Катапульта выстрелила. Менее чем в шестидесяти ярдах зажигательная бомба врезалась в море с достаточной силой, чтобы разорвать глиняный контейнер. Огненный шар взметнулся над волнами.
      - Мы в море, - пробормотал Велисарий и добавил несколько запинаясь: - Я забыл.
      При сражении на суше ему никогда не требовалось учитывать подъем и опускание палубы. Он выстрелил как раз тогда, когда нос корабля шел вниз.
      Валентин выстрелил пять секунд спустя. Катафракт учел ошибку полководца. Он рассчитал нажатие на курок так, чтобы оно совпало с подъемом носа на волне.
      Зажигательная бомба великолепно взлетела к небесам. Через некоторое время почти спокойно упала в море. На этот раз не было столба пламени. Зажигательная бомба упала в море под таким углом, что если глиняный контейнер и разорвало, то содержимое из лигроина и селитры мгновенно смешалось с водой.
      Другими словами, не принесло никакого вреда. Вообще никакого, потому что зажигательная бомба опустилась в воду в двухстах ярдах от любого из вражеских судов.
      Они все еще находились в четырехстах ярдах от противника. Достаточно, чтобы слышать насмешки и издевки.
      - Повторяем, - проворчал Велисарий.
      Зажигательную бомбу загрузили в ложку. Другой артиллерист отвел назад ворот Велисарий прицелился, учел движение судна, качание на волнах - и нажал на пуск.
      На этот раз у него получилась приличная траектория. Вполне приличная. Не слишком высоко, не слишком низко.
      Но, к сожалению, снаряд даже не приблизился к вражеским кораблям. Еще один не принесший урона выстрел в море.
      Насмешки и издевки слышались громче.
      Выстрелил Валентин.
      Экстравагантный провал. Полное унижение. Вторая бомба опустилась в воду еще дальше от вражеской армады, чем первая.
      Насмешки и издевки теперь напоминали постоянный грохот водопада.
      Велисарий гневно посмотрел на Гонория.
      - Ради всего святого! Этот проклятый корабль...
      Он жестами показал все, что думает.
      - Дергается, качается из стороны в сторону и никак не встанет ровно, добавил Гонорий. Моряк пожал плечами. - Ничем не могу помочь, полководец. В этом направлении - которое ты сам приказал взять - мы получаем худшую комбинацию действия волн.
      Велисарий с трудом сдержал гневный взгляд. Если быть точным, то он перевел его с моряка на врага, который все еще над ним насмехался. Велисарий показал пальцем на флотилию.
      - Есть ли способ к ним подобраться так, чтобы этот несчастный проклятый корабль не прыгал, как блоха? - спросил он.
      Гонорий оценил ветер и море.
      - Если направимся прямо на них, - объявил он. - Тогда мы пойдем с волной, вместо того чтобы идти против волны. Не должно быть...
      - Давай! - приказал Велисарий.
      Гонорий поспешил повиноваться.
      Эйд запротестовал.
      "Сосредоточь артиллерийский огонь на передовых кораблях! Ты должен идти поперек их курса!"
      "Заткнись! Если ты думаешь, что это так легко, ты... ты... проклятый маленький толстый бриллиант, вылезай из мешка и делай все сам".
      Эйд ничего не сказал. Но грани дрожали с какими-то очень человеческими чувствами.
      Сердились. Дулись.
      "Ты пожалеешь об этом", - послали наконец ментальный импульс.
      К тому времени, как катапульты перезарядили, Гонорий изменил направление судна. Теперь они гребли прямо на врага. И, как и предсказывал моряк, корабль шел значительно ровнее.
      Значительно.
      Велисарий и Валентин выстрелили практически одновременно. Через несколько секунд насмешки и издевки внезапно сменились криками тревоги и боли.
      Две ближайшие торговые галеры взорвались языками пламени. Закругленный нос той, в которую стрелял Велисарий, сильно горел.
      Выстрел Валентина вызвал еще большую сумятицу на цели. Его зажигательная бомба взорвалась у палубного ограждения на носу. Вместо того чтобы объять нос пламенем, лигроин разлился по палубе, подобно горизонтальному водопаду пламени и разрушения.
      Это была палуба, на которой плечом к плечу стояли тяжело вооруженные катафракты.
      Сцена на том судне получилась просто ужасной. По крайней мире дюжина катафрактов горели живьем в железной броне. Несколько из них в отчаянии прыгнули в море. Там их безнадежно потянул вниз большой вес доспехов, и они утонули.
      Но они в любом случае были мертвецами. По крайней мере их агония закончилась. Те, кто остались на борту, напоминали человеческие факелы. Своими безумными движениями они помогали дальше распространять пламя. Дьявольская смесь Иоанна оказалась подобна моче Сатаны. Она прилипала ко всему, чего касалась, - и это горело, и горело, и горело, и горело. В течение тридцати секунд вся палуба того судна превратилась в один сплошной кошмар.
      Затем он расширился. Лоцман, увидев, как к нему приближается огненное проклятие, сам прыгнул в море. В отличие от катафрактов, он не был обременен тяжелыми доспехами и мог надеяться выплыть.
      Но куда плыть? Предположительно на ближайший корабль. К сожалению, покидание им корабля привело к тому, что горящий корабль пошел по ветру, подгоняемый волной. Корбита, которая шла непосредственно за ним, не смогла избежать столкновения.
      Теперь пламя переметнулось на второй корабль. По большей части из-за запутавшихся парусов. Но часть принесли с собой обезумевшие люди-факелы, которые стали перебираться на борт корбиты.
      Теперь два судна полностью вышли из строя.
      Ни Велисарий, ни Валентин не обращали на это особого внимания. Они были слишком заняты, нацеливаясь на следующие суда.
      Для Велисария цель была та же, что и в предыдущий раз. Подойдя ближе к судну, нос которого он уже поджег - теперь на триста ярдов, - полководец направил катапульту на центр судна.
      Он целенаправленно пытался сымитировать выстрел Валентина. Первый раз промазал - слишком низко, языки пламени разлетелись по морю в пятидесяти ярдах до цели. Но после быстрой настройки следующий выстрел у него получился. Зажигательная бомба Велисария взорвалась у палубного ограждения корабля и нанесла разрушения вдоль по заполненной палубе.
      Корабль вышел из строя.
      Ожидая, пока расчеты перезарядят катапульту, Велисарий наблюдал за следующим выстрелом Валентина, который тоже пытался повторить свой успех.
      Однако он неправильно оценил расстояние, и его выстрел прошел немного выше, чем требовалось.
      Это не имело значения. Они с Велисарием оба выучили еще один урок в совершенно новом мире морского артиллерийского сражения.
      Паруса и оснастка, по которым попала зажигательная бомба, горят подобно смоченным маслом щепкам. В течение пяти секунд у корабля не осталось мачты и он безнадежно качался на волнах.
      Тем не менее..
      Стоявшие на палубе катафракты не пострадали - по крайней мере на настоящий момент.
      Они были целы, невредимы и полны ярости Велисарий видел, как дюжины катафрактов готовят свои мощные луки. Менее трехсот ярдов до цели - это в радиусе стрел катафрактов. Через несколько мгновений на его маленький корабль полетит туча стрел. Гребцы внизу будут в относительной безопасности, так как их прикрывают планки. Но людей на орудийной платформе прикрывают только низкие стенки ограждения.
      - Готов! - крикнул заряжающий орудийного расчета.
      Велисарий принялся поворачивать катапульту, используя всю свою силу. Заряжающий и еще один человек помогли ему повернуть катапульту кругом. Как только она встала так, как нужно, Велисарий нажал на пуск.
      Катафракты на вражеском корабле уже начинали натягивать тетиву. Некоторые выпустили стрелы, но, дернувшись, не попали в цель. Большинство катафрактов, увидев, как прямо на них летит зажигательная бомба, просто отшатнулись.
      Боковая сторона судна превратилась в огненный шар. Это не было мгновенное разрушение, которого они боялись. Выстрел Велисария попал достаточно низко под палубным ограждением, и лигроин не растекался по палубе в жутком водопаде пламени. Но достаточно скоро они умрут. И они это знали.
      Пойманные в капкан на судне, которое выгорит до ватерлинии. В капкане в полном вооружении. В капкане в центре Босфора.
      Корабль Велисария прошел мимо них на расстоянии двухсот ярдов. Он видел некоторых катафрактов в проемах в черном масляном дыме. Однако они больше даже не думали о своих луках. Все те, кого видел Велисарий, судорожно пытались освободиться от доспехов.
      Менее чем за десять минут Велисарий разделался с половиной катафрактов армии Вифинии.
      Но у него не было времени находить в этом удовлетворение. Велисарий с опозданием понял, что своим безрассудным броском прямо на врага, несмотря на немедленную эффективность, поставил себя и своих людей в смертельно опасное положение. Вместо того чтобы бомбардировать противника, оставаясь на удалении от него, Велисарий бросился прямо в место массового скопления судов врага. На всех этих судах имелись лучники - сотни лучников. Даже тысячи.
      Не пройдет и двух минут, как их осыплет град стрел.
      "Я тебя предупреждал", - раздался голос у него в сознании.
      Потом добавил с мрачным самодовольством:
      "Сосредоточь артиллерийский огонь на передовых кораблях! Ты должен идти поперек их курса!".
      Валентин уже пришел к тому же выводу.
      - Теперь мы словно сошлись с врагом в узком переулке. Можно сделать только одно.
      Велисарий кивнул. Он знал ответ на их дилемму.
      Валентин научил его этому много лет назад.
      Первым ударь другого бездумного идиота.
      Он повернулся к Гонорию. Лицо моряка побледнело - он тоже осознал опасность, но оставался спокоен и держал себя в руках.
      - Прямо, - приказал Велисарий. - Так быстро, как можешь. Попробуем прорваться.
      Когда он стал нацеливать катапульту на следующий в ряду корабль, то заметил, как Валентин скорчился за своим орудием. Мгновение спустя катафракт выстрелил. Палуба ближайшей корбиты превратилась в тот же ад на земле, который уже посетил заполненный катафрактами акатой.
      Валентин улыбнулся, как ласка.
      Увидев эту победную улыбку, Велисарий понял, что не может ее не скопировать. Снова и снова, в прошедшие годы, когда Валентин тренировал молодого командира, обучая обращаться с мечом, он объяснял ему, что глупо сражаться ножом, если мало места.
      Конечно, Валентин это знал. Эту глупость он совершал не раз. И выживал, потому что был самым лучшим мастером по обращению с ножом, которых Велисарий знал.
      Он услышал заряжающего:
      - Готово!
      Ближайшим вражеским судном была корбита, но Велисарий нацелился не на нее, а на следующую приближающуюся галеру. Он опасался стрел катафрактов на акатое больше, чем стрел простых солдат.
      Велисарий выстрелил. Промазал. Хотя корабль шел ровно, все равно качка не прекращалась и Велисарий выстрелил на двадцать ярдов правее, чем хотел. Его расчет перезарядил катапульту, и Велисарий тут же выстрелил снова. Опять промазал - слишком высоко на этот раз. Бомба пролетела над мачтой судна.
      Расчеты устали. Те, кто стоял у воротов для натягивания канатов, ворчали от перенапряжения. Заряжающий быстро установил бомбу, его помощник проверил пуск.
      - Готово! - крикнул заряжающий.
      Велисарий прицелился, более осторожно на этот раз - и надавил на пуск.
      На мгновение он подумал, что снова выстрелил слишком высоко. Но его зажигательная бомба врезалась в мачту в двух третях длины от палубы и охватила оснастку акатоя огнем.
      За спиной он услышал, как Гонорий выкрикивает приказ лоцману. Велисарий не понимал отдельных слов - они произносились на специфическом морском жаргоне. Но через несколько секунд он увидел, как корабль меняет направление, и понял, что делает Гонорий. Моряк тоже быстро учился некоторым принципам нового стиля морского боя.
      "Эта торговая галера вышла из строя, но катафракты на ней все еще могут воспользоваться своими луками. Решение? Простое. Плыви куда-то еще. Оставайся вне радиуса действия стрел. Пусть горит. Пусть горит и отправляется в ад"
      Велисарий уже собрался сказать Валентину, чтобы тот вначале стрелял по судам, на которых находятся катафракты, но увидел, что в этом нет необходимости. Валентин уже делал это. Его следующий выстрел пролетел мимо ближайшей корбиты, по направлению к галере, находящейся на максимальном удалении - почти пятьсот ярдов. Валентин так же хорошо умел стрелять из катапульты, как и из лука. Велисарий увидел, что он специально выстрелил высоко, зная, что попадание по оснастке практически так же успешно, как и ужасные попадания по палубным ограждениям, в результате чего лигроин разливается по палубе.
      Еще один акатой начал сильно гореть.
      - Готово! - крикнул заряжающий.
      Велисарий быстро оглядел заполненное судами море, выискивая одну из двух оставшихся галер.
      Их не было. Вероятно, спрятались за плотно стоящими друг рядом с другом корбитами. Быстрый бросок судна, на котором находился Велисарий, поставил его в центре вражеской армады.
      Нельзя было терять время. Одна из корбит находилась в двухстах ярдах. Простые солдаты тоже могут стрелять из лука. Да, не так хорошо, как катафракты, но с близкого расстояния достаточно хорошо. Стрелы с ближайшего корабля уже падали в море в нескольких ярдах от корабля.
      Велисарий нацелил катапульту. Промазал. Снова выстрелил. Ему повезло он целился в оснастку - и его бомба попала в палубное ограждение. Разрушение разлилось по вражеской палубе.
      Валентин попал еще по одной корбите. Затем выругался. Удар пришелся низко. Зажигательная бомба взорвалась у самой ватерлинии. Вражеский корпус начинал гореть, но очень медленно.
      Валентин быстро выстрелил вновь. На этот раз страшно ругался. Он полностью промазал - его выстрел пролетел в десяти футах над вражеской палубой.
      Тем временем Велисарий поджег оснастку еще на одной корбите. Затем после двух промахов зажег еще одну.
      Теперь их окружали вражеские корабли, несколько из которых находились в радиусе действия стрел. Стрелы летели в них, подобно градинам во время шторма. Навес над местом расположения гребцов напоминал дикобраза - столько стрел в него воткнулось и застряло. Лоцман в небольшой каюте на корме присел и так и стоял, скрючившись. Тонкие стены его укрытия пробили несколько наконечников острых стрел. Но он продолжал выкрикивать приказы, спокойно и громко.
      Стрелы врезались и в стены, окружающие платформу. К счастью, из-за высоты боевой платформы находившиеся на ней люди были защищены от стрел, выпускаемых по прямой траектории с корбиты с низким корпусом. Но некоторые из этих стрел, выпущенные лучшими или просто более удачливыми лучниками, шли по изогнутой траектории.
      Один из тех, кто держал ворот для натягивания каната, внезапно закричал от боли. Стрела перелетела через ограждение и врезалась ему в плечо. Он упал - частично от боли, частично от желания найти укрытие за низкой стенкой. Его сменщик тут же вышел вперед.
      Велисарий ждал, пока зарядят катапульту, и старался думать о чем-то, кроме летящих на них стрел. Он смотрел на то, как Валентин отправляет третью зажигательную бомбу на ту же проклятую корбиту.
      Велисарий никогда раньше не видел, чтобы Валентин мазал три раза подряд. И теперь не промазал. Выстрел оказался идеальным. Зажигательная бомба врезалась в палубное ограждение как раз перед мачтой, разнося смерть по палубе и разрушения оснастки.
      - Готово! - крикнул заряжающий.
      Велисарий повернулся, прицелился... Ничего. Пустое море.
      Они проплыли сквозь вражеский флот.
      Уловил движение уголком глаза. Быстро повернул катапульту, прицелился.
      Это была боевая галера, несущаяся по волнам прямо к ним. На носу стоял Иоанн Родосский, держал руки на бедрах и яростно хмурился.
      Его первыми словами, произнесенными мощным голосом опытного морского офицера, были:
      - Вы что там, спятили, черт вас побери?
      Потом добавил:
      - Вы ведь могли повредить мой корабль!
      * * *
      Минуту спустя после того, как галера встала рядом, родосец перебрался на корабль и широким шагом прошел по палубе. До того как добрался до Велисария, уже размахивал руками. Делая странные движения, словно отрубал одну руку другой.
      - Что ты думаешь? - горячо спросил он. - Что ты думаешь? - Теперь он уже топал ногами, бегая взад и вперед. - Придурок! Это, черт побери, артиллерийский корабль! - Одна рука рубанула по другой. - Ради всего святого! Даже чертов полководец должен был это понять! Даже чертов сухопутный полководец! Ты должен держаться подальше от чертовых врагов! Нужно использовать артиллерию, не подходя близко! Ты... ты...
      Его рука рубила другую, рубила другую.
      Велисарий хитро улыбнулся.
      - Сосредотачивать артиллерийский огонь на передовых кораблях противника? Маневр, когда идешь наперерез эскадре и палишь по первым? Одновременный бортовой залп всех орудий на одном борту?
      Глаза Иоанна округлились. Он перестал размахивать руками. Ярость спала, ее заменил интерес.
      - Эй. Интересно. Мне это нравится. Звучит неплохо.
      У Велисария в сознании раздался еще один голос. Мрачный. Самодовольный.
      "Я тебя предупреждал"
      Велисарий рассмеялся.
      - Предполагаю, моя морская тактика была несколько примитивной, признал он.
      У него в сознании возник образ.
      Человек. С опущенными плечами, грязный, одетый в грубо сшитые звериные шкуры. В руке сжимает топор. Лезвие - кусок камня, которому грубо придали нужную форму и привязали к топорищу сухожилиями.
      Стоит на бревне, которое несется вниз по течению реки. Яростно пытается бить топором другого человека, который одет и вооружен так же, как он, и стоит на том же бревне.
      Каменный топор против каменного топора.
      Прямо впереди - водопад.
      Глава 26
      После того как Велисарий и Валентин перебрались на боевую галеру, Велисарий посмотрел вверх на Иоанна Родосского, стоявшего на боевой платформе памфилоса.
      - Ты уверен, Иоанн? - спросил он. Морской офицер кивнул:
      - Отправляйся, Велисарий! - Затем добавил с хитрой улыбкой: - Я вот что хочу тебе сказать. Ты можешь быть самым сумасшедшим капитаном корабля, который когда-либо пытался совершить само убийство, но ты - и самый смертоносный.
      Иоанн махнул рукой, этим жестом охватывая половину Босфора.
      - Ты разрушил шесть из восьми галер и полдюжины корбит. А я утопил три корбиты и одну галеру. Это более трети армии Эгидия и три четверти его катафрактов. Ты посмотри на них!
      Велисарий обвел взглядом Босфор. Даже на взгляд сухопутного человека было очевидно: вражеский флот разбегается в стороны в страхе и смятении.
      Ему в голову внезапно пришла мысль. Иоанн облек ее в слова даже до того, как Велисарий что-то сказал.
      - Кроме того, как я думаю, Эгидий мертв. Вероятно, он находился на борту одной из галер, что означает: шансы на его выживание - три против одного.
      Велисарий кивнул.
      - Если я правильно интерпретирую движения судов, то это похоже на армию без командующего.
      Иоанн фыркнул.
      - Они похожи на утят, оставшихся без утки, которые шлепают лапами по воде, тыкаясь во всех направлениях. - Он снова махнул рукой. - Отправляйся, Велисарий. Теперь ты нужен в Константинополе, а не здесь. Твоя галера быстрее донесет тебя до берега, чем какое-либо из этих судов сможет до него добраться. А я тем временем продолжу наводить страх на этих ублюдков, - он похлопал по стоявшей рядом с ним катапульте. Хитрая улыбка снова вернулась на лицо, и он яростно добавил. - С приличного расстояния, как умный человек.
      Велисарий улыбнулся и отвернулся. Затем, услышав следующие слова Иоанна, улыбнулся очень широко.
      - Мне понравился твой маневр. Очень понравился!
      По сигналу полководца старший у гребцов на галере тут же отдал приказ и стал отсчитывать ритм. Весла опустились на воду. Галера быстро пошла к берегу.
      Некоторое время Велисарий наблюдал, как вражеские корабли бесцельно бродят по Босфору. Как увидел полководец, находившийся ближе всего к кораблю Иоанна уже пытался уйти от приближающегося родосца. Очевидно, одному из вражеских кораблей приключений хватило. Корбита направлялась прямо назад в Халкедон, на азиатскую часть пролива.
      Вскоре за первой последовали еще полдюжины корбит. Среди оставшихся кораблей вражеской армады все еще царила суматоха и смятение. Несколько кораблей - всего семь, которые вела одна из выживших галер - направлялись к порту Цезаря. Кто-то среди выживших катафрактов армии Вифинии - возможно, сам Эгидий, но скорее всего один из его заместителей - очевидно, решил продолжить выполнение предательского плана. Но осторожно. Теперь они планировали высадиться в более отдаленной гавани.
      Победный крик Менандра привлек внимание Велисария к основному флоту. Как он тут же увидел, одна из корбит в гуще кораблей яростно горела. Иоанн нанес свой первый удар.
      Смятение в основной части предательского флота рассеивалось. Не прошло и минуты, как большинство из оставшихся кораблей уже неслись назад через Босфор. Только четыре из них - к сожалению, включая последнюю галеру с катафрактами - решили отправиться в порт Цезаря.
      Велисарий отметил, что теперь рядом с ним стоит Ашот. Ашот был армянским катафрактом, который возглавлял небольшой отряд, отправленный Антониной для встречи Велисария в Египте. Антонина и Маврикий выбрали Ашота для этого задания потому, что, кроме всего прочего, Ашот был одним из немногих катафрактов среди букеллариев Велисария, у кого имелся морской опыт.
      - Что ты думаешь? - спросил Велисарий.
      Ашот сразу же понял суть вопроса. Армянин показал пальцем на корабль Иоанна.
      - Если бы я был на месте Иоанна, то последовал бы за судами, возвращающимися в Халкедон. Гнал бы их безжалостно. Полностью вывел бы их из строя. Оставил бы все, которые идут в порт Цезаря, Ситтасу и Гермогену. У них не должно возникнуть никаких проблем.
      Мгновение. Ашот изучал одиннадцать судов, теперь направлявшихся в самую западную гавань на южном берегу Константинополя.
      - Две галеры, - произнес он. - И девять корбит. Чтобы не ошибиться, давай скажем: триста катафрактов и три тысячи пехотинцев. Против пятисот катафрактов Ситтаса и двух тысяч пехотинцев Гермогена.
      Ашот плюнул в море.
      - Ягнята на заклание, - сделал вывод он.
      Велисарий улыбался, глядя на яростное выражение лица армянина. Затем ему стало любопытно посмотреть на реакцию Ашота, и он заметил:
      - Пехоте придется тяжело.
      Армянин фыркнул.
      - Шутишь? Пехоте Гермогена? - катафракт уверенно покачал головой. - Ты отсутствовал почти полтора года, полководец. Ты не видел, что Гермоген сделал со своими войсками. А в Константинополь он привел свои лучшие подразделения. Лучшая римская пехота со дней принципата*. [Принципат - в Древнем Риме специфическая форма рабовладельческой монархии, при которой формально сохранялись республиканские учреждения. Существовала с 29 г. до н. э. до 193 г. н. э.] Они прорвутся прямо сквозь этот вифинский мусор. Велисарий кивнул. Он не удивился. Тем не менее это доставило ему удовольствие.
      - Враг также утратил мужество, у него сломлена воля, - добавил Ашот. В смятении - вероятно, у них нет лидера, и они испуганы. Некоторые - не исключено - наложат в штаны.
      Он снова плюнул в море.
      - Ягнята на заклание. Ягнята на заклание.
      Велисарий увидел, что Иоанн, очевидно, пришел к тому же выводу, что и Ашот. Его корабль преследовал корбиты, отступающие в Халкедон.
      - А он догонит кого-то их них? - спросил Велисарий.
      - Нет шансов, - тут же ответил армянин. - Они сейчас идут против ветра. Теперь преимущество на стороне более тяжелых корбит и их квадратных парусов, в особенности раз гребцы Иоанна устали. Но после того как они дойдут до Халкедона, эти корабли попадут в капкан. Иоанн может встать на входе в гавань и бомбардировать их, оставаясь в безопасности. Он превратит весь флот в щепки.
      Еще раз плюнул в море.
      - Армия Вифинии вышла из строя, полководец. За исключением нескольких судов, которые направляются в южный Константинополь.
      Мгновение Велисарий смотрел на стоявшего рядом с ним катафракта. Армянин следил за вражескими кораблями, направлявшимися к порту Цезаря, и не замечал взгляда полководца.
      Велисарий резко принял решение.
      - Через несколько месяцев, Ашот, ряд моих людей ждет повышение. Они станут гектонтархами. Ты - один из них.
      Глаза армянина округлились. Он уставился на полководца.
      - У нас только один гектонтарх - Маврикий. А я не... - Ашот пытался подобрать слова. Как и все катафракты Велисария, он глубоко уважал Маврикия.
      Велисарий улыбнулся.
      - О, Маврикия я тоже повышу. Теперь он станет хилиархом.
      Ашот так и смотрел круглыми глазами. Велисарий покачал головой.
      - Мы в новом мире, Ашот Раньше я никогда не считал, что мне нужно более нескольких сотен букеллариев. Но среди многого, чему я научился в Индии, я узнал одну вещь: у малва нет по-настоящему элитных войск. По крайней мере тех, на которые они могут положиться. А я намерен максимально использовать это римское преимущество.
      Он почесал подбородок, оценивая.
      - Пять тысяч букеллариев. Если возможно - семь. Конечно, не сразу. Я хочу, чтобы они были элитными войсками, а не просто приближенными ко мне лицами. Но это моя цель. - Он хитро улыбнулся. - Вероятно, ты сам достаточно скоро станешь хилиархом. Мне потребуется несколько для этих войск. Командовать всеми будет Маврикий.
      Ашот снова попытался подобрать слова.
      - Я не думаю... Это слишком много фракийцев, полководец. Пять тысяч? Семь тысяч? - Он добавил, колеблясь: - А я армянин. Я лажу с фракийцами, которые служат сейчас, это так. Они давно меня знают. Но я не уверен, что новые фракийские ребята будет так рады иметь армянина...
      - Если не смогут справиться, то я смогу их убедить, - резко ответил Велисарий. - Или выгоню их к чертовой бабушке. - Он снова улыбнулся. - Кроме того, кто сказал, что все они будут фракийцы?
      Он усмехнулся, увидев, как. Ашот нахмурился.
      - У меня больше нет времени на нежные чувства кого-либо. Мне нужно пять тысяч букеллариев - лучших в мире катафрактов - причем как можно быстрее. Большую часть составят фракийцы. Но там будет также много иллирийцев и так много ассирийцев, сколько мы сможем найти, желающих стать катафрактами. Ассирийцы - очень крепкие ребята. Кроме этого... - Велисарий пожал плечами. - Все, кто может хорошо сражаться и научиться стать катафрактом. Греки, армяне, египтяне, варвары, даже евреи. Меня это не волнует.
      Ашот справился с изначальным удивлением, теперь задумчиво трепал бороду.
      - Дорого, полководец. Пять тысяч букеллариев - даже если ты не будешь таким щедрым, как обычно - то все равно...
      Он замолчал, вспомнив. Он видел сокровища малва, которые полководец привез из Индии. Да, Велисарий отдал три четверти взятки Шакунтале. Но остаток все равно был огромным богатством по всем, кроме императорских, стандартам.
      Ашот кивнул.
      - Да, ты можешь себе это позволить. Даже с хорошим жалованьем и средствами на экипировку у тебя хватит денег, чтобы платить пяти тысячам букеллариев по меньшей мере четыре года. После этого...
      - После этого или будет достаточно трофеев, или мы все умрем, холодным тоном заявил Велисарий.
      Ашот кивнул.
      - Новый мир, - пробормотал он.
      Их внимание привлек крик Анастасия:
      - Вон Ситтас! Я его вижу!
      Велисарий и. Ашот посмотрели вперед. Галера проходила сквозь двойной волнорез, который отмечал вход в небольшую гавань Хормиздаса, частную гавань римских императоров. За гаванью поднимались возвышенности Константинополя. Большой Дворец, хотя и находился рядом, был спрятан за склоном. Но они видели последние ряды ипподрома. И могли слышать рев собравшейся на нем толпы.
      Глаза Велисария опустились ниже, к большой фигуре, стоявшей на ближайшем причале.
      Да, Ситтас. Рядом с ним стояли Гермоген и Ирина.
      Когда они приблизились, Ситтас заорал громовым голосом:
      - Что вы так долго? Разве не знаете, что пришла пора сражаться?
      Кабан в полной ярости.
      * * *
      Толпа тоже пришла в полную ярость. Сиденья на ипподроме были забиты вооруженными людьми. Конечно, с одной стороны находились Голубые, с другой Зеленые. Даже во время неожиданного союзничества лидеры группировок были достаточно мудры, чтобы не перемешивать своих людей.
      Наблюдая за сценой, Балбан радовался. Стоявший рядом с ним Нарсес не радовался.
      - Почти сорок тысяч! - воскликнул начальник шпионской сети малва. - Я самое большее надеялся на тридцать.
      Нарсес чуть не произнес то, что вертелось у него в мозгу: "Я с ужасом думал о более чем двадцати", но сдержался. Теперь не имело смысла ввязываться в еще один бесполезный спор.
      Балбан ушел. Его позвали, чтобы решить какой-то спорный вопрос между бандами. Нарсес и Аджатасутра остались, стоя в укрепленной ложе в юго-восточной части ипподрома, которую называли катхизма.
      Это была императорская ложа. Зарезервированная только для него. Захватив ее, конспираторы объявили о своих намерениях.
      Нарсес взглянул через плечо. Дверь в задней части ложи закрыли на засов. Эта дверь была единственным входом в катхизму, за исключением открытой стены впереди. За дверью находился крытый проход, который соединял императорскую ложу на ипподроме с Большим Дворцом.
      Теперь дверь заперли с обеих сторон. Со своей стороны Нарсес видел пятерых кшатриев малва, стоявших на страже. С другой стороны, как он знал, дежурит даже большее количество личных стражников императора, с беспокойством теребящих свое оружие.
      Этот проход между ипподромом и Большим Дворцом теперь служил границей между Юстинианом и теми, кто хотел его сбросить с престола.
      Нарсес отвернулся. Граница тоже падет, и скоро. Ее сломает дальнейшее предательство.
      Его размышления прервал тихий голос Аджатасутры:
      - Кажется, ты не разделяешь энтузиазма Балбана от нашей многочисленной армии.
      Нарсес фыркнул.
      - Позволь мне объяснить тебе истинное положение вещей с бандами с ипподрома, Аджатасутра. И Зеленые, и Голубые имеют примерно по пять тысяч человек, которые могут считаться настоящими уличными бандитами и способны преуспеть в уличных драках. Возничие на колесницах и те, кто их окружает. Те, кто принимает ставки, и их прислужники, помогающие ставки выбивать. Такой сорт. Серьезные бандиты.