Я готов простить даже две-три ночи, неделю, наконец. Но когда ночь любви, о которой он просил, превращается в медовый месяц! Ну, и, наконец, я-то тоже имею право посещать ложе императрицы Ольги. Но как только я туда соберусь, место оказывается занято милордом. Короче, кардинал, я вызвал эту мадьярскую сумасбродку, Матяш и через неё передам милорду моё пожелание увидеть его как можно скорее по ту сторону пролива. А после неё меня посетит граф Саусверк, которому я вручу вот этот приказ. Ознакомьтесь.

Кардинал внимательно прочитал бумагу и покачал головой:

— Сир, но ведь это означает для Лотарингии войну сразу на три фронта: против Ордена, Испании и Англии.

Император пристально посмотрел в глаза кардиналу:

— Вот что, отец мой, лучше такая война, чем мир с испачканными знамёнами. Такой мир сразу отторгнет от нас всех наших союзников. Ну, а что касается войны на три фронта, то мы с вами прекрасно понимаем друг друга и хорошо знаем, что надо сделать, чтобы избежать её. Вы поняли меня?

— Да, сир, я всё понял.

Еще через час император вызвал графа Саусверка:

— Лейтенант! Вы давно уже доказали нам свою преданность и уже не раз исполняли подобные приказы. Поэтому, я надеюсь, что и этот приказ вы исполните надлежащим образом с соблюдением всех требований государственной тайны. И еще, пришлите ко мне капитана Баярда.

С этими словами император вручил графу Саусверку приказ. Лейтенант отдал честь и взял приказ:

— Будет исполнено, ваше величество!

Сделав поворот «кругом», лейтенант твёрдым военным шагом вышел из императорского кабинета и отправился к себе. По пути он передал командиру поручение императора. В кабинете начальника караула он развернул приказ и прочитал:

«27 июля 7864 года. Во имя Божие и во славу Лотарингии! Повелеваю. Лейтенанту Серебряного полка моей гвардии, графу Джорджу Саусверку, 28 июля с.г., в 10.00 арестовать находящегося в Лютеции британского подданного герцога Генриха Солсбери. Арестованного надлежит незамедлительно доставить на остров св. Петра, где передать его коменданту Бельвилю. Арестованного содержать на острове в обычном порядке. По пути следования на остров надлежит принимать известные меры предосторожности. Роберт».

Граф уронил лист на стол и задумался. Что делать? Бежать прямо сейчас в покои императрицы и предупредить герцога о грозящей опасности? Тем самым он не нарушит буквы приказа, ведь до назначенного срока осталось ещё около двенадцати часов. Или остаться верным своему долгу перед императором и Лотарингией и завтра исполнить зловещий приказ? Граф очень хорошо знал то, что ожидает герцога Солсбери, если приказ будет исполнен буквально. За безобидными словами: «остров св. Петра», «в обычном порядке» и «известные меры предосторожности» скрывалось такое, от чего у посвященного человека начинали шевелиться волосы по всему телу.

Остров Святого Петра находился в Северной части Бискайского залива, в сорока километрах от берега. Бесплодный каменистый островок, на котором стоит одинокий форт, где хозяйничает комендант Бельвиль. Мало кто в Лотарингии знал, что глубоко под фортом скрывается страшная подземная тюрьма для особо опасных государственных преступников. На попечении коменданта находилось сразу не более пятнадцати человек. Все они содержались в каменных одиночках размером три на четыре метра, куда воздух проникал через отдушину в потолке. Через эту же отдушину камеру можно было залить водой в случае нападения на остров неприятеля или в случае другой надобности. Ссылка на остров, как правило, означала пожизненное заключение. Впрочем, длилось оно не долго. Редкий узник мог прожить в таких условиях больше десяти лет. Когда за ним захлопывалась дверь камеры, она открывалась вновь только для того, чтобы вынести труп несчастного. Человек бесследно исчезал из жизни. Вот что означали слова об «обычном порядке». Иногда, очень редко, делалось исключение, и узника ссылали на остров на несколько лет. В этом случае он жил в форте и даже не подозревал о том, что находится в десяти метрах под ним.

Что же касается «известных мер предосторожности», то они означали передвижение по ночам. Арестованный при этом должен находиться в стальном шлеме особой конструкции, с неподвижной верхней частью забрала, дабы никто не мог увидеть его лица.

Всё это пробежало перед глазами графа Саусверка, когда он в раздумье сидел над приказом.

— В настоящее время граф Саусверк продолжает размышлять на тему: что же ему предпринять в сложившейся ситуации? Ну, а мы сейчас посмотрим на него в реальном режиме времени. Сейчас должен состояться интересный разговор, — говорит Ричард и включает соответствующий монитор.

Граф Саусверк сидит мрачнее тучи и барабанит пальцами по столу. На сигаре, торчащей изо рта, нарос пепел сантиметра на четыре. Видно, что лейтенант никак не придёт к решению. Открывается дверь, и в кабинет входит капитан Баярд. Саусверк вскакивает.

— Сидите, сидите, лейтенант, — говорит Баярд и усаживается рядом, — Вы угостите меня одной из ваших превосходных сигар?

— Сочту за честь, капитан.

Герцог Баярд стягивает форменные серо-синие перчатки, небрежно бросает их на стол поверх императорского приказа, прикуривает сигару от свечи, затягивается и, откинувшись в кресле, спрашивает:

— Знаете, лейтенант, о чем сейчас со мной беседовал наш полковник?

— Полагаю, что об этом вот приказе.

— Угадали! — капитан стучит пальцем по своим перчаткам, — Именно об этом приказе и о том, как вы должны его исполнить.

— Я считаю, что приказы императора должны исполняться не как-нибудь, а так, как в них написано.

— Верно, лейтенант. Согласно этому приказу, завтра в десять утра вы должны арестовать известную особу, буде она окажется в это время в Лютеции, и препроводить её с известными мерами предосторожности в определённое место. Так?

Лейтенант кивает.

— Это всё написано в приказе, и я не сомневаюсь, что он будет вами исполнен надлежащим образом. Но я хотел бы вам сказать о том, что в приказе не написано, но наш полковник пожелал, чтобы вы знали об этом.

— Это интересно. Значит, капитан, император дал вам для меня дополнительные инструкции?

— Именно, — капитан затягивается и медленно, с расстановкой, говорит, — Я хочу, чтобы вы уяснили: его величество не будет огорчаться или наказывать вас, если известная особа не доедет до определённого места.

Лейтенант вскакивает:

— Вы хотите сказать, что его величество…

— Сидите, лейтенант, и не горячитесь. Я хотел сказать, что государь не будет огорчен и не будет преследовать вас, если известная особа по пути следования к определённому месту совершит побег. При условии, конечно, что побежит она не в сторону Лютеции, а сторону Лондона. Вы поняли меня, лейтенант?

— Прекрасно понял, капитан! — лицо Саусверка проясняется.

— Отлично! Я всегда был высокого мнения о вашей сообразительности. Кого вы возьмёте для сопровождения?

— Сержанта де Сен-Реми, мушкетера Степлтона и ещё троих, по вашему усмотрению.

— Возьмите ещё пятерых. В дороге может случиться всякое. Известную особу могут попытаться похитить не менее известные личности. Необходимые распоряжения я отдам.

Не успевает дверь закрыться за капитаном Баярдом, как в неё входит гвардеец кардинала:

— Господин лейтенант! Его высокопреосвященство требует вас к себе для конфиденциальной беседы завтра в восемь утра.

— Ну, вот и всё, — говорит Ричард, выключая монитор, — В восемь утра кардинал подтвердит Саусверку то, что только что сказал ему капитан. Только в более прямой форме.

— А Нина Матяш? — спрашивает Андрей, — Ей не удалось уговорить герцога покинуть Лотарингию?

— Увы, нет. Если бы ей это удалось, то мы бы сейчас не сидели здесь и не обсуждали предстоящую операцию.

— И чем сейчас занимается герцог? — не унимается Андрей.

— Вот уж не думал, Андрэ, что тебя так интересует эротика, — бросает Магистр.

Мы все смеёмся, а Андрей со смущенным видом закуривает. Весь его облик говорит: «Ну, сморозил я чушь, ну и что? Смейтесь на здоровье». Когда веселье стихает, слово берёт Стремберг:

— Итак, обстановка, полагаю, ясна. Наша задача: переправить герцога Солсбери в Англию, ни в коем случае не допуская, чтобы он попал в лапы Маринелло. Расстановку сил предлагаю следующую. Злобин и Коршунов внедряются в своих подопечных. Это будет не сложно и не займёт много времени, так как их Матрицы уже прошли совмещение. С герцогом дело обстоит не так просто. Чего бы лучше, взять да и внедрить в него нашего агента, и хлопот бы не было. Но его Матрица оказалась слишком сложной. Сейчас с ней работает Нэнси, но когда она закончит, Время знает. В любом случае без внедрения в герцога не обойтись. Слишком сложен будет участок маршрута, где интенсивно действуют отряды Маринелло. Кстати, одним из них командует шевалье де Шом. Вам это имя ничего не говорит, но своими действиями и манерами он поразительно напоминает барона де Ривака.

— Ого! Старый знакомый, — комментирую я.

— Скорее всего, — соглашается Стремберг, — И бьюсь об заклад, на этот раз он сделает всё, чтобы взять реванш за своё прошлое поражение. Поэтому, как только Нэнси подготовит Матрицу Солсбери к совмещению, мы внедрим в него Генриха или Филиппа. Смотря, с кем она будет лучше совмещаться.

— А может быть, меня? — предлагает вдруг Микеле, — Я всё-таки лучше знаю обстановку в этой Фазе.

Воцаряется всеобщее молчание, во время которого Микеле, как и Андрей накануне, смущенно закуривает. Магистр произносит, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Мне кажется, что кто-то только что защитил степень Бакалавра, а перед этим сдал на отлично экзамен по хроноэтике? Что вы за люди? Что Мишель, что Андрэ. Складывается впечатление, что вы сдаёте экзамены с одной целью: тут же начисто забыть всё, что вы усваивали столько времени.

— Теперь остаётся последнее, — продолжает Стремберг, — По нашим прогнозам герцог Солсбери перед отъездом потребует у императрицы какой-нибудь залог новой встречи. Ольга согласится, но выставит условие, что залог повезёт Нина Матяш и передаст его герцогу только на корабле. Поэтому, Елена, готовься к внедрению в Матяш. Думаю, что от тебя там будет пользы больше, чем от настоящей Нины.

— Хорошо, я готова, — отвечает Лена, — Когда внедряться?

— Следующей ночью. Точнее, в любое время, когда они остановятся на отдых. Полагаю, что передвигаться они будут в основном по ночам. Работа с Матрицей Матяш будет завершена к утру. Ну, а вы, друзья, — обращается Стремберг к нам с Андреем, — можете отправляться уже сейчас. Согласуйте только сначала свои действия.

Через два часа мы с Андреем лежим на «стартовых площадках». За пультом сидит Лена. Над нашими головами опускаются, золотисто поблёскивая, ячеистые конуса.

— До встречи, гвардейцы! — улыбается нам Лена.

— До встречи, прелестная мадьярка! — шутит Андрей.

Я хочу тоже отпустить шутку по поводу Лениной предубеждённости к Нине Матяш, но не успеваю, мрак поглощает меня.

Просыпаюсь я в шесть утра в кабинете начальника караула. На столе лежит императорский приказ, прикрытый забытыми перчатками капитана Баярда. Захватываю их, сворачиваю приказ и отправляюсь к кардиналу. По пути захожу в кабинет капитана, отдаю ему перчатки и забираю приказ об откомандировании в моё распоряжение десяти мушкетеров, в том числе сержанта де Сен-Реми и Степлтона.

В кордегардии отбираю восемь мушкетеров, инструктирую их и без двадцати восемь направляюсь к кардиналу. Как и во время моей единственной встречи с Бернажу, тот сидит у камина, глядя на огонь. Едва я прикрываю за собой дверь, кардинал, не оборачиваясь, спрашивает:

— Вам известно, граф, что в данный момент лорд-регент Английского Королевства, герцог Солсбери, находится в покоях нашей императрицы?

— В самом деле, ваше высокопреосвященство?! И что же он там делает?

— Оставьте, граф! Вы прекрасно знаете, что для графа де Легара не существует тайн в нашем государстве. Это-то мне понятно, но вот почему этих тайн не существует и для пройдохи Маринелло? Откуда же он узнаёт всё?

Я внутренне усмехаюсь:

— Наверное, оттуда же, откуда и граф де Легар.

— Да? Значит, эта маленькая мадьярка ведёт двойную игру? С таким же успехом в двойной игре можно заподозрить и вас с де Легаром. Клянусь муками Христовыми, если бы я не знал вас много лет, как голеньких, я бы именно так и подумал. Но оставим Маринелло в покое, пока. Граф, вчера вечером вы получили на руки приказ его величества. Да, да, я читал его перед тем, как он вам его вручил. Исполнить его вы должны через два часа. Что вы и сделаете. Но исполнять вы его будете с некоторыми изменениями. А именно: вы доставите герцога Солсбери не на остров Святого Петра, а в Шербур. Там вас будет ждать корабль «Апостол Фома». Вы передадите герцога капитану корабля, при этом спросите: «Когда вы рассчитываете достигнуть Лиссабона?» Он должен ответить: «При попутном ветре, через пять дней».

— Герцога доставят в Лиссабон!? Зачем?

— Разумеется, не в Лиссабон, а в Лондон. Это просто пароль. Боюсь, что Маринелло подменит мне капитана. Это — первое. Второе: во время следования до Шербура соблюдайте все меры предосторожности. Маринелло сделает всё мыслимое и немыслимое, чтобы похитить герцога или убить его. Надеюсь, вы понимаете, какими последствиями это грозит. Третье. Если вам не удастся пробиться к Шербуру, измените маршрут и доставьте герцога на остров Святого Петра. Только скажите Бельвилю, что узника следует содержать не на общих основаниях, а до особого распоряжения. И четвёртое: Маринелло хитёр и коварен, поэтому в качестве головной походной заставы перед вами поедет граф де Легар с пятью гвардейцами. Согласуйте с ним маршрут движения. Вам всё понятно, граф?

— Не совсем. Дело в том, что ваш приказ противоречит приказу государя…

— Отнюдь. Вы, граф, человек военный и должны знать, что надлежит исполнять последний приказ. Вот и исполняйте.

— Но…

— Никаких но! Неужели вы считаете, что я на свой страх и риск отменяю приказ его величества и отдаю другой, без его ведома.

— Разумеется, нет.

— Тогда, исполняйте. У вас есть вопросы?

— Да, ваше высокопреосвященство. Что мне делать, если герцог Солсбери откажется следовать со мной в Шербур?

— Тогда буква в букву исполните приказ его величества.

«Разумеется, с поправками, которые довёл до меня капитан Баярд», — говорю я мысленно, а вслух:

— Разрешите идти исполнять?

— Ступайте, граф. Да, вот ещё что. За жизнь герцога вы отвечаете головой. И никакие прошлые заслуги не спасут вас, если он попадёт в руки Маринелло. Стоило ли напоминать вам об этом?

— Не стоило, ваше высокопреосвященство.

— Я так и думал. Ступайте, благословляю вас.

Прямо от кардинала я направляюсь в покои императрицы. У дверей стоят два мушкетера моего полка и преграждают мне дорогу стволами мушкетов:

— Назад! — звучит грозная команда.

— Эфес, — тихо говорю я пароль, который сам же сообщил им, выставляя их на пост.

Мушкеты опускаются к ноге, и мушкетеры застывают в положении «смирно». Вхожу в приёмную. Там в кресле дремлет Нина Матяш. При моём появлении она вскакивает:

— Джордж! Зачем ты здесь?

— Мне срочно нужен герцог. Вызови его.

— Но, Джордж… — Нина никак не может решиться нарушить уединение царственных любовников.

— Нина. Если бы время терпело, я бы не вломился сюда сейчас. Немедленно зови его.

Нина понимает, что я не шучу и решительно дёргает три раза за шнурок звонка. Через несколько минут в приёмную выходит императрица Ольга. Она в атласном розовом халате, белых бархатных туфельках, роскошные волосы распущены по плечам. Увидев меня, она удивляется (или тревожится, всё-таки она прекрасно владеет собой):

— Граф!? В такое время!? В чем дело?

— Ваше величество! Дело в том, что мне срочно надо увидеть герцога Солсбери.

— Но, граф! — глаза государыни загораются гневом.

— Ваше величество! Неужели вы считаете, что я посмел бы нарушить ваш покой, если бы у меня не было для этого веских причин?

Гневные искры в глазах императрицы угасают, она вздыхает и возвращается в свои покои. Через пару минут она выходит вместе с герцогом. Тот тоже одет по домашнему: на нём халат из белого бархата и домашние туфли.

— Джордж!? Что привело тебя сюда в такое время?

— Милорд! Вам необходимо срочно покинуть Лютецию и отправиться в Лондон.

— Ха-ха-ха! Эта девушка уже передала мне вчера такое пожелание. Но, увы, оно идёт вразрез с моими интересами. Так что, Джордж…

— На этот раз, милорд, речь идёт не о пожелании, а о приказе. Ознакомьтесь, пожалуйста.

С этими словами я протягиваю герцогу приказ императора. Все трое, включая и Нину, склоняются над листом и вчитываются в строки приказа.

— Ну, и что это значит? — спрашивает Солсбери, закончив читать.

Я кратко объясняю суть приказа и комментирую малопонятные места. Императрица приходит в ужас:

— Не может быть, граф! Неужели в нашей стране могут существовать подобные тюрьмы? По-моему, вы сгущаете краски, чтобы запугать нас.

— Вы так полагаете, ваше величество? А помните вы герцога Аквитанского?

— Конечно, помню. Было объявлено, что он после неудачного мятежа бежал из Лотарингии в Испанию и потонул вместе с кораблём во время шторма.

— Возможно, что и потонул. Только не в море вместе с кораблём, а в своей камере на острове Святого Петра, куда я лично доставил его в железной маске два года назад.

— Ну, если так… — императрица явно растеряна.

— Что вы предпочитаете, милорд: отправиться в Лондон, для этого ещё есть время, — я киваю на часы, которые показывают 8.50, — или поехать на остров Святого Петра? И в том и в другом случае я предлагаю себя вам в попутчики.

— Анри, тебе надо бежать. Дело оборачивается слишком серьёзно, — решительно говорит императрица.

Герцог опускается в кресло и невесело усмехается:

— Ну, и что вы мне посоветуете, кузен?

— Милорд. Более всего вам следует опасаться не столько гнева императора Роберта, хотя и не следует его вовсе игнорировать, сколько происков епископа Маринелло.

— Ох уж эта змея, Маринелло! — вне себя восклицает императрица.

— Так вот, — продолжаю я, — чтобы исключить возможные осложнения с этой стороны, я с десятком мушкетеров буду сопровождать вас до Шербура. Там вас ждёт корабль, который доставит вас в Лондон. Граф де Легар с пятью гвардейцами будет двигаться впереди нас, чтобы разведать возможные засады шевалье де Шома, правой руки Маринелло. Если же нам не удастся пробиться в Шербур, я отвезу вас на остров Святого Петра, где вы будете не узником, а гостем коменданта Бельвиля, до тех пор пока граф де Легар не прибудет за вами на корабле, который он перегонит туда из Шербура. Уж там-то Маринелло до вас не доберется.

Герцог надолго задумывается. Время идёт, и я начинаю с беспокойством поглядывать на часы. Еще час, и вступит в силу вариант, предложенный мне капитаном Баярдом. Как-то воспримет его герцог Солсбери? Наконец, герцог нарушает затянувшееся молчание:

— Вы правы, кузен, я последую с вами. И то правда, Ольга, наше свидание несколько затянулось. Я и сам удивляюсь сейчас долготерпению вашего царственного супруга. Но без залога новой встречи я не уеду.

— Хорошо, — соглашается императрица, — Какой вы хотите залог, Анри?

— Нашу с вами переписку.

Вот это — да! Ничего лучше его высочество не мог и придумать. Да Маринелло с радостью отдаст левую руку и правую ногу, лишь бы заполучить эти письма. Ему даже и сам герцог не нужен будет. В растерянности зажимаю в кулаке бороду и тут же слышу Магистра:

— Ничего не поделаешь, Андрэ. Придётся играть теми картами, что сданы. Кэт сейчас просчитывает ситуацию, а для нас главное, чтобы Ольга сейчас правильно среагировала.

— И ни на что другое, Анри, вы не согласны? — спрашивает императрица.

Герцог отрицательно качает головой.

— Хорошо, — отвечает Ольга и уходит в свои покои.

Через минуту она возвращается с ларчиком в руках. Ларчик она передаёт Нине Матяш:

— Вот, Анри, наша переписка. Но до Шербура её повезёт Нина. Если вас и схватят люди Маринелло, то письма в их руки не попадут. Нина отдаст вам письма, когда вы будете на корабле или на острове Святого Петра.

Герцог смотрит на изящно отделанный ларчик и спрашивает:

— Вместе с ларцом?

— Да.

Нина тоже смотрит на ларчик и словно пытается что-то вспомнить, но никак не может. Но время уже не терпит.

— Нина, — говорю я, — сейчас ты выведешь милорда за пределы дворца и доставишь его ко мне на квартиру. Ровно в десять мы выезжаем.

— Но, кузен, мне надо хотя бы одеться, — смеётся герцог.

— У вас есть для этого время, кузен. Но его остаётся всё меньше и меньше. Не забывайте об этом. Итак, ровно в десять мы отправляемся.

С этими словами я покидаю приёмную. Неподалёку от кордегардии меня ждёт граф де Легар.

— Ну? — коротко спрашивает он.

— Всё в порядке. Выезжаем ровно в десять. Можешь выдвигаться.

— До встречи, — бросает де Легар и быстро уходит.

Мои мушкетеры уже готовы, но я не тороплю их. Захожу к дивизионному каптенармусу и прошу его подобрать мундир моего полка самого маленького размера. Удивлённый каптенармус быстро выполняет просьбу. Он оправдывается:

— К сожалению, господин лейтенант, сапог маленького размера вашей расцветки нет.

— Ничего, и на том спасибо, — благодарю я каптенармуса.

Затем я приказываю де Сен-Реми приготовить ещё одного коня. Через десять минут мы выезжаем из дворца и отправляемся ко мне на квартиру.

Нина с герцогом уже ждут нас у меня дома. Оценивающе смотрю на них. С герцогом всё в порядке: он в полном мундире мушкетера Серебряного полка и не будет бросаться в глаза. Но вот Нина… Но не даром же я донимал каптенармуса. Протягиваю Нине свёрток:

— Ступай в соседнюю комнату и переоденься.

— Зачем? — удивляется Нина.

— Девушка, путешествующая в обществе двенадцати мушкетеров, будет слишком бросаться в глаза. Я подобрал для тебя самый маленький мундир моего полка. Ну, а мужскую одежду тебе не привыкать носить. Я знаю. Серых сапог твоего размера у каптенармуса не нашлось, тебе придётся ехать в своих. Это не страшно. В походе некоторые мушкетеры нарушают форму одежды.

Через несколько минут к нам выходит довольно изящно сложенный молоденький мушкетер, без усов и бороды.

— Хм! Кадет, да и только! Но, ничего, пойдёт.

— Это — Нина Матяш? — удивляется герцог и качает головой, — Несравненная, вам очень идёт этот мундир…

— Но, но, кузен! Воздержись от комплиментов и прибереги своё мастерство в этом плане для британских леди и нашей государыни. Уясни раз и навсегда: Нина Матяш может принадлежать только мне или графу де Легару. Если ты захочешь встать между нами, тебе придётся сначала убить нас, одного за другим. А это, смею тебя заверить, сделать далеко не просто.

Посмеиваясь таким образом, подбираю из своего арсенала шпагу для Нины, две сабли, два мушкета, пистолеты и по паре бомб. Кажется, всё. Пора в дорогу, время уже одиннадцатый час.

— С богом, господа! В путь!

И снова я во главе отряда мушкетеров еду по улицам Лютеции. Здесь ничего не изменилось. А что здесь, собственно, должно было измениться? В средние века перемены не спешили. За заставой пускаем коней рысью. Часа через три будет таверна, где мы пообедаем. Затем, ещё через пять часов будет постоялый двор, где мы поужинаем и отдохнём до ночи, а там продолжим путь. Надеюсь, что на отдыхе Нэнси внедрит Лену в Нину Матяш. Завтра уже могут начаться осложнения. Труднее всего будет в районе Кана. Полагаю, что к этому времени нас усилят ещё одним хроноагентом, внедрив его в герцога Солсбери. Ну, а сегодня, наверное, всё пройдёт спокойно.

Размечтался! Навстречу скачет гвардеец кардинала. Поравнявшись с нами, он останавливается и докладывает:

— Господин лейтенант! Граф де Легар приказал мне передать вам, что, не доезжая таверны, справа от дороги, он обнаружил подозрительный отряд из двадцати человек. Граф остановился у таверны и готов прийти к вам на помощь.

— Передайте графу, чтобы он следовал дальше. Двадцать человек — не двести. Сами справимся.

Однако из предосторожности приказываю Нине перейти на левую сторону, под прикрытие отряда. Храбрая мадьярка дуется, но подчиняется. Впрочем, предосторожность оказалась излишней. Если этот отряд и был авангардом Маринелло или де Шома, то он, судя по всему, состоял из людей, которые уже имели дело с саблями и мушкетами имперской гвардии. Нас они провожают недоброжелательными взглядами, и только. На всякий случай оставляю одного мушкетера проследить, не двинутся ли эти люди за нами.

Тот догоняет нас уже в таверне:

— Они поехали в сторону Лютеции, лейтенант.

Я успокаиваюсь. Мы обедаем, даём передохнуть коням и трогаемся в дальнейший путь. Но оказалось, что успокоился я рано. Через час замечаю далеко впереди два столба дыма. Это — условный сигнал. Де Легар что-то заметил. На всякий случай ставлю герцога и Нину в середину строя.

Дорога идёт лесом, потом выходит на небольшую поляну, и в это время слева гремит мушкетный залп. Один из моих мушкетеров падает с коня.

— К бою!

Строй разворачивается влево и принимает боевой порядок. И тут же справа из леса появляется десяток всадников и атакует нас.

— Противник справа!

Де Сен-Реми и четыре мушкетера разворачиваются вправо и открывают огонь. Я со Степлтоном, оставшимися мушкетерами и герцогом, имея в арьергарде Нину, отражаю атаку слева. Нас оттуда атакуют ещё пятнадцать человек. Гремят мушкеты, но противник уже вот он, рядом. Сверкают обнажаемые клинки и звенят сабли. Эти атакуют всерьёз. Придётся повозиться.

С той стороны, куда мы направлялись, доносится топот копыт. Это де Легар со своими гвардейцами спешит к нам на помощь. Уже легче. Схватка быстро угасает. Поняв, что мушкетеры с гвардейцами им не по зубам, нападающие скрываются в лесу, оставляя на поляне несколько убитых и раненых. Герцог держался превосходно. Недаром у него репутация отважного полководца. Вот только…

— Милорд, вы действовали прекрасно, как и подобает славному потомку рода Черчиллей. Одно только замечание. Мушкетеры действуют шпагой только в пешем бою. На коне они предпочитают работать саблей. Увидев вас на коне со шпагой в руке, люди Маринелло сразу поймут, что вы — не настоящий мушкетер и устроят на вас настоящую охоту. Тогда я просто не смогу довезти вас до Шербура. То же относится и к вам, мадемуазель.

Глаза Нины Матяш горят. В одной руке она держит разряженный мушкет, в другой — обнаженную шпагу. Не знаю, попала она в кого-либо из мушкета, но кончик шпаги окровавлен. Зря я за неё опасался. Эта мадьярка сумеет постоять за себя не хуже Лены. К нам подъезжает де Легар:

— Всё в порядке, граф? Как наши подопечные: герцог и Нина?

— Держались молодцами, я бы с удовольствием зачислил их в свой батальон. У нас потерь почти нет, только один мушкетер ранен. Придётся оставить его в ближайшем селении.

— Однако, граф, если нас в первый же день атакуют такими силами, то что будет дальше?

— Бог не выдаст, свинья не съест! И не из таких переделок выходили. Вспомните, к примеру, ярла Хольмквиста.

— Да, есть что вспомнить. Трогаемся дальше?

Ко мне подъезжает Нина. Она бледная как полотно и чем-то встревожена. Подъехав вплотную, она тихо говорит:

— Беда, Джордж. Я вспомнила, что это за ларец.

— Что ты вспомнила?

— Он с двойной крышкой.

— Ну, и что?

— Ольга в спешке перепутала ларцы и положила свою переписку с герцогом в тот, где в тайнике лежат письма её отца.

Великое Время! Час от часу не легче. Мало того, что Маринелло в случае удачи ожидает двойной успех. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы письма Великого Князя Сергия попали в руки герцога Солсбери. Великий Князь довольно часто давал своей дочери дипломатические поручения, мягко сказать, щекотливого характера. Ох, женщины, женщины! Даже самые трезвые из вас могут потерять голову. Вы, оказывается, далеко не Совы.

— Ты сможешь открыть двойную крышку?

— Постараюсь вспомнить, как это делается.

— Вспомни до посадки герцога на корабль. Эти письма не должны к нему попасть.

До «Четырёх каплунов» мы добираемся без приключений. Там мы ужинаем, выставляем караулы и устраиваемся на отдых. В полночь поднимаемся и трогаемся в дальнейший путь. Нина подъезжает ко мне и тихо говорит:

— Привет, Андрей.

— Здравствуй, Лена.

— Магистр просил тебе передать, что внедрение в Солсбери произойдёт на следующем ночлеге.

— Кого будут внедрять?

— Еще не решили. А эта мадьярка, ничего. Фигура у неё ладная.

— Великое Время, Ленка! Тебя даже негуманоиды не исправят.

— Уж какая есть.

Ночь проходит спокойно. Только на рассвете, когда мы останавливаемся в таверне «У старого монаха» и располагаемся позавтракать, нас неожиданно атакует человек сорок с разных сторон.

Принимаем бой. Гремят мушкеты и пистолеты. Помещение наполняется едким дымом. Где де Легар? С минуты на минуту нападающие подожгут таверну и тогда… А вот и он!

— За мной, мушкетеры! В атаку!

Со шпагами и пистолетами мы покидаем таверну и атакуем опешившего от такой наглости противника. Они никак не ожидали нашей вылазки, да тут ещё и конные гвардейцы с тыла. Справа от меня дерётся Нина, слева — герцог. Хрупкий с виду, молоденький мушкетер кажется нападающим лёгкой добычей. Бедолаги, они и не подозревают, что имеют дело с хроноагентом первого класса! Нина виртуозно действует непомерно длинной для своего роста шпагой. Один убит, другой, третий… Всё, больше на неё нападать не рискуют.

А вот мне достался крепкий орешек. Я впервые вижу этого человека, но впечатление такое, что мне уже приходилось скрещивать с ним клинки, и он знает все мои приёмы.

Потери нападающих слишком велики. Всё-таки мушкетеры не даром имеют репутацию лучших бойцов Европы. Мой противник, оценив обстановку, командует:

— Уходим! Быстро!

Он обращается в бегство, увлекая за собой своих людей. Де Легар с гвардейцами преследует их до опушки леса, потом возвращается назад:

— Как потери?

— Один мушкетер убит, двое легко ранены, — отвечаю я и зажимаю в кулаке конец бороды.