Ближе к полуночи мы благополучно устроились в гостинице и легли спать. Ровно в девять часов утра я уже был в Минском управлении внутренних дел. Показав дежурному удостоверение, я полюбопытствовал:
      - Володя Скворцов еще не приходил?
      - Да он же в командировке, в Москве, - ответил дежурный.
      - Скворцов вчера выехал вечерним поездом. Так что он уже в Минске, внес ясность я.
      - Тогда ждите! Должен явиться.
      Я спросил, где его кабинет, поднялся на третий этаж и сел в кресло рядом с его дверьми. В коридоре было пусто. В глубине гремела ведром уборщица. В соседний кабинет вошел какой-то сотрудник. Наконец на лестнице послышались знакомые шаги. Предчувствия не обманули. Это был Скворцов живее всех живых. Увидев меня, он остановился и вытаращил глаза.
      - Здорово, Володя! - произнес я как можно приветливей.
      - Ё... - непроизвольно вырвалось у него. - Ты же вчера был в Москве.
      - Вчера в Москве, а сегодня в Минске! Такова наша тяжелая доля, развел я руками, поднимаясь с кресла. - Ближе к делу: когда гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Правильно? Так вот, слушай, я от тебя не отстану. Мне нужно об этой машине знать все.
      Скворцов погрустнел и задумался. В сомнамбулическом состоянии отпер ключом кабинет, и мы вошли.
      - Понимаешь, ты меня крупно подставишь! - произнес он треснувшим голосом. - Шеф мне этого не простит! У меня и так с ним натянутые отношения.
      Я был готов к этим словам и поэтому как можно мягче предложил:
      - Я понимаю! Давай я сам схожу к твоему начальнику и объясню ситуацию. Пойми, я ведь не какие-то личные вопросы решаю. Дело серьезное. В Москве орудует банда, а ты мне какую-то хреноту гонишь про начальника.
      Скворцов рухнул на стул и снова задумался. После минутного молчания он тяжело выдохнул:
      - Ну все! Мне конец. Понимаешь, в чем дело: я здесь, в Белоруссии, не по своей воле. Так сложились обстоятельства. У дочки астма. А родители жены отсюда, из Минска. Мы с женой раньше жили в Вильнюсе. Потом, когда началась вся это бодяга с развалом Союза, сам знаешь, что там происходило. На руководящие должности стали назначать своих, местных, а нас, славян, подвинули. Возникли проблемы с жильем. Болезнь у дочери обострилась. Пришлось перебираться сюда, в Минск. Здесь, конечно, климат подходящий. Дочка ожила. Работа теоретически тоже есть. Но у меня как-то сразу не сложились отношения с начальством. Одним словом, - вздохнул Володя, - если я доложу шефу, что приволок на хвосте москвичей, то он меня удавит.
      - Понятно, - почесал я затылок. - Давай подумаем, как лучше сделать, чтобы ты был здесь ни при чем.
      Скворцов оживился.
      - Я догадываюсь, откуда у шефа появился этот номер кузова.
      - Откуда? - насторожился я.
      - Есть один человечек. Не мой. Поэтому я его знаю не очень хорошо. Но пару раз мне приходилось обращаться к нему.
      - Да? Интересно. Может, ты меня с ним сведешь?
      - Ты что, сдурел? - вскочил со стула Скворцов. - Это смерти подобно! Единственное, чем я могу помочь, - встретиться с ним сам. И то как бы случайно. Я постараюсь разузнать про эту машину. Но, конечно, сто процентов гарантировать не могу. Если же будет какая-то информация, то я сразу дам тебе знать.
      - Ну хорошо, давай так, - с облегчением выдохнул я. - Итак, мне нужно знать, где эта машина сейчас находится, у кого и кто ее пригнал в Минск.
      На этом мы расстались. Пожали друг другу руки, обменялись координатами, и в тот же день мы с Вовкой улетели обратно в Москву.
      Сидя в самолете, я думал о том, что дала эта поездка. По большому счету, ничего. С шефом Скворцова так и не встретились. Сам Скворцов на контакт идет неохотно. Источник не его. Будет ли дополнительная информация - сказать трудно. Да и кто я Скворцову - сват, брат?
      Но что-то внутри подсказывало, что Скворцов поможет. И я не ошибся.
      Через два дня мой кабинет огласил междугородный звонок. Я это определил по протяженности сигнала. Звонил Скворцов.
      - Андрей, привет! - произнес он. - Ты можешь срочно прилететь в Минск?
      - Могу. А что?
      - Подробности при встрече. Прилетай! У меня появилась кое-какая информация по этому делу.
      Сергеев находился в городе. Я позвонил ему на мобильный, попросил найти Рината и занялся оформлением командировки.
      Если есть какая-то информация, то, возможно, придется отрабатывать ее на месте, поэтому Ринат не помешает.
      Ринат с Вовкой были ровесниками. Ринат - довольно-таки упитанный малыш, но очень подвижный. Он так же, как и Сергеев, начинал службу в угрозыске с "земли", с отделения милиции. Работал в Северном округе Москвы. Даже успел там поруководить. Непродолжительное время был начальником криминальной милиции одного из ОВД.
      Толковый парень. Но его информированность порой заставляла меня останавливать его трудовой порыв. Располагая чрезмерно большим объемом сведений, он не всегда мог сосредоточиться на чем-то одном.
      - Ринат, на каждую информацию, полученную тобой от источника, заведи папочку и не спеша ее проверяй, - постоянно твердил я ему.
      - Есть, товарищ подполковник, завести папку.
      Это "есть" повисало в воздухе. А тот объем информации так и оставался у него в блокнотах, записных книжках, на листочках бумаги.
      Но что мне в нем нравилось, так это его неиссякаемая энергия, постоянное движение вперед и исполнительность.
      Утром следующего дня вылетели в Минск. Шереметьево-1, как и в предыдущий вылет, приветливо распахнул перед нами двери своего буфета. Бутылка коньяка "Московский" подняла настроение, но существенно повлияла на содержимое кошелька. Мы учли это обстоятельство и впредь приобретали тот же коньяк, но втрое дешевле в магазинчике, расположенном рядом с нашим офисом на Петровке, 38.
      Скворцов ждал нас в кафе на набережной. Я представил ему Рината. С Сергеевым они были уже знакомы. Официант принес пива и арахис. После общих, ничего не значащих фраз Скворцов перешел к делу.
      - В общем, смотрите, что получается, - сдвинул он брови. - Есть в Минске мужик. Бандит не бандит, такой, черт, не поймешь! Полубандит-полукоммерсант. Но человек серьезный. В Минске стоит крепко. С урками вроде бы не общается, но авторитетом у них пользуется. Кличка "Удав". У него здесь свой бизнес. Но говорят, что и в Москве позиции неплохие. Так вот, машина ваша находится у него в гараже. Точнее, в одном из гаражей. У него их много. Как она к нему попала, я не знаю. Это вам никто не скажет. Знаю только, что стоит, и все.
      - Это он попросил твоего начальника посмотреть машину? - спросил я.
      - Нет! - покачал головой Скворцов. - Попросили братья Толстые. Есть в Минске такие братья-барыги, которые скупают краденые машины. И не только. Скупают все подряд. Не брезгуют и тачками, отобранными при разбоях. По слухам, ворованные машины они перепродают в Казахстан. Насколько мне удалось узнать, им предложили эту бричку, сказав, что она ворованная. А они сомневаются, так как машина была с ключами. Подозревают, что тачка взята при разбойном нападении. Поэтому попросили шефа проверить машину.
      Все стало ясно. Начальник Скворцова хотел выяснить, как была угнана машина. Для скупщиков краденых автомобилей это очень важно: ворованная машина - это одно дело, взятая в результате разбойного нападения - совсем другое. Тут уже другая статья. Можно получить на всю катушку, поскольку скупщик считается участником разбоя. Большинство покупателей не связываются с "разбойными" машинами, а те, кто рискует, - сбивают цену до минимума.
      Так, к примеру, угнанный "мерседес" на черном авторынке идет за пятнадцать тысяч долларов, а захваченный разбойным путем - за десять. Братья Толстые запросили данные об этой иномарке, чтобы сбить цену, а вовсе не для того, чтобы вернуть владельцу за определенное вознаграждение.
      - Так я не понял, им Удав предложил эту машину?
      - Я этого не говорил, - затряс головой Скворцов. - Я только говорил, что машина стоит в одном из его гаражей. У него этих гаражей - по всему Минску. Большую часть он сдает в аренду. Так что он может даже и не знать, что у него стоит в гараже.
      - Понятно, - ответил я, почувствовав, что Скворцов знает больше, чем говорит. - А как выйти на Толстых?
      - На братьев? - поднял брови Скворцов. - Это сложно. Чего не знаю, того не знаю.
      "Знаешь!" - подумал я. Ну слава богу, что хоть небольшая зацепочка появилась. Я продолжал тянуть из Скворцова точно клещами, чувствуя, что он о многом умалчивает. Он сопротивлялся, как мог, аргументируя, что подобной информацией обеспечивать МУР не обязан, поскольку Россия и Белоруссия теперь два разных государства.
      - Очнись, товарищ! Союз нерушимый республик свободных... Дальше знаешь? - подмигнул я Ринату и продолжил: - Сплотила навеки великая Русь. Живем мы с тобой на одной земле. Говорим и думаем на одном языке. Кучка мудаков, кстати, тут, у вас, в Беловежской Пуще, решила за нас с тобой, что нужно разбежаться. Но мы-то с тобой думаем по-другому, жалко только, что нас тогда никто не спрашивал. Словом, Володя, кончай парить мозги! Нам кровь из носу нужно выйти на этих ваших братьев Толстых.
      - Увы! - развел руками Скворцов. - Все, что я знал, рассказал. Больше мне ничего не известно. Лично я с братьями Толстыми никогда не встречался. Мой шеф их знает, а я нет. Так что извини! Если надумаешь к нему обратиться, меня не упоминай. Я тебе уже говорил: у меня с ним непростые отношения. А вообще, не советую тебе говорить с ним на эту тему. Ничего он не расскажет, а вы спугнете тех, кого ищете.
      Почувствовав, что больше ничего из него выудить не удастся, я натянул на себя любезную гримасу и тряхнул его руку.
      - Что ж, спасибо на этом. Будь здоров!
      Мы поднялись и пошли прочь. Но Скворцов неожиданно окликнул:
      - Постойте! Черт с вами! Попробую узнать телефоны этих братьев. Хотя не обещаю...
      Скворцов позвонил на третий день.
      - Здоров, Шерлок Холмс. Приезжай, попьем пивка!
      - Что-нибудь прояснил с телефонами? - обрадовался я.
      - Подробности при встрече. Давай там же, где и позавчера, на том же месте. Как будешь выезжать, позвони!
      На вечерний рейс билетов не было. Пришлось выезжать поездом. До Белорусского вокзала подвез Лешка, наш водитель. Глядя на Алексея, я подумал: "И чего он держится за эту работу - две с половиной тысячи рублей. Ну мы - понятно - больные люди. Потом, если откровенно, есть возможность и подработать. Многие друзья ушли в бизнес. Поддерживают на плаву. А у него какой интерес? Порой крутит свою баранку сутками, когда выезжает с нами на задержание, и рискует не меньше нашего".
      Со Скворцовым словно не расставались. Мы пожали друг другу руки, и он начал без прелюдий.
      - Мне удалось навести справки про Удава. То, что он авторитет, держит полгорода, я тебе уже говорил. Очень влиятельный. Его в Белоруссии знают многие, поскольку он связан не только с криминалом. Его отец - большая шишка, работает в администрации Лукашенко: возглавляет спорткомитет Белоруссии.
      - Как фамилия? - спросил я.
      - Пименов, - ответил Володя. - А теперь самое главное: я выяснил, что он имеет прямое отношение к черному автобизнесу. Держи номер его домашнего телефона. - Скворцов, прежде чем протянуть бумажку, дважды оглянулся. Могу добавить, что он тесно работает с московскими бандитами. Да-да, с теми самыми, которые гоняют в Минск ворованные тачки. Можно сказать, что именно Пименов поставляет братьям Толстым эти самые брички.
      Ну теперь все прояснилось. Минск - перевалочный пункт. Удав толкает братьям "разбойные" машины, которые пригоняют из Москвы. Те перебивают номера, переделывают документы и гонят их дальше - в Казахстан. Ай да Скворцов! Ай да сукин сын!
      - Да, - подмигнул Володя. - Могу еще продиктовать его местный адрес. Но сейчас Пименова в Минске нет. Он в Москве.
      - Подыскивает подходящую машину? - сыронизировал я.
      - Почему машину? У него и без машин в Москве дел до черта. Насколько мне известно, у него только на одном Арбате четыре магазина. Пименов не дурак! Знает, во что вкладывать грязные деньги. Собственно, большую часть времени он проводит в Москве. В основном занимается своими магазинами, а машины - это, надо полагать, хобби. Ликвидный товар, выручка за который идет налом и сразу.
      - А номер его мобильного есть?
      - Ну тебе все мало! - развел руками Скворцов.
      - Да-да, извини!
      То, что рассказал Скворцов, было уже не кое-что, а конкретно что-то. Установлен один из фигурантов. Член банды. И не только фамилия, но и адрес с телефоном. Можно было начинать работать с этим телефоном.
      - Реально узнать номер его мобильного? - нагло напирал я.
      - Ладно. Постараюсь выяснить, - вздохнул Скворцов. - Хотя не обещаю...
      К людям, которые не обещают, но делают, я испытываю больше симпатии, чем к тем, кто обещает, но не делает. От вторых, как правило, толку мало. От Скворцова толк явно был.
      Сотовый телефон Пименова - это ключ к выявлению остальных членов банды. С него можно сделать распечатку телефонных разговоров и по ним выявить его связи. Можно, наконец, поставить на прослушивание.
      - Как тебе удалось получить информацию? - поинтересовался я.
      - Есть один человечек.
      - Слушай, Володь, познакомь со своим человечком. Устрой мне с ним встречу.
      Глаза Скворцова чуть не вылетели из глазниц.
      - Сдурел, что ли? Даже не проси! И не настаивай! Все это бессмысленно. И вообще, я не обязан помогать МУРу...
      - Ладно! - протянул ему руку. - Спасибо за информацию. Историческая родина тебя не забудет.
      Через час я сидел в самолете и наслаждался панорамой белорусских лесов. Я смотрел вниз и думал о Скворцове. Он обещал достать распечатку с домашнего телефона Пименова. Если он выполнит обещание - полдела сделано. По ней можно будет вычислить мобильный. А там уже дело техники. Поставить на прослушивание домашний телефон Удава вряд ли получится. Скворцов на это не пойдет. Для этого нужно идти к руководству, докладывать обоснованность проведения данных мероприятий, а это грозит расшифровкой наших с ним отношений. Остается одно - ждать распечатки с домашнего телефона. Если будут соединения с Москвой, устанавливать абонентов, отрабатывать его связи в Москве.
      Сын, Димка, словно комета пронесся на велосипеде, подаренном ему в день рождения. Он гонял по узкой грунтовой дорожке, вьющейся вдоль речки с забавным названием Петричка. Почему Петричка, никто из старожилов маленького подмосковного городка не знал. Зато о станции Гривно знали многие, в том числе и Антон Павлович Чехов, описавший гривенских мужиков, воровавших на железной дороге болты и потом использовавших их как грузила при ловле рыбы.
      Я родился в этом городе и вот уже двадцать лет езжу отсюда на службу. Еще работая на "земле", хотел перебраться в Первопрестольную. Но оказалось, что у родителей в квартире имеются лишние тридцать сантиметров площади. С такими излишками на очередь не ставили. Словом, пятнадцать лет кряду ездил на электричке, пока не купил автомашину.
      Подмосковная электричка - это не просто транспортное средство, это кладезь людских отношений. Кто-то спит, кто-то разговаривает, кто-то знакомится. Здесь начинаются отношения, перерастающие в большую любовь. Совершаются преступления. В общем, это маленькая жизнь, длиной от станции до станции.
      Я вспомнил, как однажды, когда еще учился в высшей школе милиции, возвращался на электричке домой. Ко мне подсел какой-то мужчина и тихо сказал:
      - Видите того мужика, у окошка? У него в кармане пиджака пистолет.
      После чего бдительный мужичок поднялся и вышел на ближайшей станции.
      Ситуация была щекотливой. Мне, слушателю третьего курса, еще ни разу не приходилось задерживать вооруженного преступника. "Черт! Почему он подошел именно ко мне? Я же без формы. У меня что, на лице написано "02"?"
      Пассажиров в вагоне было немного. Напротив сидел военный, подполковник. Я как можно тише обратился к нему:
      - Товарищ подполковник, я сотрудник милиции. Сзади вас сидит мужчина. Он вооружен. Прошу помочь мне его задержать.
      Подполковник, вероятней всего штабист или тыловик, промямлил что-то невнятное, быстро встал и перешел в другой вагон.
      Я сел рядом с парнем. Запястья его рук были в татуировках. На пальцах выколоты перстни. Когда он повернулся к окну, я увидел рукоятку пистолета, торчащую из внутреннего кармана пиджака.
      Поезд подходил к Подольску. Парень поднялся и направился в тамбур. Выждав паузу, я пошел за ним. Он вышел на платформу. Пройдя метров сто, я догнал незнакомца, схватил его за правую руку, резко развернул на себя. Полы пиджака разлетелись, обнажив пистолет. Второй рукой я вцепился в пистолет и выдернул его из кармана.
      Мы стояли друг против друга. Один - не понимая, что произошло, второй - держа в руках пластмассовый пистолет.
      - Тебя как зовут? - спросил я, придя в себя, предварительно представившись сотрудником милиции.
      - Валера.
      - Извини, Валера! Я не знал, что пистолет...
      - Да ладно! Вот домой еду. Пять лет не был. Сыну купил.
      - Удачи, - пожелал я ему...
      Зазвонил мобильный.
      - Привет, Андрей! - услышал я голос Скворцова, уже ставший родным. Слушай, я пообщался с человеком. Ты понимаешь, с кем. Так вот: он готов встретиться и переговорить на интересующую тебя тему. Но у него есть некоторые условия. Подробности на месте. Да, прилетишь, - в контору не заходи. Встретимся где обычно.
      Пришлось звонить Сергееву. Трубку телефона подняла Ольга, его жена.
      - Оль, добрый день! Это Данилов.
      - Что, опять уезжаете, Андрей Михайлович?
      - Как ты догадалась?
      - Да только вы со Сергеевым и Чуллиным можете через два дня на третий летать в Минск.
      - Это не единственный город на земле, Оля. Хотя очень хороший. У нас впереди широкие горизонты.
      Трубку взял Вовка.
      - Андрей Михалыч, - раздался его веселый голос, как будто он ждал звонка. - Летим?
      - Летим, Вова. Позвони Ринату. Пускай собирается.
      Секретно
      Начальнику седьмого отдела
      УУР г. Москвы полковнику милиции
      Старостину А.Н.
      РАПОРТ
      Докладываю, что с марта месяца текущего года на территории Москвы периодически совершаются разбойные нападения, сопряженные с похищениями граждан, с целью завладения автотранспортом. При совершении преступлений используется форма работников милиции и автомашина с милицейской символикой.
      Характер действий и приметы преступников позволяют сделать вывод о действии в г. Москве одной преступной группы.
      По данным, полученным из оперативных источников, к совершению этих преступлений может быть причастен криминальный авторитет по кличке "Удав", Пименов Алексей, житель города Минска.
      В связи с чем прошу вашего разрешения на выезд в г. Минск с целью установления фигуранта и его связей в г. Минске и Москве.
      Заместитель начальника
      седьмого отдела УУР г. Москвы
      подполковник Данилов А.М.
      26. 08. 2000
      Или нам везло, или это просто совпадение, но в каждый наш приезд в Минске стояла солнечная погода. Вот и сейчас, сидя в открытом кафе на набережной, мы наслаждались теплым солнечным днем, потому что еще два часа назад вылетели из серой, холодной Москвы.
      - Володя, - Скворцов взял Сергеева за руку, - тебе, придется покоротать время одному. Человек не хочет светиться, - пояснил он и добавил, повернувшись ко мне: - Просит на встречу привести только одного тебя. Если хочешь, - Скворцов вновь обратился к Володе, - я отвезу тебя к себе. У меня сегодня жена приготовила мировой борщ.
      Я сел к Скворцову в машину, и мы поехали по широким и чистым улицам Минска в сторону Кольцевой. Когда машина свернула с дороги и въехала в лес, Скворцов притормозил и конфузливо произнес:
      - Ты, конечно, извини, но необходимо сделать одну небольшую процедурку. Потому что... сам понимаешь...
      Он достал из бардачка черную спортивную шапочку и протянул мне. Я отнесся к его мерам предосторожности не без скепсиса. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы свело с нужным человеком. Скворцов собственноручно натянул мне на глаза этот колпак из белорусского трикотажа, и мы покатили дальше.
      Так мы ехали около двадцати минут. Когда он остановил машину, то разрешил шапочку снять.
      Я увидел, что мы стоим перед крепкими дубовыми воротами внушительной высоты. С обеих сторон тянулся забор, опоясывавший небольшой деревянный домик. Домик несколько разочаровал. Он был средних размеров и сконструирован весьма стандартно. Словом, простой советский домик дачного типа. Мы въехали во двор. Володя попросил меня посидеть в машине.
      Он зашел в дом и пробыл в нем не более трех минут. После чего появился на крыльце и радостно махнул рукой. По его виду я понял, что все как нельзя лучше. Нас ждут.
      Когда мы вошли в прихожую, Скворцов повернулся ко мне и хмуро пробормотал:
      - Извини за еще одну неприятную процедуру. Пойми меня правильно: ты не мог бы раздеться?
      Я понял: он подозревает, что у меня в кармане полный комплект записывающей аппаратуры. Я безропотно скинул пиджак и, по примеру волка из "Ну, погоди!", вывернул карманы. Телефон и ключи пришлось выложить на подоконник. Оружия у меня не было. На территорию Белоруссии запрещено въезжать с оружием даже правоохранительным органам.
      После этого мы прошли в гостиную, меблированную рубленым дубовым столом, лавками и старинным трельяжем. Все очень мило, просто и со вкусом.
      Скворцов кивнул мне на лавку, а сам устроился на табуретке напротив трельяжа. В гостиной появилась женщина лет двадцати пяти. Коротко стриженные светлые волосы, зеленые глаза, чуть вздернутый нос. Сиреневая блузка и синие джинсы плотно облегали стройную фигуру. Было заметно, что она взволнована. Видимо, решение пойти на эту встречу далось ей не легко.
      - Карина, - представилась она.
      Я назвал себя.
      - Неужели вы из МУРа? Впервые в жизни вижу полковника из МУРа... произнесла она и после короткой паузы добавила: - Живьем.
      То что она повысила меня в звании, мне не понравилось.
      - Подполковник, - поправил я.
      - Наверное, хотите стать генералом? - Она с улыбкой взглянула мне в глаза.
      - Ну как вам, Карина, сказать? Вообще-то вы знаете, какое последнее воинское звание? Подполковник! Полковник - это уже счастье, а вот генерал это выживший из ума полковник.
      Она засмеялась. Напряжение спало.
      - А может, вы меня обманываете? - лукаво сощурилась она, по-детски наклонив голову.
      Я достал удостоверение и поднес к ее глазам.
      - Да, солидная контора. Ну что ж, как я понимаю, вас интересует Удав, - вздохнула она и посмотрела на Скворцова. - А что именно вас интересует в нем?
      - Все! Его связи в Минске и в Москве. Чем занимается? Какие заведения посещает? На чем ездит? А главное, его отношения к разбоям в Москве. И наконец, с кем работает? Куда сбывает похищенное?
      - Андрей, простите...
      - Михайлович, - подсказал я.
      - Андрей Михайлович, Удав, как вы уже, наверное, слышали, не такой дурак, чтобы посвящать в свои дела посторонних.
      - Ну посторонних в эти дела не посвящают, - согласился я. - Но, должно быть, есть близкие, с которыми он откровенен.
      - Есть. Вернее, были, - ответила Карина. При этом глаза ее похолодели, взгляд стал острым. - А где гарантия, что при наличии информации, которую я вам добуду, вы отправите Удава на зону?
      - Если честно, такой гарантии нет, - искренне ответил я, - но желание отправить его на зону есть. И большое.
      После некоторой паузы Карина произнесла:
      - Андрей Михайлович, я вам помогу. Но есть некоторые условия. Первое о наших отношениях никто не должен знать.
      - А второе? - спросил я.
      - Второе? Каждый товар имеет свою стоимость.
      - Сколько?
      - Пять тысяч, - ответила хозяйка, немного подумав. - Все просто: вы мне даете пять тысяч, а я предоставляю интересующую вас информацию.
      - У меня нет таких денег, - сказал я и осекся, заметив, как ее лицо приняло удивленное выражение. "Нет! Не то говорю! Вот, черт!" - Давайте реально оценим ситуацию. Пять тысяч дать не могу, а три, пожалуй, найду.
      И как у меня язык повернулся пообещать такие деньги? Где я их возьму? Не из своей же зарплаты? Несмотря на мучительные процессы, проходящие в моей голове, я продолжал уверенно напирать:
      - Три тысячи - это максимум, который я могу заплатить реально. Больше у меня нет.
      Правдивей было бы признаться, что у меня нет не только больше, но и меньше. Точнее сказать, вообще ничего нет. Мой уверенный тон поверг ее в чрезвычайную задумчивость.
      - Нет у меня пяти тысяч! И вряд ли будет. Три тысячи - это все, на что я могу рассчитывать. Если эта сумма устроит, то через два дня я прилетаю с деньгами. Если нет - дальнейший диалог не имеет смысла.
      Карина посмотрела на Скворцова и торопливо произнесла:
      - Хорошо, я согласна.
      Я почему-то с самого начала был уверен, что она согласится. Что-то подсказывало, что деньги для нее не главное. Была какая-то причина.
      - Где взять деньги, Володя? - обратился я к Сергееву, глядя в иллюминатор самолета.
      - А сколько может дать министерство на оперрасходы?
      - Не знаю. Думаю, тысячу-полторы максимум. А где вот еще полторы тысячи брать?
      - А может, у потерпевших попросить? - переспросил Скворцов.
      - Да! Чтобы потом в УСБ отписываться? Эти хлопцы только и ждут, чтобы опера зацепить. Им все равно, за что ты воюешь. Главное, чтобы нарушение какое-нибудь выявить. А потом, если просить, то под гарантию, что машину потерпевшего найдем. А если нет?
      По возвращении в Москву я доложил о результатах командировки начальству.
      - Да! - подтвердила Лариса Ивановна, наш финансист. - Министерство может дать только тысячу долларов, и не больше. И то с разрешения первого замминистра.
      Первым заместителем министра был Володя Козлов. Я учился с ним в одной группе в школе милиции. Разумеется, первое, что пришло мне на ум, позвонить ему. Объяснить ситуацию. Но потом передумал. Дозвониться до него вряд ли удастся. Попасть на прием - тоже. Володя Козлов - отличный парень. Владимир Иванович Козлов, генерал-лейтенант милиции, первый заместитель министра, просто в силу своей занятости вряд ли сидит в кабинете. Я часто видел его по телевизору: он то в Чечне, то на Северном Кавказе... Словом, на месте не застать.
      Ну, замминистра далеко, а замначальника МУРа рядом. Я направился к Журавлеву.
      - Разрешите войти?
      - Заходите, Андрей Михайлович. Что нового? Как съездили?
      Я доложил о результатах поездки.
      - Андрей Михайлович, если даже министерство и удосужится выделить тысячу долларов (это в лучшем случае!), то потом вы за эту тысячу будете долго отчитываться, собирая акты, справки о том, на что истратили деньги. Словом, не все так просто. Давайте, попробуем пойти другим путем.
      Евгений Викторович предложил обратиться к Федосееву Юрию Григорьевичу бывшему начальнику МУРа. Это был один из самых грамотных и профессиональных руководителей, некогда возглавлявших Московский розыск. В настоящее время он работал руководителем в одном из крупных банков Москвы.
      - Я думаю, - произнес Евгений Викторович, - нам нужно через Федосеева выйти на руководство банка. Я думаю, банк не откажет нам в просьбе. Хотя это, конечно, не совсем правильно, но у нас нет времени. Я не исключаю, что они могут пойти и на более тяжкое преступление.
      И банк действительно не отказал. Через пару дней без какой-либо проволочки Федосеев передал необходимую сумму. При этом не потребовал никакой расписки, а только спросил:
      - Ну как, накроете банду?
      - Постараемся, Юрий Григорьевич, - ответил я.
      Вечером вылетели в Минск, предварительно созвонившись со Скворцовым.
      Скворцов встретил нас в аэропорту. Через сорок минут мы были уже в центре города. А еще через десять минут к гостинице подъехала Карина на своем красном "опеле". Мы встретились словно старые знакомые.
      - Привет! - поздоровалась она. - Как доехали?
      - Нормально.
      - Привезли?
      - Разумеется, раз обещал.
      Мы отошли в сторону, и я вытащил из кармана деньги. Глаза Карины сразу засияли каким-то блеском. Она торопливо пересчитала пачку и положила себе в сумочку.
      - Ну что? Я свои обязательства выполнил. Теперь твоя очередь, произнес я.
      - Что вы хотите конкретно?
      - Первое, что мне нужно: детализация телефонных разговоров Пименова тут, в Минске. Второе: я хочу знать, с кем он общается в Москве. Третье: мне нужен список машин, пригнанных им из Москвы в Минск. Ну и, разумеется, хотел бы точно знать, чем он занимается в Москве, помимо своих магазинов.
      - В Москве он занимается разбоем, - жестко ответила Карина. - Он работает с одной бандой. Даже выезжает с ними на разбой. Серьезные ребята. Не дураки. Могу сказать, что Пименов плотно общается с неким Толяном. Такой крепкий, конкретный товарищ. Я его видела только один раз. Москвичи приезжали на день рождения Лехи. Отмечали в "Планете". Были многие из братвы. Так вот, один из местных, тоже не хилой комплекции, по пьянке полез на Толяна: ну, типа того, что вы, москвичи, вконец оборзели, что если вы там у себя нормально стоите, то думаете, что и Минск под себя подгребете? Ну, Толян так ему всадил в челюсть, что тот перелетел через стол и утух в углу. И больше никто не пикнул. Вот так. Так что Толян - человек весьма серьезный.
      - А как он выглядит?
      - Ну, он такой... роста небольшого, среднего. Но голова и шея - одно целое. Крепкий, словно весь в корень ушел. И ты знаешь что? Он не беспредельщик. Он просто уверенный в себе. Смотрел фильм "Вор"? Вот он чем-то на него похож. Волосы светлые, короткие. Ходит вразвалочку.
      - Сотовый телефон Толяна знаешь?
      - Да, сейчас вспомню... - Она напряглась. - Кажется, сто шесть шестьдесят пять - четырнадцать. Да, точно! Удав как-то поехал в Брест и оттуда мне позвонил. Сказал, достань мою записную книжку, она в барсетке, найди запись Толяна. Продиктуй мне его телефон. Вот я и запомнила.