– Я тоже, мистер Кляйнер… – тихо сказал Гордон, не в силах отогнать воспоминания.
      Экран отключился. Барни потер руки в черных мягких перчатках и сказал, поворачиваясь к другу:
      – Ладно, Гордон, тебе придется самому добираться до лаборатории доктора Кляйнера…
      Его прервал резкий и настойчивый стук в дверь.
      – Черт, этого-то я и боялся! Быстрее, пока ты меня не засветил! – Барни толкнул какую-то дверь в подсобку и подтолкнул туда Фримана, – Давай, быстрее! Через то окно можно уйти. Удачи, приятель, еще увидимся, я уверен!
      С этими словами Барни захлопнул дверь, оставив Фримана наедине с ящиками и коробками. Гордон застыл, еще не отойдя от увиденного и услышанного. Слишком много знакомых он встретил в этом месте. Все бы хорошо, если на миг забыть, где он. А ведь он даже не знал, где он именно. Встреча с Барни и Кляйнером казалась бы удачной и радующей, если бы не еще два знакомых. Они как-то отрицательно компенсировали, затмевали его друга и учителя. Вортигонт и Брин. Если бы не они, если бы не этот странный, почти диктаторский режим, царящий вокруг, все должно было быть замечательно. Фриман чуть напрягся, вспомнив вортигонта, подметающего пол – это воспоминание потянуло целую цепь отчетливых и тяжелых воспоминаний. Зеленые молнии, срывающиеся с кистей вортигонта. Засады в полумраке офисного комплекса… "А ведь тот вортигонт здесь тоже вроде как заключенный… "ГО" за ним присматривал…".
      Из раздумий Фримана вывели голоса за только что закрывшейся дверью – похоже, Барни снова говорил через модулятор респиратора. Гордон торопливо огляделся – под потолком нашлось небольшое окно, выходящее в миниатюрный дворик. Минута, чтобы сложить два ящика один на другой – и Гордон уже спрыгивает на сухую, безжизненную траву. Это – просто клочок земли между стенами смежных домов. Фриман поморщился – ему показалось, что стены снова начинают сдвигаться, стремясь раздавить его…
      "Черт… Нервы надо лечить… "
      Гордон подошел к небольшой двери, разгреб от ее порога обломки кирпича и пластика, ссыпавшиеся с изувеченных стен. К счастью, дверь была не заперта, и Фриман вошел в плохо освещенный коридорчик. "Держаться подальше от патрулей… Что ж, попробуем. Но куда идти-то? Вряд ли на стене меня будет ждать табличка "Лаборатория доктора Кляйнера – 500 м", – подумал Гордон и вышел из коридорчика в его расширение. Здесь было светло. Достаточно светло, чтобы разглядеть члена "ГО", поигрывающего дубинкой возле урны. Фриман вздрогнул, но назад идти было поздно, да и некуда. ГО-шник тоже заметил неуверенно идущего гражданина с потрепанной рыжей бородкой. Усмехнулся – но улыбки не было видно из-под респиратора.
      – Эй, ты, гражданин!
      Гордон сжал кулаки, но тут же взял себя в руки и подошел. "ГО" дубинкой сбросил на пол стоящую на крышке урны пустую жестяную банку. Презрение. Жалкий человечишка. Ходит тут, как на празднике…
      – Ты чего мусоришь, а? Ну-ка подними банку и положи в урну!
      Фриман стоял, не шевелясь. Он поймал себя на том, что у него появился нервный тик. Как жалко, что сейчас в его руках нет металлической табуретки… титановой монтировки.
      – Ну, быстро! – легкий щелчок, и между жестяными стержнями на головке дубинки проскочили синие искры.
      Гордон скрипнул зубами, сделал шаг и положил банку в урну. Отступил снова и развел руками – "Что, добился своего?!". ГО-шник снова усмехнулся и направился к выходу, на ходу сообщив в рацию у себя на плече: "Патрульный G1552, сообщаю о привлечении гражданина к добровольной общественной работе". Фриман злобно вздохнул, дождался, пока тот скроется за углом, и направился за ним, в большой полупустой зал. Похоже, это все еще был вокзал…
      – Позвольте мне прочитать письмо, которое я получил.
      Гордон неприязненно покосился на большой экран на стене, на котором снова красовалось умиротворенное лицо доктора Брина. "Здесь никто не говорит много, но уже и так многое ясно, – презрительно подумал Гордон, – Агитатор хренов…". Фриман вышел на середину зала, наблюдая за спиной удаляющегося в угол ГО-шника.
      – "Уважаемый доктор Брин. Скажите, почему Альянс подавляет наш цикл размножения? Искренне ваш, обеспокоенный гражданин".
      Гордон вдруг увидел небольшую очередь, которая упиралась в странного вида манипулятор на стене. Фриман подошел к группе людей в синих робах и немного понаблюдал. Когда к манипулятору подошел очередной "гражданин" и что-то сказал ему, тот зашевелился, ушел в стену и через секунду снова появился, сжимая небольшой брикет.
      – Спасибо вам за письмо, гражданин. Конечно, ваш вопрос касается основных биологических потребностей, надежд и страхов за будущее вида.
      "Черт, что он несет? Альянс подавляет наш цикл размножения?" – Фриман нервно огляделся, но все же подошел в конец очереди, встав за какой-то девушкой. Тронул ее за плечо – но она тут же отстранилась.
      – Если хочешь получить паек, стой в очереди, как и все! Не пропущу.
      Фриман задумался. Паек. Еда? Только сейчас Гордон ощутил, что он голоден. Очень голоден, словно не ел много лет…
      – Но я вижу и несколько невысказанных вопросов. Знают ли наши Покровители, что для нас лучше? Что дает им право принимать такие решения за человечество? Отключат ли они когда-нибудь поле подавления и позволят нам размножаться?
      Гордону хотелось заткнуть уши – от этого голоса никуда нельзя было деться. Хуже – только воспоминания. "Бред какой-то. Может, это просто сон? Да, в "Черной Мессе" наступил настоящий конец света. Но в остальном-то мире был порядок? Что же произошло? Брин говорит так, будто…". Гордон вдруг понял, что он начал понимать. Он пока не знал, прав он, или нет, но все же… Время научило его, что даже самое невероятное вероятно. Да, первое впечатление, кажется, оказалось верным. Лагерь военнопленных. Только слишком большой.
      – Позвольте мне разрешить сомнения, лежащие в основе вашего беспокойства, чем отвечать на каждый невысказанный вопрос. Сначала давайте рассмотрим факт того, что впервые в истории мы стоим на пороге бессмертия, как биологический вид. Этот факт влечет за собой далеко идущие выводы. Он требует полного пересмотра наших генетических потребностей.
      Гордон очнулся от мыслей – впереди его шагнул человек – Гордон вспомнил, что впереди – еда. Фриман приготовился ждать – выстоять очередь из двух человек ради целого пакетика еды – это было в его силах.
      – Он требует планирования и обдумывания, что идет вразрез с нашими психологическими установками. В такое время необходимо, может быть, напомнить себе, что наш истинный враг – это инстинкт. Инстинкты воспитывали нас, когда мы только становились, как существа. Инстинкты предупреждали и оберегали нас в те тяжелые годы, когда мы делали первые орудия труда, готовили скудную пищу на костре и вздрагивали от теней, скачущих на стенах пещеры.
      Но Фриман вдруг заметил, как очередной подошедший к манипулятору сказал:
      – Гражданин Картер Диксон, номер Х672009L.
      Гордон снова нахмурился, отходя от очереди. "А у меня какой номер? Я здесь, похоже, тоже вроде гражданина… Нет, без номера нечего и пытаться. Сработает еще какая-нибудь сирена – ведь второй раз в комнату именно к Барни я вряд ли попаду…". Фриман отошел от очереди и направился к массивным дверям. Это мог быть только выход. Может, на улице он сориентируется, куда идти?
      – Инстинкт неотделим от своего двойника – суеверия. Инстинкт неразрывно связан с необдуманными импульсами, и теперь мы видим его истинную природу. Но инстинкт знает о своей бесполезности, и, как загнанный в угол зверь, ни за что не сдастся без кровавого боя. Он может нанести человечеству смертельную рану. Инстинкт создает своих тиранов и сам же приказывает нам восстать против них.
      Фриман толкнул двери – перед его глазами раскинулась городская площадь, опоясанная домами в европейском стиле. Старомодная мостовая. Редкие лавочки вокруг высокой стелы, окруженной клумбой с чахлыми травинками, и увенчанной большим экраном. Брин.
      – Инстинкт говорит нам, что неизвестное – это угроза, а не возможность. Инстинкт хитро и незаметно уводит нас с пути перемен и прогресса. Поэтому инстинкт должен быть подавлен. С ним нужно нещадно бороться, начиная с основной потребности человека – потребности в размножении. Мы должны благодарить наших Покровителей за их помощь в борьбе с этой всепоглощающей силой.
      Фриман несмело шагнул на мостовую и еле успел увернуться от идущего куда-то "гражданина" с пустым и безучастным взглядом. Фриману на миг показалось, что этот взгляд затягивает – он как-то подавлял. Хотелось глубоко вздохнуть и сесть. Успокоиться. Перестать сопротивляться боли и страху. Просто забыться. Гордон поморщился – нет, его этим не проймешь… Ему вдруг на миг показалось, что стела на площади раздвоилась, когда он сделал шаг в сторону, но потом он увидел, что из-за нее возвышается исполинский шпиль странной формы, пронзающий серые клубы облаков и уходящий далеко ввысь. Гордон даже не успел приглядеться – со стороны послышалось механическое гудение, щелчок – и снова, второй раз за этот день, Фримана на миг ослепила вспышка белого света. Он недовольно застонал, отмахнувшись руками от чего-то висящего в воздухе рядом с ним, и попал по нему. Сканер отлетел в сторону, тревожно пища. Фриман досадливо сплюнул и вновь глянул на площадь. Пара "граждан" сидела на лавочке и напряженно смотрела в экран на стеле.
      – Нажав на выключатель, они изгнали наших "демонов" одним движением. Они дали нам силы, которые мы сами не могли найти, чтобы справиться с этой манией. Они указали нам цель. Они обратили наши взоры к звездам. Я уверяю вас, что подавляющее поле будет снято в тот день, когда мы овладеем собой, когда мы докажем, что более в нем не нуждаемся. И этот день превращения, по сведениям из надежного источника, недалек.
      Фриман быстро огляделся – к нему вдруг пришла решительность. Помогли слова Брина. Они помогли понять, хотя бы немного понять, что здесь происходит. Нужно было идти, двигаться, уходить отсюда. Он хотя бы знал пункт назначения. Доктор Кляйнер. Гордон понял, что глухие стены и навсегда закрытые магазины с мертвыми вывесками не выдают ни малейшего признака прохода между домами, или хотя бы двери. Фриман увидел вдруг небольшой переулочек – и быстрым шагом направился туда.
      Гордон поймал себя на том, что даже не остановился, когда увидел, что в двери какого-то полуразрушенного магазина двое ГО-шников вводят слабо сопротивляющегося "гражданина". Третий из них встал в дверях и, завидев Гордона, прорычал:
      – Не подходи!
      Фриман зло усмехнулся и быстрым шагом прошел мимо, оставив за спиной недоумевающего "стража порядка". Тот еще никогда не видел здесь подобного. Все эти мягкотелые овцы, они всегда трясутся при виде дубинки и кулака. Но здесь ГО-шник почувствовал какой-то барьер. Взгляд… Взгляд этого гражданина в очках был словно выставленное вперед копье: "Не встанешь впереди меня – не напорешься!". Этот человечишка, он не задрожал. Это была усмешка, или ГО-шнику только показалось это?..
      Переулок был перекрыт. Гордон в смятении остановился – странного вида ребристая металлическая стена пресекала проход на соседнюю улицу. Рядом – патруль. Гордон присмотрелся – в стене был небольшой проход, словно затянутый голубоватой пленкой. Что это, Фриман понял, когда какая-то женщина перед тем как пройти через нее, показала устройству на стене карту допуска. Нет, через силовое поле ему не пройти. Хотя… Может, все-таки стоит попытаться? Гордон уже медленнее пошел к металлической ассиметричной стене, возле которой осел небольшой патруль с машиной, напоминающей БТР времен Второй Мировой. Внезапно что-то начало гулко стучать по мостовой, казалось и без того частично выбитые стекла в домах зазвенели. Гордон на полпути встал, как вкопанный – за стеной, по соседней улице проходило нечто огромное. Удивительно изящное при своих громадных размерах, это напоминало трехногого домового паука на длинных тонких ногах. Вот только "паук" был метров пять в высоту, не меньше… Фриман, подавив знакомый импульс потянуться к оружию, присмотрелся – под брюхом у странного биомеханического существа пошатывалось устройство, в котором угадывалась или мортира, или пушка… Существо уже прошло мимо, а Гордон все стоял, переваривая то, что только что увидел. "Покровители, значит… Альянс?". Ответом был грубый толчок в плечо – проходивший мимо ГО-шник решил расшевелись зазевавшегося "гражданина". Фриман, машинально пробормотав что-то вроде: "Отвяжись", побрел в небольшую подворотню. За той стеной явно происходило что-то любопытное. Может, он сумеет найти обходной путь через дворы? Если они вообще тут есть… Фриман, завернув за угол, уперся в небольшой заборчик. Постоянно оглядываясь, он залез по его решетке наверх и спрыгнул уже на противоположной стороне. Пронесло… Он и не заметил, спеша уйти из подворотни, как в другом ее конце плотным кольцом ГО-шники окружили недвижное окровавленное тело какого-то гражданина, повторяя прохожим: "Назад! Не подходить!"…
      Фриман вышел в небольшой дворик. Здесь веяло европейским стилем еще больше – чахлая и желтая, но все же трава, голые и сухие, но все же деревья. В бетонных джунглях американских мегаполисов такие дворики – непозволительная роскошь. Да и кому они там нужны? Фриман подошел к стоящим у дверей дома двум мужчинам, которые наблюдали за группой ГО-шников, вбегающих в подъезд. Двое из них остались на посту у дверей.
      – Именно так все начинается. Сначала один дом, а затем – весь квартал, – один из мужчин поежился, словно от холода.
      – Но к нам-то у них нет причин нагрянуть? – тихо спросил второй.
      – Не волнуйся, причина у них всегда найдется!
      Гордон заметил, что его наконец-таки не очень боятся. Он приветственно кивнул обоим и решил как-то начать. Думать пришлось недолго.
      – Парни, а что натворили в том доме? – спросил он, кивая на охрану у дверей.
      – Да ничего, как всегда, – ответил один, – Кто-то что-то говорил про Консула…
      – Я слышал, – шепотом сказал второй, – Что вчера в том доме один гражданин ударил члена ГО…
      – Давно пора, – усмехнулся Гордон, отыскивая взглядом выход.
      Оба мужчины переглянулись и как-то подобрались. Ну вот, не хватало еще шпиона Альянса на их головы! Недавно в соседнем квартале был один такой – тоже подбивал всех на критику Покровителей, а потом… Оцепление и крики: "Не подходить!".
      – Слушайте, парни, – тихо обратился к ним ничего не подозревающий Гордон, – Скажите мне, что здесь происходит?
      Долгое молчание.
      – Ничего здесь не происходит… – промямлил один, потянув за локоть второго, – У нас все очень хорошо.
      – Мы ничего такого не делаем! – осторожным голосом сказал второй, отступая на шаг, – Все в порядке… Простите, нам надо идти…
      – Да что же вы? – растерянно воскликнул Фриман, потянувшись к ним, – Я же только спросил… Вы чего?
      – Мы ничего! – отчаянно заверил его один, подталкивая второго в двери подъезда и заходя за ним следом, – Всего хорошего! Да процветает Консул вечно!
      Двери захлопнулись, оставив растерянного Гордона одного. Фриман вздохнул и пнул какой-то камешек. "Вот ведь… наверное, за шпиона приняли…". Гордон невесело побрел вглубь двора в надежде отыскать хоть какой-то выход – возвращаться ему было уже небезопасно. Когда он прошел мимо поста возле подъезда, вслед донеслось уже привычное "Назад!", но Фриман даже не оглянулся. Выхода из двора не было – лишь какая-то старая дверь с растрескавшейся серой краской. Гордон, еще раз вздохнув, зашел в дом. Сначала было тихо, но затем воздух начал наполняться хоть какой-то жизнью. Начали слышаться звуки телевизоров, разговоры людей, позвякивания посуды, шум воды в трубах… Гордон даже как-то повеселел, но внезапный топот ботинок и короткие кодированные фразы сразу же отбили у него все хорошее настроение. Едва Гордон поднялся по дощатой лестнице на второй этаж, он увидел, что коридор лестничной площадки в самом его конце прегражден еще одним патрулем. Один из ГО-шников, держа дубинку наготове, молотил кулаком в дверь, остальные терпеливо ждали, глядя на дверь так, словно готовы разорвать ее на куски. Гордон медленно начал приближаться, и один из них крикнул: "Не подходи!". Фриман усмехнулся, но рисковать не стал. В ту же секунду старший ГО-шник мощным ударом выбил дверь, и вся группа ввалилась в квартиру
      – Проникновение 64РО. Не двигаться!
      Фриман, поянв, что и здесь дело серьезно, быстро скользнул в первую попавшуюся квартиру и оказался в обветшалой кухне. Сидящий за столом унылый паренек резко обернулся, неловким движением опрокидывая бутылку.
      – Это ты стучал в дверь? – неясны взгляд скользнул по Фриману и уперся в стену, – А я и не знал, что она у нас все еще есть…
      – Там, к вашим соседям пришли… – расплывчато пояснил Гордон далеко не трезвому собеседнику.
      – А, как всегда… – парень уронил голову на руки и тут же задремал.
      Фриман осторожно прошел в другую комнату, из которой слышались скрип полов и бормотание телевизора. Едва он появился в дверях, какой-то темнокожий "гражданин" оглянулся на него, но потом снова уставился в окно, пробормотав:
      – А, это ты… Я думал, это копы…
      – Успокойся, Сэм, – сказала подошедшая женщина и сочувственно глянула на Фримана, – Он же один из нас…
      – Один из вас… – проговорил Гордон задумчиво и тоже посмотрел в окно.
      Еще одна группа ГО-шников вбегала в здание.
      – Ну вот, они и до нас добрались… – пошептал мужчина, прижимая к себе жену, – Не думал, что это будет сегодня…
      – Может, все еще обойдется? – неумело попытался утешить их Гордон, но был награжден лишь снисходительным взглядом.
      – Приезжий, наверное…
      "Вы даже не представляете, насколько…".
      Фриман тихо вышел на лестничную площадку, обойдя патруль через квартиру. По нему скользнули сочувствующие и полные отчаяния глаза – и все вновь потеряли к нему интерес. Они уже давно потеряли интерес ко всему, кроме еды и допросам. К еде – поближе, от допросов – подальше. Это формула жизни "граждан" этого города. Многие еще помнят, какова была жизнь до этого, но и они боятся ее вспоминать. Когда не вспоминаешь, то не так тяжело переносить все это. Можно забыться. Можно уйти в себя, или убежать от реальности, читая какую-нибудь из запрещенных местных книжечек. Но когда начинаешь вспоминать, и без того тусклый мир блекнет вокруг. И уже никуда не убежишь – ведь от себя не убежать. И теперь та мысль, которая поначалу пугала и приводила в отчаяние, как-то утешала. Да, это даже хорошо, что это – последнее поколение людей на Земле…
      Гордон осторожно вышел в коридор – ему снова удалось обойти патруль. И, когда он только-только почувствовал удовлетворение, где-то снаружи раскатистыми волнами взвыла сирена. Город сотряс спокойный женский глосс:
      – Вниманию жителей: замечено отклонение численности населения. Сотрудничество с отрядом ГО награждается полным пищевым рационом.
      Фриман заметался по лестничной клетке, словно лев. Только не это! Пока что он с таким не сталкивался, но уже понял, что пользы такое объявление мало принесет. "Черт! Если эту тревогу бьют обо мне, то… Знают же, гады, чем заставить людей травить своего же…". Фриман вдруг остановился. А что, если это просто нервы? Просто ищут не его, а кого-то еще? Тогда он своей суетой только навлечет подозрения. Гордон, стараясь сохранять спокойствие, поднялся на этаж выше. Надо понаблюдать, а потом действовать. Так правильнее как-то.
      Вот только понаблюдать не получилось. Сзади послышался топот ботинок.
      – Быстрее, наверх!
      Гордон, похолодев, побежала вверх и, выбежав в какой-то коридор, побежал вперед, к спасительной двери. Внезапно чья-то сильная рука остановила его.
      – Эй, ты! Быстрее сюда! – Гордон повиновался зову и юркнул в еще одну полуразрушенную квартиру.
      Чернокожий мужчина не дал даже оглянуться.
      – Быстрее, быстрее! – крикнул он, подталкивая Гордона к двери в глубине комнаты, – По лестнице на крышу!
      – Подожди, объясни…
      – Да не болтай ты! На крышу, быстро!
      Фримана буквально выставили за дверь, которая тут же щелкнула замком. "Ну, спасибо, что ли…" – подумал Гордон и побежал наверх. Чердак был открыть, и Гордон быстро вылез на крышу через небольшое окошечко. Уже протискивая туда вторую ногу, он услышал сзади топот и скрип прогибающихся досок. Гордон, не оглядываясь, побежал. Вслед ему понеслись модулированные выкрики. Пара хлопков – в метре от ног Гордона в черепицу влетели пули. Тело Гордона словно обрело крылья. Он бежал, перемахивая через трубы и уступы, бежал иногда по самому краю, и куски черепицы бесшумно летели вниз, за мостовую. Снизу и с соседних домов слышались перекрикивания ГО-шников, по Фриману снова открыли стрельбу. Над ним, гудя, пролетело нечто огромное с большим винтом в хвосте, снизу подъехал БТР, выпустив шесть ГО-шников. Но он почти ничего этого не слышал – его ум был далеко, а тело словно проснулось. Знакомые ощущения вновь наполнили его, кровь стучала в висках, адреналин гулял по венам, мышцы налились силой. Фриману было легко. Как никогда за все время пребывания здесь. Он словно проснулся от спячки. Он бежал. Вокруг свистели пули, кроша черепицу и расщепляя доски. Но ему было легко. Тело вспомнило недавние рефлексы, вспомнило пьянящее ощущение опасности, ощущение хождения по лезвию бритвы. Гордон азартно усмехнулся, пролезая в какое-то окошко, – нет, он еще жив!..
      Только здесь он перевел дух и как-то успокоился. Но медлить было нельзя – и Гордон побежал вниз, надеясь спуститься на улицу, или хотя бы спрятаться в квартирах. Но все планы, по их странному обыкновению разрушились в один миг – как только Фриман выбежал из чердака в небольшую кладовку, дверь ее с грохотом распахнулась. На пороге стоял ГО-шник. Фриман чуть не налетел на него, но все же сумел вовремя среагировать. Тот перехватил дубинку и ринулся за Гордоном, который уже дергал ручку другой двери, на том конце кладовки. Но вдруг ручка сама повернулась, и дверь чуть не прибила Гордона – два ГО-шинка тут же ввалились в комнату. Фриман заметался, подпустил поближе одного из них и нанес удар в живот. ГО-шник, застонав, согнулся, но тут послышался электрический треск, и сзади Фримана что-то так сильно ударило по затылку, отчего сразу потемнело в глазах – ток ударил по глазам и мозгу. Гордон со стоном упал, и на его бока посыпались удары тяжелых сапог. Гордон почти отключился, он слышал лишь удары, видел цветные круги. Была боль… Боль и воспоминания – солдатские ботинки, влетающие в его ребра…
      – Эй вы, сюда!
      Крик был женский. Удары прекратились, но тут же начались снова, но, к своему немалому удивлению, Гордон не чувствовал их. Наконец он понял – били не его. Грохот через секунд пять стих, Фриман уже пробовал встать. Муть в глазах рассеивалась – в глаза ударил свет лампы. Гордон застонал и прищурился. Но что-то закрыло собой этот свет. Это было лицо молоденькой девушки.
      – Хм… – она сначала бегло осмотрела его, затем мягко улыбнулась, – Вы в порядке?
      – Да, – эмоционально простонал Гордон и с трудом встал, опираясь на руку девушки.
      Только теперь он еще раз взглянул не нее. На вид ей было лет двадцать вряд ли больше. Миловидное, чуть смуглое лицо, собранные волосы, простая, но интересная одежда. Гордон сразу заметил – не синяя роба "гражданина". Нечто сборное. Кожаные перчатки без пальцев, старые джинсы, тонкая потертая куртка (дыра на рукаве была легкомысленно заклеена липкой лентой), под которой виднелся некогда белый жилет, с рисунком… Нет, показалось, наверное. Девушка, заметив взгляд Фримана, тоже оглядела его, но все же больше с беспокойством и заботой, чем с подозрением. Снова улыбнулась.
      – Доктор Фриман, надо полагать?
      Гордон сначала машинально кивнул, но тут же насторожился. Она знает его? Странно… Девушка заметила его взгляд и сказала:
      – Я много слышала о вас, доктор Фриман… А у вас, похоже, неприятности! – она окинула взглядом кладовку.
      На полу без сознания лежали три ГО-шника. Гордон посмотрел сначала на них, потом на девушку, и покачал головой, усмехнувшись через силу.
      – Пришлось… – виновато сказала она, прислушалась к приближающимся звукам сирены и добавила уже серьезнее, – Нам надо спешить. Альянс, может, и трудно расшевелить, но уж если это сделать, лучше им не попадаться…
      Она толкнула дверь и вышла в небольшому лифту. Гордон, потирая ушибленный бок, вышел за ней. Что-то странное было в этой девушке. Может, он ее где-то видел? Нет… Она нажала на кнопку, и двери лифта разъехались в стороны, пропуская их внутрь.
      – Доктор Кляйнер говорил, что вы будете идти к нему этой дорогой. Кажется, он забыл, что у вас нет карты, – она снова улыбнулась, но Фриман поморщился.
      – Доктор Кляйнер… – сказал он, наконец, – Это он тебя прислал?
      – Да, – ответ был в тон, сдержанный.
      – А… – Гордон немного растерялся, – А почему не Барни? То есть, мистер Калхун…
      – Барни сейчас еще на смене, – легко ответила девушка, проигнорировав "мистера Калхуна", – Все заняты, поэтому пошла я. Вы не довольны, доктор?
      – Меня еще никогда не спасала девушка, – иронично усмехнулся Гордон, пока она нажимала кнопки на панели, – Странно как-то.
      – А, ну тогда ясно, – весело ответила девушка, снова поворачиваясь к нему, – Извините, если это пошатнуло ваш авторитет. Я никому не скажу.
      И она задорно улыбнулась. Фриман хотел улыбнуться в ответ, но как-то не получилось. Его мысли шли куда-то дальше, и девушка, заметив это, поспешила перевести тему.
      – Я – Аликс Вэнс, сказала она, снова глядя на Гордона с какой-то заботой и уважением, – Мой отец работал с вами в "Черной Мессе". Хотя, я уверена, что вы меня не помните.
      Гордона словно вновь пробило током. Что?! Эта девушка – Аликс Вэнс? Не может быть… Ей ведь всего три года было, когда он… "Черт… Нет, не может быть. Хотя, я сразу заметил что-то в ее лице… Но ведь я же ее на руках держал, маленькую, совсем недавно! Это же было, когда… "Черная Месса"… Это было там. Как же так? Сколько же времени прошло?.. Если сейчас ей двадцать, то…".
      Аликс видела, как менялось лицо Гордона, когда он обдумывал то, что она ему только что сказала. И терпеливо ждала.
      – Нет… – наконец выдавил Гордон, – Я тебя помню… Аликс.
      – Правда? – девушка, казалось, даже обрадовалась.
      – Я же тебя еще вот такой на руках держал…
      После этой совершенно невероятной фразы повисло молчание. Двери лифта уже открылись, а Гордон все еще стоял, не шевелясь, погрузившись в жестокие воспоминания… Аликс вышла из лифта и подошла к большому плакату на стене. Гордон подошел тоже. Взгляд мельком – то же лицо. Те же глаза, бдительно, но мягко следящие за тобой…
      – Помните его по "Черной Мессе"? – вопрос был излишен, но девушка говорила легко и свободно, – Старый Администратор. – она снова виновато усмехнулась, – Лучше не упоминайте о нем при отце…
      – Аликс…
      Она отвела взгляд от плаката и посмотрела на хмурого Гордона.
      – Что, доктор Фриман?
      – Скажи, доктор Вэнс… твой отец, он жив? Извини…
      – Ничего, вы что! – отмахнулась Аликс, – Он все так же здоров и полон сил! Тогда он смог добраться до меня и мамы, уехать на безопасное расстояние…
      "Жив! Доктор Вэнс смог выжить!" – Гордон впервые за все время почувствовал, как у него что-то потеплело в душе. Почти так же, как при встрече с Барни… Аликс надавила на небольшой распределительный щиток возле плаката, и часть стены с ним отъехала в сторону, открывая узкий коридор.
      – Сюда, – позвала она и вошла первой, подойдя к еще одной двери, с кодовым замком.
      Гордон медленно последовал за ней. Слишком много тяжелых мыслей крутилось в его голове сейчас. Только теперь он понял, что ему не показалось. На жилете Аликс действительно стояла эмблема "Черной Мессы"…
 
Глава 2
Красный День Календаря
Дверь открылась, пропуская Гордона и Аликс в просторный коридор.
 
      – Забавно, что вы появились именно сегодня, – заметила Аликс, покосившись на задумчивого Фримана.
      Тот ничего не ответил. События этого дня почти потопили его под собой. Он ощущал в себе двойственное чувство. С одной стороны, менее суток назад он еще был в зале телепорта "Лямбда"… И вот он уже здесь, и все изменилось. Все изменилось слишком быстро. Его не покидало странное чувство того, что все же после его миссии в Зене прошло время. Время. В мире что-то изменилось. В мире изменилось все. Барни и Кляйнер постарели. Аликс выросла… да еще как выросла!.. Все вокруг чужое. Всего того, что он знал всю жизнь, не осталось. Гордону казалось, что это все – злая шутка Всевышнего. Все переменилось… Все, кроме Гордона. Он остался прежним, для него все было словно вчера. Словно вчера он нашел Гарри мертвым. Словно вчера Гордона сбросили в мусоросборник, словно надоевшую вещь. Словно вчера он, пытаясь лишь выжить, отнял жизнь десятков людей… И пусть они не были Людьми, но их крики, их стоны, их кровь будут преследовать Гордона до конца его дней. Пока он не перейдет черту. Пока он не окажется по ту сторону, там, откуда он последние дни так отчаянно бежал, бежал, не оглядываясь, не думая о прошлом и будущем. Но всегда приходиться остановиться. Остановиться и оглянуться назад. И этот взгляд Назад не принесет ничего, кроме боли и страданий…
      Аликс нахмурилась, но не стала трогать его. Она лишь прошла вперед и дождалась, пока молчащий Гордон пойдет за ней, к небольшому автомату с напитками.
      – Мы помогали людям сбежать из города пешком, – наконец сказала она, глядя в сторону, – Это опасный путь до лаборатории моего отца, через старые каналы. Кажется, сегодня мы наконец-то нашли лучший путь.
      Фриман повел плечами и неопределенно кивнул. Аликс, не показав своей тревоги, улыбнулась и подмигнула ему:
      – Ну что, Гордон, – она впервые назвала его по имени, – Купить тебе выпить?
      Голубой и потертый автомат "ВОДА" с бесстыжей надписью "Из личных запасов доктора Брина" выглядел забытым и покинутым. Фриман скользнул по нему взглядом. Что ж, если хочет, пусть покупает. Он что, запретит ей? Стоп. Что там за знак на стене?.. Фриман пригляделся и опустил взгляд – на стене оранжевой краской размашисто была выведена заключенная в кольцо греческая буква Лямбда… Аликс нажала пару кнопок на автомате и даже пару раз стукнула по железному боку кулаком. Внутри старого аппарата что-то скрипнуло – Гордон увидел, как его передняя стенка дрогнула. Аликс взялась за нее и неожиданно легко открыла ее, словно дверь. Внутри, вместо ожидаемых механизмов и банок с водой, показалась просторная комната.