8.

— Мы не можем обедать в таком виде, — Генриетта указала на свою юбку, покрытую слоем грязи.

— После того как приведете себя в порядок, обед ждет вас, — пообещала Саманта. — Пойдемте скорее. Для быстрых ног дальний путь не помеха!

Агнес шла за весело щебечущей группкой сестер на некотором отдалении и, когда Вивьен попыталась подойти к ней, оттолкнула сестру.

Саманта вновь подумала, что должна что-то предпринять по поводу Агнес. И как можно скорее. А также разобраться с полковником Грегори, настаивающим на том, что дети должны придерживаться строгой военной дисциплины, независимо от возраста и индивидуальных особенностей. Вот только полковника ей не столкнуть в яму с грязью. С ним придется куда сложнее.

— Почему вы делаете такие ужасные вещи, юные леди? — строго спросила Саманта. Впрочем, ответ был ей известен.

— Какие вещи? — Генриетта захихикала. — Купаем в грязи наших гувернанток?

— Или сажаем пауков к ним в карманы? — подхватила Мара.

— Или кладем жмей к ним в штол? — прошепелявила Эммелин.

Саманта посмотрела на малышку.

У Эммелин дрожали губы.

— Все говорят, что сердце нашего папы разбито из-за смерти мамы, — вмешалась Вивьен. — Но это не так. Его никогда не было дома. Он все время командовал своим любимым полком, — в голосе ее звучало негодование. — Это мы потеряли нашу мамочку, это мы скучаем по ней, а он — настоящий эгоист и все время злится, потому что ему приходится сидеть дома с нами и он не может снова идти воевать вместе со своими приятелями.

— Каждую ночь, когда мы уже в кроватках, он садится на своего коня и уезжает из дома, — пожаловалась Кайла.

— Неужели он думает, что мы не замечаем? — подала голос Агнес.

Саманту не удивило то, что она услышала, но ее поразил тон, которым девочки говорили об отце. Надо срочно что-то предпринять! Но что? Ведь она должна быть уверена, что выбрала правильный путь. И представится ли ей возможность поговорить с полковником до следующего понедельника?

— Мисс Прендрегаст, — дернула ее за юбку Эммелин. — Шмотрите!

О нет! Возможность не заставила себя ждать. На лужайке у озера стояли два лакея с ведрами, полными воды, а рядом с ними — полковник Грегори с лицом мрачнее тучи. Он нервно постукивал хлыстом по сапогам.

— Так вот откуда у Агнес эта неподобающая привычка, — пробормотала себе под нос Саманта, поправляя шляпу. Ей требовалось вдохновение, чтобы пережить предстоящую сцену. Но вдохновение не торопилось ее посетить.

Когда они подошли ближе, Саманта отметила, что полковник внимательно изучает своих измазанных с ног до головы отпрысков. В глазах его был лед, а густые брови изумленно застыли.

Он что-то сказал одному из лакеев, который поставил ведро на землю и побежал к дому.

Дети следовали за Самантой, сбившись в стайку, словно надеясь на ее защиту от отцовского гнева.

Что ж, если не посещает вдохновение, пусть уверенность в том, что она делает, займет его место. Когда они подошли поближе, Саманта растянула губы в улыбке и радостно произнесла:

— Полковник! Какая удача встретить вас здесь. Я собиралась найти вас сразу по возвращении. — И это почти не было ложью. Каждый ведь волен вкладывать свой собственный смысл в слово «сразу». — С детьми произошло… недоразумение. Они упали в лужу.

— Я вижу. — Хлыст продолжал отбивать такт по сапогам полковника.

— Однако никто не пострадал.

Тук. Тук.

— Но они все в грязи с головы до ног, — нахмурился полковник.

— Неужели? — Саманта не сводила глаз с его лица. — А я и не заметила.

— Их одежда испорчена. — Его глаза, в которые так боялась смотреть Саманта, запылали синим пламенем.

— Немного мыла… немного холодной воды…

Он сделал шаг в сторону, чтобы внимательнее разглядеть девочек, которые не решались поднять на него глаза.

— В то утро, когда мисс Прендрегаст прибыла в наш дом, я объяснил ей, чего жду от нее. Я жду, что она будет следовать установленному расписанию. — Полковник снова стукнул хлыстом по сапогам. — И того же самого я жду от вас. А что вы должны делать по расписанию в это время?

Эммелин робко выступила вперед.

— Но мы старались узнать получше мисс Прендрегаст, папа.

Полковник не обращал на малышку ни малейшего внимания.

— Так что же должно происходить сейчас согласно расписанию? — Он переводил глаза с одной девочки на другую, и все они опускали головы под его взглядом. — Агнес?

— Не смей, Агнес, — процедила сквозь зубы Вивьен.

Саманта внимательно смотрела на старшую мисс Грегори. Одержит ли верх желание взять ситуацию в свои руки, потешив одновременно уязвленное самолюбие и оставшись честной перед отцом? Но Агнес оглянулась на сестер и, должно быть, испугалась выражения их лиц, потому что она лишь пробормотала:

— Мы должны быть в классной, папа.

— Правильно. — Тук. Тук. — Вы должны заниматься. Почему же вы здесь?

— Мисс Прендрегаст, — собралась с духом Мара, — хотела узнать, что нам уже известно, чтобы не повторяться.

Эммелин вдруг кинулась к отцу, разбрызгивая грязь во все стороны, но тот остановил ее, выставив вперед руку.

— Только не прогоняй мисс Прендрегаст, папа!

Полковник подошел поближе к девочкам. Он внимательно изучал их, потирая пальцами подбородок.

— Мне не нравится все это. Существует четкое расписание, и вы, мои дети, должны ему следовать.

Агнес открыла было рот, чтобы вставить реплику.

— Да, Агнес, — резко повернулся к ней полковник. — Ты что-то хотела мне сказать?

— Мисс Прендрегаст не любит горы! — злорадно выпалила маленькая вредина.

Желание поквитаться с гувернанткой все-таки победило.

Тоном холодным, как горный ручей, Саманта медленно произнесла:

— Я люблю горы не больше, чем девочек, которые ябедничают своим отцам.

— Мисс Прендрегаст обозначила в разговоре со мной свое отношение к дикой природе, но я считаю такое отношение лишь проявлением невежества.

Саманта набрала в легкие побольше воздуха, собираясь ответить, но сдержалась. Некоторые вещи не стоили того, чтобы устраивать из-за них перепалку.

— Мы докажем ей, что она не права. — Сделав шаг назад, полковник вновь внимательно оглядел детей. — Вашу одежду уже не удастся привести в прежний вид.

Девочки посмотрели на свои платья.

— Может быть, немного мыла… немного холодной воды… — пробормотала Мара.

Полковник Грегори резко повернулся к Саманте, которая не успела стереть с лица улыбку.

— Может быть, воде и мылу действительно что-то удастся, — он махнул рукой в сторону дома, и только теперь Саманта и девочки увидели, что к ним приближаются все шесть горничных и еще трое слуг с ведрами воды. Дворецкий и экономка стояли на веранде, изумленно глядя на происходящее.

— У меня для вас хорошие новости. Я заказал материал для ваших новых платьев.

— О, папа! — Девочки запрыгали и захлопали в ладоши.

— И сегодня ткань уже доставили. — Мистер Грегори улыбнулся, и Саманта вдруг подумала, что он очень даже мил, почти очарователен, когда улыбается. — А знаете, почему я заказал эту ткань?

— Нет, папа, почему? — хором затараторили дети.

— Мисс Прендрегаст убедила меня, что вам действительно нужны новые наряды.

Измазанные личики детей засветились радостью. Почти одновременно они издали торжествующий крик.

Саманта поняла, что сейчас произойдет.

— Нет! Нет! — воскликнула она, выставляя вперед руку, но было уже поздно.

Девочки бросились к ней. Саманта попятилась, но и это не помогло. Грязные руки уже обнимали ее, чумазые щеки терлись о ее юбки. Зато наградой ей была искренняя благодарность, звучавшая в их словах:

— Спасибо, спасибо вам, мисс Прендрегаст!

Она погладила девочек по слипшимся волосам и подняла взгляд на полковника Грегори. На этот раз ошибиться было невозможно — он действительно улыбался. Так вот оно что! Полковник сделал это специально! Он подставил ее!

— Не благодарите меня, — сказала Саманта. — Это ваш отец купил для вас ткань на новые платья.

Издавая все те же радостные вопли, девочки развернулись и кинулись к отцу. Теперь порция липких объятий досталась полковнику.

Саманта улыбалась, сложив на груди руки.

— Такое трогательное проявление дочерней любви. — Девушка произнесла это довольно тихо, но полковник расслышал ее слова. Глаза их встретились, и у Саманты вдруг впервые в жизни возникло ощущение, что она встретила родственную душу. Перед ней был человек, прячущий за маской строгости свои истинные чувства. Человек не в ладах с самим собой.

Она ведь сама была такой же. Чопорной и разумной с виду. Хотя на самом деле ей нравилось смеяться, петь и танцевать. Наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях.

Саманта тут же испугалась собственных мыслей. Разумеется, она ошиблась. У них с полковником не могло быть ничего общего. Поняв, что все еще смотрит ему прямо в глаза, Саманта вдруг смутилась, ей стало жарко. Девушка поспешила отвести взгляд. Ничто в жизни ни разу не вызывало у нее подобного волнения. До сих пор она умудрялась оставаться хладнокровной в любой ситуации, заставляя себя наблюдать за происходящим словно бы со стороны. И сейчас ей очень не нравилось собственное состояние, а еще больше не нравилось это возникшее у нее ощущение, словно они были тут одни, совсем одни.

Полковник едва отодрал от себя детей, но они успели оставить следы грязи на его синих бриджах, кремовом жилете и блестящих черных сапогах.

Саманта испытала нечто напоминающее злорадство.

— А теперь, девочки, заходите в озеро и позвольте слугам окатить вас водой из ведер, — велел полковник Грегори.

— Но сейчас холодно, — захныкала Вивьен.

Полковник наклонился к дочери, так, чтобы смотреть ей глаза в глаза, и отчетливо произнес:

— А это наказание для тех, кому не удалось уронить в грязь свою гувернантку.

У Саманты перехватило дыхание. Так вот чего он ждал здесь с двумя слугами и ведрами!

Полковник Грегори прекрасно знал о милых забавах своих дочурок. И это сходило им с рук. Но почему?

Он выдал себя самым недвусмысленным образом, но явно не придавал этому значения.

— Тот, у кого шестеро дочерей, должен быть готов ко всему, — сухо сказал он, обращаясь к Саманте, словно прочитав ее мысли.

— Я вижу, вам это неплохо удается, — Саманта прочистила горло. — Но тем, кто выбрал карьеру гувернантки, тоже следует быть готовыми ко всему. А еще, мне кажется, вам пора сменить девочкам горничных.

— Вот как? — брови его поползли вверх. — Вы это серьезно? Это — ваша продуманная рекомендация?

— Да.

— Что ж, считайте, что дело сделано.

Саманте вдруг захотелось запеть и запрыгать от радости. Похоже, ей все же удалось завоевать уважение полковника Грегори.

Девочки недовольно переглянулись.

Полковник обернулся к ним:

— Если вы считаете, что это неправильно, то должны обосновать свое мнение.

Девочки потупились и промолчали. Не могли же они сказать отцу правду!

— Когда смоете грязь, поднимайтесь наверх. Я прикажу экономке проследить, чтобы для вас приготовили ванны. И не опаздывайте к обеду, я должен сообщить вам что-то важное… Мисс Прендрегаст, мне кажется, вам тоже придется зайти в озеро, — он указал на заляпанную грязью юбку Саманты.

Девушка посмотрела на его запачканные брюки и жилет.

— Непременно, как только это сделаете вы.

— Вы — весьма дерзкая юная леди. — Полковник предложил ей руку, словно бросая вызов.

Саманта приняла его руку с тем же саркастическим выражением лица.

— А вы — весьма понятливый джентльмен.

И они направились к дому вдвоем, давая пищу слухам, которые — оба знали это — ни за что потом не удастся прекратить.

9.

В элегантно обставленной столовой, стоя во главе длинного стола, полковник Грегори нарезал на тонкие ломти ростбиф. А дети, сидевшие по обе стороны стола, смотрели на отца во все глаза.

Напротив полковника сидела слегка смущенная Саманта, одетая в лиловое платье, и изо всех сил старалась вести себя так, будто во всем происходящем нет ничего необычного. На самом деле она не могла прогнать от себя мысли о том, что большинство ее прежних хозяев скорее предпочли бы есть в одиночестве, но не посадили бы за свой стол гувернантку. И уж конечно, они не стали бы есть вместе со своими детьми. Поэтому сейчас Саманта с интересом человека, никогда не принимавшего участие в семейной трапезе, жадно впитывала каждый нюанс, стараясь понять, что же такое на самом деле семья.

Сегодня дети были очень голодны после своих приключений, то же могла сказать о себе и Саманта. Рот ее тут же наполнился слюной от одного запаха пищи.

Продолжая резать тонким ножом поджаристый кусок ростбифа, полковник объявил:

— Мисс Прендрегаст указала мне на то, что я пренебрегаю своими светскими обязанностями, поэтому я решил устроить в нашем доме праздник.

Ничто, казалось, не способно было отвлечь девочек от предстоящего обеда, но полковнику это удалось. Шесть пар глаз ошеломленно смотрели на полковника, шесть ртов открылись от удивления.

«Так вот почему он заказал материал на новые платья», — подумала Саманта.

Затем она посмотрела на полковника, на его волевой подбородок, массивную фигуру без унции лишнего жира, военную выправку, снова заглянула в его холодные синие глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Саманта не поверила ни на секунду, что этот человек последовал ее совету. Так почему же он все-таки решил устроить здесь прием?

Заметив взгляд Саманты, полковник вопросительно приподнял одну бровь. Девушка выдержала его взгляд, придав лицу такое же ироничное выражение. Неизвестно, кто из них отвел бы глаза первым, но в этот момент девочки пришли в себя и принялись засыпать отца вопросами.

— Когда праздник, папа?

— Кого мы пригласим?

— Сколько будут жить у нас гости?

— А к нам приедут дети, с которыми можно поиграть?

Миттен, дворецкий, подал знак лакеям, и на стол начали подавать посыпанный петрушкой отварной картофель, дымящийся горох, нежную зеленую спаржу, вкусно пахнущий пудинг и золотистые хлебцы. Лакеи подносили пищу, Саманта помогала сидящим рядом с ней Кайле и Генриетте наполнить свои тарелки.

Полковник Грегори, продолжая раскладывать на блюде мясо, методично отвечал на вопросы один за другим.

— Приглашения будут разосланы немедленно. Прием назначен на первое сентября. Я приглашу всех соседей, а также друзей из-за границы и тех, с кем служил. Они пробудут здесь три дня. Гости, подобно рыбе, через три дня начинают дурно пахнуть.

Миттен принял от хозяина блюдо и разложил мясо по тарелкам старших девочек.

Кайла наморщила носик и спросила:

— А разве они не могут принять ванну?

Саманта украдкой взглянула на полковника Грегори и увидела, что глаза его смеются, хотя лицо остается серьезным. Ей вдруг снова стало жарко, но Саманта усилием воли заставила себя не обращать на это внимания. Она похлопала по ручке Кайлу и сказала:

— Это образное выражение, дорогая. Гости могут принимать ванну сколько угодно. На самом деле от них не будет дурно пахнуть.

— Взрослые всегда говорят такие странные вещи, — громким шепотом сказала Кайле Вивьен.

Миттен поднес блюдо Саманте, но был вынужден спешно поставить его на стол, чтобы поймать вилку Генриетты до того, как она упадет на пол. Положив себе мяса, Саманта помогла Генриетте очистить платье от попавшей на него картошки. Лакей тем временем отправился за новой вилкой.

Обед в обществе детей всегда обещал неожиданности.

— Но первое сентября всего через две недели, папа, — вдруг послышался недовольный голос Агнес. — Как же мы успеем подготовить все вовремя?

Полковник помог Эммелин нарезать мясо на кусочки.

— Три дня назад я послал письмо графине Маршан и попросил ее о помощи.

Раздавшийся стон был подобен звукам хора в капелле.

Полковник быстро поднял глаза, ставшие опять холодными как лед.

Дети поспешили сосредоточиться на содержимом своих тарелок.

Полковник сделал слугам знак удалиться, убедился в том, что все они вышли за дверь, затем произнес таким тоном, каким, должно быть, отдавал приказы в армии:

— Леди Маршан имеет большой опыт в организации приемов, и мы должны быть рады, что она согласилась помочь.

Саманта не понимала, что происходит, но чувствовала потребность разрядить атмосферу за столом.

— Я уверен, что это именно так, — продолжал полковник. — И уверен, что помощь графини будет поистине бесценной.

Агнес быстро заморгала, словно одно упоминание имени графини вызывало у нее желание заплакать.

Саманта положила в рот немного гороха и принялась методично пережевывать его.

— Когда ожидается приезд ее светлости? — поинтересовалась она.

— Если нам повезет и у графини не окажется других приглашений, ее следует ожидать на следующей неделе.

Генриетта не смогла сдержать тяжелый вздох.

Саманта быстро подвинула девочке тарелку:

— Позволь, я помогу тебе порезать мясо.

— О! — испуганно воскликнула Мара. — Но разве успеют нам сшить платья к первому сентября?

— Я нанял нескольких портних, — объявил полковник. — Ваши уроки временно откладываются.

Дети радостно загомонили.

— Временно, — подчеркнул мистер Грегори. — Вы будете заняты подготовкой своих выступлений на празднике.

Агнес не пыталась скрыть откровенной враждебности.

— Почему это мы должны выступать?

Полковник пронзил ее взглядом и процедил сквозь зубы:

— Чтобы продемонстрировать нашим гостям свои достижения.

— Юные леди всегда так поступают, — вставила Саманта.

Кровь бросилась в лицо Маре.

— Но… я ничего не умею, — пробормотала девочка.

— У тебя хороший голос, — сказал на это полковник. — Значит, ты будешь петь.

— Но я не могу петь… перед всеми.

— Ты поешь как твоя мать.

Мара вновь раскраснелась, на этот раз от удовольствия, а Саманта подумала о том, что иногда полковнику все же удается найти верные слова.

— У миссис Грегори был хороший голос? — поинтересовалась она.

— Превосходный. Все дети поют хорошо, но только Мара унаследовала голос такой же силы и чистоты, как был у ее матери.

— Я… я попробую, — пробормотала польщенная Мара.

— Ты обязательно будешь петь, и будешь петь превосходно! — отрезал полковник.

Тон его был таким решительным и уверенным, что Маре оставалось только кивнуть.

— А что будут делать остальные? — спросил полковник, обводя дочерей взглядом. — Агнес, ты практиковалась в игре на фортепиано?

Агнес оттолкнула стул с такой силой, что он опрокинулся навзничь, и, разрыдавшись, бросилась прочь из столовой.

Девочки удивленно переглядывались, пытаясь сообразить, что происходит.

Саманта встала было со своего места, но полковник Грегори сказал:

— Сядьте, мисс Прендрегаст, и закончите обед. Кого ей сейчас меньше всего хочется видеть, так это вас.

Саманта снова опустилась на стул. Наверное, полковник был прав, но в то же время ей очень не нравилась мысль о том, что ребенок, вверенный ее попечительству, сейчас плачет в одиночестве.

— Экономка даст ей теплого молока с гренками и уложит в постель. — Полковник полил мясо соусом.

Нижняя губа Генриетты тоже едва заметно дрожала:

— Агнес никогда не делала так раньше.

— Это потому, что до сих пор у вас не было такой гувернантки, как мисс Прендрегаст, которая могла бы преподать Агнес столь необходимый ей урок. — Полковник Грегори окинул детей взглядом, в котором ясно читалось, что отцу все известно об их проделках.

Вивьен и Мара покраснели, Кайла и Эммелин сползли пониже на своих стульях. Генриетта же, напротив, выпрямилась и сложила руки на груди, дерзко глядя на отца.

— Не беспокойтесь. Каждый солдат должен научиться с честью принимать поражение. И когда Агнес овладеет этой наукой, все будет хорошо. — Пока мистер Грегори говорил, Кайла потянулась за своим молоком и опрокинула его. Полковник помог малышке вытереть молоко и, когда все снова спокойно уселись за свои тарелки, объявил: — Хватит обсуждать проблемы каждого в отдельности. Вам известны правила. Мы используем время за обедом, чтобы обсудить то, что интересно всем. И сегодня тема — природа нашего края.

Саманта перестала жевать и бросила быстрый взгляд на полковника. Он пытается таким образом восполнить пробелы в ее образовании?

— Но, папа, меня, например, эта тема вовсе не интересует, — заявила Вивьен. — Давайте поговорим лучше о модах.

— Думаю, тебе лучше помолчать, — посоветовал мистер Грегори, — потому что всех остальных, кто сидит за столом, очень даже интересует природа нашего края.

Девочки молча замотали головами.

— Все, кого не интересует природа нашего края, могут покинуть столовую, — холодные голубые глаза полковника были похожи на две льдинки. — Кстати, на десерт кухарка, кажется, приготовила клубничный пирог со взбитыми сливками.

Пять маленьких головок так же молча закивали, давая понять, что ради пирога с клубникой согласны обсуждать все, что угодно, и до конца обеда, хотя Генриетта также пролила свое молоко, а Эммелин уронила на ковер кусок пудинга, Саманта узнала о благородном олене, барсуке, белке и многих других обитателях местных лесов и гор. Она не стала сообщать полковнику, что все это совершенно ей неинтересно, кроме разве что рассказов о тех зверях, которые могут ее съесть. Ей тоже совсем не хотелось остаться без пирога.

Когда с десертом было покончено и девочки попросили разрешения выйти из-за стола, полковник отпустил их.

— Останьтесь, — попросил он Саманту, когда за ними закрылась дверь. — Выпьем по стаканчику ратафии или портвейна, если вы предпочитаете портвейн, и просветите меня относительно истинного положения вещей.

Это мало напоминало приглашение. Вряд ли полковник Грегори вообще представлял себе, что такое приглашение. Но это был куда более мягкий приказ, чем те, что он отдавал раньше. Саманте очень хотелось остаться. И именно поэтому необходимо было уйти.

— Мне надо готовиться к завтрашним урокам, — сказала она.

— Может быть, моим детям следует подробнее рассказать о пресмыкающихся?

Саманта села обратно на свой стул.

— Так вам известно обо всех их проделках?

Полковник не рассмеялся, но его сапфировые, его кобальтовые, его лазурные глаза — боже правый, они все время меняют цвет! — приобрели такое выражение, от которого Саманту вдруг бросило в жар и у нее почему-то задрожали колени.

— Не обо всех. И не всегда. Я обычно отстаю на шаг и опаздываю на час.

Не стоило обманывать себя. У нее не хватит сил встать и уйти. Ей хотелось посидеть и поговорить со взрослым человеком — ведь последние дни она проводила исключительно в обществе детей. Ей хотелось побеседовать с полковником Грегори о его дочерях, о погоде, о предстоящем приеме.

Да о чем угодно — ей просто хотелось поговорить с этим человеком.

— Пожалуй, я предпочту портвейн, — сдалась Саманта.

Встав, полковник наполнил два бокала и поставил один из них перед Самантой.

Она отхлебнула немного, и ее передернуло. Портвейн пах смолой и обжигал, как керосин.

— Неужели кто-то пьет это по доброй воле? — хрипло произнесла Саманта.

Полковник улыбнулся:

— Это всего лишь один из видов. Попробуйте вот этот — он послаще.

С этими словами мистер Грегори поставил перед Самантой еще один бокал, с рубиновой жидкостью.

Ставшая осторожной Саманта сначала понюхала то, что ей предложили. Запах был приятным. Она пригубила жидкость.

— О! Вот это мне, пожалуй, нравится.

— Так вы никогда не пробовали портвейна?

Саманта не смогла удержаться от сарказма:

— Большинство хозяев не предлагают гувернанткам выпить с ними. И абсолютное большинство против их самостоятельных набегов на шкафчик с напитками.

— Значит, у вас нет проблем, связанных со спиртным?

Саманта рассмеялась, но тут вдруг поняла, что полковник смотрит на нее вполне серьезно.

— Нет, вовсе нет, — удивленно ответила она. — А почему вы спрашиваете?

— Когда мы жили в Индии, жена подарила мне как-то специальный кожаный мех для вина. Туземцы используют такие в путешествиях, и я всегда брал его с собой на ночные рейды. То же самое я продолжал делать и здесь.

Саманта покрутила в руках бокал.

— Мех с портвейном?

— С виски, мисс Прендрегаст. Моим людям приходится скакать со мной бок о бок по нескольку дней. И время от времени я наливаю им понемногу виски, чтобы приободрить их.

— И кто-то выпил виски?

— Кто-то украл мех, — поправил ее полковник. — В ту ночь, когда вы прибыли в Сильвермер.

Саманта медленно поставила бокал на стол. Ее не однажды в жизни обвиняли в воровстве, но почему-то особенно непереносимой показалась мысль о том, что именно этот человек мог подумать о ней такое.

— Я не пью по ночам украдкой, мистер Грегори, — сухо произнесла девушка. — И не краду у своих хозяев.

— Нет, конечно, нет. Ведь за вас поручилась леди Бакнел. А она знает, как и все мы, что, кто украл однажды, останется вором до самой своей смерти.

Саманта вспыхнула от негодования, к которому примешивался страх. Неужели полковнику Грегори известно о ее небезупречном прошлом? Неужели он решил намекнуть на это, чтобы таким образом держать ее в рамках приличий?

Но нет. Только не полковник Грегори. Тонкие намеки явно не в характере этого человека. Он не имеет ни малейшего понятия о деликатности. Тогда что же делает его таким привлекательным?

— Возможно, я льщу себе, но я никогда не сомневался, что разбираюсь в людях. Вы не похожи на женщину, которая выбрала бы такой простой и скучный способ обеспечить свое существование, как кража.

— Замечательный комплимент, полковник! — не сдержалась Саманта.

Она уже слышала подобные слова в прошлом от мужчин, которые не представляли себе, что такое нужда и голод, которые никогда не видели занесенный над ними кулак родного отца и не знали, что значит быть нежеланным ребенком. После всего, что произошло сегодня, ей показалось на секунду, что полковник Грегори не из них. Но нет, напрасно она забыла предостережение Адорны. Перед ней был мужчина. Богатый мужчина, влиятельный помещик. И не стоило ожидать от него чего-то необыкновенного только лишь потому, что он живет не в Лондоне, а в глуши, в роскошном просторном доме. И тем более потому, что у него ясные синие глаза и волосы цвета ночи.