаю.
      – Лампа беспокоит.
      – Добрый день, – мирно отреагировал супруг Насти.
      Я почувствовала уважение к Славе. Надо же, мужик нашел стопроцентное доказательство измены жены и не спускает собак на ее закадычную подругу. Согласитесь, такое поведение характеризует его с лучшей стороны, подавляющее большинство парней сейчас бы уже крыло меня на чем свет стоит.
      – А где Настя? – сделала я следующий шаг.
      – Извини, точно не скажу. Она собиралась на службу, а я сижу в ванной. Звякни Настьке на мобилу, – как ни в чем не бывало предложил Славик.
      На секунду я растерялась. Может, Ваксина забила ложную тревогу? Уж больно спокоен рогатый супруг. Но несыгранная до конца роль не позволяла мне расслабиться.
      – Она не берет сотовый, – заторопилась я. – Слушай, Слав, тут такое дело… извини, что мешаю принимать душ… но моя начальница летает по офису на реактивной метле…
      – В принципе, я никуда не тороплюсь, – ответил воспитанный Слава. – Чем могу помочь?
      – Наше агентство заказало в Настиной фирме рекламный билборд. Ну зачем идти к незнакомым людям, когда у меня подруга в этом бизнесе работает?
      – Логично.
      – Будет прикольный снимок! – воодушевленно врала я. – Большая кровать, на ней госпожа Романова – голая, с парнем!
      – Креативно, – кашлянул Славик.
      – Да, да! Модели очень дорогие, мы решили обойтись собственными силами, – несла я чушь. – Слушай дальше: из приоткрытой двери спальни высовывается фотоаппарат. Вверху должен быть текст… Вот из-за него-то и весь пожар! Понял?
      – Нет, – коротко ответил Слава.
      – Настя предложила: «Наш глаз – ваш глаз». И как тебе?
      – Не очень оригинально.
      – Верно. Нина выдвинула вариант: «Хочешь меня всегда?»
      – Двусмысленно, – втянулся в обсуждение Слава.
      – Точно! А сегодня утром Косарь вдохновило. Она наваяла новую, на мой взгляд вообще никуда не годную надпись: «Хочу тебя снова и снова, много раз, как вчера в отеле. Роман».
      Из телефона послышалось шуршание, звяканье, потом Славик поинтересовался:
      – А кто такой Роман?
      – Вот! – торжествующе воскликнула я. – Действительно! Откуда взялся Роман? Я задала Нине этот вопрос, но она делается безумной, когда с ней спорят. Короче, я отправила Насте эсэмэску с текстом. Ответа до сих пор нет, а Нинка тут уже зажигает. Глянь, вдруг твоя жена элементарно спит?
      – Сейчас, – пообещал Слава. И заорал: – Настюня!
      – Да, милый, – мгновенно отозвалась Ваксина, в нетерпении топтавшаяся под дверью в ванную. – Хочешь, спинку потру?
      – Ответь Лампе, держи трубку.
      – О! Лампуша! Привет! Что? Где? Еще не видела! – тараторила Настя.
      Я молчала, пусть говорит сама.
      – Озвучь текстуху, – Ваксина изображала участие в диалоге. – С ума сошла! Какой Роман? Голый парень? Вау, она дура! Реклама должна быть понятной. Зачем нам такая хрень? Нет, нет! Как? Уже лучше… Думайте еще, но не тяните, время поджимает… Покедова! Чмоки!
      Из трубки понеслись гудки, я сунула сотовый в карман и с чувством выполненного долга вернулась в офис.

      В тот момент, когда я вошла в кабинет, Катя уже встала из кресла.
      – Значит, договорились? – спросила она.
      – Не волнуйтесь, – заверила Нина, – спите спокойно.
      Катерина скорчила гримаску и ушла.
      – Достигли консенсуса? – деловито поинтересовалась я.
      Косарь вытащила сигареты.
      – Полная ерунда. Бабе трудно смириться с фактом, что она стала вдовой, хотя ее положение вовсе не трагично: детей нет, жилплощадь есть, в руках раскрученный бизнес мужа, плюс собственное ремесло. Ни от кого она не зависит и в деньгах не нуждается.
      – Наверное, она любила супруга, – вздохнула я.
      – Романтика… – поморщилась Нина. – Обычно розовые пузыри перестают пускать через пару месяцев после свадьбы, дальше начинается жизнь с большой буквы. Кстати, тебя не смущает, что эта буква «ж»? Очень символично!
      – Давай лучше попьем чайку, – мирно предложила я.
      Если Косарь завелась на тему семьи и брака, остановить ее практически невозможно. К сожалению, Нинуше не повезло: ее бывший супруг, как я уже упоминала, не самый лучший вариант (безнадежный алкоголик, после развода не собирается оказывать материальную помощь детям).
      – Могу сходить в супермаркет за печеньем, – предложила я. Потом, чтобы окончательно увести мысли коллеги подальше от личных дел, резко поменяла тему: – А что с Катериной? Мы на нее работаем?
      – Ветрова уверена в убийстве мужа, но я, кажется, сумела убедить ее, что смерть Олега – обычная житейская трагедия, – деловито сообщила Косарь. – Катерина почти согласилась с моими доводами, но потом снова уперлась в ту записку со стишком про зайца. Повторяю ей: «Это глупая шутка». И тогда она сказала: «Выясните чья. Хочу узнать имя и фамилию юмориста». Тогда я выдвинула версию, что письмо подложил один из жильцов дома. «Замечательно! – обозлилась Катя и заявила: – Найдете идиота, и я отправлюсь к Баларову. Объясню ему, что вместо идеальных жильцов-соседей он поселил в доме уродов. Работайте! Но начните с Тыкова. Думаю, он тут замешан по уши». В общем, Ветрова в секунду подписала договор, выложила немалую сумму предоплаты и ушла.
      – Ну ладно, – сказала я, – клиент всегда прав.
      – Дело твое, – распорядилась Косарь, – действуй.
      – Хорошо, – кивнула я, – нет проблем. Для начала придется использовать лабораторию. Сейчас соединюсь с Салтыковой…
      В ту же секунду в дверь тихонечко постучали, затем она приоткрылась, на пороге показалась худенькая заплаканная девушка в пронзительно-желтом платье.
      – Здрассти, – плаксиво протянула она. – Вы ловите гадов, которые изменяют женам?
      Мне стало смешно. Захотелось ответить глупышке: «Ну да! И сетью, и на крючок. А потом сажаем в садок и отдаем законной жене».
      Наверное, улыбка помимо воли появилась на моем лице, потому что Нина с легкой укоризной кашлянула, а потом приветливо сообщила обманутой жене:
      – Можем представить доказательства измены – фотографии, аудиозаписи.
      – Не хочу видеть и слышать, как он ее трахает! – взвизгнула девчушка. – Хватит того, что скажете: «Сашка гад».
      – Садитесь, пожалуйста, – пропела Нина.
      Я поспешила уйти из ее кабинета. Моя комната по коридору следующая, мы с Ниной равноправные партнеры, у нас отдельные помещения, на визитке у Косарь написано «Генеральный директор», а у меня: «Председатель правления».
      Усевшись в кресло, я позвонила Салтыковой. Галя работает в лаборатории, много лет дружит с Ниной и с удовольствием выполняет наши заказы. Естественно, за деньги. У Салтыковой маленькая дочь и нет мужа – он благополучно начал новую жизнь с другой, вот только ребенка и собственную маму-инвалида оставил прежней супруге. Не спрашивайте меня, каким образом Салтыкова выкручивается, где она берет всякие реактивы для выполнения заказов частных сыщиков и какие служебные дела откладывает, дабы побыстрей сообщить им ответ. Галка педантична и аккуратна (впрочем, в криминалистической лаборатории другие и не работают) и патологически честна. Я не любопытна и ни разу не удосужилась спросить, какова специализация Салтыковой, хотя отлично понимаю: один человек не может заниматься всем, эксперты работают в узких областях. Ну, допустим, один занимается исключительно оружием, другой – аудио– и видеозаписями, третий следами от шин и прочими проблемами, связанными с автомобилями. Я просто набираю номер Галки, а потом мы оплачиваем ее услуги, не разбираясь, с кем договаривается наша помощница.
      – Салтыкова слушает, – отрапортовали из трубки.
      Да уж, если имеешь на плечах погоны, то даже по личному мобильному ответишь так, как предписывает служебная инструкция.
      – Романова, – в тон Галке представилась я.
      – Что нужно? – без предварительных вопросов о жизни и настроении осведомилась она.
      – Есть конверт и листок бумаги с текстом. Надо выжать всю инфу.
      – Присылай!
      – Через час привезут.
      – О’кей.
      Я положила телефон на стол. Обожаю Салтыкову! Больше минуты Галка на аппарате не висит. Так, теперь звякнем Коляну, бывшему коллеге Нины…
      Нина при всей своей внешней суровости и строгости – добрый и отзывчивый человек. Работу свою она всегда любила. Более того, за долгие годы службы Косарь не растеряла своих идеалов и иногда, как герой культовой киноленты, повторяет: «Преступник должен сидеть в тюрьме».
      Нина ненавидит мерзавцев и негодяев, но в ней осталось сострадание к несчастным, она не разучилась ощущать чужую боль. А еще моя напарница отличный сыщик с тонким профессиональным нюхом и чистыми руками – она никогда не брала взяток. Думается, такого сотрудника на работе должны ценить, холить и лелеять, но, увы, служба в милиции, в особенности «на земле», в районном отделении, очень напоминает труд раба на галере. Сунут тебе в руки весло, и шуруй им под чужую команду, раз-два, да побыстрее, вечером получишь ложку каши без мяса и масла. Похвалы бедолаге не дождаться, зато удары кнутом сыплются без счета. Нине за всю ее ментовскую карьеру объявили кучу выговоров, в отпуск она ходила обычно в марте, а в остальные месяцы частенько оставалась без выходных.
      И еще. Слышали когда-нибудь словечко «усиление»? Нет? Вот и радуйтесь! А в милиции Новый год, Восьмое марта, майские праздники, выборы, теракт за тридевять земель от столицы, приезд в Москву глав иностранных государств и прочие общественно-политические события влекут за собой это самое «усиление». Все сотрудники, включая тех, кому положен законный выходной, парятся на работе. Логично предположить, что потом случится «послабление» и народ отпустят на сутки домой, поспать и отдохнуть. Так вот – нет, фигушки!
      Бедная Нина исписывала в кабинете тонны бумаги и частенько занималась ерундовыми проблемами, по службе она продвигалась с трудом, потому что не умела красиво докладывать начальству о своих успехах. К тому же в отделении не было ни столовой, ни буфета. Чтобы попить чаю, приходилось вытаскивать из шкафа затыренный от пожарной инспекции электрочайник и, включив его, нервно смотреть на дверь, не ровен час войдет начальство и заорет: «Штраф кто платить будет?» Ну как можно требовать от человека полной отдачи на службе, не обеспечив его горячим обедом? И о новой квартире милиционеры даже не мечтают…
      А машины? Ну неужели нельзя продавать ментам тачки отечественного автопрома со скидкой и выдавать некоторое количество талонов на бензин? Ведь оперативник безостановочно мотается по Москве из конца в конец! Интересно получается: зарплата копеечная, а он должен тратить ее на проезд, когда носится по служебным делам. Понятно, почему люди убегают из госучреждений в частные структуры, а многие из тех, кто охотно сидит в отделении, используют служебное положение на всю катушку. Есть, правда, категория неисправимых трудоголиков, потерявших из-за работы семью, не имеющих никакой личной жизни и бегающих по лужам в драных ботинках. К ним в некотором роде принадлежит наш Костин, но он поднялся «с земли», сделал карьеру, а Коля, которому я собираюсь звонить, как сидел в отделении, так там и кукует.
      – Марков, – мрачно сказал в трубку Николай.
      – Здорово, Лампа на проводе.
      – Ух ты! – Коляша откровенно обрадовался возможности заработать. – Весь внимание!
      – Нужна информация на бизнесмена Дмитрия Тыкова. И еще все о жильцах дома-клуба «Парадиз». Владелец заведения некий Баларов.
      – О йес! – загудел Николаша. – Когда надо?
      – Вчера.
      – Бу сде! – с готовностью заявил Марков.
      Я зевнула, потянулась и решила сходить в маленькую кофейню, расположенную по соседству с офисом. Но встать из-за стола не удалось – заработал сотовый.
      – Лампуша, – закричал Кирик, – кухня приехала!
      – Отлично! – обрадовалась я. – Вы ее проверили?
      – Четыре длинных ящика, шесть коротких.
      – А крепления?
      – В отдельной коробке. Грузчики сказали: если чего не так, сразу довезут. Шкафы наши, их делают в Москве, завод рядом, – радовался Кирюша.
      – Погоди! Как же так? В магазине продавцы хором пели про итальянское качество! – возмутилась я.
      – Дверцы, полки, ручки едут из Милана, а собирают их у нас, что значительно упрощает процесс обмена не подошедших деталей, – пояснил Кирик. – Так мы можем с Лизкой уходить?
      – Если мебель на месте, получаете свободу. Но только тщательно заприте…
      – …оба входа, окна, проверить котел, краны, – зачастил Кирюшка и бросил трубку.
      Я вынула из сумки листочек и набрала нужный номер телефона.
      – Фирма «Ми и Ко», – ответила женщина.
      – Мы заказывали у вас кухню.
      – Шикарно.
      – Она прибыла вовремя.
      – Суперски.
      – Надо собрать шкафы.
      – Офигительно.
      – Повесить их.
      – Обалдеть.
      – Девушка, – не выдержала я, – вы кто?
      – Аня.
      – Понимаете, о чем идет речь?
      – А то!
      – Мы заказали у вас кухню!
      – Обалдеть.
      – Теперь нужны мастера.
      – Я фигею.
      – Просто безобразие! – вырвалось у меня. – Вы издеваетесь?
      – Ваще прям! – зачастила Аня. – Кухню приволокли, не опоздали. Че за наезды? Не надо бычиться! Мастеров хочете?
      – Да!
      – Ну и че? Заказывайте, припрут в любое время!
      – Сегодня в полночь, – решила я подковырнуть наглую, не умеющую беседовать с клиентами девушку.
      – Прикольно.
      – Значит, невозможно? – ринулась я в пучину скандала.
      – Па-ачему? – протянула Аня. – Пришкандыбают.
      – В двенадцать ночи?
      – Сами же хотите. Или уже передумкали?
      Мне отчего-то стало неудобно.
      – Нет, нет. Нормальное время, я как раз успею добраться домой.
      – Адрес говорите…
      – Мопсино.
      – Этта не в Москве?
      – Мастера обслуживают только столицу?
      – Примотаются хоть на Луну. Дорогу объясните.
      – Небось берете двойной тариф за поздний час, – я в полной мере осознала свою глупость.
      – Не, обычный, – успокоила меня Аня.
      – А выезд за МКАД сколько стоит?
      – Бесплатно припрутся. Вы договорчик почитайте!
      Я насторожилась:
      – Секундочку! Мне полчаса назад привезли шкафы…
      – Повезло.
      – Их надо собрать…
      – Ржу нимагу! – перешла на сленг Интернета Аня.
      – Повесить на стену…
      – Круто.
      – Прикрепить столешницу.
      – Вау!
      – И вы обещаете мастеров сегодня?
      – А че?
      – То есть прямо так? Мне ничего больше не надо делать?
      – Ну могете за воротами попрыгать и платочком помахать.
      – Кухня доставлена сегодня!
      – Ну! Ацкий сотона!
      – И мастера придут ночью?
      – Ваще не врубаюсь. Чего вы дергаетесь?
      – Шкафы приехали вовремя! Повесят их тогда, когда мне хочется! Выезд бригады бесплатный! Где засада? – заорала я.
      – Бабушка, – нежно пропела Аня, – ща не до-исторические времена, не восьмидесятый год, а двадцать первый век. Ляжьте спать. Дома нормальные люди, типа ваши внуки, будут?
      – Непременно, – процедила я, – восемь штук.
      – Шоколадно! Пусть они с мастерами и курлыкают. А вы, бабуля, телик позырьте. Всю жизнь работали, теперь отдыхайте! – заявила Аня.
      Я растерянно уставилась на пищащую трубку. В летние месяцы, в сезон отпусков, многие фирмы охотно берут на работу школьников, желающих получить деньги на карманные расходы. Как правило, это дети сотрудников или хороших знакомых. Аня явно не штатная служащая, и она наверняка милая девочка – вон как заботливо предложила «бабушке» не путаться под ногами у мастеров. Похоже, мы связались с приличной конторой, нас не подвели со сроками, привезли ящики точь-в-точь к объявленной дате. И мастера уже вострят лыжи в Мопсино. Но я опытная полковая лошадь и понимаю: что-то тут не так. Уж слишком гладко идет процесс. Такого просто не бывает!

      Слегка обескураженная беседой с Аней, я встала и направилась к двери. Внезапно она распахнулась, чуть не ударив меня по лицу.
      – Евлампия Андреевна! Тама у рецепшен тетка помирает! – задыхаясь, проговорил охранник.
      – Кто? – отшатнулась я.
      – Не знаю, – пропыхтел парень. – Ее в служебку отволокли, чтобы людей не пугать. Петр Ильич велел вас позвать. У нее в сумке документов нет, одни ключи!
      Забыв захлопнуть дверь, я побежала по коридору к наблюдательному пункту охранников. Лапин развесил по всему зданию камеры, за посетителями неусыпно приглядывает «недремлющее око». Люди и не подозревают о слежке, спокойно проходят мимо рецепшен и идут в нужный кабинет. Да только охранник у парадного входа скорее психологический фактор – если в офисе его нет, контора вроде как ненадежное, терпящее финансовый крах заведение. Парень с пистолетом внушает доверие, но он лишь декорация, настоящая охрана бдит у мониторов, видит все, что творится на этажах и даже в туалетах.
      – Что случилось? – воскликнула я, вбегая в служебное помещение.
      И остановилась как вкопанная, увидев лежащую на диване Катерину Ветрову. Отчего-то мне сразу стало понятно: ей очень плохо.
      – Ваша клиентка? – мрачно осведомился начальник охраны.
      – Да, – прошептала я.
      – Фамилию знаете?
      – Ветрова, – еще тише ответила я, – Катерина.
      – Умерла? – закричала Нина, врываясь в служебку. – Что случилось, Петр Ильич?
      – Жива пока, «Скорую» вызвали. Похоже, сердце подвело, – хмуро пояснил главный секьюрити.
      – Молодая совсем, – с ужасом произнес парень, сидевший у мониторов. – Ни с того ни с сего завалилась!
      – Кто вызывал «Скорую»? – послышалось из коридора.
      – Сюда, сюда, – ответил мужской голос.