А Лена в образе Ялы ворчит:

— За что я люблю раннее Средневековье, так это за бытовые удобства…

Захватив в своей комнате мантию, Яла накидывает ее на плечи и спускается вниз. А я тем временем надеваю доспехи, натягиваю сапоги и тоже спускаюсь вниз. Пора в дорогу.

Через час с небольшим мы слышим звон колокола, собирающего прихожан к заутрене. Скоро мы въезжаем в поселок. Быстро находим харчевню, возле которой привязываем коней.

Яла отправляется к Иле, а я захожу в харчевню и заказываю завтрак. Пока слуга готовит еду, я раздумываю, что предпринять, если Ила по каким-то причинам не сможет присоединиться к нам. Упавшая на меня тень прерывает мои размышления. Поднимаю голову. Передо мной стоит Урган с кувшином вина:

— Разреши угостить тебя вином, доблестный сэр Хэнк?

— Присаживайся к моему столу, храбрый Урган, и раздели со мной завтрак.

— Благодарю, сэр Хэнк, но я уже позавтракал, а вот вина выпью с удовольствием.

— Ну, как дела?

— Мои ребята и Краузе уже на пути в Синий Лес.

— А Лок?

— А вот старого Лока найти не удалось. Исчез. Нищий, что сидит у питейного заведения, напротив его лавки, сказал мне, что, после того как я унес от Лока стрелы, тот запер лавку и больше никуда не выходил.

— Может быть, с ним что-то случилось?

— В том-то и дело, что ничего не понятно. Я выломал дверь заднего хода, она тоже была заперта изнутри, но ничего не обнаружил. Все: и двери, и окна заперто изнутри на засовы. В лавке — ни души. Все расставлено и разложено так, как в момент моего ухода. Нищий, выходит, не обманул. Но от самого старого Лока даже запаха не осталось.

— Странно. Очень странно…

— Что теперь будем делать? Ведь в Синем Лесу нам без заговоренных стрел нечего делать.

— Это не беда, Яла все вам сделает. Меня беспокоит другое: куда и каким образом исчез старый Лок?

— Давай оставим это пока за скобками. Вернемся домой, выясним.

— И то правда.

— А как ваши дела? Добрались без приключений?

— Да как сказать. Сначала пришлось шайку разбойников дезинтегрировать, потом Яла начала чудеса творить…

— Расскажи, расскажи, это интересно!

— Ну, сначала она увидела под землей клад: два бочонка с золотом… А вот и она сама, да еще и со спутницей.

К нашему столу подходит Яла с девушкой лет двадцати пяти. Та намного выше Ялы и одета в светло-зеленый сарафан и розовую сорочку. На ножках такие же, как и у Ялы, белые сандалии.

— Это Ила, — представляет девушку Яла — Ила, это сэр Хэнк и Урган. Ила согласна помочь и готова отправиться с нами.

В этот момент слуга приносит заказанный завтрак.

— Присаживайтесь к нам, Ила, и позавтракайте.

— Спасибо, я уже ела, а вы не стесняйтесь, завтракайте.

Яла набрасывается на еду. Ила наливает себе вина.

Удовлетворив первый голод, я спрашиваю:

— Скажите, Ила, Яла все вам рассказала? — я делаю ударение на слове «все».

— Да, сэр Хэнк.

— И вы тем не менее готовы сегодня пойти с нами к Желтому Болоту?

— Да, — просто отвечает она. — То, что рассказала мне Яла, действительно страшно. Но ведь кто-то должен это сделать. Почему не я с вами?

— Ну, что ж, тогда не будем тратить время на лишние разговоры.

Через несколько минут мы уже выезжаем из поселка. Едем мы, не останавливаясь, и лишь один раз даем передохнуть коням у постоялого двора, где сами обедаем.

От постоялого двора ведут две дороги: одна наезженная — на север, другая заброшенная — на восток. Но было заметно, что по ней недавно проехал конный отряд.

— Это мои лучники, — определяет Урган.

Еще через три часа мы прибываем на постоялый двор. Там весьма людно. По дороге к лучникам присоединились еще семь человек. Уже три недели на постоялом дворе живут шесть рыцарей с оруженосцами. Они тоже ждут нас.

При въезде меня встречает верный Симон. Он забирает наших коней и уводит их на конюшню. Мы заходим в дом. За столом ужинают рыцари. При нашем появлении они встают, радушно приветствуют нас, поздравляют меня и Ялу:

— Мы не сомневались, сэр Хэнк, что ты утрешь нос всем этим столичным недомеркам на турнире!

— Ну, как, Яла, не испугалась святого Мога?

— Наша Ялочка никого не испугается!

Поток приветствий прерывает Эва, незаметно вошедшая в зал:

— Сэр Хэнк! Поздравляю тебя с победой! Тебя и Ялу уже давно ждет твой старый знакомый.

— Старый знакомый?

— Пойдем, увидишь.

— Извините, друзья, я скоро вернусь.

Вместе с Ялой и Эвой мы поднимаемся на второй этаж. Там в одной из комнат у окна сидит… старый Лок!

— Здравствуй, сэр Хэнк, здравствуй, нагила Яла! Вот мы и встретились.

— Но каким образом…

— Не спрашивай, рыцарь. Помнишь, я сказал тебе, что в борьбе с силами зла все добрые люди должны помогать друг другу? Когда Урган ушел от меня с заговоренными стрелами, я подумал и решил, что после Красной Башни вы непременно отправитесь сюда и вам не помешает моя помощь. И вот я — здесь.

— Отец Лок, ты очень кстати, — говорит Яла. — Пусть сэр Хэнк, если ему больше нечего делать, ломает себе голову над тем, как ты догадался о наших планах и так быстро здесь оказался. Я же просто рада тебе. Семнадцать, нет восемнадцать лучников да шесть рыцарей! Я просто не успею до ночи заговорить их оружие.

— А вы хотите идти на Желтое Болото уже этой ночью?

— Конечно! Вдруг силы зла что-то проведали и готовятся дать отпор? Нельзя давать им времени.

— Правильно, девочка! Пойдем, у нас много работы. Поговорим потом, сэр Хэнк.

— Яла, пригласи сюда Илу, — просит Эва.

Оставшись наедине со мной, Эва кладет свои руки мне на плечи, смотрит в глаза и тихо говорит:

— Хэнк, у меня будет сын. Твой сын.

Я ошеломлен и не нахожу ничего лучшего, чем спросить:

— А откуда ты знаешь, что сын?

— Я же — нагила, а не деревенская баба.

Я целую Эву, а сам думаю: не хватает еще, чтобы и Яла обзавелась от меня сыном, не слишком ли много и будет потомков Андрея Коршунова в этой фазе.

— О чем это ты? — вдруг спрашивает Эва.

— Что, о чем? — не понимаю я.

— Думаешь о чем? Целуешь меня, а думаешь о чем-то другом.

— Просто пытаюсь представить, какой он будет и какая судьба ждет его?

— Думаю, он будет сильным и отважным, как ты…

— И красивым и мудрым, как ты…

Внезапно на глаза Эве попадается рукоятка моего Меча.

— А почему ты открыл эти камни?

— Это не я их открыл, а святой Мог. Теперь это не просто Золотой Меч, а Горшайнергол — ключ к вратам зла на Желтом Болоте.

Разговор прерывает Ила, которая входит вместе с Ялой.

— Эва, у тебя найдется для меня мантия?

— Конечно.

— Тогда все в порядке. Теперь давайте все обсудим подробно. Как я поняла из рассказа Ялы: мы четверо — главные действующие лица. Остальные будут только прикрывать нас от нежити.

— Верно.

Эва садится за стол, приглашает нас, и мы начинаем обсуждать порядок движения к Желтому Болоту и действий там: кто где встанет, что и когда будет делать.

— Полагаю, что во время движения по Синему Лесу я смогу отпугнуть нежить от нашего отряда, — говорит Яла. — Другое дело, когда мы будем заняты Огнем. Здесь я отвлекаться не смогу. Вся надежда на рыцарей, лучников и…

Яла мнется, а я понимаю, что она не знает, стоит ли говорить о нашем союзнике в рядах Черных Всадников.

— Это я с Урганом беру на себя. Сейчас важнее всего вот что. Святой Мог предостерег нас с Ялой. Будет очень и очень страшно, но, если хоть один из нас дрогнет и отступит хоть на шаг, произойдет непоправимое. Давайте сейчас подумайте, трезво все взвесьте. Если в вас хоть на миг колыхнется сомнение в себе, лучше скажите об этом. Лучше отложить дело, чем, начав его, навлечь еще большую беду. Тебя, Яла, я не спрашиваю. Ты все это затеяла, тебе отступать нельзя.

Минуты три-четыре все молчат.

— Я готова, — говорит Ила.

— Я не отступлю и не дрогну, Хэнк, можешь быть уверен, — говорит Эва.

— Тогда — все, — подвожу я итог. — Яла, иди помогать Локу, Эвичка, займись хозяйством. Надо накормить людей как следует, ночь будет тяжелой.

— А я ей помогу, — предлагает Ила.

Примерно через час весь мой отряд собирается за столом в общем зале. Я подробно рассказываю о предстоящей операции.

— Все ли здесь хорошо поняли, на что мы идем, что нам предстоит?

Ответом было молчание.

— Тогда, если кто-то из вас чувствует неуверенность, сомневается в себе, лучше скажите это сейчас. Никто вас не осудит. Мы четверо: я, Эва, Яла и Ила должны быть абсолютно уверены, что сзади нас никто не потревожит и не отвлечет. Иначе может случиться беда. Подумайте как следует.

Встает один лучник:

— Сэр, я несколько плохо вижу в темноте и могу промахнуться, если придется стрелять. Поэтому я попросил бы на всякий случай заговорить не только мои стрелы, но и мой меч.

— Хорошо, отец Лок сделает это. А ты, Урган, поставь этого лучника ближе к центру. Когда нагилы зажгут Священный Огонь, там будет достаточно света.

— Благодарю вас, сэр. Я сам хотел просить вас об этом, но не осмелился.

Наливаю кубок и поднимаю его:

— За успех нашего дела! Выступаем через полчаса.

Через полчаса отряд строится. Впереди встаю я с обнаженным Золотым Мечом. За мной — три рыцаря. За рыцарями — три нагилы, в середине — Яла. В левой руке она держит зеленый кристалл. За нагилами — лучники во главе с Урганом. Замыкают отряд еще три рыцаря.

Отец Лок подходит к Яле, обнимает ее за плечи и что-то тихо говорит. Яла удивленно смотрит на него и отшатывается. Лок улыбается, целует ее в лоб и быстро уходит на постоялый двор. Пора выступать, но Яла все еще смотрит вслед Локу. Но время терять нельзя, и я командую:

— Вперед, друзья! За дело!

До Синего Леса остается не более трехсот метров, когда из него внезапно раздается жуткое многоголосие. Визжат парки, воют оборотни, голосят хуры, ругается Потан, галдят шмони, пажи, рычит прочая нечисть. Лес наполняется морем разноцветных огоньков. Это горят глаза нежити. Все население Синего Леса встречает нас, словно догадываясь, зачем мы сюда идем. Я не замедляю шага, только оглядываюсь на Ялу. Та кивает головой и высоко поднимает левую руку с магическим кристаллом. Он начинает светиться зеленым светом, сначала как бы робко, потом все ярче и ярче. Наконец, зеленый свет становится ярче лунного. Разноцветные огни отступают в глубь Леса. Ага! Не нравится!

Однако далеко они не уходят. Галдеж не только не прекращается, но даже усиливается. Видимо, зеленый свет им не нравится, они боятся его, но в то же время он разжигает их ярость. Ну, как же так! Вот она, желанная добыча, сама идет, гоняться за ней не надо. Да так много! Но этот проклятый зеленый свет мешает полакомиться! На всем пути до Желтого Болота нас сопровождают мелькающие со всех сторон огоньки и яростные вопли. На подступах к Болоту отряд перестраивается. Каждый занимает свое, заранее оговоренное место. Цепь лучников и рыцарей создает вокруг нас примерно стометровую зону безопасности.

А мы, четверо, стоим у кромки Болота. Впереди, между двумя елями, клубится желтый туман.

— Ну, не будем терять времени, — говорю я, — приступим.

В этот момент шуршат кусты и на поляну выходит… хура! Как она здесь оказалась? Она идет прямо ко мне. Угрожающе поднимаю Меч, но она на него не реагирует, только протягивает вперед правую руку и нежным, мелодичным голоском говорит:

— Андрей, это — я, Кристина.

Опускаю Меч и перевожу дыхание. А Кристина продолжает:

— Я намеренно осталась здесь, чтобы все зафиксировать. Это очень ценная информация, нельзя ее терять.

За моей спиной Яла успокаивает Эву и Илу, которых появление хуры в зоне действия магического света несколько выводит из равновесия. Не знаю, что она им там говорит, но результата вроде достигла.

— Хорошо, Крис, занимайся своим делом. Только встань так, чтобы нагилы тебя не видели. Им нельзя будет отвлекаться ни на миг. И будь осторожна, следи, чтобы не попасть в зону поражения. Время с ней, с информацией. Ее можно наработать, а тебя не вернешь.

Кристина исчезает за камнем. Пока я с ней разговариваю, нагилы раздеваются. Оставшись в одних мантиях, они, ступая босыми ногами по мягкому мху, занимают свои места.

— Давай, Хэнк, мы готовы, — говорит Эва.

Встаю впереди и поднимаю Меч вверх. На минуту замираю и прислушиваюсь к тому, что творится сзади. А там идет сражение. Нежить атакует нас по всему фронту. Вопли, визги, рычания и завывания перемежаются с ударами мечей, звоном тетивы и свистом стрел. Лучники и рыцари подбадривают, поддерживают друг друга. Надо спешить. Неизвестно, долго ли они смогут сдерживать такой натиск. Хорошо еще Черных Всадников не видно. Видимо, Генрих сделал свое дело. Даю сигнал. Нагилы одновременно поднимают руки вверх и смотрят в темное небо. Минута, другая…

Сзади меня словно свечка загорается. Вот она ярче и ярче. Над вытянутыми вверх пальцами разгораются шары оранжевого пламени. Они все больше и больше…

Внезапно сердце мое замирает, а на горле словно сжимаются чьи-то ледяные пальцы. Желудок куда-то подтягивает, по спине текут струйки холодного пота, по всему телу начинают бегать крупнокалиберные мурашки. Неописуемый ужас поднимает дыбом все волоски моего тела. Время Великое! В чем дело? Чего это я боюсь? А, вот и оно! На болоте двигаются неясные тени. Они колеблются, приближаются. Что это? Деревья, ярко освещенные оранжевым светом, отбрасывают тени от нас, а неясные силуэты тоже отбрасывают тени но… в нашу сторону. Эти тени тянутся, тянутся ко мне все ближе и ближе.

Я точно знаю, что, как только одна из них коснется меня, мне — конец. Конец, это мягко сказано. Это будет начало. Начало бесконечных, неописуемых мук, от которых уже сейчас кровь леденеет в жилах.

Что делают нагилы? Хочу обернуться и не могу заставить себя сделать это. Не могу оторвать взгляда от ползущих ко мне теней. Хотя я точно знаю, что сзади подкрадывается опасность еще большая. Я мог бы справиться с ней Золотым Мечом, но рука словно онемела…

Кто-то касается моего правого плеча. Из-за спины по моему предплечью тянется, перебирая пальцами, цепляясь за чешуи доспехов длинными загнутыми желтыми ногтями, рука. Она зеленая с синими и черными пятнами, покрыта белесыми волосами и язвами. Из страшных язв падают черви. Холод обдает правую щеку и воистину могильный голос стонет прямо в ухо: «Отдай! Отдай!» А ужасная рука тянется прямо к Золотому Мечу. Я не могу обернуться, так как вторая рука ложится на мое левое плечо и такие же пальцы тянутся к моей шее.

А по поверхности болота плывет ко мне змея, похожая на анаконду. Куда там, анаконда! В этой твари уже метров тридцать, а конца ее еще не видно. Да и в отличие от анаконды характерная форма головы говорит, что эта змеюка весьма ядовита. Ее желтые немигающие глазищи уставились с явным неодобрением.

С вершин елей срываются какие-то жуткие крылатые твари, похожие издали на летучих мышей. Они летят прямо на меня. Я уже вижу, это не летучие мыши! Это… Нет слов в человеческом языке, чтобы описать этих ужасающих монстров. Это сплошные красные зубастые пасти, когти, горящие глаза, искаженные в ярости и ненависти морды. Самое жуткое то, что все это не издает ни звука. Это сплошная смерть, налетающая на меня в могильном безмолвии.

Внезапно там, откуда летит этот ужас, вспыхивают три шара оранжевого пламени, и крылатая масса расступается. Шары колеблются в воздухе, жуткие тени шарахаются от них, но не прекращают своего движения к нам. Огненные шары, руководимые волей нагил, начинают сближаться, сливаются в один… Пора!

Нажимаю клавишу и с криком: «Горшайнергол!» очерчиваю Золотым Мечом круг. Странно, только что я не мог и рукой пошевелить, чтобы отбить атаку, а сейчас быстро описываю клинком круг, захватывая в него огненные шары и ели, между которыми шары сливаются в один. Рисую восьмерку. Огненные шары уже слились. Делаю выпад в центр восьмерки, который лег точно на центр огненного шара. И тут же, интуиция подсказывает, захватываю рукоятку Меча второй рукой. И вовремя!

То, что началось, можно было сравнить с предыдущим как детский утренник с дискотекой фанатов тяжелого рока. Клинок часто завибрировал и как бы начал стремительно удлиняться. Амплитуда и частота колебаний возрастают. Я уже не различаю конца Меча, вместо него серебристо-лиловый луч. Луч тянется к огненному шару. С трудом удерживаю Меч двумя руками. Да полно! Меч ли это сейчас? Дрожащий луч тянется, тянется, и когда он касается огненного шара…

Огненный шар стремительно уменьшается, сжимается до размеров искры и взрывается с грохотом атомной бомбы. Все вокруг заливает синий трепещущий свет. Земля ходит ходуном, словно я стою на спине пытающегося сбросить меня быка. Небо обрушивается на меня. Звезды срываются со своих мест и кружатся в жутком хороводе.

В той точке, где исчез, взорвался огненный шар, появляется черное пятно. Оно растет, ширится, как чернильная клякса на промокашке. Деревья, болотная осока, небо над болотом закручиваются вокруг этой «кляксы» и пропадают в ней! А «клякса» — черное пятно растет и глотает, глотает Желтое Болото. Граница черноты все ближе и ближе к осоке, растущей на краю болота. Земля подо мной уже не ходит, а прыгает и мечется. Чтобы не упасть, опускаюсь на одно колено. Из последних сил удерживаю Меч в нужном направлении. Луч бесследно тает в черном, неописуемо черном пятне. Вот в пятне, мелькнув, исчезает прибрежная осока… Хорош! Нажимаю клавишу дезактивации…

Мощный, неземной силы удар сбивает меня с ног. Все вокруг словно взбесилось. Грохот такой, словно взорвалась вся Галактика. Меркнущим сознанием улавливаю, что сзади ревет такой ветер, по сравнению с которым ураган — это дуновение от дамского веера. Что-то пролетает надо мной. Меня с силой прижимает к земле. «Не менее восьми g!» — мелькает мысль. А сама земля куда-то стремительно несется. Великое Время! Когда все это кончится? Что за силы я пробудил Золотым Горшайнерголом?

Слава Времени, все это продолжается краткий миг, который, честно говоря, кажется мне вечностью. Наступившая тишина вязкая, как смола. Лежу, распластавшись на земле, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Впрочем, я и не могу никак решиться сделать это, все еще не веря, что все уже кончилось.

Не знаю, сколько времени я так пролежал, но стоны, раздающиеся сзади, и хриплые, полные боли крики побуждают меня, наконец, к действию. Собрав все силы и всю волю в кулак, встаю. Хотя, видит Время, это мне стоит таких же усилий, как повернуться со спины на живот в сиреневой пустыне во время МПП.

Первое, что мне бросается в глаза, — это то, что Желтого Болота нет. Нет, и все тут! Там, где была прибрежная осока, теперь растут кусты боярышника. Двух елей как не бывало. Оборачиваюсь. Нагилы лежат ничком, засыпанные обломанными ветками. Из леса доносятся стоны и крики о помощи. Что там? Неужели нежить победила и терзает моих людей? На всякий случай активирую Золотой Меч в режим «антинежити».

— Урган!

Нет ответа. Где же он? Что с ним?

— Урган!

Меня качает, колени подгибаются. Но надо все-таки идти туда. Но сначала займусь нагилами. Они сейчас — легкая добыча. С трудом делаю несколько шагов. Сзади меня, справа, должна была стоять Яла. Отбрасываю ветки и переворачиваю девушку на спину. Яла открывает глаза и шепчет:

— Андрей, что, уже все?

— Все, Леночка, как ты?

— Вроде живая. Ох, Андрюша, что это было?

— Время его знает, Лена. Дома разберемся. Встать можешь?

— Постараюсь… Ой! По мне словно танк проехался, — жалобно стонет Яла.

— Слушай, ты же — нагила! Да еще посвященная святым Могом. Соберись, приведи себя в порядок. У нас наверняка есть раненые. Им нужна твоя помощь. Ну же, давай! Ты же хроноагент, Время побери!

Яла с минуту молчит, закрыв глаза. Чувствую, что она внутренне собирается.

— Так. Помоги мне встать… Хорошо.

Она снова закрывает глаза, поднимает руки вверх, вытягивается в струнку и затаивает дыхание. Потом резко опускает руки и встряхивается.

— Все! Врачу исцелися сам. Займемся другими… Эх! Сюда бы перчатки святого Мога!

— Ты недооцениваешь меня, — я достаю из-за пояса сверток.

Яла чмокает меня в подбородок, выше дотянуться не может.

— Ты — чудо! — и вдруг спохватывается. — А где Кристина?

Я иду к валуну-пульту. Там никого нет. Где же она?

— Смотри! Там, за кустами! — кричит Яла.

В траве лежит фигура в белых одеждах. Это хура, то есть Кристина. Видимо, это она перелетела через меня во время толчка. Бегу к ней. Услышав мои шаги, Кристина приподнимается и с ужасом смотрит на меня и Золотой Меч. Внезапно она вскакивает и с визгом убегает в лес.

— Что с ней? — удивляется Яла. — С ума сошла от потрясения?

— Нет, — отвечаю я, — это уже не Кристина. Это — обычная хура. Кристине нет причин бояться Золотого Меча. Она уже дома. Займемся другими.

Пока Яла приводит в порядок нагил, я иду к нашему оцеплению. Первым нахожу Ургана. Понятно, почему он не отвечал мне. Он лежит без сознания, придавленный огромным суком, почти деревом. Шлем помят, из ушей и из-под шлема течет кровь.

— Яла! — зову я. — Беги сюда, надо помочь Ургану!

В этот момент я совершенно забываю о нежити. А она о нас отнюдь не забыла.

— Хэнк! Сзади! — кричит Ила.

Из кустов на меня бросается что-то зеленое, мохнатое и очень когтистое. Взмах Меча, и это, обливаясь желтой «кровью», падает обратно в кусты. Так. Нежить, как более живучая, уже оправилась от этой встряски и сейчас полезет снова. Представляю себе, как ларки пожирают сейчас беспомощных лучников и ору:

— Яла! Нежить снова атакует! Делай что-нибудь, а то они всех сожрут!

Яла уже бежит ко мне со своим зеленым кристаллом. Тот разгорается в ее руках все ярче. Когда свечение достигает максимума, она передает его мне.

— Держи как можно выше.

Слава Времени! Решены сразу две проблемы: и нежить прогнали, и местность осветили.

К нам подходят Эва и Ила. Все вместе мы начинаем искать своих людей и помогать им, приводим их в чувство. Урган уже на ногах. Качается как пьяный, но тоже ходит и ищет своих лучников. Яла в красных перчатках перебегает по нашему зову с места на место: останавливает кровь, заживляет раны, сращивает переломанные кости. Вижу, что все это дается ей нелегко. Она на пределе, но я не могу позволить ей расслабиться, отдохнуть. Да и она сама словно не чувствует усталости.

Нагилы берут на себя «легкие случаи», чтобы хоть немного разгрузить Ялу. Это занятие затягивается почти до рассвета. Семи лучникам и трем рыцарям Яла уже ничем не может помочь. Ларки и другие зубастые твари буквально растерзали их. И случилось это, видимо, еще тогда, когда нагилы разжигали Священный Огонь, а нежить яростно атаковала линию оцепления. Вокруг каждого нашего товарища валяются не менее десятка зарубленных или пронзенных стрелами жутких тварей.

Погибших хороним на том месте, где еще в полночь было Желтое Болото. Молимся над свежей братской могилой и молча отправляемся в обратный путь.

Когда Синий Лес остается позади, один из рыцарей говорит:

— Самое главное сделано, сэр Хэнк. Ворота в царство зла закрыты. Больше никто из нас не станет Черным Всадником. А с остальной нежитью мы управимся.

— Вечная память тем славным рыцарям, что стали Черными Всадниками, — отвечаю я — Только, сэр Бирк, допустил я одну ошибку. Надо было спросить святого Мога, как нам успокоить этих Всадников. Рука у меня не поднимается рубить их. Ведь эти, некогда доблестные и честные рыцари ничем не виноваты, что они не смогли одолеть Синего Флинна.

— А может быть, Яла что-нибудь придумает? А, Яла?

— Постараюсь, — бормочет Яла.

Она еле-еле переставляет ноги от усталости. Время Великое! Что же это я? Решительно подхожу к ней и беру ее на руки. Девочка безропотно обхватывает меня за шею, прижимается ко мне и затихает.

— Не устанете, сэр Хэнк? — спрашивает Урган.

— Устану, тебе передам, — шучу я. — Да вряд ли устану, она — как перышко. Ромашка…

Яла вздрагивает, открывает глаза и шепчет мне на ухо:

— Андрей, знаешь, что сказал мне старый Лок на прощание? Удачи тебе, Ромашка… Ой! Что ты? Осторожнее!

От неожиданности я чуть не роняю ее.

— Что, сэр Хэнк, уже устал? — спрашивает с насмешкой Урган.

— Нет, просто споткнулся, — громко отвечаю я и тут же тихо спрашиваю: — Лен, это же значит, что?..

— Правильно: Мог и Лок — это одно и то же, — подтверждает она мою догадку.

— Выходит, что они уже давно работают здесь и противодействуют ЧВП.

— Оставим это, как ты говоришь, пока за скобками. Противодействуют ли? Это еще вопрос. Что ты знаешь о них? Только то, что они есть, и еще, что они на данном этапе помогли нам. Ты сам это говорил…

— Ладно, тише, отдыхай. Ты, я вижу, смертельно устала.

— Андрей. А я теперь понимаю твою Ольгу, которая по двенадцать часов не отходила от операционного стола. Она просто не могла оставить раненых без помощи. Сердце не позволяло ей оставить их страдать.

— Верно говоришь. Закрой глаза… Ромашка.

На постоялом дворе нас встречают встревоженные оруженосцы. По их словам, над Синим Лесом всю ночь сияло какое-то марево. А в полночь небо словно раскололось. Звезды плясали, и земля стонала. Они уже не чаяли увидеть нас.

Укладываю Ялу на постель и борюсь с искушением улечься рядом. Надо еще поговорить с Андреем и разыскать старого Лока… или Мога. Кто его знает, как правильно. Урган распоряжается в общем зале. Там готовят столы к завтраку. Отвожу его в сторону:

— Урган, ты не видел отца Лока?

— Нет, а что?

— Надо срочно найти его.

— Что за спешка?

— Лена сказала мне, что Лок и Мог — это одно и то же лицо.

— А может быть, она напутала?

— Исключено. Лок на прощание назвал ее Ромашкой. Именно так обращался к ней в Красной Башне святой Мог.

Андрей присвистывает:

— Вот как! Тогда ты ищи наверху, а я обойду первый этаж и двор.

Поиски ничего не дают. Старый Лок как в воду канул. Оруженосцы рассказали мне, что он оставался на постоялом дворе до того момента, когда обрушилось небо и затряслась земля. Никто не заметил, когда и как он исчез. Не до него было. Мы оставляем бесплодные поиски и идем в общий зал. Завтрак проходит в тишине, все слишком устали.

— Иди, отдохни, — предлагаю я Ургану. — А я пойду, проведаю Лену, заодно поесть ей отнесу.

— Ты думаешь, она еще здесь?

Пожимаю плечами, укладываю в корзину жареную гусятину, сыр, овощи, яблоки, хлеб, беру кувшин вина и иду к Яле. Она еще спит. Эва и Ила положили в ногах постели чистую тунику и сандалии. Присаживаюсь на край и какое-то время смотрю на девочку, потом осторожно целую ее в лоб. Яла открывает глаза и улыбается:

— Хэнк!

Потом вдруг замечает, что лежит передо мной совсем голая, прикрытая лишь полупрозрачной мантией. Она смущенно опускает глаза, на щеках вспыхивает румянец. Тут она замечает в ногах тунику, в глазах вспыхивают искры и…

Яла лежит передо мной уже в тунике! Телекинез! Да какой точный! Вот еще один дар святого Мога. А может быть, она умела это и раньше? Пока я размышляю, Яла садится, свешивает ноги с постели, и сандалии, обе сразу, сами обуваются, ремешки сами собой обвиваются вокруг голеней и застегиваются под коленками.

— Ты могла так раньше?

— Что могла? — не понимает она.

— Телекинез.

— Что, что?

— Ну, вот так одеться, не прикасаясь к одежде, одним только мысленным приказом.

— А, вот ты о чем. А я и не заметила. Просто захотелось поскорей стать одетой… Нет, я так раньше не умела. Наверное, святой Мог научил меня этому.

— Я принес тебе поесть.

— Спасибо, — отвечает Яла и с аппетитом принимается за еду.

Смотрю на нее и понимаю, что это настоящая Яла, без малейшей примеси Лены. Лена уже дома. Во-первых, она никогда бы не смутилась своей наготы передо мной. А во-вторых, уж Лена-то знает, что такое телекинез.

— Отдохнула?

Яла кивает и, приглядевшись ко мне, говорит:

— Тебе тоже не мешало бы отдохнуть, Хэнк. Вон какой ты бледный, да и глаза запали. Ложись, поспи. Нам всем пришлось нелегко.

— Очень страшно было?

— Лучше не вспоминай! — Яла закрывает глаза и качает головой. — Ты знаешь, мне даже не верится, что я смогла это выдержать и не убежала. Неужели мы это сделали, а, Хэнк?

— Еще как сделали, Ялочка.

— Ну, тогда ты заслужил отдых.

— Сначала мне надо увидеть Ургана.

На самом деле мне надо вставить заглушки на рукоятке Золотого Меча. Не хватало еще, чтобы сэр Хэнк случайно нажал клавишу и вспомнил при этом имя Меча. Что же все-таки это было?

Вопреки ожиданию мне приходится довольно долго провозиться с этим делом. Пришлось делать новые заглушки. Возвращаясь в комнату Ялы, встречаю Ургана. Он тоже уже не Андрей. Это видно по тому, что он приветствует меня, как сэра Хэнка, хотя в коридоре мы с ним один на один. Да и почтительный поклон, которым он меня встречает, говорит сам за себя. Быстро нас отсюда прибирают. Пора и мне. Сэр Хэнк управится здесь без моей помощи.

— Пойду, тоже отдохну.

— Но, сэр Хэнк, Яла сказала мне, что вы хотели встретиться со мной.

— Я уже все сделал сам. Давай отдыхать, а после соберемся и обсудим дальнейшие планы.

Яла ждет меня. Она словно чувствует, что сейчас мы расстанемся навсегда. Положив руки мне на плечи, она тянется вверх и робко целует меня. Обнимаю девичью фигурку, прижимаю к себе и крепко целую. Уже в постели сквозь набегающий сон вижу, как она сидит у меня в ногах и смотрит на меня. Шепчу:

— Ромашка.

Яла улыбается. Ее улыбка — это последнее, что я вижу в этой фазе.