Сплетая мерцающую сеть из усиков пламени, Холлиан запела быстрее и опустила лианар к почерневшей руке Кавинанта. Линден инстинктивно вздрогнула. Она почувствовала в огне огромную боль и сверхъестественную силу Солнечного Яда. Холлиан черпала ее из того же источника, что и Сандер своим Солнечным Камнем. Однако воздействие огня вызывало положительный эффект. Эг-бренд использовала яд как мощное лекарство. Когда она приподняла лианар, опухоль на руке Кавинанта уже начала опадать.
      Холлиан осторожно переместила свою силу на его лоб, и пламя выжгло озноб из померкшего разума. В тот же миг Кавинант изогнулся дугой, потом его тело вытянулось в струнку, и подбородок задрался вверх. Крик боли и облегчения вырвался из горла. Кольцо озарилось вспышкой белого пламени, которая окутала песчаную косу и часть реки.
      Прежде чем Линден успела пошевелиться, он расслабился. Эг-бренд устало опустила голову. Пламя на лианаре исчезло, оставив деревянный талисман таким же чистым и целым, как прежде. Перед глазами Линден все еще мелькали усики огня, однако они угасали с каждым ударом сердца.
      Она придвинулась, собираясь осмотреть Кавинанта. К ней вновь вернулись мрачные опасения. Но когда она коснулась пальцами его лица, он глубоко вздохнул и тихо засопел, как спящий ребенок. Пощупав его пульс, Линден отметила четкие и вполне различимые удары.
      На нее накатила волна облегчения. Река и солнце стали странно тусклыми. Она легла на песок и смутно осознала, что ее рука опустилась в воду. Это ощущение приятной прохлады успокоило ее и удержало от рыданий.
      - Ему лучше? - тихо спросила Холлиан.
      Линден промолчал, так и не отыскав подходящих слов.
      Сандер вернулся через несколько минут, принеся с собой полную горсть драгоценных ягод. Увидев изможденные лица своих спутниц, он понял все и без лишних вопросов вложил в губы Линден сочную алианту. Восхитительная мякоть вернула ей силы. Она села, нетерпеливо ожидая, когда Сандер поделит ягоды на четверых. Алианта поддержала ту ее ослабленную часть, что удерживала Кавинанта живым.
      Холлиан с испугом смотрела, как Сандер ел свою долю ягод. Он предложил ей несколько штук, но она не решилась прикоснуться к ним.
      Набравшись сил, Линден приподняла голову Кавинанта и покормила его алиантой. Эффект был просто потрясающим.
      Дыхание больного успокоилось, мышечный тон окреп, и на лице появился легкий румянец. Линден улыбнулась, подбадривая Холлиан.
      Исцеление Кавинанта оставило эг-бренд без сил. Ей требовалось чем-нибудь подкрепиться. Однако ищущий взгляд не находил ничего, кроме алианты. Холлиан с дрожью взяла ягоду и положила ее в рот. Сделав над собой усилие, она раскусила алианту и на миг испугалась этого невыразимого наслаждения. Но внезапное откровение потрясло ее неприглядной истиной, и страх упал к ногам, как сброшенная накидка.
      Облегченно вздохнув, Линден опустила голову Кавинанта на песок и позволила себе отдохнуть.
      ***
      Они оставались на песчаной косе почти все утро. Когда опухоль Кавинанта откатилась от плеча и превратилась из черной в крапчато-желтую, Линден решила, что он готов к дальнейшему путешествию. Они снова начали спускаться вниз по реке.
      Ваура надежно защищала их от насекомых. Холлиан сказала, что сок сохраняет свое действие несколько дней. И действительно, проведя полдня в воде, Линден по-прежнему ощущала острый запах, который исходил от нее.
      Когда закат окрасил небо в кроваво-красные цвета, их отряд устроил привал на скалистом берегу. После нескольких напряженных дней Линден уже не замечала неудобств, засыпая на голых и холодных камнях. Тем не менее какая-то ее часть оставалась в контакте с Кавинантом, как струна, настроенная на определенный тон. Посреди ночи она внезапно открыла глаза и взглянула на острый серп луны. Кавинант перевернулся на живот и, томимый жаждой, пополз по берегу к воде.
      Она последовала за ним, боясь, что он впал в состояние бреда. Однако, заметив Линден, Кавинант кивнул ей и потянул ее за собой подальше от спавших спутников - в то место, где они могли спокойно пошептаться. Он осторожно и бережно прижимал к груди болевшую руку. Его лицо оставалось в густой тени, но голос звучал уверенно и четко:
      - Кто эта женщина?
      Линден придвинулась к Кавинанту и посмотрела в его едва различимые в темноте глаза.
      - Ты ничего не помнишь?
      - Я помню пчел и Опустошителя, - ответил он, поежившись от дрожи, которая пробежала по его телу. - Остальное как в тумане.
      Она потратила слишком много сил, чтобы сохранить жизнь Кавинанта. Сражаясь с ядом и смертью, Линден приняла на себя его мучительную боль. И вот теперь он говорил с ней так, как будто заявлял на нее свои права, - словно даже стук ее сердца принадлежал единственно ему.
      - У тебя был рецидив отравления.
      - Рецидив? - Он попытался согнуть больную руку.
      - Тебя искусали пчелы, и ты вошел в ступор. Опухоль раздулась, будто еще одна змея укусила тебя в то же самое место. Я думала.., что ты не выживешь. Она непроизвольно коснулась его плеча.
      - И сколько времени я находился без сознания?
      - Полтора дня.
      - Как же ты... - воскликнул он, внезапно замолчал и через некоторое время попросил:
      - Лучше расскажи, что случилось.
      - Сандер и я ничем не могли тебе помочь. Мы плыли весь день по течению. Вчера вечером, оставив тебя на берегу, гравелинг и я отправились за помощью в какую-то деревню.
      Линден начала говорить быстрее, словно ей не терпелось добраться до конца истории. Однако, когда она дошла до дикой магии, Кавинант остановил ее взмахом руки.
      - Это невозможно, - прошептал он.
      - Ты ничего не помнишь?
      - Ничего. Но я не имею власти над своим кольцом. Мне всегда был нужен какой-нибудь спусковой крючок - близость предмета силы, похожего на оркрест Сандера. Дикая магия никогда еще не пробуждалась сама по себе. Никогда, понимаешь?
      - Возможно, роль спускового крючка исполнил Всадник.
      - Да! Скорее всего так оно и было! - Он с благодарностью ухватился за эту догадку.
      - Твою магию пробудил его рукх!
      Он повторил за ней название жезла, словно нуждался в подобном подтверждении. Линден кивнула и продолжила.
      Когда она наконец замолчала, он нерешительно высказал свои сомнения:
      - Судя по твоим словам, я был в бреду. Наверное, ты права... Сам-то я ничего не помню. Потом на меня набросился этот Всадник, и из моего кольца вышла сила. - Похоже, то, о чем он говорил, было для него очень важно. - Что же заставило меня схватиться с ним? Вряд ли в том жалком состоянии я мог думать о самозащите. Может быть, тебе пытались нанести какой-то вред? Или Сандеру грозила опасность?
      - Нет.
      Внезапно темнота, скрывающая их лица, наполнилась глубинным смыслом. Линден пошла на непомерный риск, чтобы сохранить его жизнь. А для чего? В сиянии своей силы он не поверил ей и обвинил ее в предательстве. Кроме того, он даже не догадывался, во что обошлось ей его исцеление. С трудом подавив злость, она тихо прошептала:
      - Нам ничто не угрожало... Ты защищал не нас.
      - Не вас? - воскликнул ошеломленный Кавинант. - Тогда кого?
      - Я внушила тебе мысль, что твоя Джоан в беде. Он отшатнулся. Но Линден продолжала нахлестывать его словами:
      - Мне пришлось пойти на этот обман, потому что тебя не волновала наша судьба. Ты не хотел спасать себя... А меня и подавно. Ты обвинял нас с Сандером в предательстве и все время повторял, что я бросила тебя! Бог свидетель! Я помогала тебе с тех пор, как впервые увидела Джоан, - раздраженно шептала она. - Порою ты вел себя как сумасшедший, но я оставалась рядом. Не будь меня, тебе бы давно пришел конец! Однако ты ответил мне словами презрения! Я не могла воззвать к твоему разуму. Ты вдохновился только именем Джоан! Лишь она для тебя еще что-то значит!
      Он задрожал от обиды и негодования. Его правая рука потянулась к ней, но тут же опустилась. Темнота превратила глаза Кавинанта в черные дыры, и они уставились на Линден как пустые глазницы мертвеца. Она ожидала, что он начнет возражать и говорить о своем чутком и бережном отношении. Однако Кавинант лишь пригнулся под тяжестью непосильного бремени, напомнив ей того несчастного и независимого человека, которого она встретила в "Небесной ферме".
      - Джоан - моя жена, - сердито ответил он, и его голос зазвенел от острой тоски. - Она покинула меня, потому что я заболел проказой. Для меня это стало самым тяжелым испытанием. В своей жизни я совершил немало преступлений, и среди них насилие, убийства и измена. Каждый из этих проступков остался на моей совести, но я сделал все, чтобы возместить нанесенный ущерб. Джоан - мой единственный неоплаченный долг. Вопреки усилиям и желанию мне не удалось одолеть свой недуг. Болезнь оказалась сильнее любви. Я наводил на жену ужас. Это худшее из моих преступлений - потому что, став прокаженным, я боялся своей болезни не меньше, чем она. Нам пришлось расстаться. Я одиннадцать лет считал себя грабителем, похитившим счастье Джоан. Иногда груз вины казался таким невыносимым, что мне хотелось оплатить этот долг ценою собственной жизни.
      Его лицо исказилось от горя.
      - Я прокаженный и никогда не перестану им быть! Мне никогда не возместить горечь разлуки и потерянное счастье! Болезнь оказалась сильнее меня! Сильнее моей воли и желаний!
      Фразы срывались с его уст, словно капли крови.
      - Как бы там ни было, она - моя бывшая жена! Повторяю, Линден, бывшая.
      Слова Кавинанта пронзали ее сердце. Несмотря на то что он пытался контролировать себя, его речь звучала как похоронная песня.
      - Если моя догадка верна, я больше ее никогда не увижу.
      Линден вцепилась в него своим взглядом. Она уже устала от бесконечной неопределенности. Почему он сказал, что больше не увидит Джоан? Каким образом он хотел оплатить свой долг жизнью? Что Кавинант утаил от нее, и насколько были правдивы его признания? Хотя в настоящий момент ее интересовал совсем другой вопрос. Переведя дыхание, она с притворным безразличием спросила:
      - А ты хотел бы увидеть ее снова?
      - Нет. Мне не нравится пугать людей своей проказой. Простота его ответа очаровала Линден, как объяснение в любви. Она отвернулась, скрывая набежавшие слезы. Ей не хотелось раскрывать перед ним свои чувства. Линден и без того уже не находила себе места. Однако волна облегчения распирала ее грудь. Бросив на Кавинанта быстрый взгляд, она тихо сказала:
      - Пойдем спать. Тебе нужен отдых.
      Они вернулись к своим спутникам. С тоскливым вздохом Линден легла на холодные камни. Сон не шел, и ее тело сотрясала дрожь, как будто она вновь попала в зимнюю стужу одиночества.
      ***
      Она проснулась за несколько минут до восхода солнца. Горсть алианты на мешке Сандера говорила о том, что их спутники успели обойти окрестности и позаботиться о "хлебе насущном". Кавинант и эг-бренд о чем-то беседовали, знакомясь друг с другом. Сандер сидел поблизости и играл желваками, словно жевал комок резины.
      Линден поднялась на ноги. После жесткого ложа тело ныло, а суставы не желали гнуться. С непонятной стыдливостью она торопливо отвела от Кавинанта взгляд и пошла к реке умываться.
      Дождавшись Линден, Сандер поделил драгоценные ягоды. Путники молча приступили к еде, поскольку алианта располагала к тишине и спокойствию. Однако Линден заметила, что ее спутники чем-то расстроены. Кавинант казался таким же суровым, каким он был в "Небесной ферме". Печальное лицо Холлиан выражало растерянность и страх. Гравелинг мрачно хмурился, посматривая на эг-бренд.
      Линден тоскливо вздохнула. Она считала себя ответственной за их неудобства, но не имела сил и желания что-либо менять. Помогая Кавинанту бороться со смертью, она открыла в своем сознании двери, которые теперь не могла закрыть, хотя всю жизнь клялась держать их под семью замками. Прошептав проклятие, Линден проглотила последнюю ягоду, бросила семена за скалу и направилась к реке.
      Однако Холлиан не пожелала откладывать свои вопросы на другое время и обратилась к Неверящему:
      - Ты просил называть тебя Кавинантом. Хорошо, хотя это имя беспокоит мой рот как символ дурного предзнаменования. Скажи мне, куда ты идешь? Гравелинг и Линден Эвери говорили, что ты намерен добраться до Ревелстоуна. Мое сердце сохнет от страха и опасений, но, если такова твоя цель, я не буду перечить. Ревелстоун находится там. - Она указала на северо-запад. - До него двести двадцать лиг, поэтому река тебе больше не по пути.
      - Это нам известно, эг-бренд, - тихо произнес Гравелинг.
      Холлиан не обратила на него внимания.
      - С помощью вауры мы могли бы путешествовать пешком. - Она немного смутилась, понимая, как трудно осуществить то, что она предлагала. - Хотя, конечно, нам понадобится вся наша удача.
      - Да, мы могли бы идти пешком, - ответил Кавинант. Судя по его тону, он уже принял решение. - Однако после этих укусов я не хочу рисковать. Если приступ повторится, мне его не одолеть. Поэтому мы останемся на реке еще день или два.
      Холлиан с тревогой посмотрела ему в лицо:
      - Кавинант, ты знаешь, что лежит на этом пути?
      - Да, - спокойно ответил он, - холмы Анделейна. Холмы Анделейна? Скрытая сила, с какой он произнес это название, заставила Линден насторожиться.
      - Значит, ты... - Холлиан прикусила губу от зловещей догадки. - Ты решил пойти в это гиблое место?
      Кавинант пожал плечами и с тревогой взглянул на эг-бренд.
      - Да, я хочу посетить холмы перед тем, как отправлюсь в Ревелстоун.
      Его слова напугали Холлиан и заставили ее отступить на шаг. Открыв рот, она хотела закричать, но ей не хватило воздуха под широким утренним небосводом.
      - Ты сошел с ума! Или служишь а-Джероту, как говорят Заповеди! - Она повернулась к Линден и Сандеру, умоляя их прислушаться к ее совету:
      - Не позволяйте ему делать это! Не ходите туда!
      Она судорожно перевела дыхание и замолчала. Схватив Холлиан за плечи, Кавинант встряхнул ее и строго спросил:
      - Чем же так плохи холмы Анделейна?
      Ее рот открывался и закрывался, но она не находила слов.
      - Сандер! - вскричал Кавинант.
      - Мы в восьмидесяти лигах от моей деревни, - смущенно ответил Гравелинг. Я ничего не знаю о холмах Анделейна.
      Холлиан удалось успокоиться.
      - Кавинант, ты можешь питаться алиантой, - сердито сказала она. - Ты можешь отрицать Заповеди, попирать ногами Верных и бросать вызов Солнечному Яду. Но я не советую тебе входить в западню Анделейна.
      - Почему? - тихо и грозно спросил Неверящий.
      - Это приманка смерти, - со стоном ответила Холлиан. - Самое мерзкое и коварное место в Стране. Оно влечет своей красотой, обольщает людей и губит всех, кто смотрит на его холмы. Оно непроницаемо для Солнечного Яда!
      - Это просто невозможно! - воскликнул Сандер.
      - Нет! - хрипло закричала Холлиан. - Я говорю вам правду. Солнце за солнцем оно остается неизменным, имитируя рай и убивая людей. - Она вновь повернулась к Кавинанту:
      - Многие поддались на этот обман... Рассказами о них пугают детей во всех ближайших деревнях. Однако мне известно о холмах не только из легенд и страшных историй. Я знала четырех смельчаков, которые попали в ловушку Анделейна. Потеряв рассудок, они ушли из нашего подкаменья. Двое пропали там навсегда, а двое вернулись в деревню. Безумие бушевало в них как Мрак на-Морэма. Ни одно лекарство не могло избавить этих несчастных от неистового бреда. Из жалости и сострадания Крофт принес их в жертву. - Ее голос звенел от убеждения и страха. - Кавинант, - молила она, - не ходи на холмы! Ты встретишь там проклятие, сила которого еще ужаснее, чем Солнечный Яд! Анделейн - это осквернение души!
      Кавинант оттолкнул Холлиан и решительно направился к воде. Его кулаки сжимались и разжимались, словно сминая и отбрасывая возникшие сомнения. Линден подбежала к нему в надежде отговорить от безумной затеи. Слова эг-бренд произвели на нее большое впечатление. Прикоснувшись к руке Кавинанта, она содрогнулась от ощущения той дикой ярости, которая кипела в нем.
      - Что они могут знать о холмах Анделейна? - Его голос дрожал от обреченности и гнева. Резко повернувшись, он пронзил ее страстным взглядом:
      - Ты говорила, что всегда оставалась со мной. Так будь же рядом и сейчас! Мне больше ничего не нужно. Только оставайся рядом, и все!
      Прежде чем Линден успела ответить, он повернулся к Сандеру и Холлиан. Они с тревогой смотрели на Кавинанта, ошеломленные его вспышкой.
      - С давних времен эти холмы считались сердцем Страны. - Он говорил, как будто задыхался. Солнечные лучи превратили его волосы в сияющий нимб. - Я должен узнать, что с ними случилось.
      В тот же миг он ринулся в воду и быстро поплыл вниз по течению. Прошептав проклятие, Линден последовала за ним. Она знала, что Кавинант не продержится долго на плаву и что вскоре ему понадобится помощь.
      Только оставайся рядом!
      Ее чувства безошибочно подсказывали, что Холлиан говорила правду. Там, в холмах Анделейна, скрывалось что-то страшное и отвратительное. Но просьба Кавинанта была для нее слишком важна, чтобы ее остановили опасности. Линден устремилась за ним как верная подруга, объясняя свой порыв простым желанием спасти его жизнь. Она боялась признаться себе в зарождающейся любви. Взглянув на берег, Линден прокричала:
      - Сандер! Спускай скорее плот!
      Тот переглянулся с Холлиан и вновь посмотрел на Линден.
      - Эг-бренд во всем похожа на меня, - ответил он. - Я доверяю ее опасениям. Но моя жизнь принадлежит юр-Лорду. Я должен следовать за ним.
      Линден одобрила его решение едва заметным кивком.
      - Холлиан?
      Эг-бренд не решалась сделать выбор, и ее взгляд блуждал по камням, выискивая ответ на голых и мрачных скалах.
      - Почему со мной так получается? - со злостью прошептала она. - Стоит мне избежать одной опасности, как я тут же попадаю в объятия другой. - Однако Холлиан уже собрала ту силу, которая позволила ей с достоинством противостоять Крофту и Сивиту. - Будь осторожна. Избранная! В Заповедях сказано, что Полурукий является слугой а-Джерота!
      - Заповеди ошибаются, - мрачно ответила Линден.
      - Это невозможно! - Страх Холлиан едва не искрился в прозрачном воздухе. Если бы Заповеди обманывали людей, они не могли бы сохранять их жизни!
      Неожиданно в разговор женщин вмешался гравелинг. Его голос бугрился узлами недовольства:
      - Эг-бренд, ты должна понять, что Избранная говорит о другом. Для нее ошибочно все, что возникает из Солнечного Яда.
      Холлиан повернулась к Сандеру. Линден перевела на него удивленный взгляд. Мгновение назад она хотела поплыть вдогонку за Кавинантом, но мрачный тон гравелинга удержал ее на месте.
      - Только прошу тебя, эг-бренд, не обижайся, - сказал он, сжимая кулаки. Твое присутствие для меня как упрек. Ты - девушка из деревни и знаешь, что происходит, когда гравелинг предает свое подкаменье. Явно или исподволь ты все время обвиняла меня. Мне завидно, несмотря на твое отчаянное положение, потому что ты не виновата в том, что случилось с тобой. Куда бы ты ни пошла, никто не обвинит тебя в измене. А все мои пути - это дороги стыда. Я оправдываю себя только тем, что нужен юр-Лорду и Линден Эвери. Их мечта коснулась моего сердца, и теперь ее осуществление во многом зависит от меня. Без моей помощи они сто раз уже были бы мертвы, и я готов отдать все силы, чтобы люди узнали, какой прекрасной может стать Страна. Так или иначе ты лишаешь меня смысла жизни. С твоим появлением они перестали нуждаться во мне. Ты не только знаешь Солнечный Яд, но и умеешь предсказывать его. Тебе удалось исцелить Кавинанта. А я ничего не смыслю в подобных вещах. Кроме того, ты не проливала кровь своих родных и близких. Я чувствую себя в твоем присутствии убийцей! Ты отняла у меня последнее оправдание!
      - Сандер! Гравелинг! - прошептала Холлиан. - Зачем тебе это самобичевание? Прошлого не вернешь, и сделанного не изменишь! Твое оправдание всегда останется с тобой!
      - Все можно изменить, - сурово ответил он. - Юр-Лорд спасал Страну при каждом своем возвращении. Поэтому... - Он махнул рукой, отметая ее возражения. - У меня нет выбора. Я не вынесу, если все останется как есть. А ты... У тебя есть выбор. Ради Страны и твоей свободы я заклинаю тебя, эг-бренд: помоги юр-Лорду! Он предлагает многое, и это необходимо людям. Твоя помощь будет эффективнее моей.
      Взгляд Холлиан метался по его лицу, но она не находила ответа на пугающий ее вопрос.
      - Где же тот выбор, о котором ты говоришь? - со злостью спросила она. Позади меня смерть, а впереди - ужас. Это не выбор, а пытка.
      - Нет, это истинный выбор! - закричал гравелинг, не в силах сдерживать свою страсть. - Разве ужас и смерть схватили тебя за горло? Разве ты сейчас не можешь уклониться от них? Найди себе новую деревню, и пусть она станет твоим домом. Люди будут коситься на тебя какое-то время. Но это пройдет. Ни в одной деревне не посмеют пожертвовать эг-бренд. В конце концов ты добьешься почета и уважения.
      Его слова удивили Холлиан и Линден. Эг-бренд еще не думала об этом. А Линден не могла понять, почему он привел такой довод.
      - Сандер! - осторожно сказала она. - Чего ты добиваешься?
      - Я хочу ее убедить. - Он печально смотрел на Холлиан. - Выбор, сделанный по собственной воле, сильнее, чем навязанный договор. Нам нужна ее сила, иначе, боюсь, мы не доберемся до Ревелстоуна.
      Линден пыталась понять его логику.
      - Ты хочешь сказать, что тебе тоже не терпится попасть в Ревелстоун?
      - Я должен добраться туда, - ответил он, адресуя свои слова эг-бренд. - У меня не осталось никакой другой цели. Я должен узнать, кто в ответе за ложь Заповедей. Поколение за поколением Всадники приезжали в мое подкаменье и забирали людей для жертвы Солнечному Яду. Теперь мы потребуем от Верных правды.
      Линден кивнула и посмотрела на Холлиан. Та, обдумав слова гравелинга, искала достойный ответ. Через миг она шагнула к Сандеру и тихо сказала:
      - Алианта заставила меня сомневаться в Заповедях. Каждый в деревне знал, что я приношу огромную пользу для подкаменья Кристалла. Но Сивит на-Морэм-вист возжелал моей смерти. Если ты следуешь за юр-Лордом во имя истины, я присоединяюсь к тебе, гравелинг.
      Взяв его за локоть, она повернулась к Линден:
      - Только не просите меня идти на холмы Аделейна. Этого я делать не буду.
      Линден приняла ее условие:
      - Хорошо. Давайте отправимся в путь. Нам надо догнать Кавинанта.
      От беспокойства за Холлиан у Линден сжались мышцы живота. Тем не менее она заставила себя еще раз оглянуться:
      - Сандер, спасибо.
      Ее благодарность ошеломила его. Он ответил ей бессловесным поклоном. Этот миг подарил им радость взаимного понимания. Зная, что ее спутники позаботятся о припасах и плоте, Линден ринулась в воду и поплыла за Кавинантом.
      Она нашла его за поворотом реки, где тот отдыхал на широкой песчаной отмели. Кавинант выглядел усталым и брошенным. Возможно, он даже не ожидал, что она поплывет за ним. Выбравшись из воды и откинув с лица мокрые волосы, Линден увидела, как среди терний его щетины расцветает счастливая улыбка.
      - Ты одна?
      - Нет. Они сейчас приплывут. Сандер уговорил Холлиан присоединиться к нам.
      Кавинант кивнул. Пригнув голову к коленям, он закрыл лицо руками, словно боялся показать, сколь велико его облегчение.
      Вскоре на повороте реки появились Сандер и Холлиан, а еще через несколько минут путники вновь поплыли вниз по течению. Кавинант молчал, устремив вперед мечтательный взгляд. Линден тоже хранила безмолвие, собирая разбитые куски своей независимости. Она чувствовала себя беззащитной и уязвимой. Любое случайное слово или легкое прикосновение могло бы выставить напоказ ее самые сокровенные секреты. Она не знала, как вернуть свою строгую, целомудренную замкнутость. Чумное солнце нависало над ней, как безжалостный палач, и жизнь казалась чередой угроз, от которых она не имела защиты.
      Гораздо позже, в начале вечера, река повернула прямо на восток, и вид берегов изменился. Впереди с обеих сторон выросли высокие крутые холмы, похожие на пару уравновешенных противоположностей. Справа перед их взорами предстал голый каменистый склон с обломками скал и языками осыпей. Однако это запустение возникло не от Солнечного Яда. Чувства Линден подсказывали ей, что место стало мертвым давным-давно, и даже плодородное солнце не скрашивало его безжизненного ландшафта. Неподалеку от берега виднелись какие-то древние развалины, потерявшие своих обитателей еще до того, как Страна лишилась былой красоты.
      Холмы слева, наоборот, казались сутью и воплощением жизни. Линден вздрогнула от той силы, с какой они коснулись ее чувств. К северу от реки располагался регион, не тронутый Солнечным Ядом. Вязы и золотни на холмах выглядели абсолютно нормальными и здоровыми. Плодородное солнце не влияло на их рост; чумное солнце не разъедало их крепкой древесины. Из густой травы с созвездиями лютиков и амариллисов поднимались пышные кусты алианты. Прохладный ветерок с холмов нес аромат цветов и чудный запах зеленой листвы.
      Вид берегов был настолько разным, что река воспринималась чертой, отделяющей жизнь от смерти, - своеобразной границей между красотой и владениями Солнечного Яда. Прямо у реки, как указатель, стоял старый дуб с кривыми ветвями, поросший длинными лентами мха, похожими на мантию силы, седое величие прежней Страны, неподвластное опустошению и гнили. Этот дуб приветствовал или пугал людей, согласно их духу и целям.
      - Холмы Анделейна, - хрипло прошептал Кавинант, словно его горло распирала безмолвная песня. - О Боже! Я снова здесь!
      Однако Холлиан смотрела на зеленый берег с отвращением. Сандер искоса разглядывал холмы, как будто выискивал опасность, которую они в себе таили. Линден тоже не разделяла радости Кавинанта. Анделейн манил ее вкусом алианты. Это место воздействовало на ее обостренные чувства с почти осязаемой интенсивностью. Холмы напоминали ей опасное лекарство, которое могло лечить и убивать в зависимости от умения и добросовестности врача.
      Ее разрывали страх и желание. Сражаясь за жизнь Кавинанта, она впустила Солнечный Яд в глубины своей души. Исцелить эту рану могла лишь красота природы. Но то, что страх Холлиан был оправдан, не вызывало никаких сомнений. Холмы Анделейна, как слова пророка, излучали фатальную силу. Линден интуитивно чувствовала, что они лишат ее воли и разума - и возможно, навсегда. Она не могла оценить и ослабить силу этого наркотика. Казалось невероятным, что обычные деревья и трава демонстрировали такую потрясающую мощь! Линден с ужасом осознала, что начинает бороться с подступающим сумасшествием. Холлиан говорила правду - холмы толкали людей к безумию.
      "Нет, - прошептала она самой себе. - Лично я туда не пойду!"
      По общему согласию спутники устроились на ночлег среди древних развалин как раз напротив дуба. Каждый был очарован и погружен в себя. Кавинант все время смотрел на противоположный берег, где мерцало сияние целительной силы. Лицо Холлиан по-прежнему выражало отвращение, а Сандер неуверенно пожимал плечами. Линден боялась выпустить свои чувства на свободу и с тоской разглядывала мертвые склоны южных холмов. Их запустение походило на тень, которую отбрасывала сила Анделейна. Это впечатление еще больше укрепляло ее мрачные опасения.
      Вечером Холлиан надрезала ладонь ножом, и магия крови окрасила лианар зеленоватым пламенем. Прорицательница сказала, что утро следующего дня придет под знаком плодородного солнца. Однако Линден, охваченная необъяснимой тревогой, почти не слушала эг-бренд. Страх превратил ее сердце в кусочек льда.
      Поднявшись с ложа в серых сумерках рассвета, она сказала Кавинанту:
      - Я не пойду с тобой.
      Холодный полумрак уже не мог скрыть его разочарованного удивления.
      - Не пойдешь? Почему? - Линден промолчала, и он начал настаивать:
      - Это твой шанс узнать красоту Страны.
      Ты заболела от Солнечного Яда. Позволь Анделейну вылечить тебя...
      - Нет! Никогда!
      Она хотела, чтобы ее голос звучал спокойно и твердо, но воспоминания о матери и зловонном дыхании старика лишили ее уверенности. Она взяла у Кавинанта часть его боли, но он не желал делиться с ней своей силой.
      - Это место обманывает тебя! Послушай Холлиан! Холмы Анделейна лишь кажутся здоровыми! То, что находится там, похоже на раковую опухоль!
      "Я и так уже потеряла все, что имела!" - кричала она ему в своих мыслях.
      - На раковую опухоль?! - сердито воскликнул он. - Протри глаза! Это же холмы Анделейна!
      Яростный взгляд Кавинанта заставил ее опустить голову.
      - Я ничего не знаю об Анделейне. Мне нечего тебе сказать. Эти холмы излучают огромную силу. Они обжигают все мои чувства. Отправившись с тобой, я потеряю там свой разум.
      - О нет! Ты его найдешь, - ответил он. - Когда я говорил тебе о битве с Солнечным Ядом, ты не знала, верить мне или нет. Ответ перед тобой! Холмы Анделейна отвергли Солнечный Яд! Не такой уж он и всемогущий! Даже я могу это видеть! Да, ты права, - продолжал он в порыве убежденности и страсти, Анделейн излучает силу. Но в борьбе со Злом нам не обойтись без нее. Мы должны узнать, как холмы сохранили свою чистоту и неприкосновенность. Я понимаю Холлиан и Сандера. Солнечный Яд превратил их в напуганных рабов. Чудовищные смены погоды ужасны, но они имеют для них четкий и вполне объяснимый смысл. Если весь мир населен прокаженными, они будут смотреть на здорового человека как на чужака. Они не станут доверять его словам. Но Линден! Ты же врач! Борьба с болезнью является твоей работой!
      Он схватил ее за плечи и заставил приподнять подбородок. Его мрачные запавшие глаза пронзали Линден, словно он не мог поверить в ее отказ. Ах, если бы он знал, что обязан ей жизнью! Что вся его показная храбрость была бы без нее улыбкой мертвеца! - Линден! Идем со мной!
      Несмотря на самонадеянность Кавинанта, ей хотелось стать равной ему по смелости. Но воспоминания о яде вызывали невыносимую тошноту. Линден требовалось время на восстановление уверенности и сил.