Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хроники Томаса Кавинанта Неверующего (№6) - Обладатель Белого Золота

ModernLib.Net / Фэнтези / Дональдсон Стивен / Обладатель Белого Золота - Чтение (стр. 23)
Автор: Дональдсон Стивен
Жанр: Фэнтези
Серия: Хроники Томаса Кавинанта Неверующего

 

 


Говорил он спокойно, слова его были суровы, но исполнены надежды.

– Я думаю, что ты была избрана потому, что подобна мне. Такие люди, как мы, особенно остро чувствуют ответственность друг за друга. Фоул полагает, что это позволит ему манипулировать нами. А Творец... – На миг Ковенант напомнил ей странного старика, утверждавшего, будто она не может потерпеть неудачи, ибо в мире существует любовь... – Творец надеется, что вместе мы сможем стать чем-то большим, чем каждый из нас по отдельности.

Суровость и надежда. Надежда и отчаяние. Все было соткано из противоречий. Линден не знала, чему предстоит случиться, но чувствовала, как важно, чтобы это случилось. Поднявшись с кровати, она подошла к Ковенанту, крепко поцеловала его и принялась одеваться, чтобы последовать за ним, куда бы он ни пошел. Ради его улыбки она была готова на все. Пока она торопливо натягивала одежду, Кайл сообщил, что все уже собрались и дожидаются в предвратном зале.

– Мы идем, – отвечал Ковенант, после чего распахнул перед Линден дверь и, подав руку с потешной церемонностью, вывел ее наружу.

Кайл поклонился. При всей своей бесстрастности у него был вид человека, желавшего сказать что-то важное и уже почти набравшегося духу. Однако Линден чувствовала, что он все еще не может выбрать подходящий момент. Она ответила на поклон харучая, ибо теперь он стал одним из тех, кому она всецело доверяла. В верности Кайла она не сомневалась и прежде, однако в силу природной экстравагантности суждений он казался непредсказуемым, а потому опасным. Сейчас она видела в нем нормального человека, принявшего нелегкое решение, которое, как ей хотелось верить, она сможет понять.

Когда они оставили позади серебряное свечение, Линден ощутила укол печали: свет ей представлялся частью того, что предстояло утратить. Но Ковенант не оглядывался. Он шагнул вперед, полностью сосредоточившись на том, что ждет впереди. Таков был его ответ на утрату. Отогнав боль, Линден сосредоточилась на нем. А заодно стала готовить себя к встрече с Солнечным Ядом.

Предвратный зал выглядел совсем не таким, каким запомнился ей после кровавой битвы. Правда, пол во многих местах оставался взломанным и искореженным. Но теперь помещение освещалось не только проникавшим сквозь сломанные ворота солнечным светом, но и множеством факелов. Павших погребли, раненых разместили в больших удобных покоях. Судя по произошедшим переменам, у Ревелстоуна были шансы вновь стать обитаемым.

Близ ворот собрались уцелевшие соратники Неверящего: Первая в Поиске, Красавчик и Сотканный-Из-Тумана, Сандер и Холлиан, харучаи. Тут же находились отродье демондимов и Финдейл – Обреченный элохим. Красавчик приветствовал Линден и Ковенанта так, словно обещание вскорости покинуть Ревелстоун отчасти вернуло его веселый нрав. Но остальные молчали. Смотрели на Ковенанта так, словно нынешнее его появление знаменовало собой поворотный пункт их судеб. А харучаи, вопреки воспитанной родными горами бескомпромиссности, сейчас чувствовали даже некоторую неуверенность, словно каждый из них стоял на краю обрыва. И каждый из них, как только Ковенант подошел поближе, почтительно приветствовал его, опустившись на одно колено.

У них было больше вопросов к Ковенанту, чем у всех прочих. Вейн и Финдейл руководствовались собственными соображениями и ни о чем спрашивать не собирались. Ковенант уже согласился с тем, что Сандер, Холлиан, Первая и Красавчик будут сопровождать его, и теперь Великаны лишь хотели узнать куда. Таким образом, ему в первую очередь предстояло определиться с харучаями.

Но когда Ковенант велел им подняться, неожиданно заговорила Первая. Несмотря на усталость и грусть, она выглядела приободренной. В отличие от мужа, меченосица умела за жестокостью битвы увидеть ее смысл и значение.

– Друг Земли, – воодушевленно изрекла она. – Мы рады приветствовать тебя. Победа, одержанная над Ядовитым Огнем, низвержение Верных и освобождение Ревелстоуна – суть великие деяния, и они будут восславлены по всем морям, куда Великаны смогут донести звучащие в их сердцах песни. Вздумай ты задержаться здесь, дабы отдохнуть и восстановить силы, никто бы не осмелился осудить тебя, ибо величие этого места как нельзя лучше соответствует величию свершенного тобою и Избранной подвига. Однако, – без паузы продолжала она, – я приветствую и ту высокую цель, что увлекает вас в путь. Дабы отвратить угрозу от Страны, я последовала твоему призыву и, во всяком случае, получила возможность нанести Злу удар. Но мы понесли потери. Скорбь наша велика, и одного удара явно недостаточно. Если достанет сил, я постараюсь нанести и другой. Сандер и Холлиан объяснили нам, что Солнечный Яд по-прежнему терзает Страну, а стало быть, Поиск не завершен. Друг Земли, куда мы идем?

Линден взглянула на Ковенанта. Он казался ей неустрашимым и устрашенным одновременно. Словно чувствуя, как важна его решимость для Великанов и харучаев, гравелинга и эг-бренда, он высоко поднял голову; солнечный свет, падавший на лицо, придавал ему цвет кости – кости Земли. Но плечи его были напряжены, мускулы сведены судорогой борьбы с собственной слабостью. Слишком многое зависело от него, а он не обладал видением, которое указало бы ему путь.

По-человечески хрупкий и в то же время неодолимый, он встретился взглядом с Первой, посмотрел на стоящих за ее спиной харучаев и ответил:

– В Анделейне мне довелось встретиться с некоторыми друзьями – людьми, которые верили в меня, заботились обо мне, любили меня задолго до того, как я сам оказался способен на нечто подобное. Морэм напомнил о том, что мне уже следовало бы усвоить. Идущий-За-Пеной дал мне в спутники Вейна. Баннор обещал, что его народ будет служить мне. А Елена... – Елена, его дочь, любившая его столь неоглядно и страстно, сколь она ненавидела Лорда Фоула... – Елена сказала, что, когда придет время встретиться с Презирающим, я смогу найти его в недрах Горы Грома. Там находится его прибежище, именуемое Кирил Френдор... – Ковенант сглотнул. – Вот туда-то я и направляюсь. Ибо, во что бы то ни стало, намереваюсь положить этому конец.

Говорил он негромко, но казалось, будто слова его громыхали, как колокол, эхом отражаясь от стен огромного зала.

Первая мрачным, но решительным кивком выразила одобрение.

Она собралась было спросить, где же находится эта самая Гора Грома, но тут вперед выступил Доррис. Глаза его блестели. Твердо и настойчиво он сказал:

– Юр-Лорд, мы будем сопровождать тебя.

Не медля ни секунды, Ковенант с не меньшей твердостью ответил:

– Нет, не будете.

Доррис поднял бровь, но не позволил себе выказать удивление еще каким-нибудь образом. Казалось, что на миг внимание его переключилось – видимо, он мысленно переговаривался со своими соплеменниками, – но почти сразу же он возразил:

– Ты сам говорил, что Страж Крови Баннор обещал тебе нашу службу. И ты достоин ее, ибо лишь благодаря тебе многие из нас не пали под жертвенными ножами Верных. Юр-Лорд, мы останемся с тобой до конца.

Лицо Ковенанта исказила боль, но он сжал кулаки и с еще большей твердостью произнес:

– Я сказал – нет!

И снова Доррис вступил в безмолвный разговор с соплеменниками. Линден почти физически ощущала повисшее в воздухе напряжение и понятия не имела, во что оно может вылиться. Первая подалась вперед, словно хотела возразить, однако харучаи не нуждались в том, чтобы кто-либо говорил от их имени. Доррис подступил еще ближе к Ковенанту. Настойчивость в его тоне усилилась. Его сородичи знали, что поставлено на карту, лучше кого бы то ни было.

– Томас Ковенант, ты знаешь харучаев... – Только сейчас Линден обратила внимание на то, что от имени харучаев говорил почему-то не Кайл, а Доррис. – Тебе известна история Стража Крови Баннора. Ты видел, как исполнялся достойнейший из Обетов, и был свидетелем того, как он был нарушен. Не думай, будто мы забыли об этом. Все долгие века служения Стражи Крови сокрушались из-за того, что им не доводилось открыто сразиться с Порчей. Однако, как только Баннору представилась такая возможность – когда вместе с тобой и Идущим-За-Пеной он стоял над Землепровалом и знал о твоих намерениях, – он уклонился. Ты нуждался в нем, а он уклонился! Обет был нарушен, но мы не судим его. Сейчас речь о другом. Мы хотим восстановить нашу веру. Никто из нас больше не уклонится. – Придвинувшись к Ковенанту почти вплотную, он продолжал так, словно не хотел, чтобы его слова слышал кто-то другой: – Юр-Лорд, не произошло ли с тобой то же, что некогда с Кевином Расточителем? Не в том ли твое намерение, чтобы удалить от себя всех, кто может попытаться удержать тебя от Ритуала Осквернения?

Линден ожидала от Ковенанта вспышки. Она и сама готова была взорваться. Ей хотелось защитить его, с жаром отвергнуть незаслуженные обвинения. Но вместо этого он поднял искалеченную проказой руку, растопырив пальцы. На обрубке среднего пальца, словно звено кандалов, поблескивало кольцо.

– А ты помнишь, – не позволяя себе ни сарказма, ни желчи, сказал Ковенант, – почему Обет был нарушен? Так вот, я тебе напомню. Трое Стражей Крови возложили руки на осколок камня Иллеарт и возомнили, будто обрели могущество, достаточное, чтобы одолеть Порчу. Они отправились в Ясли Фоула и бросили ему вызов. Но они ошибались. Создания из плоти и крови не бывают неуязвимыми. Фоул овладел ими, так же как овладел Кевином, когда Елена нарушила Закон Смерти. Он изуродовал их, как меня, сделал вот такими, – Ковенант потряс онемелой рукой, – и отослал в Ревелстоун, дабы насмеяться над Стражами Крови. – Ковенант был готов сорваться на крик, но усилием воли сдержался. – Вы удивляетесь тому, что Обет был нарушен? А я думал, что это разобьет их сердца. Нет, Баннор не уклонился. И дал мне именно то, в чем я нуждался. Он показал мне, что жизнь продолжается.

Ковенант помедлил, но Линден чувствовала, что его сила и уверенность возрастают с каждым мгновением.

– Все дело в том, – продолжил он без всякого укора, – что все это время вы заблуждались. Ибо с самого начала не разобрались в природе собственных сомнений. Что они знают? Почему имеют значение? Поначалу Кевин, потом другие Лорды, наконец – с тех пор как ваш народ впервые пришел в Страну – вы посвящали себя служению обычным людям, мужчинам и женщинам, которые попросту не могли осуществлять, что им предлагалось. Кевин был хорошим человеком, который, однако, сломался, когда бремя оказалось тяжелее, чем он мог вынести. А Стражи Крови не могли простить ему этого, ибо точно булавками пришпилили к нему свою веру, а когда он пал, вообразили себя виноватыми в том, что не сделали Кевина достойным его миссии. То есть не сумели помешать ему быть человеком. Снова и снова вы оказывались в том же положении, ибо служили тому, кто должен был рано или поздно подвести вас. По той простой причине, что являлся не более чем человеком, а человеку свойственны слабости. А потом вы снова и снова не могли простить этого человека, поскольку его слабость заставляла вас усомниться в безупречности вашего служения. Но не только его, вы не могли простить и себя. Ибо безупречность служения предполагает ответственность за все. Поэтому всякий раз, когда случается нечто, напоминающее, что и вы смертны, – вспомните историю с водяными девами – вы находите случившееся непростительным, а себя недостойными служения. А то задумываете что-нибудь совсем уж безумное, вроде затеи схватиться врукопашную с Лордом Фоулом.

Он медленно опустил руку, но в его устремленном на Дорриса взгляде не было колебания, а глаза лучились обретенной чистотой.

– Но никто и никогда не подвергал сомнению вашу доблесть. Вы доказали ее тысячу раз, а если вам недостаточно и этого, вспомните Бринна, встретившегося с Хранителем Первого Дерева и одолевшего его, ак-хару Кенаустина Судьбоносного. На его месте мог оказаться любой из вас. Вы не должны больше служить мне. И, – добавил он осторожно, – я не нуждаюсь в вашей службе. В такой службе. Я не хочу, чтобы вы отправлялись со мной.

Но хотя напористость Ковенанта и смутила харучая, Доррис не отступил. Будучи не в состоянии опровергнуть доводы Неверящего, он не желал принимать следовавшие за этим выводы.

– Юр-Лорд, что же будет с нами? – спросил харучай. – Ты вернул наши жизни, и мы обязаны расплатиться за этот дар. Нам это необходимо.

Несмотря на ровный тон харучая, слово «необходимо» было произнесено с нажимом, словно в него вместилась вся история его народа. Требовалось найти выход, достойный бескомпромиссности и преданности этих людей.

– Принести Обет Стражей Крови наших предков побудили великодушие Лорда Кевина и великолепие Ревелстоуна. Достоинство этой клятвы никогда не подвергалось сомнению. Хочешь ли, чтобы мы дали такой же Обет тебе?

– Нет! – ответил Ковенант, но голос его смягчился, а рука коснулась плеча Дорриса, словно ему хотелось обнять харучая. Он всегда считал себя недостойным беззаветной преданности Стражей Крови. – Нет, но я хочу, чтобы вы сделали для меня нечто иное.

При этих словах Доррис напрягся.

– Я хочу, чтобы ты, со всеми сородичами, сколько можно собрать, остался в Ревелстоуне. Необходимо позаботиться о раненых – ведь Страна будет нуждаться в них. Она будет нуждаться в каждом мужчине, в каждой женщине – в любом, кто сможет встретить грядущее. И кто, кроме вас, обеспечит защиту города? Он должен стать оплотом будущего, оплотом безопасности и надежды. Местом, где люди смогут узнать, что такое Страна и какой она должна быть. Вы уже дали мне все, что обещал Баннор, и гораздо больше. Но я прошу сделать это для меня и для вас самих. Здесь вы сможете наконец послужить тому, что не подведет никогда.

Доррис молчал – на сей раз его безмолвный разговор продолжался довольно долго. Затем ровным, показавшимся Линден похожим на отдаленный звук рога голосом он сказал:

– Будь по-твоему, юр-Лорд.

В ответ Ковенант сжал плечо харучая и заморгал: на глаза наворачивались слезы. Восхищенная Линден порывисто обняла его.

Но когда Доррис отступил и занял свое место среди соплеменников, вперед неожиданно шагнул Кайл. На руке харучая отчетливо виднелся старый шрам, но были у него и другие раны. Некогда он и Бринн обвинили Линден в пособничестве Презирающему. А затем они же не устояли перед чарами водяных дев. Но Бринн ушел на бой с хранителем Первого Дерева, а Кайл остался: долг печали и боли выпало оплатить ему.

– Томас Ковенант, – спокойно произнес он, – позволишь ли ты мне говорить?

Ковенант поднял брови.

– Я выслушал тебя. Не мое дело принимать или отвергать твои слова. С того дня как я потерял себя, пленившись соблазном водяных дев, я не служил по-настоящему, а лишь исполнял приказ Кенаустина Судьбоносного. Ты помнишь... – Ковенант печально кивнул. – ...он сказал, что я займу его место и останусь подле тебя до тех пор, пока обещание Стража Крови Баннора не будет исполнено. Так и случилось. Он, а не я испытал себя в схватке с хранителем Первого Дерева. На мою долю достались иные испытания. Но я оставался с тобой не только во исполнение приказа, но и потому, что знал – настанет время, и я смогу следовать зову своего сердца. Друг Земли, сегодня ты объявил обещание Баннора выполненным. Я же выполнил приказ ак-хару – служил тебе как мог. И теперь прошу разрешения... Разрешения уйти.

– Уйти? – Судя по выражению лица, Ковенант не ожидал ничего подобного. – Конечно, ты можешь идти. В любом случае я не стал бы тебя удерживать. Ты заслужил... – Ковенант сглотнул и заговорил немного по-другому: – Правда, ты так нужен здесь. И куда ты собрался? Домой, к родичам?

– Нет, – бесстрастно ответил Кайл, – я хочу вернуться к водяным девам.

Ковенант и Первая издали протестующие возгласы одновременно, но зычный голос Великанши прозвучал громче:

– Безумие! Неужели ты забыл, что находился на грани смерти? Стоило ли спасать тебя для того, чтобы теперь ты сам отправился на верную гибель?

Однако удивление и тревога обострили восприимчивость Линден, и сейчас она чувствовала Кайла, как никогда прежде. И с безошибочной уверенностью могла сказать, что он собрался вновь встретиться с Танцующими-На-Волнах не для того, чтобы умереть, а ради обретения новой жизни.

Резким жестом она оборвала Первую и Ковенанта. Те недоуменно уставились на нее. Но Линден не обращала внимания на их досаду. Они не понимали Кайла, тогда как она вспомнила слова Бринна об обжигающей как лед красоте. Ей было ясно, откуда проистекает томление, отвергать силу которого Ковенант больше не мог. Побуждаемая желанием помочь харучаю, хоть как-то отблагодарить его за верность, она выпалила первое, что пришло на ум:

– Вы что, не понимаете – это разрешение уже дал ему Бринн. Он знал, что говорил, знал, чего захочет Кайл. Ведь он сам слышал ту же песню. Кайл не собирается умирать.

Тут она приумолкла, ибо не знала, как обосновать свою уверенность в том, что Бринн и Кайл не ошиблись.

– Томас Ковенант, – вновь заговорил Кайл, – ты даровал харучаям возможность служить чистоте и величию, и я признаю ценность, этого дара. Я был свидетелем встречи Бринна с ак-хару Кенаустином Судьбоносным. Но величайший триумф нашего народа повлек за собой смерть Морского Мечтателя. Я не желаю для себя такой чести. Песнь водяных дев обманна, пусть так. Но разве вся жизнь не есть нечто похожее на сон? Разве не ты говорил, будто и сама Страна – это сон? Сон ли, обман ли – музыка, которую я слышал, изменила меня, но сути этой перемены я еще не уразумел. Юр-Лорд, я хочу последовать велению сердца. Позволь мне сделать это.

– Кайл... – начал Ковенант и осекся, словно испугавшись того, что собрался сказать, но тут же заговорил снова. Голос его звучал на удивление одиноко. – Кайл, я ведь тоже слышал ту же самую песню. Водяные девы опасны. Будь очень осторожен.

Кайл не стал благодарить Неверящего. Он не улыбнулся, не кивнул, ничего не сказал, но на какой-то миг его устремленный на Ковенанта взгляд сделался ясным, светлым, словно победная песнь.

Затем он повернулся, вышел на солнечный свет и пропал из виду. Ковенант смотрел ему вслед, словно испытывая неудержимое желание остановить харучая. Но не сделал этого.

И никто из харучаев не попытался оспорить решение Кайла. По залу пронесся подобный долгому вздоху шорох, и напряжение спало. Сандер выглядел ошеломленным, к глазам Холлиан подступили слезы. Линден хотелось высказать Ковенанту благодарность, которой пренебрег харучай, но в том не было нужды. Она видела – сейчас он понимал все. За его печалью сквозила усмешка, наводившая на мысль, что окажись она, Линден, Танцующей-На-Волнах, он сделал бы такой же выбор.

Первая прочистила горло.

– Друг Земли, воистину мне не дано постичь всю глубину твоих помыслов. На твоем месте я ни за что не отказалась бы от сопровождения харучаев. Однако мне не пристало подвергать сомнению твое решение. Я Великанша, а Великанам по сердцу всякое проявление доблести. А сейчас скажи, где находится эта Гора Грома и Кирил Френдор, с тем, чтобы Сотканный-Из-Тумана доставил эти сведения на восток, в Прибрежье. Да не затягивай, ибо, если Сотканный-Из-Тумана отправится в дорогу немедленно, часть пути он сможет преодолеть вместе с Кайлом. Им по дороге, и думаю, они пригодятся друг другу.

– Прекрасная мысль. – Ковенант кивнул и кратко, но точно описал местоположение Горы Грома, высившейся над Землепровалом в том месте, где протекала сквозь пещерятники питавшая впоследствии Сарангрейвскую Зыбь и Великую Топь река Соулсиз. – К сожалению, – сказал он, – я не могу объяснить, как найти Кирил Френдор. Это где-то в самом сердце горы. Я побывал там только единожды и запомнил одно: чертовы катакомбы хуже всякого лабиринта.

– Думаю, сказанного вполне достаточно, – промолвила Первая и обратилась к Сотканному-Из-Тумана: – Все слышал? Если этого можно достичь силою мастерства и мужества, якорь-мастер Севинхэнд приведет «Звездную Гемму» в Прибрежье, в город Печали. Там ты должен встретиться с ним. Если мы потерпим поражение, ответственность за дальнейшее падет на тебя. А нет... – менее мрачно заключила она, – ты подготовишь все к нашему возвращению. Надеюсь, ты доволен?

Приглядевшись к Сотканному-Из-Тумана, Линден поняла, что он действительно испытывал нечто похожее на удовлетворение. Великан, желавший служить ей и считавший, что подвел ее, был измотан, руку его сковывала шина, на лице и теле не оставалось живого места от синяков и кровоподтеков – но в какой-то мере он воспрял духом. Едва ли стоило надеяться, что ему когда-либо удастся полностью избавиться от сомнений, но, во всяком случае, он обрел способность примириться с собой.

Линден поспешила к нему – ей не терпелось поблагодарить его и увидеть его улыбку. Он высился над ней как гора, но к этому Линден уже привыкла. Крепко ухватившись за огромную ладонь, она подняла глаза и сказала:

– Теперь капитаном дромонда станет Севинхэнд, а якорь-мастером – Яростный Шторм... – Ей потребовалось усилие, чтобы заставить себя напомнить о кончине Хоннинскрю. – «Звездной Гемме» потребуется новый боцман. А боцману необходимо кое-что смыслить во врачевании. На мой взгляд, никто не справится с этой работой лучше тебя, так им и передай.

Неожиданно Великан склонился над Линден и обхватил ее здоровой рукой. Сумятица его чувств испугала Линден – ей даже показалось, что он вот-вот заплачет. Но уже в следующий миг на лице Сотканного-Из-Тумана появилась улыбка – истинная улыбка Великана.

– Сотканный-Из-Тумана, не мешкай, – добродушно проворчала Первая, – а не то харучай Кайл окончательно обгонит тебя.

В ответ Сотканный-Из-Тумана разразился смехом.

Обгонит Великана – да никогда в жизни!

Помахав Красавчику и поклонившись Ковенанту и Линден, он забросил за спину торбу с припасами и так резво поспешил к тоннелю под сторожевой башней, словно готов был бегом бежать до самого Землепровала, только бы не позволить Кайлу превзойти его.


Теперь уже спутников ничто не удерживало в Ревелстоуне. Первая и Красавчик взвалили на плечи свою поклажу, Холлиан и Сандер подхватили подготовленные узлы. Некоторое время Ковенант озирался по сторонам, словно боялся покинуть предвратный зал, неожиданно устрашась мысли о том, что ждет его впереди. Но почти мгновенно решимость его восстановилась. Коротко простившись с харучаями и смущенно приняв их поклоны, он зашагал к разбитым воротам. Линден пристроилась рядом, Вейн и Финдейл – как всегда, сзади. Отряд выступил в путь. Отчаянно стиснув зубы, Линден вышла наружу, подставив обнаженные нервы солнцу пустыни.

Глава 13

Эг-бренд

Идти было еще тяжелее, чем Линден предполагала. И гораздо тяжелее, чем было утром. Казалось, что пребывание под защитой Ревелстоуна и соприкосновение с заповедной чистотой Мерцающего обострили видение Линден, сделав тем самым ее еще более уязвимой для Солнечного Яда. Линден знала, что ей только кажется, будто безжалостное солнце сдирает плоть с ее костей, а сами кости обжигает до злобной угольной черноты. Но знала она и другое – Солнечный Яд действительно пожирал ее, прорываясь к сердцу, где он обнаружил свое подобие.

За время, проведенное за пределами действия тлетворного солнца, Линден успела поверить в возможность исцеления. Рассказав Ковенанту о своей матери, она убедила себя в том, что теперь может навсегда сказать «нет» внутренней темной алчности. Но пламеневшее с силой проклятия солнце пустыни неоспоримо доказывало ей обратное.

В некотором смысле она просто не могла полностью разделить любовь Ковенанта к Стране, ибо не видела ее здоровой. Ей оставалось полагаться на его слова и пытаться вообразить былое великолепие. В этом отношении Ковенант был одинок, и страх его оставался неразделенным.

«Есть лишь один способ уязвить человека, лишившегося всего, – вернуть ему что-то из утраченного, безнадежно испортив». Однако, с другой стороны, она сама была подобна Стране. Сила, мучившая Страну, имела ту же природу, что и терзавшая ее обнаженные нервы.

А между тем и она и ее спутники направлялись в обиталище Лорда Фоула, того, чьим порождением являлся Солнечный Яд.

Их было всего восемь. Точнее сказать, всего шесть: Первая, Красавчик, Сандер, Холлиан, Ковенант и Линден. На Вейна или Финдейла нельзя было положиться ни в чем, что совпадало с их собственными планами.

Солнце, клонившееся к западу, палило с таким неистовством, что теперь Линден, прежде хоть отчасти понимавшей Ковенанта, стали вновь непонятны мотивы его поступков. Да и было ли оно – понимание? Почему, например, он отказался от помощи харучаев? Линден казалось, что рядом с этими несгибаемыми людьми ей было бы легче сопротивляться попыткам Солнечного Яда отравить ее душу.

Гора Грома находилась на востоке, но Ковенант поначалу повел друзей в юго-западном направлении. Он объяснил, что хочет выйти к реке, прежде именовавшейся Белой, и по ее руслу направиться в Анделейн. То был отнюдь не прямой путь, но, воспользовавшись им, спутники получали возможность сделать то, что уже сделали как-то Сандер и Холлиан: когда взойдет солнце дождя, добраться до цели водным путем. Воспоминание о холоде и сырости заставило Линден поежиться, но она не возражала, ибо рада была приветствовать все, что сулило хотя бы малейшее сокращение времени пребывания под солнцем пустыни.

Сейчас за ней возвышался отвесный фасад Ревелстоуна; а на некотором расстоянии впереди с крутого обрыва низвергался водопад Фэл. Вода из незамутненных ключей Мерцающего добиралась до обрыва уже оскверненной, и сам водопад представлял собой лишь бледную тень того, чем был он прежде. Но все же он не исчез, ибо даже века всевластия Солнечного Яда не смогли уничтожить питавшее его озеро.

На юг от предгорья, насколько хватало глаз, тянулись нескончаемые холмы, словно сама земля морщилась от боли. А между холмами змеилось русло реки. Некогда к Белой вела дорога. Теперь от нее мало что осталось, однако Ковенанту удалось вывести друзей к древнему каменному мосту. Солнце пустыни выпило реку почти полностью, лишь в самом центре ее ложа еще сохранились испарявшиеся на глазах лужицы.

Линден нестерпимо захотелось пить, хотя, отправляясь в путь, она напилась вдоволь.

Переходить мост Ковенант не стал. Несколько мгновений он смотрел на пересохшее русло, словно припоминая Белую чистой и полноводной, затем, с видимым усилием преодолевая боязнь высоты, спустился вниз, на речное дно. Оно не было особо гладким и чистым, однако идти по нему было явно легче, чем карабкаться по окрестным холмам.

Линден, Сандер и Холлиан последовали за ним, потом, что-то бормоча под нос, спустился Красавчик. Вейн попросту спрыгнул с высокого берега – навершия Посоха, словно браслеты, блеснули на его запястье и лодыжке. Финдейл грациозно соскользнул вниз, словно капля. Но Первая осталась наверху. Ковенант вопросительно взглянул на нее, и она пояснила:

– Отсюда видны окрестности. Хоть Верные и разбиты, но осторожность в любом случае не повредит. Да и мне будет проще карабкаться по этим откосам, чем приноровляться к вашим шагам. Я Великанша, а мы народ нетерпеливый.

Ковенант пожал плечами. Казалось, он считал себя неуязвимым, во всяком случае, для обычного противника, но спорить не стал и махнул рукой в знак согласия. Размашистым шагом Первая удалилась.

Красавчик покачал головой, поражаясь тому, откуда черпает силы его жена. Линден чувствовала его напряжение, но внешне Красавчик старался выглядеть как всегда бодрым и даже веселым.

– Камень и Море! – воскликнул он. – Ну разве она не чудо? Ежели мы столкнемся с чем-нибудь, способным ее обескуражить, я и впрямь поверю, что Земле грозит гибель. Но никак не раньше. А до тех пор я буду любоваться ее красотой да радоваться. – Повернувшись, он энергично зашагал по пересохшему руслу, словно хотел убедить друзей в том, что его сомнения и тревоги остались позади.

Холлиан проводила его улыбкой. Сандер сказал:

– Ну и повезло же нам с этими Великанами. Вздумай Нассис, мой отец, рассказать мне о подобных существах, я бы, наверное, рассмеялся. А может, и заплакал бы, но уж всяко не поверил.

– Я тоже, – пробормотал Ковенант. Где-то в глубине его взгляда таились страх и сомнение, но они не были над ним властны.

– Морэм был моим другом. Баннор спас меня. Елена меня любила. Но Идущий-За-Пеной... о, его не сравнишь ни с кем.

Протянув руку, Линден коснулась его небритой щеки, давая понять, что поняла. Солнечный Яд донимал ее с такой силой, что говорить она уже не могла.

Вместе они поспешили за Красавчиком.

Ложе реки было неровным, повсюду попадались здоровенные валуны или россыпи камней, песчаные отмели сменялись глубокими ямами, а подмытые берега порой нависали над головой. Но, тем не менее, оно было вполне проходимым, к тому же ближе ко второй половине дня западный берег стал давать глубокую тень.

Тень эта явилась целительным бальзамом для истерзанных нервов Линден, однако же не могла исцелить заодно и ее ноги. К тому же смена палящего жара на относительную прохладу привела ее в какое-то отупение. Двое суток без сна не прошли даром, и теперь казалось, будто ее ноги цепляются за каждую неровность речного дна. Странные мысли теснились в глубине ее сознания – Линден неожиданно осознала, что находит солнце пустыни наиболее приемлемым из всех форм Солнечного Яда. Это было нелепостью. Солнце пустыни несло с собой смерть и, возможно, убивало ее прямо сейчас. Но ее видение оно оскорбляло меньше, чем всякое другое. Линден твердила это, словно кто-то собирался с ней спорить. Солнце пустыни воплощало в себе смерть, но хотя смерти и сопутствует печаль, мертвые не чувствуют боли. Солнце дождя воплощало в себе насилие, солнце чумы – разложение, а извращенность солнца плодородия, казалось, исторгала вопли у всего в мире, но одно лишь солнце пустыни вызывало у нее желание плакать.

И она заплакала. Лицо ее оказалось вмятым в песок, руки бессильно скребли землю – она не могла даже приподняться. И в то же время пребывала где-то вдалеке, в стороне от своего упавшего ничком тела, к которому, встревоженно окликая ее по имени, устремились друзья.

«Этому необходимо положить конец, – отстраненно думала Линден. – С каждым рассветом смерть Страны становится все неотвратимее. Этому необходимо положить конец!»


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35