Ирина глянула на Шмелева.

– Пошел вон! – прошипела она. – И отдай ключи.

– Держи, кисонька, – подобострастно заулыбался мужик, – вот связочка.

– Мерзавец, – покраснела Ира от негодования.

– Прости, родная.

– Убирайся!

– Кисонька, я от ревности голову потерял.

– Не понял? – взвизгнула Ирина. – Вон!

– Не переживай, дорогая… – завел было Шмелев, но потом заткнулся, вылез на тротуар и спросил: – Может, пообедаем?

– Вон, сказала! – завопила Шульгина.

– Ладно, ладно, – попятился Александр Георгиевич, – вечером звякну.

Когда импозантная фигура исчезла в толпе, Ирина повернулась ко мне и слегка растерянно спросила:

– Тебе такие кадры попадались?

– Нет, – усмехнулась я. – А если это любовь?

– Пусть катится с ней ко всем чертям, – немного устало отозвалась Шульгина. И вдруг снова вызверилась: – Все ты виновата!

– Я? Интересное дело! Между прочим, ничего не слышала о Шмелеве до сегодняшнего дня.

– Какого хрена ментов позвала? – бушевала Шульгина.

– Так рука из багажника высовывалась, – залепетала я, – думала, труп.

– Ты его туда запихивала? – злобно поинтересовалась Ира.

– Кого? – растерялась я.

– Труп.

– Нет.

– Не тебе и вынимать! – докончила Шульгина.

Я открыла дверь и молча вылезла наружу. Может, мне все же следовало поехать с домашними за теликом?

Глава 3

– Эй, постой! – донеслось сзади.

Я обернулась, увидела Ирину, тоже вышедшую из автомобиля, и спросила:

– Что тебе?

– Меня всегда восхищали люди с активной жизненной позицией, – заявила Шульгина, щелкая брелоком сигнализации, – я вот совершенно спокойно прошла бы мимо руки, головы или чего иного, свисающего из чужой машины.

Я вздохнула.

– Случилось дурацкое недоразумение, приношу свои извинения, не хотела причинить никому неудобств, а сейчас мне пора на работу. До свидания.

Не успела я войти в холл, как Ирина, которая, как оказалось, шла сзади, поинтересовалась:

– Где тут лифт?

– Слева, но его не дождаться, лучше пешком, – мирно ответила я. – Подъем по лестнице заменяет фитнес.

– Еще чего, – фыркнула Шульгина, – глупости.

Я пожала плечами и пошла в сторону ступенек. Теперь наш офис находится на пятом этаже – из прежней комнатки, расположенной между секс-шопом и туалетом, нам с Лисицей в конце концов удалось выбраться.

– Лампуша, – крикнула одна из спускавшихся вниз девушек, – ты хотела новые ботиночки? Приходи после трех, машина уже прибыла.

– Ой, спасибо! – обрадовалась я. – А все размеры есть?

– Ага, – весело подтвердила продавщица. – И цвета тоже. Только не тяни, их живо разбирают.

– Придержи мне светло-коричневые, – попросила я.

– Красные эффектнее.

– Но они не подо все подходят.

– А ты возьми и те, и другие.

– Дорого.

– На себя не жаль.

– Ну в принципе да, – согласилась я. – А что еще привезли?

– Сапожки резиновые, прикольные – розовые, на каблуке, ботиночки с вышивкой джинсовые… – начала бойко перечислять моя знакомая.

Проболтав подобным образом минут десять, я сказала:

– Ладно, зайду непременно, только сначала нужно заглянуть в контору, вдруг клиент пришел.

– А мы еще и не разгружали товар, – напомнила приятельница, – сказала же, после трех загляни.

– Отлично! – обрадовалась я и бойко потопала дальше.

Пусть некоторые люди презрительно морщатся при виде лестницы и бегут к лифту, лично я не упускаю момента потренировать ноги, а то они от постоянного сидения способны отсохнуть. Кстати, ежедневная беготня вверх-вниз уже дала ощутимые результаты: еще месяц назад я начинала судорожно задыхаться, едва добравшись до второго этажа, теперь птицей долетаю до пятого, и ничего. В общем, как говорится в песне, которую изредка пел в ванной мой папа: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка, уменье побеждать…»

Напевая себе под нос бодрый мотив, я дошла до двери офиса нашего детективного агентства, вынула из сумочки ключ, попробовала повернуть его в скважине и рассердилась. «Лампа, ты опять забыла запереть дверь! Ну разве можно быть такой невнимательной!» – отругала я себя мысленно. Хотя если подумать, то расстраиваться не стоило – в конторе нет ничего ценного, сейф у нас намертво привинчен к полу, к тому же он пуст. Случайному воришке, который мог воспользоваться моей забывчивостью, досталась бы сущая ерунда: электрочайник, банка кофе, пакет сахара, коробка печенья, новый роман Татьяны Устиновой и пара кружек. Из всего вышеперечисленного мне было бы жаль лишь детектив любимой писательницы, я не успела его прочитать. Вот сейчас устроюсь уютно в продавленном кресле и вцеплюсь в книжку. А перед тем, для получения полнейшего удовольствия, представлю, как домашние сейчас лаются на рынке около пирамид из телевизоров.

Улыбаясь, словно кошка, которой перепал кусок свежей телятины, я вступила в офис и разом потеряла хорошее расположение духа. Спиной ко входу в моем любимом, старом, но очень удобном кресле сидела посетительница. Лица женщины я, естественно, не видела, но волосы и платье показались знакомыми. Прощай, удовольствие, не удастся мне замечательно провести время в компании с отличной книжкой…

Может, прикинуться уборщицей и заявить: «Простите, по субботам детективное агентство не работает»? В конце концов, я сегодня вовсе не собиралась работать, пришла в контору лишь с одной целью: хотела спокойно переждать бурю и вернуться домой, когда битва за новый телик закончится. И потом, с какой проблемой может заявиться в субботу, в первой половине дня, клиентка? Ясное дело, дама хочет проследить за мужем, убедиться в его неверности, а потом, продемонстрировав снимки, подтверждающие адюльтер, потребовать жирную денежную компенсацию. Ох, не люблю подобные дела! Они тупые, неинтересные – механическая работа «топтуна», в которой не требуется напрягать, как говаривал обожаемый мною Эркюль Пуаро, «серые клеточки».

Я кашлянула, блондинка живо обернулась.

– Это вы? – вылетело одновременно из наших ртов.

– Еще раз здравствуйте, – первой опомнилась я. – Как вы сюда попали?

– Сначала постучала, а потом толкнула створку, – извиняющимся тоном ответила Ирина Шульгина, ибо в кресле сидела именно она. – Думала, секретарша вышла покурить.

– Я здесь одна.

– Вообще? – удивилась Ира.

– Ну да.

– Может, я ошиблась дверью? – слегка растерялась Шульгина. – Это детективное агентство «Лисица»?

Я подавила смешок.

– Наша контора не имеет названия. Юрий Лисица – имя хозяина. Хотя, полагаю, оно замечательно бы смотрелось на вывеске. Юрий на данном этапе отдыхает в Италии, приходите через две недели.

– Мне рекомендовали совсем иного человека, – протянула Ирина. – Сейчас, секундочку…

Пальчики, щедро украшенные сверкающими колечками, порылись в сумочке, вытащили маленький кожаный ежедневник, на обложке которого сверкали выложенные стразами инициалы «ИШ».

– Женщину зовут странно, – сдвинула аккуратно выщипанные брови Шульгина, – но мне сказали буквально следующее: «Она – супердетектив, распутала такое дело, за которое никто не взялся. Не обращай внимания, что баба похожа на идиотку, она только с виду такая, словно пыльным мешком по башке стукнутая». У вас есть сотрудница по имени… ммм… Керосинка?

Я поперхнулась, откашлялась, села за стол и ответила:

– Керосинки нет, да и не было никогда. Имеется Лампа, сокращенное от Евлампии. Отчество можно спокойно отбросить, мне с ним неуютно. К тому же мы вроде не только уже знакомы, но и на «ты» перешли. Слушаю, в чем проблема?

Шульгина замерла на стуле, потом тоненько захихикала и мгновенно спохватилась:

– Ой, прости, пожалуйста, глупо вышло. Похоже, мы и правда успели познакомиться.

– Поэтому давай без лишних церемоний выкладывай, какие трудности, – кивнула я.

Ирина закинула ногу на ногу.

– Тут курят?

Я кивнула:

– Дыми на здоровье, если тебя не смущает двусмысленность фразы.

Шульгина улыбнулась, вынула из сумки пафосную зажигалку, дорогие сигареты, закурила, с наслаждением затянулась и завела рассказ.

Я незаметно нажала на кнопочку диктофона – всегда записываю разговоры с клиентами и людьми, с которыми встречаюсь во время расследований. Память может подвести, а техника, в отличие от человека, не страдает склерозом. Наверное, не слишком этично пользоваться скрытно звукозаписывающей аппаратурой. На первых порах я держала магнитофон на столе, но потом поняла: люди стесняются механического свидетеля, начинают подбирать слова, делаются осторожны. А сыщику нужны непосредственные реакции, очень важно отметить паузу в диалоге, не к месту начавшийся кашель, поэтому теперь я держу диктофон либо в сумке, либо просто в кармане. Хорошо, что научно-технический прогресс семимильными шагами идет вперед, иначе б несчастной Лампе пришлось постоянно таскать в слабых руках катушечный агрегат весом с нашу мопсиху Мулю.

– Как я уже говорила, являюсь управляющей в бутике, – начала издалека Ирина. – Работа просто каторжная.

– Неужели так уж тяжело? – спросила я, подумав, что она слишком утрирует.

Шульгина помотала головой.

– Не в том дело. Оклад хороший, плюс премии и все такое, к тому же можно приодеться за полцены. И еще один плюс: у нас не только женские, но и мужские вещи продаются, клиенты в торговом зале среди множества вещей теряются, а подойдешь, посоветуешь, глядишь – и отношения завяжутся.

– Ясно.

– Цены в бутике чумовые, – журчала Ирина, – поэтому абы кто с улицы не заходит, беднота всякая, даже до двери не дойдя, понимает: здесь рассчитано на очень толстый кошелек. Между прочим, у нас три продавщицы нашли себе шикарных любовников. Одна потом за своего замуж выскочила, теперь вообще не работает, две другие в кино подались. Хорошо дурам, а мне покоя нет.

– Почему?

Ирина закатила глаза.

– Для девчонок я цепная собака, в мои обязанности входит их муштровать и ничего не пропустить: в каком виде продавщица на работу явилась, отчего вместо прически атомный взрыв, почему накрасилась, как проститутка с площади трех вокзалов, где маникюр и колготки? Приходится порой элементарно гавкать: «Выплюнь жвачку! Не смей гундосить! Улыбайся клиенту! Не строй глазки парням! Сядь на диету!» Но это еще цветочки. В бутике работают не только продавщицы, но и манекенщицы.

– А они там зачем?

Шульгина снисходительно глянула на меня.

– Где одеваешься?

Мне отчего-то стало неудобно.

– Ну… Конкретную точку не назову.

Ирина улыбнулась и пояснила:

– У нас особо ценным клиентам одежду демонстрируют «вешалки», и тут тоже много тонкостей… Ну да не в них дело. Понимаешь, я, с одной стороны, обязана «строить» коллектив, с другой – хозяйка меня на кол посадит за малейшую шероховатость. Я для нее – девочка для битья. Клиентка перемазала косметикой дорогую одежду, в примерочных кабинках пыльные коврики, зеркало разбилось, не продали товара на запланированную сумму, засорилась раковина в туалете, потому что в нее наблевал пьяный олигарх, решивший после обильных возлияний купить костюмчик… – за все по полной программе получаю я. Недавно вообще шикарная история произошла: две мадамы в зале сцепились, визжали, словно обезьяны, волосы друг у друга повыдирали, морды расцарапали, и опять я в ответе.

– Платье не поделили? – предположила я.

Ира скорчила гримаску.

– Мужика. Одна ему жена законная, другая любовница официальная. Обе в одно время в бутик за новым прикидом пришли.

– А тут-то ты с какого бока виновата? – удивилась я.

– Должна была разрулить, – вздохнула Шульгина, – сообразить, что дамочкам встречаться нельзя, схватить одну и запихнуть в… Ну не знаю куда!

– Да уж, – сочувственно вздохнула я, – не позавидуешь тебе.

– Как раз наоборот, – не согласилась Ира. – Место замечательное, я шмотки до дрожи люблю, люди порой интересные заходят, поговорить приятно. Ну а геморроя везде хватает. Но вот в последние дни случилась у нас парочка малоприятных инцидентов, о которых я Софке не доложила.

– Кому?

Ира отбросила со лба прядь светлых волос.

– Софке. Софье Николаевне Подколзиной, нашей акуле фэшн-бизнеса, вечно молодой и вечно пьяной.

– Хозяйка – алкоголичка?

Шульгина округлила глаза.

– У нее фляжка с коньяком всегда при себе. Говорят, она из-за выпивки с Машкой, дочерью своей, постоянно собачится. А Маня – настоящий Терминатор. Красивая девица, но деловая, никаких там пуси-муси, учится без остановки. Думаю, она решила маму с поста Екатерины Великой подвинуть. Бизнес Софке подарил бывший муж в качестве отступного при разводе. Ну ладно, не в том дело, а то сейчас меня в сторону унесет. В общем, объявился у нас вор! По сумкам шарит!

– К сожалению, случается так, – кивнула я. – В принципе негодяя нетрудно вычислить, но наше агентство подобными вещами не занимается.

Ирина сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла.

– Чем же промышляете? Ловите международных террористов? Спасаете мировую цивилизацию от нашествия инопланетян? Жанне Кулаковой ты помогла, а мне не хочешь? Я тебе не понравилась? Или полагаешь, денег не имею?

– Ты сама легко справишься с проблемой, – попыталась я отбиться от нудной работы. – Ну зачем зря средства тратить, платить сыщику? У Кулаковой^[2] был случай трудный, запутанный, а у тебя полнейшая лабуда. Ладно, все же помогу. Завтра вечером позвони мне, вот визитка.

– Так, значит, – оживилась Ирина, – согласна? Между прочим, даже не выслушала меня до конца.

– Я тебе совершенно не нужна, но поскольку чувствую себя виноватой из-за идиотской ситуации с «трупом» в багажнике, то попытаюсь помочь. Дам тебе емкость с краской. Твоя задача – дождешься, когда рядом окажется наибольшее количество работников бутика, и объявишь: «Сегодня вечером еду покупать шубу, приглядела шикарное манто за девять тысяч евро». А потом многозначительно похлопай рукой по сумке. Дальше просто: швырни ридикюльчик в раздевалке, или где вы там оставляете вещи, и уходи. Вор не устоит перед искушением стащить большой куш, протянет лапу к чужим купюрам, и сработает бомба с краской. Легко обнаружишь негодяя по потекам на руках и лице. Поняла?

Ирина кивнула.

– Тогда звони, – решила я прекратить беседу.

– У нас не деньги тырят, – протянула Шульгина.

– А что? Вещи из торгового зала?

Шульгина опять схватилась за сигареты.

– Дай договорить и не перебивай!

– Хорошо, – согласилась я, слегка заинтригованная.

Ирина склонила голову к левому плечу.

– В бутике есть постоянная клиентка – Светлана Гречишина. Ее муж очень богатый человек, но с отвратительным характером: если приезжает за костюмом, весь персонал на ушах стоит. А Света прямая противоположность супруга – тихая, мягкая, скользит тенью, войдет в магазин и чуть ли не заикается: «Здравствуйте, сделайте одолжение, покажите, если не трудно…» До смешного доходит. Один раз она у нас приобрела костюм и туфли и уехала вроде довольная. Гляжу, через два часа шофер Гречишиной у прилавка мнется. Подошла, спрашиваю, в чем дело, а он заявляет: «Поменяйте хозяйке обувь»…

Сначала Ирина не удивилась. Основная масса клиентов бутика отличается вздорностью и непостоянством, и очень часто, добравшись до дома, дамы звонят в «Лам» и заявляют:

– Я передумала, хочу не купленную фиолетовую кофточку, а ту зеленую, от которой отказалась.

Ире остается лишь мило щебетать в ответ.

– Нет проблем. Пришлите горничную. Или отложить блузку, сами позже заедете?

Правда, Светлана никогда себя так не вела, но ведь все в жизни случается впервые.

– Что желает госпожа Гречишина? – вежливо спросила у водителя Ирина.

За время работы в пафосном магазине Шульгина усвоила простую истину: с прислугой следует быть не менее почтительной, чем с хозяевами. Шоферы и горничные – приближенные к господам личности, а у обслуживающего персонала, как правило, гипертрофированное самолюбие. Заденешь ненароком их болевую точку, обидятся, настучат олигарху, а тот поднимет хай. Многие ведь живут по принципу: «Любишь меня, гладь мою собачку». Поэтому при виде шофера Светланы на лице Ирочки засияла самая разлюбезная улыбка.

Водитель засмущался:

– Э… э…

– Забыли? – сочувственно кивнула Ира. – Не беда, у нас все записано. Так, так… для госпожи Гречишиной со склада поднимали белые босоножки, черные кроссовки, замшевые сапожки…

– Не, – перебил шофер, – ей эти туфли нравятся, что в пакете. Размер не подошел, тесноваты.

Шульгина удивленно заморгала:

– Светлана Михайловна купила обувь без примерки?

– Нет, мерила.

– И не поняла, что они ей малы?!

Мужчина поскреб в затылке.

– Почему ж не поняла? Ясное дело, сообразила.

– Но отчего не велела продавцу принести необходимый размер? – окончательно растерялась Ира.

Шофер развел руками.

– Светлана Михайловна очень стеснительная, вечно боится кого-нибудь затруднить. Она попросила вашу сотрудницу, а та, наверное, не услышала, подхватила коробку и отнесла на кассу. Светлана Михайловна села в машину и говорит: «Забери, Юра, отдашь жене или дочке, кому подойдет». Я удивился, порасспрашивал, узнал суть, отвез хозяйку и к вам вернулся. Поменяйте туфли.

– Вы, Юрий, поступили правильно! – воскликнула Ирина. – Продавец, допустивший такую промашку, будет немедленно уволен, я лично сбегаю на склад и принесу нашей любимой Светлане Михайловне обувь нужного размера и небольшой подарок от фирмы лично для вас, так, милый пустячок. Пока будете ждать, вам принесут кофе и пирожные.

Короче говоря, Ирине удалось с честью выпутаться из неприятности. Страшно подумать, как обозлилась бы Софья, если бы Гречишина, оставляющая в «Лам» горы баксов, переметнулась в другой бутик. Продавцам было велено слушать пожелания Светланы крайне внимательно, а шоферу Юре Ирина постоянно совала теперь презенты – то сумочку для жены, то перчатки для дочки.

Но не успела Шульгина вздохнуть спокойно, как случилось новое, на этот раз ужасное происшествие.

Глава 4

Неприятность произошла позавчера. Около трех часов пополудни в бутик прибыла Светлана Гречишина и начала мерить вещи из новой коллекции. Шульгина сама решила обслужить жену олигарха, хотя подача вешалок с платьями и не входит в обязанности управляющей. Едва Ирина притащила даме шифоновый костюм, как в бутик шумной толпой ввалилась семья Магомедовых почти в полном составе: бабушка, мама, трое детей младшего школьного возраста, няня с младенцем на руках, горничная, держащая в руках двух чихуахуа, и четыре охранника.

Шульгина вздрогнула. Богатые клиенты Магомедовы, как правило, уносят с собой чуть не весь бутик – одевают себя и детей, а заодно приобретают дизайнерские попонки для нагло лающих собачек. Магомедовых следовало приветить по полной программе. Подумав, что Светлана уже получила долю необходимого внимания, Ирина быстро шепнула продавщице Галине Реутовой: «Обслужи Гречишину. Да смотри у меня!» – и кинулась к Магомедовым.

В торговом зале мгновенно поднялась суматоха. Бабушка громогласно осуждала наряды, отобранные мамой, дети с визгом носились между стоек со шмотками, младенец обкакался и заорал, словно Муму, которую в страшный час решил утопить Герасим, чихуахуа тявкали. Лишь охранники хранили мрачное молчание, правда, занимали ползала.

У Ирины заболела голова, но она с блеском вышла из тяжелой ситуации. Бабушке принесли кофе и рахат-лукум. Очевидно, липкая восточная сладость склеила искусственные челюсти вздорной старухи, потому что она временно перестала негодовать. Этих пяти минут хватило на то, чтобы впихнуть маму с ворохом платьев в примерочную кабинку. Детей посадили перед телевизором и включили им мультики, охрану устроили в уголке и угостили минеральной водой, няню с младенцем отвели в туалетную комнату, а собак поместили в кресло, где они моментально заснули.

Не успела Ирина перевести дух, как дверь бутика распахнулась и внутрь устланного коврами шикарного помещения впорхнула девица в красных ботфортах, платьишке, сильно смахивающем на ночнушку, и жакетке из леопарда на плечах. Шульгина постаралась не измениться в лице. Она, естественно, великолепно знала красотку, юную певичку Лесю Бреко из группы «Куклы», очень выгодную, но невероятно капризную, просто истеричную клиентку, считающую себя центром Вселенной.

– Фи, – сморщила хорошенький носик Леся, – ну и вонизм! Кто тут обосрался?

– Дайте мне лучше шестьдесят второй размер! – крикнула из примерочной кабинки мама Магомедова.

– Куда грязный памперс швырнуть? – поинтересовалась няня, выруливая с младенцем из туалета.

– Ваще, блин! – возмутилась Леся. – Тут вокзал? Кавказский дворик? Эй, вы, продавцы, живо сюда, я пришла! С какой стати передо мной дерьмом трясут!

Две продавщицы метнулись к Бреко, Леся плюхнулась в кресло и тут же вылетела из него с диким воплем.

Мирно дремавшие чхуни залаяли.

– Идиотские твари! – затопала ногами Леся. – Они меня цапнули за задницу!

– Не шуми! – рявкнула бабушка Магомедовых. – Мои собачки тихие, а ты на них села. Сама виновата!

Лесино лицо сравнялось по цвету с баклажаном.

– Молчи, горная орлица! – заорала певичка.

Тут из кабинки вышла младшая Магомедова.

– Мама, посмотри. Хорошо? – спросила она.

Старуха не успела ответить, потому что Леся захохотала:

– Хорошо? Белое платье в красный горох на танке? Ну, умора! Ваще, блин!

– Да кто ты такая? – взвилась старуха.

– Дайте мне костюмчик, вон тот, самого маленького размера, – не обращая ни малейшего внимания на разгневанную бабку, приказала звезда эстрады, – и освободите лучшую примерочную.

Продавщицы в ужасе глянули на Ирину. Управляющая растерялась. И тут в зал внеслись дети Магомедовых – диск с мультиками закончился. Пафосный бутик превратился в сумасшедший дом: школьники, визжа, бегали друг за дружкой, их мать и бабка, перекрикивая друг друга, начали ругаться с Лесей, собаки выли и лаяли, младенец закатывался в реве. Только охрана Магомедовых, заложив руки за спину, молча наблюдала за развитием событий.

Через пять минут наступила кульминация. Отчаянно ругаясь, Леся схватила длинный деревянный «язык», при помощи которого посетители бутика примеряют обувь, и пошла на старуху… В ту же секунду один из секьюрити ловко сграбастал певичку в объятия и поволок к выходу.

– Суки! – орала Бреко, пытаясь пнуть пятками невозмутимого бодигарда. – Гад, сволочь, немедленно отпусти! Ванька, че стоишь?

Парень, сопровождавший певичку, ринулся ей на помощь, но был немедленно перехвачен охраной Магомедовых.

– Выкиньте ее подальше, – велела старуха.

– Я вам покажу! – верещала Леся. – Да я…

Услышать конец фразы Ирине не пришлось, Бреко оказалась за дверью.

Спустя два часа Шульгина в состоянии, близком к предсмертному, вошла в свой кабинет и рухнула в кресло. Головная боль грызла виски, но, слава богу, Магомедовы, опустошив склад, уехали.

Не успела несчастная Ира хоть чуть-чуть передохнуть, как на столе затрясся телефонный аппарат.

– Бутик «Лам», – буркнула Шульгина, у которой не осталось сил даже на профессиональную вежливость.

– Ой, как грубо! Похоже, Леся не врет, – донеслось из трубки. – Газета «Желтуха» беспокоит. До нас дошел интересный слушок: вроде у вас сегодня случилась драка? Правда, что Бреко вышибли из магазина? Вау, прикольно! Дайте комментарий.

– Вы ошибаетесь, – дрожащим голосом попыталась купировать беду Шульгина, – у нас тишина. Кстати, не желаете прикольные футболочки по особой цене? Приезжайте.

Из трубки понеслось противное хихиканье.

– Дешево покупаете, – весело сообщила корреспондентка. – Майкой отделаться хотите? Если все хорошо, зачем хвостом метете? Понятненько… Чао какао!

Ирина опять шлепнулась в кресло, и тут дверь ее кабинета стала плавно приоткрываться. Шульгину охватило бешенство.

– Кто там еще? – заорала она. – Неужели нельзя постучать? Натуральное хамство!

– Простите, пожалуйста, – прошелестело из коридора, – совершенно не желала мешать… Я стучала, но, наверное, тихо, вы не услышали. Дело, к сожалению, важное, да и…

– Войди в кабинет, – перебила Шульгина, решив, что явилась одна из служащих, – нечего из коридора блеять! Учу, учу вас, а где результат?

В воздухе повеяло дорогими духами, и в комнату осторожно вошла… Светлана Гречишина.

– Вы еще здесь? – от изумления ляпнула Шульгина.

– Ирочка, милая, простите, – нежно завела Светлана, – случилась неприятность. Да, очень большая неприятность. Боюсь, муж осерчает.

– Извините, – промямлила Шульгина, – думала, вы давно дома, а в кабинет лезет кто-нибудь из сотрудниц, они у нас не обременены воспитанием.

– Я уехала, – подтвердила жена олигарха, – добралась до поселка и вернулась.

Ледяные пальцы тревоги цапнули Шульгину за горло.

– Что случилось? – сдавленным голосом спросила управляющая.

Бесконечно извиняясь и покрываясь румянцем смущения, Светлана стала рассказывать. Чем дольше она говорила, тем хуже делалось Шульгиной.

У Светланы из сумки исчезли ключи. Женщина обнаружила пропажу, лишь добравшись до родного дома. Хотела открыть дверь особняка и не нашла связку. Гречишина сначала расстроилась, а потом испугалась. Ее муж – человек невыдержанный, вспыльчивый, он не погладит жену по головке за такую потерю. Светлана Михайловна, женщина здравомыслящая, вместо того, чтобы впасть в истерику, спокойно поразмыслила и сообразила: ключи могли остаться лишь в «Лам», сегодня она никуда, кроме как в бутик, не ездила. Уходя из дома, Гречишина заперла дверь, положила связку в сумку, села в машину. Нигде по дороге не останавливалась, ничего, даже газет, не покупала, приехала в магазин и начала мерить вещи.

– Послушайте, Ирочка, – лепетала Светлана Михайловна, – сейчас у нас установлена новая система запоров, интеллектуальная, она очень дорогая, и потеря ключей достаточно большая проблема. Я уже не говорю о брелоке.

– А с ним что? – обморочным голосом осведомилась Шульгина.

– Его Петя подарил, – пояснила госпожа Гречишина, – мой супруг. Милая безделушка – золотая пластинка, а на ней бриллиантами выложена рыба, мой знак Зодиака. Супруг штучку у Картье заказывал. Нельзя ли попросить кого-нибудь из уборщиц поискать ключики?

– Я сама перерою бутик! – воскликнула Ирина и вылетела в торговый зал.

Почти двухчасовые поиски ни к чему не привели, а Шульгина заставила продавщиц на коленях проползти по коврам. Но в конце концов пришлось признать: связка, украшенная выпендрежно дорогим брелоком, испарилась, словно кусочек колбаски, упавший со стола в пасть к собаке.

– Какой ужас… – севшим голосом произнесла Светлана Михайловна. – Ну ладно, придется рассказывать мужу правду. Ох и влетит же мне!

Ирине было более чем неудобно. Во-первых, Гречишина откровенно дала понять: ключи исчезли из ее роскошной сумки, приобретенной, кстати говоря, именно в «Лам». Во-вторых, Светлана просто нравилась Шульгиной, и если бы не пропасть, разделяющая продавца и покупателя, и не фантастическое богатство жены олигарха, Шульгина бы охотно подружилась с милой дамой. А еще управляющая хорошо знала, как способны разговаривать обеспеченные мужчины со своими неработающими женами.

– Давайте, доведу вас до автомобиля, – предложила Ирина.

– Спасибо, – уныло отозвалась Гречишина, – вы так любезны… право, неудобно… и потом, кажется, дождик начинается, промокнете.

– Нет, – помотала головой Шульгина, – я с удовольствием посажу вас в джип.

Не успев выговорить конец фразы, Ирина заметила двусмысленность своего высказывания и прикусила язык. Ох, сейчас Светлана окончательно обидится и будет права… Но Гречишина не обратила внимания на корявое предложение.

– Благодарю, – закивала она.

Женщины вышли во двор, шофер услужливо распахнул дверцу шикарного внедорожника, Светлана умостилась на заднем сиденье.

– Вдруг, пока я до поселка еду, ключики отыщутся… – с робкой надеждой промолвила она. – Обязательно звякните! Я в секунду назад примчусь.

Ире стало совсем нехорошо.

– Мы сейчас еще раз обыщем магазин.

– Право, не стоит себя утруждать. Я просто подумала – вдруг ненароком кто обнаружит.

– Непременно позвоним, – закивала Ира.

Гречишина замялась, потом попросила:

– Не дадите мне номер своего мобильного? Я не стану им злоупотреблять.

– Конечно, конечно, – засуетилась Шульгина и сунула руку в карман пиджака, чтобы достать визитную карточку.

Вместо привычной визитницы пальцы нащупали какую-то не то палочку, не то шариковую ручку. Ирина, слегка удивленная, вытащила непонятный предмет наружу.

– Ключики! – заорала Светлана. – О господи! Нашлись!

– Где? – растерялась Ирина.

– Да вот же они! – ликовала Гречишина. – У вас в руках!

Ирина потрясла головой.

– Вот эти трубочки – ключи?

– Ну да! – чуть не зарыдала Светлана. – На брелочке!

Тут только взор Ирины обнаружил тонкую золотую цепочку, приделанную к одной из железок, и золотую пластину, на которой довольно крупными брильянтами было выложено изображение рыбы.

– Спасибо, – запричитала жена олигарха, хватая связку, – вы все же нашли их!

Шульгина, абсолютно не понимавшая, каким образом потеря оказалась у нее в кармане, обалдело кивнула. На лице Гречишиной заиграла улыбка, она помахала Ире рукой и… вдруг разом стала серьезной.

– Скажите, Ирина, – посуровевшим тоном спросила клиентка, – почему вы сразу не сказали, что обнаружили ключи?

– Понятия не имела, где они, – попыталась оправдаться управляющая.

– Не в курсе, что лежит в карманах? – прищурилась Светлана.

– Э… их там не было!

– Вот как?

– Честное слово!

– Хм, понятно.

– Полезла за визитницей… и…

– Конечно, конечно.

– Ну разве бы я вытащила связку при вас, имея в мыслях нехорошее? – попыталась воззвать к логике Ирина. – И потом, я же не знаю вашего адреса!

– Экий секрет… – бормотнула Светлана Михайловна. – Мой адрес половине Москвы известен, мы с Петей не скрываемся.

– Право слово, – ужаснулась Ирина, – случилось неприятное недоразумение! Поверьте, ваши ключи мне не нужны! Думаю, во дворе у вас есть охрана, мимо нее не проникнуть… Надеюсь, вы не подозреваете меня в связях с грабителями?

Светлана ничего не ответила, зато в разговор вмешался шофер – не знакомый уже Юрий, а угрюмого вида парень в черном костюме.