Возможно, так бы они и жили до самого конца мира, но однажды (несколько наших, великанских, поколений назад) в город приплыл из-за моря некий человек и предложил свою помощь властителю Бхратхайрайнии — гаддхи. Он представился как могущественный маг и потребовал, чтобы его возвели в сан кемпера — первого министра правителя, что давало бы ему практически полную власть над страной. А за это он обещал навсегда избавить страну от извечных врагов.

И он сделал это. Как — не знаю, но сделал. Может, это только он один и знает до сих пор. Оставалось закрепить достигнутые успехи. Он собрал все бури Великой Пустыни в один магический вихрь, столь чудовищный по своей силе, что он изменил весь ландшафт. И этим вихрем (в сказаниях он именуется Роком горгон) связал этих тварей. До сих пор он держит их, кружа в яростном смерче, и с каждым витком их ярость накапливается. Говорят даже, что с Удерживающей Пески можно увидеть этот неистово крутящийся на месте круговорот песка, воздуха и горгон. Ещё говорят, что, хотя заключённые в нём твари и живы по сию пору, многие из них уже умерли от отчаяния, потеряв надежду выбраться на свободу. А ещё говорят, — почти шёпотом добавил Красавчик, — что время от времени кемпер выпускает одну-другую из выживших и использует их для особо грязных дел.

Век бхратхайров так же короток, как и у твоего народа, Избранная. Со времени, когда объявился маг, Бхратхайрайния видела множество сменявших друг друга гаддхи, но кемпер Касрейн-Круговрат пережил их всех. Однако говорят, что хоть он и живёт дольше, чем любой Великан, но и он смертен. Именно он приказал построить Удерживающую Пески. Ещё говорят, что, благодаря своей магической силе и знанию людей, отточенному за долгую жизнь, он превращает всех гаддхи в марионеток и управляет ими по своему усмотрению.

Правда ли это, я не знаю. Но кое-что могу показать. — Красавчик протянул руку к силуэту Удерживающей Пески, чётко вырисовывающемуся на фоне выцветшего от жары неба: — Вон оно, его творение из пяти ярусов — словно пять жерновов один другого меньше сложили пирамидой. Первый, цокольный, ярус сейчас скрыт от нас Песчаной Стеной, он служит фундаментом для второго. Затем идёт ярус Сокровищ, а следующий — ярус Величия. Там-то и восседает гаддхи на своём троне, который именуют Благодатью. Верхний ярус называют Башней кемпера, ибо там живёт Касрейн-Круговрат. У меня лично нет никаких сомнений, что со своей вышки он прекрасно может держать под контролем не только всю Бхратхайрайнию, но и Великую Пустыню.

В голосе Красавчика, когда он говорил о Касрейне, почтительность смешивалась с неясными опасениями, и его рассказ всколыхнул в Линден самые противоречивые эмоции: она искренне восхищалась величием Удерживающей Пески и в то же время не могла отделаться от неприятной подозрительности по отношению к её создателю — кемперу Бхратхайрайнии. Человек, способный заключить песчаных горгон внутрь магического смерча, обладал достаточной силой, чтобы стать тираном с неограниченной властью. К тому же её тревожила судьба горгон. В её мире опасных животных чаще всего уничтожали, но от этого он не стал лучше.

Задумавшись, она отвлеклась от рассказа Красавчика, но теперь снова прислушалась, любуясь городом, освещённым утренним солнцем:

— …под его правлением бхратхайры достигли полного процветания. Хотя странное у них благоденствие: на весь город всего пять источников пресной воды и только две делянки пахотной земли, но в то же время у них в избытке есть то, о чём другие могут только мечтать. За время мира, подаренного Касрейном, у них необычайно развились различные ремесла, и во многих из них они достигли совершенства. Например, в кораблестроении они превзошли всех своих соседей. Но во всех сказаниях о бхратхайрах и Удерживающей Пески, дошедших до нас, сквозит намёк на то, что они близятся к упадку. Однако об упадке тут трудно говорить!

Линден поняла, что Великан имеет в виду. «Звёздная Гемма» подходила к пристани, и теперь уже можно было разглядеть в подробностях и корабли, стоящие у пирса, и деловитую суматоху на причале. Линден бросилось в глаза множество военных судов: мощных галеонов; трирем с носами, обшитыми железом для тарана; галер, оснащённых катапультами. Однако торговых кораблей было всё же много больше: бригантины, парусники, шлюпы толпились у пирса, поражая многообразием форм и красок, щетинясь лесом мачт на фоне скученного города. Весь этот пёстрый, шумный порт кипел в оживлённом котле торговли, и это никак нельзя было назвать упадком.

В воздухе носились стаи птиц. Чайки, вороны и бакланы в поисках пищи кружились, кричали и дрались; они садились на мачты, стремительно пикировали к воде; их было полно на крышах прибрежных строений, и по палубам кораблей они разгуливали, словно у себя дома. А высоко в небе чертили неспешные круги коршуны и ястребы. Должно быть, дела Бхратхайрайнии действительно шли очень неплохо, раз её жители могли прокормить такую орду прихлебателей. Правда, эта же горластая компания мусорщиков платила городу тем, что избавляла его от отбросов и падали.

Линден обрадовалась, увидев птиц. Конечно, их нельзя было назвать особо чистыми или весёлыми, но зато они были живыми. И к тому же поддерживали репутацию Бхратхайрайн-порта как города гостеприимного.

Как только «Гемма» подошла к гавани так близко, что до неё уже стал долетать портовый шум, впереди, словно из-под воды появилась шустрая лодчонка, которая шла им наперерез. В ней сидели четверо смуглых мужчин, а пятый, стоя на носу, бурно жестикулировал, явно обращаясь к экипажу корабля Великанов.

На лице Линден отразилось столь откровенное недоумение, что Красавчик рассмеялся:

— Они всего лишь хотят проводить нас к свободному месту у причала, подходящему для нашей осадки.

Великан был абсолютно прав: Хоннинскрю обменялся с лоцманом жестами, и лодка, развернувшись, заскользила впереди, указывая дорогу. И вскоре «Звёздная Гемма» уже швартовалась к выдававшемуся далеко в бухту Причалу для крупных кораблей. На берегу толпилось множество портовых рабочих, которые, завидя подходящий корабль, бросились на помощь, но почти сразу разочарованно отступили, понимая, что выполнить работу на корабле Великанов им не под силу. Швартовочные канаты, полетевшие на причал, были слишком массивны и громоздки, но Великанам не впервой было швартоваться самим; несколько матросов уже спустились на причал и закрепили концы. Бхратхайрам оставалось только в изумлении глазеть на них и на и исполинский каменный корабль. Вскоре собралась уже довольно большая толпа зевак: грузчики, матросы с соседних судов, торговцы и горожане — никто никогда в жизни не видел ни одного Великана.

И пока они оживлённо переговаривались, разглядывая «Гемму» и её экипаж, Линден с не меньшим интересом изучала их. Большинство восклицаний, доносившихся до неё, произносилось на языках, которых она не знала. Здесь присутствовали люди всех цветов кожи, отличавшиеся ростом, сложением и одеждой; их лица носили характерные черты различных рас. У любого из них было множество разнообразных украшений, каждое из которых Сандер или Холлиан носили бы с гордостью как экзотическую редкость; качеству тафты и шелка самых нежнейших расцветок, в которые были одеты простые горожане, позавидовал бы любой султан. А уж капитаны и владельцы судов выделялись среди толпы поистине варварской роскошью одеяния и обилием драгоценностей. Но пальма первенства, вне всякого сомнения, принадлежала бхратхайрам. Они без всякой меры и стеснения кичились своим богатством и преуспеянием.

Вдруг толпа зашевелилась и нехотя расступилась перед человеком, направлявшимся прямиком к кораблю. Он был так же смугл, как и большинство зевак, но, судя по одежде, занимал достаточно высокое положение. На нём были туника и штаны из какого-то очень добротного чёрного материала, блестевшего как атлас, пояс, отделанный серебром, а на правом плече сверкал серебряный же кружок со знаком, очевидно, обозначавшим его принадлежность к какой-то официальной структуре. Он не торопясь, прошествовал к корме, всем своим видом давая понять, что корабль подобных размеров не производит на него никакого впечатления, и остановился, очевидно, ожидая, что его пригласят на борт и спустят трап. То, что этого не сделали немедленно, вызвало на его лице гримасу лёгкого раздражения, и он нетерпеливо махнул рукой.

По команде Хоннинскрю гостю в чёрном спустили лестницу. На палубе уже собралась группа для встречи: капитан, Первая и Мечтатель. Туда же Бринн доставил и Ковенанта. Линден вслед за Красавчиком подошла к ним поближе, чтобы лучше видеть. За её плечом тут же вырос Кайл, а Кир с Хигромом ненавязчиво замаячили неподалёку. Только Финдейл и Вейн полностью проигнорировали появление на борту «Геммы» первого бхратхайра.

Через минуту гость перелез через борт и без всяких преамбул заявил:

— Я — капитан порта. — Его гортанный голос резал Линден ухо, и чувствовалось, что он испытывает трудности, говоря на чужом для него языке. — Для того чтобы вы могли здесь пришвартоваться и заниматься торговлей, вам следует получить моё разрешение. Для начала сообщите мне свои имена и название корабля, на котором вы прибыли.

Хоннинскрю бросил взгляд на Первую, но та осталась на месте и даже глазом не повела. Тогда он ответил сам:

— Этот корабль называется «Звёздная Гемма», а я — его капитан Гримманд Хоннинскрю.

Бхратхайр достал вощёную табличку и быстро нанёс на неё несколько знаков.

— А остальные?

— Это Великаны, — с холодным достоинством ответил Хоннинскрю, — а также их друзья. Помнится, в прежние времена Великаны и бхратхайры были союзниками.

— Это в прошлые времена, — ответил капитан порта, надменно глядя на капитана «Геммы». — Но мир не стоит на месте. В мои обязанности не входит знание всех давно канувших в прошлое договоров. Если вы будете продолжать скрытничать, то кара моя будет сурова.

В глазах Первой вспыхнула ярость, её рука машинально ухватилась за пустые ножны, но тут же бессильно повисла. С трудом сдерживаясь, Хоннинскрю назвал поимённо всех своих спутников.

Бхратхайр занёс список в свою табличку.

— Ладно, — сказал он, когда с этим было покончено. — Какой у вас груз?

— Груз? — мрачно повторил Хоннинскрю. — Нет у нас груза.

— Как это нет груза? — возмутился бхратхайр. — Вы что, прибыли сюда не для торговли?

— Нет, — хмуро отрезал Хоннинскрю, вызывающе скрестив руки на мощной груди.

— Тогда вы просто сумасшедшие. Что вам здесь надо?

— У тебя есть глаза, — пророкотал Великан. — Разве ты не видишь, что корабль сильно пострадал во время шторма. Мы пришли сюда за помощью. Нам нужны камень, парусина…

— Довольно! — брызгая слюной, взорвался бхратхайр, словно немилосердно пекущее солнце уже основательно подогрело его и для того, чтобы довести его до точки кипения, не хватало самой малости. — Вы либо тупые дикари, либо просто идиоты! Мы вам не какая-нибудь деревенщина, которая подожмёт хвосты от страха перед такими дылдами, как вы! Мы — бхратхайры! Мы живём на краю Великой Пустыни и ведём постоянную борьбу за выживание! Все наше богатство мы получили неустанным трудом. Мы ничего не даём даром! Если у вас нет груза, вы можете расплатиться с нами деньгами. Но если у вас нет денег, вам придётся уйти ни с чем. Это моё последнее слово.

Хоннинскрю спокойно смотрел на офицера, но видно было, что он весь подобрался, готовясь встретить грудью любую опасность.

— А если мы не уйдём? Будете выгонять нас силой? Только подумай сначала, чего вам это будет стоить.

Но на бхратхайра слова капитана не произвели никакого впечатления.

— Что ж, если вы не пожелаете заплатить или добровольно убраться, ваш корабль будет разрушен ещё до того, как наступит ночь. Но ни один человек не поднимет на вас руку. Вы, если на то будет ваша добрая воля, можете беспрепятственно сойти на берег. Как только желающие сойдут, ваше корыто будет атаковано пятью галеонами, оснащёнными катапультами. Они стреляют огнём и такими огромными камнями, что вскоре на этом месте останется только груда щебня. И та на дне.

Хоннинскрю угрюмо молчал, о чём-то размышляя. У Линден внутри стал расползаться холодный липкий страх: а что если она, приняв решение свернуть с курса, совершила очередную ошибку и поставила всех в безвыходное положение? Все молчали.

Налетела стайка любопытных птиц и, наспех исследовав новый корабль, быстро умчалась.

— Якорь-мастер, — тихо позвал Хоннинскрю, но его бас достиг ушей помощника, все ещё находившегося на мостике. — Готовь корабль к атаке. Яростный Шторм. — Боцманша стояла рядом. — Придержи-ка пока этого… капитана.

Могучие пальцы Великанши сомкнулись вокруг шеи бхратхайра.

— Он скор на гнев. Пусть же теперь посмотрит, как умеем гневаться мы.

— Идиоты! — взвыл офицер, изо всех сил пытаясь говорить грозно и внушительно. Но это у него плохо получилось: с побагровевшим от великанской хватки лицом он выглядел как человек, которого вот-вот хватит апоплексический удар. А внушительный баритон сменился сиплым свистом закипевшего чайника. — Дикари! Ветра сейчас нет! Вы здесь в ловушке до вечернего прилива!

— Ну, тогда ты в ещё более надёжной ловушке, чем мы, — тихо пророкотал Хоннинскрю. — Очень скоро мы получим большое удовольствие, поучив ваш город уму-разуму и тому, что силу Великанов надо уважать. Когда бхратхайрам понадобилась наша дружба для того, чтобы мы поддержали их в борьбе с Горгонами, мы с лёгкостью подарили им её. Теперь же вам нужна наша вражда. Что ж, и за этим дело не станет.

Толпа на пирсе, зашумела, и Линден оглянулась, чтобы проверить, не собираются ли они напасть на корабль.

Но, как оказалось, зеваки гневались не на Великанов, а на пятерых пробивавших дорогу к кораблю всадников, одетых во всё чёрное. Это, вне всякого сомнения, были военные: их серебряные кирасы, круглые щиты и шлемы слепили глаза, за спину были закинуты арбалеты, и на боку у каждого висела сабля. Вырвавшись, наконец, из толпы, они пустили коней в галоп, доскакали до трапа, свисавшего с борта «Геммы», и остановились как по команде.

Четверо так и остались верхом, а пятый, кирасу которого украшала червлёная эмблема в виде чёрного солнца, спешился и стал быстро подниматься по трапу. Когда он Шагнул на палубу, Кир, Хигром и Великаны встретили его крайне недружелюбно; но он, словно не замечая их, быстрым взглядом окинул корабль, нашёл глазами полузадушенного чиновника и, не сходя с места, принялся на него орать.

Он орал на довольно неблагозвучном, с точки зрения Линден, языке, который, как она догадалась, и был бхратхайрским. Но ни слова из его пламенной речи она, естественно, не поняла. Капитан порта сдавленно пытался оправдываться, так как боцманша его всё ещё держала. И тут Линден почувствовала лёгкий толчок в бок. Она оглянулась на стоящего рядом Красавчика и увидела, что его глаза смеются. Он хитро подмигнул ей, и она вспомнила о способности к языкам, которой обладали все Великаны. Но остальные члены экипажа, не желая выдавать свой секрет, стояли с абсолютно непроницаемыми лицами.

Издав последний вибрирующий вопль, от которого капитан порта позеленел, новоприбывший спокойно обернулся к Хоннинскрю и Первой:

— Приношу вам свои извинения. Капитан порта должен быть строгим и исполнительным, но инициативным, а этот недоумок, — в последнее слово он вложил столько яда, что капитан стал фиолетовым и пошёл лимонными пятнами, — перестарался и полез в формалистику. Будем знакомы, я — Раер Крист, кайтиффин кавалерии гаддхи. Прибытие вашего корабля было замечено в Удерживающей Пески, и меня немедленно послали встретить вас, как подобает. Увы, я слишком долго пробивался по запруженным толпами улицам, а потому опоздал и не пресёк это досадное недоразумение в самом корне.

Хоннинскрю собрался что-то ответить, но кайтиффин перебил его:

— Будьте же снисходительны к честному служаке, допустившему бестактность не по злу, а просто по недомыслию и из чрезмерного усердия. Но он уже все понял и теперь готов оказать вам любую помощь и разрешить выдать вам всё, что понадобится, во имя древней дружбы нашего народа с Великанами и по наивысшему повелению гаддхи. Я ни капли не сомневаюсь в том, что все ваши пожелания будут исполнены с заботой и тщанием. Может, теперь вы отпустите его? — кивнул он на обмякшего капитана.

— В самом скором времени, — пророкотал Хоннинскрю. — Мне чрезвычайно польстило, что гаддхи пожелал позаботиться о нас.

— Ещё раз заверяю вас со всей искренностью, — кайтиффин отвесил элегантный поклон, — Рант Абсолиан, нынешний гаддхи Бхратхайрайнии, крайне к вам расположен. Он всячески озабочен тем, чтобы вам было предоставлено всё, что необходимо, и с радостью пойдёт навстречу любым вашим просьбам. А тех из вас, кто свободен от вахты на корабле, он приглашает быть его гостями в Удерживающей Пески. Ни он, ни его кемпер, Касрейн-Круговрат, ни разу в жизни не встречались с Великанами, и оба с нетерпением ждут возможности восполнить этот досадный пробел.

— Твои речи звучат учтиво, — с достоинством отозвался Хоннинскрю. — Но пойми нас, мы несколько обескуражены. Не подождёшь ли ты немного, пока я обсужу все со своими друзьями.

— На твоём корабле хозяин — ты, — ещё раз поклонился офицер. Он качался материализованным воплощением сконцентрированной воли гаддхи. — Не смею торопить вас.

— Вот и ладно. — В глазах Хоннинскрю запрыгали весёлые чёртики. — Великаны — народ неторопливый. — И с учтивым, хотя и несколько ироническим поклоном он проскользнул мимо офицера к мостику.

Увидев, что за ним последовали Первая, Красавчик и Мечтатель, Линден присоединилась к ним. Кайл, конечно же, не отставал от неё ни на шаг, а следом за ними Бринн нёс Ковенанта. На мостике они собрались в плотный кружок, уверенные, что здесь Раер Крист, каким бы слухом он ни обладал, не сможет их подслушать.

Хоннинскрю тут же сбросил с себя маску учтивости и по старой привычке обратился к Первой:

— Ну, что ты думаешь об этом?

— Мне все это не нравится, — сдержанно прорычала она. — Уж больно радушно они нас приняли. Люди, которые безвозмездно предлагают помощь простым жертвам шторма, да ещё с наивысшего соизволения гаддхи, выглядят весьма подозрительно.

— А есть ли у нас выбор? — вставил Красавчик. — Помощь, столь неожиданно подоспевшая, может быть и столь же неожиданно отозвана. Нам здорово повезло, что их гаддхи проявил к нам благосклонность. Но нам все едино: что принять их помощь и заплатить за неё неизвестно чем, что отказаться и потерять благосклонность гаддхи.

— Да, — подхватила Первая, — но мы имеем все шансы, потерять её, стоит нам сделать хоть один неверный шаг в этом каменном мешке — Удерживающей Пески. И тогда нашей свободе будет та же цена, что и фальшивой учтивости бхратхайров.

Она и Хоннинскрю посмотрели на Мечтателя, надеясь, что его Глаз Земли может дать совет. Но тот только покачал головой — ему нечего было им сказать.

И тогда все взоры обратились на Линден. С самого прибытия бхратхайров на борт она не открывала рта. Ей было дурно от палящего солнца, сознание застилала дымка, и мысли путались. Удерживающая Пески нависла над горизонтом тяжёлой глыбой, словно воплощённый в камне чудовищный Рок горгон. Интуиция ей подсказывала, что гаддхи и его первый министр дают им шанс на спасение, одновременно с этим втягивая их в какую-то новую рискованную переделку. Она с трудом взяла себя в руки и взглянула Великанам в глаза:

— А что говорил кайтиффин чиновнику? Ответил ей Хоннинскрю:

— Он сказал своему соотечественнику не больше, чем нам: он публично его высек за то, что тот не встретил нас достойно, что соответствует высочайшему повелению гаддхи. Но всё же его ярость имела другую причину. Похоже, мы им не просто нужны. Мы им необходимы. Раеру Кристу был дан строжайший приказ провести дело как можно аккуратнее. И ему не простили бы ни малейшей оплошности.

Линден вздохнула. Она мечтала о тени и прохладе, чтобы хоть немного привести свои мысли в порядок. Но нужно было хотя бы что-то сказать:

— Мы уже сделали свой выбор, когда решили пойти сюда. Она не могла оторвать взгляда от громады Удерживающей Пески. За её выбеленными нещадным солнцем стенами таились неизвестные ей магические силы. Сила и была для неё ответом на все вопросы.

Великаны вновь обменялись взглядами. Первая угрюмо кивнула, и Хоннинскрю, выпятив грудь, обратился к якорь-мастеру:

— Помощник, я оставляю корабль на тебя. Храни его. Люби его. Он — наша единственная надежда. Позаботься также, чтобы обеспечить Красавчика камнем для починки. И ещё: загрузи кладовые под завязку. А также продумай способы передать нам весточку в случае опасности. Но если почувствуешь, что пахнет палёным, уводи корабль из бухты и за нас не беспокойся — уж мы-то выплывем и где-нибудь за Рогами к вам обязательно присоединимся.

— Есть, — только и сказал якорь-мастер, и на его унылом морщинистом лице не отразилось ни малейшей эмоции. Он любил и ценил любой риск, ибо это было единственным, что излечивало его от застарелой меланхолии.

— Я останусь со «Звёздной Геммой», — тихо сказал Красавчик, хотя было видно, что он много охотнее пошёл бы вместе с женой. — Я должен как можно скорее начать ремонт. Но если понадобится, я могу быть ещё и курьером между вами и кораблём.

Первая снова угрюмо кивнула. Хоннинскрю дружески сжал плечо Повенчанного-Со-Смолой и, оглянувшись на команду, топтавшуюся на корме, гаркнул:

— Боцман! Отпустить капитана порта! Мы принимаем любезное предложение гаддхи Бхратхайрайнии!

Над кораблями, потревоженные его зычным басом, стаи чаек и ворон взвились с такой поспешностью, словно учуяли где-то запах падали.