Житейские истории - Верь, люби, живи!

Доктор Нонна

Верь, люби, живи!

Любовь имеет свою цену, которую мы узнаем значительно позже.

Михаил Шнеерсон

Глава 1

Влад выскочил из дома и хлопнул дверью – его трясло от гнева. Семнадцатилетний юноша в последний раз оглянулся на родные окна шестикомнатной квартиры на Патриарших прудах: «Нет, дорогой папаша, ни в какую армию я не пойду! Не хочешь меня понимать – уеду и забуду о тебе, словно тебя и не было! Тоже мне, генерал! Думаешь, если солдатам приказываешь, то и я тут же встану по стойке «смирно»?! Не будет такого! Мне вообще ничего от тебя не надо. Сам проживу!» Молодой человек потрогал лежащий в кармане брюк паспорт, переложил из одной руки в другую тяжелую сумку с вещами, которые наспех покидал, и уверенно пошел вперед. Там, за спиной, не оставалось ничего, что могло бы его удержать...

Мама Влада, Нина Семеновна, умерла пять лет назад, когда мальчику только исполнилось двенадцать лет, и эта потеря до сих пор причиняла нестерпимую боль. Там, в далеком детстве, мама всегда была рядом: ее нежный голос, ласковые руки и родной запах могли вылечить от боли, грусти, осушить слезы и вызвать улыбку. Только она, тихая, интеллигентная женщина, могла противостоять суровому бескомпромиссному отцу, который привык твердой рукой управлять всеми, кто хоть как-то оказывался в поле его зрения. И сейчас, все дальше и дальше уходя от родного дома, Влад оплакивал в душе свою мамочку, которой уже нет, а значит, никто не защитит его от отца.

В первый раз Николай Александрович, генерал-полковник, начальник инженерных войск МО СССР, заявил о своем желании видеть единственного сына военным, когда ребенок только собирался идти в первый класс школы.

– Мой сын будет учиться в Суворовском училище! – почти кричал мужчина, а маленький худенький Владик размазывал слезки кулачками по щекам. – Ребенок должен идти по стопам своих родителей! Он обязан продолжить семейную традицию!

– Папочка, я не хочу, – плакал малыш, – я не хочу стрелять и убивать!

– Ты позоришь меня, сын! – возмущался Николай Александрович. – Я сказал, что пойдешь в Суворовское училище, значит, пойдешь!

Владик кинулся к матери, обнял ее за колени и зарыдал:

– Мамочка, я боюсь, не надо! Пожалуйста, не надо, я боюсь!

Отец носился по комнатам, продолжая выкрикивать угрозы, ребенок заливался слезами, и лишь бледная, худая Нина, кутающаяся в теплый оренбургский платок, долго хранила молчание, а потом встала на пути разгневанного мужа и тихо сказала: «Наш сын будет ходить в обычную школу до тех пор, пока сам не решит связать себя с армией». Николай Александрович остановился, шумно выдохнул и посмотрел в любимые глаза жены – в них была такая сила, такая любовь и самоотверженность, что он просто не посмел продолжить этот разговор.

Тогда угроза армии миновала Владика благодаря маме, но через четыре года, когда пришла пора переходить в среднюю школу, Николай Александрович снова поднял волнующую его тему.

– Сын, подойди сюда, – сурово сказал генерал-полковник.

Владик осторожно подошел к отцу и спрятал за спину мягкого зайца, которому только что читал детские сказки на английском языке.

– Ты стал взрослым, – продолжил отец, – поэтому пора подумать о дальнейшей жизни. Сейчас самое время поступить в Суворовское училище. Да, конечно, ты сильно отстал от своих сверстников, и мне будет очень стыдно, что мой сын – такая размазня, но что поделаешь...

– Папа, я не хочу, – тихо сказал Владик.

– Мне наплевать, что ты хочешь, а чего – нет! – заорал Николай Александрович. – Ты и так пропустил несколько лет, в течение которых мог бы обучаться военному делу! Мы идем подавать документы в училище.

– Папочка, – заплакал мальчик, – не надо, я не хочу, пожалуйста!

– Хватит рыдать! – стукнул кулаком по столу генерал. – Ты мужчина, а ведешь себя как девчонка! Хватит меня позорить!

Скандал между отцом и сыном погасить не смогла даже Нина – ее силы подтачивала страшная болезнь, и ей было уже тяжело противостоять мужу. Понимая, что ничего не может сделать, женщина закуталась покрепче в шаль и устало села на табурет – две скупые слезинки скатились по пожелтевшему лицу...

Летом того же года документы в Суворовское училище были поданы, и мальчика отправили в Горький. Влад до сих пор помнит, как плакала мама, прижавшись к стене, как гладила темные непослушные волосы сыночка холодными исхудавшими руками, как отчаянно смотрела на мужа, желая, чтобы тот отказался от своего решения, но чуда не произошло. Николай Александрович с каменным лицом поднял чемоданчик сына, чмокнул жену в щеку и молча вышел, не желая, чтобы хоть что-то поколебало его решимость. Маленький Влад подбежал к матери, прижался к ней и снова заплакал – Нина обняла сына, и ее сердце сжималось от жалости к своему нежному, трогательному мальчику, из которого вопреки его воле хотят сделать военного. Ей казалось, что они больше не встретятся, что эти объятия станут последними нежными жестами между ними. Однако она ошибалась...

Через три месяца в квартире Никольских раздался звонок.

– Товарищ генерал, – услышал Николай Александрович в трубке, – вас беспокоят по поводу вашего сына.

– Что случилось? – забеспокоился мужчина и устало провел рукой по волосам. Нине с каждым днем становилось все хуже и хуже, и тревога за жену подтачивала силы. – Что с моим сыном?

– Он совершенно не подходит для армейской службы, – спокойно произнес собеседник. – Мы не можем его исключить, потому что его успеваемость по общеобразовательным предметам самая высокая, однако его психологическое состояние нас беспокоит.

– Что с ним? – повторил свой вопрос Николай Александрович.

– Он ни с кем не общается, почти не спит и не ест, часто плачет. Несколько раз наши врачи обращали внимание на то, что у ребенка нервный тик.

– И что дальше?

– Мы очень уважаем вас, Николай Александрович, мы ценим, что вы выбрали наше училище для своего сына, однако вынуждены сообщить вам, что мальчика лучше забрать. Он не военный и никогда им не станет. В следующем году мы все равно исключим его – он не пройдет проверку на профпригодность, однако нам кажется, что не надо мучить ребенка год.

Нина своим материнским чутьем поняла, что с ее сыном что-то случилось, и вышла из спальни. Держась за стенку рукой, она в упор посмотрела на мужа, и в ее глазах было и беспокойство, и осуждение, и боль за своего ребенка. Вынести этот взгляд умирающей любимой жены генерал Никольский не смог, поэтому устало произнес:

– Спасибо, я вас понял. На выходных я приеду за ним. Всего доброго.

Не дожидаясь ответа, Николай Александрович положил трубку и отвернулся к окну – мечты о продолжении династии рушились: единственный сын никогда не станет военным, а любимая жена никогда не подарит ему второго ребенка, который смог бы пойти по его стопам.

Так маленький Влад вернулся домой, успев попрощаться со своей любимой мамочкой – через несколько месяцев ее не стало. Началась совсем другая жизнь...

Глава 2

Николай Александрович возвращался домой, обдумывая, как сейчас будет говорить с сыном. «Владу скоро будет восемнадцать лет, – думал отец, сидя в служебной машине, – а значит, он будет призван в армию. Правда, у отпрыска, по-моему, совсем другие планы на жизнь, но ничего, он еще слишком мал, чтобы самостоятельно принимать решения. Пусть послужит, как все нормальные ребята, может, мужиком наконец станет. А то просто противно смотреть – английский учит, книги читает, всегда чистый, опрятный, умытый, словно девица какая-нибудь. Нет, я заставлю его пойти служить – хоть в этом настою на своем. Нины нет, никто не встанет теперь поперек моей воли, а этот щенок вообще только слезы пускать умеет, так что я его скручу в бараний рог! Нет, он пойдет у меня служить!»

Разговаривая сам с собой, генерал все больше и больше распалялся – ему не терпелось высказать все то, что терзало его военную душу. Когда шофер остановил машину возле подъезда дома на Патриарших прудах, Никольский уже еле сдерживался...

Влад читал книгу, лежа на диване. Возле него стояла нетронутая тарелка с ужином. Молодой человек уже привык к тому, что отца дома почти никогда не бывает: то командировки, то учения, а то и просто необъяснимые отлучки на ночь. Сначала, после смерти матери, которую 12-летний мальчик переживал очень долго и мучительно, Влад потянулся к отцу, желая получить от него хоть толику тепла и нежности, но наткнулся на стену холодного молчания. «Неужели папа совсем меня не любит? – думал несчастный ребенок. – Неужели я настолько разочаровал его, что теперь он никогда не испытает ко мне нежных чувств? Как же мне плохо без моей мамочки! Как мне хочется, чтобы кто-нибудь меня обнял и прошептал тихонько, что любит меня! Почему же папа отвергает меня? Мне же больно!» Эти мысли почти ежедневно одолевали сына, однако положение не менялось – отец все больше и больше отдалялся от ребенка, и со временем Влад смирился. В принципе все было не так уж плохо: деньги на карманные расходы генерал выделял сыну каждую неделю, репетиторов английского языка, к которому у мальчика были способности, оплачивал, не скупился на одежду, которую часто привозил сыну из командировок, дома всегда была вкусная еда. Но Владу было одиноко, и свою жажду общения он утолял литературой...

Ключ в двери повернулся, и молодой человек поднял голову – он не ожидал увидеть отца так рано. Николай Александрович влетел в комнату к сыну и без предисловия начал:

– Значит, так, ни в какой институт ты поступать не будешь, так что отложи свои книги!

Влад удивленно поднял глаза на отца: «Какая муха его укусила?»

– Ты меня слушаешь вообще? – закричал мужчина и рванул сына за руку, стараясь поднять его с дивана.

Влад впервые за все время общения с отцом почувствовал в себе силы противостоять необъяснимому гневу родителя. Он вырвался:

– Что ты себе позволяешь?

– Это мой дом, поэтому позволить могу себе все, что угодно! А ты мой сын, и будешь делать то, что я сказал!

– Это и мой дом тоже! – закричал Влад, еле сдерживаясь.

– И что же ты делаешь в этом доме? – язвительно поинтересовался отец. – Может, ты работаешь? Может, ты кормишь меня? Может, именно благодаря тебе мы тут шикуем?

– Ты хочешь, чтобы я пошел работать? – в тон ему ответил молодой человек.

– Нет, я хочу, чтобы ты пошел в армию!

– А я не хочу идти в армию! – закричал Влад. – Ты меня достал своей армией! Я никогда не буду таким, как ты!

– Хватит позорить меня! Где это видано, что у генерала-полковника сын не будет служить в войсках?!

– Я позорю тебя?! – вскричал младший Никольский.

– Да, именно позоришь! Мне противно смотреть, как ты, словно кисейная барышня, читаешь на диванчике книжки и льешь слезы по любому поводу!

– Тебе противно смотреть на меня?! – От услышанных слов Влад даже не знал, что отвечать, поэтому в оцепенении повторял за отцом:

– Противно! Ты ничтожное создание, которое не может абсолютно ничего! Ты не мужик и никогда им не станешь!

– И это только потому, что я не пойду в армию?!

– Именно! Потому что только в армии можно стать настоящим человеком. А пока ты – ничто!

– Знаешь что, – вдруг тихо сказал сын. – Это ты для меня ничто и никто. Я не пойду в армию. А раз тебе так противно на меня смотреть, значит, ты меня больше никогда не увидишь.

На этом молодой человек повернулся спиной к отцу и начал кидать вещи, которые попадались ему под руку, в дорожную сумку. Ошеломленный генерал молча наблюдал за происходящим, а потом плюнул на пол в комнате сына и вышел. Влад даже не оглянулся: он залез в письменный стол, достал из ящика паспорт и отложенные деньги, выдаваемые ему отцом на карманные расходы, сунул свое богатство в карман куртки и огляделся. Комната была знакома с детства, но тем не менее она стала чужой и холодной – с маминой смертью из нее ушло тепло и любовь. «Нет, здесь меня больше ничто не держит, – подумал про себя молодой человек, – здесь я никому не нужен».

Хлопнула входная дверь, и Влад спустился вниз. На улице он еще раз оглянулся на окна квартиры: где-то в глубине души ему хотелось, чтобы отец сейчас выбежал за ним, остановил его, прижал к себе или хотя бы похлопал по плечу, по-мужски, но ничего не происходило. Тяжело вздохнув и проглотив слезы, душащие его, он пошел в сторону улицы Горького. Что делать, он пока не знал, как и не знал, куда пойти, – ни друзей, ни родных у него не было, а значит, в этом городе ему никто помочь не мог.

«Винница! – вдруг вспомнил Влад. – Мы были с мамой когда-то в Виннице. Маленький украинский городок, где мы проводили лето. Я там бегал по теплому асфальту, а мама кормила меня свежими ягодами. Мне там было хорошо... Надо поехать туда».

Глава 3

Поезд подошел к перрону украинского городка Винница, и Влад осторожно вышел на платформу. Ему было немного страшно встретиться лицом к лицу с городом счастливых детских воспоминаний – он понимал, что с тех пор многое могло поменяться. Но нет, город остался таким же, как и раньше, только он сам изменился: из маленького мальчика, отдыхающего с мамой, он превратился в юношу-сироту, у которого нет никого и ничего, а значит, и мир вокруг стал совсем другим. Туда-сюда ходили одинаково одетые люди с одинаковыми выражениями лиц, словно роботы, у которых нет чувств, желаний, стремлений, словно у них уже все было и ничего больше им не требовалось. Молодой человек, выросший на классической литературе, знавший английский язык на очень хорошем уровне и читавший зарубежную прозу в оригинале, очень отличался от серой безликой толпы.

Сердце защемило от тоски по дому, по детству, однако пути назад уже не было. Пытаясь вспомнить хоть какие-то подробности о городе, Влад пошел вдоль домов и стал заглядывать в окна. Очень хотелось есть и спать, однако расслабляться было рано – надо было решить, где жить.

«Отец тогда снял комнату для нас с мамой, – размышлял юный беглец. – Значит, и я так могу, надо только найти, где сдаются комнаты. Денег мне хватит, я уверен в этом. Может, спросить у прохожих?»

Люди косо смотрели на симпатичного интеллигентного мальчика, который тихим голосом задавал один и тот же вопрос: «Вы не знаете, здесь комнаты где-нибудь сдаются?» Чаще всего в ответ юноша получал молчаливое отрицание. Влад запаниковал – скоро наступит ночь, а жилье до сих пор не найдено.

– Скажите, где можно снять комнату или угол какой-нибудь? – закричал молодой человек, увидев какого-то мужчину лет пятидесяти, грязного и хорошо поддатого.

– С тебя пиво, чтобы «полечиться», – хрипло ответил мужик.

Влада передернуло от отвращения, но он согласно покивал и полез в карман за деньгами. Правда, сколько стоит пиво, он не знал, поэтому замялся и посмотрел на странного собеседника.

– Не, денег не давай – жена все равно отберет. Иди бутылку мне купи.

– А я не знаю где, – растерянно произнес новый житель города.

– Эх, молодежь, всему вас учить надо, – пробасил мужик и дыхнул на Влада перегаром. – Пойдем, покажу. И в общежитие отведу – глядишь, при тебе моя баба голосить не начнет.

Через полчаса, когда мужик, представившийся Николаем, «полечился» двумя кружками пива, пара двинулась в сторону облезлого грязного здания. Влад в очередной раз содрогнулся от отвращения, однако делать все равно было нечего – искать что-то иное уже поздно.

Комендант быстро отсчитал деньги мальчика, сунул себе в карман и проводил подростка в маленькую грязную комнатку, куда почти не проникал свет. Влад обреченно кивнул головой худощавому мужчине с сальными волосами и рухнул на кровать прямо в одежде.

«Спать, – думал юноша. – Сейчас я посплю, а об остальном подумаю завтра».

Новый день заглянул в мутное окно, и Влад открыл глаза. «Где я? – подумал молодой человек, осматривая убогий уголок. Сначала он решил, что это сон, красочный, реалистичный, но сон, но потом все вспомнил. – Нет, я не могу здесь оставаться! Я сойду с ума! Надо пойти поискать новое жилье». Он вытащил из кармана оставшиеся деньги и понял, что капитал, казавшийся ему вполне солидным дома, где тратиться было не на что, таял с удивительной скоростью. «Да, на новое жилье денег не хватит, – с отчаянием подумалось ему. – Да и есть скоро станет не на что. Значит, пойду работать. Жаль, что учиться не смогу».

От запаха картошки, жаренной на сале, свело желудок – Влад не ел уже двое суток, и голод забирал остатки разума. Молодой человек осторожно выглянул в коридор – на кухне сидел вчерашний Николай и жирными губами облизывал ложку, которой черпал что-то со сковороды.

– А, приезжий, – улыбнулся мужчина, – заходи, чего стоишь как неродной?

Влад приблизился к новому знакомому и остановился рядом с ним.

– Голодный небось? – усмехнулся мужик. – Вот, картохи наверни! Моя пожарила!

Молодой человек повертел головой в поисках вилки, однако ничего не нашел.

– Что, есть нечем? – захохотал Николай. – Так ты руками!

Строгое воспитание Влада не позволяло ему поглощать пищу таким варварским способом, однако вид масляной картошки заставлял забывать о правилах приличия. Вытерев руку об штаны, юноша осторожно протянул пальцы к горячей еде, и тут раздался зычный женский голос:

– Я тебе картошку жарила для того, чтобы ты дармоедов кормил?

– Ну, Люсь, ну ты чего? – смутился Николай. – Пацан голодный, пусть поест.

– Ты денег домой не приносишь, все пропиваешь, а теперь еще беспризорников кормить будешь?! Я одна батрачу, а ты...

Влад не дослушал, что именно еще делает Николай, пока его жена батрачит, и выскочил из-за стола. От унижения пылали щеки, и очень хотелось плакать, но слова отца, сказанные в момент ссоры, не дали соленым каплям пролиться. «Возьми себя в руки, – шептал молодой человек. – Ты сам себя прокормишь. Ты заработаешь деньги, съедешь из этого кошмарного дома. Все будет хорошо».

Чувство голода от этих мыслей ушло, и Влад остановился на улице перевести дух. Надо было что-то решать, но выращенный в тепличных условиях юноша совершенно не знал, куда надо идти и как жить дальше. Он присел на корточки, облокотился спиной о стену и закрыл глаза – солнце пригревало своими весенними лучами и успокаивало. Вдруг со скрипом открылась подъездная дверь, и на улицу вывалился Николай.

– Ты это, не обижайся на нее, а? – начал мужчина. – Она добрая на самом деле, только горластая очень. Ну и жадная, если честно...

– Да ничего, – устало проговорил молодой человек. – Все в порядке. В любом случае вам спасибо за предложение.

– А сидишь-то тут чего? Ждешь кого? – заинтересовался мужик. Очень нравился ему этот мальчик, который так легко угостил его вчера пивом.

– Нет, не жду. Надо работу где-то искать, а я даже не знаю, куда идти.

– Эх, молодежь! – захохотал Николай. – Пойдем со мной. Я на машиностроительный завод иду – может, там для тебя работенка найдется.

Мужчина и молодой человек направились к огромному зданию, куда потоком шла безликая толпа. Влад смотрел по сторонам и не верил, что это все происходит с ним, – он чувствовал себя маленьким мальчиком, который по ошибке оказался в другой стране. «Что я делаю? – думал он. – Зачем я здесь? Я мог бы ходить в школу, читать книги, жить в своей комнате! Что я делаю?» Сожаление тут же сменялось решимостью, как только приходили воспоминания о последнем разговоре с отцом – мысли об армии приводили в ужас. «Нет, уж лучше здесь, чем в армии», – стискивая зубы, шептал беглец и упорно шел вперед.

– Я вас слушаю! – надменно сказала молодая женщина, услышав скрип двери. Она даже не подняла глаза на посетителя.

Влад уставился на ярко накрашенные губы красавицы и замялся – его общение с противоположным полом ограничивалось трепетной любовью к однокласснице, воспоминания о которой до сих пор больно ранили его сердце. Женщина, не услышав ответа, подняла глаза и увидела милого симпатичного паренька, который растерянно смотрел на нее. В ее сердце вспыхнуло неясное материнское чувство и желание защитить, спрятать этого только что вылетевшего из гнезда птенчика. Она улыбнулась, изящно поправила рукой высокую прическу и уже ласково повторила свой вопрос:

– Ты ищешь кого-то?

– Мне работа нужна, – вымолвил Влад. – Любая.

– Работа? – переспросила женщина в отделе кадров. – Знаешь, у нас токарь на пенсию уходит. Может, на его место пойдешь?

– Пойду, – более решительно ответил молодой человек. Он понимал, что сейчас он не может выбирать себе должность – надо просто найти возможность зарабатывать деньги.

– Давай пока паспорт, а потом к Васильевичу сходим.

Влад протянул документ и вытер вспотевшие ладони о штаны.

– Милый, – игриво произнесла девушка, – да тебе еще и восемнадцати лет нет!

– Ну и что? – тут же возмутился соискатель. Ему стало страшно, что у него сейчас отнимут эту сомнительную должность «токарь». – У меня же руки и ноги есть! Они же не в восемнадцать лет отрастают!

– Ух, какой ты горячий! – засмеялась работник отдела кадров. – Пойдем с Васильевичем знакомиться. Меня, кстати, Оксана зовут.

– Очень приятно. Влад, – представился Никольский-младший.

– Да я уже знаю, – опять со смехом ответила женщина и помахала паспортом перед лицом молодого человека.

Влад смутился, но промолчал. Он не привык к такому откровенному кокетству, и ему снова захотелось оказаться в своем беззаботном детстве, а не здесь, наедине с черноглазой красоткой, которая вела себя так непривычно откровенно.

Оксана элегантно подошла к новому знакомому и встала рядом – она хотела представить, как будет смотреться с понравившимся ей молодым человеком. Картинка ее удовлетворила: она худенькая, черноглазая, черноволосая, смуглая, маленького роста, а он светлокожий, со светлыми волосами и большими трогательными голубыми глазами. «Из нас получится очень красивая пара, – улыбнулась девушка. – Он точно будет моим».

Она взяла за руку Влада, который стоял как вкопанный, и потянула за собой.

– Васильевич, – весело закричала Оксана, перекрикивая шум станков, – смену тебе привела! Знакомься.

Пожилой мужчина исподлобья посмотрел на парня и тут же отвернулся:

– Он не подойдет. Не умеет руками работать – тяжелее столовых приборов небось ничего не поднимал. Не доверю ему оборудование.

– Васильевич, ну хватит тебе, – ласково начала девушка. – Он молодой, всему научится. Главное, что есть желание работать.

– С чего желание-то такое?

– Из дома ушел, – подал голос Влад.

– Что, родители обидели? – усмехнулся токарь, но остановил станок и развернулся к посетителям.

– Нет, хочу жить самостоятельно.

– Самостоятельно – это хорошо, – удовлетворенно хмыкнул Васильевич. – Откуда взялся-то?

– Из Москвы.

– Москвич, значит. – Мужчина почесал подбородок. – Ладно, москвич, согласен. Завтра к восьми утра приходи, буду обучать.

– Спасибо, – с облегчением выдохнул парень.

– Как зовут-то?

– Влад.

– Робу на складе возьми, Влад! – уже поворачиваясь к станку, прокричал Васильевич. – Завтра жду.

– Пойдем, Владик, – ласково пропела Оксана, – я покажу тебе, где склад и раздевалка.

Влад лишь кивнул головой и поплелся за новой знакомой. Ему было очень страшно: он понимал, что все дальше и дальше удаляется от прежней жизни, где остался его отец. «Столько всего нового появляется, – думал он. – Как я с этим справлюсь? Неужели смогу? Хотя вроде все получается... Наверное, все-таки смогу...»

Глава 4

Выйдя с завода, где Влад получил робу, оформился в отделе кадров и попрощался с Оксаной, он посмотрел по сторонам – прямо напротив него оказалось здание почты. «Отец! – вдруг мысленно вскричал молодой человек. – Он же беспокоится за меня! Я знаю, он все равно меня любит! Вдруг он места себе не находит, мучаясь от неизвестности!»

Решение пришло молниеносно – парень быстрым шагом отправился звонить домой. «Папочка! – думал он, все больше и больше сокращая расстояние между собой и отделением связи. – Я люблю тебя, просто мы разные, нам трудно жить вместе, но я все равно люблю тебя! Прости, что причинил тебе столько беспокойства».

Длинные гудки заставляли сердце сжиматься от страха и обиды: «Вдруг с ним что-то случилось? Вдруг ему плохо и он в больнице? Или, может, ему наплевать на то, что меня нет дома, и он спокойно пошел на работу?» Наконец раздался щелчок, и из трубки долетел до юноши встревоженный голос отца:

– Генерал Никольский у телефона.

– Папочка, это я, – срывающимся от волнения голосом начал Влад.

– Сынок, ты живой! Слава богу! Я тут уже всех на уши поставил! – почти кричал отец.

– Папочка, со мной все в порядке!

– Ты где? – перебил Николай Александрович.

– Папочка, я в Виннице! Я тут на завод устроился...

– Ты с ума сошел? Какая Винница? Быстро возвращайся домой! – голосом, не терпящим возражений, приказал генерал.

– Нет, пап, – стоял на своем сын. – Я уже на работу устроился. Я здесь жить буду!

– Я из-под земли тебя достану!

– Папа, я люблю тебя, – быстро прошептал Влад и положил трубку.

Молодой человек направился к общежитию и вдруг вспомнил, что он уже очень-очень давно не ел. Резко развернувшись, Влад пошел искать магазин, мечтая только о том, как сейчас он положит в рот хотя бы кусок хлеба. Неприятный разговор с отцом, который так и не понял своего сына, отошел на второй план – сейчас мысли были заняты только желанием что-то съесть.

В магазине было душно, люди толклись у прилавков и вяло перекрикивались. Парень в который раз передернулся от уродства увиденной жизни – его прошлое было совсем другим. Да, были ссоры с отцом и смерть матери, однако мальчик жил в роскошной чистой квартире, питался хорошей едой, которую привозил отец, общался либо с военными, которые приходили к папе, либо с представителями интеллигенции, навещавшими маму. «Спокойно, – убеждал себя молодой человек, – мне просто надо купить еды. Я быстро это сделаю и выйду».

Быстро купить не получилось – Влад долго ходил между полупустыми прилавками и выбирал продукты. На его взгляд, все выглядело не очень свежим, поэтому в итоге из магазина он вышел с пакетом пряников, пачкой печенья «Утро» и батоном хлеба, от которого начал откусывать прямо на улице. Голодный желудок благодарно принимал эту пищу, и на душе становилось все легче и легче.

Воспрянув духом, Влад зашел в свое новое жилье и осмотрелся. «Да, ужасно тут все-таки, – решил молодой человек и поднял сумку с пола. – Как только заработаю денег, тут же перееду, ну а пока надо бы прибраться». С этими словами мальчик занялся работой: разложил вещи, протер носовым платком пыль, старой газетой попытался отмыть пыльные окна, однако оставил только разводы. Последним этапом своей уборки Влад наметил мытье полов. Не найдя ничего, во что можно налить воду, он осторожно вышел на кухню: может, там удастся взять какую-нибудь емкость.

Возле плиты стояла женщина, которую молодой человек уже видел утром, – она снова жарила картошку. «Хм, – усмехнулся Влад, – умеет она еще что-нибудь готовить? Или только картошку жарит?»

Женщина обернулась и уставилась на парня:

– Опять ты?

– Я, – спокойно ответил молодой человек. Наевшись пряников и уже устроившись на работу, он чувствовал себя уверенней.

– Опять жрать пришел?

– Я уже поел, спасибо, – подчеркнуто вежливо ответил Влад. – Вы не знаете, где я могу взять ведро или таз?

– Тебе зачем?

– Полы хочу помыть.

Женщина удивленно посмотрела на собеседника, потом черты ее лица смягчились:

– Да, не приживешься ты у нас, чистюля. Здесь полы годами никто не моет.

– А я хочу помыть, – упрямо ответил мальчик.

– Вот я и говорю, что не приживешься ты у нас. Зайди через десять минут, дам тебе свой таз.

– Спасибо, – вежливо произнес Владик. – Вы очень любезны.

– Только вернуть не забудь, интеллигент! – захохотала женщина, а потом представилась: – Люба я.

– Очень приятно. Меня Влад зовут.

Вечером молодой человек лежал в своей комнате, нюхал запах уже привычной жареной картошки и размышлял, как жить дальше. Однако сон вскоре забрал его в свои объятия...

Глава 5

Первая неделя на новой работе пролетела незаметно: Влад с юношеской пылкостью пытался вникнуть в то, что ему говорит Васильевич, однако дело шло не очень успешно. Многое для мальчика было непонятно, что-то просто не под силу, но он очень старался, так как понимал, что от этой работы зависит его дальнейшая жизнь. Во время обеденного перерыва за ним ежедневно приходила Оксана, и пара направлялась в столовую.

– Ну как тебе здесь? – поинтересовалась женщина. – Привыкаешь?

– Нет еще, – угрюмо ответил Влад.

– Тяжело?

– Тяжело, – вздохнул юноша.

– Уедешь? – с тревогой задала вопрос Оксана. Ей было страшно, что этот чудесный мальчик рано или поздно исчезнет из ее жизни.

– Нет, не уеду! – упрямо ответил молодой человек и посмотрел в глаза женщине. Потом перевел взгляд на свои руки – кожа потрескалась, пальцы были сбиты, кое-где сочилась кровь, а красивые ранее ногти стали грязными и обломанными.

Оксана тоже посмотрела на руки молодого человека, задумалась, а потом участливо накрыла его кисть своей прохладной нежной ладошкой.

– Все будет хорошо. Ты молодец.

– Спасибо, – благодарно ответил Влад и уставился на их соединенные руки. Ему было не по себе от такого интимного, по его мнению, жеста, и он, смутившись, стал подниматься из-за стола.

Оксана с сожалением окинула взглядом молодого человека. «Да, – подумала она, – эта крепость так легко не падет. Но ничего, я не отступлю, уж очень он красивый».

Через месяц Влад получил свою первую в жизни зарплату. Гордо шагая мимо отдела кадров к своему рабочему месту, юноша увидел свою знакомую. Та выпорхнула из кабинета и легонько тронула его за руку:

– Ну что, можно поздравить с первыми заработанными деньгами?

– Да, – улыбнулся Влад.

– Послушай, а что ты вечером делаешь? – как-то неуверенно спросила она.

– Сплю, как обычно, – удивленно произнес молодой человек.

– Я хотела тебя пригласить погулять, – замялась Оксана. – Заодно отметим твою первую зарплату.