ЛЕОНИД ДОБЫЧИН
      Матерьял
      Годулевич получила вызов на соревнованье и обдумала его. Два пункта приняла, два отклонила и в один внесла поправку.
      По соревнованию она должна была вести работу среди масс на воздухе. Закрыв библиотеку, она каждый вечер с несколькими книжками переходила в сад и привлекательно раскладывала их на столике в конце аллеи. Под залог какого-нибудь документа можно было брать их и читать под фонарем.
      Она сидела. Киноаппарат трещал. Оркестр играл от времени до времени. Мальчишки подбегали иногда и делали ей эротические знаки пальцами или смотрели на нее в картонные очки, похожие на маски, с красным и зеленым стеклышками, выдававшиеся к "Чудесам теней". Один раз мимо столика прошли два кавалера, разговаривая о крем-соде.
      Когда било десять, Годулевич уходила. Краковяки и мазурки раздавались вслед. Светила иногда луна, а иногда висели тучи и мигали молнии вдали. Из окон венстационара, освещенные из комнаты, высовывались люди в незастегнутых рубахах.
      - Дайте покурить,- просили они.
      Годулевич убегала в страхе. Башмаки стучали.
      - Всё работаете,- говорила ей хозяйка, отпирая, и она ложилась.
      В выходные дни она ходила на картину, если была драма. Когда шла комедия, она сидела во дворе на леднике. Она читала, а внизу расхаживали люди, петухи кричали. Приходили гости к инженеру Сидорову - инженер Смирнов из коммунального отдела и старушка Паскуднк из цеэркa 1*. Малинников со скрипкой появлялся у окна, насупясь, и играл "Кол-Нидрэй".
      ______________
      * 1 ЦРК - центральный рабочий кооператив.
      Вечер наступал. Гремели иногда телеги. Музыка летела из садов. Дверь открывалась. Сидоровы, стоя на пороге, оба длинные, махали вслед своим гостям. Белеясь в темноте, они отмахивались.
      Раз Смирнов вернулся.
      - Да,- сказал он,- вы слыхали новые куплеты "Ленин любит деток"? оглянулся и запел вполголоса.
      Приблизясь, Годулевич кашлянула. Стало тихо, дверь захлопнулась, и гости разошлись.
      Дни были дoлги, а недели кoротки. Прошли кампании о кооперации и антивоенная. "Работая на воздухе,- писала Годулевич в заявлении о предоставлении, ей места в доме отдыха,- я не ослабила работу и в зимнем помещении. В результате мои нервы несколько расстроились". И правда, она стала раздражительной и чуть не поругалась с абоненткой Рекс, которая спросила песенник.
      В газете появилось объявление о чистке в коммунальном. Годулевич села и взяла перо. Она решила выступить там с матерьялом о Смирнове. Чтобы не забыть чего-нибудь, она составила записку.
      В синем платье с желтыми полосками она отправилась. Венерики смотрели на нее из окон. На углах были расклеены портреты корифейки Степанянц и прима-балерины Праведниковой. Встречались абоненты и притрагивались к козырькам.
      На чистке было людно. Председатель был шутник, и зрители покатывались. Коммунальщики сидели серые. Смирнов держал перед собой газету. Он дул на руки, подсовывал их под себя, вставал и выходил, позеленевший. Годулевич пожалела его. "Ну его",- подумала она.
      Она раскаивалась в этом малодушии, когда приехала из дома отдыха, потяжелевшая на восемь фунтов, черная и шумная. Но ничего уже нельзя было исправить. Инженер Смирнов в ее отсутствие выбыл вместе с Сидоровыми в Таджикистан, откуда инженер Хозяинов по телеграфу известил их о местечках с дефицитными предметами и ставкой тысяча семьсот.
      Уже прислали циркуляр о зимней культработе, и заведующий клубом обещал дать Годулевич почитать его. Старушка Паскудняк, несмело улыбаясь, приходила на закате и сидела во дворе.
      - Когда они грузились,- просияв, смеялась она,- помните? - сбежались люди и смотрели.
      - Я была в отъезде,- говорила Годулевич и рассказывала ей о доме отдыха. Старушка Паскудняк заслушивалась, тихая. Малинников в подтяжках подходил.
      Она рассказывала, сколько там давали масла и какой приятный собеседник был товарищ Шацкий из Клинцов. Она рассказывала, как придумала заметку для живой газеты и как с Эльгой Нохимовной Рог пошла смотреть деревню: хлеб уже был убран, и кругом просторно было; ящерица побежала из-под ног; покрытые соломой, показались избы - сани и ход валялись возле них.