Я так и не расслышал, какое наказание полагается солдату за разглашение военной тайны. Зато я знал, что полагается мне. Недаром, подписав контракт, одновременно я подписал и соответствующую клятву.
      В баре я взял яичницу с беконом и кружку молока. Когда я вошел, Финн уже доедал свою порцию. После вчерашнего нос у него сильно распух. Он взглянул на меня красными от бессонницы глазами.
      - Знаешь, в такой день стоит помириться. Я был просто пьян, - сказал я, подсаживаясь к его столику.
      Он молча взял свой стакан с молоком и пересел к окну. Значит, здорово обиделся!
      - Право же, Финн, прости. Честное слово, это потому, что я был пьян. - Я подошел и тронул его за плечо.
      Он резко повернулся и процедил сквозь зубы:
      - Есть вещи, которые не прощают до гроба!
      - Ну, ударь меня, если тебе от этого станет легче.
      - Плевал я на твой удар! Иногда слова бьют сильнее, чем кулаки.
      Он залпом допил молоко и вышел. Что такого обидного я ему сказал?
      - Мэг, что я наговорил вчера Финну?
      Она посмотрела на меня усталыми глазами. Наверное, тоже не спала.
      - С ним был нервный припадок. Вы вчера сказали ему что-то относительно цены за убийство новорожденных.
      - Ну и что же?
      - Ночью ему позвонили и сообщили, что его жена родила сына.
      Я поперхнулся молоком. Какой же я идиот!..
      - Я сейчас же пойду к нему, извинюсь и поздравлю его...
      - Уже поздно, - сказала Маргарэт. - Через минуту вы должны быть на месте.
      Действительно, зашипел репродуктор, и диктор бесстрастным голосом объявил:
      - Операторам в течение тридцати секунд занять места у приборов.
      - Когда испытания закончатся, я обязательно попрошу у него прощения, сказал я, хватая Чикони за руку, как будто бы я был виноват перед ней.
      Она слабо улыбнулась:
      - Хорошо, идите. Пора.
      - Боб на месте? - спросил я, шагая рядом с ней по коридору.
      - Боб всегда на месте.
      5
      Это были проклятые минуты. Цокание хронометра по радио отдавалось где-то в самом сердце. Диктор деревянным голосом объявлял число минут, оставшихся до взрыва. Когда останется одна минута, он будет называть число оставшихся секунд. Я сидел у окна и, не мигая, смотрел на оранжевую скалу, которая сияла на солнце, как святая. Если верить библии, то над головами святых мучеников перед смертью вспыхивает сияние. Так оно было и сейчас. Я понимал, что сияние возникло оттого, что я слишком напряженно смотрел на оранжевую глыбу, и все равно она почему-то казалась мне сверхъестественной. Стало чудовищно тихо, как будто бы кругом все вымерло. Только хронометр по радио неумолимо щелкал.
      "Шесть минут... Пять минут..."
      Черт бы меня побрал за эту историю с Финном! Я вспомнил, что убийство новорожденного каким-то идиотским образом связано со взрывом под скалой. Сейчас Финн так же, как и я, сидит перед окном на первом этаже, смотрит на скалу и думает... О чем он сейчас думает? Конечно, о своем сыне, и о скале, и о том, что я ему вчера сказал. Оттого, что я точно знал, о чем в эти минуты думал Финн, мне стало еще более противно и даже страшно.
      Посмотрел на два огромных молчаливых счетчика импульсов на столе. "Три минуты..." Я повернул тумблеры на панелях приборов. Вспыхнули зеленые лампочки. Сейчас приборы затрещат как сумасшедшие, подсчитывая количество смертоносных радиоактивных распадов в секунду. Интересно, что будет со скалой? Боб вычислил ее центр тяжести и рассчитал, что верхняя часть должна свалиться в нашу сторону Основание скалы, растрескавшись, немного приподнимется над землей и затем скроется в глубине образовавшейся после взрыва полости. Боб рисовал мне на бумаге, как это будет.
      "Две минуты .." Я никогда не думал, что у меня такие слабые нервы. Руки дрожали, когда я прикуривал одну сигарету от другой. На мгновение мне показалось, что подо мной затрясся пол, хотя диктор объявил, что до взрыва осталась еще одна минута. Дальше он начал считать секунды. Теперь я ничего не видел, кроме оранжевой скалы с голубым сиянием вокруг. С каждым ударом сердца сияние то расширялось, то сужалось. Вдруг мне послышалось, что счетчики импульсов затрещали, и я вскочил, но тут же сообразил, что это из репродуктора.
      "Семнадцать секунд, шестнадцать секунд..."
      Что делает сейчас Финн? Боб? Мэг? Что они чувствуют с приближением страшной минуты? Чувствуют ли они то же. что и я, - роковую неизбежность гибели, конца света. смерти от неизлечимой болезни? Видят ли они ослепительное сияние вокруг одинокой скалы в пустыне?
      "Пять секунд... четыре..." "Может быть, зажмурить глаза или отойти от окна", - промелькнуло в голове. Но это была ничтожная, беспомощная мысль, которой я не мог повиноваться. Я застыл перед раскрытым окном и смотрел только туда, где еще раз заворочается выпущенное по воле безумцев страшное чудовище...
      "Огонь!" - закричал диктор.
      Я изо всех сил стиснул челюсти. "Огонь!" - как эхо, повторилось где-то в глубине души. Вот сейчас, сию секунду... Еще одно мгновение... Мозг работал так быстро, что микросекунды, необходимые электрическому импульсу, чтобы добежать до скалы, вытянулись в минуты. "Огонь"... Качнулась скала? Нет, это только показалось. Задрожал пол? Нет. Затрещали счетчики? Нет.
      Я уставился на горизонт. Ничего не изменилось. Затем из репродуктора послышалось:
      "Я уже сказал "огонь!", сэр..."
      Голос у диктора был растерянным. Радио умолкло.
      Я продолжал стоять у окна, сердце стучало, и в такт с его ударами я про себя повторял:
      "О-гонь, о-гонь!.."
      Но огня не было...
      Из оцепенения меня вывел Крамм. Он появился внизу, прямо под моим окном. Вскоре к нему присоединились полковник Джейкс и парень в фиолетовом комбинезоне.
      "Что-то случилось!"
      Я сбежал вниз и у двери столкнулся с Бобом.
      - Штука не сработала! - крикнул я.
      - Как видишь, - ответил он и улыбнулся.
      Полковник Джейкс взволнованно объяснял:
      - Сейчас проверят цепь замыкания, и эксперимент начнем сначала...
      - А что, порвалась цепь? - спросил я.
      - Да.
      - А если она порвалась где-нибудь под землей? - спросил Финн.
      Лицо у него было возбужденным. Он бросил на меня быстрый взгляд, и я заметил, что его глаза не были такими злыми, как во время завтрака.
      - Этого не может быть. Вчера вечером цепь проверяли.
      Из шатра появились двое военных и быстрым шагом направились к полковнику.
      - Можно вас на секунду, сэр?
      Они отошли в сторону и вполголоса что-то ему доложили.
      - Это же скандал! - вскрикнул Джейкс. - Кто крепил контакты на месте?
      - Я. Лично я, - ответил лейтенант.
      - Как же это могло случиться?
      - Не имею представления.
      - Значит, кто-то после вас там был и все испортил!
      - Там никого не было.
      - Вы уверены, что контакты порваны именно там?
      - Точно, - ответил лейтенант.
      - Тогда нужно немедленно их исправить! Немедленно, понимаете! Иначе будет поздно. В течение часа мы должны покончить с экспериментом! Берите "джип" и в сопровождении сержанта Кули мчитесь туда. Разблокируйте внешнюю цепь!
      - Слушаюсь, полковник! Лейтенант круто повернулся и побежал к шатру, из которого уже выкатилась машина. Он на ходу вскочил в автомобиль, и тут случилось невероятное. Прямо к автомобилю подбежал Боб и закричал:
      - Стойте! Это бессмысленно!
      Машина резко затормозила, обдав Вигнера густыми клубами пыли.
      - В чем дело? - заорал Джейкс.
      - Бессмысленно туда ехать... - кашляя, сказал Боб. - Если там появится хоть одно живое существо, бомба взорвется.
      Водворилась мертвая тишина. Все уставились на Боба. Он яростно кашлял, слезы текли из его глаз.
      - Вигнер, повторите, что вы сказали! - потребовал Джейкс.
      - Он сказал, что туда ехать бессмысленно. Если там появится хоть одно живое существо, бомба взорвется, - ответила за Боба мисс Чикони.
      - Н-не понимаю... - промычал полковник.
      Боб несколько раз приложил носовой платок к своему полосатому лицу и сказал совершенно спокойно:
      - Теперь взрывной механизм устроен таким образом, что появление человека или любого другого живого существа на расстоянии пяти ярдов от бомбы вызовет взрыв.
      Джейкс хихикнул, потом еще раз и залился смехом.
      - Мисс Чикони, вам предстоит тяжелая работка. Парень не выдержал напряжения и того... - полковник повертел пальцем у виска.
      - Нисколько, полковник. Я вполне нормальный. Даже могу вам рассказать, как я это сделал. Вы, конечно, знаете, что ваша тележка вчера не вернулась...
      - Что-о? Какое это имеет отношение?..
      - Самое непосредственное. При помощи этой тележки я переделал взрывное устройство бомбы - вернее, заменил его совершенно другим...
      6
      Мы собрались в комнате Боба и смотрели на оранжевую скалу. Отсюда, с первого этажа, она казалась немного приподнятой над землей. Солнце освещало пустыню косыми лучами. Прямо перед нами под грибком стоял часовой и тоже смотрел в сторону скалы. Теперь в этой громаде было что-то новое, сказочное, как будто бы она ожила и бросала вызов всем нам.
      - Как это тебе пришло в голову? - спросил Джордж Крамм.
      Боб виновато улыбнулся и исподлобья посмотрел на Маргарэт.
      - Это все она... Я бы, наверное, никогда до этого не додумался.
      - Я предчувствовал, что лечение ни к чему хорошему не приведет, - сказал я.
      Маргарэт тихонько засмеялась. Она подошла ко мне и положила руку на мое плечо.
      - Разве вы не сделали бы то же самое, если бы представился случай?
      - Я просто не знаю, как это делается. Боб, как ты это сделал?
      За него ответил Самуил Финн.
      - Все дело в автоматической тележке. Она снабжена радиоманипулятором с механическими лапами, при помощи которых инженеры проводили в пещере разные работы. Управление дистанционное. Боб отключил телеметрическую схему и поставил на тележку свою вычислительную машинку "Феано". Весь фокус в том, что он заложил в эту крохотную электронную голову.
      - Машинку на тележке установила Мэг, - заметил Боб. - Вчера вечером, во время посещения больного в шатре.
      - Вы спелись самым неожиданным образом, - с досадой сказал Крамм. - Вот дело будет! Вам обоим влетит по первое число.
      - На юридическом языке это называется преднамеренный саботаж, - добавил Финн.
      Я с сожалением посмотрел на Боба. У него были мечтательные глаза, и это меня вдруг очень разозлило.
      - Болван ты, вот что я скажу! Ты думаешь, что эта бомба не взорвется? Ты надеешься, что военные не найдут способа ее подорвать? Я не понимаю, какой идиотской логикой ты руководствовался? Правду говорят: если бог хочет лишить мужчину разума, он напускает на него бабу.
      Я с силой сбросил со своего плеча руку Чикони.
      - Вы два круглых идиота, не понимаете, что теперь будет, - продолжал я. Особенно тебе, Вигнер.
      - Эта бомба не взорвется, - раздельно сказал Боб.- Никогда. Только разве что кто-нибудь решится пойти в пещеру. Черт его знает, может быть, найдутся добровольцы...
      - Могут найтись, из числа безработных, - заметил Финн. - Кстати, если тебя потянут хорошенько господа из следственных органов, ты сам скажешь, что нужно сделать, чтобы отцепить от бомбы твой дурацкий взрыватель.
      - В том-то и дело, что не скажу. Просто потому, что я теперь и сам не знаю, как устроен взрыватель.
      Мы переглянулись. Было ясно, что Боб врал. Он боялся, что среди нас окажется предатель.
      - Вы знаете, что такое машина, работающая по принципу свободного поиска? Нет? Представьте себе, что вы в незнакомой темной комнате, заставленной мебелью, и вам нужно из нее выйти. Вы начинаете беспорядочно рыскать в темноте, натыкаться на незнакомые предметы, шарить руками вдоль стен, пока не обнаружите дверь. Вы действуете, говоря кибернетическим языком, без всякой заранее разработанной программы, имея в голове лишь одну конечную цель. Вот так действовала автоматическая тележка, на которую я поставил "Феано" с очень примитивной программой: добраться до пещеры, отсоединить от бомбы два провода и присоединить к этим же клеммам два других, с термистором, включенным последовательно. Во время рыскания тележки машинка "Феано" сама составила себе программу, что должно быть дальше...
      - А источник питания? - спросил я.
      - От аккумулятора тележки.
      - Не понимаю, как тебе могла помогать эта дама, если она, кроме шприцев и клизм, ничего не знает.
      Я почему-то все еще недолюбливал Чикони. Она рассмеялась.
      - В наше время любой человек знает, как включить или выключить радиоприемник. Мне Боб рассказал, что я должна была выключить и что включить на тележке. Счетную машинку я покрыла брезентом.
      - И тележка сама поехала? - спросил Крамм.
      - Через минуту после того, как я установила "Феано", тележка сорвалась с места. В темноте я даже не заметила, куда она скрылась. Кстати, почему она поехала именно по бетонированной дорожке?
      На лице у Боба появилось выражение досады.
      - Господи, как трудно объяснять что-нибудь людям, не знающим математики! Просто я так запрограммировал работу "Феано". А дальше в процессе работы она сама совершенствовала эту программу.
      - Лучше бы ты никогда не изучал эту проклятую математику, - проворчал Финн. - Вылезет она тебе боком...
      Дверь комнаты распахнулась, вошли полковник Джейкс и двое в штатском. Мы стали вокруг Боба.
      Началось!
      Я посмотрел на штатских. Как они, все эти, похожи друг на друга! Тупые квадратные морды, широкие плечи, длинные руки, каменное выражение лица.
      - Кто? - спросил один из них, оглядывая всех нас.
      - Вон тот, с пятнами на лице, Вигнер, - ответил полковник Джейкс, - и эта дама...
      - Дама пока не нужна, - сказал штатский. - Выйдите все из комнаты.
      - Почему у вас нет специального помещения для таких дел? - грубо спросил Джейкса второй штатский.
      - Для каких дел? - Не выдержав, я подался вперед.
      Ух, как я люблю бить по таким мордам! И чем сильнее сопротивляются их владельцы, тем с большим наслаждением я бью!
      - А вы, собственно говоря, кто такой? - спросил один.
      - А вы?
      На его квадратной физиономии загуляли желваки. От желания ударить его у меня потемнело в глазах. Крамм тронул меня за руку.
      - Идем, - сказал он. - Нам здесь делать нечего.
      - Вот именно, - процедил сквозь зубы штатский.
      Я взглянул на Боба и ободряюще кивнул ему.
      - Предложи этим двум буйволам прославиться на всю страну. Если они хотят, чтобы бомба взорвалась, что им стоит слазить в пещеру под скалой!
      Стоявший рядом со мной штатский незаметно взял меня за правую руку и сжал изо всех сил. Его глаза превратились в две узенькие слезящиеся щелочки. Он был чертовски сильный, но меня явно недооценивал. Работая только одной кистью, я вывернул его руку так, что он закусил нижнюю губу и расслабил пальцы Все это произошло при полной тишине в течение нескольких секунд.
      Мы поняли друг друга.
      - Боб, после ты мне расскажешь, как вели себя эти джентльмены! - крикнул я, выходя из комнаты последним.
      Полковник Джейкс пошел в бар вместе с нами.
      - Ну и дисциплинка! - ворчал он, усаживаясь на высокий стул. - Из-за таких идиотов, как вы, я могу лишиться должности. Меня выгонят в отставку.
      - Что ваша отставка по сравнению с водородной бомбой! - вдруг крикнул Финн. - Всех военных нужно выгнать в отставку, и тогда не нужны будут бомбы.
      Джейкс посмотрел на него усталыми глазами.
      - Какая разница, кто будет испытывать, военные или гражданские? Кстати, бомбы придумали не военные, а интеллигентные господа с высшим научным образованием вроде вас...
      Такой тирады от Джейкса я не ожидал!
      - И все же, полковник, это хорошо, что бомба не будет взорвана. Во всяком случае, эта. Как-то легче дышится, - заметил Крамм.
      Джейкс пожал плечами.
      - Будет взорвана. Обязательно будет!
      Он проглотил виски и вдруг вспылил:
      - Вы считаетесь умными людьми, а ведете себя, как сопливые мальчишки! Ну чего добился этот парень? Сорвал эксперимент? Для чего? Показать, что он герой, что он против атомных испытаний? Кому это нужно? Я не знаю, что он там сделал и при чем здесь математика и вычислительная машинка. Сегодня в мире все к черту перевернулось вверх дном, и то, что раньше делали мошенники, теперь делают математики. Я не понимаю, как они это делают. И вообще что это за гадость - кибернетика и почему с ее помощью можно делать все, что заблагорассудится? Но что бы Вигнер ни сделал с бомбой, она все равно взорвется. Понимаете вы, щенки! Рано или поздно все станет на свое место. Более глупого мальчишества я не видал. Кажется, вы на стороне Вигнера. Но только это безнадежное дело, уверяю вас.
      - А что ему будет? - спросила Чикони.
      - Вас, мисс, не интересует, что будет с вами?
      - Меня интересует, что будет с ним.
      - Мне неизвестно, какие законы существуют на этот счет, - проворчал Джейкс. - Но ребра ему помнут. Ведь эти ребята не поверят, что фокус с бомбой вы осуществили, не прикасаясь к ней руками. Попробуйте кому-нибудь доказать, что можно заменить взрыватель водородной бомбы при помощи дурацкого чемоданчика, в который напиханы провода...
      - Умные люди поверят.
      - А вы думаете, что выбивать зубы вашему гениальному математику будут умные люди? Святая наивность! Не более умные, чем те, которые сейчас с ним разговаривают.
      Я встал и вопросительно посмотрел на Джейкса.
      - Сидите спокойно. Я с ними договорился, что здесь, на базе, ничего такого они с ним делать не будут. Иначе я не могу ручаться за последствия. Если в шатре рабочие и инженеры узнают, что с Вигнером поступают плохо, на базе могут начаться беспорядки...
      - Aга! - воскликнул Крамм. - Значит, не только мы, но и ребята из шатра на стороне Боба!
      Джейкс допил свой стакан, встал и сказал:
      - Да. Вас это удовлетворяет?
      - Конечно.
      - Ну и черт с вами!
      Он вышел из бара. Я силился представить, о чем сейчас с Бобом разговаривают те тупомордые образины. И почему только для выполнения важнейших государственных заданий всегда используют дегенератов? Наверное, грязную государственную работу можно поручать только круглым болванам. Ведь умные люди ее выполнять не будут.
      7
      Боба перевели в комнату на втором этаже, рядом с радиорубкой, и поставили возле его двери часового. Когда я вышел в коридор покурить, часовой приблизился ко мне и сказал:
      - Жалко парня. Ему, наверное, крепко влетит. Значит, эта бомба не взорвется?
      Боб, конечно, предусмотрел очень многое. И все, что он предусмотрел, заложено в электронную голову автоматической тележки.
      - Говорят, эта штука лежит под скалой и, пока туда не придет человек, она взорваться не может.
      - Совершенно правильно. А откуда ты все это знаешь? Часовой лукаво подмигнул.
      - Нам все известно - сказал он. - Очень жалко этого парня. И женщина тут замешана. Правда, что это она его подбила на такое дело?
      - Этого я не знаю, кто кого подбил.
      Комнату, в которой раньше работал Боб, оккупировали следователи. Они иногда выходили из нее то по одному, то вместе, наведывались в шатер, заглядывали в другие комнаты, в том числе и в мою, что-то записывали и фотографировали. Затем вызвали на допрос Маргарэт Чикони.
      Я очень за нее волновался и ждал ее у входа в дом. К моему удивлению, ее отпустили очень скоро, минут через десять.
      - Любезные мальчики, - сказала она, раскуривая сигарету.
      - Что они спрашивали?
      - Так, всякую всячину. Говорят, девушке из приличного семейства не стоит ввязываться в такие дела. Я подробно рассказала, как я отцепила на аккумуляторе тележки красный и зеленый провода и вместо них прицепила красный и зеленый провода от машинки "Феано". "А где вы укрепили термистор?" - спросил один из них. "Я не знаю, что это такое", - ответила я. За меня ответил другой: "Он его вставил в гнездо вместо сигнальной лампочки". Потом показал маленькую электрическую лампочку и зеленый колпачок, которые раньше я видела на панели прибора. Они нашли их в письменном столе Боба.
      - И все? - спросил я.
      - Все.
      - Что же будет дальше?
      - Наверное, скоро нас увезут...
      - Послушайте, Мэг, как это вам обоим пришло в голову такое сделать? спросил я.
      Она усмехнулась и медленно пошла по песку. Когда мы вышли из тени, отбрасываемой зданием, она воскликнула:
      - Смотрите, над скалой вертолет!
      Действительно, прямо над скалой повис вертолет. До слуха донесся гул моторов.
      - Что-то исследуют.
      Она кивнула головой и засмеялась.
      - Боб сделал так, что им ничего не поможет. Разве что найдут добровольца залезть под скалу.
      - Это вы его надоумили?
      Она с удивлением посмотрела на меня. Мэг действительно была очень хороша. Я даже смутился, до того она показалась мне красивой. Продолговатое, тронутое загаром лицо, большие голубые глаза, пышные черные волосы, и все такое...
      - Как я могла его надоумить, если я ничего в атомных делах, а тем более в математике не понимаю?
      - Так как же все случилось?
      - Право, не знаю. Кажется, началось с медицины. У Боба расстройство внутренней регуляции, а отсюда гормональная недостаточность. Во время сеансов ультрафиолетового облучения мы болтали об этом и о причинах, которые вызывают расстройства подобного рода. Я придерживаюсь теории, что расстройства регуляции секреторной системы происходят по более глубоким причинам чем принято считать. Например, это может произойти, если внутренний мир человека находится в непримиримом противоречии с внешним миром От такого даже с ума сходят. Вы ведь знаете, что с каждым годом число шизофреников, эпилептиков и алкоголиков непрерывно растет. Это результат невозможности для нервной системы человека приспособиться к тому, что происходит в мире. После этих разговоров мы стали болтать о времени, в которое мы живем, и, наконец, подошли н водородной бомбе. Вы понимаете?
      Я кивнул головой. Вертолет над скалой медленно делал круги, затем начал спускаться.
      - А вдруг они все-таки подорвут ее, - прошептал я.
      - Вряд ли. Боб такой умный... Так вот, когда мы заговорили о водородной бомбе, я сказала, что меня возмущают ученые. Неужели наука, такая могущественная и такая всесильная, ничего не в состоянии сделать, чтобы прекратить стремление людей к самоубийству? Разве нет таких научных средств, которые бы сделали войны просто невозможными? Мы научились покорять реки и моря, управлять космическими кораблями, обуздали атомную энергию. Разве нельзя разработать что-то такое, что бы автоматически убивало самые зародыши войны?
      Боб сказал, что это очень интересная идея и что ее следует рассмотреть с математической точки зрения. Я как-то прочитала один рассказ в воскресном приложении к газете. Там описывался ученый, который изобрел аппарат, способный разнести всю землю на мелкие кусочки, если где-нибудь на земном шаре взорвется хоть одна бомба. Понимаете, если кто-нибудь подорвет атомную бомбу, аппарат автоматически запускает цепную реакцию, от которой гибнет вся земля. Ученый об этом объявил на весь мир, и люди вынуждены были прийти к соглашению никогда не воевать. Разве нельзя создать такой аппарат? Он очень нужен.
      - Ну, а что сказал Боб? Можно создать такой прибор?
      - Он про такой аппарат ничего не сказал. Через день или два, когда мы вернулись к этой теме, он спросил меня, как я отношусь к скале, под которой лежит новая водородная бомба. Я ответила, что для меня скала - это символ смерти и что я не верю, что люди когда-нибудь поумнеют. Я смотреть не могу на эту скалу. Мне страшно, она мне по ночам снится...
      - Между прочим, и мне тоже...
      - Тогда Боб сказал, что водородная бомба под скалой никогда не взорвется... Вначале я не поверила, но он так серьезно об этом говорил... И я согласилась поставить его вычислительную машинку на тележку. Я верила, что все будет так, как он говорил. И вот я в Бобе не ошиблась.
      - Теперь вам скала не кажется символом смерти?
      Маргарэт улыбнулась и отрицательно покачала головой.
      - Я очень люблю Боба... - вдруг сказала она.
      Мы медленно брели по мягкому теплому песку, и я старался понять, что же произошло в душе этой красивой девушки. Если бы в самом начале мне кто-нибудь сказал, что Маргарэт полюбит парня с физиономией Боба, я бы ни за что не поверил. А теперь это показалось мне само собой разумеющимся. Я нисколько не удивился, когда она прямо и открыто сказала, что любит его. Я даже ждал этого. Разве настоящая женщина любит мужчину только за красивое лицо? Как бы угадав мою мысль, Мэг сказала:
      - Женщины всегда любят героев. Так было во все времена. Невозможно оставаться равнодушной к человеку, который силой своего разума укротил чудовище, способное убить сразу миллионы людей. Это как в древних сказках о легендарных героях. Они побеждали злых титанов, огненных драконов, страшных чудовищ. Мой Боб победил водородную бомбу. Если бы каждый ученый сделал что-нибудь такое! Тогда жизнь на земле была бы вечной...
      - Она будет вечной, - почему-то с уверенностью сказал я.
      - Только бы ничего не случилось с Бобом, - прошептала Мэг.
      - С ним ничего не случится. Вы слышали, что сказал полковник Джейкс?
      - Нас скоро отсюда увезут...
      Я подумал и сказал:
      - Важно, чтобы о том, что сделал Боб, узнало как можно больше людей!
      Мэг остановилась и лукаво посмотрела мне в глаза.
      - Вильям, вы много пьете и совсем не интересуетесь тем, что происходит в мире.
      Действительно, я даже забыл, когда слушал радио в последний раз.
      - А что происходит в мире?
      - Вся страна взбудоражена. Все газеты полны сообщений о поступке Боба. Крупнейшие ученые одобряют его действия. Создана "Научная лига солидарности с Вигнером". Вчера по радио один крупный физик выступил с идеей создания комитета по разработке активных научных методов борьбы с атомной опасностью. Он прямо так и заявил: "Пример молодого математика Боба Вигнера показывает, как много мы можем сделать, если хорошенько подумаем. Достаточно болтать о мире. Наступила пора активно действовать. Ученые должны быть впереди..." Может быть, они действительно смогут придумать такой аппарат, о котором говорилось в рассказе?
      Я взял руку Мэг и крепко пожал.
      - Если все ученые заговорят таким языком, никакого специального аппарата не понадобится...
      8
      На другой день следователи уехали, и Бобу разрешили выйти. Мы ждали его, собравшись внизу у лестницы. Когда он появился, ведя под руку Мэг, мы устроили ему бурную овацию. Свистели и кричали так, будто бы нас было не три, а тридцать три человека. Я не ожидал, что больше всех будет орать Самуил Финн. Боб улыбался во весь рот и кланялся нам, как неопытный молодой актер. Сзади него стоял часовой и тоже улыбался.
      - Какого черта вы разорались? - гаркнул внезапно явившийся полковник Джейкс. - Ну и наделали же вы хлопот, Вигнер!..
      - Служу отечеству, - отрапортовал Боб. - А ведь здорово я придумал, полковник!
      - Мальчишка! Это только первый акт драмы. Скоро за вами приедут. Мне приказано вас с территории никуда не отпускать.
      - О'кэй. Только это не поможет. Можете счигатъ бомбу заживо похороненной.
      Полковник покачал головой и, ни слова не говоря, ушел. Мы все ввалились в бар.
      - Я предлагаю выпить за молодоженов, - сказал я, разливая шампанское.
      - За кого? - переспросил удивленно Крамм.
      - За чету Вигнер. Давай, Боб, чокнемся.
      Наш математик так и застыл с открытым ртом. Затем перевел испуганные глаза на Мэг. Она храбро и лукаво улыбалась.
      - Ну что вы на меня смотрите? - обратилась она к Бобу. - Разве вы не хотите, чтобы я была вашей женой?
      Боб начал лепетать несусветную чушь, и, чтобы ему было легче, мы снова стали орать во всю глотку.
      - Ребята, наша база теперь ни к чему! Ее закроют, потому что пещера занята! - кричал подвыпивший Финн. - А если бы вы знали, какого парня родила моя жена! - Потом посмотрел на меня и глухо сказал: - Это не для тебя говорится.
      - Брось сердиться. Давай помиримся. Такой день!
      Все поддержали меня.
      - Самуил, не сердись на него. Это он спьяну тогда наболтал.
      Финн нахмурился и уставился на меня исподлобья. Но его глаза были не злыми, а очень веселыми.
      - Хорошо. Согласен помириться. Но только я должен дать ему сдачи.
      - Ладно, черт с тобой, бей. Только не по носу.
      Я встал перед Финном, поднял подбородок и зажмурил глаза.
      - Ребята, подержите его руки. У него очень развиты условные рефлексы.
      Крамм и Боб зашли сзади и взяли меня за руки.
      - Подождите! - крикнула Мэг. - Я сбегаю за ватой и примочками.
      - Не надо. Бей, Самуил, только скорее. Я не привык долго ждать.
      Все загоготали наверное, над тем, как долго Финн примерялся Затем он ударил меня изо всех сил, и я отлетел к самой стойке бара. В глазах поплыли круги.
      Крамм и Боб меня не удержали, и я грохнулся на пол.
      - Ну и удар... - поднимаясь, кряхтел я.
      В баре стоял невероятный хохот. Я долго ничего не мог разглядеть, потому что правый глаз моментально заплыл. Финн поднес мне рюмку виски, и мы с ним выпили, а после расцеловались. Мэг все же сбегала в свою комнату и принесла кусок марли, смоченной какой-то гадостью.
      - Не хочу, чтобы у вас под глазом был синяк, - сказала она, прилаживая марлю при помощи пластыря.
      Потом мы пили еще и болтали всякую чепуху. В разгар веселья в дверях бара появился полковник Джейкс с каким-то незнакомым парнем. Мы сразу притихли.
      Парень был высокого роста, блондин, с бледно-розовой, почти детской физиономией. С виду совсем мальчишка, с красивыми, пухлыми, как у ребенка, губами. Он вежливо поклонился и тихо сказал.
      - Добрый день.
      - Это наш новый математик. Знакомьтесь.
      Полковник Джейкс вышел, а мы продолжали молча рассматривать новичка.
      - Моя фамилия Скотт, Роберт Скотт, - наконец произнес парень. - Разрешите присесть?
      - - Пожалуйста, - Финн кивнул на свободный стул.