— Я знаю своих гостей. Это разумные и простые люди. Они наверняка захотят отдохнуть в обществе красивой, очаровательной женщины. — Уильям окинул Саманту задумчивым взглядом.

Что он пытается разглядеть?

— И, как ты видишь сама, Тереза, мисс Прендрегаст является воплощением того и другого.

— Разумеется, — поддакнула леди Маршан. — Я беспокоюсь только за мисс Прендрегаст. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя… неловко. Не на своем месте.

Лицемерка! Кого она пытается обмануть?! Саманта не сомневалась: эта наглая ломака только и мечтает, чтобы она почувствовала себя неловко.

— Мне приходилось иметь дело с разумными людьми. — Конечно, ведь она не раз обчищала их карманы. — И я обнаружила, что они ничем не отличаются от неразумных — ими так же легко манипулировать, — Саманта посмотрела в упор на Уильяма.

— Так вы считаете, что мною легко манипулировать, мисс Прендрегаст?

Саманта спокойно выдержала его угрожающий взгляд.

— Вы не настолько заинтересовали меня, чтобы я решилась попробовать, полковник Грегори.

Притворяясь, что не замечает напряжения между Уильямом и Самантой, леди Маршан рассмеялась:

— Не всех женщин ты так интригуешь, как меня, Уильям. Но знаете, мисс Прендрегаст, главное в искусстве манипулировать мужчинами — чтобы они этого не замечали.

— Мы просто позволяем вам думать, что у вас это получается, — процедил сквозь зубы Уильям.

Саманта едва сдерживалась, так раздражала ее леди Маршан со своей лицемерной философией.

— Главное — не попадать в такое положение, когда тебя волнует мужчина. Независимая женщина отлично может о себе позаботиться.

Леди Маршан снова удивленно заморгала.

— Вы просто потрясающая женщина, мисс Прендрегаст. Я восхищаюсь вашей независимостью. Как нам повезло с прислугой. Ты ведь тоже аплодируешь ей, Уильям?

— О да! — Он имел наглость скептически улыбнуться! — Редкая женщина желает столкнуться один на один с этим холодным жестоким миром.

Но Саманта быстро нашлась что ответить.

— Только та, которой приходилось видеть, что женщина куда более одинока рядом с равнодушным спутником.

Леди Маршан удивленно подняла брови.

— Так вы были замужем, мисс Прендрегаст?

— Нет, и не собираюсь, — отрезала Саманта.

— Как это оригинально! — леди Маршан откинулась на спинку кресла. — А теперь, я думаю…

Но Уильям перебил ее, словно не слыша ее слов:

— Женщина, которая объявляет, что не стремится к союзу с достойным мужчиной, должно быть, просто бесчувственна и абсолютно лишена женственности.

Какой несносный человек!

— Так вы считаете меня лишенной женственности?

— Вы ведь любите детей, — проигнорировал ее вопрос Уильям. — Неужели вам никогда не хотелось иметь своих собственных?

— Мне очень хотелось бы родить детей, полковник Грегори. Своих детей. Но для этого требуется муж. А это — плохое начало семьи.

— Позволь налить тебе стакан воды, Уильям. — Леди Маршан взяла кувшин, и — о ужас! — первые капли упали на колено полковнику Грегори.

Саманта чуть не рассмеялась, наблюдая за молчаливым негодованием полковника. Он прекрасно понимал, что Тереза проделала это специально. Но положение хозяина не позволяло ему укорить свою гостью за подобную «неловкость». Тереза извинилась, а Уильям стряхнул с одежды капли воды и заверил ее, что не стоит беспокоиться.

По правде говоря, Саманта рада была, что Тереза прервала их напряженный диалог. Ее так захватила ссора с Уильямом, что теперь сердце учащенно билось, а воздух с трудом проникал в легкие. И чего ради? Он был всего лишь мужчиной. Мужчиной, который волновал ее — да, она вынуждена была это признать. Но также мужчиной, который может захотеть использовать Саманту, как использовал отец ее мать, а Саманта была слишком гордой, чтобы позволить мужчине посягнуть на свою личность и свое достоинство. Взяв со стола стакан, наполненный для нее леди Маршан, Саманта подняла его в сторону женщины, которой Уильям предложил роль хозяйки в своем доме.

— Благодарю вас, миледи. Глоток воды — это как раз то, что мне сейчас нужно.

— Очень хорошо, — леди Маршан снова откинулась на спинку кресла. — Постойте-ка. Прендрегаст… Прендрегаст… мне кажется смутно знакомым это имя.

Руки Саманты непроизвольно сжались в кулаки. Если леди Маршан вспомнит, откуда ей известно имя мисс Прендрегаст, ее роль гостьи на празднике закончится, не успев начаться. И с местом гувернантки полковника Грегори тоже придется расстаться.

— Вы из тех Прендрегастов, что из Соммерсета? — продолжала допрос леди Маршан. — Мне казалось, я знаю их всех, но вас почему-то не припоминаю.

Саманта понимала, что этот допрос будет продолжаться до бесконечности, все три дня, что займет праздник.

— Я из Лондона, миледи.

Саманта понимала, что Терезу не удовлетворит столь краткий ответ.

— Только из Лондона?

— Мисс Прендрегаст — городская девушка, — пришел ей на помощь Уильям. — Она боится всего, что связано с деревней. Боится, что на нее упадут горы, что ее укусит змея или проглотит целиком какое-нибудь чудовище, вылезшее из озера.

Рука Саманты невольно потянулась к горлу, у нее снова перехватило дыхание.

— Откуда вы узнали про чудовище из озера?

Уильям заливисто рассмеялся, и Саманта поняла, что он ничего не знал о ее страхах — просто догадался, и весьма проницательно.

— Чудовище из озера? — переспросила леди Маршан. — Ты, должно быть, просто дразнишь мисс Прендрегаст, дорогой.

— Ну да. Разумеется.

Саманте хотелось залепить ему пощечину, чтобы он не смел смеяться над ее страхами, но тут она почувствовала, как его нога касается ее ноги под столом — куда более чем откровенно, и все это в присутствии женщины, которую он, по мнению окружающих, включая его собственных детей, собирался сделать своей женой.

Саманта не понимала, на каком свете находится. Ей хотелось узнать правила игры, в которую ее заставили играть. Пока она узнала только, что наказанием за нарушение этих неведомых правил является унижение и ссылка. Но теперь правила, похоже, нарушал сам полковник Грегори, хотя Саманта с трудом могла себе представить, чтобы столь респектабельный джентльмен способен был на такое. Может быть, он считает себя выше всех законов? Глядя прямо в глаза Уильяму, она отодвинула свою ногу.

— Здесь действительно очень страшно, полковник.

— Ничего, — улыбнулся мистер Грегори. — Мы научим вас любить наши места.

Голос его звучал, как всегда, абсолютно уверенно.

— Тут все такое огромное, — Саманта указала на горы. — Вода в озерах голубая, а не серая, как в городе. А воздух такой прозрачный, что его почти не видно.

— Это потому, что здесь нет угольной пыли, — пояснила леди Маршан.

Глаза полковника снова встретились с глазами Саманты, и она прочла в них какое-то… заговорщицкое выражение, словно он давал понять, что их все же связывает что-то, непонятное Терезе.

Но тут и Тереза, видимо, поняла, что на самом деле хотела сказать Саманта.

— О, так это была просто красочная метафора, — она издала неестественный смешок. — Как мило! Но откуда мне все-таки знакомо ваше лицо, мисс Прендрегаст? — Тереза напоминала хорошо обученную охотничью собаку, которая ни за что не упустит свою добычу.

— Я не жила нигде, кроме Лондона, вот почему это место кажется мне таким странным. Я работаю гувернанткой последние четыре года. Может быть, вы видели меня в доме кого-то из прежних хозяев.

«А может быть, вы видели меня в галереях Ньюмаркета, где я вытаскивала у людей кошельки, но в этом я ни за что не признаюсь».

Полковник Грегори внимательно прислушивался к беседе двух женщин.

— Я очень хорошо знаю Лондон. Скажите мне, на кого вы работали, и я… — Тут Тереза вдруг нахмурилась и приставила к глазам ладонь, вглядываясь в сад. — А что это за молодой человек шагает сюда от конюшни?

Саманта не знала, кто это, но заранее прониклась теплыми чувствами к незнакомцу, спасшему ее от допроса Терезы.

Между тем высокий и красивый молодой человек, одетый в коричневые бриджи, подходящий по цвету сюртук и черный цилиндр, уже взбегал по ступеням веранды, улыбаясь присутствующим. Мужчина снял цилиндр, и на Саманту глянули живые черные глаза. Вместе с тем она отметила, что нос незнакомца слегка распух.

— Я прибыл, Уильям, — радостно объявил незнакомец. — Праздник можно начинать.

Полковник Грегори рассмеялся и встал, чтобы пожать своему гостю руку.

— Только тебя мы и дожидались, чтобы начать, Монро.

Итак, мистер Монро был другом полковника Грегори.

— О, — скучающим тоном произнесла леди Маршан, едва взглянув на молодого человека. — Дункан Монро. Так это вы.

Дункан явно не был любимцем Терезы.

Уильям представил ему Саманту. Дункан поднес к губам ее руку. Затем поклонился, не переставая оценивающе разглядывать девушку.

— Я так рад наконец-то познакомиться с вами лично, — сказал он, улыбаясь. — О вашем очаровании уже ходят легенды.

Саманта сразу поняла, что за человек стоит перед ней. Дункан Монро только казался легкомысленным. За маской праздности скрывались тонкая натура и живой ум.

— Что ж, наверное, у меня действительно неплохая репутация, — в тон ему ответила Саманта. — Среди обитателей детской.

Даже леди Маршан рассмеялась на этот раз абсолютно искренне.

Продолжая держать Саманту за руку, Дункан сказал:

— Вам известно, что у вас весьма необычные глаза, мисс Прендрегаст? Цвета виски — по-моему, этот цвет называется именно так.

— Достаточно, Дункан, — нахмурившись, произнес полковник Грегори.

Саманта забрала у Дункана руку.

— Благодарю вас, мистер Монро.

По тону Дункана, по реакции полковника было отлично понятно, кому принадлежат слова о цвете ее глаз. Все за столом понимали это, и леди Маршан была недовольна, очень недовольна. Саманта понимала, что это глупо, но при мысли о том, что полковник говорил о ней со своим другом, она вдруг почувствовала себя счастливой.

— Думаю, Монро, вы уже знакомы с графиней Маршан, — все тем же свирепым тоном продолжал Уильям.

Дункан поклонился так низко, с таким напускным подобострастием, что шляпа его коснулась пола веранды.

— Для меня всегда огромное удовольствие видеть леди Маршан.

У Терезы было такое лицо, словно она только что проглотила какое-нибудь насекомое.

— Мистер Монро, я думаю, успех нашего праздника вряд ли зависит от вас.

— Нашего праздника? — Монро перевел взгляд с Терезы на Уильяма. — Нашего? Так нам следует ожидать объявления о помолвке?

Саманта затаила дыхание. Леди Маршан и полковник Грегори отлично подходили друг другу — статный темноволосый офицер и изящная аристократка. Но всего две ночи назад он целовал Саманту, и девушка почему-то чувствовала, что это странным образом дает ей какие-то права. На его роскошное тело. На место в его мыслях.

Это надо немедленно остановить! Саманта внимательно смотрела на полковника, а тот — на нее. Он не смотрел с обожанием на леди Маршан, но и не торопился возразить Дункану. Уильям жадно сверлил взглядом Саманту, словно наблюдая за ее реакцией.

Саманта изобразила на лице вежливую улыбку светской дамы, одарила ею Уильяма, затем повернулась к Дункану.

— Меня пригласили быть хозяйкой приема, — подала голос Тереза. — Так что это и мой праздник.

— Ах да, — Монро уселся за стол, продолжая ехидно улыбаться. — Вы ведь всегда любили устраивать приемы. Помню, в Индии именно на ваших приемах всегда можно было встретить самых интересных людей.

Леди Маршан ответила на это с такой откровенной враждебностью, что брови Саманты удивленно поползли вверх.

— А вы всегда вели себя как полный идиот на моих приемах!

— О да, — Дункан принялся раскачиваться на стуле. — Как мило с вашей стороны напомнить мне об этом.

Саманта не понимала взаимоотношений этой парочки. Они явно не выносили друг друга, но в то же время им, похоже, доставляла удовольствие эта перепалка.

Луч солнца упал на лицо Дункана, и в этот момент леди Маршан, казалось, впервые как следует взглянула на сидящего перед ней мужчину.

— Постойте-ка… эти отметины на вашем лице. Откуда они? — Она вдруг стукнула по столу ладонью. — Так это вы остановили в ту ночь на дороге мой экипаж!

Теперь Саманта, не отрываясь, смотрела на леди Маршан.

— Он остановил ваш экипаж?

— Дункан — тот человек, который остановил ваш экипаж? — эхом отозвался полковник Грегори. — Не думаю, что это возможно: его не было в здешних местах в тот день.

— Очень даже возможно, — злобно кинула полковнику Тереза, и Саманта вдруг усомнилась в правдивости Уильяма и Дункана. — Я схватила того негодяя за волосы и ударила коленом в лицо. Посмотри-ка на мистера Монро. Он явно наткнулся на что-то…

— На дверь! — с самым невинным видом перебил ее Дункан.

— И ты еще смеешь врать! Обвиняю тебя в том, что это ты разбойничаешь на большой дороге. — Тереза повернулась к полковнику Грегори и накрыла своей маленькой ручкой его ладонь. — И знаешь, что я тебе скажу — я уверена в том, что я права.

— Но, Тереза, ты ведь говорила, что разбойников прогнал твой кучер, — в голосе полковника звучал сарказм, почти издевка. Саманте трудно было поверить, что он может говорить с Терезой в подобном тоне.

Пойманная на лжи, леди Маршан слегка смутилась. Но ненадолго.

— Боюсь, я слегка исказила факты.

— Тут вообще происходит что-то странное, — вмешалась Саманта. Между двумя мужчинами явно существовала какая-то тайна, что-то не сходилось в их словах. — В ту ночь, когда я направлялась сюда, полковник Грегори остановил меня на дороге и обыскал мою сумочку. Разумеется, он охотился на бандитов, но с чего он взял, что я, одинокая женщина, путешествующая пешком, могу быть чем-то опасна? Может быть, мистер Монро работает вместе с полковником Грегори?

Уильям и Дункан растерянно переглянулись.

— Боже правый! — воскликнула Тереза. — А ведь вы попали в точку. Эти двое выглядят виноватыми, словно солдаты, надравшиеся на посту.

— Мисс Прендрегаст права, — вынужден был капитулировать Уильям. — Мы действительно патрулируем окрестности по ночам, пытаясь поймать бандитов, которые продолжают нам досаждать. — Он строго посмотрел на обеих женщин. — Но я буду очень признателен вам, если вы сохраните это в секрете.

— Ты обеспечиваешь безопасность, грабя проезжающих по большой дороге? — леди Маршан была в ярости.

— Я вовсе не грабил вас, — подал голос Дункан.

— Потому что я направила на тебя пистолет, грозясь прострелить тебе голову!

Саманта с уважением посмотрела на хрупкую, субтильную леди Маршан. Наверное, она была несправедлива к этой женщине — Тереза оказалась куда умнее и куда сильнее, чем делала вид. Что ж, надо запомнить это.

— Я не собирался обыскивать вас, — оправдывался Монро. — Вашу карету остановили по ошибке.

— Неужели того, кто путешествует в карете с крестом, можно принять за бандита?

— Уверяю тебя, Тереза, Дункан говорит правду, — заверил ее Уильям.

Леди Маршан внимательно изучала полковника. Вдруг глаза ее сузились. И Тереза воскликнула:

— Так ты тоже был одним из бандитов!

Саманта с наслаждением наблюдала, как лицо мистера Грегори утрачивает свое обычное невозмутимое выражение.

— Да, я вынужден признаться, я тоже был там, но, как я уже сказал…

— Не верю ни единому слову, — перебила его Тереза. — Все, что ты нагородил тут, абсолютно бессмысленно. А прибывающих к тебе гостей ты тоже поедешь грабить?

— Нет, вовсе нет. Все и так под контролем.

Леди Маршан повернулась к Саманте, и впервые девушка почувствовала солидарность со стороны этой женщины.

— Вы что-нибудь понимаете? — спросила Тереза.

— Нет, миледи. Кроме одного. На месте мистера Монро я бы в следующий раз подумала дважды, прежде чем становиться у вас на пути.

Глаза Дункана сверкнули.

— В следующий раз я буду обращаться с леди Маршан с заботой и нежностью!

Валда поднялась на второй этаж, молча пройдя мимо череды слуг, склонившихся в почтительном приветствии. Она слышала за спиной попискивание горничных, которых щипал за все места идущий следом за женой Руперт.

Глаза ее сузились. Этот старый идиот вздумал приставать накануне даже к ней. И у Валды хватило глупости уступить. А потом, когда она спала, Руперт попытался улизнуть. Старый дурак до сих пор не верил, что им действительно угрожает опасность. Если бы только он не знал так много, она давно убила бы его!

И сделала бы это с наслаждением.

Дворецкий поспешил забрать у нее плащ и шляпу.

— Мы не знали, когда нам ждать вас, миледи.

Валда огляделась вокруг. Мейтланд-Мэнор был красивым поместьем — дом постройки восемнадцатого века находился посреди солнечной долины. Дом был буквально напичкан картинами известных мастеров и разными дорогими безделушками. Все это придется оставить. Валде становилось плохо, когда она думала о предстоящих потерях.

— Это не имеет значения, — рассеянно ответила она дворецкому. — Ничего больше не имеет значения.

Кроме карты, которую ей удалось раздобыть по пути сюда. Кретин по имени капитан Фарвелл оставил ее в запертом чемодане, и хотя раньше Валда не брала вещи, которые так легко отследить, сейчас было уже абсолютно все равно, даже если капитан узнает, в каком именно направлении уплыла его карта. Потому что в ближайшие дни они отплывают в Ирландию, затем в Италию, и уж там никто их не найдет.

На карте значились места работы и номера всех английских шпионов на территории России. Валда продаст ее за кругленькую сумму, которая будет ее гарантией на случай, если что-то пойдет не так. Впрочем, в ней просто говорила ее обычная осторожность. Если не считать несносного Руперта с его глупостями, все шло пока что просто замечательно.

Хотя разговора, подслушанного в доме Трокмортона, было достаточно, чтобы напугать ее до смерти.

— Но ваш гость предупредил, что, как только вы приедете… — продолжал дворецкий.

Валда резко обернулась к нему.

— Мой гость? — у нее вдруг задрожали колени. — Кто бы это мог быть?

Голос, который ей меньше всего хотелось услышать — густой бас с легким акцентом, — эхом отразился от стен фойе.

— Разумеется я, миледи. Граф Гаев, ваш старый друг. Неужели позабыли Пашеньку?

Валда медленно повернулась на голос.

Граф Павел Гаев стоял в дверях, держа одну руку на спрятанном, впрочем, не слишком удачно, под его длинным плащом пистолете, дуло которого было направлено прямо ей в сердце.