Витька обернулся и посмотрел, что делают ребята.
      Яшка Букин уже стоял на ногах, а Серега и Алек все еще ползали на четвереньках.
      Витька попробовал подняться к ребятам, но тут же соскользнул обратно. Берег в этом месте был совсем не крутой, но даже по этому пологому склону было почти невозможно двигаться. Все неудержимо скользило вниз. Тогда Витьку осенила счастливая идея. В кустах ольховника, около которых он задержался, застряло несколько сломанных сучков и палок, занесенных сюда половодьем. Осторожно, стараясь не делать резких движений, Витька выбрал два подходящих сучка и воткнул их в землю выше по склону, так высоко, как только мог достать. Сучки держались, хотя и не очень прочно. Тогда он перекинул ремень прибора через плечо и, ухватившись за воткнутые в землю сучки, подтянулся на руках. Потом, держась за один из сучков, он переставил другой несколько выше и снова подтянулся. Так, постепенно переставляя сучки, он смог понемногу добраться до ровного места, где уже можно было встать на ноги.
      - Ты чего, Витька? - спросил Серега.
      - Да вот, съехал...
      - Пошли к машине!
      Падая, скользя и снова поднимаясь, ребята двинулись по направлению к шоссе.
      Сила трения
      В первый момент, поднявшись на ноги, ребята немного растерялись, но потом новое состояние показалось им даже забавным. Очень трудно было сохранять равновесие на невероятно скользкой траве, но при некоторой ловкости это удавалось. Трение исчезло не совсем, а только уменьшилось в сотни, а может быть, в тысячи раз. Самая обыкновенная сырая земля стала скользкой, как лед. Ребята сперва двигались на четвереньках, цепляясь за траву, которая то и дело выскальзывала из рук. Так они добрались до картофельного поля. Здесь держаться на ногах было легче, потому что можно было упираться в глубокие борозды.
      - Пятками, пятками сильней упирайтесь, ребята! - командовал Витька Лозовский.
      - Тебе хорошо распоряжаться - ты в кедах, а у меня тапочки сползают! скулил Алек.
      - А ты скинь их совсем!
      - Босиком больно, я не привык!
      - Вот тебе и пропало трение! Одни неприятности!
      - Ничего, ребята, это мы просто еще не привыкли. Космонавтам тоже первое время было трудно привыкнуть к невесомости. Вы, главное, старайтесь сохранять равновесие... - с этими словами Витька, не рассчитав движение, повалился на картофельный куст.
      - Главное, сохраняй равновесие, когда падаешь, - посоветовал Яшка Букин и тут же сам вынужден был присесть на землю - у него распустился ремень на брюках, и они сползли ниже, чем это допустимо. Пряжка на ремне была той конструкции, которая основана именно на силе трения.
      - Нечего было без толку нажимать кнопку.
      - Откуда же я знал, что так получится? Я думал, нас просто разыгрывают.
      - Вот тебе и "разыгрывают"... Подтяни штаны-то! - сказал Витька.
      - Сам подтяни! Они у тебя тоже...
      Тем временем шофер из застрявшей машины вышел на дорогу. В первый момент он растерялся так же, как и ребята, совершенно не понимая, что, собственно, случилось. Машину вдруг занесло, она перестала слушаться руля, сцепление тоже отказало, а когда он нажал на тормоз, то получилось такое впечатление, словно у машины вообще нет тормозов. Машина полностью потеряла управление, и если бы не куча сырого песка на обочине, то неизвестно, как далеко могла бы она пролететь по инерции, не встречая почти никакого сопротивления своему движению.
      Выйдя из машины, шофер не растянулся на дороге только потому, что держался за дверцу. Первое, что его поразило, - это то, что машина стояла, а колеса продолжали вращаться, да еще в разные стороны! Двигатель тоже работал на больших оборотах.
      Если ребята были как-то подготовлены к тому, что трение может исчезнуть, то для шофера это было полной неожиданностью. Он даже не мог понять, что случилось, и перебирал в уме все возможные причины аварии. Сперва - машину начало заносить, как если бы на дороге было пролито масло. Это иногда случается, и тогда в таких местах машины действительно скользят, как по маслу. Но затем отказали тормоза и сцепление, - это было уже непонятно. Когда же, попробовав выйти из машины, шофер почувствовал, что решительно все стало невероятно скользким, он совсем растерялся.
      Осторожно перебирая руками по кузову и стараясь не упасть, он добрался до передней части машины и поднял капот. Из-под него сразу вырвалось облако пара. Вода в радиаторе закипела. Шоферу не хотелось опять совершать трудный путь вдоль машины, чтобы выключить зажигание, и он решил просто выдернуть провод из распределителя. Но едва он к нему прикоснулся, провод вывалился сам - он держался только на трении. Но двигатель не остановился сразу, как это должно было случиться, а продолжал по инерции работать, почти не сбавляя обороты. Зато вентилятор и динамо были неподвижны. От этого и закипела вода в радиаторе. Вентиляторный ремень свободно проскальзывал по шкиву. Включив кибернетический трансформатор, ребята уничтожили только силы внешнего, поверхностного трения, а силы внутреннего трения, обусловливающие вязкость жидкостей и сопротивление воздуха, остались прежними. Так же не изменились и электромагнитные силы, возникающие при вращении динамо.
      Получилось, что все части машины, основанные на использовании сил трения, - тормоза, сцепление, приводной ремень - перестали работать, а те части, для которых трение было помехой, стали двигаться гораздо быстрее. Поэтому двигатель продолжал работать и даже увеличил число оборотов - трение в цилиндрах и подшипниках уже не тормозило его. Однако при отсутствии трения в механизме сцепления невозможно было передать вращение двигателя ведущим колесам. Но даже если бы это и удалось, все равно машина не могла бы двигаться, так как исчезло трение между шинами и асфальтом.
      Так было и сейчас: колеса свободно вертелись по инерции, а машина стояла на месте, уткнувшись бортом в кучу песка. Шоферу просто повезло, что песок был сырой и между песчинками действовали силы поверхностного натяжения жидкостей, до некоторой степени заменившие силы трения. Иначе, если бы песок был сухой, он оказал бы гораздо меньшее сопротивление и машина была бы уже в канаве.
      Но шофер ничего этого не знал и теперь стоял в полной растерянности.
      Как раз в это время ребята добрались до шоссе, до того места, где стояла машина.
      - Дяденька, чего это у вас случилось? - как можно деликатнее спросил Алек.
      - Может быть, у вас в машине трение пропало? - задал наводящий вопрос Витька Лозовский.
      - Катись ты со своим трением! - проворчал шофер. - Сам без тебя разберусь!
      Витька, Серега и Алек стояли на обочине возле машины, а Яшка несколько поодаль воевал со своим брючным ремнем. Он попробовал завязать его узлом, но это не помогло - при малейшем движении узел легко развязывался сам собой.
      "Конечно, хорошо тем, у кого ремни на пряжках, - они и так держатся, без всякого трения, а что тут будешь делать? Проволокой бы его закрутить, да нет проволоки..." - думал он.
      Наконец Яшка сообразил, что надо сделать в ремне разрез и в него пропустить пряжку. Правда, ремень будет немного перекручен, но зато штаны не будут сползать при каждом движении.
      Яшка достал из кармана перочинный ножик. Разрезать ремень оказалось тоже не просто - он был таким скользким, что прямо сам вырывался из рук, совсем как щуренок, только что вытащенный из воды. После немалых усилий Яшке наконец удалось разрезать ремень и продеть в разрез пряжку. Теперь штаны держались на своем месте. Только дышать было трудновато, потому что ремень получился слишком тесным.
      Оглянувшись на ребят, Яшка увидел, что они всё еще стоят возле машины. Его отделяла от них ровная полоска серого асфальта. Он с досадой подумал о том, как трудно будет добираться до них по скользкой дороге, но тут у него мелькнула мысль, которую он сейчас же осуществил. Он сильно оттолкнулся от рыхлой земли обочины, на которой стоял, и заскользил по асфальту, как по льду. Асфальт оказался таким гладким, что Яшка, не рассчитав усилий, пулей пронесся несколько метров, отделявших его от машины, и сильно ударился о заднюю дверцу "Победы". От этого удара он, как мячик, отскочил обратно, но и машина, по закону "действие равно противодействию", развернулась и не очень быстро заскользила по направлению к канаве, тянущейся вдоль дороги.
      Шофер, не ожидавший толчка, повалился навзничь. Машина, съехав задними колесами в канаву и немного завалившись, остановилась. Шофер, громко ругаясь, барахтался на земле и старался перевернуться со спины на бок, чтобы встать на ноги.
      Яшка Букин, отскочив от машины, сумел сохранить равновесие и остался стоять на краю шоссе. Это происшествие навело его на мысль, что при отсутствии трения надо не ходить, как обычно, а скользить по ровной поверхности, как на коньках. Он попробовал это проделать, и у него кое-что получилось. Той ничтожной силы трения, которая еще сохранилась, было достаточно, чтобы сделать начальный толчок - стронуться с места, а дальше можно было двигаться совершенно так же, как по льду, только трение было еще меньше. Сперва осторожно и неуверенно, потом все смелее и смелее Яшка заскользил по шоссе.
      Он лихо промчался мимо ребят, развернулся и заскользил обратно. Увидев это, остальные ребята потеряли интерес к машине и последовали его примеру. Конечно, не всем сразу удалось освоить новый способ передвижения. Хуже всего дело шло у Алека - у него все время сваливались тапочки: стоило сделать несколько шагов, и шнурки распускались сами собой.
      - Опять ты возишься со своими тапочками?! - крикнул на ходу Витька.
      - Так ведь у них шнурки развязываются из-за твоего трения!
      - А ты сделай, как я: завяжи морским узлом и поплюй на него, тогда будут держаться.
      - Как это - морским узлом?
      - Давай покажу.
      Витька завязал Алеку шнурки таким хитроумным способом, что, в какую сторону ни тяни, узел не мог распуститься и только затягивался еще туже.
      Ребята прокатили по шоссе, как по ледяной дорожке, довольно далеко, до того места, где начинался небольшой подъем. Яшка попробовал с разбегу одолеть подъем, но не смог набрать нужной скорости и с половины пути съехал обратно. Витька попробовал применить тот способ, который помог ему взобраться на берег, но здесь не было подходящих сучков. Цепляясь руками и ногами, он взобрался по рыхлой обочине почти до самого верха, но едва стал на ровный асфальт, как сейчас же поехал вниз.
      - Ребята, а может быть, выключить совсем этот трансформатор, а то мы с ним еще на какие-нибудь неприятности нарвемся...
      Это сказал Алек. Он стоял в начале подъема и даже не пытался его одолеть.
      - Какие неприятности могут быть? Ну, подумаешь, что особенного - пропало трение. Мало ли что бывает! А так даже интереснее, - сказал Витька. - Просто надо привыкнуть к этому. И потом, еще неизвестно, где оно пропало, а где нет. Может быть, оно пропало только здесь, а в других местах все идет, как обычно...
      - Пошли на станцию! - сказал Серега. - Посмотрим, что там делается. Если все идет нормально, значит, трение исчезло только здесь.
      - А трансформатор?
      - С собой возьмем.
      - Ну и получится опять то же самое: где трансформатор, там пропадает трение.
      - А мы проверим.
      - Трансформатор надо выключить. А то попадет нам за это.
      - Брось ты, Алек, панику наводить! Ничего страшного не случится, - сказал Витька. - Я считаю так: трансформатор нужно как следует испытать и проверить. Прежде всего надо выяснить радиус действия. Серега правильно говорит: пойдем на станцию и посмотрим, что там делается. Если трение пропадет только после того, как мы придем, значит, радиус действия небольшой. А если, когда мы придем, трения уже не будет, кто-нибудь сядет в поезд, поедет и будет следить, когда, на каком километре трение опять восстановится. И тогда мы будем знать радиус действия прибора. А потом тот, кто уехал, вернется, и мы решим, что делать дальше.
      - А может быть, в инструкции посмотреть? Там должно быть все указано.
      - Да я уже смотрел - одни формулы. Все непонятно.
      Никто из ребят не знал, что в суматохе после включения прибора Витька уронил инструкцию в реку. Ему было неприятно в этом признаваться, и он надеялся, что понемногу сумеет сам разобраться в кибернетическом трансформаторе. Выключать прибор тоже не хотелось, - ведь вторично его уже не включишь, а Витьке было очень интересно посмотреть, что же в самом деле получается, если уничтожить трение.
      - Зря вы все-таки не хотите его выключить. А потом отнесли бы в школу и там разобрались бы.
      - Нет уж, Алек! Если такая техническая штучка попала нам в руки, надо прежде всего самим разобраться, а когда все будет ясно, тогда и отнесем в школу.
      - Я за Витьку! - сказал Серега. - Конечно, надо сперва самим разобраться и отправиться в какое-нибудь путешествие. Иначе неинтересно. И ничего в этом нет опасного. Подумаешь, машина в кювет съехала! Это и так бывает, безо всякого трения... Нужно скорей на станцию идти!
      - А как ты пойдешь в гору-то?
      - Зачем - в гору? Пойдем полем, а потом опять выйдем на шоссе, когда подъем кончится,
      - Ну ладно, ребята. Только ты, Витька, поосторожнее с трансформатором.
      - Пошли, не бойся!
      Ребята свернули с дороги на вспаханное поле и двинулись напрямик, срезая угол, который делала дорога на подъеме.
      На станции Петрушкино
      Станция Петрушкино, собственно говоря, никакая не станция, так просто, платформа в лесу с маленьким станционным зданием и киосками, торгующими водами и газетами. Дачный поселок Петрушкино расположен в двух километрах на другой стороне, за железнодорожной линией.
      Асфальтированная дорога, идущая от реки, сперва поднимается в гору, а затем, уже перед самой станцией, снова идет под уклон.
      Пробираясь полем и кустами, ребята кое-как одолели подъем. Зато, выбравшись на участок, который полого спускался к станции, они покатили по нему, как по ледяной горе, - нужно было только сохранять равновесие да стараться не попадать на обочину.
      Если бы ребята были опытными экспериментаторами или просто были наблюдательнее, они могли бы заметить, что действие кибернетического трансформатора не было всюду совершенно одинаковым. Сильнее всего отсутствие трения сказывалось в непосредственной близости к трансформатору. Подниматься в гору было всего труднее Витьке Лозовскому, который нес трансформатор на ремне, перекинутом через плечо. Зато он и покатился быстрее всех под гору.
      Когда он пронесся мимо киоска с газированной водой, там сразу выскочили пробки из всех бутылок. Продавщица была с головы до ног облита пенящимися потоками "Малинового напитка" и "Хлебного кваса". Но Витька этого даже не заметил - он был уже у платформы.
      К станции, видимо, только что подошел дачный поезд. В это время пассажиров было мало, и несколько человек, сошедших на станции, беспомощно пытались освоиться с неожиданным исчезновением трения. Кто падал, кто еле держался на ногах, кто ругался, а кто смеялся.
      Самодовольная дама в пестром платье важно вышла из вагона и, сделав несколько шагов, потеряла равновесие и стала на четвереньки. Она делала безуспешные попытки подняться на ноги, а компания молодежи из окна вагона подавала советы. От этого дама еще больше приходила в ярость.
      По-видимому, трение исчезло здесь недавно, перед самым приходом ребят. Поезд, как обычно, подошел к станции, и пассажиры начали выходить из вагонов. Для тех, кто оставался в поезде на своих местах, или для тех, кто стоял на платформе, уменьшение трения было почти незаметно - оно сказывалось, только когда человек начинал двигаться.
      Увидев стоящий на станции поезд, Витька крикнул Сереге:
      - Давай садись скорее! Мы тебя здесь подождем. Главное - замечай километры, когда опять появится трение!
      Серега с ходу влетел на платформу и легко скользнул по ней к площадке ближайшего вагона. Ребята уже привыкли к отсутствию трения и двигались гораздо увереннее.
      Витька, Яшка и Алек стояли в начале платформы и с любопытством смотрели, как машинист пытался стронуть состав с места. Колеса моторного вагона быстро вращались, но поезд не двигался. Трение между рельсами и колесами уменьшилось настолько, что эта сила была недостаточна для того, чтобы преодолеть инерцию даже почти пустого состава. Машинист пробовал включать моторы то плавно, то резким рывком, то пробовал сперва осадить состав назад - так делают обычно машинисты тяжеловесных товарных поездов, для того чтобы потом страгивать с места не все вагоны сразу, а постепенно, начиная с передних. Но ничего не помогло. Моторы гудели, колеса вертелись, а поезд стоял на месте.
      - Витька, а ведь он и не стронется, - сказал Алек. - Трение-то исчезло! Как же он поедет?
      В тоне, которым это сказал Алек, слышалось нескрываемое торжества: "Видели? Я вам говорил - надо выключить трансформатор, а вы всё хотели сами!"
      В это время издалека донеслись гудки приближающегося поезда. Это был длинный состав товарных вагонов, и шел он по тому же пути, на котором стоял дачный поезд.
      Пассажиры на платформе заметили приближающийся состав и бросились кто как мог в стороны. Кто-то что-то кричал. Самодовольная дама, которая все еще не могла встать на ноги, завизжала тонким голосом. В конце платформы отчаянно размахивал красной фуражкой взволнованный железнодорожник. Из дверей моторного вагона выглянул машинист и тут же вернулся на свое место. Он включил моторы на полную мощность, но колеса по-прежнему буксовали. Товарный состав быстро приближался к станции.
      У Витьки перехватило дыхание. "Ну вот и доигрались с этим чертовым трансформатором, - мелькнуло у него в уме. - Раз нет трения, то этот поезд не может тронуться с места, а задний не может затормозить... Сейчас ка-ак врежется!.."
      Витька сорвал с плеча трансформатор и дрожащими руками стал расстегивать футляр.
      Товарный состав стремительно приближался. Его гудки были слышны все ближе и ближе.
      Раздался резкий и неожиданно громкий сигнал, который подал машинист дачного поезда.
      Футляр трансформатора никак не расстегивался. Оттого что Витька спешил, ремень только выскальзывал из рук, и его никак не удавалось вытащить из пряжки.
      Пассажиры в поезде не подозревали о грозящей опасности. Они не видели идущего сзади поезда и не понимали, почему происходит задержка с отправлением и почему подаются тревожные гудки. Впрочем, все события развивались так быстро, что просто не было времени во всем разобраться. В вагонах трение исчезло так же, как и на платформе, но для пассажиров, спокойно сидящих на своих местах, это было почти незаметно.
      Машинист снова подал несколько сигналов, но Витька так был поглощен своим делом, что ничего не слышал и не соображал. Только бы скорее выключить трансформатор.
      - Дай я отстегну, дай мне! - зудел под боком Алек.
      - Отстань, я сам!
      Наконец пряжка отстегнулась, и Витька откинул крышку футляра. Он поискал глазами общий выключатель и уже готов был его повернуть, но в последний момент засомневался. Уж очень досадно было так сразу выключать прибор, совсем его не использовав. Тем более, что для того, чтобы предотвратить крушение, нужно было всего лишь восстановить трение, тогда один поезд сможет уйти со станции, а другой затормозит...
      - Давай, жми скорее! - нервно крикнул Алек.
      - Погоди...
      Витька взглянул на поезд. Он продолжал буксовать.
      Товарный состав был метрах в двухстах или больше и быстро приближался.
      "Есть еще секунд пять-шесть..." - успел подумать Витька и вместо общего выключателя нажал первую попавшуюся кнопку.
      В тот же момент электричка сразу рванула с места и, быстро набирая скорость, пошла... назад, навстречу товарному поезду!
      Серега в это время находился внутри вагона и не видел, как Витька нажал кнопку прибора. Он, как и все, кто находился в поезде, не знал ничего о том, что происходило на станции, и не подозревал о приближении товарного состава.
      Соблюдая максимальную осторожность, он прошел по проходу до первой скамейки и, стараясь не поскользнуться, сел на свободное место у окна. За то время, что прошло с момента отмены трения, он уже успел привыкнуть к новым условиям, и главное, о чем он все время помнил, - это необходимость соблюдать крайнюю осторожность при каждом движении. Любой прыжок, толчок, даже просто нерассчитанный взмах руки могли привести к падению.
      Сев на место, Серега успел заметить какую-то суматоху за окном на перроне, но подумал, что это вызвано исчезновением трения. Поезд тронулся и сразу пошел очень быстро. Перед окном вагона промелькнули растерянные пассажиры и дама, которая наконец встала на ноги. Мелькнул белый щит с надписью "Петрушкино", конец платформы и станционные часы.
      "Половина второго", - отметил про себя Серега. Он посмотрел на свои часы они показывали тридцать одну минуту второго.
      В этот час в поезде было почти пусто. У окна напротив сидел пожилой мужчина с вертлявой девочкой лет восьми. В другом конце вагона расположилась компания девушек, которые о чем-то спорили.
      Серега стал смотреть в окно на мелькавшие кусты, деревья, телеграфные столбы. Было интересно следить за тем, как провода, натянутые между столбами, то поднимались, то опускались, то быстро взбегали на пригорок, то снижались почти к самому железнодорожному полотну.
      Промелькнул километровый столб, но Серега не успел разобрать цифры. Он вспомнил, что ему надо заметить, на каком расстоянии от Петрушкино восстановится трение. Он попробовал осторожно пошевелиться - оказалось, трение действует нормально. Серега вытащил из кармана перочинный ножик - он был совсем не скользкий. Серега положил его на ладонь и стал осторожно наклонять руку - ножик не скользил. Значит, трение уже восстановилось, а Серега не успел точно заметить, на каком расстоянии от станции это произошло. Он уткнулся в окно, дожидаясь следующего километрового знака.
      Он увидел: "47".
      "Значит, примерно три-четыре километра от станции, - подумал он. - Только странно, поезд идет к Москве, а километры не убывают, а прибавляются. Петрушкино, кажется, на сорок третьем километре..."
      Мужчина, сидевший напротив, сказал девочке недовольным голосом короткую фразу, из которой Серега решительно ничего не понял:
      - Онко в росум тасорб одан ен акчело...
      Сразу вслед за этим девочка встала, протянула руку к открытому окну и на лету поймала за окном смятый бумажный комочек.
      Девочка села, аккуратно развернула бумажку - там оказались вишневые косточки. Серега видел это совершенно ясно, потому что во все глаза следил за девочкой, пораженный той необычайной ловкостью, с которой она сумела поймать за окном неизвестно откуда взявшийся сверток с вишневыми косточками.
      Дальше пошло еще непонятнее: развернув бумагу, девочка опять протянула руку к окну и поймала пустой пакет. Затем она достала из свертка вишневую косточку, пожевала, а потом вынула изо рта целую вишню и положила ее в пустой пакет. Таким же способом появились вторая, третья и все последующие вишни.
      Серега ничего не мог понять.
      Девочкин папа сидел молча и равнодушно смотрел в окно. Другие пассажиры не обращали на них никакого внимания.
      Девочка продолжала доставать вишневые косточки и, пожевав, складывала в пакет целые вишни.
      Мужчина сказал:
      - Орокс, орокс.
      Девочка ответила:
      - Медеирп орокс ым а апап?
      "Наверное, какие-нибудь иностранцы, - подумал Серега. - Фокусники!" Он еще раз присмотрелся к тому, что делала девочка. Все получалось совершенно по-всамделишному. Не было никакого обмана - действительно, из косточек получались вишни.
      Мужчина достал из кармана газету и стал читать. Серега увидел, что это "Вечерняя Москва". Значит, они русские? Да и с виду они совсем не похожи на иностранцев...
      Серега подумал, что, может быть, это связано с действием трансформатора, но он не знал, что Витька переключил его после того, как Серега сел в поезд. Серега был уверен, что ребята не станут ничего менять в трансформаторе до его возвращения. Иначе, какой же смысл в поездке?
      Серега рассеянно смотрел на газету, которую читал мужчина. Газета была сложена так, что Сереге все надписи были видны вверх ногами. От нечего делать он начал читать их сперва слева направо, потом справа налево. Он не успел дочитать заглавие передовой, потому что мужчина опустил газету и сказал:
      - Огоротв тревтеч.
      Потом он посмотрел на ручные часы и снова поднял газету.
      В тот же момент девочка спросила:
      - Сач йыроток?
      Серега машинально тоже посмотрел на свои часы - они показывали четырнадцать минут второго.
      "Стоят, - подумал Серега. - Ведь на станции, когда мы выезжали, было уже половина второго". Но тут же спохватился: "Как же так, ведь я тогда смотрел на свои часы, и они показывали тогда то же время, что и станционные, - половину второго!"
      Серега поднес часы к уху - они шли. Он еще раз внимательно посмотрел на циферблат и увидел, что секундная стрелка бежит в обратную сторону! Он стал внимательно следить за движением стрелки. Вот она дошла до 60, затем перешла на 55, затем на 50, 45, 40 и так далее, продолжая отсчитывать время в обратную сторону.
      "Что за чертовщина! Если мы отменили трение, то от этого часы могли пойти быстрее, но уж никак не обратно? Хотя... трение, очевидно, восстановилось".
      Серега осторожно пошевелился на скамейке - трение ощущалось совершенно отчетливо.
      Серега стал смотреть в окно. Поезд, не останавливаясь, проходил мимо станции. Серега прочел надпись: "Кучково".
      "Кучково"? Так ведь это дальше от Москвы, чем Петрушкино! Но поезд-то шел к Москве! Он это знал точно.
      Со скамейки в дальнем конце вагона поднялись две девушки в ярких платьях и, пятясь, пошли к выходу из вагона. Они смеялись и что-то говорили друг другу, но Серега ничего не мог понять. У них получалась такая же тарабарщина, как у девочкиного папы, сидевшего напротив.
      Серега решил сосредоточиться и спокойно сообразить, что происходит. Он еще раз посмотрел на часы - было уже только десять минут второго.
      "Так, - думал он, - часы идут обратно. Поезд, который шел к Москве, идет в противоположном направлении. Девушки, пятясь, идут по проходу. Наконец, девочка берет в рот косточки, а вынимает изо рта целые вишни... Значит, вообще все идет обратно. Ну, а что будет потом? И вообще "потом" должно быть теперь уже не "потом", а "сперва"? Ничего не понятно! И что ему теперь делать? Сойти на ближайшей станции и сесть в поезд, который по-нормальному шел бы от Москвы, а теперь пойдет к Москве?.. А между прочим, как же машинисты могут управлять поездами, если они не видят, куда едут? Ведь моторный вагон теперь оказывается в хвосте поезда!"
      Серега опять посмотрел в окно. По шоссе, которое здесь подходило к самой железной дороге, быстро проносились автомобили. Все они шли задним ходом, но это не мешало шоферам избегать столкновений.
      Промелькнуло поле, на котором работал трактор. Он тоже двигался задним ходом по вспаханному полю и оставлял за собой целину. Сочные черные пласты земли, попадая на лемехи плуга, заворачивались и аккуратно ложились один к другому, образуя ровную луговину.
      Пошел дождик. Собственно не пошел, а стал возникать из земли и подниматься к небу. Это было очень забавное зрелище. Крупные капли воды собирались на листьях деревьев, на земле, на траве, на окнах вагонов и, как мячики, отскакивали, оставляя за собой сухую поверхность. Получилось так, словно вся земля превратилась в какой-то фонтан, покрытый огромным решетом, - капли воды взлетали отвесно вверх и поднимались до самых облаков.
      Серега подумал, что независимо от того, переключали ребята трансформатор или нет, надо заметить, на каком расстоянии прекратится его действие. То есть нужно ехать в поезде до тех пор, пока время опять пойдет нормально.
      Когда Витька нажал кнопку на панели кибернетического трансформатора, он думал лишь о том, что необходимо предотвратить столкновение поездов, а для этого нужно было восстановить трение.
      Так оно и случилось. Как только щелкнул контакт переключателя, так сейчас же действие трансформатора изменилось. Восстановилось нормальное трение, но изменил свой смысл другой важнейший закон природы - закон причинности, или закон необратимости времени.
      Теперь причины и следствия поменялись местами, время стало течь в обратную сторону и все события стали развиваться в обратном порядке - от конца к началу.
      Конечно, ребята не могли всего этого сообразить. В первый момент они просто растерялись и не поняли, что случилось. Когда Витька увидел, что дачный поезд пошел навстречу товарному, он очень испугался, но, заметив, что и товарный поезд изменил направление своего движения, сразу успокоился. Первая цель была достигнута - столкновение предотвращено. Теперь можно было разобраться в том, что получилось. Трансформатор с откинутой крышкой футляра лежал рядом на скамейке.
      - Ты какую кнопку нажал? - спросил Яшка.
      - Вот эту.
      - А что там написано?
      Витька посмотрел. Рядом с кнопкой на маленькой табличке мелким шрифтом было написано: "Время необратимо. Всегда причина предшествует следствию".
      - Ну и что же теперь будет? - опять сказал Яшка. - Конечно, всегда сперва бывает причина, а потом следствие. На то она и причина.
      - Теперь, наверное, будет все наоборот: что было причиной, то станет следствием, а следствие - причиной.
      Витька сказал это совсем не уверенно, просто ему нужно было что-то сказать для поддержания своего авторитета "физика". Он сам не представлял себе, как это причины и следствия могут поменяться местами.
      - Х-ха! Вот чудак-то!.. Смотрите, ребята! - воскликнул Алек.
      Ребята обернулись. Какой-то человек, в старомодных железных очках, ходил по перрону и раскладывал в разных местах яблоки. Он доставал их из бумажного пакета. Одно яблоко ему никак не удавалось засунуть достаточно далеко под скамейку. Он даже стал на колени и не успокоился до тех пор, пока яблоко не оказалось в самом дальнем углу. Потом он аккуратно разложил еще несколько яблок по самой середине платформы и положил на землю пустой пакет. После этого он смешно взмахнул руками, и все яблоки со всех концов платформы покатились к его ногам, сами попрыгали в пакет, пакет повертелся на одном месте и подскочил прямо в руки пожилого гражданина.