Двое держали за руки третьего. Двое держат его за руки и тянут каждый к себе, словно дети, спорящие из-за плюшевого мишки. Третий, похоже, какой-то охранник, безжизненно повис в их лапах. Именно в лапах… Да, это были люди, но… Это были не люди. Из-под окровавленных разорванных штанин виднелись жилистые ноги, покрытые язвами. Из-под халатов, какие здесь носят лишь научные сотрудники, торчали не по-человечески мускулистые руки, покрытые гигантскими гнойниками. В некоторых местах кожа лопнула, обнажив кровавую кашу. Кисти непропорционально удлинились, пальцы выросли раз в пять длиннее, и их увенчивали длинные прямые когти. Под окровавленными халатами этих людей рубашка разошлась, показывая развороченный торс, который словно разорвало изнутри – во все стороны торчали разломанные ребра, на пол брызгала красно-желтая жижа, вываливались кусочки внутренностей. А голова…
Калхуну стало совсем не по себе. Он понял, почему те "крабы" все время пытались атаковать его именно в голову. Этого он не смог бы предположить никогда….
Внезапно охранник в лапах живых мертвецов очнулся и застонал. Зомби начали рвать его каждый к себе все яростнее, и из-под "краба" одного из них начали доноситься душераздирающие стоны и истерический плач… Барни хотел крикнуть, но крик застрял в его горле. Он хотел убежать, но ноги не слушались его. Он хотел отвернуться, но тело отказывалось повиноваться. Он хотел выстрелить, но оружие намертво застыло в его руках.
Охранник застонал и, приложив немалые усилия, рванулся. Один из мертвецов, тянущий его к себе, выпустил из когтей его руку и по инерции упал на спину. Другом все же удалось устоять на ногах. Охранник безумным взглядом посмотрел на стоящего рядом зомби. И его ноги подкосились. Зомби потянулся к нему, но не успел. Охранник, закатив глаза, перевалился через перила мостика и полетел в черную бездну.
И только тогда Барни закричал. И в этом крике вылилась вся боль, весь страх, вся жалость. Зомби как-то медленно повернулся на крик, но тут мощный удар когтистой лапы второго мертвеца обрушился на его "голову". Барни, проверяя патронник, побежал вперед и не видел, как длинные когти сорвали "краба" с головы мертвого ученого, обнажая изуродованное окровавленное лицо. Мертвый захрипел, колени подогнулись, и он, словно кукла, рухнул на пол. В эту же секунду раздалось три быстрых выстрела – и оставшийся зомби, разбрызгивая слизь, полетел через перила вниз. Калхун, содрогнувшись, подошел к недвижному мертвецу с развороченной головой. И отвернулся.
"Нет… это все – лишь дурной сон… проснись! Проснись…"
Калхун вздохнул и быстро зашагал вперед. Ему казалось, что он заново родился…
…Через несколько минут небольшой лифт остановился, и Калхун шагнул на маленькую платформу. И справа и слева она обрывалась – стен не было. Осторожно заглянув через край, Барни увидел уходящий вниз туннель. Еще одна шахта. У другого края журчала вода – похоже, продолжение канала. В его конце массивно гудели железные лопасти, взбивающие воду. Видимо, фильтрующая система. Барни задумался. Ведь именно об этом месте ему говорил доктор Бэйли. Идти через канал… Через. Плыть, что ли? Похоже на то. Барни уже почти приготовился промочить ноги, но вдруг сплюнул в мутный поток и отступил от края.
"Я еще не сошел с ума! Эти лопасти меня на части разорвут! Вот черт…"
Сзади раздался нарастающий механический гул – Калхун вздрогнул и вскинул ружье. Нет, это всего лишь лифт едет по шахте. Лифт? Сам он запуститься не мог. Калхун ухмыльнулся и приготовился ждать гостей. Он-то знал, что это может быть кто угодно. Даже не-люди.
И лишь только показалась часть элеватора, и Калхун увидел жилистые ноги, он приготовился и выждал, пока лифт опустится так, чтобы показалось тело – по ногам стрелять бессмысленно. Секунда – и четыре выстрела пронзают туннели канализации. Лифт остановился. Среди ящиков и контейнеров лежат двое убитых трехруких существа. Барни улыбнулся. Он всегда был неплохим стрелком, но никогда его огневые подвиги не радовали его так, как сейчас. Нет-нет, есть еще порох… Забывшись, Барни засвистел какую-то песенку и медленно зал в лифт. Все-таки Калхун был оптимистом – даже сейчас. Поразительная ясность стояла в его голове. Удивительно, но он уже перестал гадать, что это за твари и откуда они взялись. Он не даст себя в обиду. И людей здесь – тоже.
Кнопки поднятия лифта нигде не нашлось. Внезапный оптимизм Барни начал таять, когда вдруг его взгляд уперся в контейнер с кричащей пометкой "Крайне Взрывоопасно!". Он усмехнулся. Вот и решение. "Если эти самые трехрукие зверюшки доставили этот ящик сюда именно для меня – примите мои благодарности!" – подмигнул он мертвым монстрам и начал толкать контейнер к каналу. Он помнил эти ящики. Он когда-то лично следил за безопасностью их погрузки в грузовые поезда – те отправляли эти контейнеры в сектор J – к шахтам испытания ракетных двигателей. Внутри такого контейнера был еще один – медный, с покатыми стенками, что образовывало в совокупности нечто вроде гигантского термоса, и к тому же предохраняло от статического самовозгорания. Это был самый совершенный на сегодняшний день способ транспортировки топлива для баллистических ракет.
Прикинув все в уме еще раз, Барни столкнул ящик в воду и тут же взял его на прицел. Контейнер, покачиваясь, быстро поплыл к фильтрующим лопастям. Прошло несколько секунд и, когда ящик вплотную приблизился к ним, Барни нажал на спуск. Взрыв! Пол слегка тряхнуло, Калхун инстинктивно пригнулся и прикрыл лицо. Когда эхо стихло, Барни посмотрел сквозь пелену дыма туда, где были лопасти. Были. Искореженный, словно облысевший вал, застыл, и мелкие обломки контейнера уносились по течению за поворот, туда, откуда дул свежий прохладный ветерок.
Барни подошел к краю зловонного потока. Шумно чихнул и выругался – дым ел глаза. Начал шарить по карманам – вдруг что-нибудь ценное? Нет. Как и всегда, на работу он взял с собой лишь документы, немного наличных, ключи, которые он забрал из видеокабинета, да расческу. Мобильник здесь всегда был бесполезной игрушкой – глубина около двух тысяч футов под землей. А может, и больше. Насколько он понимал, за оружие можно не беспокоиться: его "Берета" стреляет даже под водой. Документы тоже в порядке – ничего с магнитной пластиковой картой под водой не сделается. Расческа – смешно даже. Деньги… кто знает, нужны ли они теперь вообще? Немного подумав, Барни все же спрятал свои семьсот двадцать долларов под подкладку шлема. Раздеваться почему-то даже и не пришло в голову. Зачем?
Там, за изгибом канала могло быть все, что угодно. От спасательной бригады до новой системы фильтров, рубящей все твердое на куски. Калхун изобразил для самого себя беспечность, махнул рукой. У него было давнее правило – если что-то долго делал, а потом начинаешь в этом сомневаться, то плюнь на все и делай дальше. Не очень-то мудро, но спасает от лишней головной боли.
И он прыгнул.
Вода оказалась неожиданно теплой, разве что пахла отвратительно. Барни, перебирая ногами, чтобы держаться на плаву, поморщился – неприятное ощущение, когда вода постепенно мочит тебя до нитки. Плыть было легко, течение само несло вперед…
…Плавание длилось уже минут двадцать. Барни раньше даже и не подозревал, что под "Черной Мессой" есть такая система "рек". Вода все несла и несла вперед, из одной камеры в другую. Никаких фильтров не было, что уже радовало. Конец заплыву был положен еще через минуту. "Река" вдруг уперлась в глухую стену. Здесь было очень светло, воздух заметно посвежел. Барни понял, что поток теперь уходит вертикально вниз – туда можно было соваться, только если имеешь акваланг или что-то в этом духе. Калхун огляделся. Невысокие бортики – уже хорошо. Можно вылезти, обсохнуть. А это что? Лестница, укрепленная на стене, вела куда-то вверх. Только теперь Барни заметил, что здесь не потолка – круглые стены тянулись и тянулись вверх, напоминая туннель. В конце этого туннеля сквозь редкую решетку был виден кусок ясного голубого неба. Это было подарком свыше.
Барни удовлетворительно крякнул и начал выбираться на бортик – нужно было хотя бы выжать одежду от этих помоев. Вдруг сверху послышался шум. Стало темнее. Калхун задрал голову: на решетке стояли две фигуры в сером камуфляже.
"Спасатели!"
Военные завозились, протискивая что-то между прутьев. Барни отпрянул к стенке – в воду грузно упало тело мертвого охранника. Брызги еще не успели осесть на стены, как туда же плюхнулся труп в окровавленном белом халате.
"Что за чёрт?.."
 
      – Дай и мне закурить, Стив, – голос, резонируемый в трубе, звучал, как раскаты грома.
      – На, держи.
 
Последовало недолгое молчание. Затем военный заговорил снова:
 
      – Черт, Стив, почему именно мы должны делать эту грязную работу? Только потому что не уцелела команда Шеппарда?
      – Не знаю. Думаешь, мне это нравится? Но я знаю одно – приказы не обсуждаются. Особенно – приказы сверху. Все, заканчиваем. Давай еще этого последнего, и сваливаем отсюда.
 
Вниз полетел еще один труп. Стало светлее – военные ушли.
Шоком Состояние Барни было трудно назвать. Скорее это была обида. "Почему? Почему военные не спасают нас, а просто убивают? Халатность? Вряд ли. У них же какой-то там приказ. Но за что? Что сделал тот старик? Ведь так не бывает. Мы здесь все в беде – почему же они так? А ведь Бэйли был прав. Черт, как же он был прав… Но с другой стороны, все понятно. Док говорил, что после аварии твари начали появляться по всему комплексу. Значит, не после аварии, а из-за аварии. Ведь "Черную Мессу" финансирует правительство, Пентагон. Если все произошедшее привело к тому, что нас здесь жрут эти существа, то, если делу дать официальный ход, пожизненное светит не только кое-кому из персонала, на и верхам. Приказ сверху… Теперь понятно. Кто-то наверху не хочет, чтобы его халатность всплыла. Кто-то хочет спасти свою задницу, спасти, убив всех свидетелей произошедшего, стерев с лица земли всё о катастрофе. Скорее всего, они оставят несколько свидетелей, по одному-двум представителям здешних должностей. Подкупить, запугать человек двадцать – пустяковое дело. Подкупить, чтобы молчали. Запугать, чтобы взяли всю вину на себя. Чтобы дело официально закрыли, а руководство вышло чистеньким…"
Но нет, он не собирается стать жертвой ради спасения чьей-то чиновничьей задницы. Исправить ошибки – это всегда похвально. Замести следы – это тоже можно понять. Но не убийства. Не смерть седых стариков. Не гибель невинных, сотен – ради спасения десятка преступников. Барни ухмыльнулся. Кто-то там наверху не учел, что некоторым не понравится умирать. Некоторым хочется жить. Всем хочется жить. Если сюда прислали убийц в камуфляже – он не будет сдаваться. Он прорвется. И всякий, кто захочет отправить его к праотцам, пусть сам отправится туда же. Ничего личного. Просто в порядке самообороны. В порядке кары для убийц стариков. Опасность в "Черную Мессу" пришла от своих же. Как сотруднику службы безопасности, Калхуну это не нравилось. Он медленно закипал. Он выйдет из базы живым. Не такой он человек, чтобы пойти на корм правительству.
О том, чтобы выжать одежду, Барни уже не думал. Он лез так быстро, как только мог, наверх. Ведь где-то там сейчас убивали его друзей. Он не думал о себе, куда он идет, и что будет дальше. Барни, как истинный фаталист, полагался здесь целиком на судьбу. А ведь он так и не доучился в колледже Мартинсон. Ведь он и не собирался два года назад наниматься сюда, и именно дерзкий случай, судьба направили его. И он знал, что, если надеешься на судьбу, нужно просто приспосабливаться и не упускать свой шанс. Но мысли его то и дело возвращались к близким ему людям. Никого во внешнем мире у него не было. Старики-родители давно умерли, а единственная его сестра укатила в Париж со своим звездно-блестящим молодым мужем. Все его друзья работали здесь же, в "Черной Мессе". Вечно переисполненный заботой о дочке Брайан. Стэнли, ученый среднего возраста, который был очень рад иметь у себя другом такого оптимистичного человека, как Калхун. Да и Барни очень нравился Стэн, как начитанный и веселый приятель. Толстяк Отис, который дружил не только с Барни, но и вообще со всеми, кто подворачивался ему по руку. Барни невольно улыбнулся, когда вспомнил жизнерадостного толстяка (хотя Отис всегда на замечания о его полноте радостно замечал, что он "не толстый, а просто ширококостный"). Бьющие из него фонтаном шутки и нечеловеческий оптимизм импонировали всем охранникам на "Мессе", ученые же избегали его, отзываясь о нем, как о пустобрехе и болване. Невольная улыбка Калхуна при воспоминании тут же сменилась тихой грустью. Барни всем сердцем надеялся, что Отис все-таки уцелеет во всем этом хаосе. Как и Брайан, Стэн. Как и Гордон Фриман.
"Ну вот Гордон, насколько я его знаю, уж точно не даст себя сожрать этим тварям! – тоскливо подумал Калхун, и сам не смог бы точно сказать, кого он имел ввиду под словом " твари", – Да… дай-то бог…".
Перевозка Пленных
Решетка поддалась сразу. Барни, зная, что военные близко, старался двигаться как можно тише. Откинув решетку в сторону, Барни выглянул из люка. Чистое голубое небо. Солнечный свет льется на раскаленные красные скалы и небольшое асфальтовое шоссе, которое начиналось где-то за скалой и кончалось, упираясь в кладку из мешков с песком. За сделанной наскоро кладкой высился кузов легкого армейского грузовика. И ни души.
Калхун нахмурился. Может, его заметили, и теперь – засада? Может быть. Вылезти открыто могло означать смерть. Нужно было сделать хоть что-нибудь. Барни заметил, что все еще держит в руках пустой дробовик. Решение пришло мигом. Через секунду дробовик полетел на дорогу. Трюк вобщем-то дешевый, но сейчас военные явно уверены в собственной всесильности, и любой посторонний шум мог заставить их раскрыться. Но результат превзошел все ожидания. Послышалось жужжание, вроде того, которое издает электродрель. И длинная очередь ударила в летящий дробовик. Барни, нешуточно испугавшись, пригнулся. Прямо в воздухе пули превратили дробовик в исковерканную железяку и отбросили его куда-то на скалы. Огонь прекратился, но механическое жужжание не смолкало. Изредка слышалось короткое пиканье.
"Ничего себе! – подумал Калхун, засунувшись снова под землю, – Что же это за снайперы там сидят – ружьё-то даже упасть на землю не успело…". Но кое-какие подозрения все же начали закрадываться. Эти шум и пиканье – не случайны. Барни уже догадывался, но нужно было проверить. Очень осторожно.
Барни, ступая очень мягко, вылез из люка, стараясь как можно ближе прижиматься к земле. И он по-пластунски пополз к мешкам с песком. Стреляли оттуда. Путь в пять метров казался вечностью. Но пока все было в порядке. Лишь мерное жужжание и короткие сигналы. Догадка Барни начала терять правдоподобность, и пиканье не учащалось. Хотя, наверное, он двигался слишком для этой штуковины близко к земле. Калхун, поглядев в голубую высь, вздохнул и выглянул за груду из мешков с песком. Он успел лишь понять, что оказался прав. Сигнал запищал часто-часто. Мгновенная раскрутка стволов – и последнее, что увидел Калхун перед тем как снова нырнуть вниз, был сноп пламени. Сердце охранника сжалось и заколотилось даже быстрее этих выстрелов. Что-то сильно ударило его по голове – в глазах потемнело. Барни зажмурился и мысленно распрощался с жизнью. Когда он наконец снова открыл глаза, был лишь звон в ушах да мерное жужжание барабана. Ощупав голову, Барни не нашел на ней никаких следов крови, но и шлема тоже. Зато на его макушке покоились три кусочка стодолларовой купюры. Барни оглянулся – шлем валялся сзади него, пробитый парой путь. Калхун сглотнул, представив, что было бы с его головой, не будь на ней каски. И задумался.
Это была самая обычная автоматическая турель. Изобретение совсем не новое – Калхун еще год назад читал о презентации таких на оружейной выставке в Лос-Анжелесе. Три пары стволов. Триста патронов калибром в десять и два миллиметра. Детектор движения. Все предельно просто. "Просто, да не просто! – тоскливо подумал Барни и достал пистолет, – Обойти ее не получится. Но отвлечь-то ее можно? Наверное…".
Другого выхода он не видел. Осторожно повернулся, нащупал исковерканный шлем. Да, это должно сработать. Собравшись с духом, он подбросил вверх шлем и тут же выскочил прямо к турели. Машина есть машина: первая мишень – прежде всего. Не замечая Барни, все шесть стволов ударили по летящей каске. Мгновение – и удар ноги сбил пулемет с треножника, и он отлетел к подножию скал. И снова – тишина.
Барни усмехнулся и утер пот таким видом, будто всю жизнь только и занимался тем, что сражался с автоматическими турелями. Но теперь – куда? Калхун сперва решил проверить грузовичок. Как и следовало ожидать , ключей в замке зажигания не было. Хотя, ехать по "Черной Мессе" не имело смысла. Это было бы все равно что повесить на себя мишень. Но все же грузовик был ценной находкой. Барни порылся в бардачке – ничего. Ни документов, ни других бумаг. Лишь здоровенный и отполированный до зеркального блеска револьвер. Калхун присвистнул от удивления и взвесил находку в руке. Таких огромных револьверов он в жизни не видел. Оружие было именное – на рукоятке с накладками из черного дерева была видна изящная тесненная надпись: "Капралу Даби Ингу от товарищей. 04.18.99". Интересно, знали ли товарищи Даби, что их подарком капрал обрывает жизни невинных людей? Калхун вздрогнул, вспомнив те трупы в канализации. Нахмурился, поискал еще. Ага, а вот и патроны. Всего двадцать, но под та-акую пушку, что Барни даже злобно ухмыльнулся, заправляя барабан: "Пора нам поменяться ролями…". Он не был мясником. Но и мясом быть тоже не собирался.
Грузовичок оказался просто каким-то рогом изобилия. В кузове среди солдатского хлама, вроде ботинок, посуды и палаток, нашлись два автомата МР-5 и целых десять рожков к ним. Магазины еле поместились в карманах и за пазухой. Один из автоматов пришлось оставить – рук не хватает. Но оставить, конечно же, не целым. Калхун, злорадно ухмыляясь, вытащил из ствольной коробки направляющий стержень для пружины затвора и забросил его на скалы. Настроение совсем поднялось, когда в небольшом камуфлированном ящичке нашлось три гранаты. Затем Барни серьезно задумался. Может, переодеться в форму этих солдат – ее тут было целых десять комплектов – тогда он сможет подбираться к ним вплотную, его могут принять за своего. Но Барни все же решил остаться в своей форме охранника – из принципа. Нет, он не оденет форму этих уродов… Пораздумав еще немного, он все же снял свои брюки и натянул камуфлированные штаны. В них, как и положено армейским штанам, оказалось множество карманов – все десять рожков тут же удобно разместились.
Весь увешанный оружием, Барни спрыгнул с грузовика на землю. Было немного тяжело: еще бы, килограмм пятнадцать железа! Но эта тяжесть придавала уверенности. Калхун перезарядил автомат и еще раз оглядел себя. И горько усмехнулся. Он, одинокий и никому не известный охранник, теперь один против всего света. Правительство его родной и когда-то любимой страны дало добро на убийство мистера Калхуна. И еще несколько сотен таких же. Справедливый суд теперь просто смешная ироничная сказка. Но глупо даже пытаться что-то с этим сделать – страну не переделаешь. Но если все эти десантники и солдаты не смогут пристрелить его, а он сможет уйти живым и помочь таким же, как он, то он сможет считать, что прожил свою короткую жизнь не зря.
Барни искренне пожалел о том, что не разбирается в автомобилях – тогда бы он непременно как-нибудь вывел грузовик из строя. А гранату тратить как-то жалко. И Калхун двинулся вперед, по шоссе, зажатым между массивными скалами. Солнце мягко припекало. Теплый ветерок ласкал волосы. Откуда-то издалека доносится крик горного орла. Словно все было в порядке. Как будто ничего не случилось. Природа живет по своим законам.
За поворотом ждал не очень приятный сюрприз – дорога упиралась в приоткрытые массивные ворота туннеля в скалах. Очевидно, военные сюда и ушли. Вот здесь-то нужно быть настороже. В туннеле было прохладно и тихо. Где-то капала вода. Барни, сжав автомат, медленно подошел к повороту. Заглянул за угол. И вышел, уже не таясь. Здесь не было ни одной живой души. Но мертвец сразу бросался в глаза. Мертвый охранник с раной в животе лежал на полу возле открытой дверцы джипа, стоящего посреди туннеля с зажженными фарами. Калхун тихо подошел. В салоне джипа сидел, склонив голову, убитый пожилой ученый в белом халате. А ведь они просто хотели уехать отсюда, подальше от этих странных существ, открывших на "Мессе" сезон охоты. Похоже, неудачливых беглецов расстреляли через лобовое стекло… Барни скрипнул зубами и отвернулся.
Рядом были лишь грязные промасленные бочки, пара ящиков и какой-то ржавый люк, очевидно, в подвал.
Внезапно, впереди, за поворотом послышались приглушенные голоса. Калхун, вздрогнув, быстро побежал к углу и заглянул на поворот, трясясь от злобы. Эти убийцы там. Барни успел лишь увидеть медленно закрывающиеся ворота, и в них промелькнули двое военных на фоне большой автостоянки. И ворота сомкнулись. Барни осторожно, но быстро подошел к ним. Глухо. Пульта управления воротами не было. Он был в тупике.
Калхун на мгновение задумался. Ну конечно же, так даже лучше! Если он спустится в подвалы, то сможет обойти их с тыла и напасть внезапно. Именно напасть. "Нет, конечно это будет самооборона, – подумал он, – Повод обороняться найдется, уж поверьте мне!". И он побежал назад, к ржавому люку.
В туннеле было по-прежнему тихо. Никто не шел за ним следом, не строил засады. Мертвые люди так и лежали, застыв в вечном сне. Барни вздохнул и нагнулся к охраннику. Осторожно снял с груди табличку с именем. "Картер Баррет". Барни вернул табличку на место и снова вздохнул. Он запомнит это имя. Калхун в глубине души порадовался, что рана у охранника не на голове, и снял с холодного тела шлем. Он был немного великоват, а в остальном – порядок. Барни никогда не страдал предрассудками.
Крышка люка поддалась нелегко. Вся в ржавчине и масляных пятнах, он развеяла последние сомнения. В подвалах военных не было. Путь по лестнице – всего пять метров. Но в глубину, это даже многовато. В подвалах было почти тихо. Лишь шум воды и газа в трубах по стенам. Калхун заметил грязную табличку на стене: "Подвал складского двора". Что ж, для начала неплохо. Он уже знает, что у него над головой. Решив, что пора двигаться, Калхун развернулся. И тут откуда-то сверху на него свалился "краб". Калхун едва не подпрыгнул от неожиданности, и вовремя сообразил не стрелять в пустоту. Острые когти и зубы скользнули по гладкому шлему – и напавши монстр упал на пол, наконец, показываясь на глаза жертве. Барни ухмыльнулся возможности опробовать автомат в действии. Грохнула очередь, и прошитый пулями "краб" отлетел в угол. Калхун тряхнул головой и ошарашено посмотрел на автомат. Мало того, что отдача была просто дикой, так Барни даже и не представлял себе, что автомат стреляет так громко. Да, охранник привык к пистолетным выстрелам, меланхоличным и тихим. Но автоматный выстрел оказался агрессивным и невероятно оглушительным. Что ж, придется губить уши. Это только в боевиках герой стреляет направо и налево, даже не поморщившись от оглушительных выстрелов, и держит стреляющий без всякой отдачи пулемет так легко и изящно, словно это не пулемет, а флейта. Придется привыкать к реальности. Забавно, что телевидение довело уже и до этого. В конце концов, эти военные как-то к автомату привыкают? Военные… Барни презрительно сплюнул и бодро, но осторожно зашагал по коридору подвала…
…Прошел уже час, а подвалы все не кончались. Барни уже начал тихо паниковать. Может, он ходит кругами? Или это уже не подвалы? Калхун вроде бы пару раз шел по наклонному коридору, наверх. Барни шел всего час, а устал, словно за сутки. И в том месте, где коридор начал расширяться, Калхун в изнеможении опустился на какой-то замшелый ящик. Усталость была не напрасной. Весь последний час автомат охранника почти не замолкал (Барни даже привык к его оглушительным выстрелам). Он истратил пять рожков, да и шестой уже был полупустым. Этот час заставил почти позабыть об убийцах в камуфляже. Все эти странные существа лезли буквально ежесекундно! "Крабы", старающиеся превратить тебя в зомби. Начали часто появляться эти странные трехрукие твари. Калхун, сталкиваясь с ними, удивлялся все больше. Они не тупо нападали. Они прятались, устраивали засады, уклонялись от пуль и даже убегали, если видели, что жертва им не по зубам. Сколько раз за этот час их зеленые молнии сверкали совсем рядом? Калхун даже и не пытался считать. Он боялся предполагать, но факты брали свое – трехрукие существа были разумны. Не давали ему покоя и те газовые облака, из которых они появлялись. Как там их называл Джеймсон – порталы? Калхун сердито отогнал мысли об этом. Он всегда бесился, когда чего-то не понимал, так что пока предпочитал не думать об этом. И других проблем было достаточно, чем ломать голову над непостижимым. Барни почесал свежую язву на ноге – полчаса назад на штанину попала слюна, которой в него выстрелила какая-то новая тварь со множеством щупалец и мощным хвостом. Ее успокоила лишь длинная автоматная очередь, и то Барни еле успел выстрелить – тварь после своего плевка помчалась на него, словно танк, и с явно враждебными намерениями. Калхун слишком поздно понял, что пахучая слюна была кислотой, она мгновенно разъела штанину и попала на кожу. Благо, кислота не разъела до кости – но болела нога ужасно, добавив свою долю в боль, которую охранник все еще чувствовал в обожженной руке и гудящей голове. Может, ногу перевязать чем-нибудь?
Внезапные приглушенный выстрелы заставили его встрепенуться. Откуда-то спереди. Калхун вскочил и напрягся. За этот час ему еще не попадалось ни одного человека. А сейчас стрелял явно человек. Барни даже как-то странно обрадовался. Наконец-то эти солдаты… Он побежал на звуки выстрелов и одновременно вдруг задумался. А вдруг это такой же беглец, как и он? Сумел добыть оружие и теперь обороняется от десантников? Калхун заволновался. И выглянул за угол.
В шагах десяти от него двое солдат что-то ожесточенно расстреливали сквозь толстое окно какого-то помещения, похоже, офиса. Глаза налились кровью. Пальцы похолодели. Пробежали мурашки. Скрипнули зубы. И с криком ярости Барни нажал на спуск. Солдаты даже ничего не успели понять. Пули прошили их тела сразу в нескольких местах, и они грузно повалились на пол, роняя еще дымящиеся автоматы. Барни подбежал к офису. Сквозь паутину растрескавшегося стекла была видна фигура слабо шевелящегося человека в белом халате научного сотрудника. Барни тихо застонал от злобы и кинулся отпирать дверь, которая все никак не поддавалась. Сзади него вдруг послышался еще стон – один из солдат был все же жив! Калхун с яростью развернулся к стонущему солдату и с силой пнул его носком ботинка в висок. Солдат мгновенно замер и уже больше не двигался. Калхуну сейчас было все равно, но если бы он только знал, как он будет жалеть об этом своем поступке!
Дверь не поддавалась, и Калхун приложился к ней мощным ударом ноги – замок не выдержал, петли хрустнули, и дверь распахнулась. Посреди офиса на полу лежал окровавленный пожилой ученый.
Стэн…
Кахун уронил автомат и кинулся к раненому. Не обращая внимания на кровь, он перевернул лежащего на боку старика на спину. Стэн тяжело открыл глаза и закашлялся.
 
      – Стэн… – прошептал Калхун, – Подонки… Лежи спокойно, все обойдется…
      Старик через силу усмехнулся.
      – Барни… Так ты жив?… Жаль только я… тут… – и он замолчал, виновато посмотрев на охранника.
      – Ты только не волнуйся, Стэн, друг! Все будет хорошо… – эти слова прозвучали предательски неуверенно, – Я сейчас найду где-нибудь аптечку и ты быстро встанешь на ноги!
      Стэн, наверное, засмеялся, но вместо смеха было слышно лишь нехорошее бульканье в его груди.
      – И не надейся, Барни… Эти гады слишком тяжело меня ранили… Мне конец.
      – Стэн…
      – Барни, послушай меня, – взгляд ученого стал чуть более уверенным, – Не иди на вокзал, там прочно обосновались военные… Они убивают всех, кого увидят, некоторых из наших забрали для допроса… Кх… Мы хотели дойти до лаборатории прототипов, но видишь…
      – Ни о чем не волнуйся, лежи спокойно! – почти умолял Калхун, – Та поправишься…
      – Да послушай же ты… – каждое слово давалось старику струдом, – Тебе нужно найти одного человека… Кх… Если ты хочешь уйти отсюда…
      – Стэн, я…
      – Найди доктора Розенберга! – голос старика становился все напряженнее и торопливее, – С ним у тебя есть шанс убраться отсюда…
 
Последние слова, которые почти сорвались на крик, захлебнулись в диком кашле. Изо рта Стэна пошла кровавая жижа, глаза закатились, и он мелко затрясся. Барни вздохнул и зажмурился. Это был конец. Стэн был его лучшим другом… Был…
Крик боли и отчаяния разнесся по коридорам подвалов…
 
      –
      …Едва последний из трех военных рухнул на землю с простреленными ногами, Калхун наконец вылез из-под вагона и медленно подошел к солдату, который уже пытался отползти на руках в сторону.
      – А ну-ка стой! – злобно сказал Барни и присел на корточки.
      Калхун проделал долгий путь. Позади были погрузочные доки, наполненные товарными вагонами и контейнерами с оборудованием. Позади были офисы с трупами охранников и стариков. Позади была большая автостоянка, промелькнувшая тогда за закрывающимися воротами. Позади были восемь убитых солдат. Убийца убийц… Калхун не знал, хорошо это, или плохо. Но знал, что это справедливо. Теперь здесь, на одном из отделений вокзала, куда приходили вагоны с оборудованием для "Черной Мессы", ему пришлось прятаться под вагоном, чтобы застать солдат врасплох. Это ему удалось. Теперь здесь, сидя под голубым и чистым небом между двумя железнодорожными путями с вагонами на них, Калхун захотел взглянуть в эти глаза. Этот человек убивал ни в чем не повинных стариков. Калхун должен был взглянуть ему в глаза.
      – Не убивай… – взмолился солдат, едва Барни нагнулся к нему.