Андрей Михайлович Должиков
      По учетам мура не проходят...
      Двадцать третьего февраля 1999 года в Минске один известный криминальный авторитет праздновал юбилей. К семи часам вечера к парадному подъезду отеля "Планета" начали съезжаться автомобили представительского класса с респектабельными мужчинами в компании миловидных дам, отчаянно напоминавших кукол Барби. Однако ни крутые иномарки, ни наряды от Версаче не скрывали дефицита интеллекта на лицах гостей.
      Их встречал мужчина высокого роста, с лобными залысинами, больше напоминавший орангутанга, нежели светского льва. Длинные руки свисали, словно лианы, и заканчивались где-то около колен. Это и был виновник торжества, отмечавший свое тридцатилетие, чье имя часто встречалось в оперативных сводках МВД и КГБ Белоруссии.
      Шумное застолье перевалило за полночь, когда внимание одного из гостей, Беслана Муцольгова, привлекла особа лет двадцати пяти. Светлые волосы, ярко-зеленые глаза, блуждающий взгляд в сочетании с декольтированным платьем придавали ей определенный шарм.
      - Кто это? - поинтересовался Беслан у изрядно подвыпившего соседа.
      - Что, нравится? Это Карина, очередная наложница хозяина. Не пялься! А то Леша обидится. Он у нас ревнивый. Хотя его не поймешь. Иногда своих телок может подложить под кого угодно. Если это, конечно, нужно для дела. Вот так, братан. А вообще, советую держаться от нее подальше.
      Но Беслан не внял совету соседа. В самый разгар веселья, когда именинник уже с трудом выговаривал слово "мама", Муцольгов подошел к нему и, наклонившись к его уху, произнес:
      - Леша, не откажи старому другу, познакомь своего кунака с этим персиком.
      Он указал глазами на Карину, и именинник расплылся в обезьяньей улыбке.
      - Беслан, для тебя любой каприз. Хочешь, я тебе ее подарю?
      - Дарить не надо. Я тебе заплачу!
      Беслан направился к Карине и обнял ее за плечи. Она вспыхнула, скинула его руки и повернулась к имениннику.
      - Ты что, перепил? Я что тебе, шлюха, что ты уступаешь меня первому попавшемуся?
      - Во-первых, не первому попавшемуся, - отмахнулся тот, - а во-вторых, с тебя не убудет. Забыла, чем занималась до меня?
      Беслан взял подругу под ручку и потащил на второй этаж. Через час блондинка появилась среди гостей, но выглядела уже не столь эффектно. Улыбки как не бывало, в глазах пустота, на щеках подтеки туши. Она пила бокал за бокалом и все шептала, точно помешанная:
      - Ублюдок! Когда-нибудь тебе отольются мои слезы.
      Говорят, большинство людей заранее чувствуют опасность. Но, видимо, Роман Кузнецов относился к меньшинству. В то мартовское утро он ничего не предчувствовал. Не помнил он и того, чтобы ему снилось что-то предостерегающее. Ни черта ему не снилось. Он проснулся в своем обычном настроении с твердым намерением завершить накопившиеся за неделю дела. Но тут внезапно навалились непредвиденные заботы. Жена со слезами на глазах сообщила, что заболел их коккер-спаниель Франк и нужно отбросить все дела и везти его в ветеринарную лечебницу.
      - Отложим до вечера, - отмахнулся Роман и стал собираться на работу. Предстояло провести несколько деловых встреч с партнерами, а также собрать выручку с торговых точек. Однако жена еще трижды звонила на мобильный и жаловалась на ухудшение состояния Франка.
      - Я же сказал, вечером, - с раздражением отвечал Роман.
      И действительно, вернувшись домой, не умывшись и не перекусив, Роман положил своего коккер-спаниеля на переднее сиденье "тойоты" и завел мотор. Кажется, жена прокричала вслед что-то относительно того, чтобы он был поосторожнее с собачкой.
      Роман выехал с улицы Тимура Фрунзе на Комсомольский проспект и, увеличивая скорость, поехал в сторону Лужников. "Черт!" - с досадой мелькнуло в голове, но было уже поздно. На дорогу, не спеша, выходил инспектор ГАИ, жезлом указывая на парковку.
      "Свободная касса", - вспомнил Роман реплику из Русского радио, где Фоменко сравнивал поднятый инспектором жезл с жестом руки и репликой менеджера в Макдоналдсе.
      Остановив машину, Роман достал из кошелька "сотку" - такса за превышение скорости, и остался сидеть в машине. Инспектор неспешно подошел и, сделав под козырек, представился:
      - Капитан Кондратьев, ДПС центрального округа. Ваши документы!
      - Виноват, командир. Тороплюсь.
      Роман протянул капитану сто рублей. Не обратив внимания на купюру, инспектор настойчиво повторил:
      - Документы на автомашину и водительское удостоверение.
      Пришлось выйти и протянуть инспектору права. В ту минуту Роман подумал, что, пожалуй, сотней вопрос не разрешится. Любопытно, к чему он придерется?
      Капитан долго всматривался в документы, скрупулезно сверяя фотографию с оригиналом, затем строго произнес:
      - Пройдемте со мной в автомашину.
      - А в чем дело? - задал бессмысленный вопрос Роман, поскольку традиционно подобные вопросы остаются без ответа. Коккер тревожно поднял голову и жалобно тявкнул.
      - Сиди, сейчас приду, - бросил ему хозяин, направляясь к милицейской автомашине.
      В "жигулях" за рулем сидел молодой прапорщик. Глядя на его угрюмое лицо, Роман подумал: "Точно, стольником здесь не обойдешься".
      Капитан кивнул в сторону заднего сиденья, а сам сел на переднее, рядом с водителем. Не успел Кузнецов расположиться в этом достижении отечественного автомобилестроения, как двери с обеих сторон распахнулись и в машину влетели два крепких амбала. Все произошло настолько стремительно, что Роман не успел их разглядеть. Ему на глаза сразу натянули что-то черное, руки заломили за спину, голову нагнули вниз между сиденьями.
      - Спокойно, РУОП! - произнес один из них. - Сиди, не дергайся!
      На руках защелкнулись наручники. Машина резво сорвалась с места.
      - В чем дело? Вы кто?! - завопил Роман, но в ответ получил сильный удар по спине. - Что вам от меня надо?
      Второй удар пришелся по почкам. Отдышавшись, Кузнецов решил больше вопросов не задавать. Так безопаснее.
      В абсолютном молчании ехали минут сорок. Затем машина остановилась. Дверца щелкнула, и пленника грубо вытолкнули наружу. Он почувствовал под ногами асфальт.
      Романа впихнули в какой-то подвал и, поддерживая за ворот куртки, поволокли вниз по ступеням. Запахло вениками и сухим паром. Несмотря на шапку на глазах, ему удалось разглядеть под ногами кафельные полы. По всей видимости, это была какая-то баня.
      Кузнецова провели через длинный коридор, затем через просторный предбанник, впихнули в какую-то комнатенку и бросили на кожаный диван.
      - Не вздумай рыпаться, - произнес один из его спутников. - Будешь дергаться - убьем! Однозначно!
      - Я понял, - подал голос Роман, пытаясь сообразить, что все-таки происходит. - Если нужна машина, то забирайте, только собаку не троньте, сдерживая волнение произнес он.
      Ответа не последовало. Хлопнула дверь, послышались удаляющиеся шаги. Стало тихо.
      "Собаку убьют, - тоскливо мелькнуло в голове, - а меня утопят в Москве-реке, как Муму".
      В такой неопределенности он пролежал около получаса. Затем дверь с шумом распахнулась, и в комнату кто-то вошел. У Романа замерло сердце. "Вот и все..." - подумал он.
      Его грубо схватили за ворот и посадили на диван. После чего слегка завернули шапочку, приоткрыв только рот.
      - Не бойся! Убивать не будем. На, выпей!
      Пленнику поднесли ко рту стакан. Пахнуло водкой. Края стакана звонко щелкнули о зубы. Отказываться было бесполезно. Ему вылили водку в рот и отпустили ворот куртки. Похищенный вновь завалился на диван. Алкоголь ударил в голову.
      Так прошло часов семь или восемь. Может быть, и больше. Он ненадолго забывался, а когда приходил в себя, чувствовал на себе пристальный взгляд охранника.
      Уже под утро Роман услышал, как к дому подъехала автомашина. По всей вероятности, это была мусорка, так как улавливался характерный для нее шум мотора и стук контейнеров. Узник опять провалился в сон. Но внезапно помещение огласил телефонный звонок. Охранник, оживившись, вытащил из кармана мобильник.
      - Да! Я, - отозвался он. - Понял. Хорошо. Все, на связи.
      По его оживленному голосу Роман понял, что наступает развязка. И не ошибся. Боец подошел к нему и, не произнеся ни слова, взял за шиворот и вышвырнул в коридор. Не снимая шапки, узника вывели на улицу. Минуту спустя он снова сидел на заднем сиденье "жигулей".
      Машина тронулась. Роман не задавал вопросов, чувствуя, что сейчас нужно вести себя как можно тише. Ехали минут сорок, чувство страха притупилось. Только в голове по-прежнему шумело от выпитой водки.
      Когда машина остановилась и открылась дверь, он почувствовал влагу. Так пахнет рядом с каналом или водоемом. Теперь сомнений не было: "Сейчас камень на голову и - в Москву-реку, словно щенка. Франк, судя по всему, уже давно на дне".
      Однако перед тем как высадить из машины, пленнику сняли наручники. Затем вытолкнули наружу и посадили на асфальт. Тот же голос, что и вчера, произнес:
      - Через десять минут снимешь шапку. Если снимешь раньше - пристрелим.
      Бедняга услышал щелканье двери и шум удаляющегося автомобиля. Он стоял, вдыхая сырой, весенний воздух и не верил, что свободен.
      Сняв с головы шапку, Кузнецов огляделся. На углу стоящего напротив дома было написано: "Бережковская набережная, д. 21". Перед глазами все расплывалось, он ничего не соображал.
      Было утро 29 марта 2000 года.
      ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
      (свидетеля)
      г. Москва. 29 марта 2000.
      10 часов 00 минут
      Я, Роман Кузнецов, москвич, 1972 года рождения, 28 марта примерно в 18.00 выехал из дома на своей автомашине "ленд крузер", гос. номер "Р 762 ОХ". Мне было необходимо отвезти в ветеринарную больницу нашу собаку коккер-спаниеля для консультации у ветеринара.
      Выехав с улицы Тимура Фрунзе, я поехал по Комсомольскому проспекту в сторону Лужников. У метро "Университет" меня остановил инспектор ГАИ и потребовал предъявить документы на автомашину. Я вышел из автомашины и предъявил инспектору технический паспорт, свидетельство о регистрации и свое водительское удостоверение. Осмотрев документы, он предложил мне сесть в стоявшую рядом служебную машину ВАЗ-2105. Машина была со всей милицейской атрибутикой. По бокам были синие полосы с надписью "милиция", наверху мигалка.
      Инспектор был в звании капитана. На вид ему было 35-37 лет, среднего роста, плотный, лицо пухлое. Других примет не помню.
      Я сел на заднее сиденье милицейской автомашины. За рулем также сидел сотрудник ГАИ в звании прапорщика. Он был моложе. На вид 25-27 лет. Лицо худощавое, глаза карие.
      Примерно через 2-3 минуты после того, как я сел в машину, в салон резко ворвались двое крепких молодых мужчин. Представились сотрудниками РУОПа, надели мне наручники, а на голову - вязаную спортивную шапочку. Сообщили, что едем в РУОП.
      Мы ехали примерно 30-40 минут. Остановились. Меня вывели из машины. Не снимая шапочки и наручников, заставили идти вперед. Затем кто-то взял меня под руку, и мы стали спускаться вниз по ступеням. Меня завели в какое-то полуподвальное помещение и положили на диван лицом вниз. Вероятней всего, это была баня, так как воздух был насыщен банным запахом.
      Мне приказали молчать, при этом пригрозили, что, если я буду кричать, меня убьют. Так я пролежал около 2-3 часов. Потом один из парней, что меня охранял, предложил выпить водки. Он посадил меня. Не снимая шапки, поднес к моему рту стакан с водкой и заставил выпить. Я выпил и через несколько минут потерял сознание.
      Очнулся я от чьего-то голоса, который обращался ко мне с требованием встать. Я поднялся. Меня вывели во двор. Я понял, что это раннее утро. Меня посадили в салон какой-то автомашины, и мы поехали.
      Примерно минут через 30-40 автомашина остановилась. Меня вывели из автомобиля, подвели к бордюрному камню и приказали стоять молча 10 минут. Я услышал шум отъезжающей автомашины. Минут через 20 я снял с себя шапочку. Мне показалось, что мои руки все еще в наручниках. Когда их сняли, я не помню. В ту минуту я вообще ничего не помнил. Затем, немного погодя, вспомнил, что пил водку и у нее был какой-то странный привкус.
      После того как я пришел в себя (это было часов 6 или 7 утра), я остановил проезжавшую мимо автомашину и попросил отвезти меня в ближайшее отделение милиции.
      Моя машина исчезла. Исчезли все документы и деньги, какие у меня были. В машине также осталась наша собачка.
      Следователь Следственного
      отдела ОВД "Хамовники"
      старший лейтенант юстиции
      Ю.И. Федоров
      После обеда в кабинете начальника 7-го отдела МУРа раздался звонок.
      - Алле, Николаич, привет! Топильский из Хамовников беспокоит. Слушай, к нам утром обратился некий Кузнецов и рассказал интересную историю.
      Топильский подробно передал рассказ Кузнецова.
      - Представляешь, средь бела дня в центре Москвы!
      - А где сейчас этот Кузнецов? У вас?
      - Да нет. Он дома. Приходит в себя. Его, по всей вероятности, накачали клофелином с водкой. Приметы бандитов помнит смутно. Но ментов опознать сможет. У вас не было ничего подобного?
      - Нет, - ответил Старостин.
      - Ну что, Николаич, может, подключишься?
      - Хорошо. Сейчас тебе перезвонит Данилов Андрей. Он у нас специалист по такого рода делам.
      Переговорив с Топильским, Старостин набрал мой телефон.
      - Андрей, сейчас звонил зам. по розыску из Хамовников, Топильский. У них вчера у одного парня машину отобрали, точнее сказать, не просто отобрали, а сработали под видом сотрудников милиции и РУОПа. Свяжись с ними. Топильский в курсе. Звони ему прямо сейчас. Он у себя в кабинете, ждет твоего звонка.
      Телефон Топильского был занят. "Подождем твою мать", - пришла на память строка из недавно услышанной песенки.
      Я встал из-за стола, подошел к окну. Мартовское солнце растопило снег, только небольшие грязные кучки лежали на газоне. Единственное, что омрачало пейзаж, - отсутствие огромной елки, которую свалило позапрошлым летом во время урагана, и теперь ее подруга, такая же большая и красивая, стояла одна-одинешенька, ожидая своей участи быть спиленной и отправленной на дачу какого-нибудь генерала главка.
      "Аналогичные преступления, - вспоминал я, - совершались и раньше, когда бандиты использовали форму работников милиции или поддельные удостоверения. Но случаи были единичными".
      На память пришла история о том, как мошенники на Ленинском проспекте остановили автомашину. Представились сотрудниками 7-го отдела МУРа и сообщили водителю, что его автомашина числится в розыске. В связи с чем ему необходимо вместе с ними проехать на Петровку, 38.
      В бюро пропусков, забрав паспорт, ключи и документы от машины, попросили подождать, пока за ним подойдет сотрудник. Так и ждал бы бедняга того сотрудника до следующей пасхи, если бы после пяти часов ожидания не обратился к девушке, сидящей в бюро пропусков. Оказалось, что такой отдел в МУРе есть, а вот сотрудника с такой фамилией - нет и никогда не было.
      Я еще раз набрал номер телефона Топильского. Занято. После чего перезвонил в 415-й кабинет.Трубку снял Борис Барковский.
      - Борис, это Данилов.
      - Да, Андрей Михайлович, слушаю.
      - Позвони в ОВД "Хамовники". Сними у них всю информацию по вчерашнему разбою. Возьми данные потерпевшего и пригласи его к нам. Необходимо поподробнее выяснить все обстоятельства преступления.
      Борис, молодой, худощавый паренек, среднего роста, двадцати трех лет, был одержим работой в МУРе. Еще слушателем Московской высшей школы милиции он проходил стажировку у нас в отделе, мечтая попасть сюда после окончания. Но время внесло свои коррективы. Некомплект следственных работников предопределил его судьбу на ближайшие два года. Его распределили в ОВД "Хамовники" на должность следователя. Однако желание быть сыщиком возобладало над кадровым решением, и Борис уже более года успешно трудился у нас в отделе.
      Мне нравились в нем абсолютная безобидность и легкая ирония, с которой он воспринимал происходящие события. Нравилась также его природная способность не только получать информацию, но и детально анализировать ее, соединяя в единое целое, казалось бы, несопоставимые события. Ну и, конечно, опыт следственной работы не прошел для него даром.
      Кузнецов приехал на следующий день к одиннадцати ноль-ноль. Бледное лицо с синяками под глазами свидетельствовало о вчерашних событиях. В глазах читались страх и растерянность. Было заметно, что он еще не отошел от произошедшего.
      - Я почти ничего не помню, - сразу начал он, опустившись на стул перед моим столом. - Как начинаю вспоминать их рожи, башку сжимает, словно тисками.
      Парень поднес ладони к голове и скорчил мученическую гримасу. Я начал задавать самые безобидные вопросы: как зовут, сколько лет, где трудится, кто жена?
      По поводу себя и жены потерпевший отвечал довольно охотно, а когда касалось происшествия, начинал морщиться, точно в зубном кабинете. В процессе разговора выяснилось, что он работает в торгово-закупочной фирме "Гранд-континент", которая зарегистрирована в Санкт-Петербурге. Буквально за день до этих событий он вернулся из Питера. Вчера днем объезжал торговые точки, а вечером повез собаку в ветеринарную лечебницу...
      На этой фразе пострадавший осекся и замолчал, уставившись в пол. Молчание длилось около минуты. После чего он неуверенно продолжил:
      - Собачка так и не нашлась. Наверное, они ее выкинули по дороге. А, может, и утопили.
      Я сочувственно вздохнул и спросил:
      - Как выглядели нападавшие?
      Потерпевший закусил губу и напрягся.
      - Помню только, что у автоинспектора, который меня остановил, вот такая харя. А больше ничего не помню. А те, в машине, были в гражданке. Их физиономии я не успел разглядеть. Они мне сразу надели на глаза шапку. Помню только их руки. Такие здоровые, накачанные грабли. И, пожалуй, все.
      - Как выглядел тот, что был за рулем?
      Парень долго и мучительно морщил лоб.
      - Лица не помню. Только затылок. Кажется, прапор. Но не уверен. А тот, который меня остановил, был капитаном. Он так и представился: "Капитан центрального округа..." А вот какого батальона, не помню. Нет! Батальон он, кажется, не называл.
      - А фамилию ?
      - Фамилию называл. Дай бог памяти. Что-то простое: типа Иванов, Петров. Нет, точно сказать не могу. Эх, - тяжело выдохнул парень. - Собака в чем виновата?
      Глаза молодого человека снова сделались невменяемыми. "Что же ему подмешали в водку? - тем временем соображал я. - На клофелин не похоже. Что-то посильнее. Словом, дела неважные".
      - Милицейскую машину помните?
      - Помню. Простой милицейский "жигуль". "Пятерка", белого цвета, с синей полосой.
      - На номер внимания не обратили?
      - Откуда? Кто в таких случаях обращает внимание на номер? Конечно, если бы я знал, для чего меня приглашают в машину, я бы обратил... Да я бы вообще не пошел...
      Парень снова сделал тяжелую паузу и уставился на стол. После чего слегка тряхнул головой и, будто стряхивая что-то с себя, поднял глаза. Они были затуманены.
      - Значит, ничего странного вы в этом инспекторе не заметили? - спросил я.
      - А что может быть странного? - пожал плечами пострадавший. - Мент как мент. С палочкой, со всеми милицейскими атрибутами. Остановил, представился по всей форме. Что мне было делать? Требовать с него документы?
      Глаза парня неожиданно сделались стеклянными.
      - Вспомнил! - Он хлопнул себя по лбу. - Он посмотрел мои водительские права и возвратил их. Куда они делись потом - не знаю. Затем он потребовал документы на автомобиль, с ними пригласил меня в машину.
      - Это понятно, с этими документами они и погнали машину куда-то из Москвы.
      Пострадавший завозился на стуле. Ему было непонятно. Он насупился, и его взгляд стал недоверчивым. На все дальнейшие вопросы он пожимал плечами и отрицательно качал головой.
      - Да, еще, - добавил вдруг Роман, - у прапора голова была как кабачок, вытянутая такая. Фуражка на ушах висела. Такое ощущение, что не его размер.
      Большего от него нам добиться не удалось.
      На город медленно опускался вечер. Солнце спряталось за мощной грудью "высотки" МГУ. С Комсомольского на Университетский проезд медленно свернул джип, за рулем которого сидел крепкий мужчина.
      Черты лица, иллюстрирующие теорию Ломброзо, массивный перстень с бриллиантом и часы "Вошерон Константин" свидетельствовали о том, что этот гражданин далек от интеллектуального труда. Да и лопату он брал в руки, судя по всему, только в далеком детстве, копаясь в песочнице под присмотром воспитательницы детского сада.
      Александра Маркелова (он же Грек) в Москве знали многие. Многие из тех, чья жизнь была одной большой разборкой: стрелки, терки, наезды, накаты...
      Он появлялся там, где можно было заработать, разводя по сторонам "по совести" и "по жизни" дерущихся за какой-нибудь ларек или автосалон. К нему прислушивались, делали так, как он советовал.
      Словом, себя он чувствовал "в шоколаде". В свои сорок с небольшим имел дом в Подмосковье, квартиру в Москве, хороший автомобиль. Часть денег крутились в бизнесе, принося немалые дивиденды. В общем, жизнь удалась.
      От университета Маркелов свернул в сторону смотровой площадки и тут же наткнулся на автомашину ДПС, припаркованную к бордюру. Рядом с автомашиной стоял инспектор, уже указывающий жезлом на необходимость остановиться. Пришлось притормозить, высунуться в окно и по-барски удивиться:
      - Проблемы, гражданин начальник?
      - Это у вас проблемы, - произнес гражданин начальник с погонами майора, вежливо сделав под козырек. - Ваши документы!
      Не выходя из машины, Маркелов протянул гаишнику портмоне с документами.
      - А где талон о прохождении техосмотра?
      - Все на месте, майор, в портмоне!
      - Это непорядок. Он должен быть на лобовом стекле. Соответственно что? Нарушаем!
      Инспектор вежливо предложил Греку пересесть в его служебную "пятерку".
      - Проверим автомашину и документы, - бросил он на ходу, направляясь к белому "жигуленку".
      Пришлось вылезти из машины и проследовать за инспектором. Майор сел на переднее сиденье, а Маркелов по-хозяйски развалился на заднем. Грек уже полез в карман пиджака, чтобы достать "сотку", как вдруг с обеих сторон распахнулись дверцы, и в салон ворвались двое. Грек успел разглядеть только одного: он был шириной со шкаф, а ростом с Петра Первого. Именно он своими ручищами, величиной с лошадиную голову, напялил на глаза Греку что-то черное, а второй в это время заломил назад руки.
      - Спокойно, РУОП! - произнес один из них и защелкнул за спиной наручники.
      Ребятишки были такой силы, что любое сопротивление теряло всякий смысл. Маркелов не мог этого не понять.
      - Эй, поаккуратней! - вырвалось у него, и тут же два мощных кулака обрушились на его голову. - В чем дело, пацаны?
      Машина с визгом рванулась с места и на огромной скорости понеслась черт знает куда. "Именно так должно было когда-нибудь кончиться", - с тоской подумал авторитет, уверенный, что это последствия разборки с можайскими. В том не было ничего удивительного, кроме одного: они подключили мусоров. Вот козлы!
      Ехали около часа. Внутренним чутьем Грек догадался, что его везут за город. Он представил свежевырытую могилу в каком-нибудь живописном месте осиновой рощи и двух архаровцев с лопатами. "А ведь точно, можайские обещали закопать его живьем. Ну, пидарасы!"
      Внезапно машина замедлила ход и съехала с шоссе. По щебету птиц пленник понял, что они въехали в лес. Проехав еще с километр, машина остановилась.
      Его вывели и, не снимая шапки, подвели к березе. Сняли наручники, завели за дерево руки и снова заковали.
      - Пацаны, может, договоримся? - простонал он. - Вы скажите, что вам от меня надо?
      - Заткнись! Не задавай глупых вопросов. Лучше на, выпей, полегчает.
      Маркелов едва не захлебнулся, опустошая из чужих рук посуду. Стало действительно легче. Снова потянуло на разговор, но ребята были неразговорчивыми. Он услышал, как через пару минут машина укатила, но его остались охранять двое. Ноги подкашивались, мысли путались, сознание ускользало, и вскоре Грек опустился на корточки и отрубился.
      Проснулся он от холода. В голове шумело и рокотало. По пению птиц пленник почувствовал, что уже светает. Он сидел на холодной земле, привалившись к березе. Вокруг было тихо. Похоже, что эти двое смылись. Похищенный принялся осторожно тереться затылком о березу, чтобы стянуть с себя шапочку, но внезапно услышал метрах в пяти от себя чей-то сиплый голос:
      - Сколько сейчас времени?
      - Десять минут пятого, - отозвался второй голос.
      Щелкнула зажигалка. Охранники закурили. Пленник замер и притворился спящим. Он несколько раз отключался, но холод не давал заснуть. Окончательно он пришел в себя, когда один из охраников произнес:
      - Уже без пяти восемь. Должны были позвонить час назад.
      "Что-то будет, - насторожился Грек. - Возможно, дадут команду пристрелить".
      Минут через пять действительно затрезвонил мобильный, и охранники оживились.
      - Да! Все нормально! Сидим. А у вас? Хорошо! Я понял.
      В голосе говорившего послышалось облегчение. Они одновременно поднялись и швырнули что-то на землю.
      - Вот ключ от наручников, - произнес один из них, обращаясь к Греку. Через двадцать минут можешь их снять. До города доберешься сам. Да! Шапку не снимай десять минут. Снимешь пристрелим.
      Сразу же после этого раздался шум удаляющихся шагов. Затем пленник услышал, как на дороге с визгом затормозила машина. Дверцы захлопнулись, машина отъехала, и стало тихо.
      Маркелов, еще не веря, что так легко отделался, выждал некоторое время, после чего начал тереться головой о березу. Наконец ему удалось стащить с себя шапку. Ключ лежал в трех метрах на влажной земле. Ногой не дотянуться.
      Пленник встал на цыпочки, максимально поднял руки и начал гнуть березу. С третьей попытки фокус удался. Береза наклонилась. Через минуту он с ободранными руками уже мог передвигаться.
      Первым делом, присел на корточки, чтобы подобрать ключ. Это было непросто. Руки затекли и не слушались. Но еще трудней было попасть ключом в скважину наручников. Однако через пять минут руки были свободны. Грек бросил наручники в кусты и направился в дороге. Ему повезло: через несколько минут рядом с ним затормозила попутка
      В понедельник с утра Старостин попросил связаться с ОВД по обслуживанию МГУ.
      - Михалыч, к ним обратился один мужик, некий Маркелов. У него отобрали машину. Похоже, что те же ребята, что и в случае с Кузнецовым. Они зарегистрировали как кражу, чтобы статистику не портить. Но машину уже объявили в розыск. Правда, случай еще был двадцать первого, неделю назад, а он пришел только вчера.
      - Маркелов? - переспросил я. - А зовут как?
      - Кажется, Александр, - ответил Старостин. - А что, знакомый?
      - Да нет. Лично не знаком, но слышал. Он из ореховских. Что-то вроде третейского судьи. Раньше на разные разборки ездил. Сейчас - не знаю. Давно о нем ничего не слышал. А то, что он долго не заявлял, наверное, пытался искать через своих. Да только кто же сейчас расскажет? Себе дороже будет.
      Маркелова долго не могли найти. Он, видимо, мотался по городу в поисках своих обидчиков. Мобильный был отключен.
      Нашли его в четверг у него дома за городом. Домик был такой "сиротский": три этаже вверх и, наверное, столько же вниз. Глухой кирпичный забор закрывал огромный участок от посторонних глаз. На входной двери был установлен глазок видеокамеры, а по двору бегал здоровый, поджарый пес белого окраса с обрезанными ушами и хвостом.
      Честно говоря, этого "сироту" мне было не жалко, но становилось ясно одно: в городе появилась хорошо организованная, вооруженная, в том числе и технически, банда. И кто станет очередной жертвой, неизвестно. Это мог быть простой водитель автомашины, получавший за свой труд мизерную зарплату.
      Впрочем, когда Борис опрашивал Маркелова по обстоятельствам преступления, тот вел себя довольно прилично, я бы даже сказал, корректно. Пальцы веером не раскидывал, "по фене не ботал". Был, видимо, растерян.
      - Серьезные пацаны, - кивал он головой. - Весьма конкретные ребятишки. Я до последней минуты думал, что это какие-то разборочные дела. Оказывается, нет. Им нужна была моя тачка.
      - Кто бы это мог быть? - спросил Борис.
      - Понятия не имею, - пожал плечами Грек. - Какие-то новенькие. Я пробивал. В городе про них никто не слышал.
      Глаза Грека смотрели уныло. Было заметно, что он до сих пор не пришел в себя.
      - Значит, крутые, говоришь...
      - Не знаю. Но работают конкретно, четко. Круче только в кино. - Грек подался вперед и снизил голос до полушепота. - Слушай, Андрей, - обратился он ко мне, - на что уж я, можно сказать, всякое видел, а тут очко сыграло. Когда мне надели шапку, я думал - все! Умер.
      Маркелов покачал головой и потянулся к сигарете. Закурив, он выпустил дым и откинулся на спинку стула.
      - Пробовал выяснить о них по своим каналам? - спросил я.
      - Пробовал. Глухо! - процедил сквозь зубы Грек. - Нагло орудуют на чужой территории, а потом бесследно исчезают. Ведь я не первый, у кого они отняли тачку. Мои ребята узнали, что в начале марта они отобрали "гелен", а в конце - "ленд крузер" отработали. Думал, что у кого-то из барыг местных машина всплывет, но пока тишина. Видно, у них своя отдача. И не в Москве.
      - "Гелен"? В начале марта? - удивился я.
      - А что, не заявляли? - засмеялся Грек. - Здорово, значит, запугали водилу.
      "Не может быть, чтобы не заявляли, - подумал я. - Если уж криминальные авторитеты обращаются в милицию, то что же говорить о простых смертных. Скорее всего, в отделении милиции, куда обратился потерпевший, предложили ему оформить заявление как угон, чтобы избежать лишнего геморроя".
      - Говоришь, в начале марта отобрали джип? И тоже под видом работников ГАИ?
      - Я точно не знаю, - поморщился Грек. - Ходят слухи, что под видом. А как на самом деле - не имею понятия.
      - Водителя тоже держали в лесу?
      - Так же продержали ночь, как меня, а потом отпустили. Это мне ребята рассказали.
      В голове сразу прокрутилось несколько вариантов, куда за восемь-десять часов могли перегнать машину: во-первых, в Питер, во-вторых, в Среднее Поволжье, куда-нибудь под Самару, но, скорее всего, на Украину или в Белоруссию. А возможно, что и в Прибалтику.
      - Опиши приметы нападавших.
      - Приметы... - поморщился Грек и задумался. - Приметы... - пробормотал он. - Ты знаешь, Андрей, а ведь помнил! Но после того как мне дали выпить водки, - все вылетело из головы. Как начинаю вспоминать мусора, голова раскалывается на части. Что за дерьмом меня напоили?
      Грек вдавил сигарету в пепельницу и замер со стеклянными глазами. Через пару минут он пожал плечами и произнес:
      - Совершенно не помню морды мента. Одно розовое пятно.
      - Ну хоть какого он роста? - продолжал настаивать я.
      - Не маленького, - ответил Грек.
      - Здоровый?
      - Нет! Наоборот, худощавый.
      - Не путаешь?
      - Может, и путаю. Но не отложилось, что он был здоровым. Наоборот худой, со впалыми щеками.
      - В каком звании?
      - Вот звание помню отлично: погоны майора. Одет в патрульную кожаную куртку. Опоясан белым ремнем. На ремне белая кобура. Хотя насчет кобуры не уверен.
      Глаза Грека остекленели точь-в-точь как у Кузнецова. Он долго смотрел в пространство, затем сморщился, как от головной боли, и поднес руку ко лбу.
      - Чего же они подмешали в водку?
      Большего от него добиться не удалось. Водителя он не помнил. Даже не мог сказать, был ли он в форме. Что касается тех, кто подсел в машину, то он зацепил краем глаза только одного. Лица совершенно не помнит, но если встретит, то сразу его узнает. Он был очень запоминающимся: рост более двух метров, руки длинные, кулаки - убьют быка с одного удара. Вот, собственно, и все, что я смог вытянуть из потерпевшего по поводу нападавших.
      - Какую-нибудь еще машину видел рядом? - спросил я.
      - Нет! Ничего не видел. Улица была пустой. И на этом месте, где они стояли, фонарь не горел.
      - Ну откуда-то они выскочили?
      - Из кустов! Неподалеку были кусты... Хотя... Стоп! Вспомнил! Неподалеку от "жигулей" стояла черная "Волга". Нет, не "Волга"! "Мерс"! Точно! Черный "мерс". Но я не уверен, что пацаны выскочили из него.
      - Номер не запомнил?
      - Какой к черту номер! Я морду мусора не могу вспомнить.
      - А ты уверен, что это был мусор?
      Грек поднял глаза и странно усмехнулся.
      - Вот это я могу гарантировать. Мусоров я чувствую печенкой. Если бы был урка переодетый в мента, я бы сразу это понял...
      После ухода Маркелова я попросил Бориса завести отдельную папку по этой группе.
      - Постарайся отслеживать каждый аналогичный эпизод. Думаю, что это не последний случай. Amat viktoria curam, - произнес я, выдержав театральную паузу.
      - Победа любит старание, - не моргнув глазом перевел Борис.
      Я не без удивления взглянул на коллегу.
      - Вы знаете латынь, юноша?
      - Мама - врач, доктор наук. Когда-то залезал в ее научные труды.
      - Молодец. У тебя большое будущее.
      Вечером позвонил Журавлев, заместитель начальника МУРа.
      - Андрей Михайлович, зайдите ко мне.
      В кабинете у Евгения Викторовича находился Старостин. Он отчитывался о проделанной работе отдела за день.
      Журавлева отличали подчеркнутая вежливость и, как обязательный атрибут этого качества, обращение к своим коллегам на "вы". Он был немногим старше меня. Имел чин полковника. В свои сорок с небольшим хорошо выглядел, был подтянут. Всегда в костюме и при галстуке. Мне нравилось его отношение к работе, к сослуживцам. Судя по всему, он был неплохим отцом семейства, так как не скрывал своих чувств к жене, называя ее по телефону любимой и милой.
      Впрочем, это было здорово, когда люди, прожив столько лет вместе, сумели сохранить нежные чувства друг к другу.
      - Садитесь, Андрей Михайлович. Вот Александр Николаевич докладывает, что совершено уже второе преступление с использованием формы работников милиции.
      - Так точно, Евгений Викторович, - ответил я. - И думаю, что это не последний эпизод. В настоящее время мы перекрыли возможные места отстоя и сбыта автомашин. Проинформировали наш спецаппарат. Результатов пока нет. Учитывая, что потерпевших примерно восемь-девять часов удерживают, можно предположить, что машину сразу гонят куда-то в регион. Пытаемся просчитать куда. Есть несколько наиболее вероятных направлений: Санкт-Петербург, Белоруссия или Поволжье. Группа, видимо, серьезная. В Москве ни с кем не контактирует. В связи с чем подходов у нас к ним пока что нет. Направили запрос в Информационный центр на получение сведений по ранее совершенным аналогичным преступлениям. Но думаю, что положительные результаты это вряд ли принесет. Хотя был ряд аналогичных разбоев на территории Московской области. Там бандиты под видом работников милиции грабили фуры. Забирали перевозимый груз. Но они уже задержаны. Тем не менее все равно будем проверять. Как говорится, на безрыбье и рак рыба.
      Шестнадцать - было его счастливым числом. Во-первых, он родился шестнадцатого, в июле, а июль - это седьмой месяц года, который получается при сложении единицы с шестеркой, то есть опять шестнадцать. К тому же сегодня было шестнадцатое апреля, а это означало, что следовало ожидать удачу.
      Сидевший за рулем мужчина был в костюме, с набриолиненными волосами, тщательно зачесанными назад. Розовые очки скрывали его маленькие глазки, холеные длинные пальцы, покоившиеся на руле, были тонкими и длинными, ногти обработаны в лучшем салоне Москвы. Водитель был маленького роста и довольно хрупкого сложения. Запах духов, которыми он благоухал, выдавали в нем человека весьма определенной сексуальной ориентации.
      Известный деятель шоу-бизнеса Николай Авербух ехал на "гелендвагене" бордового цвета, который недавно приобрел в Германии. Его путь лежал в ночной клуб, где у него была назначена встреча с коллегой по "цеху" денежным мешком, воображавшим себя продюсером. "Если ему грамотно впарить мозги, то дело может выгореть, - думал Авербух. - Тут главное - не скупиться в обещаниях".
      Уже вечерело. Настроение водителя было прекрасное. "Сегодня удача не минует, потому что сегодня шестнадцатое, - бодро думал водитель. - А шестнадцать счастливое число..."
      Именно на этой мысли "гелендваген" нагло подрезал какой-то белый "жигуль". Авербух ненавидел российские машины. Этот поступок его возмутил настолько, что он непроизвольно прибавил скорость, чтобы обойти наглеца. Но это оказалось не так просто. Все три полосы Ленинградского шоссе оказались плотно забитыми. Случайно взгляд хозяина "мерседеса" скользнул по номерам этих "жигулей". В другой раз он не обратил бы на них внимания, поскольку не любил запоминать цифры, но на этот раз номер сам врезался в память. Он был "016".
      "Шестнадцать - это к удаче, - подумал продюсер. - Это знак. Только непонятно, зачем ноль?" Впрочем, на ноль можно было наплевать, поскольку все равно все эти три цифры в сочетании давали семерку, месяц июль, в который он родился.
      Обогнав "жигули" и свернув в какую-то тихую безлюдную улочку, Николай с удивлением заметил, что "шестерка" со счастливым номером следует за ним. Впрочем, не с таким уже удивлением. Это потом он про эту странность будет вспоминать с удивлением. А в ту минуту никакого удивления не было.
      На повороте "жигуль" снова попытался обогнать его, но он выжал полный газ и вдруг с досадой заметил, что его обгоняют другие "жигули", тоже белые, но с синей полосой и мигалкой на крыше. В нем сидели два орла в милицейских фуражках. Пришлось сбавить скорость и прижаться к обочине. Менты, заехав вперед, остановились, и из машины вышел инспектор с жезлом в руках.
      "Этого еще не хватало, - промелькнуло в голове. - Сейчас начнут впаривать, что я превысил скорость".
      Сзади затормозил белый "жигуль" с номером 016, но тогда водитель "гелендвагена" не обратил на это внимания. Это потом он вспомнил об этом в кабинете следователя.
      Инспектор не спеша подошел к "мерседесу" и, сделав под козырек, произнес:
      - Центральный округ, капитан Кондратьев. Ваши документы пожалуйста.
      - Я что, нарушил? - Высокомерие сквозило в голосе. - Сколько, а то я тороплюсь.
      Милиционер не понял намека. Он протянул руку к окошечку и непререкаемо повторил:
      - Ваши документы.
      Он был угрюмым, толстым, с тяжелыми бестолковыми глазами. Нет, этот мусорок с погонами капитана явно не понравился Авербуху. Слишком мужланистый и грубый. А пальцы! Грубые, толстые, короткие обрубки с траурной каймой под ногтями.
      Инспектору, по всей видимости, тоже не понравился сидящий за рулем водитель. Унюхав запах духов, он брезгливо поморщился и впился глазами в права.
      - Айвазовский, - прочитал он по слогам.
      - Авербух! - поправил водитель.
      Капитан взглянул на Авербуха, сверил с фотографией и вернул удостоверение.
      - Технический паспорт на машину и свидетельство о регистрации, попросил он
      - О боже! - с раздражением простонал продюсер и демонстративно взглянул на часы.
      Однако ничего не поделаешь. Пришлось достать из "бардачка" документы. Когда Авербух протянул ему атласную книжицу, то с удивлением заметил, что руки автоинспектора едва заметно дрожат. "Все понятно, - вздохнул Николай про себя. - Так он с бодуна. Поэтому такой злой".
      Инспектор долго листал техпаспорт, ища знакомые буквы, но, видимо, так и не нашел.
      - Пройдемте со мной в машину, - буркнул он сердито и направился с документами в свой "жигуль".
      Авербух нащупал в кармане кошелек и начал мучительно вспоминать, есть ли в нем рубли. Нет! Кажется, нет. Меньше стодолларовой бумажки не завалялось. Повезло же сегодня ментам. Ничего не оставалось, как вылезти из машины и направиться за автоинспектором.
      - Сколько с меня за превышение? - кинул он в спину капитану, но тот не ответил.
      Инспектор сел на переднее сиденье, а продюсер плюхнулся за заднее. За рулем сидел милиционер лет двадцати пяти с двумя крохотными звездочками на погонах. Унюхав духи, он повернул голову, и продюсер понял по его угрюмому взгляду, что милицейский водила с еще большего бодуна.
      Не успел акула шоу-бизнеса достать кошелек, как дверцы с обеих сторон распахнулись, и на заднее сиденье прыгнули два крепких парня. Единственное, что успел разглядеть, - это кожаная куртка и противотанковая челюсть одного из них. В то же мгновение ему натянули на голову какую-то черную мерзость и закрутили назад руки. От неожиданности Авербух вскрикнул, но тут же получил кулаком в скулу.
      - Спокойно, РУОП! Еще пикнешь, сверну башку...
      Он решил больше не пикать. Как только "жигули" тронулись, его затрясло как в лихорадке. Руки оказались закованными в наручники, голова - черт знает где. Зуб не попадал на зуб. В таком положении трудно вступать в переговоры.
      Ноги заплетались. Пленник без конца спотыкался и норовил упасть, когда его спускали по ступеням в какой-то подвал, но упасть ему не давали, придерживая за ворот пиджака и пинками указывая нужное направление.
      Через некоторое время его швырнули на какой-то диван, провонявший табаком и прелыми тряпками.
      - Лежи и не дергайся, - раздался грубый голос. - Пикнешь - пристрелим без предупреждения.
      Авербух уже и без их предупреждения сообразил, что пикать в такой ситуации чревато. "И зачем я только связался с этим чертовым шоу-бизнесом?" - пришла откуда-то мысль. Пленник услышал какое-то бульканье. Его подняли и слегка завернули шапочку.
      - На, выпей! Да не ссы ты! Не отравим.
      Пришлось опустошить почти полный стакан водки. После нее Авербух тут же упал на диван и отключился. Он пришел в себя только после того, как его хорошо тряхнули за лацкан пиджака, пытаясь поставить в вертикальное положение. Ноги заплетались, в голове шумело. Пленника пинками вытолкали наверх, и он по бодрящему воздуху понял, что уже наступило утро. Его посадили на заднее сиденье автомобиля и куда-то повезли. Минут через сорок, когда машина остановилась, неожиданно сняли наручники и выпихнули наружу.
      - Шапку снимешь через десять минут! - С этими словами похитители укатили в ревущей машине.
      Заместитель Головинского межрайонного
      прокурора г. Москвы С.В. Мелкин
      17. 04. 2000
      ПОСТАНОВЛЕНИЕ
      о возбуждении уголовного дела
      Старший помощник Головинского межрайонного прокурора г. Москвы Фадеева М.А., рассмотрев материал о совершении в отношении гр. Авербуха Н.Э. преступления, установила:
      16 апреля 2000 года примерно в 18 часов на улице Приорова в г. Москве неизвестные лица совершили похищение гр. Авербуха с применением оружия, с целью завладения его имуществом - автомашиной.
      В действиях неизвестных лиц усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 126 ч.2 п. "а, г, з" УК РФ.
      На основании изложенного, руководствуясь ст. 108,109,112 УК РФ, постановил:
      1. Возбудить уголовное дело в отношении неизвестных лиц по ст. 126 ч.2 п. "а,г,з" УК РФ.
      2. Расследование уголовного дела поручить следователю прокуратуры.
      Старший помощник Головинского
      межрайонного прокурора города Москвы
      М.А. Фадеева
      Он был очень напуган. Я не раз его видел по телевизору среди звезд на каких-то светских тусовках. Но перед телекамерой в смокинге они все орлы, а сейчас он выглядел довольно жалко. Потерпевший был бледен, скукожен, с кровоподтеками на скулах и распухшей губой.
      - Знаете, - пожаловался он грустно, - когда они натянули на меня шапку, я подумал: все! Меня больше нет! Очень свирепые мужики. Для них убить человека - все равно что раздавить муху.
      Продюсер поднял умоляющие глаза.
      - Надежда есть, что "гелендваген" разыщут?
      - Надежда всегда есть, - ответил я, удивляясь тому, что он беспокоится о какой-то железяке. Радовался бы, что остался живым.
      - Опишите приметы преступников.
      - Я их и не видел! - развел руками пострадавший. - Мне сразу на голову надели вязаную шапочку. Могу сказать только одно: ребята не хилые.
      - Но капитана-то вы помните? - спросил я, подозревая, что история повторяется.
      - Какого капитана? - удивился Авербух. - А, мента. Разве я говорил, что он капитан?
      - А кто он был?
      - Не знаю. Я не обратил внимания на его погоны. Помню только, что это был грубый, здоровый мужчина. Вонял каким-то дешевым одеколоном, поморщился Авербух, и глаза его забегали. - А лица совершенно не помню...
      Он замолчал и задумался, что-то вспоминая. Но вскоре оставил это занятие.
      - У вас плохая память на лица? - спросил я.
      - Да нет! - завозился на стуле продюсер. - Нормальная у меня память на лица. Просто, понимаете, мне менты все кажутся на одно лицо. Точнее, они все мне кажутся безликими. Вижу только кокарду на фуражке.
      - Ну хоть что-то вам запомнилось в облике того инспектора? - спросил я, удивляясь способностям химического препарата так ослаблять память.
      - Лица совершенно не помню, - покачал головой продюсер. - А в целом он чем-то напоминает певца Сергея Крылова. Но Крылов, конечно, более тонок.
      - По комплекции?
      - Нет! Я имею в виду, по внутреннему, духовному миру. По комплекции инспектор, пожалуй, будет постройнее. Но он более мужланистый. Понимаете? Словом, полный идиот! Он меня Айвазовским назвал.
      Я кивнул, догадавшись, что с внешностью мы снова пролетаем. Однако стало ясно, что инспектор, остановивший продюсера, не напоминал ни первого, ни второго.
      Авербух поскреб своим длинными пальцем висок и задумался.
      - Ну а тот, который сидел за рулем, на кого похож? - Я попытался не дать ему впасть в прострацию.
      - Таких певцов нет на отечественной сцене, - ответил Авербух.
      - А на зарубежной? - поинтересовался я, почувствовав, что со вторым лицом мы тоже заходим в тупик.
      - На зарубежной - тем более.
      Все наши дальнейшие попытки реанимации памяти потерпевшего не привели ни к какому результату. Ничего нового по поводу милиционеров он не сказал, как не сказал ничего нового про амбалов, закрутивших ему руки.
      - Откуда взялись нападавшие? Рядом с милицейскими "жигулями" стояла еще какая-нибудь машина? - напирал я.
      - Не помню. Не обратил внимания. По-моему, ничего не стояло. Улица была пустой. Прохожих - никого.
      - Откуда же они выскочили? Рядом были кусты, деревья, забор?
      - Нет! Ничего рядом не было... - пожал плечами допрашиваемый, и вдруг глаза его сузились. - Вы знаете... за мной всю дорогу ехали белые "жигули". Я их заметил еще на Ленинградском проспекте. Когда меня тормознули, "жигуль" тоже остановился. Но я не уверен, что именно из него выскочили те амбалы...
      - Номер, конечно, не запомнили.
      - Запомнил. 016.
      Я не поверил ушам. Это была первая жертва, которая запомнила номер автомобиля. Конечно, в ту минуту я не был уверен, что белые "жигули" с номером 016 имели отношение к происшествию, однако это было лучше, чем ничего. Впрочем, в ту же минуту продюсер рассказал, как "шестерка" с этим номером подрезала его на Ленинградском шоссе.
      "Нет, - подумал я. - Вряд ли она имеет отношение к бандитам. Зачем ей нужно было светиться? Однако в данных "жигулях" могли оказаться свидетели".
      Все остальное мне уже не было интересно. Так же, как и предыдущих, потерпевшего отвезли в подвал, дали выпить водки и продержали десять часов. Все по той же схеме. Однако участники явно были другие.
      Перед тем как уйти, продюсер доверительно перегнулся через стол и откровенно признался:
      - А вы знаете, я был судим. Отсидел восемь лет.
      - За что? - удивился я.
      - Можно сказать, ни за что! - махнул рукой Авербух. - Тогда это называлось экономическим преступлением, а сейчас это позволено делать любому продюсеру.
      - Разрешите войти? - В кабинет вошел Борис. - Андрей Михайлович, пришла распечатка из ЗИЦа. Неутешительная картина получается: свыше ста аналогичных нападений. В основном на территории Московской области и близлежащих областей. В Москве за прошедший год было всего два таких случая. Но те люди уже задержаны и осуждены. Да и потерпевших они не держали, а выбрасывали из машин.
      Борис закрыл папку, в которой находился небольшой объем материала, собранный за последние две недели.
      - Что это у тебя, Борис, на папке написано? - поинтересовался я, заметив надпись на обложке, выполненную каллиграфическим почерком.
      - "Волколаки", Андрей Михайлович. Это такой образ - сторожевая собака, перевоплотившаяся в волка.
      "Да, это верно, - подумал я. - Если это действующие сотрудники, то точно - Волколаки".
      Нельзя было смириться с тем, что такие дорогие машины растворяются в воздухе. Этого не могло быть. Рано или поздно они должны где-нибудь всплыть. И предчувствия меня не обманули. Но об этом чуть позже.
      А пока, таким образом, в сильном напряжении прошел май. И вот 25-го числа снова разбойное нападение на улице Мосфильмовской. У гражданина Иванцова был отобран "ленд крузер". Водитель был остановлен толстым капитаном, а дальше все по отработанной схеме: его так же приковали к березе, продержали ночь, а наутро отпустили, бросив к ногам ключ от наручников. Ничего нового пострадавший не добавил, если не считать того, что, судя по описанию, его остановил тот же инспектор, что и Авербуха. Машина Иванцова так же бесследно исчезла, как и все остальные.
      Не успели мы опомниться, как 13 июня снова инцидент: на 23-м километре МКАД у гражданина Болгова одетые в милицейскую форму неизвестные отобрали "Лексус-470".
      После этого наступило затишье. Остаток июня и весь июль было тихо. Но мы чувствовали, что это только пауза. Приход августа подкинул новые сюрпризы. 2-го числа снова на территории МГУ разбойное нападение на гражданина Панова. У него была отобрана "тойота". После этого бандиты словно с цепи сорвались. 9 августа нападение на улице Маршала Новикова на владельца "мерседеса". Затем - 14-го, 21-го, 25-го. Черт! Пять разбойных нападений за один только август. Такого еще не было. И все машины также бесследно исчезли.
      В последующие дни вся милиция столицы была поднята на ноги. На дорогах патрулировали дополнительные службы. Но все напрасно. Никаких следов. Никакой новой информации относительно грабителей. Похищенные автомобили словно растворялись в воздухе.
      Потерпевшие как заведенные говорили одно и то же: тормозят, требуют документы, препровождают в машину, а там - шапку на голову и в подвал. Опаивают какой-то гадостью, после которой мозги начинают свертываться в трубочку. Словом, полная труба. Такой наглости и дерзости, с какой действовала банда, могли позавидовать чикагские гангстеры.
      В понедельник утром после совещания Старостин, видно уже заведенный на пятиминутке у начальника МУРа, Максимова, "мягко" высказал свое отношение к тем нескончаемым указаниям, справкам, отчетам, требуемым аналитическим отделом в преддверии предстоящей проверки министерства, а также к тем руководителям, которые требовали эти отчеты и иную макулатуру.
      Вообще-то последние два года главк изрядно лихорадило. "Паны дерутся у холопов чубы трещат". Министерству нужно было закрепить в кресле начальника ГУВД Швидкина, а Лужкову нужно было вернуть на это место Куликова. Вот они и бодались между собой, и им глубоко было наплевать на то, что творится в городе. "Политика, понимаешшш..."
      У Максимова тоже были свои проблемы, но уже с господином Хинштейном, который с завидным упорством публиковал на страницах "МК" ход событий, которые развивались вокруг конфликта начальника МУРа и членов семьи садово-товарищеского кооператива.
      - Да, - продолжал Старостин. - Приехали коллеги из Белоруссии. Ищут в Москве кого-то из своих жуликов. Тоже проблема. Но никуда не денешься, надо помочь.
      Собственно, я их даже не видел. В этом не было необходимости, поскольку их деятельность как-то не пересекалась с нашей. Я знал только, что одного из них зовут Владимиром, а как второго - даже не интересовался.
      Неделя прошла в текущих заботах и проблемах. В пятницу вечером я зашел к Старостину. У него в кабинете сидел высокий парень лет тридцати пяти, худощавый, волосы черные, глаза любопытные.
      - Знакомься, - сказал Старостин, кивнув на гостя. - Это наш коллега из Минска, Владимир Скворцов. Он у нас трудился целую неделю. И надо отметить, весьма плодотворно.
      Гость улыбнулся и протянул мне руку:
      - Вот, елки-палки! - произнес он с белорусским простодушием. - Целую неделю у вас в Москве, и с вами даже ни разу не выпил. Это непорядок!
      - Непорядок! - согласился начальник. - Нужно немедленно восполнить пробел.
      Старостин достал из шкафа бутылку виски. Сразу отыскалась какая-то незамысловатая закуска, и полилась типичная застольная беседа, в основном на тему, что какие все-таки идиоты наши политики, которые разделили Россию с Белоруссией на два государства. Таким образом, слово за слово, стакан за стаканом, мы засиделись до восьми часов. Гость взглянул на часы.
      - Ну мне пора, а то на поезд опоздаю... Да! - внезапно вспомнил Володя, когда шеф отлучился. - Чуть не забыл. Слушай, Андрей! Меня начальство попросило посмотреть одну машину. - Скворцов порылся в карманах и вытащил сложенную вдвое бумажку. - Вот. У нас в Минске появилась одна машина. Ходят слухи, что ее пригнали из Москвы. Можно как-нибудь проверить?
      - Нет проблем! - ответил я, забирая у него бумажку. - Что у тебя по этой машине?
      - Номер кузова! Посмотрите по вашей базе похищенных иномарок! Может, она правда крадена в Москве.
      - Давай проверю.
      Я взял листок с номером кузова автомашины. Поднялся в штаб. Вошел в базу похищенного автотранспорта. На дисплее появилась информация по автомашине:
      "Тойота "ленд крузер". Кузов № 543678. Двигатель № 987067. Цвет черный. Гос. номер: Р 762 ОХ 77. Владелец Кузнецов Роман Юрьевич, проживающий по адресу..."
      "Где-то я слышал эту фамилию", - мелькнуло в голове.
      То, что я прочитал на нижней строчке карточки, заставило меня откинуться на спинку стула. На нижней строке была жирная надпись: "Внимание, розыск! Дата угона 28. 03. 2000. Инициатор розыска ОВД "Хамовники".
      "Черт! Так это же тот самый Кузнецов с коккером. Точно, Кузнецов Роман".
      Чувство, которое охватило меня, знакомо только оперу. Полгода кропотливой работы: опрос потерпевших, осмотры мест происшествий, изучение оперативных материалов и сводок - и вот она, первая реальная зацепка.
      Скворцов со Старостиным еще тянули по очередной за взаимодействие родов войск, когда я вошел в кабинет.
      - Вова, откуда у тебя этот номер кузова? - спросил я как можно спокойнее.
      - А что? - забеспокоился он.
      - Понимаешь, у нас в марте появилась банда, которая работает в милицейской форме. Нападают на владельцев дорогих иномарок и отбирают машины. Автомобиль, который ты мне дал, находится в розыске. Как к тебе попал номер?
      Гость смутился и начал мямлить:
      - Да вот... ты понимаешь, я не могу рассказать...
      - Как это не могу? - опешил я. - Ты же сам сказал: проверьте, может она краденная. А она не просто краденная, а захвачена в результате разбойного нападения. Как эта машина оказалась у вас в Минске?
      Володя отвел взгляд и задумался.
      - Андрей, понимаешь, это не моя личная тайна. Дело серьезное. Ты меня пойми. Дело в том, что меня попросил проверить мой начальник. Не могу же я подставить начальника.
      "Да, - согласился я про себя. - Начальника подставлять нельзя". Однако вслух продолжал напирать:
      - Ты меня тоже пойми! В Москве орудует банда. Это дело серьезное. Нам не до сантиментов. Словом, мне нужно знать все про эту машину. Дай мне телефон твоего начальника. Я с ним сам поговорю!
      Скворцов вскочил со стула.
      - Нет-нет! Андрей, все! Давай забудем! Блин! Зря я тебя попросил проверить номер. Каюсь, что завел разговор на эту тему. Ладно, мне пора на поезд! Как бы не опоздать.
      - Не бойся! Ребята подкинут.
      По бегающим глазам Скворцова я почувствовал, что гость что-то крупно недоговорил. Ситуация сложилась довольно щекотливая. В голове прокручивались варианты задержки его в Москве. Но нет! Это, кажется, бесполезно. Ничего он сейчас не расскажет. Здесь надо придумать что-нибудь похитрее.
      Приблизительно я догадывался, для чего минским коллегам понадобилось проверить эту машину. Это один из способов подработки. Разумеется, они знали о местонахождении "ленд крузера" и знали, что она краденая. Теперь им нужно было установить адрес владельца, чтобы предложить ему за определенное вознаграждение найти машину. Обычно хозяева таких дорогих иномарок не скупятся в средствах. Хотя я их не обвиняю. Государство само подталкивает людей к таким поступкам, практически не оплачивая труд своих солдат правопорядка. Зарплату, которую получают ребята как здесь, так и в Минске, даже пособием не назовешь. И если бы не подработки, то было бы трудно. Лозунг "Нам хлеба не надо - работы давай, нам солнца не надо - нам партия светит", наверно, придумали очень богатые люди, но почему-то переложили его на наши плечи.
      Скворцов вскоре после нашего разговора покинул стены МУРа и покатил на Белорусский вокзал. Я же остался при своих интересах. Меня взяла досада. А кого бы она не взяла? Ведь мы полгода пытались выйти на эту банду, вот, наконец, реальная зацепка - и та бездарно ускользает скорым поездом в Минск. Впрочем, не все еще потеряно. "Дорогу осилит идущий!"
      Я вернулся в кабинет Старостина. Он уже собирался домой.
      - Слушай, Николаич, знаешь что? Я, пожалуй, поеду в Минск. Причем не поеду, а, скорее всего, полечу. Нужно опередить Скворцова. А то его потом буду долго искать по всей Белоруссии. Он, кажется, говорил, что собирается в отпуск. Последний рейс в двадцать два тридцать из Шереметьево-1.
      - А командировку как оформишь? - поинтересовался Старостин. - Пятница. И поздно уже. Из руководства никого нет.
      - Это не проблема. Рапорт на командировку подпишу у ответственного дежурного, а деньги должны быть в дежурной части города. У них там всегда на экстренные случаи есть загашник.
      - Хорошо, давай поезжай! Как приедешь - отзвонись.
      Я поднялся на четвертый этаж, зашел в кабинет к "разбойникам" (отделение по раскрытию грабежей и разбоев). Ребята еще сидели на месте.
      - Володь, - обратился я к Сергееву, - собирайся! Полетишь со мной в Минск. Да... может у тебя какие-то планы на выходные?
      - Да нет, Михалыч, какие планы? Летим!
      - Добро. Потом все объясню. А сейчас сходи в дежурную часть, возьми под отчет деньги и сгоняй на Лубянку за билетами.
      - Добро-о-о, - с растяжкой ответил Сергеев.
      Володя Сергеев, старший оперуполномоченный, высокий, крепкий парень. В свои двадцать три года уже имеет боевые награды. В прошлом году получил медаль "За отвагу" за участие в задержании одной из этнических банд. Тогда при задержании, отражая нападение, он одним выстрелом с лету, с расстояния более чем сто метров, уложил этого черта. Тот, словно сайгак, подлетел вверх, когда пуля легла ему под колено. Перевернувшись в воздухе, он упал на сырой асфальт. Лежал и стонал, прося о помощи. А когда сам, гад, резал ни в чем не повинных людей, отбирая автомашины, о милости, наверное, не вспоминал.
      Сергеев был одним из тех, с кем мне было легко и интересно работать. Он был легок на подъем. Инициативен. Быстро принимал решения в, казалось бы, безвыходных ситуациях. В общем, хороший сыщик и просто нормальный парень.
      До вылета оставалось полчаса. Несмотря на позднее время, в здании аэровокзала было многолюдно. Периодически приятный женский голос объявлял о начале регистрации или посадке на различные рейсы.
      Ни я, ни Вовка не предполагали, что этот аэровокзал станет для нас плацдармом, с которого в течение года мы будем отправляться по различным городам и весям, что в ближайшее время нам предстоит облететь почти всю страну. Познакомиться с интересными людьми, достойными уважения. Столкнуться с серостью и предательством той породы людей, одно воспоминание о которых вызывает омерзение и душевный протест. Причем часть этих людей носят ту же форму, что и мы, и, что самое страшное, продолжают по сей день работать в системе.
      Через полтора часа наш самолет приземлился в Минском аэропорту. Следует сказать, что в Минске я был впервые. Первое, что поразило, огромное здание аэровокзала. И абсолютно пустое. Как выяснилось, белорусы предпочитали ездить на поездах, - дешевле. Когда мы неслись на такси в сторону гостиницы, то удивлялись какой-то неотечественной чистоте на улицах. А в целом атмосфера в Минске была такой, будто мы попали в 70-е годы.
      Ближе к полуночи мы благополучно устроились в гостинице и легли спать. Ровно в девять часов утра я уже был в Минском управлении внутренних дел. Показав дежурному удостоверение, я полюбопытствовал:
      - Володя Скворцов еще не приходил?
      - Да он же в командировке, в Москве, - ответил дежурный.
      - Скворцов вчера выехал вечерним поездом. Так что он уже в Минске, внес ясность я.
      - Тогда ждите! Должен явиться.
      Я спросил, где его кабинет, поднялся на третий этаж и сел в кресло рядом с его дверьми. В коридоре было пусто. В глубине гремела ведром уборщица. В соседний кабинет вошел какой-то сотрудник. Наконец на лестнице послышались знакомые шаги. Предчувствия не обманули. Это был Скворцов живее всех живых. Увидев меня, он остановился и вытаращил глаза.
      - Здорово, Володя! - произнес я как можно приветливей.
      - Ё... - непроизвольно вырвалось у него. - Ты же вчера был в Москве.
      - Вчера в Москве, а сегодня в Минске! Такова наша тяжелая доля, развел я руками, поднимаясь с кресла. - Ближе к делу: когда гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Правильно? Так вот, слушай, я от тебя не отстану. Мне нужно об этой машине знать все.
      Скворцов погрустнел и задумался. В сомнамбулическом состоянии отпер ключом кабинет, и мы вошли.
      - Понимаешь, ты меня крупно подставишь! - произнес он треснувшим голосом. - Шеф мне этого не простит! У меня и так с ним натянутые отношения.
      Я был готов к этим словам и поэтому как можно мягче предложил:
      - Я понимаю! Давай я сам схожу к твоему начальнику и объясню ситуацию. Пойми, я ведь не какие-то личные вопросы решаю. Дело серьезное. В Москве орудует банда, а ты мне какую-то хреноту гонишь про начальника.
      Скворцов рухнул на стул и снова задумался. После минутного молчания он тяжело выдохнул:
      - Ну все! Мне конец. Понимаешь, в чем дело: я здесь, в Белоруссии, не по своей воле. Так сложились обстоятельства. У дочки астма. А родители жены отсюда, из Минска. Мы с женой раньше жили в Вильнюсе. Потом, когда началась вся это бодяга с развалом Союза, сам знаешь, что там происходило. На руководящие должности стали назначать своих, местных, а нас, славян, подвинули. Возникли проблемы с жильем. Болезнь у дочери обострилась. Пришлось перебираться сюда, в Минск. Здесь, конечно, климат подходящий. Дочка ожила. Работа теоретически тоже есть. Но у меня как-то сразу не сложились отношения с начальством. Одним словом, - вздохнул Володя, - если я доложу шефу, что приволок на хвосте москвичей, то он меня удавит.
      - Понятно, - почесал я затылок. - Давай подумаем, как лучше сделать, чтобы ты был здесь ни при чем.
      Скворцов оживился.
      - Я догадываюсь, откуда у шефа появился этот номер кузова.
      - Откуда? - насторожился я.
      - Есть один человечек. Не мой. Поэтому я его знаю не очень хорошо. Но пару раз мне приходилось обращаться к нему.
      - Да? Интересно. Может, ты меня с ним сведешь?
      - Ты что, сдурел? - вскочил со стула Скворцов. - Это смерти подобно! Единственное, чем я могу помочь, - встретиться с ним сам. И то как бы случайно. Я постараюсь разузнать про эту машину. Но, конечно, сто процентов гарантировать не могу. Если же будет какая-то информация, то я сразу дам тебе знать.
      - Ну хорошо, давай так, - с облегчением выдохнул я. - Итак, мне нужно знать, где эта машина сейчас находится, у кого и кто ее пригнал в Минск.
      На этом мы расстались. Пожали друг другу руки, обменялись координатами, и в тот же день мы с Вовкой улетели обратно в Москву.
      Сидя в самолете, я думал о том, что дала эта поездка. По большому счету, ничего. С шефом Скворцова так и не встретились. Сам Скворцов на контакт идет неохотно. Источник не его. Будет ли дополнительная информация - сказать трудно. Да и кто я Скворцову - сват, брат?
      Но что-то внутри подсказывало, что Скворцов поможет. И я не ошибся.
      Через два дня мой кабинет огласил междугородный звонок. Я это определил по протяженности сигнала. Звонил Скворцов.
      - Андрей, привет! - произнес он. - Ты можешь срочно прилететь в Минск?
      - Могу. А что?
      - Подробности при встрече. Прилетай! У меня появилась кое-какая информация по этому делу.
      Сергеев находился в городе. Я позвонил ему на мобильный, попросил найти Рината и занялся оформлением командировки.
      Если есть какая-то информация, то, возможно, придется отрабатывать ее на месте, поэтому Ринат не помешает.
      Ринат с Вовкой были ровесниками. Ринат - довольно-таки упитанный малыш, но очень подвижный. Он так же, как и Сергеев, начинал службу в угрозыске с "земли", с отделения милиции. Работал в Северном округе Москвы. Даже успел там поруководить. Непродолжительное время был начальником криминальной милиции одного из ОВД.
      Толковый парень. Но его информированность порой заставляла меня останавливать его трудовой порыв. Располагая чрезмерно большим объемом сведений, он не всегда мог сосредоточиться на чем-то одном.
      - Ринат, на каждую информацию, полученную тобой от источника, заведи папочку и не спеша ее проверяй, - постоянно твердил я ему.
      - Есть, товарищ подполковник, завести папку.
      Это "есть" повисало в воздухе. А тот объем информации так и оставался у него в блокнотах, записных книжках, на листочках бумаги.
      Но что мне в нем нравилось, так это его неиссякаемая энергия, постоянное движение вперед и исполнительность.
      Утром следующего дня вылетели в Минск. Шереметьево-1, как и в предыдущий вылет, приветливо распахнул перед нами двери своего буфета. Бутылка коньяка "Московский" подняла настроение, но существенно повлияла на содержимое кошелька. Мы учли это обстоятельство и впредь приобретали тот же коньяк, но втрое дешевле в магазинчике, расположенном рядом с нашим офисом на Петровке, 38.
      Скворцов ждал нас в кафе на набережной. Я представил ему Рината. С Сергеевым они были уже знакомы. Официант принес пива и арахис. После общих, ничего не значащих фраз Скворцов перешел к делу.
      - В общем, смотрите, что получается, - сдвинул он брови. - Есть в Минске мужик. Бандит не бандит, такой, черт, не поймешь! Полубандит-полукоммерсант. Но человек серьезный. В Минске стоит крепко. С урками вроде бы не общается, но авторитетом у них пользуется. Кличка "Удав". У него здесь свой бизнес. Но говорят, что и в Москве позиции неплохие. Так вот, машина ваша находится у него в гараже. Точнее, в одном из гаражей. У него их много. Как она к нему попала, я не знаю. Это вам никто не скажет. Знаю только, что стоит, и все.
      - Это он попросил твоего начальника посмотреть машину? - спросил я.
      - Нет! - покачал головой Скворцов. - Попросили братья Толстые. Есть в Минске такие братья-барыги, которые скупают краденые машины. И не только. Скупают все подряд. Не брезгуют и тачками, отобранными при разбоях. По слухам, ворованные машины они перепродают в Казахстан. Насколько мне удалось узнать, им предложили эту бричку, сказав, что она ворованная. А они сомневаются, так как машина была с ключами. Подозревают, что тачка взята при разбойном нападении. Поэтому попросили шефа проверить машину.
      Все стало ясно. Начальник Скворцова хотел выяснить, как была угнана машина. Для скупщиков краденых автомобилей это очень важно: ворованная машина - это одно дело, взятая в результате разбойного нападения - совсем другое. Тут уже другая статья. Можно получить на всю катушку, поскольку скупщик считается участником разбоя. Большинство покупателей не связываются с "разбойными" машинами, а те, кто рискует, - сбивают цену до минимума.
      Так, к примеру, угнанный "мерседес" на черном авторынке идет за пятнадцать тысяч долларов, а захваченный разбойным путем - за десять. Братья Толстые запросили данные об этой иномарке, чтобы сбить цену, а вовсе не для того, чтобы вернуть владельцу за определенное вознаграждение.
      - Так я не понял, им Удав предложил эту машину?
      - Я этого не говорил, - затряс головой Скворцов. - Я только говорил, что машина стоит в одном из его гаражей. У него этих гаражей - по всему Минску. Большую часть он сдает в аренду. Так что он может даже и не знать, что у него стоит в гараже.
      - Понятно, - ответил я, почувствовав, что Скворцов знает больше, чем говорит. - А как выйти на Толстых?
      - На братьев? - поднял брови Скворцов. - Это сложно. Чего не знаю, того не знаю.
      "Знаешь!" - подумал я. Ну слава богу, что хоть небольшая зацепочка появилась. Я продолжал тянуть из Скворцова точно клещами, чувствуя, что он о многом умалчивает. Он сопротивлялся, как мог, аргументируя, что подобной информацией обеспечивать МУР не обязан, поскольку Россия и Белоруссия теперь два разных государства.
      - Очнись, товарищ! Союз нерушимый республик свободных... Дальше знаешь? - подмигнул я Ринату и продолжил: - Сплотила навеки великая Русь. Живем мы с тобой на одной земле. Говорим и думаем на одном языке. Кучка мудаков, кстати, тут, у вас, в Беловежской Пуще, решила за нас с тобой, что нужно разбежаться. Но мы-то с тобой думаем по-другому, жалко только, что нас тогда никто не спрашивал. Словом, Володя, кончай парить мозги! Нам кровь из носу нужно выйти на этих ваших братьев Толстых.
      - Увы! - развел руками Скворцов. - Все, что я знал, рассказал. Больше мне ничего не известно. Лично я с братьями Толстыми никогда не встречался. Мой шеф их знает, а я нет. Так что извини! Если надумаешь к нему обратиться, меня не упоминай. Я тебе уже говорил: у меня с ним непростые отношения. А вообще, не советую тебе говорить с ним на эту тему. Ничего он не расскажет, а вы спугнете тех, кого ищете.
      Почувствовав, что больше ничего из него выудить не удастся, я натянул на себя любезную гримасу и тряхнул его руку.
      - Что ж, спасибо на этом. Будь здоров!
      Мы поднялись и пошли прочь. Но Скворцов неожиданно окликнул:
      - Постойте! Черт с вами! Попробую узнать телефоны этих братьев. Хотя не обещаю...
      Скворцов позвонил на третий день.
      - Здоров, Шерлок Холмс. Приезжай, попьем пивка!
      - Что-нибудь прояснил с телефонами? - обрадовался я.
      - Подробности при встрече. Давай там же, где и позавчера, на том же месте. Как будешь выезжать, позвони!
      На вечерний рейс билетов не было. Пришлось выезжать поездом. До Белорусского вокзала подвез Лешка, наш водитель. Глядя на Алексея, я подумал: "И чего он держится за эту работу - две с половиной тысячи рублей. Ну мы - понятно - больные люди. Потом, если откровенно, есть возможность и подработать. Многие друзья ушли в бизнес. Поддерживают на плаву. А у него какой интерес? Порой крутит свою баранку сутками, когда выезжает с нами на задержание, и рискует не меньше нашего".
      Со Скворцовым словно не расставались. Мы пожали друг другу руки, и он начал без прелюдий.
      - Мне удалось навести справки про Удава. То, что он авторитет, держит полгорода, я тебе уже говорил. Очень влиятельный. Его в Белоруссии знают многие, поскольку он связан не только с криминалом. Его отец - большая шишка, работает в администрации Лукашенко: возглавляет спорткомитет Белоруссии.
      - Как фамилия? - спросил я.
      - Пименов, - ответил Володя. - А теперь самое главное: я выяснил, что он имеет прямое отношение к черному автобизнесу. Держи номер его домашнего телефона. - Скворцов, прежде чем протянуть бумажку, дважды оглянулся. Могу добавить, что он тесно работает с московскими бандитами. Да-да, с теми самыми, которые гоняют в Минск ворованные тачки. Можно сказать, что именно Пименов поставляет братьям Толстым эти самые брички.
      Ну теперь все прояснилось. Минск - перевалочный пункт. Удав толкает братьям "разбойные" машины, которые пригоняют из Москвы. Те перебивают номера, переделывают документы и гонят их дальше - в Казахстан. Ай да Скворцов! Ай да сукин сын!
      - Да, - подмигнул Володя. - Могу еще продиктовать его местный адрес. Но сейчас Пименова в Минске нет. Он в Москве.
      - Подыскивает подходящую машину? - сыронизировал я.
      - Почему машину? У него и без машин в Москве дел до черта. Насколько мне известно, у него только на одном Арбате четыре магазина. Пименов не дурак! Знает, во что вкладывать грязные деньги. Собственно, большую часть времени он проводит в Москве. В основном занимается своими магазинами, а машины - это, надо полагать, хобби. Ликвидный товар, выручка за который идет налом и сразу.
      - А номер его мобильного есть?
      - Ну тебе все мало! - развел руками Скворцов.
      - Да-да, извини!
      То, что рассказал Скворцов, было уже не кое-что, а конкретно что-то. Установлен один из фигурантов. Член банды. И не только фамилия, но и адрес с телефоном. Можно было начинать работать с этим телефоном.
      - Реально узнать номер его мобильного? - нагло напирал я.
      - Ладно. Постараюсь выяснить, - вздохнул Скворцов. - Хотя не обещаю...
      К людям, которые не обещают, но делают, я испытываю больше симпатии, чем к тем, кто обещает, но не делает. От вторых, как правило, толку мало. От Скворцова толк явно был.
      Сотовый телефон Пименова - это ключ к выявлению остальных членов банды. С него можно сделать распечатку телефонных разговоров и по ним выявить его связи. Можно, наконец, поставить на прослушивание.
      - Как тебе удалось получить информацию? - поинтересовался я.
      - Есть один человечек.
      - Слушай, Володь, познакомь со своим человечком. Устрой мне с ним встречу.
      Глаза Скворцова чуть не вылетели из глазниц.
      - Сдурел, что ли? Даже не проси! И не настаивай! Все это бессмысленно. И вообще, я не обязан помогать МУРу...
      - Ладно! - протянул ему руку. - Спасибо за информацию. Историческая родина тебя не забудет.
      Через час я сидел в самолете и наслаждался панорамой белорусских лесов. Я смотрел вниз и думал о Скворцове. Он обещал достать распечатку с домашнего телефона Пименова. Если он выполнит обещание - полдела сделано. По ней можно будет вычислить мобильный. А там уже дело техники. Поставить на прослушивание домашний телефон Удава вряд ли получится. Скворцов на это не пойдет. Для этого нужно идти к руководству, докладывать обоснованность проведения данных мероприятий, а это грозит расшифровкой наших с ним отношений. Остается одно - ждать распечатки с домашнего телефона. Если будут соединения с Москвой, устанавливать абонентов, отрабатывать его связи в Москве.
      Сын, Димка, словно комета пронесся на велосипеде, подаренном ему в день рождения. Он гонял по узкой грунтовой дорожке, вьющейся вдоль речки с забавным названием Петричка. Почему Петричка, никто из старожилов маленького подмосковного городка не знал. Зато о станции Гривно знали многие, в том числе и Антон Павлович Чехов, описавший гривенских мужиков, воровавших на железной дороге болты и потом использовавших их как грузила при ловле рыбы.
      Я родился в этом городе и вот уже двадцать лет езжу отсюда на службу. Еще работая на "земле", хотел перебраться в Первопрестольную. Но оказалось, что у родителей в квартире имеются лишние тридцать сантиметров площади. С такими излишками на очередь не ставили. Словом, пятнадцать лет кряду ездил на электричке, пока не купил автомашину.
      Подмосковная электричка - это не просто транспортное средство, это кладезь людских отношений. Кто-то спит, кто-то разговаривает, кто-то знакомится. Здесь начинаются отношения, перерастающие в большую любовь. Совершаются преступления. В общем, это маленькая жизнь, длиной от станции до станции.
      Я вспомнил, как однажды, когда еще учился в высшей школе милиции, возвращался на электричке домой. Ко мне подсел какой-то мужчина и тихо сказал:
      - Видите того мужика, у окошка? У него в кармане пиджака пистолет.
      После чего бдительный мужичок поднялся и вышел на ближайшей станции.
      Ситуация была щекотливой. Мне, слушателю третьего курса, еще ни разу не приходилось задерживать вооруженного преступника. "Черт! Почему он подошел именно ко мне? Я же без формы. У меня что, на лице написано "02"?"
      Пассажиров в вагоне было немного. Напротив сидел военный, подполковник. Я как можно тише обратился к нему:
      - Товарищ подполковник, я сотрудник милиции. Сзади вас сидит мужчина. Он вооружен. Прошу помочь мне его задержать.
      Подполковник, вероятней всего штабист или тыловик, промямлил что-то невнятное, быстро встал и перешел в другой вагон.
      Я сел рядом с парнем. Запястья его рук были в татуировках. На пальцах выколоты перстни. Когда он повернулся к окну, я увидел рукоятку пистолета, торчащую из внутреннего кармана пиджака.
      Поезд подходил к Подольску. Парень поднялся и направился в тамбур. Выждав паузу, я пошел за ним. Он вышел на платформу. Пройдя метров сто, я догнал незнакомца, схватил его за правую руку, резко развернул на себя. Полы пиджака разлетелись, обнажив пистолет. Второй рукой я вцепился в пистолет и выдернул его из кармана.
      Мы стояли друг против друга. Один - не понимая, что произошло, второй - держа в руках пластмассовый пистолет.
      - Тебя как зовут? - спросил я, придя в себя, предварительно представившись сотрудником милиции.
      - Валера.
      - Извини, Валера! Я не знал, что пистолет...
      - Да ладно! Вот домой еду. Пять лет не был. Сыну купил.
      - Удачи, - пожелал я ему...
      Зазвонил мобильный.
      - Привет, Андрей! - услышал я голос Скворцова, уже ставший родным. Слушай, я пообщался с человеком. Ты понимаешь, с кем. Так вот: он готов встретиться и переговорить на интересующую тебя тему. Но у него есть некоторые условия. Подробности на месте. Да, прилетишь, - в контору не заходи. Встретимся где обычно.
      Пришлось звонить Сергееву. Трубку телефона подняла Ольга, его жена.
      - Оль, добрый день! Это Данилов.
      - Что, опять уезжаете, Андрей Михайлович?
      - Как ты догадалась?
      - Да только вы со Сергеевым и Чуллиным можете через два дня на третий летать в Минск.
      - Это не единственный город на земле, Оля. Хотя очень хороший. У нас впереди широкие горизонты.
      Трубку взял Вовка.
      - Андрей Михалыч, - раздался его веселый голос, как будто он ждал звонка. - Летим?
      - Летим, Вова. Позвони Ринату. Пускай собирается.
      Секретно
      Начальнику седьмого отдела
      УУР г. Москвы полковнику милиции
      Старостину А.Н.
      РАПОРТ
      Докладываю, что с марта месяца текущего года на территории Москвы периодически совершаются разбойные нападения, сопряженные с похищениями граждан, с целью завладения автотранспортом. При совершении преступлений используется форма работников милиции и автомашина с милицейской символикой.
      Характер действий и приметы преступников позволяют сделать вывод о действии в г. Москве одной преступной группы.
      По данным, полученным из оперативных источников, к совершению этих преступлений может быть причастен криминальный авторитет по кличке "Удав", Пименов Алексей, житель города Минска.
      В связи с чем прошу вашего разрешения на выезд в г. Минск с целью установления фигуранта и его связей в г. Минске и Москве.
      Заместитель начальника
      седьмого отдела УУР г. Москвы
      подполковник Данилов А.М.
      26. 08. 2000
      Или нам везло, или это просто совпадение, но в каждый наш приезд в Минске стояла солнечная погода. Вот и сейчас, сидя в открытом кафе на набережной, мы наслаждались теплым солнечным днем, потому что еще два часа назад вылетели из серой, холодной Москвы.
      - Володя, - Скворцов взял Сергеева за руку, - тебе, придется покоротать время одному. Человек не хочет светиться, - пояснил он и добавил, повернувшись ко мне: - Просит на встречу привести только одного тебя. Если хочешь, - Скворцов вновь обратился к Володе, - я отвезу тебя к себе. У меня сегодня жена приготовила мировой борщ.
      Я сел к Скворцову в машину, и мы поехали по широким и чистым улицам Минска в сторону Кольцевой. Когда машина свернула с дороги и въехала в лес, Скворцов притормозил и конфузливо произнес:
      - Ты, конечно, извини, но необходимо сделать одну небольшую процедурку. Потому что... сам понимаешь...
      Он достал из бардачка черную спортивную шапочку и протянул мне. Я отнесся к его мерам предосторожности не без скепсиса. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы свело с нужным человеком. Скворцов собственноручно натянул мне на глаза этот колпак из белорусского трикотажа, и мы покатили дальше.
      Так мы ехали около двадцати минут. Когда он остановил машину, то разрешил шапочку снять.
      Я увидел, что мы стоим перед крепкими дубовыми воротами внушительной высоты. С обеих сторон тянулся забор, опоясывавший небольшой деревянный домик. Домик несколько разочаровал. Он был средних размеров и сконструирован весьма стандартно. Словом, простой советский домик дачного типа. Мы въехали во двор. Володя попросил меня посидеть в машине.
      Он зашел в дом и пробыл в нем не более трех минут. После чего появился на крыльце и радостно махнул рукой. По его виду я понял, что все как нельзя лучше. Нас ждут.
      Когда мы вошли в прихожую, Скворцов повернулся ко мне и хмуро пробормотал:
      - Извини за еще одну неприятную процедуру. Пойми меня правильно: ты не мог бы раздеться?
      Я понял: он подозревает, что у меня в кармане полный комплект записывающей аппаратуры. Я безропотно скинул пиджак и, по примеру волка из "Ну, погоди!", вывернул карманы. Телефон и ключи пришлось выложить на подоконник. Оружия у меня не было. На территорию Белоруссии запрещено въезжать с оружием даже правоохранительным органам.
      После этого мы прошли в гостиную, меблированную рубленым дубовым столом, лавками и старинным трельяжем. Все очень мило, просто и со вкусом.
      Скворцов кивнул мне на лавку, а сам устроился на табуретке напротив трельяжа. В гостиной появилась женщина лет двадцати пяти. Коротко стриженные светлые волосы, зеленые глаза, чуть вздернутый нос. Сиреневая блузка и синие джинсы плотно облегали стройную фигуру. Было заметно, что она взволнована. Видимо, решение пойти на эту встречу далось ей не легко.
      - Карина, - представилась она.
      Я назвал себя.
      - Неужели вы из МУРа? Впервые в жизни вижу полковника из МУРа... произнесла она и после короткой паузы добавила: - Живьем.
      То что она повысила меня в звании, мне не понравилось.
      - Подполковник, - поправил я.
      - Наверное, хотите стать генералом? - Она с улыбкой взглянула мне в глаза.
      - Ну как вам, Карина, сказать? Вообще-то вы знаете, какое последнее воинское звание? Подполковник! Полковник - это уже счастье, а вот генерал это выживший из ума полковник.
      Она засмеялась. Напряжение спало.
      - А может, вы меня обманываете? - лукаво сощурилась она, по-детски наклонив голову.
      Я достал удостоверение и поднес к ее глазам.
      - Да, солидная контора. Ну что ж, как я понимаю, вас интересует Удав, - вздохнула она и посмотрела на Скворцова. - А что именно вас интересует в нем?
      - Все! Его связи в Минске и в Москве. Чем занимается? Какие заведения посещает? На чем ездит? А главное, его отношения к разбоям в Москве. И наконец, с кем работает? Куда сбывает похищенное?
      - Андрей, простите...
      - Михайлович, - подсказал я.
      - Андрей Михайлович, Удав, как вы уже, наверное, слышали, не такой дурак, чтобы посвящать в свои дела посторонних.
      - Ну посторонних в эти дела не посвящают, - согласился я. - Но, должно быть, есть близкие, с которыми он откровенен.
      - Есть. Вернее, были, - ответила Карина. При этом глаза ее похолодели, взгляд стал острым. - А где гарантия, что при наличии информации, которую я вам добуду, вы отправите Удава на зону?
      - Если честно, такой гарантии нет, - искренне ответил я, - но желание отправить его на зону есть. И большое.
      После некоторой паузы Карина произнесла:
      - Андрей Михайлович, я вам помогу. Но есть некоторые условия. Первое о наших отношениях никто не должен знать.
      - А второе? - спросил я.
      - Второе? Каждый товар имеет свою стоимость.
      - Сколько?
      - Пять тысяч, - ответила хозяйка, немного подумав. - Все просто: вы мне даете пять тысяч, а я предоставляю интересующую вас информацию.
      - У меня нет таких денег, - сказал я и осекся, заметив, как ее лицо приняло удивленное выражение. "Нет! Не то говорю! Вот, черт!" - Давайте реально оценим ситуацию. Пять тысяч дать не могу, а три, пожалуй, найду.
      И как у меня язык повернулся пообещать такие деньги? Где я их возьму? Не из своей же зарплаты? Несмотря на мучительные процессы, проходящие в моей голове, я продолжал уверенно напирать:
      - Три тысячи - это максимум, который я могу заплатить реально. Больше у меня нет.
      Правдивей было бы признаться, что у меня нет не только больше, но и меньше. Точнее сказать, вообще ничего нет. Мой уверенный тон поверг ее в чрезвычайную задумчивость.
      - Нет у меня пяти тысяч! И вряд ли будет. Три тысячи - это все, на что я могу рассчитывать. Если эта сумма устроит, то через два дня я прилетаю с деньгами. Если нет - дальнейший диалог не имеет смысла.
      Карина посмотрела на Скворцова и торопливо произнесла:
      - Хорошо, я согласна.
      Я почему-то с самого начала был уверен, что она согласится. Что-то подсказывало, что деньги для нее не главное. Была какая-то причина.
      - Где взять деньги, Володя? - обратился я к Сергееву, глядя в иллюминатор самолета.
      - А сколько может дать министерство на оперрасходы?
      - Не знаю. Думаю, тысячу-полторы максимум. А где вот еще полторы тысячи брать?
      - А может, у потерпевших попросить? - переспросил Скворцов.
      - Да! Чтобы потом в УСБ отписываться? Эти хлопцы только и ждут, чтобы опера зацепить. Им все равно, за что ты воюешь. Главное, чтобы нарушение какое-нибудь выявить. А потом, если просить, то под гарантию, что машину потерпевшего найдем. А если нет?
      По возвращении в Москву я доложил о результатах командировки начальству.
      - Да! - подтвердила Лариса Ивановна, наш финансист. - Министерство может дать только тысячу долларов, и не больше. И то с разрешения первого замминистра.
      Первым заместителем министра был Володя Козлов. Я учился с ним в одной группе в школе милиции. Разумеется, первое, что пришло мне на ум, позвонить ему. Объяснить ситуацию. Но потом передумал. Дозвониться до него вряд ли удастся. Попасть на прием - тоже. Володя Козлов - отличный парень. Владимир Иванович Козлов, генерал-лейтенант милиции, первый заместитель министра, просто в силу своей занятости вряд ли сидит в кабинете. Я часто видел его по телевизору: он то в Чечне, то на Северном Кавказе... Словом, на месте не застать.
      Ну, замминистра далеко, а замначальника МУРа рядом. Я направился к Журавлеву.
      - Разрешите войти?
      - Заходите, Андрей Михайлович. Что нового? Как съездили?
      Я доложил о результатах поездки.
      - Андрей Михайлович, если даже министерство и удосужится выделить тысячу долларов (это в лучшем случае!), то потом вы за эту тысячу будете долго отчитываться, собирая акты, справки о том, на что истратили деньги. Словом, не все так просто. Давайте, попробуем пойти другим путем.
      Евгений Викторович предложил обратиться к Федосееву Юрию Григорьевичу бывшему начальнику МУРа. Это был один из самых грамотных и профессиональных руководителей, некогда возглавлявших Московский розыск. В настоящее время он работал руководителем в одном из крупных банков Москвы.
      - Я думаю, - произнес Евгений Викторович, - нам нужно через Федосеева выйти на руководство банка. Я думаю, банк не откажет нам в просьбе. Хотя это, конечно, не совсем правильно, но у нас нет времени. Я не исключаю, что они могут пойти и на более тяжкое преступление.
      И банк действительно не отказал. Через пару дней без какой-либо проволочки Федосеев передал необходимую сумму. При этом не потребовал никакой расписки, а только спросил:
      - Ну как, накроете банду?
      - Постараемся, Юрий Григорьевич, - ответил я.
      Вечером вылетели в Минск, предварительно созвонившись со Скворцовым.
      Скворцов встретил нас в аэропорту. Через сорок минут мы были уже в центре города. А еще через десять минут к гостинице подъехала Карина на своем красном "опеле". Мы встретились словно старые знакомые.
      - Привет! - поздоровалась она. - Как доехали?
      - Нормально.
      - Привезли?
      - Разумеется, раз обещал.
      Мы отошли в сторону, и я вытащил из кармана деньги. Глаза Карины сразу засияли каким-то блеском. Она торопливо пересчитала пачку и положила себе в сумочку.
      - Ну что? Я свои обязательства выполнил. Теперь твоя очередь, произнес я.
      - Что вы хотите конкретно?
      - Первое, что мне нужно: детализация телефонных разговоров Пименова тут, в Минске. Второе: я хочу знать, с кем он общается в Москве. Третье: мне нужен список машин, пригнанных им из Москвы в Минск. Ну и, разумеется, хотел бы точно знать, чем он занимается в Москве, помимо своих магазинов.
      - В Москве он занимается разбоем, - жестко ответила Карина. - Он работает с одной бандой. Даже выезжает с ними на разбой. Серьезные ребята. Не дураки. Могу сказать, что Пименов плотно общается с неким Толяном. Такой крепкий, конкретный товарищ. Я его видела только один раз. Москвичи приезжали на день рождения Лехи. Отмечали в "Планете". Были многие из братвы. Так вот, один из местных, тоже не хилой комплекции, по пьянке полез на Толяна: ну, типа того, что вы, москвичи, вконец оборзели, что если вы там у себя нормально стоите, то думаете, что и Минск под себя подгребете? Ну, Толян так ему всадил в челюсть, что тот перелетел через стол и утух в углу. И больше никто не пикнул. Вот так. Так что Толян - человек весьма серьезный.
      - А как он выглядит?
      - Ну, он такой... роста небольшого, среднего. Но голова и шея - одно целое. Крепкий, словно весь в корень ушел. И ты знаешь что? Он не беспредельщик. Он просто уверенный в себе. Смотрел фильм "Вор"? Вот он чем-то на него похож. Волосы светлые, короткие. Ходит вразвалочку.
      - Сотовый телефон Толяна знаешь?
      - Да, сейчас вспомню... - Она напряглась. - Кажется, сто шесть шестьдесят пять - четырнадцать. Да, точно! Удав как-то поехал в Брест и оттуда мне позвонил. Сказал, достань мою записную книжку, она в барсетке, найди запись Толяна. Продиктуй мне его телефон. Вот я и запомнила.
      - Кого еще знаешь из банды?
      - Пожалуй, больше никого. Хотя нет! Толян пару раз приезжал в Минск с одним ментом.
      - Ментом? Вот это интересно. Продолжай! Как он выглядит?
      - Так и выглядит ментом, хотя и в гражданке. На вид лет сорок. Худощавый, молчаливый, с залысинами на лбу. Он такой спокойный, незаметный. Никогда не влезает ни в какие разговоры, очень не любит фотографироваться, всегда находится за чьими-то спинами и прячет лицо. В общем, понятно: не любит человек светиться. Но, честно говоря, не знаю, работает ли он с Пименовым. Хотя, повторяю, он приезжал с Толяном. Да! Мент с собой привозил ноутбук, в котором база данных всех зарегистрированных в Москве машин.
      На этом мы расстались. Договорились встретиться завтра. Мы с Володей и Ринатом направились в гостиницу.
      Администраторша, крашеная блондинка с пышными формами, выдала ключи от наших номеров. Мы поднялись на одиннадцатый этаж. Хотелось побыстрее залезть под душ, а потом - в постель. Но не успел я войти в ванную, раздался телефонный звонок.
      - Слушаю, - ответил я.
      - Отдохнуть не хотите с девушкой? - произнес женский голос.
      - Только один, мадам. У меня сегодня был трудный день.
      Послышались короткие гудки. "Самолет, площадь, Карина..." Я медленно погружался в сон. В дверь постучали. Не одеваясь, в одних трусах прошел в прихожую и приоткрыл дверь. В коридоре стояла блондинка лет двадцати в ярко-красном платье.
      - Девушка не нужна?
      - Милая, я уже ответил менеджеру, что сегодня сплю один. И более того, учитывая, что ваш сервис не бескорыстен, прошу поверить на слово: у меня в кармане даже цента нет. Да, вот еще что: у постояльцев из пятьсот восемнадцатого и двадцатого номеров тоже ни гроша. Они сироты. Так что их не беспокойте.
      В обед Карина заехала в гостиницу, привезла распечатку с домашнего телефона Удава.
      В этот же день в Москве запросили МТС: на чье имя зарегистрирован телефон Толяна? Получилась интересная история: на Данилова Анатолия Михайловича.
      Секретно
      Начальнику седьмого отдела
      УУР г. Москвы полковнику милиции
      Старостину А.Н.
      РАПОРТ
      Докладываю, что в дополнение к ранее полученной информации в отношении Пименова установлено, что в преступную группу, кроме него, входит Толян моб. телефон 106-65-14. Данные устанавливаются.
      Он житель г. Москвы. Владельцев автомашин после совершения нападения бандиты вывозят в лес и удерживают 8-10 часов. Похищенные автомашины продают жителям г. Минска братьям Толстым.
      Неоднократно похищенные автомашины в г. Минск пригоняли сотрудники милиции, работающие в г. Москве. У одного их них имеется компьютер ноутбук с полной базой зарегистрированного и похищенного автотранспорта. Одного из них зовут Юра, на вид 25-28 лет, второго - Игорь, 35-40 лет.
      Заместитель начальника
      седьмого отдела УУР г. Москвы
      подполковник Данилов А.М.
      30. 08. 2000
      Данилова Анатолия Михайловича мы отыскали в тот же вечер. Он оказался моим однофамильцем. Совпадало даже отчество. Сотовый телефон Пименова, который вскоре стал нам известен, был зарегистрирован на некоего Ткача. Его мы тоже отыскали. Пенсионер, пять лет назад потерял паспорт, сотового телефона никогда не имел.
      Итак, поскольку телефоны были зарегистрированы на подставных лиц, пути к адресам Толяна и Пименова были отрезаны. Однако распечатка телефонных разговоров показала, что Толян с Пименовым общаются постоянно.
      Мы поставили оба телефона на прослушивание. Но безрезультатно. Две недели телефоны молчали. Это ввело нас в некоторое уныние. Я уж подумал: а не обвела ли нас Карина вокруг пальца? Но внезапно на пятнадцатый день прослушивания на телефон Толяна поступил звонок.
      - Да! - произнес хозяин номера.
      - Здорово, Толян! Это я, Юра!
      - Узнал. Ты Москве?
      - Нет. В Симферополе. У меня еще десять отгулов к отпуску.
      - Когда планируете прилететь?
      - А когда надо?
      - Пока отдыхайте. Когда понадобитесь, я позвоню...
      Входящий звонок не определился. После него телефон Толяна молчал еще около недели. Но мы поняли, что банда отдыхает на юге, так сказать, в законном отпуске. Что касается Юры, то он где-то служил, поскольку имел столько отгулов.
      Мы терпеливо ждали. И вскоре были вознаграждены за терпение. Однажды утром Толян позвонил на домашний телефон некоему Юре. Трубку сняла женщина. Звонивший интересовался, когда муж прилетит в Москву.
      - Завтра, - ответила женщина. - Симферопольским рейсом № 128. Я буду его встречать.
      Это была большая удача. Во-первых, наконец удалось установить домашний телефон одного из возможных членов банды, во-вторых, мы знали, когда и каким самолетом он прилетает в Москву. В-третьих, установить по домашнему телефону личность и адрес владельца - дело двадцати минут. На запрос нам ответили, что хозяин телефона некий Юрий Сманюк, который проживает в Северном Чертанове по следующему адресу...
      Полчаса спустя наша машина уже неслась в направлении Северного Чертанова. Задача была непростой: незаметно для соседей и хозяев узнать как можно больше о супружеской чете Сманюк. Самое простое: выдать себя за работника ЖЭУ. Эта роль досталась Володе.
      Он облачился в синюю робу и резиновые сапоги. Мы подъехали к адресу и встали за углом, чтобы не привлекать внимания. Володя, сунув в рот "беломорину", взял в руки моток проволоки и вышел из машины.
      Мы въехали во двор и встали у ракушек, чтобы незаметно для окружающих наблюдать за происходящим. Володя типичной походкой сантехника подошел к нужному подъезду и остановился. На скамейке сидела какая-то сгорбленная старушенция.
      Вовка сделал вид, что совсем не интересуется старушкой. Он поставил инструментальный ящик под ноги и закурил. Старушка сама обратилась к нему с какой-то просьбой. Володя что-то нехотя ответил, старушка вставила еще пару слов, и завязался разговор. Ее словоохотливость нам понравилась. Она что-то горячо заливала незнакомому слесарю, энергично размахивая руками. Затем указала в глубину двора.
      К нашему удивлению, Володя, докурив "беломорину" и вдавив окурок в асфальт, пошел не в подъезд, а к стоящим во дворе "ракушкам". У гаражей он пробыл около минуты, после чего возвратился к машине.
      - Ну что? - спросил я.
      - Бабка рассказала, что Сманюки - ее соседи по площадке. Жену Сманюка зовут Оксаной. Сейчас она на работе, поэтому подниматься в квартиру не имело смысла. Она - хохлушка. Родом из Житомира. Муж - работник ГАИ.
      - ГАИ? - переспросил Ринат. - Интересно.
      - Так вот, - продолжал Володя. - Юрий Сманюк - работник ГАИ. В данный момент находится в отъезде. Но где, бабка не знает, хотя догадывается, что где-то у родителей жены на Украине. В каком чине сосед, она не имеет понятия, поскольку в погонах не разбирается, но думает, что в большом.
      - Почему? - удивился Ринат.
      - Потому что имеет "мерседес". Вон он стоит, - кивнул Володя в сторону гаражей. - Номер Н 440 МО.
      Мы с Ринатом вылезли из машины и направились к гаражам. "Черный "мерседес", - тикало в голове. - Грек говорил, что видел черный "мерседес". Невероятно!"
      Новенькая тачка с номером Н 440 действительно была черной. Мы с Ринатом переглянулись.
      - Хотел бы я знать, на какие шиши он приобрел эту колымагу, - почесал затылок Ринат.
      - Узнаем, - ответил я.
      128-й рейс из Симферополя прилетал в Шереметьево-1 в десять тридцать утра. Накануне вечером я позвонил в "наружку" начальнику отдела Коломейцу.
      - Саня, привет! Это я, Данилов. Слушай, у нас тут прошла серия разбоев с похищением водителей. Вроде бы сейчас потихоньку выходим на бандитов. Помощь твоя нужна. Завтра в десять утра в Шереметьево прилетает самолет из Симферополя. Точно знаем, что одного из бандюг будет встречать его жена. Она и он уже установлены. Но с ним, возможно, летят и остальные. Данных нет. Сань, я очень прошу, помоги. Я тебе в помощь дам два экипажа. Да и сам там буду.
      - Андрей! - ответил Коломеец. - Ты же знаешь, кому-кому, а МУРу никогда не отказывал. Но пришла срочная телеграмма из Владикавказа. Какие-то черти везут в Москву две тонны взрывчатки, поэтому все управление бросили на отработку этого задания. Сам понимаешь.
      - Да, действительно. Взрывчатка это серьезно.
      Еще свежи были в памяти взрывы домов на Гурьянова и Каширском шоссе.
      Я набрал телефон Спирина, одного из своих начальников отделений.
      - Саша, зайди ко мне.
      Со Спириным я работал уже давно, лет десять. Сашка раньше работал в "наружке", а потом перевелся к нам, в МУР. Был негласным штатным сотрудником. Даже жена не знала, где он работает. Вот это, я понимаю, конспирация! И это правильно. Прижался к стенке, слился с ней, и все! Тебя не видно. Работая в норе, Сашка изучил город как свои пять пальцев. Он знал каждый двор, проезд, закуток. Иногда, чтобы не упустить объект, ставил машину на два боковых колеса и проезжал между рядами автомашин, загорающих в пробке. Крутил английский разворот на своей служебной "пятерке", под капотом которой стоял ротор.
      Ушел потому, что надоело жить под легендой. Потому что службу практически рассекретили, расписывая ее во всех СМИ. Да и многие старые сотрудники уволились из-за нищенской зарплаты. Они были востребованы в коммерческих структурах: банках, крупных фирмах.
      - Сань, мне на завтра нужно два экипажа от твоего отделения. Встречаемся утром в девять в Шереметьеве. Объясню все на месте.
      Моросил дождь. Было прохладно. Подъехав к аэровокзалу, я увидел Спирина. Его служебная "девятка" стояла за постаментом Ил-18. Там же находились Сергеев и Чуллин. Чуть в стороне стоял "форд" с надписью "ДПС", за рулем которого сидел Сергей Крылов, старший инспектор ГАИ.
      Сергей был нужен для того, чтобы "ободрать" - остановить под предлогом проверки документов машину и установить личности интересующих нас фигурантов. Ну а наша задача - зацепиться за ними и "уложить" по адресам.
      Нужно было сосредоточиться. Сашка остался у постамента. Он перекрывал выезд со стоянки аэровокзала. Сергей въехал на стоянку и там припарковался. Потом я понял, что это была моя ошибка.
      Я, Ринат, Вовка и Борис прошли в здание аэровокзала. Борис, войдя в образ, смешался с встречающими.
      - Два пять один, я двести пятидесятый, - раздался в рации голос Спирина. - На стоянку заехал "мерин", номер четыреста сорок. Выходит женщина, лет тридцати, худощавая, волосы темные, на плече сумка. Зашла в здание аэровокзала. Принимайте под наблюдение.
      "Оксана Сманюк! Понятно! Ну что ж, будем ожидать рейс вместе".
      Войдя в зал ожидания, Сманюк прошла вдоль киосков, остановилась у табло с расписанием прибытия самолетов. Борис, подойдя к одному из киосков, достал из сумки пухлую записную книжку. Раскрыл. С правой стороны блокнота вместо листа появился экран, на котором госпожа Сманюк рассматривала расписание.
      - Два пять один двести тридцать седьмому.
      - На связи, - ответил я.
      - Помнишь, Авербух говорил о белой "пятерке" с номером 016? - спросил Ринат.
      - Говори, слушаю! - ответил я.
      - Так вот, ВАЗ-2105, номер Т 016 МТ 99 заехал на стоянку и припарковался рядом с "мерином".
      - Два пять ноль, - запросил я Сашку.
      - На связи.
      - Ты видишь ноль шестнадцатую?
      - Да!
      - Прими ее под наблюдение!
      - Добро.
      Водитель "пятерки", мужчина лет сорока, среднего роста, с лобными залысинами, подошел к зданию аэровокзала, но внутрь заходить не стал.
      Наблюдая за ним, я отметил: спокоен и в то же время какая-то настороженность. Борис продолжал фиксировать передвижение Оксаны. Через коридор международных рейсов стали выходить пассажиры, прибывшие из Симферополя. Оксана направилась навстречу молодому, худощавому парню лет двадцати семи, стриженному под бобрик. "Сманюк, - догадался я. - Да, точно он".
      Рядом с ним шел мужчина лет тридцати пяти, чуть выше среднего роста, в очках. Он попрощался со Сманюком и направился к выходу.
      "Так-так-так... Вот ты-то нам и нужен..."
      Оксана с мужем прошла вдоль здания аэровокзала, подошла к автомашине. Сманюк бросил в багажник сумку, сел за руль. Очкарик в это время достал мобильный телефон. Минуты три с кем-то разговаривал, после чего вышел из аэровокзала и направился к автостоянке. Борис едва не столкнулся с ним, блуждая со своей записной книжкой - видеокамерой.
      Они встретились на стоянке - очкарик и "осторожный". Обсуждая что-то на ходу, направились к 016.
      - Внимание всем, кто работает с два пять один! Принимаем под наблюдение ВАЗ-2105 с номером 016. "Мерина" отпускаем. Фигуранты установлены.
      016 медленно выехала со стоянки аэровокзала и покатила в сторону Москвы.
      - Цветной, я два пять один, - запросил я Крылова. - Догоняй 016 и работай по плану. Давай, Сережа, потропись! Останови и осторожно перепиши данные, но так, чтобы они ничего не заподозрили.
      Капитан прибавил газ, обогнал нас и резво рванул за "жигулями", которые мчались на предельной скорости. Мы, разумеется, - за "фордом".
      - Сережа, останови его как-нибудь поделикатней.
      - Само собой, - ответил он.
      Сергей прибавил газу, поравнялся с "жигулями" и жезлом указал на необходимость остановиться.
      Белая "пятерка" сбавила скорость и послушно прижалась к обочине. Мы тоже приняли вправо и остановились. Было отлично видно, как инспектор вышел из "форда", подошел к "жигулям".
      Дальше произошло непредвиденное: из окна "жигулей" высунулась рука. Сергей пожал протянутую руку. После чего, перекинувшись с водителем парой слов, сделал под козырек, и "жигули" рванули с места.
      Мы подъехали к капитану, который растерянно смотрел вслед удаляющейся "пятерке", и я спросил:
      - Что случилось, Сережа?
      - Понимаешь, - конфузливо пожал плечами Крылов, - это, оказывается, мой знакомый. Мы с ним раньше работали в одном батальоне. Потом он ушел. Точнее, его выперли за превышение полномочий. Это Игорь Раевский. Он, оказывается, меня еще в аэропорту заметил. А я нет! Вот зараза! Сейчас спросил: "Ты чего в Шереметьево делаешь?" А я говорю: "Да родственников приехал встречать". А он: "Да ладно! Каких родственников. Ты же с МУРом работаешь". - "Да нет, с чего ты взял? - растерялся я. - Я сам по себе. Приехал родственников встречать, а они не прилетели".
      Володя присвистнул и произнес:
      - Вот это лажанулись.
      - Ладно, поехали! А ты, Сергей, возвращайся на базу и дождись нас, попросил я.
      Спирин тащил 016.
      - Володя, принимай, а то я у него уже минут пятнадцать на хвосте вишу. Как бы не срисовал.
      - Добро-о-о, - протяжно произнес Сергеев, вставая через две машины от объекта.
      016 шла на большой скорости в сторону Измайлова. У Елоховской церкви Раевский неожиданно ушел на красный свет светофора. Сергеев, выждав паузу, выехал на встречную полосу и резко рванул вперед. Главным сейчас было - не упустить объект. С Раевским понятно, а кто второй - предстояло установить.
      Внезапно из левого ряда вывернул "москвич". Вовка только чудом не въехал ему в задницу.
      - Урод, ботаник! - высунувшись из окна автомашины, крикнул водителю "москвича" Вовка.
      "Пятерка" остановилась на 16-й Парковой. Пассажир вышел из автомашины, быстрым шагом направился в сторону девятиэтажки. Ринат выскочил из машины и, держа дистанцию, последовал за ним. 016 тронулась с места и поехала в сторону центра. На Марксистской Раевский с нарушением пересек сплошную, въехал во двор и... пропал.
      - Да! Так ездят либо менты, либо бандиты...
      На второй день нам был известен домашний адрес Раевского. Он тоже жил в Северном Чертанове, через дорогу от Сманюка. На адрес мы вышли неожиданно. Его, можно сказать, подарила Оксана. Поскольку телефон Сманюка стоял на прослушивании, нам удалось слышать разговор Оксаны с женой Раевского.
      Всего за пятнадцать минут из бабского трепа мы выявили, что жена Раевского тоже была родом из Житомира. Они с Оксаной подруги, и их мужья познакомились благодаря им. Из этого же разговора мы узнали, что у Оксаны есть родная сестра, которая замужем за неким Сережей. Но тогда на этого Сережу мы не обратили особого внимания.
      "Сманюк, - думал я, - сотрудник ГАИ. Раевский - тоже. Раньше работал в отдельном батальоне, сейчас - в муниципальной милиции. Уж не тот ли это "серьезный мент", про которого говорила Карина?"
      Итак, к концу августа были выявлены два работника милиции в банде: Сманюк и Раевский. Кроме того, у нас были на прослушивании мобильные телефоны Толяна и Пименова, которые пока молчали. Однако до вчерашнего дня мы были уверены, что это временно. Теперь, после нашего прокола на дороге, мы уже не надеялись, что телефоны заговорят. Раевский - не дурак. Все понял и наверняка рассказал Толяну о "случайной" встрече со своим бывшим коллегой.
      Сергей Крылов ходил мрачный, угрюмый, - молчал, словно в рот воды набрал.
      - Что случилось, Сережа? - спросил я.
      - Михалыч, это я виноват. Все вам испортил. Я ведь его, Раевского, еще в аэропорту увидел, на стоянке. Но я же не знал, что вы за ним работаете.
      - Да ладно, Сережа, не переживай. Все будет нормально. Не бери в голову. Я-то тебе верю, что это просто случайность, и не более.
      Время шло. Нужно было что-то делать. Из общения со Старостиным я чувствовал: ему не очень нравится, что я самоустранился от руководства отделениями и по уши влез в это дело. Да и мои учащающиеся поездки в Минск, по всей видимости, не очень его радовали. Однако нужно отдать должное его терпению.
      Я уже давно думал о том, что необходимо вводить в банду нашего человека. Наиболее вероятным был минский канал через Карину. Она хоть и не плотно, но все-таки поддерживала отношения с Удавом. А тот жаден до денег. Если она подведет ему очередного скупщика, который без задержек, "налом" будет оплачивать товар, я думаю, он клюнет.
      Но кого вводить? Нужен был человек из региона, которого мало кто знает в Москве, так как у Пименова в столице сильные позиции. Нетрудно просчитать источника. Нужен был легионер. Агент с маршрутными возможностями.
      Выход пришел оттуда, откуда его не ждали. В Москву приехал Кирилл Ховрин. Год назад уволился из милиции, работал в уголовном розыске Алма-Аты. Руководил отделом. После увольнения собирался перебраться в Москву к теще.
      - Кирилл, - обратился я к нему. - Мы тут над одной интересной темой работаем.
      Я ему рассказал суть дела. Ховрин, внимательно выслушав, произнес:
      - А что, это хорошая идея. Только нужна более правдоподобная легенда. Ты говоришь, у них отдача в Казахстан? Ну что ж, это хорошо. В этой теме, в принципе, я разбираюсь неплохо. Знаю нескольких серьезных барыг. Ну что, давай попробуем?
      Кирилл был типичным казахом, однако русским по происхождению. Во всяком случае, так уверял. Как он рассказывал, у него по материнской линии был какой-то предок казах. Всего один, но, видимо, с очень мощным генофондом. Однако все это не столь существенно.
      Ховрина мы знали довольно хорошо. Ему было тридцать пять лет, характер энергичный, деятельный, артистический. Два года назад мы с ним вместе работали по аналогичному делу, связанному с похищением людей. Одна бригада отморозков совершала разбойные нападения на водителей иномарок. Они так же останавливали дорогие автомобили под видом гаишников, вытряхивали из карманов деньги, а кроме того - документы и ключи от квартиры. После чего запирали потерпевшего в гараж, а сами отправлялись чистить его квартиру. Автомобили, естественно, тоже прибирали к рукам, затем сплавляли в Казахстан. Вот по этому делу мы и знали Кирилла Ховрина.
      На следующий день после нашего разговора мы начали разрабатывать легенду: чистокровный казах, известный бизнесмен, денег куры не клюют. Состояние сколотил на торговле иномарками. Особенно питает страсть к дорогим джипам. За новенькую машину отваливает по полной программе "наличкой", не торгуясь, так сказать, с истинной казахской широтой души.
      - Да, я такой! - соглашался Ховрин. - У меня не отнять широты души, только средства для нее весьма скудные.
      Мы уже знали о его даре быстро входить в образ. Это было более чем кстати. Через неделю он был готов к внедрению.
      Нам предстояла непростая задача: уговорить Карину, чтобы она подвела Ховрина к Пименову. Я уже тогда подозревал, что она согласилась сотрудничать с нами не только из-за денег. По своим каналам я навел о ней справки: деньги у нее были. И немалые. Она сколотила состояние, будучи валютной бабочкой. Затем два года сожительствовала с Пименовым, но год назад между ними произошло что-то непонятное. И теперь у них деловые отношения. Странно. Ну да черт со всем этим! Короче, только на нее я возлагал надежды по внедрению Ховрина в банду. Почему-то была уверенность, что она не откажет.
      Предварительно позвонив ей, я вылетел в Минск, намекнув, что у меня к ней будет очень серьезный разговор. Она заинтересовалась и насторожилась.
      Откровенно, без всяких прелюдий, я выложил все, что от нее было нужно: словом, попросил, чтобы она как бы ненароком обронила Пименову, что знает одного человека из Казахстана, который скупает машины. По моим соображениям, это должно было заинтересовать Удава. Братья Толстые, как я понял, здорово занижали цену, особенно на машины, взятые разбоем. А тут открывается прямой выход на Казахстан, минуя посредника.
      Карина долго молчала. Я понимал, что согласиться - это практически сдать любовника. Но в ту минуту почувствовал какое-то внутреннее злорадство, исходившее от нее.
      - Что за человек? - спросил она. - Не лох?
      - Нет. Нормальный парень, - ответил я.
      - Ваш?
      - Наш.
      - Тоже, наверное, полковник?
      - Нет, пока майор.
      - Хорошо, я подумаю. А у вас, Андрей, добрые глаза, - неожиданно добавила она. - Я вам почему-то верю. Пименова сейчас в Минске нет. Он в Москве. Сейчас я ему позвоню. Как представить товарища?
      - Скажи, что "комерс" из Казахстана. Случайно познакомились. Или лучше так: знала его раньше. Приехал в Минск за машинами...
      В эту секунду в телефоне оборвались позывные гудки.
      - Это я, привет! - произнесла Карина. - Ты где? Когда приедешь? Через два дня? Нет, звоню по делу. Сейчас в Минске находится человек, который тебя, возможно, заинтересует. Он из Казахстана. Занимается машинами. Интересно? Понятия не имею, сколько он здесь еще пробудет. Откуда его знаю? У женщин свои секреты. Словом, расскажу при встрече. Ну ладно, пока. Как приедешь, позвони!
      Карина сложила телефон и перевела взгляд на меня. Глаза ее хищно светились.
      - Ну что? - спросил я.
      - Будет через два дня, - ответила она.
      - Точно?
      - Сто процентов.
      - Значит, нам здесь торчать два дня? - уточнил я.
      - Да, лучше никуда не улетать, - посоветовала Карина. - Это наведет на мысли. А что? Отдохнете, заодно познакомитесь с достопримечательностями Минска.
      Карина лукаво улыбнулась, и я вышел из машины. После того как она укатила, ко мне подошел Ховрин, который уже приступил к осмотру достопримечательностей.
      - Облом? - спросил он.
      - Готовься к встрече с Удавом, - ответил я.
      В этот же вечер мы покинули гостиницу "Белоруссия" и сняли трехкомнатную квартиру. Могли снять и поскромней, но вошедший в роль Кирилл возмутился:
      - Ну пойми! Не могут казахские миллионеры жить в халупах.
      Аргумент был принят. Мы приехали на новую квартиру, бросили на пол вещи и отправились в ближайший ресторан. Договорились, что платить будет Кирилл, поскольку не годится казахскому миллионеру мелочиться.
      Тут следует отметить, что Ховрин умел перевоплощаться. Его важная физиономия, с какой он вошел в ресторан, произвела впечатление на обслуживающий персонал. Вокруг нас забегали, засуетились, растянулись в любезных улыбках. Ховрину это понравилось, а у меня сразу возникло ощущение, что мы вернулись на двадцать лет назад: те же несвежие скатерти, официантки в единой униформе, ВИА на сцене, даже цены были почти советские. При такой дешевизне сам бог велел гульнуть.
      Словом, в тот вечер мы пили водку, закусывали, слушали музыку и предавались ностальгическим воспоминаниям о золотых временах застоя. Лениво поглядывали на публику, лишенную чопорности.
      Внимание Ховрина привлекла компания, справляющая, видимо, какой-то юбилей. За столиком сидели три женщины лет тридцати пяти и один мужчина, судя по всему, их сотрудник. Эта была самая веселая компания - они периодически выкрикивали тосты и бросались танцевать быстрые танцы. К их столику без конца подходили мужчины, которые приглашали дам на медленный танец. Веселье закончилось тоже по-советски: вышел на сцену официант и объявил в микрофон, что ресторан закрывается.
      - А мы как раз и заканчиваем, - сердито отозвался Кирилл.
      Тот же официант подошел к столику с женщинами и объявил им персонально, что пора заканчивать. Но они, видимо, заканчивать не собирались и потребовали шампанского. Их единственный кавалер, мужичок лет сорока, был уже в доску пьян. У него заплетался язык. Он пытался что-то объяснить официанту.
      - Щас я вас всех... провожу! - воскликнул он бодро и сделал попытку подняться. Она не удалась.
      Опрокинув на посошок, мы с Ховриным бодро поднялись и направились на выход. Проходя мимо шумной компании, Ховрин не вытерпел и отвалил комплимент:
      - Какая веселая компания! Уходить не хочется.
      - А вы не уходите! - воскликнули женщины. - Подсаживайтесь к нам, будет еще веселей!
      Слово за слово, и я сам не заметил, как Ховрин оказался за их столом. Кирилл обернулся и сказал:
      - Поезжай без меня.
      Дама засмеялась и спросила полушепотом, кивнув в мою сторону:
      - Это кто?
      - Это? Люк Бессон, режиссер из Голливуда. Миллионер.
      - А вы Дольф Лундгренд? - вытаращила глаза дама.
      - Ну что вы? У меня с ним ничего общего. Я его телохранитель. У вас в Минске как, спокойно?
      - Спокойнее только в Багдаде.
      Ховрин заказал шампанское и начал развлекать незнакомок анекдотами. Мужичок куда-то испарился. Шампанское явилось, но их начали активно выгонять на улицу. Они вышли на воздух.
      - Кирилл, а не хотите нас проводить?
      - Все троих? - удивился он.
      - А мы все едем ко мне.
      Ничего не оставалось, как поймать такси. Они сели и поехали куда-то на окраину Минска. Через полчаса такси подъехало к какой-то "пятиэтажке". Они вышли из машины, поднялись на четвертый этаж и вошли в квартиру.
      Это была простая двухкомнатная квартира. Как выяснилось, все три женщины были родными сестрами. Отмечали в кабаке юбилей. У Кирилла с собой было шампанское, так и не выпитое в ресторане.
      Кирилл откупорили бутылку и разлил по бокалам. Когда она опустела, он почувствовал, что пора отчаливать. Как-никак их трое, а он один. Он встал из-за стола и, натянув вежливую улыбку, произнес:
      - Уважаемые дамы, я вынужден вас покинуть! Как говорится, пора и честь знать.
      Они все трое сделали удивленные глаза и спросили:
      - Ты что, торопишься?
      - Да в общем-то нет, - ответил он...
      Светало. Он тихо прошел в комнату. Я еще спал. Не открывая глаз, поинтересовался:
      - Надеюсь, дама осталась довольна?
      - Естественно!
      - Которая из трех?
      - Все три!
      - Иди ты в баню!
      - Прекрасная мысль! Сегодня вечером пойдем в баню.
      В баню мы сходили. После нее, напаренные и расслабленные, снова отправились в ресторан. Посидели, попили водки, вспомнили молодость. Вечер прошел без эксцессов. Легли рано, чтобы выспаться, поскольку на следующий день должен был прилететь Удав.
      Он прилетел утром, а ближе к полудню позвонила Карина:
      - Андрей, я с ним поговорила по поводу твоего человека. Он выслушал довольно прохладно.
      - Что говорит?
      - Говорит, что подумает. Как надумает, так скажет. А когда - не сказал. По его настроению я поняла, что он опасается связываться с незнакомым человеком. Так что извини, Адрей, что заставила вас томиться в Минске два дня.
      Нам ничего не оставалось, как ближайшим рейсом вылететь в Москву. Было ощущение, что внедрение Ховрина в банду провалилось. Однако это ощущение было обманчиво. Через три дня позвонила Карина:
      - Пименов спрашивал о казахе. Я не напоминала, он сам завел разговор. Мы сидели вчера вечером, и он спросил: "Где этот казах, о котором ты говорила?" Я сказала, что он улетел в Питер.
      - То есть он готов с ним встретиться? - уточнил я.
      - Да, готов. Желательно как можно скорее.
      - Нет, скорее не получится, - ответил я, соображая, что немедленная готовность наводит на подозрение. Нужно выждать паузу. Дня два, три. То есть показать, что казах занят по горло. - В общем, так, ты правильно сказала, что он в Питере. Если снова спросит, скажи, что в Минск прилетит через три дня. Поняла?
      - Поняла, - ответила Карина и положила трубку.
      В этот же день мы вчетвером: я, Ринат, Володя и Кирилл - вылетели в Минск подыскивать место для встречи с Пименовым. Выбор пал на ресторан "Троицкое предместье", находящийся в старом городе напротив гостиницы "Беларусь".
      Ресторан был оборудован в стиле Беловежской Пущи, состоял из двух огромных залов. На первом этаже располагался небольшой пивоваренный заводик, стояли бочки с пивом.
      На стенах висели деревянные панно с сюжетами Беловежской Пущи, стояли чучела зубров, кабанов, под потолком висели головы зверей - словом, это был довольно своеобразный ресторанчик в охотничьем стиле.
      Мы выбрали уютный столик на первом этаже, за которым Ховрин должен был встретиться с Пименовым. Сами же расположились на втором, откуда был прекрасный обзор.
      В назначенный день и час мы были на своих местах. Я, Ринат и Володя наверху, а Кирилл с Кариной - внизу. Ровно в семь вечера у дверей ресторана остановился черный "мерседес".
      Минуту спустя в ресторан по-хозяйски вошел мужчина лет тридцати, высокого роста, сбитый, здоровый, кулак - с две пивные кружки. Черная футболка, стильные брюки, туфли с острыми носами, в руках - кожаный кейс, в который был вставлен мобильный телефон. Словом, типичный вид полубандита-полукоммерсанта.
      Он подошел к столику, за которым сидели Кирилл с Кариной, поздоровался и опустился на стул. Мы видели, что начался разговор. Ховрин вел себя довольно естественно. Никакого напряга мы не заметили. Диалог длился около сорока минут. После этого Пименов поднялся и ушел.
      Когда его машина уехала, Кирилл еще около получаса сидел в ресторане, затем расплатился и не спеша побрел мимо прудов в сторону проспекта Машерова. На набережной он остановился. Поставив ногу на парапет, завязал шнурок, при этом непринужденно посмотрел по сторонам.
      Это была вынужденная мера, прежде всего для того, чтобы отсечь хвосты, если они были. За нашим сотрудником вполне могли установить наблюдение.
      Кирилл прошел по городу, несколько раз перепроверился и, когда убедился, что слежки нет, поехал на конспиративную квартиру, в которой дожидались мы.
      - Ну что? Рассказывай!
      - В общем, так, - начал Кирилл. - Познакомились. Поболтали. Он попытался меня прокачать: мол, кто я, откуда, как давно в этом бизнесе? Кого знаю в Казахстане и Питере? Но вроде бы все нормально. Думаю, что поверил.
      - И о чем договорились? - спросил я.
      - Он сказал, что, как только будет машина, то сразу позвонит. Я оставил ему свой мобильный. Про машины сказал, что гоняют с Бреста. Цены от двадцати и выше. В зависимости от комплектации. Но торг уместен, могут подвинуться в цене. На данный момент у них ничего нет. Но ожидаются поступления.
      Ждать пришлось недолго. Не прошло и недели, как Ховрину на мобильный позвонил Пименов.
      - Ты где? - спросил Удав.
      - Я в Питере, - с готовностью отозвался Ховрин. - А что?
      - В общем, так: есть джип "патруль", 2000 года выпуска. Тебе интересно? Все опции. На полном фарше.
      - Да, конечно! - сглотнул слюну Ховрин, затем, опомнившись, начал лениво расспрашивать про машину. - В общем, надо посмотреть!
      - Тогда приезжай в Минск. К полуночи она будет у меня.
      Ховрин кинул взгляд на часы. Было шесть часов вечера. Он позвонил мне и спросил:
      - Что будем делать? Поедем?
      - Естественно! Надо выезжать, - ответил я.
      Мы уже были наготове. Вещи в сумках, бутерброды в пакетах. У нас даже были приготовлены деньги на покупку автомашины, которые мы наскребли по сусекам: часть дало министерство, часть - спонсоры, часть - банки. С возвратом, разумеется. Также была у нас наготове и техника: видеокамера с запасными кассетами и кое-какая подслушивающая аппаратура. Словом, такой стремительный поворот дела не застал нас врасплох.
      Перед выездом я позвонил Борису, чтобы отслеживал сведения, связанные с завладением автомашинами. Хотя уже знал, что вряд ли сегодня пройдет информация по "патрулю". Водителя, вероятней всего, держат в лесу или в каком-нибудь сарае. Его отпустят в лучшем случае только завтра утром. А значит, только к обеду может появиться какое-нибудь сообщение о разбойном нападении. Тем не менее я попросил Бориса сходить в дежурную часть и предупредить, что если в территориальные ОВД будут обращаться с подобными заявлениями, чтобы сразу извещали и МУР.
      Когда мы уже были в аэропорту, снова позвонил Пименов.
      - Во сколько будешь в Минске? - спросил он.
      - Уже вылетаю из Питера, - ответил Кирилл.
      - Мы тоже сейчас выезжаем из Москвы. Через шесть часов будем на месте. Жди звонка!
      Как после выяснилось, мы покинули Москву в одно и то же время, только они выехали на машине, а мы вылетели на самолете. Просидели всю ночь, ожидая звонка от Пименова. Однако он не позвонил ни в полночь, ни ближе к утру. "В чем дело?" - недоумевали мы.
      Наступило утро. Мы сварили кофе, вставили новую кассету в видеокамеру. Черт! Где же Удав со своей командой? Мы сильно перенервничали. Нет ничего хуже ожидания.
      Пименов позвонил только к полудню. Судя по голосу, он был чем-то удручен.
      - Кирилл, я сейчас в Минске. Давай подгребай в "Вольницу". Деньги с собой?
      - Всегда с собой! - с готовностью ответил Ховрин.
      - Так вот... их не бери...
      Это было что-то новое. Где это видано, чтобы бандиты отказывались от денег? Ховрин пожал плечами и отправился на встречу. Пока он отсутствовал, мы были как на иголках. Позвонили в Москву узнать, не обращался ли кто с заявлением. Борис ответил, что за прошедшие сутки с подобными заявлениями никто не обращался.
      - Единственное что, Андрей Михайлович, - продолжал Борис, - в дежурную часть города звонили из ГАИ Смоленской области, проверяли на владельца джип "ниссан патруль" номер Н 289 ОН 99. Он у них там ДТП совершил. Столкнулся с автобусом. А водитель с места аварии скрылся.
      Приблизительно в это же время начальник ДПС Курьяновского района Смоленской области читал рапорт инспектора дорожно-патрульный службы лейтенанта Теренкова.
      Начальнику ДПС ГИБДД
      Курьяновского района
      Смоленской области
      майору милиции Тарасову Г.Е.
      РАПОРТ
      Докладываю, что 9 сентября 2000 года в 21 час на сороковом километре трассы Москва - Минск на пост-пикете № 13 была обнаружена автомашина джип "ниссан патруль" № Н 289 ОП, которая совершила столкновение с рейсовым автобусом госномер У 384 НР 40 "икарус", следующим по маршруту г. Гагарин Смоленск.
      Пострадавших нет. Лица, находившиеся в машине, с места происшествия скрылись. Машина в розыске не значится.
      Старший инспектор ДПС
      лейтенант Теренков С.В.
      9. 09. 2000
      - Не понял! - поморщился майор Тарасов, прочитав рапорт. - Кто скрылся с места происшествия, хозяин?
      - Наверное! - пожал плечами лейтенант. - Если машина в розыске не значится, значит, хозяин. Кто же еще? Напугался и убежал.
      - Чего ему пугаться, если никто не пострадал. Нет, здесь что-то не то. Выяснили, кому принадлежит машина?
      - Да! - кивнул старший инспектор. - Сразу сделали запрос. Автомашина зарегистрирована на Прохорова А.П. Мы позвонили ему домой: жена сказала, что вчера утром он выехал на работу и после этого не возвращался.
      - Водителя "икаруса" и пассажиров опросили?
      - Так точно, товарищ майор. Говорят, что в джипе было трое мужчин. Все здоровые! Три такие репы. Один ростом не меньше двух метров. Когда они впечатались в "икарус", то сразу рванули врассыпную.
      - Документы в машине были?
      - Нет! Ничего не обнаружили. Была сумка, но потом... - Лейтенант запнулся, затем быстро поправился: - То есть нет! Извините. Я перепутал. Ничего в машине не было.
      Майор внимательно посмотрел на лейтенанта, почувствовав, что тот что-то не договаривает, однако больше расспросами донимать не стал и отпустил домой.
      А лейтенант ничего не перепутал. Сумочка в машине действительно была. После того как машина врезалась в автобус и хозяева пустились наутек, место происшествия окружила толпа любопытных. Ехавшая в машине троица скрылась в лесу, поэтому все внимание милиции приковал разбитый джип. Капот был смят, передние стекла - вдрызг, остальные каким-то образом уцелели. Инспектор лично видел на заднем сиденье кожаную барсетку, в которой, судя по всему, были документы. Но ее решили не трогать до приезда криминалистов.
      Никто не заметил, как один из убежавших снова вышел из леса и направился к месту происшествия. Он незаметно смешался с толпой любопытных, выбрал момент, открыл заднюю дверцу и, схватив сумочку с документами, сайгаком рванул в лес.
      Похищение было таким неожиданным и наглым, что милиционеры даже не стали преследовать. Да это бы и не принесло результатов: беглец, видимо был, легкоатлетом. Через три минуты он скрылся с глаз.
      Разумеется, ничего подобного мы не предполагали, поэтому очень переживали за Ховрина. Когда через полтора часа он возвратился, мы облегченно вздохнули. Наш товарищ был мрачен. Войдя в квартиру, он, не разуваясь, прошел на кухню, жахнул из-под крана холодной воды и плюхнулся на табурет.
      - Ну что? - спросили мы.
      - Облом! - ответил он, подняв на нас глаза. - В общем, так: машины нет. Они под Смоленском попали в аварию. Врезались в пассажирский автобус. Причем в пятидесяти метрах от поста ГАИ.
      - Как среагировали гаишники? - спросил Сергеев.
      - Никак, - ответил Ховрин. - Короче, Удав сказал, чтобы я не волновался. Через пару-тройку дней машина будет. Что будем делать? Сидеть в Минске и ждать?
      - Нет, - ответил я. - Возвратимся в Москву.
      Мы приземлились в Москве в ту самую минуту, когда в отделение милиции "Хамовники" вошел бледный худой человек с красными глазами. От него несло водкой. Он покачивался. Его лицо украшали синяки и ссадины. Его легкая куртка и светлые брюки были вывожены в грязи. Он подошел к дежурному и произнес:
      - Скажите, к кому обратиться? На меня вчера напали неизвестные в милицейской форме и отобрали машину.
      - А почему пришли сегодня? - удивился дежурный.
      - Меня всю ночь держали в лесу.
      Это была девятая жертва. Нападение на него ничем не отличалось от предыдущих. Его так же, как и прочих, остановил нехилого вида инспектор с погонами капитана в тихом Озерковском переулке, сделал под козырек и потребовал документы. Затем велел следовать в милицейскую машину. Там водителю закрутили руки, надели на голову шапку и отвезли в лес, где приковали спиной к березе. Словом, никаких новых фактов, если не считать, что он краем глаза зацепил одного из нападавших. Плотный, накачанный парень выше среднего роста, лет тридцати, с густыми, коротко стриженными волосами. Это был не Толян, не Пименов, не Раевский, не Сманюк и не тот тип в очках, которого мы видели в аэропорту.
      Буквально на следующий день заработал телефон Толяна:
      - Алле, Серега!
      - Наконец до тебя дозвонился. Ты где?
      - Уж еду!
      - Давай быстрей. А то я это, как его, зацепился за одного - слаще, чем вчерашний. Я стою на втором кольце, на валу. Сейчас Андрюха выскочит. Ты где сейчас?
      - Еду по Щелковской. Вот уже въезжаю в Москву.
      - Тогда до связи! Я тебе позвоню, если чего наклюнется. Долго не болтай по телефону!
      - Интересно, - произнес Вовка, - появляются новые действующие лица, Андрей Михайлович: Серега и Андрюха!
      Сразу же после этого, как бы в подтверждение, мы снова услышали голос Толяна:
      - Андрюха, ты скоро там?
      - Еще минут десять-пятнадцать. Ты где сейчас находишься?
      - Нигде! Я от него отцепился. На хрен нужно. В него сейчас трое сели. Я думал, он один. А он просто ждал там. Ну ты когда освободишься, позвони Пятаку: 766-03-13.
      - Еще один, - прокомментировал Вовка. - Пятак! Интересная кличка. Скорее всего, какой-нибудь Пятаков. И телефончик этого Пятака у нас появился. Спасибо тебе, Толян, что ты такой общительный.
      А Толян в это время продолжал диалог с Андрюхой:
      - Все! Давай! Я щас может одного кого зацеплю. А вы давайте быстрей там. Все. До связи!
      Это была похоже на прекрасный сон. После стольких месяцев неведения информация повалила косяком. Седьмой член банды - Пятак. Более того, нам обломился его телефон. Не успели мы записать его, как снова раздался звонок:
      - Алле, Серый, ну ты где?
      - А ты где?
      - На набережной.
      - На какой?
      - На Яузе.
      - Ну давай езжай до конца набережной и встретимся. Знаешь где? Железнодорожный мост упирается в "Золотое руно". Я буду ждать в конце моста.
      Следом снова звонок. На этот раз от Андрюхи. Мы уже стали различать голоса.
      - Ну все, я подъезжаю.
      - Позвонил Пятаку?
      - Позвонил! Он сейчас тоже выезжает. Но я еще не переоделся.
      - Успеешь переодеться. Давай подъезжай.
      - Ну давай, я сейчас к "Золотому руну" подкатываю. Мы переоденемся там, у паровоза.
      - Ну давай!
      - Я так понимаю, он собирается переодеваться в милицейскую форму? Значит, Андрюха - третий работник милиции?
      - Или бандит, - сказал Борис.
      Однако меня в данную минуту занимала другая проблема. Посылать к "Золотому руну" группу наружного наблюдения? Но что-то мне подсказывало, что они там долго не пробудут. И точно. Снова включился телефон Толяна и послышался его взволнованный голос:
      - Ты далеко на набережной?
      - Да нет! Где-то посередине. Да вот, это самое, Бауманская, складик тут наш неподалеку.
      - Серега! Там к тебе сейчас джип пошел.
      - По набережной?
      - Да, по набережной! Хотя ладно, хрен с ним! Я не поеду. Он вроде толстоват. Я хотел поехать. Ладно, давай! Но он по мосту едет. Ты его увидишь. Серебристый такой. Видишь?
      - Еще нет!
      - Ладно, хрен с ним!
      По всей видимости, началась охота. Мы ловили каждое слово.
      - Алле, Андрюха! - снова раздалось в эфире. - Позвони, когда будешь готовый. Здесь прямо кишит, - произнес Толян.
      - Да вот уже кольчугу надеваем, - ответил Андрюха.
      - Давайте быстрей! Как оденетесь - позвоните. Я скажу, в каком направлении ехать. В общем, в центр.
      - Я понял, мы здесь, рядышком с центром.
      - Ладно. Давай!
      Через минуту звонок на мобильный Толяна:
      - Ну чё, мы оделись. Едем, - сообщил Андрюха.
      - Вы где уже?
      - Вот идем по кольцу. Проезжаем к "Распутину".
      - Давай, давай! Мы гоним. Если чё, звони на Серегин телефон. У меня батарейка села.
      - Да и мне не звоните тоже: у меня сто долларов только осталось. Звоните на Димкин.
      Мы встрепенулись. Ну вот, восьмой член банды. Дима. Судя по всему, он в одной машине с Андрюхой. В это время снова раздался звонок:
      - Алле! Ну чё? Вы уже на мосту?
      - Да, на мосту.
      - Какой цвет-то?
      - Стальной!
      - Очень хорошо. Сейчас будем принимать.
      - Ты знаешь, Серега говорит: чистый х..! А я говорю, не лежит у меня к нему душа, - звучал в эфире голос Толяна.
      - Может не выйти, да?
      - Да, из машины может не выйти. Боюсь, что может послать. Еврей же, ё. .... мать!
      - Ладно попробуем! Не сойдет так не сойдет. Не выйдет так не выйдет. Плевать! Поехали! Не клади трубу. Проезжаем это место сраное.
      - Я не кладу. Куда он едет?
      - Уходит на Ленинский. Вот заехал в туннель. Правый ряд.
      - Я понял. Мы стоим перед туннелем. Не видим.
      - Он уже выехал.
      - Все! Увидели! И вас увидели! Давай!
      - Ну чё? Андрюха уже одетый?
      - Нет еще. Пятак одетый.
      "Андрюха, Пятак, - крутилось у меня в голове. - Интересное кино получается. Кто они, действующие сотрудники или бандиты?" Хотя это уже было не принципиально. Волколаки!
      - Ну нужно, чтобы он где-нибудь выскочил. А мы его подберем. Эй, не надо прижиматься. Прямо езжай! Куда он поехал? Я его не вижу.
      - Направо свернул! Нас видишь?
      - И вас не вижу. А, все! Теперь вижу! Мы за вами.
      - Давай за нами. Едем по Литвиновке. Все, отбой!
      В ту же минуту я передал группе наружного наблюдения, чтобы ехали на Литвиновку, хотя понимал, что это бесполезно. Мы не знали ни марок, ни номеров машин, в которых ехали бандиты. Однако вскоре снова раздался звонок:
      - Алле, вы где?
      - Да вот сейчас Брестскую проехали.
      - Ну где? Я тоже на Брестской. Вас не вижу.
      - Мы уже разворачиваемся в сторону вокзала.
      - Охренели, что ли? Он сейчас тронется.
      - Да стой ты, не дергайся! Сейчас подъедем.
      - Слушай, пробей-ка машинку: Владимир семь-три-семь. Блин! Она полтинник! Ну где вы?
      - Уже подъезжаем.
      "Пробить машину - это значит проверить по картотеке ГАИ, - мелькнуло в голове. - Ноутбук! Мент, не любящий светиться! Минск! Точно, один из них действующий. Скорее всего, Пятак. Ведь именно ему звонил Толян с просьбой пробить машину".
      По радиобмену было понятно, что бандиты встретились и на двух машинах преследуют какой-то джип. В одной сидят Толян и подтянувшиеся к нему Димон с Сережей. В другой Андрюха и Пятак. Последние, судя по всему, в милицейской машине. Мои ребята тоже сообразили, что из тех двоих в милицейской машине кто-то действующий сотрудник милиции. Нет никаких сомнений, что это Пятак, поскольку Андрюхе пришлось переодеваться в форму за паровозом.
      Пока мы размышляли и гадали, кто есть кто, в эфире снова раздался взволнованный голос Толян:
      - Все, обгоняй! Тормози!
      - Обгоняю. Уже останавливаю!
      Ухоженный, чистый, сверкающий на солнце "мерседес" не спеша двигался в среднем ряду по Ленинскому проспекту в сторону центральной части Москвы. Комфортно расположившись на заднем сиденье, Макар Арменович внимательно изучал бизнес-план предстоящего проекта - строительства очередного ресторана на улице Миклуха-Маклая. Уже и название было придумано. Оставалось воплотить идею в жизнь.
      Маркарян, один из известных в Москве бизнесменов, в эпоху демократических преобразований собрал вокруг себя группу единомышленников, своих земляков. Начинали с малого. Брали на реализацию небольшие партии товара, бартер, взаимозачеты. Предприимчивость, ежедневный труд, желание работать и зарабатывать принесли свои плоды. Дело раскрутилось.
      Открыли первый магазин, за ним ресторан. Наладили поставки продуктов, развернули производство. Заняв свою нишу в экономике мегаполиса, Макар Арменович сохранил свою команду, не забывая поддерживать своих сподвижников, друзей и родственников. Вот и Минаса Бабояна, который сидел за рулем автомашины, он забрал из Еревана в Москву. Дал ему работу. Поставил на ноги. Помогал и ему, и его семье. А потом практически сделал членом своей семьи.
      Минас, симпатичный армянин, сорока лет, платил за это Макару своей преданностью. Он никогда не жаловался, что до поздней ночи, а порой и до рассвета приходилось гонять по городу. Что делать? Бизнес есть бизнес. Деньги забирают все: отдых, выходные, семью. Хорошо, что еще жена понятливая. Видит, что мужик занимается делом, и взяла на себя все хозяйство с тремя маленькими детьми.
      Подъехав к Марьинскому универмагу, Макар Арменович вышел из автомашины и попросил Минаса приехать за ним в десять вечера. Наказал, чтобы не опаздывал, поскольку в половине двенадцатого у него самолет в Питер. Но в тот вечер Макару пришлось добираться до Шереметьева на такси.
      "Что с ним случилось? Почему он не приехал? Почему отключен телефон?удивлялся хозяин по дороге в аэропорт. - Всегда такой аккуратный".
      Он позвонил Минасу домой, но жена ответила, что его еще не было.
      - Как не было? - еще больше удивился Макар Арменович. - Ведь он собирался съездить домой поужинать.
      Да, действительно, в распоряжении водителя было еще два часа, и Минас действительно поехал домой поужинать, тем более что перед этим позвонила жена, Света, и сказала, что приготовила его любимый борщ.
      Миновав Войковскую, шофер свернул с Ленинградки на Коптевскую. Однако, не проехав и ста метров, он увидел, что его обогнали милицейские "жигули". Сидевший справа от водителя инспектор, высунув из окна жезл, приказал остановиться. Минас принял вправо. Прижался к бордюру. Остановив машину, достал из барсетки свидетельство о регистрации автомашины и водительское удостоверение.
      - Старший инспектор ДПС центрального округа капитан Кондратьев. Ваши документы.
      Минас протянул документы.
      - Машина не ворованная? - поинтересовался инспектор без тени юмора.
      - Да что вы, товарищ капитан. Проверьте!
      - Вот сейчас и проверим, - ответил инспектор. - Пройдемте со мной в машину.
      Минас вышел из "мерседеса", закрыл дверь, заблокировал замок.
      - Присаживайтесь в машину, - произнес инспектор, указав водителю на заднее сиденье.
      За рулем сидел молодой прапорщик. Он даже не оглянулся на приход Минаса.
      Внезапно двери автомашины резко распахнулись, и в салон с обеих сторон прыгнули двое крепких мужчин в штатском.
      - РУОП, не дергайся!
      Один из них резким движением нагнул голову Минаса вниз. На руках защелкнулись наручники.
      - Где ключи от машины? - спросил один из них.
      - В кармане, - ответил Минас.
      Кто-то залез в карман и с раздражением произнес:
      - Где? Нет здесь никаких ключей.
      - А машина заводится не ключами, а картой.
      Карта была извлечена и передана капитану. Тот вышел и через пару минут вернулся. "Жигули" сорвались с места и рванули в направлении Кольцевой дороги.
      Прошло минут сорок, прежде чем машина притормозила и свернула с трассы в лес. Минас чувствовал, что едут по грунтовой дороге. Остановились. Во время движения один из сидящих натянул Минасу на голову спортивную шапку. Куда дальше везли, Минас не видел.
      Вскоре "жигуль" остановился. Выходя из машины с закрытыми глазами и с закрученными назад руками, пленник зацепился за порог кузова и упал на колено. В этот момент он почувствовал, что к затылку приставили что-то металлическое и холодное. "Пистолет", - с ужасом мелькнуло в голове. Единственное, что он сумел из себя выдавить, это отчаянная просьба:
      - Не убивайте! У меня трое детей.
      После этих слов около минуты держалась тишина. Бандиты словно обдумывали просьбу пленника. Ствол с затылка убрали, и тот же голос миролюбиво произнес:
      - Не бойся. Убивать тебя не будем. Если, конечно, будешь правильно себя вести.
      Пленника подтащили к дереву, посадили на корточки и, заведя руки за спину, приковали к стволу. Он услышал, как двое их них ушли, а двое остались. Затем до пленника донеслось, как вдалеке завелась машина и в ту же минуту торопливо куда-то унеслась.
      Где-то через полчаса один из бандитов подошел к нему, слегка завернул шапочку и поднес ко рту граненый стакан с водкой. Минас не любил водку и редко пил, но от страха опустошил весь стакан полностью. Хмель не унял дрожи и не заглушил страха. Голова сделалась тяжелой, ноги и руки налились свинцом.
      Внезапно у бандита зазвонил сотовый.
      - Что? - воскликнул он. - Заглохла? Ладно, сейчас спрошу!
      Охранник подошел к Минасу и, присев на корточки, произнес:
      - Твоя тачка не заводится. Что делать?
      Пленник ничего не ответил. В голове шумело, голос доносился как из трубы. Он пытался выдавить из себя, что не понял вопроса, но не смог. В ту же минуту на его голову обрушился пудовый кулак.
      - Сука, ты будешь говорить или будешь выёживаться?
      После серии ударов хмель сняло как рукой. Мозги просветлели. Язык опять обрел способность выражаться членораздельно.
      - Карту! - пролепетал пленник. - Нужно поднести кодовую карту. Она была у меня в кармане.
      - Поднесли карту! - подал голос второй. - Все равно не заводится. Где она должна лежать?
      - В кармане.
      - В каком? Правом или левом?
      - В правом. Только в правом.
      - Алле! Только в правом кармане, - передал кому-то по телефону охранник. - Что? Все равно не заводится? Говори, сука! Почему она не заводится?
      - Я не знаю! Не убивайте...
      - А все! Завелась! Расслабься!
      "Слава богу", - мелькнуло в голове у Минаса, и он лишился чувств.
      Все ребята находились на месте. Я попросил не расходиться. Последние данные, полученные из радиоэфира, говорили о том, что банда зацепила какой-то джип и наверняка его будут отрабатывать. Интуиция не подвела.
      Слушая переговоры Толяна, я где-то внутри ощущал нашу беспомощность. Было чувство, что я невольный участник преступления. Я практически ничего не мог сделать. Мы не знали ни места, где это происходит, ни марки, ни госномера автомашины, ни данных потерпевшего. По сути, преступление совершалось с нашего невмешательства.
      Буквально через десять минут вновь позвонил оператор:
      - Андрей Михайлович, только что состоялся разговор Толяна с Пименовым. Слушайте!
      - Алле, Леха! Ну мы выезжаем. Пять литров. Девять-девять. "Гелен брабус"! Пятилитровый, 99-го года выпуска.
      - Отлично, - одобрил Пименов. - Я буду сейчас вызванивать казаха. Давай. Ты на связи? Буду звонить. Пока! Да, какой пробег?
      - Прошел двадцать восемь тысяч.
      - А это самое, подвесное, да?
      - Подвесное впереди только. Ну, пороги горят, светятся.
      - Как обычно: родная система, да?
      - Да вот сейчас заглянули, только диски "брабус". А так пятилитровый. Черного цвета. Ну все в идеальном состоянии. Все равно тридцатник. А если бы "брабус", был бы дороже.
      - Все, добро! Ты во сколько уезжаешь? - спросил Пименов.
      - Сию минуту. В одиннадцать будет у тебя.
      - Ты за столько не доедешь.
      - Ну ладно. Там созвонимся. Пока!
      - Ну хорошо! Я сейчас человеку звоню. Он к вечеру должен быть, продолжал Удав.
      Мы насторожились. Ховрин достал из кармана мобильник и замер. И точно: ровно через минуту раздался звонок. Мы не ошиблись. Это звонил Удав:
      - Кирилл, привет. Это Алексей. Короче, машина есть. "Гелендваген", 2000 года выпуска, "брабус". Через шесть часов она будет в Минске. А ты когда?
      - Возможно, к утру буду. Где встретимся? - спросил Кирилл.
      - О встрече созвонимся позже. - Пименов прервал связь.
      - Володь, печатай рапорт на командировку, - обратился я к Сергееву. Ринат, ты дуй на Лубянку за билетами. А я к руководству на доклад.
      Получив разрешение на выезд, позвонил Скворцову в Минск. Сообщил, что прилетаю вечерним рейсом. Попросил встретить.
      Элегантный Ту-134 компании "Белавиа" вырулил на взлетку. Напрягся, как струна. Шум турбин усилился. Машина медленно тронулась и, быстро набирая скорость, понеслась по бетонке. За окном иллюминатора мелькали вечерние огни аэропорта.
      Через десять секунд после взлета самолет словно остановился на месте. Шум турбин стих. Пассажиры недоуменно переглянулись. Лицо некоторых вытянулись, покрылись испариной. Но в этот момент, словно пилот вытащил подсос, машина резко пошла вверх.
      - Девушка, у нас все в порядке? - обратился Ховрин к проходящей по салону проводнице. - Керосина не забыли налить?
      - Не забыли, - парировала она. - Не волнуйтесь, долетим.
      - Есть предложение выпить! - произнес Вовка, доставая из сумки бутылку "Кристалла".
      Когда самолет был уже в воздухе, на мобильнике Толяна снова раздался звонок. Судя по голосу, звонил охраняющий пленника Андрюха:
      - Алло, Толян, как у вас дела?
      - Ну чё, стоим на Минке. Голицино еще не проехали.
      - А чё стоите-то?
      - Чё-чё? Светофор. Ну, Дрюнь, потерпи немного. Скоро приедем.
      - Ну сам знаешь...
      - Не, все нормально! Просто бережно едем. Сам понимаешь, когда деньги будут, тогда и отпустишь. Чтобы обезопасить себя. Ну, еще часочек подождите.
      - Ладно! Давай!
      Минаса отпустили утром. Ключ от наручников оказался под коленкой. Однако потребовалась масса усилий, чтобы подтянуть его к рукам. Затекшие пальцы совсем не чувствовали ключа.Он без конца падал на землю, и приходилось снова подтаскивать его коленкой. Но вскоре усилия увенчались успехом. Руки были раскованы. Минас отправился к дороге.
      На шоссе удалось остановить старенький "москвич". Водитель, пожилой мужчина, внимательно выслушав Минаса, сочувственно покачал головой.
      - Я тебя отвезу в милицию, - сказал он.
      - Не надо в милицию, отвези меня домой.
      Дома жена со слезами на глазах бросилась ему навстречу.
      - Ты где был? Макар все ночь звонил, волновался.
      Минас набрал телефон Маркаряна.
      Уже потом, через пару дней, Макар Арменович, сидя в кабинете на Петровке, рассказывал:
      - Я на розыск этих негодяев поднял всех своих знакомых из РУОПа и УЭПа. Мой хороший знакомый, ваш генерал Каверин, уже тоже в курсе. Если надо кого напрячь, вы мне только скажите.
      - Не надо никого напрягать, - ответил Борис.
      - Минас, - продолжал Макар, - для меня не просто водитель. Он член моей семьи. Мне один мой знакомый сказал, что Минас, возможно машину продал, а историю с нападением придумал. Я этому не верю. Хотя....
      Не успели мы приземлиться в Минске, позвонил Борис и передал разговор Толяна с каким-то Виктором.
      - Алле, Виктор, привет!
      - А, Толик? Привет! Куда пропал?
      - Да никуда! Я это, как его, не могу все никак подъехать. Времени нет. Вить, я чё звоню. Ну, я эту справку не могу взять. У нас отменили приговор. Какой судья даст такую справку?
      - Слушай, Толик, - продолжал Виктор, - мне нужна эта справка из суда, что вас оправдали. И я тебе через три дня сделаю загранпаспорт и ты свалишь за кордон.
      - Как я принесу от судьи бумагу, если Верховный суд отменил приговор?
      - Ну у тебя дело закрыто? Ты же говорил, что у тебя дело закрыто.
      - Было закрыто. А потом протест был. Через полгода отменили приговор оправдательный. Все! И какой судья даст сейчас бумагу, что якобы дело закрыто? По новой открывается дело, если отменяется приговор. Или как там?
      - Я не знаю, как у тебя там. Если ты выходишь на свободу, значит, у тебя все нормально.
      - Я одного, Вить, не понимаю, если все так официально, то за каким деньги платить?
      - А тебе как, делать левый, чтобы ты до Бреста доехал и тебя задержали?
      - Нет, левый мне не нужен. Мне нужен паспорт без всяких вопросов. Его нужно было делать давно, когда все было нормально. А когда отменили приговор, тогда и паспорт уже на х.. нужен?
      - Но все это через ФСБ идет. Понимаешь? Никто тебе без этого не сделает.
      - А что, без ФСБ нельзя обойтись, что ли? - спросил Толян.
      - А как? Запросы же идут туда.
      - Понятно. Тогда давай закроем эту тему, раз так. Давай как-нибудь разберемся...
      - Ну, Сережкин еще будет, чуть попозже. Он как военный. Это пройдет, вновь ответил Виктор.
      - Блин! Копию приговора чё, нельзя отдать?
      - Ну давай я отвезу! Давай, может это пройдет!
      - Да! Есть копия оправдательного приговора. Да, я обвинялся по двум статьям, но меня оправдали. Чё еще надо? 23 февраля этого года Московский областной суд вынес приговор "оправдать". Какого черта еще? А то, что этот приговор отменен Верховным судом, это никого не должно колыхать. Я не преступник, не в розыске - что за порядки?
      - Ну давай эту бумагу, я отвезу. Может, это и пройдет. Может, это и надо.
      - Ну давай, я постараюсь найти эту бумагу.
      - Ты когда позвонишь?
      - Завтра позвоню. Нет, давай на следующей неделе. Потому что я завтра уезжаю.
      - Ну давай. Тогда я тебя жду. Свяжемся!
      "Так-так, интересно, - заработал мысль после того, как я прослушал запись. - Получается, что Толян и, вероятно, Сергей проходили по какому-то делу, которое рассматривал Московский областной суд. И решение по этому делу было вынесено 23 февраля. Вот только какого года? Вероятней всего, этого, двухтысячного".
      - Вот что, Борис, - попросил я, - поезжай в суд, узнай, по каким делам 23 февраля текущего и прошлого года выносились оправдательные приговоры. И какие из них отменил Верховный суд. Думаю, что это не сложно. Не все же приговоры - оправдательные. И не по всем из них Верховный суд выносил отмену. Возможно, установим Толяна и Сережу. Так что действуй!
      Скворцов ждал в аэропорту. Мы без лишних слов сели в машину и тронулись в путь. При въезде в город остановились.
      - Володь, - обратился Ринат к Скворцову. - Притормози, пожалуйста, а то сейчас обоссусь.
      - Бутылочку надо возить с собой, - ехидно вставил Сергеев.
      Ринат выскочил из машины и побежал к ближайшим кустам. Мы тоже вышли подышать.
      - Смотрите! - крикнул из кустов Ринат.
      Со стороны Кольцевой автодороги в город въезжал джип. На большой скорости он пронесся мимо нас.
      - Наш? - спросил Скворцов.
      - Московский, но не наш, - ответил Володя. - Наш с номером 202.
      Не успели мы сесть в машину, как с той ж стороны выскочил точно такой же черный джип. На белом фоне государственного знака четко выделялись цифры 202.
      - Вот теперь наш, - констатировал Володя.
      Не успели мы проехать и ста метров, как ожил мобильный Ховрина. Звонил Пименов.
      - Машина уже в Минске. А ты где?
      - Я тоже только что прилетел. Стою на стоянке такси в аэропорту. Где встретимся?
      - Деньги с собой?
      - Разумеется.
      - Тогда бери такси и езжай на улицу Кирова. Выйдешь около парка. Зайдешь в него, завернешь налево и увидишь небольшую площадку. Мы на ней тебя будем ждать. Через сколько ориентировочно будешь?
      - Через час.
      Остановились у гостиницы "Советская" на проспекте Мира. Сидя в машине, еще раз прошлись по легенде Кирилла. Затем вышли.
      За кронами деревьев возвышался огромный костел. Кресты на его фасаде, освещаемые подсветкой, придавали ему величаво-торжественный вид.
      - Ну что, Кирилл, - произнес я. - Исход операции в твоих руках. Второго шанса выйти на них у нас, думаю, уже не будет.
      - А, может, ты мне полковника присвоишь досрочно, а, Михалыч? Если все пройдет нармально?
      - Ага! А поцелуй перед строем и фотографию у знамени на память не хочешь? - вмешался Ринат.
      - Ладно, пора ехать. Ни пуха ни пера!
      - К черту! - ответил Кирилл и сел в такси.
      Я посмотрел на часы. Было два часа ночи.
      Через пятнадцать минут мы были на месте. Скворцов оставил машину в одном из дворов, а мы пешком направились к парку, на краю которого находилась автостоянка, где должна была состояться встреча. Машины не было.
      Ловко перемахнув через забор, которым был огражден парк, мы перебежками добрались до кустов. Стоянка была напротив. Нас от нее отделяло около тридцати метров. Залегли.
      Со стороны улицы Кирова послышалось урчание мотора и шелест шин. В нашу сторону выруливал "мерседес".
      - Вот они, - тихо произнес Ринат, включая видеокамеру.
      Напряжение нарастало.
      Джип проехал практически рядом, притормозил, развернулся и замер на месте. Боковые окна были затонированы, но через лобовое стекло, освещаемое фонарем, виднелись два силуэта. Время шло. Вовка, взяв у Рината камеру, по-пластунски пополз вперед и затаился в кустах. Теперь его отделяло от бандитов не более пятнадцати метров.
      Но вот послышался шум мотора. На стоянку заехала "Волга". Кирилл, расплатившись, вышел из машины и уверенной походкой направился к джипу. Опустилось правое боковое стекло, и пассажир знаком показал ему на заднее сиденье. Дверь за Кириллом закрылась.
      Минут через пять в салоне зажегся свет. Теперь Вовка мог четко рассмотреть водителя и пассажира, сидевшего рядом. За рулем сидел здоровый парень лет тридцати. Коротко стриженные под бобрик волосы, белый свитер облегал мускулистую фигуру. Его сосед был похож на бычка: низко посаженная голова практически лежала на широких плечах.
      - Деньги, наверное, пересчитывают, - прошептал Ринат.
      - Наверное, - отозвался я.
      Вскоре свет в салоне погас, а еще через пару минут машина медленно тронулась. Из нее никто не вышел.
      - Черт, они же Кирилла увозят.
      Мы бросились к машине Скворцова. Джип словно растворился. Телефон молчал.
      Через полчаса объявился Кирилл. Он сообщил, что стоит у какого-то посольства, расположенного рядом с прудом.
      - Поехали, - сказал Скворцов. - Я знаю, где это. Там как раз недалеко живет Пименов.
      Кирилл рассказал, что после того, как передал им деньги, они попросили их подбросить.
      - Вышли здесь, у посольства.
      - Видно, решили у Удава заночевать, - предположил Скворцов. - У него здесь, на Юбилейной, 34, квартира с евроремонтом. Он туда б...ей возит. Карина, - продолжал Скворцов, - говорила, что москвичи в Минске долго не задерживаются. Уезжают сразу после сбыта машины.
      Итак, все бандиты были в одном месте, в квартире Пименова. Сейчас бы их и накрыть, но, увы, - мы в чужом государстве. Без разрешения местных властей это невозможно.
      - У них с собою были какие-нибудь вещи? - спросил Володя.
      - Нет, - покачал головой Кирилл. - Только у Толика был портфель кожаный, темно-коричневого цвета, с ремешком. Он, кстати, туда деньги положил.
      - Может, Карине позвонить, а, Михалыч? - спросил Вовка.
      - Зачем?
      - Попросить, чтобы она позвонила Удаву и узнала, когда они собираются лететь в Москву?
      - Ты что, Володь? Время три часа ночи, - постукал по виску Ринат.
      Я набрал номер Карины. К телефону долго не подходили.
      - Алло, - наконец раздался ее сонный голос.
      - Привет, это я, Андрей. Извини, что разбудил.
      - Ты что, сдурел? У тебя часы есть? - проворчала она.
      - Есть, есть! Послушай, Карин, ты не могла бы сейчас позвонить Удаву и узнать, не у него ли остановились московские гости? Нас, в частности, интересует, когда они намереваются ехать обратно в Москву?
      - Как ты себе это представляешь? Под каким предлогом мне звонить ему в четыре часа утра? Ладно, сейчас что-нибудь придумаю.
      Карина думала недолго. Минут через пять она набрала номер телефона Пименова, и у них состоялся следующий разговор:
      - Алле, слушаю! Это кто?
      - Леша, это я, Карина. Хотела узнать, как у вас дела с этим казахом? Нормально?
      - Нормально. Не беспокойся! Ты в доле. Твоя штука у меня лежит. Завтра отдам.
      - Леша, я совсем без денег, пойми! У меня полная жопа.
      - А ты где сейчас? - спросил Удав.
      - У подруги. У меня даже на такси нет, чтобы доехать до дома.
      - Ладно, малыш, не хнычь! Завтра свою штуку заберешь.
      - Москвичи уехали? - зевнув, поинтересовалась Карина.
      - Нет. Они завтра вечером уезжают поездом. Ну все, давай! До завтра!
      В следующую минуту Карина уже набирала мой номер:
      - Они у него дома. Уезжают завтра вечером поездом. Но я, честно говоря, что-то не верю. Удав такая рыбина, что может и обмануть. Вряд ли они будут торчать в Минске до вечера с такими деньгами.
      - Знаете что? - осенило Володю. - Надо позвонить в такси и узнать, был ли заказ на этого Пименова. Здесь же, в Минске, всего один таксопарк.
      Сергеев немедленно набрал телефон минской справочной:
      - Девушка, телефончик таксопарка подскажите! Повторите! Спасибо!
      Через минуту Володя уже разговаривал с диспетчером таксопарка:
      - Алле, девушка, доброй ночи. Хочу уточнить, есть у вас заказ на Юбилейную, 34? Брат такой рассеянный. Мог и забыть вызвать такси.
      - Подождите, сейчас посмотрю по журналу, - ответила диспетчерша. - Да, есть такой заказ. На шесть утра до аэропорта.
      - Спасибо, милая, - радостно ответил Вовка, победно окинув нас взглядом.
      - Точно, "рыбина", - подытожил Ринат. - Все просчитал Удав. Молодец! Ничего не скажешь.
      Скворцов проводил нас до выезда из города. Попрощались. Я пересел в джип. Вовка сидел за рулем. До первого рейса на Москву оставалось три с половиной часа.
      Небо было плотно укутано серыми тучами. Шел мелкий, моросящий дождь. Дорога в аэропорт была абсолютно пустой.
      - Ринат, ты, наверное, один полетишь с ними в Москву, - произнес я. В Москве состыкуешься с нашими. Я им попозже позвоню. Передашь наших друзей под наблюдение. Главное, "уложить" их по адресам. Установить, где они живут. Ну а дальше определимся. А мы, как тебя проводим, сразу двинем на Москву.
      - Хорошо, Михалыч, только поосторожнее! Дорога мокрая.
      В здании аэропорта практически никого не было. Только в одном из залов сидела небольшая группа туристов, по всей вероятности, немцев.
      Поднялись на второй этаж. Через большие окна хорошо просматривался подъезд к аэровокзалу.
      Без пятнадцати семь к зданию подъехал "фольксваген" из которого вышли двое мужчин. Оба в костюмах и галстуках. Из багажника достали рыжий саквояж.
      - Не наши, - покачал головой Вовка. - Ботаники какие-то - коммерсанты.
      До вылета оставалось двадцать минут. Снизу на пандус въехала "Волга", остановилась у входа в аэровокзал. Из автомашины вышли двое - оба крепкие, спокойные, сразу бросающиеся в глаза. У одного из них в руках был темно-коричневый портфель.
      - Вот они, Толян с Сережей, - произнес Володя, включая видеокамеру.
      "Ну вот, наконец, мы и свиделись, - мелькнуло в голове. - Именно такими я вас и представлял".
      Войдя в здание, они подошли к кассе. Впереди них стояли только те два ботаника, приехавшие на "фольксвагене".
      - Ну что, Ринат, пробил твой час. Наши будут ждать тебя в аэропорту в Москве. Давай! Удачи!
      - Береги себя, - добавил Вовка.
      Ринат быстро спустился по лестнице вниз, подошел к кассе. Перед ним стоял Толян. Находившаяся на спецконтроле женщина в милицейской форме попросила поторопиться. Ринат, купив билет, направился на регистрацию. Проходя мимо нас, посмотрел вверх, подмигнул.
      Дождь на улице прекратился, но все равно было пасмурно. Тучи висели так низко, что казалось, вот-вот коснутся земли. Послышался вой турбин, и через несколько минут белый с синими логотипами на хвосте лайнер, резко задрав нос, поднялся в воздух и тут же растворился в туче.
      Я набрал телефон Старостина.
      - Да! Слушаю, Михалыч, - отозвался он.
      - Николаич, мы их только что проводили. С ними летит Ринат. В Москве их будет передавать под наблюдение. Так что пускай ребята выезжают в Шереметьево.
      - Михалыч, они уже давно там. Не волнуйся, все уже на месте.
      - Да, еще, Николаич, пусть Борис подготовит запрос в компанию "Белавиа". Нужно получить список пассажиров этого рейса. Ринат брал билет следом за ними. Так что, думаю, установить их данные не представляет трудностей.
      - Вы когда выезжаете? - поинтересовался Старостин.
      - Уже выехали. Если все будет нормально, часов через семь будем в Москве.
      Самолет пробился сквозь плотную массу грозовых облаков. За окном ослепительно светило солнце. Над головой простиралась синяя лазурь. Даже не верилось, что внизу, на земле, холодно и идет дождь. Сидя в кресле, Ринат пытался рассмотреть засыпающих перед ним пассажиров из четырнадцатого ряда.
      Толян, вытянув ноги, дремал. Сергей, достав из портфеля блокнот, что-то записывал. "Либо спортсмен, либо военный", - подумал Ринат, внимательно всматриваясь в Сергея. Что-то в его лице, фигуре, походке, манере держать спину было этакое благородное, присущее людям, которые носят погоны.
      Сзади, в конце салона, сидела веселая компания. Несмотря на ранний час, они были поддатыми: либо уже кирнули, либо не отошли от вчерашнего. Это артист Абдулов возвращался с другом и тремя девицами со съемок.
      Молодые женщины, сидевшие рядом с любимцем публики, визжали и заливались радостным смехом, слушая анекдоты своего спутника. Стюардесса, польщенная присутствием на борту популярного актера, хранила молчание, не решаясь попросить "уменьшить громкость".
      Толян лениво поднял голову и крикнул веселой компании:
      - На полтона потише, пожалуйста!
      - Ты кто такой, любезнейший? - произнес Абдулов. - У тебя что, проблемы?
      Толян не спеша поднялся, прошел в конец салона и встал перед артистом лицом к лицу.
      - Закрой рот, сявка! А то я тебя и твоих баб спущу в унитаз.
      Затем развернулся и прошествовал на свое место. После этого до окончания полета в салоне царила тишина.
      Как только приземлились, Ринат позвонил Борису.
      - Вы где?
      - Ждем здесь, в аэропорту.
      - Ну добро, сейчас выходим.
      При выходе из аэровокзала возникла проблема. Пассажиров минского рейса выпустили через коридор для внутренних рейсов, в то время как встречающие находились в международном секторе.
      Ринат шел следом за Толяном и Сергеем.
      Те быстро миновали зал аэровокзала, вышли на улицу и направились к автостоянке.
      - Вы где? - снова набрал телефон Бориса Ринат.
      - Здесь, в международном секторе.
      - Блин! Давайте быстрей на улицу к автостоянке. Мы уже вышли. Я пока их веду. Только быстрее.
      Толян и Сергей подошли к черному "мерседесу". Иномарка плавно тронулась, выехала с автостоянки и направилась в сторону Москвы. Ринат подбежал к стоявшему таксисту:
      - Братан, свободен?
      - Свободен, - тветил таксист.
      - Сколько до Москвы?
      - Пятьсот.
      - Ну ты и жлоб! - прыгая в машину, произнес Ринат. - Гони вон за тем черным "мерином". Я из МУРа.
      Водитель удивленно посмотрел на Рината.
      - Да не бойся, заплачу.
      Ринат еще раз набрал телефон Бориса.
      - Давайте быстрей подтягивайтесь. Они на "мерине-440". Поняли чей?
      - Поняли, - ответил Борис. - Сманюк их, значит, встречал.
      - Да, Сманюк! - ответил Ринат. - Поторопитесь, пока я их вижу...
      ...До Москвы доехали за семь часов. Несколько раз звонил Ринат. Сообщал, что все нормально. Но что-то в его голосе меня настораживало. Я поинтересовался:
      - Точно ли все нормально?
      - Ну, в общем, лопухнулись, Михалыч. Потеряли мы их. Правда, взяли один адрес. Они из аэропорта заезжали на Пятницкую. Там грузин живет. Пробыли у него около часа. А потом вышли и давай дворами кружить. В общем, оторвались.
      - Ну, как же вы так? Черт!
      - Спокойно, Михалыч, есть и хорошие новости. Приедете, Борис доложит.
      По приезде хотелось помыться и лечь спать. Вовка поставил джип на стоянку и вернулся в кабинет. Со щетиной на лице, не спавший более двух суток, но тем не менее довольный и веселый, он произнес:
      - Андрей Михайлович, мы теперь с вами обладатели "мерседеса".
      - Угу, - промычал я. - Но только если он пропадет, Володь, нам с тобой голову оторвут. Это наше с тобой пока единственное вещественное доказательство.
      В кабинет вошел Борис.
      - С возвращением, Андрей Михайлович. Разрешите доложить?
      - Разрешаю, Борис. Давай выкладывай, что у тебя там?
      - Есть две новости. С какой начать? - спросил Борис.
      - Ну плохую я уже знаю, - о том, что вы Толяна упустили. Так что начинай сразу с хорошей.
      - В общем, так, - начал он. - Съездил я в Московский областной суд. И вот что получается: за прошедшие два года Мособлсуд рассмотрел десятки дел, но только по одному из них был вынесен оправдательный приговор, причем впоследствии отмененный Верховным судом. Это дело по обвинению в бандитизме криминальной группы, которая совершала вооруженные нападения на водителей фур. Под видом работников милиции они на Минском шоссе останавливали автомашины, которые гнали из-за рубежа груз. Водителей связывали и держали в лесу, а фуры отгоняли перекупщикам. Взяли их, можно сказать, случайно. Один из водил, не останавливаясь, доехал до поста ГАИ и сообщил о каком-то подозрительном экипаже. Гаишники выехали на место. В общем, задержали. У них тогда изъяли кучу оружия. Вменили свыше десяти эпизодов. В группу входили бывшие военнослужащие одной из бригад спецназначения и публика с большим криминальным прошлым. Несмотря на то что следствие полностью доказало их причастность к разбоям, суд присяжных заседателей 23 февраля этого года вынес оправдательный вердикт. А два месяца назад, в июле, Верховный суд отменил это решение. Всех оправданных объявили в федеральный розыск. Но до настоящего времени так никто и не задержан.
      - Так-так, интересно, продолжай!
      - Но не был бы я Барковским, - продолжал Борис, - если бы не пошел дальше. Я попросил судью снять копии с фотографий подсудимых. И вот теперь самое интересное... - Борис выдержал паузу. - Те, кого мы сегодня встречали в Шереметьеве, не кто иные, как Мартынов Анатолий Викторович, шестьдесят седьмого года рождения, ранее неоднократно судимый за грабежи и разбои, и Лихов Сергей Георгиевич, шестьдесят шестого года рождения, уроженец Житомира, ранее не судим. В недалеком прошлом старший лейтенант Софринской бригады спецназа, командир разведроты. Оригиналы мало чем отличаются от фотографий, сделанных в следственном изоляторе Можайска. Вот посмотрите!
      Борис положил на стол несколько фотографий, и на двух из них я увидел тех самых орлов, которых сегодня утром мы проводили из Минска.
      - Да, вот еще, - добавил Борис, - помните, в записях радиоперехвата звучало имя "Дима". Так вот, по этому делу с ними проходил Дмитрий Борин. Но ему обвинение не предъявлялось, он проходил как свидетель. Не исключено, что и сейчас он где-то рядом с ними. И последнее, Андрей Михайлович: в списке прилетевших из Минска пассажиров ни Анатолия Мартынова, ни Сергея Лихова нет. В самолете на четырнадцатом ряду сидели Анатолий Парфенов и Сергей Михаленко.
      - Получается, Борис, что у них поддельные документы?
      - Так и получается, Андрей Михайлович.
      С этими словами Борис протянул мне ксерокопию статьи из "Московского комсомольца" за 1996 год.
      ОБЕЗВРЕЖЕНА БАНДА ГРАБИТЕЛЕЙ,
      ОРУДОВАВШИХ ПОД ВИДОМ СОТРУДНИКОВ ГАИ
      Одна из наиболее опасных банд автомобильных грабителей, действовавшая на территории Московской области, была задержана на днях сотрудниками подмосковной милиции.
      Как сообщили "МК" в ГУВД Московской области, технология грабежей у бандитов была отработана весьма четко. Сначала часть злоумышленников, переодевшись в сотрудников милиции, останавливала грузовики якобы для проверки. Уточнив у водителя, какой груз он везет, они отпускали машину.
      После чего, если товар устраивал бандитов, они связывались по рации или радиотелефону со своими сообщниками, находившимися дальше по дороге. Те и осуществляли само ограбление. Грузовик опять останавливали псевдомилиционеры, водителя вывозили в лес, и, пока он выбирался обратно, его машина исчезала.
      Само же задержание бандитов произошло на дороге Москва - Минск. Несколько водителей, следовавших в столицу, сообщили на посту ГАИ на 170-м километре, что их машины уже проверяли. Это и насторожило милиционеров никаких дополнительных нарядов на трассе не должно быть.
      Буквально через полчаса, уже на 141-м километре дороги, гаишниками были остановлены "жигули", из которых вышел человек, одетый в милицейскую форму. Однако на требование предъявить удостоверение он отреагировал неадекватно - прыгнул обратно в машину и на большой скорости укатил.
      Для задержания преступников был введен план "Перехват", и на 86-м километре "жигули" были задержаны. Причем бандиты, которых в машине было трое, оказали активное сопротивление, и милиции пришлось применять оружие.
      При досмотре в багажнике автомобиля были обнаружены 3 автомата Калашникова, 3 комплекта наручников, 3 резиновые дубинки, 2 комплекта зимней и 2 комплекта летней камуфлированной милицейской формы, 3 радиостанции и радиотелефон. При личном же осмотре у задержанных отобрали 3 поддельных удостоверения сотрудников МВД.
      В этот момент из леса на этот же пост ГАИ вышел водитель, которого бандиты ограбили пару часов назад. Естественно, он опознал своих обидчиков.
      Все задержанные проживали в подмосковном поселке Софрино. Двое из них были бывшими военнослужащими. По месту жительства задержанных были изъяты еще несколько комплектов милицейской формы, 5 бронежилетов и патроны к автомату.
      Кстати, в ходе следственных действий установлено, что в налетах участвовал еще один человек - также бывший военнослужащий, тренер по карате. Он подозревается в связях с солнцевской группировкой и совершении ряда заказных убийств.
      - Ну вот, - обратился я к Сергееву, - осталось установить, кто такие Пятак и Дрюня. Думаю, ждать придется недолго. Двадцати тысяч на шестерых им явно маловато. Нужен еще один хороший и, возможно, последний удар. И они его сделают. Я это чувствую. Брать их надо тогда, когда они соберутся все вместе. А вместе они соберутся на очередном разбое.
      После разговора с Борисом я отправился с материалами к заместителю начальника МУРа.
      - Евгений Викторович, - обратился я к Журавлеву после того, как доложил обстановку. - Думаю, что пора формировать оперативно-следственную группу. Учитывая, что в банде замешаны работники милиции, дело наверняка будет вести прокуратура. Предлагаю доложить материалы прокурору города.
      - Вы считаете, пора? - переспросил Журавлев.
      - Думаю, пора. Практически установлены все члены банды и эпизоды их преступной деятельности. А также каналы сбыта. Уже сейчас можно говорить о наличии неопровержимых доказательств их причастности к разбоям.
      - Ну что ж, Андрей Михайлович, вы правы.
      Журавлев набрал номер телефона прокурора города.
      Группу сформировали быстро, без всяких проволочек и приказов, как это принято в нашей конторе.
      Ознакомившись с материалами дела, прокурор города поручил своему заместителю включить в группу самых опытных следователей из Управления по расследованию бандитизма и убийств. Так мы познакомились с Татьяной Морозовой, старшим следователем по особо важным делам, и ее двумя помощниками - недавними выпускниками юрфака МГУ Игорем Смирновым и Владимиром Кречетовым.
      - Ребята, вот мой домашний, а вот рабочие телефоны, - сказала Татьяна, протягивая мне визитку, - звоните в любое время дня и ночи.
      Небольшого роста, худенькая, молодая женщина, словно воробей, сидела за столом, заваленным бумагами, папками, юридической литературой. И если бы не ее чин, вписанный в служебное удостоверение, я бы ни за что не поверил, что эта симпатичная женщина расследует дела особой важности, разбои, убийства, бандитизм.
      Но после сформирования следственной группы наступила очередная пауза. Телефоны Толяна и Сергея Лихова онемели. Они словно исчезли из Москвы. Раевский и Сманюк по-прежнему исправно ходили на службу. "Наружка" фиксировала все их передвижения.
      Но мы ждали. Что-то подсказывало: еще немного, и они проявятся. Все. В одном месте. И мы не ошиблись.
      На два дня вылетели в Минск. Скворцов вывел нас на братьев Толстых. Теперь мы знали, где их искать, когда объявят общий сбор.
      По пути в аэропорт неожиданно позвонил Борис.
      - Андрей Михайлович, только что заработали телефоны Лихова и Мартынова. Они под Смоленском. С ними некий Димон на "девятке", вероятно Борин.
      - Что они там делают? - удивился я.
      - Как мы поняли, они собираются "отрабатывать" фуру с ценным грузом. Что за груз - еще не удалось установить. Номер фуры тоже не знаем. Известно только, что это "ман"-двадцатитонник.
      - Что еще известно про фуру? Откуда она идет?
      - Полагаем, что из Польши, поскольку в разговоре упоминался Брест. Установлено, что на таможне у них свой человек. И, по всей видимости, давно. Он сливает им нужную информацию о проходящем грузе и номерах автомашин, на которых этот груз перевозят.
      - Ясно. А где они намерены напасть?
      - Еще непонятно: то ли на трассе, то ли в самой Москве.
      - Хорошо, держите нас постоянно в курсе. Ребята пускай не расходятся. Ждут нашего возвращения. Мы через два часа будем в Москве.
      Не успели сесть в самолет, снова позвонил Борис.
      - Андрей Михайлович, только что поступила информация: фура пересекла белорусскую границу и направляется по Смоленскому тракту в сторону Москвы. Наши объекты зацепились и едут следом. Пока все.
      - Спасибо, - ответил я. - Отзванивайтесь по мере поступления информации.
      Пока мы летели, Толян несколько раз созванивался с Дрюней.
      - Дрюндель, давай срочно выдвигайся на Смоленскую трассу. Бери "цветную"! Будем работать. Сразу переодевайся в форму...
      Этот час полета показался нам вечностью. Мы сидели как на иголках. В воздухе, соответственно, нам никакой информации не поступало.
      Однако едва мы ступили на московскую землю, телефон ожил. Борис сообщил, что Дрюня только что встретился с ними. Мы сели в машину и полетели на Петровку. Ребята все были на месте. В эту минуту опять позвонил Борис:
      - Андрей Михайлович! Только что прошел телефонный звонок. Они в восьмидесяти километрах от Москвы. Толян только что дал указание Дрюне обогнать и остановить фуру. Дрюня отказался, аргументировав тем, что водитель не остановится. Фура идет со скоростью сто двадцать километров в час.
      - Надо выдвигаться на Можайку, - сказал Ринат. - Они тянут его к Москве. Попытаются взять на трассе. Но ночью водитель вряд ли остановится. Так что будут гнать его до Москвы. В городе остановить проще. Да и нам удобнее.
      "Главное, - думал я, - чтобы не повторилась история с Минасом, когда мы все слышали, но ничего не могли сделать. Их надо непременно найти. Это последний шанс".
      Я набрал телефон Смирнова, начальника отдела по радиоконтролю.
      - Добрый вечер, Михаил Семенович. Вы можете вывести свой пеленг на нашу частоту?
      - Честно сказать, это технически трудно, но сейчас попробуем.
      Сидя в машине, мы перестроили рацию на вторую частоту. Через несколько минут в эфире раздался знакомый голос Толяна:
      - Алле, Андрюха! Ну мы сейчас, наверное, подъедем. Вы где стоите?
      - Проедешь сейчас терминал. Слева будет такая заправка старая. Там знак "Стоп" и стрелочка прямо. Знаки будут прямо на нас смотреть.
      Дрюня, уже переодетый в милицейскую форму, сидел за рулем "пятерки" с синими госномерами.
      - Алле, Андрюха, так вы голицинский пост проехали?
      - Нет! Зачем? Я же тебя объяснил, где мы стоим.
      - Ну все! Мы сейчас его проедем, больше ничего не надо! Вот Сканию проезжаем.
      - Ну все! Смотрите внимательней. Мы справа стоим.
      - Все! Мы проехали голицинский пост. Сейчас эту сладкую парочку вы увидите. Еще не видите? Там на повороте, у вас.
      - У нас там кто-то ссыт. Встал.
      - Ну пусть ссыт. Блин! За такие грязные номера нужно вешать. Ночью никому не разобрать ни черта.
      - Видел бы ты, какие у нас номера! - ответил Дрюня. - Если пойдет дождь, то финиш! Они будут бежать, как акварель. И они не светятся вообще. Кто их красил в синий цвет - я бы руки оторвал, по самую, сука, шею.
      - Вот сейчас проезжает мимо вас эта парочка. Смотрите. Видите?
      Две фуры, обогнав "пятерку", летели на большой скорости в сторону Москвы.
      - Да, видим!
      - Ну все! Теперь работа на ваши плечи ложится, - сказал Толян. Действуйте по ситуации! Давай! Да, если он куда-нибудь свернет, принимайте его сразу там. Не надо, чтобы он к терминалу ехал.
      - Понял. Давай!
      Через двадцать минут в эфире снова раздался голос Толяна:
      - Ну все, давайте выбирайте местечко! Пора уже. Смотрите там.
      - Смотрим, смотрим!
      - Может, нам вперед заехать и выбрать вам место у указателя какого-нибудь?
      - Да ты чё? А вдруг он в город въедет?
      - Да на хрен нам город этот? В городе брать? Ну его в жопу!
      - А вдруг будет тот же вариант, как в прошлый раз? Он скажет: "Давай доедем до поста!" Тогда чего? Не откроет вообще дверь, как в прошлый раз? Высунет только башку, и все!
      - Скажешь тогда, поехали до поста.
      - Мы думаем так: как въедет в город, так сразу. Только сворачивает мы тут же обгоняем и херачим.
      - Давай-давай! Смотрите сами, короче.
      Пауза была недолгой. Не прошло и пяти минут, как Толян снова позвонил Дрюне:
      - Ну ты видишь, Андрюха, они перецепляются, у поста. По-моему, тот уедет, и этот один будет.
      - Очень хорошо! Мы пока постоим за поворотом. Светиться не будем.
      - Давай...
      - Ну чего там, друган? - спросил Дрюня.
      - Ну они перецепились. Теперь синий будет тянуть.
      - А этот не уехал еще?
      - Ну вот они стоят пока там, оба. Хрен его знает!
      - К ним никто не подходил?
      - Нет!
      - К ним никто не подходил? - вновь переспросил Дрюня. - Так что если тормознете, сразу скажете: "Мы с поста, чего вы там перецеплялись?"
      - Ну да, да! Тут мы его и лупанем!
      - Все-все! Они расстаются. Маленький остался. Теперь будет тянуть этот, с синей головой. Давай, гони! Он один! Мы обязаны его взять. Вытаскивайте его как хотите.
      - Я понял! Мы рванули! Давай! Короче, мы его лупим прямо с машины.
      - Все! Давай!
      Нас охватило волнение. Напряжение нарастало. Но что-то мне подсказывало, что брать фуру будут в Москве. Как бы в подтверждение в эфире раздался голос Толяна:
      - Андрюх, вы или берите его, или отстаньте. Не висите так на хвосте.
      - Я понял. Сейчас он пост пройдет, который с таможней, и все! Мы отстаем...
      - И все, сразу лупите! Давай!
      После этого в эфире еще двадцать минут стояла тишина. Потом снова послышался голос Толяна:
      - Андрюха, вы по кольцу едете? По МКАДу?
      - Да, идем!
      - Понятно! А то мы немного отстали. А, все! Видим!
      - Да, все нормально. Мы следуем за ним. Алле, ну он в Москву, короче, идет. Вы видите?
      - Ну видим, Андрей! А чё вы его не долбанули?
      - Да потому что вон он, пост, виден. Сейчас пикет проедем и там, в Москве, сразу его берем!
      - Ну хорошо!
      - Все, въезжает в Текстильщики, - добавил Дрюня.
      - Ну давай! Уже давно пора его брать! - произнес Толян.
      - Может, после Текстильщиков, на Автозаводской?
      - Ну да! После Текстильщиков, где этот автозавод. Или... черт его знает. В общем, берите, где вам удобно. Все, давай!
      Через пять минут мы услышали последний разговор:
      - Алле, ну вы чё, проехали его?
      - Все, обогнали. Мы лупим его! Давайте подтягивайтесь быстрее. Останавливаю.
      - Давай-давай! Лупи его, Андрюха! - кричал в трубку телефона Толян.
      Двадцать тонн кофе "Чибо" - это полмиллиона долларов. Подумать только, стоимость этого груза, не считая самой фуры, - стоит целое состояние.
      У пятидесятилетнего водителя Александра Кологриева было не очень хорошее настроение. Всю дорогу от Бреста до Москвы его точили какие-то нехорошие предчувствия. К тому же машина то и дело глохла. Фуру явно перегрузили. Хорошо, что еще он едет не один. За ним порожняком несется Анатоль. Если бы не он, до Москвы бы не доехал. Ну, не тянет фура в гору такую тяжесть. Приходилось дважды перецепляться с Анатолем.
      Эту зеленую "девятку", неотступно следовавшую за фурой, Кологриев заметил еще под Смоленском. Она стояла на обочине и явно кого-то пасла. Когда полчаса спустя водитель взглянул в зеркальце, то с удивлением заметил, что "девятка" следует за ним.
      Впрочем, не с таким уж и удивлением. Правильнее было бы сказать, с тупым равнодушием. Что на Минской дороге частенько грабят фуры, водитель, конечно, знал. Знал он и то, что его груз представляет большой интерес для грабителей. Четыре года назад какие-то деятели, из бывших военных, ограбили его друга. Он вез в Москву молдавский коньяк. Остановили какие-то гаишники, потребовали документы, накладные и сделали под козырек. Через сорок километров остановили другие гаиишники и тоже потребовали документы. Однако не сделали под козырек, а дали по башке, заковали в наручники и увезли в лес. Друг еле оттуда выбрался. Потом этих деятелей поймали. Вероятно, сейчас топчут зону.
      Словом, зеленая "девятка", следовавшая за фурой, не вызвала у водителя особого беспокойства. Серьезный рэкет не ездит на отечественных машинах.
      Даже когда уже ближе к Москве водитель взглянул в зеркальце и увидел, что "девятка" по-прежнему следует за ним, не отставая и не перегоняя, и тогда это не вызвало тревоги. Настроение улучшалось по мере того, как приближалась Москва. Анатоль тащил груз, и проблем с мотором не было. Еще от силы час, и они будут на месте.
      Внезапно Анатоль затормозил у поста ГАИ и выскочил из кабины. Кологриев встал рядом.
      - Давай перецепляться, - произнес Анатоль. - Мне сейчас надо заехать в одно место.
      - Знаю, куда ты хочешь заехать, - подмигнул Александр. - Все твоей жене расскажу. Ладно, давай быстрей!
      Груз перецепили, и Кологриев поехал дальше, оставив товарища у поста ГАИ. "А если заглохнет? - подумал водитель. - А, один черт, уже почти приехали".
      Внезапно фуру обогнал милицейский "жигуль", остановился, и из него выскочил милиционер с палочкой. "Это еще что за номера? - удивился водитель. - Неужели будет останавливать на такой скорости?" Стрелка на спидометре показывала 120. Однако мент не остановил, и милицейская машина вскоре вылетела из головы водителя.
      Но когда двадцатитонник въехал на Московскую окружную дорогу, водила внезапно заметил сзади себя тот же милицейский "жигуль". "Какого черта ему надо? - удивился Клогриев и вдруг сообразил, что у него грязные номера. - А ведь предупреждали таможенники, чтобы перед въездом в Москву обязательно их помыл, иначе оштрафуют".
      Потом милицейские "жигули" отстали, и водитель снова забыл про них. Однако на повороте в Текстильщики снова увидел ту же белую "пятерку", следующую за ним в отдалении. "Смотри-ка, не отстают мусора, - удивился водитель. - Чего же еще, кроме номеров, они усекли? Ах да! Поворотник не горит. Значит, сейчас оштрафуют".
      Хотя, честно говоря, шофер фуры не был уверен, что это та же милицейская машина, которая следовала за ним на трассе. Мало ли в Москве милицейских "пятерок" белого цвета?
      Все-таки на Волгоградском проспекте милицейская машина обогнала большегруз и встала на обочине. На дорогу выскочил красный от негодования инспектор и сразу принялся размахивать палочкой. Ничего не оставалось, как нажать на тормоз и прижаться к краю дороги.
      Инспектор, в чине капитана, подбежал к фуре, распахнул дверь и с искаженным от злобы лицом прокричал:
      - Сука! Я тебе машу, а ты не останавливаешься! Давай сюда документы.
      Он был невысокого роста, плотный, с румяным лицом и двумя солидными подбородками.
      - Где махали, я не видел, - произнес водитель и вдруг осекся.
      Рядом с его машиной остановилась та самая зеленая "девятка". А может, и не та. Может, другая. Пес его знает какая. Мало ли в Москве зеленых "девяток"?
      - Давай путевой лист и накладную! - прохрипел капитан милиции.
      Он не взял, а буквально вырвал из рук шофера документы и, не взглянув на них, приказал:
      - Иди ко мне в машину!
      Водитель, прежде чем сесть в милицейский "жигуль", пару раз оглянулся на зеленую "девятку". Из нее никто не выходил. Это было подозрительно. Тогда зачем она остановилась?
      Капитан сел на переднее сиденье, а водитель расположился на заднем. Не успел он захлопнуть за собой дверцу, как в машину вихрем влетели два здоровых лба.
      - Спокойно, милиция! - крикнул один из них и натянул на шоферюгу черную шапку. Руки водителю со знанием дела закрутили за спину и молниеносно заключили в наручники.
      Кологриев был не робкого десятка, но в ту минуту сообразил, что сопротивляться и качать права бесполезно.
      Сразу вспомнилась зеленая "девятка", пасущая кого-то под Смоленском, и милицейская "пятерка", дважды обгонявшая его на трассе. "Ну только идиот может не догадаться, в чем тут дело".
      Водитель был не дурак и сразу понял, что дело тут не в нем, а в его грузе. Также он понял, что это не случайные грабители. Его путь отслеживали от самого Бреста, а может, и от самого Белостока. Поэтому пленник вел себя послушно. Не сопротивлялся, не возмущался, не грозил. Словом, не рыпался, как сразу посоветовали бандиты.
      Милицейские "жигули" сорвались с места и покатили в неизвестном направлении. Ехали не очень долго. Всего минут двадцать. После чего водителя высадили и препроводили под руки в какое-то душное помещение, воняющее бензином. По железному скрипу двери и по бетонным ступеням Кологриев понял, что его ведут в подземные гаражи. И не ошибся.
      Через минуту его втолкнули в один из гаражей, где он животом наткнулся на верстак. Его подвели к стене и опустили на пол.
      - Не бойся, тебя никто убивать не собирается. Посиди пока, - произнес кто-то ласковым голосом. - Будешь тихо сидеть - оставим жить. Попробуешь пискнуть - пристрелим!
      Когда их шаги стихли, пленник скинул с себя черную шапку и огляделся. "Да здесь пищи - не пищи, глухо, как в танке", - подумал он.
      Через минуту после захвата фуры, мы услышали, как Мартынов позвонил какому-то Володе, судя по всему, перекупщику.
      - Кофе "Чибо" кому надо? Только что "сработали".
      - Сколько?
      - Двадцать тонн.
      - Взять можно, если сойдемся в цене.
      - Думаю, сойдемся. Где встретимся?
      - Давай на Таганке!
      - Я понял. Куда гнать фуру?
      - Либо на Щелковскую, либо на Рябиновую улицу. Это недалеко от Можайки. Нам надо сейчас встретиться и посмотреть.
      - А чего смотреть? - ответил Толян.
      - Посмотреть документы. Что за ассортимент, в каких пропорциях. Сколько стоит, например, каждая банка "Чибо эксклюзив".
      - Я понял. Ну давай! Я сейчас привезу документы. Так где встречаемся?
      - Метро Таганка. У театра.
      - А выгружать где будем?
      - Выгружать только завтра. С утра, - сказал Володя.
      - Понятно. А сейчас куда ее подогнать?
      - Мы сейчас встретимся и все обговорим. Ты в данный момент где?
      - Я в Печатниках.
      - Давай конкретный адрес, я подъеду.
      - Ну, в общем, улица Портовая... Хотя нет! Давай знаешь где встретимся? Сбоку от театра на Таганке. Минут через пятьдесят.
      - Добро!
      Была половина двенадцатого ночи. У Толяна вновь зазвонил телефон. На этот раз звонил Дрюня, который охранял водителя.
      - Ну как? Куда едете? - поинтересовался он.
      - В Печатники! Блин! Мы в гору никак не можем въехать. Фура сложилась. Спроси, чё сделать.
      - Сейчас спрошу. Пождите, я сейчас к нему спущусь.
      Через минуту мы услышали в эфире железный лязг открываемой двери и следом приглушенный голос Дрюнделя:
      - У тебя хотят кое-что спросить. Алле, я здесь. Что вы хотите у него спросить? Что? Где у него ручник отключается? Где?
      "Ага, - злорадно мелькнуло в голове у Кологриева. - Хрен вам, а не ручник! Сейчас заглохнете на первом же повороте!" Но, увидев злую физиономию бандита, нехотя произнес:
      - С правой стороны, есть такая груша! Ее нужно правой рукой поднять вверх, и ручник отключится.
      - На панели, что ли, ручник? - переспросил Толян.
      - На какой панели? Справа, где рычаг переключения скоростей. Груша такая.
      - Я нашел.
      "Эх, доканают сейчас мою машину, - подумал пленник. - Она и так на ладан дышит. Да ну и черт с ней. Ее давно пора списать!"
      - Слушай, брат. Она в гору очень плохо тянет, - добавил водитель. Пожалей машину. Иди только на пониженной, а то заглохнет.
      - Пониженная есть?
      - Есть три штуки. Нужно влево рычаг, и он переключается на пониженную.
      - Это, слушай, подожди! А как отключается ручник? Я поднял вверх. Он вроде отключился. Но лампа горит все равно.
      - Лампочка пусть горит. Это контролька.
      - Ладно. До связи.
      Через пять минут Толян снова позвонил Дрюне.
      - Алле, Андрюха! Мы въехали в гору! Ну мы пока поставили машину на стоянку, недалеко от твоего дома. Я сейчас еду встречаться с барыгой. Он скажет, куда везти. Потом найдем шофера и отгоним. Спроси, он никому не должен звонить?
      - Сейчас спрошу. (Пауза). Он говорит, что должен до утра растаможиться.
      - А, ну ладно, хорошо. Время терпит. Поехал я встречаться с барыгой...
      На Таганской площади, несмотря на позднее время, болтался народ. Справа от входа в метро небольшая куча бомжей устроила маленький пикник, разливая остатки дешевой водки в пластмассовые стаканчики.
      Напротив у здания театра не было ни одной машины. Мы запарковались чуть дальше, у кафе "Арлекино". Около двенадцати у театра остановилась черная "Волга", а еще через пять минут подъехала зеленая "девятка". За рулем сидел Борин.
      Толян вышел из машины и подошел к "Волге". Сел в салон. Пробыл минут десять. После чего снова вернулся в "девятку". Машины разъехались.
      Судя по всему, договоренность с покупателем была достигнута. Мы даже узнали, сколько барыга намерен отвалить за полумиллионный груз. Оказывается, в пять раз меньше стоимости: "всего" сто тысяч долларов.
      С Таганской площади "девятка" пошла в направлении Волгоградского проспекта, свернула на Паромную и остановилась на улице Большие Каменщики. Толян вышел из машины и направился в сторону ДК "ЗИЛ".
      - Вот она, Михалыч, фура, - сказал Ринат.
      За трамвайными путями, прижавшись к дому, в темноте стоял тягач "ман" с прицепом, двадцатитонник. От охватившего волнения у меня закололо сердце.
      Толян, подойдя к фуре, постучал в дверь кабины. Дверь открылась. На землю из кабины спрыгнул мужчина спортивного телосложения.
      - Жигало, - прокомментировал Вовка.
      - Точно, он, - подтвердил Ринат.
      Они вместе, Толян и Жигало, подошли к "девятке". На машине проехали до универмага. Закупили продукты и вновь вернулись к фуре. Залезли в кабину, включили свет и принялись закусывать.
      Вскоре к ним подъехала черная "Волга". Из нее вышел кавказец. Он коротко переговорил с Толяном и полез в кузов смотреть груз.
      Товар его, видимо, удовлетворил. Он спрыгнул на землю весьма довольный. После чего поднес к уху сотовый телефон. О чем он говорил и с кем, нам засечь не удалось.
      Вскоре он уехал. Следом со двора исчезла боринская "девятка". Шел третий час ночи. В эфире вновь послышался голос Толяна:
      - Пятак, к утру подтягивайся в Каменщики в форме. Мы будем на площади перед ДК "ЗИЛ". Будешь сопровождать груз.
      - Куда его нужно сопровождать? - спросил Пятак.
      - На проспект Мира, на базу. Все! Давай!
      Сразу же после этого Толян перезвонил Дрюне.
      - Андрюха, габариты в машине как гасятся?
      - Слева на панели кнопка. И зажигание нужно выключить. Ну как вы там? - в ответ поинтересовался Дрюня.
      - Не очень хорошо. Выгружать будет только завтра. Самое хреновое, что они сами не знают, на какой склад. Если бы знали куда - сейчас бы нашли водилу и отвезли. Сам знаешь, как днем ехать.
      - Ну давай сюда привезем. Здесь и выгрузим. Только этого мне нужно потом вывезти.
      "Водителя", - догадался я.
      - Зачем?
      - Ну с утра будет шумно. Придут люди работать.
      - Я понял. Сейчас буду искать шофера.
      Минуту спустя снова звонок. На этот раз Дрюндель звонил Мартынову.
      - Ну чё, Толян! Здесь есть куда выгрузить.
      - Да ладно, останемся здесь до утра. Стоит и стоит. Утром мы точно выгрузимся. Эдик берет! Чего мы будем мотаться? Пока стоим.
      - А что за стоянка?
      - Да это не стоянка. Тут около одного учреждения стоим. Да ты не переживай. Все нормально. Проблематично ее везти. Хорошо, что тогда рядом фура была. Помогла нас вытащить.
      - Ладно, если чего надо - я подъеду.
      - Нет! Твое дело охранять. Не кипишуйся!
      - Да я не кипишуюсь. Слушай, а ты позвони Узбеку. Он перегонит куда надо.
      - А чё, Узбек нормально водит машину?
      - Да он все водит: и трактора, и комбайны. Он же инструктор по вождению большегрузных машин.
      - Тогда я звоню. Он где живет? По-моему, где-то около тебя.
      - Да, на Остаповской! Пусть сразу гонит к складу. Сам понимаешь, как днем гнать. Кировская фура - ну ее на фиг!
      - Понял. До связи!
      - Давай!
      "Дрюня, видно, подсел на измену", - подумал я. Он с регулярной периодичностью перезванивал Толяну.
      - Ну как там?
      - Все нормально, не переживай! - ответил Толян.
      - Я могу приехать, если надо помочь разгрузить.
      - Нет, ничего не надо! Твое дело охранять. Все равно раньше десяти утра разгрузиться не получится. Потому что все закрыто.
      - Но нам надо быстрее. Шоферу же нужно растамаживаться. Мы могли бы где-нибудь выгрузиться, а потом частями вывозить. Нужно сейчас куда-то гнать и разгружать. Давай, может сюда?
      - Я не понял, белорус хочет, чтобы его отпустили, да?
      - Ну конечно! Ему же завтра нужно нарисоваться на таможне. У него утром кончается срок доставки.
      - Не паникуй! Мы успеем. Все нормально. Если будет проблематично, увези его в лес.
      После этого раздался звонок на мобильном Сережи Лихова, и бархатный женский голос произнес с легким придыханием:
      - Алле, Сережа! Ты где?
      - Привет, малыш! Как дела? Я в Москве.
      Голос у бандита сделался таким нежным, что мы переглянулись.
      - Ну я уже чувствую по голосу, что ты в Москве, - произнесла незнакомка, по всей видимости, жена. - Когда освободишься?
      - Ну мы еще не закончили. Взять - взяли, но еще не закончили.
      - А так все нормально?
      - Все нормально. Но мы еще не закончили. Я тебе позвоню, малыш. Я тебя люблю, я тебя целую.
      - Сильно?
      - Сильно-сильно!
      - Ну, хорошо, солнышко, я завтра иду покупать продукты на рынок.
      - Давай-давай, я скоро буду.
      - Пока!
      После этого звонка около часа длилось молчание. Затем Толяну позвонил Дрюндель.
      - Толян, срочно подъезжай.
      - А в чем дело?
      - Нужно этого перевезти. Сюда утром придут люди.
      - Я понял! А вы сами не можете перевезти?
      - Нет!
      - Почему?
      - На нашей машине нет заднего номера.
      - Чего вы гоните? Везите на ментовских! Кто вас остановит с ментовскими номерами? Или нам все-таки подъехать? Или вы бздите? Андрей, только честно.
      - Слушай! Никто здесь давно не бздит. Еще раз тебе говорю: это в целях безопасности, чтобы по дороге ничего не произошло.
      - А что произойдет? Что? Ну, давай мы Диму пришлем на этой машине. Увезете на этой машине. Но зачем! У вас ментовские номера - все нормально.
      - Это хорошо, пока дождя нет. А если утром пойдет дождь - они потекут.
      - Да не смоет их, не бойся! Только верхний слой! В общем, если у вас возникнут проблемы, звоните, я подъеду.
      Минут через двадцать проблема с узником была решена. Толяну снова позвонил Дрюндель и радостным голосом сообщил:
      - Слушай! В общем, перевозить никуда не надо. Здесь за заборчиком есть гаражик. Мы его туда запрем.
      - Там надежно?
      - Да, там все глухо. Сейчас мы досточки положим, чтобы по песку проехать. В общем, не дергайтесь. Мы проблему решили. Делайте свое дело.
      - Добро! Давай!
      Последний звонок, который мы услышали в ту ночь, был Толяну. Звонила женщина.
      - Алло, зай! У тебя все нормально?
      - Да! Ложусь спать. Мы у Димки. Пока нормально.
      - Самое главное, что доехал. Ты на месте. Ты уже спишь у Наташки. Слава тебе господи!
      - На втором этаже. У них же дети.
      - Какая разница? Утром Наташке привет от меня, пламенный! И все такое. Ну, в общем, спи! Пока. Завтра позвоню.
      - Хорошо, малышка. Я тебя целую. Ну, ты спи сама. Чё ты не спишь?
      - Ну я не могу. Я же переживаю.
      - Не переживай! Пока!
      Мы снова переглянулись.
      - У какого Димки? - удивился Володя. - Они же в фуре спят.
      - Ну что, подведем итоги, - нарушил я молчание. - Фуру мы нашли. Толян и Жигало в кабине. Дрюня держит водителя. Пятак будет здесь завтра в семь утра. Раевский и Сманюк в этой теме не участвуют и, как докладывает "наружка", оба сейчас находятся дома. Спят. Борин тоже придет утром. Он у них за извозчика. Возможно, подвезут перегонщика по кличке "Узбек". Барыг мы тоже установили. Ребята недавно отзвонились, сообщили, что уложили их по адресам на Ярославке. Какие будут предложения, господа офицеры?
      - Надо брать при перегоне фуры, - произнес Ринат.
      - Не уверен! - возразил Сергеев. - Возьмем только Пятака и Узбека, а Толян, Жигало и Борин уйдут. Они ведь будут ее сопровождать на "девятке". Как только что-то заподозрят, бросят фуру и скроются. Отзвонятся Дрюне и остальным.
      - Разумно, Володь, - ответил я. - Значит, так. Брать будем на реализации товара. Дадим им возможность перегрузить груз. И после того как барыги его оплатят, будем всех их принимать. Да и барыг к делу привяжем. С грузом на руках они не отвертятся.
      Время словно остановилось. Стекла машин запотели. Периодически проваливался в сон. Ринат, сидя на заднем сиденье, тихо похрапывал. Только Вовка, словно не было бессонной ночи, упершись руками в руль, не сводил глаз с фуры.
      На улице светало. Появились первые люди. К семи утра улицы заполнили спешившие по своим делам прохожие. Начинался новый день.
      - Подъем! "Девятка" подъехала, - бодро произнес Вовка.
      Из машины вышли двое. Один худощавый, небольшого роста, с восточным типом лица. "Узбек", - догадались мы. Второй - рыхлый, с пухлой рожей и двойным подбородком, одетый в милицейскую форму. На плечах погоны капитана. За рулем сидел Борин.
      - В форме, судя по всему, Пятак, - проявил осведомленность Ринат.
      Мент постучал в кабину фуры. Дверь открылась. Узбек и Пятак забрались внутрь.
      Прошел еще час, прежде чем фура тронулась. За рулем сидел Узбек. Пятак сидел справа, на месте пассажира. Толян с Жигало и с Бориным за рулем ехали сзади на "девятке".
      Толян набрал мобильный Пятака:
      - Алле, Серый! Езжайте сейчас на стоянку, которая за девяносто рублей. Мы договорились! Выезжайте на Коломенскую дорогу. Там сейчас первый переулок налево. Ты знаешь дорогу. Давай туда, мы вас там будем ждать.
      Было непонятно, почему они везут фуру на стоянку, а не на склад. Видно, со складом у них что-то не получалось. И наши догадки оказались верны. Через некоторое время мы услышали раздраженный голос Мартынова. Он звонил барыге:
      - Володя, чего мозги компостируете? Решайте скорее насчет склада. Уже одиннадцать часов. Уже кругом пробки зае..нные.
      - Сейчас решим, - ответил Володя. - На Рябиновой - все под завязку. Думаю, повезете во Владыкино. Еще пять минут.
      - Давайте побыстрее.
      Через пять минут Володя позвонил Толяну:
      - Все, Толя! Выдвигайся! Сейчас на Ярославское шоссе, потом будет на Галушкино поворот...
      - Давай-давай, точный адрес скажи!
      - Точный? Проспект Мира, 186. Там большой ангар. Это за "Космосом". Значит, давай, вот едешь по этой новой эстакаде, короче, проходишь эту новую эстакаду, которая на проспекте Мира построена, и езжай к набережной вниз, а здесь мы тебя встретим и сопроводим до склада.
      - Ладно, хорошо! До связи!
      А фура между тем следовала своим путем. Мы незаметно ехали за ней и не видели рядом никакой зеленой "девятки". Но она была где-то поблизости и прекрасно видела фуру, потому что Толян периодически звонил Пятаку.
      - Давай выезжай на набережную Яузы.
      - Не получится, - ответил Пятак.
      - Почему?
      - Я тебя потом объясню.
      - Милицейских постов боится, - пояснил Ринат.
      - А, понимаю, что ты хочешь сказать. Это все ерунда. Нет там никаких ментов, - ответил Толян.
      - Нам главное сейчас на набережную Яузы выехать. Давай сейчас на остановке встанем...
      - Пятак, уходи вправо, под мост.
      - Не получится. Там тоже стоят!
      - Сейчас я заеду на мост и посмотрю. По-моему, там чисто.
      - Хорошо. Давай до "Победы" проезжай. Бывает, что там тоже стоят.
      - Все мы глянем. Не переживай!
      Фура, тяжело урча, тащилась по набережной. Внезапно машину обогнал милицейский "форд". Инспектор жезлом приказал остановиться.
      - Б...., этого еще не хватало! - выругался Вовка.
      Фура остановилась. Узбек оставался за рулем. Пятак вылез из кабины и, подойдя к инспектору, начал что-то объяснять. Предъявил свое служебное удостоверение. После чего вернулся в кабину. Узбек делал вид, что ищет документы. Инспектор ДПС терпеливо ждал.
      Вовка, резко развернув машину, выехал на набережную. Остановившись рядом с инспектором, спросил:
      - Командир, на Проектируемый проезд как проехать? - И тут же полушепотом добавил: - Лейтенант, мы из МУРа. Прошу тебя, уезжай! Потом все объясним!
      Лейтенант оказался смышленым. Махнув Узбеку рукой, типа "поезжай, черт с тобой", он сел в свой "форд" и уехал.
      Фура долго кружила по городу. Из телефонных переговоров было ясно, что прежний маршрут изменен и теперь машину гнали к Рязанке на автобазу, где намеревались перегрузить товар на другие машины.
      Неожиданно фура остановилась прямо посреди дороги. Сидевший за рулем Узбек выскочил из кабины и бросился бежать. Следом за ним на шоссе выпрыгнул Пятак. Он перебежал через Рязанский проспект и скрылся за железнодорожным полотном.
      - Чего это они? - удивленно произнес Володя.
      Пятак пробежал дворами, прижимаясь к кустам. Спрятался за стоявшие во дворе ракушки. Снял фуражку и, озираясь по сторонам, словно волк, набрал номер Мартынова.
      - Толя! За нами хвост!
      - Кто? Что за хвост? Алле! Вы где? - заволновался Толян.
      - Мы на Рязанке. Я тебе сказал: за нами хвост. Ты можешь подъехать?
      - Да, сейчас подъеду. А в чем дело?
      - Узбек бросил машину и сбежал! - взволнованно произнес Пятак.
      - Блин! А кто за вами-то?
      - Ты подъедь ко мне, я тебе все расскажу.
      - Сейчас подъеду. Фура где стоит? - спросил Толян.
      - Он на перекрестке ее бросил, как под мост поворачивать налево, сюда.
      - Да он дурак, что ли? Уже подъезжаю! Ну я вижу вас. А кто за вами?
      - Красная "пятерка", - ответил Пятак.
      - А где она, не вижу.
      - Она была. Она там где-то в стороне стоит.
      Черт! Красная "пятерка" - это наша машина. Все-таки усекли. Я немедленно дал команду, чтобы она исчезла. Мы увидели, как к фуре подъехала боринская "девятка", из нее выскочили Толян с Лиховым и запрыгнули в кабину. Фура тронулась дальше. Мы облегченно вздохнули. Через минуту Толян позвонил Пятаку, которого мы не видели.
      - Ну чё, Пятак, езжай за нами. Проедем эстакаду...
      - Какой едем? Я пешком иду. В машине никого нет.
      - Мы сидим в машине, с Серегой. Вы чё сбежали? Какая машина за вами следила? Вас чего, глючит?
      - Красная "пятерка", - ответил Пятак.
      - Нету здесь никаких "пятерок". Пятак, давай выходи из туннеля. Сейчас я за тобой приеду. Или лучше возьми такси и подъезжай к рынку. Мы сейчас подгоним фуру к рынку. Ну, вы чё, ё...лись, что ли, так поступать. Ну какая "пятерка" за вами следила? Нет никакой "пятерки". Чё вы так обдристались? Я над вами оплываю, честное слово!
      - Ты не ори! - огрызнулся Пятак.
      - Я не ору, а говорю! Давай быстрей!
      - Нет, я все! Это РУОП на хвосте. Ты понимаешь, это жопа. Я дальше не поеду.
      Так мы узнали, что Пятак вышел из игры. Толян с Лиховым довезли фуру до рынка, поставили на стоянку и снова сели к подкатившую к ним зеленую "девятку". Через минуту они исчезли. Однако ненадолго. Как мы поняли, эти ребята не из тех, кто запросто бросит посреди дороги сто тысяч зеленых. По логике, они сейчас должны начать искать водителя.
      Неожиданно Толяну позвонил Дрюня. Его голос был взволнованным:
      - Алле, братан! Чего случилось? Вот Узбек приехал. Про каких-то мусоров чешет!
      - Узбек приехал? На хрен он приехал? Трус! Бросил машину и убежал. Даже если возьмут, ему-то чего сделают? Мы сейчас стоим на Рязанке. Давай мы за ним сейчас приедем и привезем его. Нет никаких мусоров! Все это херня!
      - За Узбеком, что ли? - спросил Дрюня. - Ну давай я его к вам сейчас пошлю. Пусть приедет.
      - Да? Ну давай, пусть быстро едет! Мы отогнали машину к рынку. Никого там нету. Пусть садится и едет! Давай быстрей!
      - Хорошо!
      Через час к стоящей на стоянке фуре подкатила зеленая "девятка". Из нее вышли двое: Узбек и Димон. Они пересели в фуру, и "девятка" тут же испарилась.
      Машина завелась и тяжело тронулась со стоянки. Мы на приличном расстоянии последовали за ней. Внезапно на перекрестке фура заглохла. Узбек с Димоном выскочили из кабины, залезли в мотор, немного покопались, после чего начали панически звонить. Кому они звонили, засечь не удалось. Но полчаса спустя Толяну позвонил Володя-барыга.
      - Толян, ну ты скоро? Мы ждем. Склад готов.
      - Да у нас машина поломалась. Турбонасос полетел. На Рязанке стоим. Черт знает! Вот думаем, может, перегрузить?
      - Перегрузить на другую фуру?
      - Не на другую фуру, а на машины. Надо было нам все-таки ночью ехать. Днем ехать труба - одни пробки.
      - Ну, давай, скорее думай! Мы здесь, на складе, ждем.
      - Хорошо. Сейчас что-нибудь придумаем.
      Самым поганым было то, что Мартынов с Лиховым находились где-то поблизости, а мы их не видели. Зато они прекрасно видели фуру и были в курсе всего, что происходит на дороге. Приблизительно через полчаса к фуре подъехал КамАЗ, подцепил ее тросом и медленно потащил в сторону какой-то базы. Мы на приличном расстоянии последовали за ними, бдительно всматриваясь в проезжие машины. Где-то среди них должна быть боринская "девятка". Внезапно на сотовый Толяна поступил сигнал. По голосу мы узнали, что звонил Димон из фуры.
      - Слушай, там мент встал на перекрестке. Запиши номер: девятая, Елена, четыреста пятьдесят один, Владимир, Михаил, девять, девять, цвет темно-сиреневый. Там три человека.
      Черт! Машина была наша. Очень бдительные ребята. Толян с Жигало где-то поблизости.
      - Два-три-один, - запросил я по рации. - Тебя срисовали. Уйди куда-нибудь во двор и не высовывайся пока. Поменяй номера!
      - А "пятерочка" больше не мелькала? - поинтересовался Толян.
      - Нет, больше не видели. На всякий случай запиши номер: красная "пятерочка", Семен, шестьсот сорок семь, Константин, Михаил, семь, семь. Да, еще одну машину посмотри: бордовая "шестерка", Ульяна, триста четыре, Елена, Ольга. Она только что выехала, в нее подсели двое.
      - Вижу! Проехала.
      - Куда она поехала.
      - Черт его знает!
      Но бордовая "пятерка" была не наша. Можно было расслабиться. Однако через минуту снова раздался взволнованный голос Димона:
      - Алле! Я только что видел сиреневую с теми же номерами. Окна тонированные. Их трое. Чё они сюда повернули?
      - Сейчас мы проверим.
      "Я же удалил сиреневую. Какого черта он снова крутится здесь?" - с раздражением мелькнуло в голове. Пришлось снова звонить старшему группы.
      - Ну вы где? Уезжайте скорее с Рязанки. Вас видят.
      - Так мы и уезжаем.
      КамАЗ втащил фуру с товаром во двор какой-то базы, где стояли грузовые машины. Въехать за ними мы не рискнули, хотя во дворе было место спрятаться. Мы встали неподалеку от ворот. И вдруг наш взгляд случайно упал на пассажиров проезжавшей мимо нас "Волги". В ней сидели Толян с Серегой.
      Так вот почему мы их не видели. Они сменили машину. ГАЗ заехал во двор. Из него вышел Толян и пересел в фуру. В кабине он пробыл минут десять. За это время к нему поступил звонок от компаньона покупателя.
      - Алле, Толя! Это Виктор. Как успехи?
      - Мы сломались и на базу заехали.
      - Надолго?
      - Попозже скажем.
      - Добро. Мы вас ждем. Грузчиков держим. Склад готов.
      - Понял. Давай. Сейчас решим.
      Сразу же после этого позвонил Дрюня, который продолжал держать пленника под охраной.
      - Толян, ну как положение? Вы доехали?
      - Нет, на полпути. На базе стоим. Надо еще держать. Приедем расскажем. Давай!
      - Ну вы в пути?
      - Да нет. Стоим на базе, я же сказал. В общем, плохая ситуация!
      - Какие-то проблемы?
      - Да, расскажу потом! Давай!
      - Ну в двух словах объясни! - настаивал Дрюня.
      - В двух словах? Ну "наружка" за нами.
      - Сто процентов, да?
      - Нет! Вы держите его, держите. Мы просто не можем определить, откуда информация ушла.
      - Большая стоит? - спросил Дрюня, имея в виду фуру.
      - Стоит, стоит. Но мы пока не можем конкретно ничего сказать. Сейчас мы здесь инсценировку сделаем. Давай!
      То, что бандиты обнаружили нас, совсем не улучшило настроения. Еще не хватало нам инсценировки после бессонной ночи. Мартынов снова пересел в "Волгу", и она выехала на улицу.
      - Я цепляюсь за ней? - спросили из соседней машины.
      - Не надо! - ответил я.
      Интуиция подсказывала, что бандиты не бросят фуру на полпути. А лишняя слежка - это лишний повод для паники. Однако Дрюндель запаниковал. Минут через пять мы услышали в эфире его голос:
      - Алле, Толян! Вы сюда не приезжайте! Мы сами отойдем. Вам не надо сюда ехать.
      - Ты чё? Какой отойдем? - взорвался Мартынов. - Никто никуда не отходит. Работаем! Ты слышишь меня, Андрюха? Ты чё, куда собрались отходить?
      - Ну если ты говоришь, что там сто процентов сидят менты!
      - Спокойно! Мы хотим выровнять ситуацию. Есть у нас один вариант. Сидите пока на месте. И держите, держите водилу!
      - Мы-то держим. Главное, чтобы у вас было все нормально.
      - Все нормально! У нас есть еще ночь и завтра день. Его не кипишнутся.
      - Я сейчас его спрашивал, как у них на таможне все это проходит Он приезжает туда, отдает бумагу таможеннику. Фуру вскрывают и выгружают товар на складе. Ставят ему какую-то колотуху и выгоняют. Вся это система компьютеризирована: мол, что груз пришел, все нормально. И у него число. У него сегодня кончилось число. Поэтому машину в розыск подали.
      - Херня все это! Еще есть день. Все нормально.
      - Нормально, считаешь?
      - Может быть, ему дать позвонить туда, в сервис, что сломался и стоит где-нибудь на дороге? - спросил Дрюня.
      - Откуда позвонить? С телефона, что ли?
      - Ну мы подумаем.
      "Нет, пока деньги не получат, никуда они не денутся, - соображал я. А получат они их, видимо, только после того, как доставят кофе на проспект Мира. Так что по поводу бандитов можно быть спокойным, тем более что в фуре остались двое: Димон и Узбек. Но Узбек, надо полагать, лицо случайное, нанятое. К банде отношения не имеет. Так что ему ничего не предъявишь. Интересно, что же они собираются предпринимать? Искать автослесаря и покупать новый турбонасос?" Мои мысли прервал новый телефонный звонок со склада:
      - Алле, Толян. Ну вы там же, на базе, без движения?
      - Да, Володя!
      - Найми пару десятитонников, перегрузи кофе и вези к нам на проспект Мира. Мы ждем на складе.
      - Добро! Так и сделаем.
      "Пока найдут грузовики, наступит вечер", - подумал я. А мои ребята уже порядком вымотались - заканчивались вторые сутки. Следующий звонок нас сильно обеспокоил. Толян позвонил Дрюнделю.
      - Алле, Андрюха, мы сейчас к тебе приедем.
      - Зачем?
      - Потрещать надо.
      - Только аккуратней.
      "Уж не хотят ли они прикончить водителя? - мелькнула шальная мысль. Действительно, зачем им свидетель, держание которого взаперти, видимо, было проблематично". Мы знали, что он заперт в каком-то гараже, приблизительно в районе "Автозаводской". Это единственное, что нам было известно о водителе. Скорее бы они доехали до склада, чтобы там их всех накрыть вместе с покупателями.
      Приблизительно через час во двор базы въехал десятитонный фургон. Как только началась перегрузка, Узбек тотчас ушел. Видимо, он больше был не нужен. Вслед за ним незаметно выскользнул из двора и Димон, оставив машину на поручительство барыги и его грузчиков. Одна из наших автомашин поехала за Димоном, но он вскоре нырнул в какую-то подворотню и испарился. Кажется, мы совершили глупость. Их нужно было брать, когда Мартынов с Лиховым на "Волге" заезжали во двор. Но тогда как бы мы вышли на покупателей?
      После исчезновения Димона ему на сотовый позвонил Толян:
      - Ну как обстановка?
      - Машины подошли. Уже начали перегружать. Я пошел.
      - Ты далеко не отходи. Мы сейчас подъедем. Посмотри заодно номера машин, которые рядом крутятся. Мы проверим через Руню.
      Это сообщение нас взбодрило. Куда они денутся с подводной лодки? Мартынов не из тех, кто из одного подозрения, что следят, может бросить на дороге сто тысяч долларов.
      Только, увы, в течение часа никто не появлялся. А перегрузка между тем подходила к концу. Примерно через полчаса после обещания Мартынова приехать Виктор, руководивший грузчиками, позвонил Толяну. Его голос был обеспокоенным.
      - Толян? А где ключи от машины?
      - В кабине. Как у вас дела?
      - Нормально. Разгружаем! Ты мне скажи, здесь никакой подставы не будет?
      - Да ты гонишь, что ли, Витек? Грузи спокойно.
      - Ну ладно, давай!
      Сразу же после этого Толяну позвонил Димон.
      - Алло, Толян! Все, жопа! Нас обложили.
      - Обложили? Ты засек?
      - Да! Я несколько раз проехал на автобусе мимо базы. Блин! Они еще там крутятся.
      - Ну ты уходи. Мы не поедем тогда туда. А ты точно видел кого-то?
      - Да. Стоят рядом с воротами.
      - А туда они не заходят?
      - Пока нет.
      - А ты куда идешь?
      - Да куда, куда? Не знаю. Оторваться бы.
      - А чё, за тобой идут?
      - Похоже, что да!
      - Ну, давай, уходи как-нибудь дворами.
      - Постараюсь.
      Ну, последнее Димон приврал. Никто за ним не шел. Мы в эту минуту его даже не видели. А вот он нас видел из автобуса. Похоже, на этот раз они не на шутку испугались. "Но все равно Мартынов просто так фуру не бросит", упрямо точила мысль.
      Минут через пятнадцать раздался очередной звонок. На этот раз Борину звонил Толян.
      - Алле, Димон! Ну как ты?
      - Я в таксо. Все нормально.
      - Так за тобой шли или ехали?
      - Там движение такое, ого-го! Вокруг одни "девятки". Обложили Я не знаю, или там тусовка какая-то, или, блин, действительно наблюдают. А вы далеко?
      - Да нет, близко. А ты не можешь пройти туда, проконтролировать, как идет разгрузка? - спросил Толян.
      - Да вы звоните им периодически - Витьку, он у машины, - ответил Димон.
      - Я сейчас им звонил - телефон выключен. У Вити. Ну ладно, хрен с ним. Сам позвонит. Ну ты считаешь, там - финиш?
      - Похоже, что да!
      - Черт! Еще и телефон выключен. Ну ладно, давай!
      Через десять минут снова раздался звонок. Звонил Димон.
      - Толян, ну как положение?
      - Еще не понятно. Мы в автобусе едем мимо базы. Вроде тусуются какие-то машинешки. Ну ты, Дима, чё обосрался? Ничего бы тебе не сделали. Ты с Николаем Григорьевичем говорил, до скольки можно разгружаться?
      - Да хоть всю ночь! Там сторож до двенадцати.
      - А ну ладно!
      Я попросил ребят поехать за проезжавшим мимо нас автобусом.
      В автобусе их не оказалось. Либо они проехали другим автобусом, либо наврали, что едут в автобусе. Скорее всего, второе. Это для того, чтобы успокоить Борина. Потому что сразу после этого Мартынов позвонил Раевскому, и было понятно, что тот разговор, который состоялся с ним, не мог происходить в салоне автобуса среди пассажиров.
      - Привет! - произнес Толян обеспокоенным голосом. - Это я! Руня, пробить меня можешь? Пробей меня, пожалуйста! Сейчас! По вашей базе лиц, находящихся в розыске.
      - А в чем дело?
      - Похоже, что мы в розыске.
      - Почему так решил?
      - Да приезжал тут один парень. Сказал, что он в розыске. Я после этого стал себя как-то неловко чувствовать. Пробьешь?
      - Да? Ну ладно. Ты у нас Анатолий...
      - Викторович.
      - Сейчас... Алле, Толь. Все нормально! Чист.
      - Чист?
      - По "федералке" чист.
      - А как пробивают, Серый?
      - В компьютере все. Там все вместе: и "ЗИЦ" и "федералка".
      - Отлично! - обрадовался Мартынов. - Ну все! Одну машину уже сделали. Сейчас загрузим вторую, отгоним на отстой и будем закругляться.
      Что-то его радость показалась нам деланной. У нас сложилось впечатление, что Толян не поверил Раевскому. Вероятно, почувствовал, что Руня соврал. Но с какой целью? Чтобы Мартынов довел до конца дело с этой фурой? Черт его знает, зачем. Мы могли только гадать. Ведь кому, как не нам, было знать, что Мартынов на самом деле объявлен в федеральный розыск с 6 июля 2000 года.
      Как уже упоминалось, сразу после решения суда присяжных в Московском областном суде все шестеро преступников были выпущены на свободу. Однако в скором времени Верховный суд отменил решение областного суда. Все шестеро оправданных были объявлены в розыск. Один из них вскоре попался на краже и теперь отбывал наказание в местах, не столь отдаленных. Второй, тот самый Емеля, которого упоминали в разговоре, лежал в туберкулезной больнице. Остальные четверо: Толян, Жигало, Дрюндель и Димон - продолжали заниматься тем же, чем занимались раньше, однако на другом, более профессиональном уровне, с учетом прежних ошибок. В этом случае игра Раевского была крайне непонятной. Зачем ему надо, чтобы его товарищи не знали, что они в розыске? Впрочем, это нам стало понятно потом. Однако не будем забегать вперед.
      Уже начало смеркаться, когда погрузка, наконец, закончилась и Виктор проинформировал об этом Толяна.
      - Ну что? Машина загружена. Где ваши? - спросил он по телефону.
      - Сейчас подъедет Димон и сопроводит ее до стоянки.
      - А до склада? Там люди ждут. Или ты приедешь потом сопроводить?
      - Чё, мы поедем? Сейчас? На ночь? Далеко ехать! - ответил Толян.
      - Там склад открыт. Люди ждут, - продолжал Виктор.
      - Люди ждут. Черт. Ну чё, рискнем что ли?
      - В общем, сейчас Дима подъедет на "Волге". Он будет сопровождать.
      - Понимаешь, нужны бабки, чтобы провезти.
      - Дима сейчас подъедет и привезет немного денег.
      Вскоре мимо нас проехала ржавая "Волга", в которой сидел Борин. После того как он въехал во двор базы, в эфире раздался голос Толяна:
      - Димон, с базы выйдешь и сразу налево. Выйдешь на Рязанку. Мы тебя там будем ждать.
      - Все понял! Выезжаем.
      - Какое-нибудь движение есть? - спросил Толян.
      - Пока нулевое. Есть пара подозрительных машин.
      - Ну как выгонишь, сразу станет ясно. Давай. В случае чего звони!
      Груженый КамАЗ в сопровождении старенькой "Волги" наконец выехал из двора базы. Началась погрузка во вторую машину. В эту же секунду на мобильный Толяна поступил звонок. Звонил Дрюндель.
      - Ну чего у вас там, Толян?
      - Все нормально. Нужно держать, Андрюха.
      - Сегодня отпустить не получится?
      - Нет. Завтра в восемь, не раньше. Сам понимаешь. Надо перестраховаться.
      "Слава богу, - вздохнули мы с облегчением. - Водитель жив". Но, возможно, он уже был в другом месте. Мы решили не делать лишних движений, обостряющих и без того сложную ситуацию. Как назло, к этому времени улица опустела, и нас мог не увидеть только слепой. На Рязанке, куда направился КамАЗ, поджидала наша машина. Ребята были предупреждены.
      Внезапно на улице появилась зеленая "девятка". Она просвистала мимо нас и заехала во двор базы. Мы остались на месте, но Володя зашел во двор под видом рабочего.
      Из боринской машины выскочили Толян с Серегой, поговорили с Виктором и начали быстро переписывать номера машин, которые находились на базе. Они пристально всматривались в каждую машину, въезжающую во двор, и мы мысленно себя поздравили, что не поддались порыву и остались у ворот.
      Через некоторое время они сели в машину и, выехав на улицу, рванули в сторону Рязанки. Мы сорвались за ними. Уже стемнело. Все были на взводе. Нужно было принимать решение.
      "Девятка" прибавила скорость. Мы - тоже. За мостом, в начале шоссе Энтузиастов, внезапно Толян резко ударил по тормозам, и мы только чудом не врезались ему в задницу. Вовка виртуозно вывернулся и, поравнявшись с ними, высунулся в окно.
      - Идиот, кто так тормозит?
      Перепалка получилась довольно натуральной. Она была необходима, чтобы отвести от нас подозрения. Если бы мы проехали мимо, не обматерив водителя "девятки", то это сразу бы вызывало подозрение. Мартынов тоже довольно натурально разыграл изумление, уверив, что у них что-то случилось с тормозами.
      Нам пришлось проехать дальше, но, кажется, они все поняли. Не дураки же! Зеленая "девятка" не спеша тронулась дальше и вдруг, резко свернув с дороги, рванула к складам промзоны. А там кромешная темнота. Было уже двенадцать ночи. Мы ринулись за ними, но они, выключив фары, словно куда-то провалились.
      Мы начали метаться по дворам. Все были усталые и злые. Это не шутка, когда третьи сутки на ногах. А в это самое время наша группа на Рязанке приняла под скрытое наблюдение КамАЗ и Борина за рулем ржавой "Волги". Едва наши бойцы зацепились за ним, как "Волга" тут же свернула в какой-то переулок, бросив КамАЗ на произвол судьбы. Машина еще немного проехала, затем прижалась к обочине и остановилась. Шеф выскочил из машины, покрутил головой, пожал плечами и в недоумении вернулся в кабину. Димон перезвонил Толяну:
      - Слушай, б.., нас РУОП пасет.
      Я улыбнулся про себя. Ребятам тоже стало весело.
      - Чё, тебя задержали? - спросил Толян.
      - Да нет. Я ушел!
      - А где машина-то?
      - Хрен его знает! А вы где едете?
      - Мы оторвались! - ответил Толян.
      - За вами гнались?
      - Ну да! Ты отошел?
      - Еще нет. А вы где?
      - Мы сидим сейчас, на одном заводике спрятались.
      - Вы не видите там обстановку?
      - Нет.
      - Машину бросили?
      - Поставили к дому.
      - А сами ушли? - переспросил Димон. - Ну ладно. Потом поговорим. Ты водиле сказал, куда ехать?
      - Сказал, чтобы ждал. По телефону.
      - Ну пусть ждет.
      Ребята между тем обшаривали ночные закоулки промзоны. Внезапно в каком-то дворе они наткнулись на "девятку". В темноте было невозможно определить цвет.
      - Это она! - произнес Ринат. - Михалыч, надо их брать.
      Машина стояла в двухстах метрах от нас и была похожа на боринскую "девятку". Но я интуитивно чувствовал, что и машина не та, да и нет в ней никого.
      Ринат настаивал:
      - Андрей Михайлович, надо задерживать.
      - Задержи, Ринат, задержи.
      Голова уже не соображала. Третья бессонная ночь давала о себе знать.
      Ребята выскочили из машины, бесшумно приблизились к "девятке", но вскоре вернулись назад с весьма унылыми физиономиями.
      - Не она, Михалыч. Номера не те.
      После этого мы еще около часа ездили по промзоне. А загруженный кофе КамАЗ продолжал стоять на Рязанском проспекте. Наш человек под видом гаишника подошел к машине и переговорил с водителем. Шофер рассказал, что его наняли довезти груз до проспекта Мира. Но вдруг его сопровождающий на "Волге" позвонил и сказал, что оставил документы на базе. Словом, он велел остановиться и ждать.
      - Вот я и жду.
      - Понятно! - ответил гаишник. - Ждите!
      Мы поняли, что бандиты больше не появятся. Теоретически мы их упустили. Но где-то в глубине души теплилась надежда, что Мартынов не успокоится, пока не доведет дело до конца. И вскоре Толян перезвонил Виктору, который руководил погрузкой второй фуры:
      - Вить, машина стоит - первый светофор, направо. У нас там груз пришел. Мы поехали выгружать.
      - Ничего не понял, - удивился Виктор.
      - Ну, машина стоит, которая сейчас загрузилась, - первый светофор, направо! Мы ее туда поставили. А эту догрузите, оставляйте там.
      - На территории?
      - Да, на базе! Ничего страшного нет. Все равно завтра утром фуру отгонять. Ты там с Володей. Пошли его, пусть он ее поставит на стоянку.
      - А Володька уже уехал. Я один выгружаю.
      - А... Хреново. Ну ты съезди тогда сам и поставь ее на стоянку. Она там стоит. Ты же знаешь эти машины?
      - Знаю. Но куда? На какую стоянку?
      - Там найдешь. Там есть стоянки. Нас просто срочно вызвали. Пришла аппаратура.
      Придумано было хитро. "Какая-то аппаратура! Нужно срочно выгружать груз". В изворотливости Мартынову не откажешь.
      Вскоре наши ребята увидели, как к КамАЗу на такси подъехал Виктор и пересел в кабину. Машина тронулась на ближайшую стоянку. Одновременно в одном дворе неподалеку была обнаружена "Волга", на которой удирал Борин. Но, разумеется, она оказалась пустой.
      Сергеев приехал домой уставший и злой. Ольга с сыном спали. Владик, заняв его место, раскинулся на широкой кровати и тихо посапывал.
      Володя потихоньку, чтобы не разбудить жену с сыном, прошел на кухню. Следом туда же тихо и незаметно вошла Ольга. Она нежно прижалась щекой к мужу и иронично произнесла:
      - Привет! Ты со своей работой, Сергеев, так и семью потеряешь. Трое суток дома не был. Посмотри, на кого похож? Небритый, глаза провалились. Ну что мне с тобой делать?
      - Терпеть! - сурово ответил Вовка. - Это твой крест. Сделай лучше кофейку.
      В голове, словно заноза, сидела брошенная одним из оперов фраза: "Не горюй, Вован, что не задержали. Еще с Даниловым покатаетесь по стране. Холява! Что в конторе торчать? Отдыхай!"
      Это прозвучало, как упрек, будто за эти пять месяцев мы ничего не делали. Словно не было тех бессонных ночей, отсутствия выходных, потраченных своих денег, которые никто не компенсирует.
      Кофе разогнал сон. "Куда они могли рвануть? - сверлила назойливая мысль. - На Большой Татарской, где Толян снимал квартиру, их быть не должно. Во-первых, далековато, во-вторых, они не могли не знать, что квартира под наблюдением".
      Чем дальше развивал мысль неугомонный Володя, тем больше убеждался, что Толян и компания в данный момент могли находиться только в одном месте: у Борина. Он живет неподалеку от Павелецкого вокзала. У него переночевать всего удобней. Да и незасвеченный он.
      Сергеев встал. Взял со стола ключи от автомашины.
      - Ты куда? - заволновалась жена.
      - Спи. Я скоро приду...
      Ночь. На улицах никого. Сергеев свернул с Садового кольца, проехал по трамвайным путям мимо Павелецкого вокзала и выехал на Тихонскую. Подъехав к девятиэтажке, в которой жил Борин, он неожиданно увидел его зеленую "девятку".
      Она неаккуратно стояла на тротуаре, тремя колесами на проезжей части, одним на пешеходной. Словно машину покинули второпях.
      Володя заехал за детскую площадку, откуда его не было видно. Заглушил двигатель. Несмотря на две бессонные ночи, спать не хотелось. Усталости тоже не было.
      В половине седьмого позвонила оператор:
      - Алле, Андрей Михайлович?
      - Нет. Это Сергеев, - ответил Володя.
      - Слушайте, - продолжала она. - Только что Мартынов разговаривал с Димой. Сказал, чтобы он выходил через десять минут. Они уже собираются и спускаются вниз.
      "Ничего не пойму, - подумал Сергеев. - Если они все ночевали в одной квартире у Борина, то почему друг с другом разговаривают по сотовым телефонам? Черт! Вспомнил! У жены Борина сестра Наташа живет этажом выше. Она одна, а у Борина двое детей. Вот они, наверное, и ночевали у нее наверху".
      Сергеев тут же набрал мой телефон:
      - Михалыч, не разбудил?
      - Нет, Володь, я уже еду.
      - Слушай, - продолжал он. - стою у дома Борина. Толян и Жигало у него. Они собираются выезжать.
      - Володь, постарайся за ними зацепиться. Я уже лечу.
      Через пять минут Володя перезвонил вновь.
      - Михалыч, они уже вышли. Толян, Жигало, Борин и с ними еще один, в очках. У них в руках спортивные сумки.
      Я перезвонил Старостину. Он дежурил сутки, поэтому находился у себя в кабинете.
      - Николаич, Сергеев нашел их. Они сейчас выезжают. Их четверо. Позвони в спецназ! Пусть выделят группу для задержания.
      Старостин соединился с дежурным.
      - Слушает дежурный по ОМСМ, - немедленно раздался голос.
      - Алле, это Старостин, начальник 7-го отдела МУРа. Слушай, нужна срочно группа захвата. Только срочно, понимаешь?
      По второму телефону Старостин набрал номер Сергеева.
      - Володь, ты где?
      - Мы выехали на Садовое, едем в сторону проспекта Мира.
      - Поаккуратней, - попросил Старостин. - Бригада уже выезжает. Я дал твой телефон старшему группы.
      "Девятка" свернула на проспект Мира и, набирая скорость, рванула в сторону окружной дороги. Сергеев старался держать их в поле видимости. Стрелка спидометра застыла на отметке "140".У Сергеева зазвонил телефон.
      - Алле, это старший группы! Дай направление.
      - Проходи ВДНХ, - ответил Вовка. - Подтягивайтесь!
      - Мы уже рядом. Какие наши действия?
      - Впереди идет "девятка", - пояснил Сергеев, - зеленая, с номером 486. В машине четыре человека. Возможно, вооружены. Как только она остановится, сразу будем кантовать.
      Еще через минуту Сергеев увидел на хвосте белый "форд" без опознавательных знаков.
      - Привет союзникам, - послышалось в эфире. - Как будем принимать?
      - Жестко! - ответил Вовка.
      "Девятка" сбавила скорость и у дома номер 180 свернула направо. Проехав метров сто, притормозила.
      - Все, работаем! - крикнул по рации Сергеев.
      "Форд" пролетел мимо, резко взял вправо и перекрыл движение зеленой "девятке". Раздался визг тормозов. Сергеев остановил свою машину в миллиметре от бампера "девятки".
      Бойцы спецназа, одетые в черный камуфляж, уже неслись к "девятке" Борина. Выскочивший из автомобиля Вовка на ходу передернул затвор пистолета. Задняя дверь "девятки" была блокирована. Сергеев рукояткой пистолета разбил стекло, просунул руку в салон и приставил ствол к голове очкарика:
      - Сиди тихо, не рыпайся! Мы из МУРа!
      Остальные уже лежали на земле лицом вниз со скрещенными на голове руками. Под передним сиденьем водителя лежал пистолет "ТТ".
      - Ты кто? - спросил Сергеев у очкарика.
      - Дрюня, - ответил очкарик, - то есть Евсеев Андрей Викторович.
      После того как им занялись спецназовцы, Сергеев набрал мой телефон.
      - Михалыч, я их взял! Взял я их, понимаешь? - радостно кричал он в трубку.
      Я вбежал на четвертый этаж, вошел в кабинет. Вовка стоял немного растерянный, но счастливый. Подойдя к нему, я крепко пожал его руку. Слова были не нужны.
      - Молодец! - это единственное, что я мог сказать.
      Начинался второй этап операции. Предстояло задержать Раевского, Сманюка, Пятака. И, что более серьезно, задержать и доставить из Минска в Москву Удава и братьев Толстых.
      - Значит, так, - обратился я к ребятам, - Раевского и Сманюка будем брать сегодня. С ними проблем нет. Один на работе, Сманюк дома. Вот с Пятаком посложнее. Где он живет, мы не знаем. Работает предположительно инспектором ГАИ, где - не известно.
      - Есть его мобильный, Михалыч, - сказал Ринат и добавил: - Может, поставить его на прослушивание?
      - Можно, но у нас нет времени, - ответил я. - Как только у задержанных появится адвокат, а он появится с момента проведения первого следственного действия, время будет против нас. Информация о задержании Толяна и Жигало уйдет, и все, мы больше никого не найдем. Так? - Я посмотрел на Бориса.
      - Так точно, Андрей Михайлович. Тем более что у Удава открытая виза в Канаду, - ответил он.
      - А поэтому есть предложение, - продолжал я. - Формируем две группы: первая - по задержанию Сманюка. Старший - Фокин. Алексей, - обратился я к нему, - возьмешь с собой Бориса. Он владеет всей информацией по Сманюку. Вторая группа выезжает к Раевскому. После их задержания и получения первоначальных показаний будем готовить выезд в Минск. Документы на задержание Пименова прокуратура уже подготовила.
      Борис подъехал к дому Сманюка в тот момент, когда тот с женой выходил из подъезда. В руках у него были большая сумка и чемодан. У подъезда их ожидало такси. Увидев пассажиров, водитель открыл багажник и помог Сманюку уложить вещи.
      Борис позвонил в тот момент, когда я беседовал с Мартыновым.
      - Андрей Михайлович, Сманюк вместе с женой едут на такси в сторону центра.
      Жена никак не вписывалась в наши планы.
      - Вот что, Борис: может быть, он ее провожает? Как только он останется один, сразу принимайте его и на Петровку.
      - Понял, - ответил Борис.
      Минут через сорок он позвонил вновь.
      - Они на Киевском вокзале, оба сели в десятый поезд, Москва - Киев, пятнадцатый вагон. При входе в вагон проводнику предъявили два билета. Вероятнее всего, едут вместе.
      Ситуация была щекотливая, но выбора не было. Нужно было принимать решение.
      - Борис, - позвонил я ему на мобильный, - снимайте их с поезда.
      - Поздно, Андрей Михайлович, - ответил он. - Мы уже в движении, поезд тронулся. Мы в вагоне.
      - Где первая остановка? - спросил я.
      - В Коломне.
      - Значит, поезжайте до Коломны. Машину за вами отправим.
      До Коломны было три часа езды. Алексей Фокин, здоровый крепкий парень, подойдя к проводнице, спросил:
      - Милая, а как бы нам остановиться на ближайшей станции?
      При этих словах Алексей развернул и показал ей удостоверение.
      - Тут, в восьмом купе, гад один едет. Уж очень не хочется с ним до Коломны тащиться.
      - Да вы что, ребята? Вы в своем уме? - удивленно произнесла проводница, - поезд уже скорость набирает. Если только с бригадиром свяжетесь, но и он не пойдет на то, чтобы остановить состав.
      Алексей развернулся и направился вдоль вагона. Дойдя до восьмого купе, остановился. Борис шел сзади.
      - Ну что? Берем? - обратился Алексей к нему.
      - Давай, пошли, - ответил Борис.
      Алексей не спеша дернул влево ручку двери купе.
      Сманюк стоял в проходе купе, обеими руками придерживая нижнюю полку. Жена укладывала сумку и чемодан.
      - Помочь? - поинтересовался Фокин.
      Сманюк недоуменно посмотрел на незнакомца.
      - Майор Фокин, из МУРа, - представился Алексей. - Путешествие откладывается, господин Сманюк. Нас с вами ждут на Петровке, 38.
      Жена попыталась вступить в разговор. Сманюк молчал. Побледнел. Нижняя губа нервно задергалась.
      Поезд медленно подъезжал к станции Кунцевская.
      - Ну что? - обратился Алексей к проводнице. - Значит, остановиться никак нельзя?
      - Ребята, ну я же сказала...
      При этих словах Алексей дернул красную ручку стоп-крана. Поезд, скрипя тормозами, сопротивляясь, медленно остановился напротив платформы.
      Проводница что-то кричала вслед, а чета Сманюк со своим скарбом в сопровождении Алексея и других сотрудников отдела вышла на платформу.
      Сманюк, как мы и предполагали, оказался слабым звеном в цепи. Еще в машине, на пути к Петровке, он начал рассказывать о преступлениях, в которых принимал участие, о роли каждого в банде. Рассказал о том, как его свояк Сергей Лихов, бывший военный, предложил ему работу.
      - Давай к нам, - говорил он. - С каждого дела штука твоя.
      - Что тебе известно про Пятака? - спрсил я у Сманюка.
      - Он в Центральном округе работает, в отделе ГАИ. Но сейчас на больничном. Живет где-то в районе "Коломенской". Где именно - не знаю.
      - Какую должность занимает?
      - Не знаю. Звание у него - капитан. Мы обычно созванивались по мобильному. Встречались в городе, когда нас Толян вызывал.
      - Какая была ваша задача?
      - Сначала только останавливали машины. И... - он сделал паузу. - Нужно было водителя посадить к нам в машину, на заднее сиденье, под предлогом проверки документов.
      - А потом? - спросил Сергеев.
      - Потом, - Сманюк опустил голову, - потом несколько раз водителей держали в лесу, поили водкой с клофелином.
      Он замолчал. Еще ниже склонил голову... Заплакал.
      - Мне много дадут?
      - Не знаю, это решит суд, - ответил я.
      После беседы со Сманюком Сергеев вновь подошел ко мне.
      - Ну что, Михалыч? Может быть, все-таки рискнем, позвоним Пятаку? Смотри, - продолжал он, - что произошло вчера вечером, Пятак не знает. Он сбежал с фуры и с Толяном больше не созванивался. О том, что Толян задержан, он вряд ли знает и, возможно, предполагает, что товар могли реализовать, а значит, и доля его должна быть у Толяна. Так вот, есть предложение сейчас позвонить Пятаку, представиться знакомым Толяна, сказать, что Толян уехал и просил передать ему его долю. А? Как? Может, попробуем?
      - А если не клюнет? - спросил Ринат.
      - Клюнет, - ответил Вовка. - Он жадный. Из-за сотки удавится.
      - А может, ему Сманюк позвонит? - вновь спросил Ринат.
      - Нет. Сманюк в печали. У него сейчас голосовые связки напряжены. Пятак - не дурак. Сразу все поймет и соскочит.
      - Ну что, - обратился я к Сергееву. - Давай звони.
      Владимир набрал номер Пятака. Телефон был занят. Нажал на повтор. Мы все собрались у стола. Воцарилась тишина. Были слышны гудки в трубке телефона.
      - Алло, - произнес Сергеев. - Сергей? Слушай, - Володя говорил спокойно и уверенно, не переигрывая. - Меня Толян попросил тебе позвонить. А? Меня Николай зовут. Ты меня не знаешь. Так вот, Толян попросил тебе посылочку передать, за выполненную работу. Когда встретимся? Может быть, сегодня? Я сейчас на Таганке. Сможешь подъехать?..
      - Что? - переспросил Сергеев. - К тебе? А куда? На Коломенскую? Ладно. Добро. Подъеду минут через сорок.
      Пятак объяснил, где будет ждать. Но что-то в его голосе Сергеева насторожило, и он добавил:
      - Мы с Димоном приедем, с Бориным, на его "девятке".
      При упоминании Борина подозрения у Пятака исчезли.
      Борина не пришлось долго уговаривать. Он был согласен на все, лишь бы не сидеть.
      Подъехав к дому Пятака, Борина пересадили за руль, предварительно вытащив ключи из замка зажигания. Сергеев, Ринат и Фокин, словно три богатыря, вышли из машины.
      Пятак, одетый в спортивный костюм, вышел из подъезда и быстрым шагом направился к "девятке". Было видно, что эту машину он знает хорощо. Подойдя к машине, открыл дверь.
      - Привет, Димон, - обратился он к Борину.
      В это время сзади кто-то похлопал по плечу, послышался незнакомый голос:
      - Здорово, Пятак.
      Пятак резко развернулся, но в этот же момент пронзительная боль в области паха бросила его на колени. На руках защелкнулись наручники.
      В барсетке, с которой он пришел, лежало служебное удостоверение капитана милиции Пяткова Сергея Вячеславовича.
      Пятак оказался редкой скотиной. Более омерзительным, чем я себе его представлял.
      Находясь в кабинете, брызгая слюной в разные стороны, он кричал, что такой же сотрудник милиции, как и мы, требовал к себе равного отношения.
      - Что вы меня оскорбляете? - постоянно повторял он. - Я такой же, как и вы.
      - Нет, Пятков, - произнес Журавлев, сдерживая негодование. - Вы не наш и никогда нашим не были. У вас даже имени своего нет, так, кличка одна Пятак, как у собаки. Вы хуже животного. Они не предают. Вы - оборотень. Обидно то, что из-за таких, как вы, доверие у людей к милиции пропадает. Но не были бы мы муровцами, если бы своими делами не возвращали это доверие.
      Пятак замолчал. Он сидел красный от напряжения, руки его дрожали.
      - Мне плохо, - сказал он.
      - Что случилось, Пятков? - спросил Старостин.
      - Сердце болит, - ответил он.
      - Сердце? Ну что ж, сейчас пригласим врача.
      - Не надо врача, - резко оборвал он. - Мне нужен прокурор. Вызовите мне прокурора.
      - Гражданин Пятков, - обратилась к нему Татьяна. - Я - старший следователь по особо важным делам прокуратуры города Москвы. Моя фамилия Морозова, зовут Татьяна Юрьевна.
      - Это ложь. Дайте мне прокурора, - продолжал настаивать Пятков. - Я отказываюсь давать какие-либо показания. Это провокация.
      - Провокация, Пятак, - сказал я, - это когда тебе в карман подсовывают наркотики или запихивают ствол в штаны. В МУРе такими делами не занимаются. Твое участие в банде доказано. Это факт. Записаны все ваши переговоры в момент совершения преступлений, где отчетливо звучит твой поганый голос. У тебя дома обнаружены и изъяты вещи с разбоев, принадлежащие потерпевшим. Твое участие в последнем налете на фуру зафиксировано на видеозаписи. И последнее, Пятак. Сейчас будут проводить опознание с десятками потерпевших. Такую рожу, как у тебя, трудно с кем-либо перепутать, капитан Кондратьев.
      Несмотря на то что в кабинете было много народу: следователи, опера, понятые, статисты, - стояла тишина. Татьяна, словно дирижер, руководила процессом опознания.
      - Гражданин Пятков, - обратилась она к нему, - прошу занять любое место рядом со статистами.
      Пятков сел слева от такого же по комплекции мужчины. Разъяснив права всем присутствующим, Татьяна попросила пригласить водителя фуры.
      Его освободили накануне. Он так и сидел закрытым в гараже, пока Дрюня не показал нам его местонахождение.
      Александр Кологриев долго не мог поверить в то, что свободен и, самое главное, жив.
      Неожиданно для всех Пятак, словно перед ним был бассейн с водой, прыгнул вперед. Упал на пол. Натянул на голову свитер.
      - Это момент истины, - произнес Журавлев, обращаясь к нему. - Будьте хоть сейчас мужчиной, не устраивайте истерик.
      Но Пятак не реагировал. Он продолжал кричать, что все подстроено. Схватился за сердце, перевернулся на спину и закатил глаза.
      Присутствующий в кабинете врач осмотрел "больного", после чего обратился к Татьяне:
      - Симуляция, Татьяна Юрьевна. С сердцем у него все в порядке. Давление в норме.
      - Встаньте, Пятков, - спокойно потребовала Татьяна. - Прекратите эту комедию. Вы абсолютно здоровы. И сердце здесь ни при чем. Вы просто боитесь, что вас опознают.
      Минск встретил теплой и солнечной погодой.
      - Ну что, поздравляю, - сказал Скворцов.
      - Да еще рано, - ответил я. - Вот когда примем Удава и Толстых, тогда в этой истории поставим точку.
      - Но не жирную, - пояснил Ринат.
      - Да, к сожалению, - добавил я.
      Скворцов вопросительно посмотрел на меня.
      - Раевский ушел. Мент тот, который приезжал с Толяном сюда к вам.
      - Как ушел? - переспросил Скворцов.
      - Утром "наружка" вывела его из дома. Он сел в "маршрутку" и поехал к метро. Но уже, видно, что-то чувствовал или "наружку" срисовал. Не успела "маршрутка" остановиться, выскочил - и бегом в метро. Там его и потеряли. Провели опознание по фототаблице. Предъявили заочное обвинение. Объявили в розыск. Рано или поздно задержим. Или сам придет, деваться ему некуда. По таким преступлениям срока давности нет.
      - Ну да бог с ним, - произнес Скворцов. - Перейдем к нашим баранам, точнее, пресмыкающимся. У меня в Управлении КГБ Белоруссии работает знакомый. Так вот, их Управление по борьбе с коррупцией примерно полгода назад вышло на группу таможенников в Бресте, которые под предлогом проверки документов на перевозимый груз сливали информацию о наиболее ценных грузах жуликам. Сообщали при этом марку и номер автомашины, на которой этот груз перевозят. Таким образом, некоторые машины исчезали, словно в Бермудском треугольнике, вместе с водителями и товаром.
      - А при чем здесь Пименов? - спросил Ринат.
      - Пименов, - продолжал Скворцов, - проходит у них как связь этих таможенников. Сам понимаешь, он мне всего рассказать не может. Если хочешь, то я вас с ним познакомлю. Думаю, что такое общение будет только на пользу...
      - ...двум братским народам, - добавил Сергеев.
      Кабинет начальника отдела в Управлении КГБ Минска был более чем скромный. Стол с инвентарным номером, стулья вдоль стены, шкаф, в котором находилась юридическая литература.
      Я вспомнил кабинет зам. начальника РУОПа у нас в Москве на Шаболовке, который мне пришлось посетить, разбираясь в очередной ситуации, возникшей между "антимафиозным" ведомством и нашим отделом: кожаные диван и кресло с резными подлокотниками и ножками, огромный дубовый стол и такие же стулья, многочисленные картины, статуэтки, вазы с цветами. Было ощущение присутствия в кабинете придворного чиновника времен Екатерины. Вся эта обстановка не соответствовала служебному кабинету, да и сам хозяин кабинета вызывал у меня, мягко говоря, чувство неприязни.
      - Как мне доложили, - обратился к нам Никитин, начальник отдела, - вы в Москве задержали банду, по делу которой проходит житель Минска Пименов.
      - Так точно, Юрий Николаевич, - ответил я и добавил: - Он сейчас в Минске, о том, что в Москве произведены задержания, надеюсь, пока еще не знает.
      Сделав паузу, Никитин, глядя на своих сотрудников Сергея Винокурова и Артема Новикова, с которыми мы уже успели познакомиться, продолжил:
      - У нас есть оперативные данные, что Пименов, вступив в преступный сговор с группой таможенников в Бресте, периодически получал от них информацию о перевозимых из-за рубежа грузах. И груз и водители затем бесследно пропадали. Не исключаем, что таможенники, Пименов и задержанные в Москве бандиты - все это звенья одной цепи.
      - Не исключено, Юрий Николаевич, - подтвердил я его предположения. Последний эпизод, на котором мы их взяли, вписывается в эту схему. Фура, "ман"-двадцатитонник, шел с грузом кофе из Польши. Границу пересекал в Бресте, а банда Мартынова, видно заранее проинформированная о грузе, ждала машину в Смоленске.
      - Ну что ж, - подытожил Никитин, - задержание Пименова позволит нам выйти на его соучастников в таможне. Осталось обсудить только один, но не менее важный момент. Как это ни прискорбно, но мы с вами не можем просто так осуществить его задержание. Необходимо международное поручение, поскольку он гражданин Беларуси и в данный момент находится в Минске, под юрисдикцией государства. Хотя сволочь он, конечно, порядочная, но мы с вами прежде всего должны соблюдать букву закона, а то сами не заметим, как превратимся в таких же Пименовых.
      - Юрий Николаевич, - обратился к нему я, - мы привезли запрос прокуратуры. Я думаю, что вопрос по задержанию Пименова и его доставлению в Москву необходимо согласовать с международным отделом прокуратуры Беларуси.
      - Ну что ж, давайте попробуем, - ответил Никитин.
      Начальник международного отдела Генеральной прокуратуры Беларуси Виктор Николаевич Артемов принял нас, словно своих давних знакомых. Он долго рассматривал представленные ему документы, затем, сняв очки и положив их на стол, сказал:
      - Вы знаете, я про этого Удава слышал еще года два назад. Смею заметить, тип мерзкий и скользкий. Как ни пытались наши спецслужбы его приструнить, все никак не получалось.Ускользает, словно уж.
      - Виктор Николаевич, - обратился к нему я, - нам нужна санкция на его задержание.
      Артемов, глубоко вздохнув, произнес :
      - Вот в этом-то и проблема, что санкцию дать я не могу, нет у меня таких прав. Я бы этого негодяя сам к вам в Москву привез, но закон сейчас на его стороне. Знаете что, - продолжил он, - если вы его попросите и уговорите поехать с вами в Москву, я думаю, что в этом никакого нарушения не будет. И думаю, - при этих словах он посмотрел на могучую фигуру Артема, - что он не откажется.
      - Да, был бы я Кашпировским, я попросил бы его плыть по течению до самой Петровки, - сказал Сергеев, когда мы выходили из здания прокуратуры.
      К Пименову приехали рано утром. Артем позвонил, через несколько минут за дверью послышались шаги.
      - Кто там? - раздался глухой сонный голос.
      - Ваш участковый Авдохин, - ответил Артем.
      - Я не вызывал.
      - Это точно, - произнес Артем. - Соседи вызвали, говорят, что крики из вашей квартиры доносятся, будто кого-то режут.
      - Никого здесь не режут, - ответил Пименов. - Да потом я не один, а с женщиной.
      - Вот и хорошо, - продолжал Артем. - Заодно проверим паспортный режим.
      Послышалось щелканье замка. Дверь открылась.
      - Комитет государственной безопасности, - произнес Артем, предъявляя свое удостоверение. - Позвольте войти.
      Удав, словно большая обезьяна, длинный, со свисающими до колен руками, стоял в коридоре в одних трусах, не понимая, что присходит.
      - Это наши коллеги из МУРа, - произнес Артем, обращаясь к Удаву.
      - Подполковник Данилов, - представился я, предъявляя свое удостоверение. - Приносим свои извенения, что подняли вас так рано с постели, но на то есть причины.
      - Какие могут быть причины? - спросил Удав, явно приходя в себя и, видимо, уже догадываясь о происходящих событиях.
      - Веские, - ответил Сергеев.
      - Ну а КГБ здесь при чем? Я что, шпион? - спросил он, обращаясь к Артему.
      - Я, Алексей Васильевич, - начал медленно Артем, - выступаю гарантом ваших конституционных прав, а у сотрудников МУРа к вам есть несколько вопросов и одно предложение, с которым лучше согласиться. Да, и оденьтесь, пожалуйста, а то ваш внешний вид не соответствует вашему имиджу.
      - Михалыч, - обратился шепотом ко мне Ринат, - смотри.
      Он взглядом указал на стол, на котором лежали наручные часы "Вошерон Константин".
      - Точно такие же, - продолжал он, - как у Маркелова, которого они взяли возле МГУ.
      Что-то придумывать, врать не было смысла. Удав не дурак. Он сразу все понял. Мы решили играть в открытую. Сейчас главное - выиграть время. Убедить его ехать с нами.
      - Послушай, Алексей, - обратился я к нему, - вчера в Москве были задержаны...
      - Я знаю, - прервал он меня.
      "Ага, значит, Раевский ему уже отзвонился, - подумал я. - Значит, мы вовремя успели".
      Пименов, сев на диван, сжав голову руками, как бы разговаривая с самим собой, произнес:
      - Мудак. Ведь знал, что приедете, но не думал, что так быстро.
      - Алексей, - обратился к нему я, - надо ехать.
      - А что? У меня есть выбор?
      Я промолчал.
      Толстых взяли без каких-либо проблем. Ситуация облегчалась тем, что они, не изменяя своей давней традиции, приезжали каждое утро в одно и то же время в кафе "Ромашка".
      "Одинаковы с ларца", как в сказке, они, подъехав, вылезли из машины, поднялись по ступенькам и зашли в кафе. Оба толстенькие, не перепутаешь.
      Сергеев зашел следом. Подошел к их столику.
      - Не возражаете? - обратился он к ним и, не дожидаясь ответа, сел за стол.
      Братья недоуменно посмотрели на него.
      - Тебе чего, парень? Ты кто?
      - Я? Я судьба твоя, - ответил Сергеев, глядя на одного из них.
      При этих словах он достал удостоверение и положил перед тарелкой.
      - Вчера, - продолжал Сергеев, - в Москве задержаны Толян и Жигало. Час назад - Удав. Он уже на пути к Москве.
      Марков посмотрел в окно. Рядом с его "мерседесом" стояли три молодых крепких парня в костюмах. Один из них помахал ему рукой, будто увидел старого знакомого.
      - Слушай, Валера, - обратился Марков к брату. - А ведь мы в Москву собирались.
      - Ага, - подхватил Сергеев. - Тем более что повод появился. Да и компания неплохая.
      Вовка посмотрел в окно и улыбнулся.
      Начальнику дежурной части
      ГУВД гор. Москвы
      полковнику милиции
      Литвинову А.М.
      Прошу поместить в оперативную сводку за 19.11.2000 г. следующую информацию:
      В период с 28 сентября по 08 ноября 2000 года сотрудниками 7-го отдела УУР ГУВД гор. Москвы пресечена деятельность организованной международной преступной группы в составе:
      - Мартынова Анатолия Викторовича, 1967 года рождения, уроженца гор. Москвы, проживающего по адресу: Стременной пер., 33-39;
      - Лихова Сергея Георгиевича, 1966 года рождения, уроженца гор. Харькова, проживающего по адресу: Московская область, поселок Софрино, 11-8;
      - Евсеева Андрея Викторовича, 1965 года рождения, уроженца гор. Москвы, проживающего по адресу: Коломенская набережная, 54-183;
      - Борина Дмитрия Венеровича, 1969 года рождения, уроженца гор. Москвы, проживающего по адресу: Стременной пер., 16/18-3;
      - Довганича Виктора Ивановича, 1961 года рождения, уроженца гор. Москвы, проживающего по адресу: улица Дубининская, 3-36;
      - Маркова Владимира Рудольфовича, 1961 года рождения, уроженца гор. Москвы, проживающего по адресу: улица Бокова, 5-29;
      - Пименова Алексея Васильевича, 1970 года рождения, уроженца гор. Гомеля, проживающего по адресу: Беларусь, город Минск, улица Красная, 12-9;
      - Лукашина Александра Викторовича, 1966 года рождения, уроженца города Новокузнецка Кемеровской области, проживающего по адресу: Беларусь, город Минск, улица Петровская, 12-7;
      - заместителя начальника межрайонного отделения муниципальной милиции УВД ЮВАО города Москвы майора милиции Раевского Игоря Геннадьевича, 1966 года рождения, уроженца гор. Москвы, проживающего по адресу: Вторая Ордынская улица, 21/1-191;
      - старшего инспектора 4-го батальона ДПС ГИБДД ЦАО города Москвы капитана милиции Пяткова Сергея Вячеславовича, 1959 года рождения, уроженца города Москвы, проживающего по адресу: Нагатинская набережная, 48/2-217;
      - инспектора ДПС ОБ ГИБДД города Москвы в звании прапорщика милиции Сманюка Юрия Григорьевича, 1970 года рождения, уроженца поселка Нагорного, Магаданской области, проживающего по адресу: Северное Чертаново, 5-2, которые, организовав международное преступное сообщество, в период с марта по сентябрь 2000 года совершали вооруженные разбойные нападения, сопряженные с похищением граждан с целью завладения автотранспортом с использованием формы работников милиции, с последующим сбытом в Республику Беларусь, а также захват большегрузного автотранспорта, осуществлявшего международные перевозки груза.
      Материалами уголовного дела и вещественными доказательствами задержанные изобличены в совершении одиннадцати разбойных нападений на владельцев автотранспорта, с последующим похищением граждан, с целью завладения их машинами.
      В феврале 1996 года Мартынов, Борин и Лихов в соучастии с другими членами преступной группы привлекались к уголовной ответственности по ст. 77 УК РСФСР (бандитизм) за аналогичные преступления, совершенные на территории Московской области.
      В январе 2000 года решением суда присяжных Московской области были освобождены из-под стражи. Шестого июля 2000 года постановлением Верховного суда Российской Федерации решение Мособлсуда отменено. Мартынов и Лихов были объявлены в федеральный розыск.
      В марте того же года, вступив в преступный сговор с сотрудниками милиции Игорем Раевским, Юрием Сманюком, Сергеем Пятковым, установив контакты по сбыту похищенного в Республике Беларусь, возобновили преступную деятельность.
      В процессе проведения следственных действий у преступников изъято:
      - пистолет ТТ № РА 04624;
      - газовый пистолет ИЖ № НОК2212
      - помповое ружье МОDEL 88, MV № 44413D;
      - газовый пистолет SUPER-PP, № 053150;
      - форменное обмундирование работников милиции;
      - поддельный паспорт Лихова на имя гражданина Прохина Максима Викторовича, 1969 года рождения, уроженца гор. Москвы, проживающего по адресу: город Москва, улица Большая Пионерская, 15-3;
      - удостоверение сотрудника Министерства юстиции РФ;
      - пенсионное удостоверение работника МВД;
      - драгоценности и ценности, принадлежащие потерпевшим;
      - 4 автомашины, в том числе груз - кофе "Чибо".
      Мартынов, Сманюк, Лихов, Евсеев, Борин, Пятков - арестованы.
      Довганич, Марков, Лукашин - мера пресечения подписка о невыезде.
      Раевскому предъявлено заочное обвинение - объявлен в федеральный розыск.
      Действия указанной группы 09.11.2000 г. прокуратурой города Москвы квалифицированы по ст. 209 УК РФ (бандитизм).
      Расследование проводит старший следователь по особо важным делам Управления по борьбе с бандитизмом и убийствам прокуратуры города Москвы Морозова Т.Ю.
      Начальник УУР ГУВД
      гор. Москвы
      полковник милиции
      Максимов Е.Т.
      - Андрей Михайлович, - в кабинет словно ветер влетел Кирилл, наш пресс-секретарь. - Ну что же вы такую банду взяли и опять без нас? Такой сюжет пропустили, - продолжал он обиженно. - Может быть, дадим небольшой репортаж? Покажем бандитов по телевидению. А что, правда, что в банде были работники милиции? - спросил он.
      - Да, - ответил я.
      - Может быть, не стоит тогда об этом говорить по телевидению? Вы ведь знаете, как у нас за честь мундира радеют. А то от руководства можем и получить.
      - Кирилл, думаю, что не только можно, но и нужно.То, что в милиции хватает дерьма, люди и без нас с тобой знают. А вот то, что мы сами выявляем эту нечисть и избавляемся от нее, в это верят не многие.
      На следующий день, утром, позвонил дежурный:
      - Андрей Михайлович, вас Максимов вызывает срочно.
      Войдя в кабинет, я увидел Кирилла. Он стоял вытянутый, как стрела, и бледный, словно китайский фарфор.
      - Разрешите войти, - обратился я к Максимову.
      - Кто тебе дал разрешение на выдачу информации в эфир! - кричал Максимов на Кирилла. - Кто тебе разрешил говорить о том, что в группе были сотрудники милиции? Ты отдаешь себе отчет, что сейчас начнется? Сопляк, мальчишка!
      - Евгений Тимофеевич, - обратился я к Максимову, - Кирилл согласовал со мной содержание и текст сообщения для прессы.
      - Ну ладно он, - Максимов бросил взгляд на Кирилла, - а ты-то что творишь? Совсем оху... Что хотим, то и творим... Виктор Петрович, обратился Максимов к своему заместителю, - срочно провести служебное расследование. Наказать обоих, вплоть до рассмотрения вопроса об увольнении... - он сделал паузу, - Тимурина. Чтобы в следующий раз думал, что говорить и о чем писать. Все, оба свободны.
      Я задержался. Проглотил подступивший к горлу ком, как можно спокойней сказал:
      - Евгений Тимофеевич, Кирилл не виноват, а то, что касается меня и моих сотрудников, честно скажу, надеялся услышать другие слова - слова благодарности. Разрешите идти?
      - Иди, - ответил Максимов, стоя и глядя в окно.
      Еще никогда за время службы не было так обидно. Вот она, оценка твоей работы - служебное расследование.
      - Да успокойся ты, Михалыч, - сказал Старостин. - Все уляжется. Максимов отойдет, и все образуется. Не обращай внимания. Его тоже можно понять. Давят со всех сторон, министерство, Хинштейн. Давай лучше по вискарику. У меня отличное есть - шотландское.
      На улице было сыро и пасмурно. Шел мелкий, моросящий дождь. Осенний ветер гонял по асфальту листву, еще хранящую золотистый оттенок бабьего лета.
      Я свернул с Садового кольца, проехал по Петровке, привычно проскочил под "кирпич" налево, запарковал машину у фитнесс-клуба.
      Не успел войти в кабинет, как раздался телефонный звонок.
      - Алле, - послышался в трубке женский голос.
      - Слушаю вас, - ответил я.
      - Андрей Михайлович, моя фамилия Брумель, Инесса Аркадьевна. Я адвокат Пименова. Если не возражаете, хотела бы с вами встретиться.
      - А почему со мной? - спросил я. - Дело в прокуратуре, так что вам лучше общаться со следователем, а не со мной.
      - Андрей Михайлович, - продолжала она, - насколько мне известно, именно ваш отдел задерживал Пименова и ваш отдел осуществляет опреативное сопровождение по этому уголовному делу. У меня к вам есть серьезный разговор.
      - Ну что ж, приезжайте.
      Инесса Аркадьевна, словно новогодняя елка обвешанная кольцами и цепочками, была похожа на персонажа спектакля театра кукол Оброзцова "Необыкновенный концерт".
      - Андрей Михайлович, - начала она, - вы же понимаете, что обвинения, выдвигаемые против моего подзащитного, абсурдны. О каких разбоях может идти речь, если мальчик из интеллигентной семьи! Вы же знаете, кто его отец...
      Она пристально, исподлобья посмотрела на меня и сделала паузу.
      - Инесса Аркадьевна, - прервал я ее. - Если вы пришли ко мне для того, чтобы рассказать, какой хороший мальчик Леша Пименов, то поверьте, я знаю о нем побольше вашего. А вот отец его действительно заслуживает уважения, и думаю, что человек он порядочный.
      - Послушайте, Андрей Михайлович, - продолжала она. - Я хочу вам и тем, кто с вами работает, сделать очень интересное предложение. Почему вам? Потому что с Морозовой у меня очень сложные отношения. Мы с ней не можем найти общего языка. Сами понимаете, две женщины... Мне с мужчинами как-то проще... Андрей Михайлович, - она взяла лист бумаги и ручкой написала цифру 300 000 $. - Это в том случае, если Пименова выведут из дела, - добавила она.
      - Ну и как вы себе это представляете? - спросил я.
      - Это достаточная сумма, чтобы ее разделить с Татьяной Юрьевной, произнесла она. - Потерпевшие изменят показания, скажут, что ошиблись при опознании. Ну что, разве мне вас учить, дорогой вы мой.
      - Инесса Аркадьевна, - сказал я, - вы знаете, где у нас выход.
      - Зря, - произнесла она. Взяв со стола клочок бумаги, разорвала и аккуратно убрала к себе в сумочку.
      - Вы знаете, - бросила она на ходу, уже выходя из кабинета. Существует закон равнодействия. То, что не хотите делать вы, сделают другие. А вы так и останетесь нищими со своей принципиальностью. Кому она сегодня нужна?
      - Ну, видно, кому-то нужна, - ответил я, - если ни со мной, ни с Морозовой вы не договорились.
      После ее ухода я перезвонил Татьяне.
      - Татьяна, привет, это Данилов.
      - Привет Андрей.
      - У меня сейчас была адвокат Пименова, некая мадам Брумель.
      - Что, деньги предлагала? - спросила Татьяна.
      - Ну да, почти полмиллиона, - ответил я.
      - Она, видно, от меня сразу к вам поехала, - усмехнулась Татьяна и продолжила: - А если серьезно, то они что-то затевают. Я сегодня была в Генеральной, так вот там парень наш работает, он мне по секрету сказал, что из Белоруссии к ним поступил материал о якобы незаконном вывозе Пименова сотрудниками МУРа.
      - Отобьемся, Татьян. Мы-то знаем, что это не так, - ответил я.
      - Ну ладненько, не пропадайте! - Татьяна положила трубку.
      Пропасть не удалось, через три дня Татьяна перезвонила.
      - Андрей, - начала она, - то, о чем мы с тобой говорили позавчера, подтвердилось. Генеральная прокуратура в отношении вас - тебя, Сергеева и Рината - возбудила уголовное дело.
      - И что же нам инкриминируют? - спросил я.
      - Целый букет. Похищение человека, превышение должностных полномочий и еще грабеж. Якобы у Пименова пропали какие-то вещи.
      - А что послужило основанием для возбуждения дела? - спросил я.
      - Заявление матери Пименова. Хочешь зачитаю, у меня есть копия.
      - Давай.
      Генеральному прокурору
      Республики Беларусь
      г-ну Божелко О.А.
      от гражданки Республики Беларусь
      Пименовой Людмилы Ивановны,
      проживающей по адресу:
      Минск, ул. Шульженко, 19-22.
      Копии направлены:
      государственному секретарю СБ,
      министру иностранных дел,
      посольству РБ Российской Федерации,
      посольству РФ в РБ
      Уважаемый Олег Александрович!
      Обращаюсь к Вам с надеждой, что, несмотря на всю Вашу занятость, Вы найдете время прочитать мое обращение и принять единственно правильное и верное решение.
      14 октября 2000 года, в субботу, около 7 утра, был похищен из моей собственной квартиры по адресу: Минск, Красная, 24-19, мой единственный сын Пименов Алексей Васильевич, 1970 года рождения, гражданин Республики Беларусь.
      Присутствовавшая при этом невеста моего сына Шинкевич Рита Васильевна утверждает, что похитители представились сотрудниками Московского уголовного розыска города Москвы. Никаких подтверждающих документов, ни свидетельств, ни понятых с ними не было.
      Похитители моего сына одновременно с ним забрали сотовый телефон, золотые часы (подарок родителей на день рождения), техпаспорт на автомобиль, ключи от него и от квартиры и карточку выезда из паркинга.
      17 октября 2000 года мой сын Алексей позвонил из города Москвы и сообщил, что он находится в изоляторе временного содержания ГУВД города Москвы, ул. Петровка, 38, и ему вменяют в вину не совершенное им преступление.
      Степень виновности моего сына должен определять суд Республики Беларусь, так как мой сын является ее гражданином, а не правоохранительные органы Москвы.
      Действия так называемых работников МУРа нарушают все конституционные права моего сына как гражданина Республики Беларусь. Налицо правовой беспредел по отношению к гражданину Беларуси. А самое страшное то, что данное преступление, по-видимому, совершалось с молчаливого согласия местных властей.
      На основании вышеизложенного убедительно прошу Вас оказать содействие в возвращении моего сына в Республику Беларусь, так как существует реальная угроза его здоровью и жизни.
      С уважением и надеждой
      Пименова Л.И.
      31. 10. 2000
      - Знаешь что, - выслушав Татьяну, сказал я. - Это дело нужно им для того, чтобы надавить на следствие. "Или мы посадим оперов, или прекращайте дело в отношении Пименова".
      - Вероятней всего, - добавила Татьяна, - они будут добиваться его экстрадиции, передаче белорусской стороне.
      - Каким образом? - спросил я. - Грабил-то он здесь, в Москве. И обвинение ему предъявлено за преступление, совершенное на территории России.
      - Понимаешь, - продолжала Татьяна, - они будут ссылаться на международное право, согласно которому иностранец, совершивший преступление, может быть передан для отбытия наказания на территорию своей страны.
      - Ну это ведь полная ерунда, - ответил я. - Ты же понимаешь, что он и дня не просидит у себя в Белоруссии. Тут же будет освобожден.
      - Андрей, я-то это понимаю и постараюсь сделать все, чтобы довести дело до конца. Чтобы его осудили здесь, в Москве, и наказание чтобы отбывал в России. Но не все в моих силах. Если Генеральная будет давить, ты понимаешь, чем это может кончиться. В лучшем случае нас уволят. В худшем... - Она сделала паузу. - В общем, понимаешь.
      - Ладно, Татьян, если это даже и произойдет, то я не думаю, что он уйдет в монастырь замаливать грехи. Наверняка вернется к старому. Другого он ничего не умеет. Земля, она круглая, а значит, мы с ним еще встретимся.
      Через месяц позвонила Брумель.
      - Здравствуйте, Андрей Михайлович, - произнесла она, не скрывая иронии.
      - Здравствуйте, Инесса Аркадьевна, - ответил я.
      - Надеюсь, вы уже слышали, - продолжила она, - что Алексея переводят в Белоруссию. Документы по его экстрадиции уже согласованы в Генеральной прокуратуре. Так что видите, все в этом мире разрешимо и решается.
      - Вы хотите сказать, продается, - уточнил я.
      - Ну зачем же вы так, Андрей Михайлович. Вы ведь сами виноваты. У вас с Морозовой был шанс поправить, с позволения сказать, свое положение.
      - Инесса Аркадьевна, - прервал я ее, - есть такие понятия, как честь, совесть. Цена их определяется не денежным эквивалентом, а поступками, действиями. Это понятия нравственные. Ну вам, думаю, этого не понять.
      Прошел год. Новые дела. Командировки. В общем, все, как всегда. Татьяна довела дело до конца. Передала его в суд, которому предстояло определить степень виновности каждого из членов банды.
      Пименова передали белорусскому "правосудию". По сообщению очевидцев, не успел "автозак" пересечь границу, как он пересел в "мерседес" и с братвой укатил в Минск.
      Уголовное дело в отношении нас сразу после выдачи Удава Белоруссии Генеральная прокуратура прекратила.
      Возвращаясь к тем событиям, я пытался дать оценку нашим действиям. Память восстанавливала события и людей, с которыми эти события были связаны.
      Я все пытался понять, как могли объединиться настолько разные по характеру, воспитанию люди в одну банду.
      Сергей Лихов, потомственный военный. Его дед прошел всю войну. Командовал корпусом. Отец все свою жизнь прослужил на Украине. Сам Сергей, закончив военное училище, попал служить в Подмосковье. Мы с ним долго разговаривали. Было ясно, что служба в армии для него была не просто семейной традицией, а чем-то более важным и существенным. Но революционный порыв в начале 90-х все изменил. Ничего не дав взамен, стал разрушать все, что стоит на его пути. Нескончаемые реформы, реорганизации - и в итоге нищета, которая заставила многих кадровых офицеров увольняться, приспосабливаться к новым гражданским условиям демократического преобразования. А те, кто остался, были вынуждены подрабатывать на овощных базах, товарных станциях, чтобы хоть как-то держаться на плаву. Нищета загоняла в угол. Вот тогда и подвернулся Мартынов, к тому времени трижды отсидевший за грабежи и разбои.
      Толя Мартынов родился и вырос в старом московском дворе на Полянке. Мать с отцом пили, а поэтому смотреть за ним и младшим братом было некому. Уже тогда он понял, что надеяться не на кого. Чтобы не умереть с голоду самому и брату, после школы бегал в соседний магазин, помогал разгружать ящики с молоком и кефиром.Так и жили, пока однажды пьяный грузчик не отобрал у него деньги, заработанные при разгрузке. Дождавшись, пока тот, уже ничего не соображая, заснул в кладовке, Толян, взяв пустой ящик, накинул его на голову грузчику. После этого в магазине он больше не появлялся.
      Свой первый срок он получил за то, что снял на улице с мужика шапку. Суд тогда, учитывая его несовершеннолетний возраст, определил ему условное наказание. Не посадили. А потом пошло-поехало. Кражи из магазина, грабеж. Новый срок, тюрьма.
      Но тюрьма не превратила его в лагерного урку, гнущего пальцы веером и "ботающего" по "фене". Лидер по природе, вдумчивый и рассудительный, он с годами приобретал авторитет, матерел. И для нас было неожиданным, когда, сидя в кабинете сразу после задержания, Толян плакал. Думаю, что не от страха перед грядущим сроком, а от обиды, что так все неожиданно для него закончилось.
      Здоровый, крепкий, подтянутый, как стрела, кадровый офицер, доведенный до отчаяния нищенским пособием, Сергей Лихов и уверенный в себе, прошедший через казематы Матросской Тишины криминальный авторитет Анатолий Мартынов встретились в маленьком московском кафе. Впереди их ждала дорога в никуда.