ГЛАВА ПЯТАЯ

Огромный сверкающий белый катер, каким и подобало быть прогулочному судну, транспортированному в Новую Зеландию из Монте-Карло, был оформлен с шиком и восхитительным пренебрежением к деньгам. После обзорной экскурсии хозяйка отвела Лесию в одну из кают, показала ей примыкающую к ней ванную, слишком роскошную, чтобы повернулся язык назвать ее словом «гальюн», и сказала:

– Когда устроитесь, поднимайтесь наверх, в кают-кампанию.

После того как она упорхнула прочь, Лесия повернулась к зеркалу. Волна запретной радости при виде Кина, пожалуй, схлынула, и теперь Лесия балансировала на грани счастья и отчаяния. Дженни, должно быть, заметила ее сходство с Кином еще во время их первой встречи, но ничего не сказала, что было несколько странно.

Но это, напомнила себе девушка, ее совсем не касается, разве что Дженни использует заказ на проектирование дома как некую уловку в одной ей понятной игре.

Участвует ли в этой игре Кин?

Распрямив плечи, Лесия вышла из каюты и направилась в салон, где ее ждала юная супруга бизнесмена, постукивая пухлыми пальчиками по светлой кожаной обивке.

– Пойдемте в рубку, – предложила она, прогоняя с лица угрюмое выражение. – Мы сейчас отчалим.

В рубке Лесия села на широкий мягкий диван и принялась наблюдать, как Брайен Карпентер запускает массивные двигатели.

В нужный момент Кин оттолкнул судно от понтона, затем, точно, до долей секунды рассчитав время, легким грациозным движением вскочил на борт, и катер отвалил от понтона.

Наверное, общение с Энтони научило Лесию с некоторой опаской относиться к рослым высокомерным мужчинам, обладающим избытком мужественного обаяния. А с Кином, подумала она, бросая на него быстрый взгляд, никогда не будешь чувствовать себя в безопасности.

Эта мысль придала девушке твердости и внушила уверенность в себе. Однако все эти достижения развеялись, как дым на ветру, после того как Кин подошел к ней.

– Как дела? – спросил он с отрешенным видом, глядя на нее без тени улыбки.

– Прекрасно, а у вас? – Она перевела глаза на его руки.

– Никаких шрамов, – ответил он холодно. – Я быстро исцеляюсь. Я еще не поблагодарил вас как следует за то, что вы сделали.

– Вы поблагодарили, и, пожалуйста, хватит об этом, – сказала Лесия, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно и весело. – Смотрите на это как на сестринскую помощь.

– Сестринскую помощь? – повторил Кин, намеренно растягивая слова. – Как бы то ни было, вы проявили доброту. Ваша спина пришла в норму?

Как неблагородно с его стороны напоминать ей о последствиях той ночи, которую она провела у него под боком!

Лесия попыталась беззаботно рассмеяться, но, услышав, что смех получается каким-то дребезжащим, резко оборвала его.

– Моя спина в превосходном состоянии. А как ваша?

– Не жалуюсь. Вы хорошо знаете Дженни?

– Я один раз разговаривала с ней по телефону, и один раз она приезжала ко мне домой. Я надеюсь, что они с Брайеном поручат мне спроектировать для них дом. Дженни, кажется, понравились мои предварительные наброски.

– О, я ничуть не сомневаюсь в этом.

И хотя голос Кина не изменился, Лесии почудился в его словах какой-то скрытый смысл. Значит, и Кину тоже мотивы Дженни кажутся подозрительными?

– Я думала, они ваши друзья, – осторожно сказала Лесия.

Лицо Кина приняло непроницаемое выражение.

– Брайен – мой дядя, младший брат матери, – нехотя объяснил он.

Кину явно не по душе второй брак дяди.

– А вы уже бывали на этом острове? – спросила она, чтобы переменить тему.

– Столько раз, что и не сосчитать. Я вырос у Брайена и тети Зиты, и обычно мы проводили уик-энд на острове в маленьком бунгало. Его уже нет там. Дженни решила, что оно оскорбляет взор, его снесли бульдозером и сожгли.

За этими бесстрастными словами Лесия угадала холодное осуждение. А он спокойно продолжал:

– Как же вы нарисовали дом, не познакомившись предварительно с местом строительства?

– Наброски сделать нетрудно. Их рисуют с целью показать заказчику, что все пожелания учтены и правильно поняты. А сегодня я как раз собралась изучить местность. Должна признаться, что очень удивилась, встретив вас. – Лесия вполне отдавала себе отчет, почему для нее так важно упомянуть об этом факте, и презирала себя за то, что ее беспокоит мнение Кина.

– Это был сюрприз для нас обоих, – спокойно отозвался Кин. – И прогулки вокруг острова вам будет достаточно, чтобы получить необходимую информацию?

– Нет, но это очень поможет.

На лице Кина мелькнул искренний интерес, и после минутного колебания Лесия принялась объяснять ему, как рождается проект, и с удовольствием отвечала на его вопросы.

Уголком сознания Лесия отметила, что они обогнули мыс и маленький конический вулкан, склоны которого весело зеленели под солнцем. Но она была слишком поглощена беседой, чтобы любоваться морем и сушей. И когда в их разговор вмешалась Дженни, выразительно останавливая взгляд поочередно на лице каждого из них, Лесия была удивлена и встревожена негодованием, которое испытала при этом.

– А знаете, – заявила молодая женщина, – вы на самом деле не так уж похожи, как мне показалось вначале. Черты лица у вас приблизительно одинаковые, но цвет волос и кожи разный. И еще Лесия выглядит такой тихой и милой, а Кин – жестким и напористым. Но вас можно принять за брата и сестру, это бесспорно.

– Мы не брат и сестра, – произнес Кин, и в его устах эта простая констатация факта прозвучала как предостережение.

Дженни вызывающе рассмеялась.

– Я-то вам верю, – сказала она, взмахивая ресницами в сторону Кина. – Но другие ни за что не поверят. Кстати, вы не хотите еще чего-нибудь выпить? Я могу приготовить чай или кофе, но если предпочитаете прохладительное, пожалуйста – есть сок и другие безалкогольные напитки.

Очень неохотно, но сознавая, что так будет разумнее всего, Лесия сказала:

– Я бы выпила чаю. Можно мне пойти с вами и помочь?

– Спасибо. – Дженни быстро взглянула на Кина. – А вам что принести?

– Ничего, благодарю вас, – ответил Кин с безукоризненной вежливостью.

– Кажется, я допустила оплошность, – сказала Дженни, спустившись вниз.

– Какую?

– Ну ясно, Кин подумал, что я намекаю, будто один из вас – незаконнорожденный, хотя такое объяснение напрашивается само собой. Брайен рассказывал, что отец Кина спал с каждой женщиной, которая была согласна. И это плохо отражалось на его семейной жизни.

Пораженная Лесия открыла было рот, чтобы возразить, но тут же решительно закрыла его.

Все это, еще раз напомнила она себе, ни с какой стороны ее не касается. Разве это ее дело – что Кин на ножах с женой своего дяди?

Дженни поставила чайник на плитку и включила газ. Некоторое время она с кислой улыбкой разглядывала голубые язычки пламени, потом обернулась к Лесии:

– Точно такого же цвета, как глаза Кина. Ведь, кажется, пора бы поумнеть – но нет, стоит ему только взглянуть на меня, как на что-то скользкое, выползающее из-под его башмаков, и я уже не помню себя от ярости, открываю рот и даю себе волю.

– Не думаю, что кому-нибудь, глядя на вас, может прийти такое в голову, – сказала Лесия, твердо решившая не проявлять признаков волнения.

– Женщины смотрят на меня так довольно часто, – вызывающе улыбнулась Дженни, но ее улыбка тут же угасла. – А после того как я вышла за Брайена, и кое-кто из мужчин стал смотреть подобным же образом. Таким, знаете, взглядом, который ясно говорит: «Вот эту можно купить».

Сверху из рубки послышался мужской смех. Пухлые губки Дженни решительно сжались.

– Ну ничего, они еще пожалеют. Вы не проголодались?

– Пока нет, спасибо.

Лесия и сама была виновата в парочке циничных мыслей по поводу этого неравного брака, но, как видно, кроме белокурых волос, больших темных глаз и чувственных губ, в Дженни было и нечто большее.

Лесия устроилась с чашкой чая в некотором отдалении от мужчин, а огромное судно тем временем стремительно и плавно скользило по волнам. Люди с других лодок провожали их пристальным взглядом, кое-кто – но редко – находил нужным помахать. Лесия подумала, что наверняка их обзывают вслед компанией богатых деляг и считают такими же вульгарными, как их плавучий дворец.

– Вот поистине философское выражение лица, – сказал Кин, садясь с ней рядом.

Небрежно, твердя себе каждую секунду, что ни за что на свете не поддастся ему, Лесия ответила:

– Разве? Я просто наслаждаюсь отдыхом.

– Часто вам случалось выходить в море?

– Когда мы жили в коттедже на реке, то почти каждый день, но с тех пор, как я живу в Окленде, я не плавала так далеко ни разу. А вам?

Он покачал головой.

– Я знаком с судовождением, но предпочитаю другие виды спорта.

– Какие же? – Просто поразительно, до чего Кин интересует ее, как жадно впитывает она каждое новое, даже самое незначительное, знание о нем.

– Лыжи, – сказал Кин. – А что больше любите вы?

Лесия подняла лицо к солнцу, зажмурилась от яркого света.

– Сидеть на солнце, – проговорила она с легким вздохом, – а если чувствую прилив энергии, то могу почитать книгу.

– Похоже, что в душе вы кошка, – рассмеялся Кин.

– Кошки – благоразумные создания. Я их люблю, – сказала Лесия мечтательно, – но у меня долго не было постоянного жилья, и я не могла позволить себе такой роскоши. Правда, в теперешней квартире я рассчитываю прожить несколько лет и, может быть, в один прекрасный день возьму себе котенка.

– Сиамского, – неожиданно предложил Кин, – изящного, аристократичного и сдержанного, похожего на вас.

Лесия невольно открыла сощуренные глаза. Чувство удовлетворения потеснило здравый смысл, заставило испытать всплеск подлинного счастья.

– Очень милый комплимент, но себя я вижу несколько иначе, – сказала она.

Глаза Кина пронзили ее обжигающим взглядом.

– Какой же вы себя видите?

– Добросовестной. Холодной. Честолюбивой, хотя не настолько, чтобы быть в полном подчинении у этого качества.

– Вас часто упрекали в холодности? – спросил он с ленивой небрежностью, словно от нечего делать.

– Случалось. Я не часто теряю голову.

Тут Брайен поманил его к себе, и Кин, извинившись, ушел.

«Леди Джейн» обогнула гору с маленькой башенкой маяка и устремилась на широкий простор залива, который отделял большую землю от группы островов. Позади Рангитото вытянулся священный остров Мотутапи, а под прямым углом к нему – длинный, как палец, полуостров Вангапараоа, укрывавший залив от океанских ветров.

Островок, принадлежавший Брайену и Дженни, находился к северу от полуострова и был одним из группы маленьких, зеленых, изумительных по красоте кусочков суши. Лесия вгляделась в дом, приютившийся среди пышной растительности сразу за узкой белой полоской пляжа на ближайшем к ним острове. К ней тут же подошла Дженни.

– Я бы хотела, чтобы наш дом выглядел так же мило, – сказала она, усаживаясь на диване.

– Попробуем.

Взгляд молодой женщины скользнул по Кину и остановился на супруге. Рассеянно, словно повторяя мантру, она произнесла:

– Придется попробовать. Жизнь и есть не что иное, как непрерывная череда проб… и ошибок.

Лесия кивнула.

– Да, я тоже так думаю.

– Хорошо бы на примере этого дома показать все, на что мы способны, – сказала Дженни. Она подняла глаза, и голос ее изменился, зазвучал почти вызовом. – Это моя идея, и она себя оправдает. Я хочу, чтобы наши дети бегали по полу ногами, выпачканными в песке.

Вызов предназначался Кину, который стоял, облокотившись о борт судна в нескольких шагах от них. Он выпрямился и улыбнулся молодой женщине с неопределенным, но достаточно неприятным выражением.

– А цвет дома, – предложил он вежливо, – должен непременно гармонировать с вашими глазами и волосами.

Дженни рассмеялась несколько визгливым смехом.

– Не валяй дурака, Кин, – сказала она. – Лучше поднимись с Лесией на верхнюю палубу и посмотри, нет ли поблизости дельфинов.

– Я с удовольствием, – поспешила согласиться Лесия. – А что, у нас есть шансы встретить их здесь?

– Такие же, как и в любом другом месте, – ответил Кин, слегка скривив губы. – Ну что ж, идемте.

Верхняя палуба находилась значительно выше рулевой рубки и салона и была довольно узкой. Старательно избегая смотреть на Кина, Лесия принялась глядеть на сияющее бескрайнее море.

– Как чудесно, – блаженно выдохнула она.

– процитировал Кин и ответил на ее удивленный взгляд улыбкой еще более сардонической, чем та, которую он адресовал Дженни. – Я не совсем далек от литературы, – сказал он, и синие глаза сверкнули, как иней под солнцем в морозный день.

Цепляясь за ускользающее самообладание, Лесия сказала:

– Любой, кто в наши дни способен цитировать стихи, – человек необыкновенный. А особенно Вордсворта.

– В пансионе наш преподаватель английского твердо верил, что коллективная мудрость человечества заключена в поэзии. Нас пичкали ею в изобилии, и вот теперь я могу читать наизусть почти всех английских классиков. А вас кто познакомил с Вордсвортом?

– Моя мама. – Лесия улыбнулась про себя, представив юного Кина, упрямо зубрящего стихи. – У нее было много общего с вашим преподавателем. Другим детям родители читают на ночь сказки, мне же читали стихи. И только когда мама вышла замуж за отчима, я узнала, что есть, оказывается, множество книжек, написанных специально для детей… Смотрите, смотрите – дельфины!

Они появились внезапно – вольные дети моря, похожие на серебристые стрелы, и принялись весело резвиться в волнах. Гладкие, гибкие и блестящие, они выпрыгивали из воды, переполненные радостью бытия.

– Интересно, за что мы их так любим? – пробормотала Лесия, следя за играми дельфинов со смехом и благоговейным трепетом.

– За то, что они любят нас просто так, ни за что, и ничего от нас не ждут, – предположил Кин. Он немного помолчал и добавил уже другим тоном: – И потому, что любая красота согревает нам сердце.

Лесия удивленно взглянула на него. Глаза Кина были прикованы к ее лицу с каким-то свирепым вниманием. Они пронзили хрупкий защитный барьер ее светской маски. Девушка сжалась, чувствуя, как кровь волной прилила к щекам.

– Ну конечно, ведь на то она и красота, – сказала Лесия, цепляясь за первую пришедшую в голову банальность, чтобы поскорее прекратить это безмолвное общение, которое лишало ее присутствия духа. – Пожалуй, я спущусь вниз, узнаю, не надо ли чем-то помочь Дженни.

– Вряд ли Дженни нужна ваша помощь, – спокойно сказат Кин. – Она очень самостоятельное и организованное существо.

– А все-таки вдруг ей что-то понадобится… – И Лесия обратилась в бегство.

Трудно отгадать, что именно таится за угрюмым равнодушием Кина, но, когда он заговаривает о жене своего дяди, в его голосе звучит открытая неприязнь. Неужели его так злит этот неравный брак? Или тут кроется что-то еще?

Но тебе этого знать не нужно, протестовал здравый смысл Лесин, пока она спускалась вниз на основную палубу. Помни – тебя это не интересует.

Катер наконец плавно вошел в бухточку, обрамленную пляжем примерно метров двести длиной. Два пологих мыса увенчивали редко растущие погутукавы, а плоское пространство между ними густо покрывали заросли чайного дерева. Безобразное черное пятно свидетельствовало о бывшем местонахождении маленького бунгало, о котором упоминал Кин, и о постигшей его печальной участи.

Брайен заглушил мотор и начал спускать якорь, а Кин сбросил на воду большую надувную шлюпку. Дженни, стоявшая рядом с Лесией, сказала:

– Видите слева вон тот холм? Как раз на нем мы и хотим построить дом. Хорошо бы расположить его между деревьями и сделать так, чтобы ни одно не пришлось срубить.

– Прекрасное место, – откликнулась Лесия. – Оно открыто с севера и запада, и зимой солнце будет светить в окна весь день. Мне придется сделать ряд замеров.

– Мы вам поможем. – Дженни коротко, возбужденно рассмеялась. – Вы только скажите, что нужно, и мы все сделаем.

Следующий час они провели, бродя по холму; Лесия энергично писала в блокноте, рисовала и руководила мужчинами, которые делали нужные замеры. Через полчаса Дженни покинула их и стала готовить обед в тени одного из больших деревьев, после чего пригласила всех перекусить. Дженни была великолепной хозяйкой, а если судить по вкусно приготовленной еде – такой же прекрасной кулинаркой. Но приятную трапезу омрачала заметная напряженность, царившая в атмосфере, и Лесия с облегчением вздохнула, когда Брайен и Дженни решили обойти свои небольшие владения.

Кин прислонился спиной к стволу старого дерева и вытянул длинные ноги. Пробившийся сквозь листву луч солнца упал на него сверху, позолотил волосы, которые засветились янтарным блеском, подчеркнул строгую форму темных бровей, бороздку на подбородке, скульптурную красоту губ. Небрежная поза, полузакрытые глаза, казалось бы, демонстрировали полное расслабление, но быстрый и осторожный взгляд сказал Лесии, что скорее он похож на сжатую тугую пружину.

Может быть, он тоже наблюдает за ней из-под темных ресниц? И так же, как она, украдкой следит за каждым ее движением.

Легкий бриз, долетавший с моря, утих, и землю начал обволакивать томительный зной. Даже чайки прекратили свои бесконечные споры и неподвижно уселись у края воды, похожие на маленькие ледяные эскимосские хижины – иглу, и только острые красные клювы и черные глазки их настороженно поблескивали. По спине у Лесин пробежала струйка пота.

– Пойду запишу еще кое-какие данные, – беспокойно проговорила она.

– Лучше не мешайте им, – посоветовал Кин насмешливо. – Они женаты всего шесть месяцев.

Он вскинул на нее глаза, и в их сине-фиолетовой глубине Лесия увидела холодный едкий цинизм.

– Дженни – хорошая кулинарка, – некстати пробормотала Лесия.

– Сомневаюсь, чтобы она умела хотя бы включать плиту, – ядовито возразил Кин. – Вся еда взята из ближайшей кулинарии.

– Откуда вы знаете?

– Я уже ел все это прежде, – равнодушно ответил он.

– За что вы ее не любите?

– Какая вы прозорливая, – усмехнулся Кин. – Дело не в моей любви или нелюбви. На самом деле я даже уважаю ее за то, что она сумела наилучшим образом использовать свои скромные достоинства и таланты.

Осторожно, нащупывая почву под ногами, Лесия спросила:

– Неужели это вас как-то затрагивает?

– Брайен – мой дядя, – ответил Кин бесстрастно.

– Вы к нему сильно привязаны?

– Я считаю, что он круглый дурак, – продолжал Кин злым, режущим слух тоном. – Но я к нему действительно привязан. Рано или поздно ему понадобятся все друзья, какие у него только есть.

Поскольку Кин смотрел на море, Лесия позволила своим глазам задержаться на его четком профиле с узкой переносицей, угловатым подбородком и широким лбом, черты которого казались ей такими знакомыми и в то же время совсем чужими.

Кин поднял ресницы, и Лесия увидела, что его глаза стали совсем черными от расширенных зрачков. Яркие и мрачные, подумала она в замешательстве. Никогда она прежде не видела таких глаз – темно-синих и тем не менее прозрачных, одновременно туманных и полных скрытого огня.

– Вы так смотрите, – неожиданно сказал Кин, – словно собираетесь перерезать мне горло.

Он, разумеется, дразнил ее, но Лесия не считала себя обязанной подстраиваться под неожиданные, непредсказуемые перемены в его настроении.

– Для меня это чересчур драматично, – беспечно произнесла она, пытаясь улыбнуться как можно веселее. – Я предпочитаю вести спокойную жизнь.

Кин тихо рассмеялся.

– У вас очень милое чувство юмора, – сказал он. – И очень красивая спина.

– Что? – Девушка растерянно уставилась на него.

– Я заметил это еще до обеда, когда вы бегали вверх и вниз по холму с блокнотом, – лениво растягивая слова, говорил он. – Волосы мешали вам, и вы спрятали их под шляпу. Таким образом на свет показалась красивая спина.

Пораженная неприкрытой чувственностью, звучавшей в его тоне, Лесия нервно сглотнула слюну. Кин рушил барьеры, которые они по безмолвному соглашению возвели между собою. Во вкрадчивом голосе Кина не было ничего родственного, в нем слышалось лишь откровенное мужское одобрение, подкрепленное внимательным изучающим взглядом.

– Полагаю, я должна сказать вам спасибо, – холодно и сдержанно выговорила Лесия.

– О, не стоит меня благодарить, – с иронией отозвался Кин. – Для нас обоих было бы лучше, если бы я не заметил эту изящную стройную шейку и грациозное движение, которым вы нагибаетесь и снова выпрямляетесь, или вашу походку – как у юной богини, гибкую и уверенную, с едва уловимым соблазнительным покачиванием бедер, когда вы при ходьбе переставляете ваши длинные ножки. Я думаю, вы еще доставите мне много хлопот, Лесия Спринг.

Последнего Лесия предпочла бы не услышать! Быстро, прежде чем он успел добавить что-нибудь еще, она заявила:

– Если бы я знала, что вы тоже сегодня здесь будете, я бы ни за что не поехала, потому что решила больше не видеться с вами.

Глаза Кина за густой завесой ресниц вспыхнули, затем их синева потускнела, губы сжались.

– Весьма благоразумно с вашей стороны, – заметил он скучающим тоном.

– У меня есть сведения для тети Софи… Но не волнуйтесь, я вовсе не считаю себя членом вашей семьи.

– Это ваше право, – ответил Кин, закрывая глаза. – Но у меня такое чувство, что она думает иначе. Однако нас это не должно касаться. У меня полно родственников, которых я никогда не видел.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Лесия взяла свой блокнот.

– Пойду еще немного почеркаю. Спите спокойно. – Она порывисто поднялась, досадуя на его слова и в то же время пытаясь побороть в себе сильное возбуждение.