Андрей Днепровский-Безбашенный

Впечатлительный

(сон в руку, кровь в жилу…)

Севостьяну корячился конкретный вагон неприятностей. Он потухший сидел за столом у дознавателя и думал, как ему быть дальше. Его мысли были холодные как лёд, от которых вокруг сразу стали наметаться сугробы…

Он мог бы и не оказаться сейчас в милиции и занимался своими делами, если бы… говорят, что если бы их не было, этих – если бы, то жить было бы не так интересно. В общем, далее всё по порядку.

По пути домой у поста ГИБ2Д он чуть, чуть не правильно перестроился и постовой его как бы слегка притормозил. Севостьян стал доказывать инспектору, что тот не совсем прав, инспектору это не очень понравилось и он…, глянул на фоторобот серийного маньяка-убийцы, который был приклеен на стекле его машины. Инспектор сравнил его с Севостьяном… Впрочем, если бы Севостьян так рьяно бы не отстаивал свои позиции, то инспектор мог бы и не посмотреть милицейскую ориентировку, но он её посмотрел… С ориентировочного листа смотрела небритая физиономия неопределённого очертания, по которой до выяснения обстоятельств задержать можно было кого угодно. А Севостьян был и вправду небритый, как-то недосуг ему было побриться на даче.

Может быть, не надо было бы Севостьяну так рьяно доказывать свою правоту, разойтись бы ему с инспектором по хорошему, но он твёрдо считал себя правым…

Так он оказался в убойном отделе в качестве подозреваемого по очень тяжелым статьям. И не просто тяжелым, а таким тяжеленным и неприподъёмным, что ему срочно пришлось шевелить мозгами в нужном направлении. Потянула судьба индейка на себя одеяло, намереваясь Севостьяна слегка загарпунить…

Душа жалкого дрожала и трепетала перед его величеством – неизвестностью. А ведь ещё вечером, он, преподаватель канаво-копательного института расслаблялся с друзьями под водочку-с до тех пор, пока не рухнул на диван как спиленное дерево под мерцающие блики экрана телевизора, который отрабатывал их до самого утра так никем и не выключенный. Вчера была пятница, а с понедельника Севостьян должен был заступать на новую должность с солидным повышением, от чего он вдруг почувствовал себя крутым. Вознесясь на крыльях он ощутил себя круче варёных яиц и выше Эвереста. Как говорится, стал великим и могучим, выше неба, выше тучи, совсем позабыв о степени простого человеческого счастья, что возможно и послужило спором с инспектором…