"Чудной человек. Странный. Но не пустой. Не ничто", - подумал Велисарий.
      * * *
      Звук разрыва гранат прозвучал слабо. Не столько из-за расстояния, сколько из-за шума, производимого солдатами малва, приступившими к ужину. Они громко болтали. Но люди, прислушивавшиеся к звуку разрыва гранат, не могли его ни с чем спутать.
      - Значит, случилось, - тихо, спокойно, почти безмятежно произнес Валентин, и Менандр его услышал.
      Гораздо менее спокойными были следующие слова Валентина, которые тот прошипел:
      - Черт побери все эти авантюры.
      Но Менандр подумал, что шипение происходит больше от напряжения, чем раздражения. Валентин предпочитал очень мощный лук. Стрела, выпущенная из этого лука, полетела в лагерь малва по практически прямой траектории. Сидевший в тридцати ярдах на корточках солдат малва, наслаждавшийся ужином, тут же рухнул на землю, словно по нему ударил проносившийся мимо слон.
      Первая стрела Менандра вонзилась в другого солдата. Он умер мгновенно, хотя и не с таким драматическим эффектом. Вторая стрела Валентина прилетела долей секунды позже. Третий малва отправился на тот свет.
      Ужинавший поблизости взвод понес первую потерю. Тяжелое ранение, но не фатальное. Жестокая стрела Анастасия пробила левое плечо солдата малва Анастасий не отличался точностью стрельбы из лука, но его лук был еще мощнее, чем лук Валентина.
      Теперь в тридцати ярдах малва несли новые потери. Трое солдат погибли от копий, брошенных из ближайшего леса. Прилетели еще три копья. Двоих насмерть. Сразу. Третий получил смертельное ранение.
      Теперь Валентин прикончил уже пятерых. Убил всех сразу же. Менандр прикончил еще одного, ранил третьего Анастасий убил двух.
      - Достаточно! - прокричал Валентин.
      Катафракт развернулся и бросился в темноту, предоставляемую деревьями. Менандр с Анастасием последовали за ним. Менандр слышал, как слева убегают принц Эон и сарвены.
      Не прошло и полминуты, как катафракты добрались до небольшой опушки, где Гармат и Кадфисес держали лошадей. Несколько секунд спустя на опушку выскочили Эон и сарвены.
      Услышав их приближение, Гармат и Кадфисес уже вскочили на лошадей. Другие тоже быстро сели в седло.
      Валентин развернул лошадь, направляясь на небольшую тропу, ведущую сквозь лес на юго-запад. Назад к армейскому лагерю малва. Даже сквозь деревья они слышали создаваемый солдатами малва шум.
      Анастасий и Менандр последовали за ним. Как и Эон. Валентин придержал коня и гневно посмотрел на принца.
      - Прекрати эту глупость, Эон! - рявкнул Эзана.
      Они с Вахси, вслед за Гарматом и Кадфисесом вели своих лошадей и всех запасных к другой тропе, идущей на юго-восток от опушки. Прочь от лагеря.
      Эон нахмурился, но остановил лошадь. Мгновение принц и Валентин гневно смотрели друг на друга. Затем гнев на лице Валентина заменила улыбка.
      Однако в этой улыбке ветерана не было ничего веселого. Просто улыбка товарища.
      - Спасибо, Эон, - сказал Валентин почти мягко - Но ты ведешь себя глупо. Аксумиты - пехотинцы, не кавалеристы. Это работа для катафрактов.
      Затем он исчез. Несколько секунд спустя Анастасий и Менандр исчезли вместе с ним среди деревьев.
      Эон вздохнул, развернул лошадь и погнал ее рысью по тропе, по которой поехали другие аксумиты. Мгновение спустя молодой принц пожал могучими плечами, отбрасывая сожаления, и поехал быстрее вперед, догоняя Эзану.
      Сарвен бросил на него взгляд и нахмурился. Однако достаточно скоро перестал хмуриться. А еще через минуту на лице появилась улыбка. Мрачная улыбка.
      Молодые принцы, напомнил себе Эзана, должны быть смелыми. Даже импульсивными. Лучше так, чем наоборот. Лучше так, чем осторожными и хитрыми, проницательными и знающими тактику. Этому можно научить.
      Улыбка стала шире. Но все равно оставалась мрачной.
      "Если он когда-нибудь станет негусом нагастом, то может оказаться не очень мудрым правителем, - думал Эзана. - По крайней мере недостаточно мудрым для новых времен, для малва. Но ему никогда не будет недоставать смелости. Не моему принцу"
      * * *
      В переулке, где прятались императрица и сопровождающие ее лица, также услышали взрывы гранат. Конечно слабые звуки из-за расстояния. Но не совсем приглушенные. Каушамби был огромным городом, кишащим людьми. Но как и во всех городах того времени, задолго до появления электрического освещения, подавляющее большинство жителей вставало и ложилось по солнцу. Несмотря на занимаемую площадь и количество проживающих граждан, город ночью окутывала тишина, которая поразила бы горожанина из будущего.
      Жрецы Махаведы и йетайцы, стоявшие на страже перед оружейными мастерскими, также слышали взрывы. Двое йетайцев прекратили ленивую болтовню, вытянули шеи в направлении звуков. Однако кроме этого не пошевелились.
      Один из жрецов Махаведы нахмурился и шагнул вперед из-под навеса, где стоял на страже вместе с двумя товарищами перед тяжелыми двойными дверьми главным входом в оружейные мастерские. Жрец сделал несколько шагов по улице, остановился, развернулся в направлении звуков, прислушался. Его пальцы нервно теребили короткий меч на поясе.
      Он слушал. Слушал.
      Ничего.
      Тишина.
      Конечно, прилегающие к причалам территории в эти минуты совсем не были погружены в тишину. К этому времени кшатрии малва и йетайцы уже носились по барже, разбегались во все стороны по причалу, бросались в темный переулок, выкрикивали приказы, потом другие выкрикивали диаметрально противоположные приказы, орали. Но эти звуки производили люди, и, несмотря на достаточную громкость, они были все равно слишком слабыми, чтобы долететь до оружейной мастерской.
      - Сейчас, - прошипела Шакунтала.
      Наблюдавший за малва Кунгас сделал повелительный жест.
      - Пока нет, - прошептал он в ответ.
      Императрица напряглась. У нее в сердце тут же стала подниматься императорская надменность, и она чуть не рявкнула на него. Но ее спас здравый смысл - здравый смысл и годы жесткого обучения Рагунатом Рао. Она прикусила губу, промолчала. У себя в сознании она слышала голос Рао:
      "Итак, глупая девчонка. Ты, значит, гениальна? Ты понимаешь тактику лучше, чем человек, которые одержал победы над врагами на сотне полей сражений? Такой человек, что даже я не смог с ним справиться?"
      Жесткий голос. Издевательский. Любимый.
      Стоявший в центре улицы жрец Махаведы пожал плечами и пошел назад к своему месту. Еще дальше двое йетайцев опять стояли "вольно". Звук гранат прозвучал где-то далеко. Очень далеко. И за ним ничего не последовало. Никаких других звуков. Возможно, случайность. Несчастный случай. Их это не должно волновать.
      - Сейчас, - прошептал Кунгас.
      Шакунтала выкинула из головы все мысли о Рао. Она встала и вышла на улицу. За ней последовали четыре женщины из народности маратхи.
      Тарабай вышла вперед перед Шакунталой.
      - Следуйте за мной, Ваше Величество, - прошептала она. - И делайте то же, что и я. Как сможете.
      Снова на мгновение королевская надменность угрожала прорваться наружу. Но на этот раз Шакунтала быстро и легко ее поборола. Ей не требовалось призывать Рао на помощь. Хватило здравого смысла.
      "Ну и что, что я надела эту одежду? Но на самом деле я не имею ни малейшего представления, как действует проститутка"
      Она наблюдала за плавной, скользящей походкой Тарабай и пыталась, как могла, копировать ее. За спиной услышала голос Ахилабай, поднявшийся над приглушенными голосами мрачных кушанских солдат.
      Резкий голос. Насмехающийся голос:
      - Если хотите благотворительности, то ходите с кружкой нищего!
      Шакунтала и. Тарабай наполовину перешли улицу. Императрица увидела, как впереди напряглись жрецы Махаведы. Вначале от удивления. Затем от смертельного оскорбления.
      Снова за спиной раздались гневные мужские голоса. Пьяные голоса, пьяно растягивающие слова заплетающимися языками Шакунтала узнала среди них голос Кунгаса, но ничего не поняла из произносимых слов. Она концентрировала внимание на жрецах впереди себя.
      Она смутно расслышала. Ахилабай:
      - Чертовы идиоты! Совращайте глупых девственниц, если у вас нет денег! Нечего ко мне приближаться!
      Теперь до жрецов оставалось пятнадцать футов. Шакунтала едва не рассмеялась. Лица жрецов Махаведы искажала ярость, и теперь они практически сжались под навесом перед дверью в оружейные мастерские. Они достали мечи и угрожающе ими размахивали. Но это была ложная угроза, пустая. Страх загрязнения парализовал их.
      - Держитесь отсюда подальше! - закричал один.
      - Грязные бабы! Нечистые! - выдал другой.
      Качая бедрами, Тарабай прошла вперед и произнесла ласково:
      - О, не надо так кричать! Вы выглядите приличными людьми. Мы не стоим дорого.
      Третий жрец Махаведы заорал, призывая йетайцев. Двое варваров уже прошли половину пути от своего поста, чтобы понаблюдать за зрелищем. Йетайцы улыбались от уха до уха. Даже вид кушанских солдат, спорящих о цене с проститутками, не мешал им веселиться.
      Жрецы снова заорали, размахивая мечами, яростно пытаясь призвать йетайцев. Все еще улыбаясь, те рысью двинулись к ним.
      Шакунтала шагнула вперед, чтобы встретить их. Тарабай загоняла жрецов все дальше под навес перед дверью. Она не толкала их физически, просто одно ее прикосновение могло их осквернить.
      За спиной Шакунтала услышала гневный крик. Ахилабай:
      - Пошли вон, я сказала! Пошли вон! Бесполезное дерьмо! - Затем яростно добавила: - Мы на вас напустим йетайцев! - Потом добавила ласково: - Такие хорошие парни эти йетайцы.
      Двое йетайцев настигли императрицу. Ни один из них даже не удосужился достать меч. Все еще улыбаясь, варвар слева положил руку ей на плечо.
      - Пойдем, милая, - сказал он на хинди с сильным акцентом. - Оставьте в покое несчастных жрецов. В любом случае они не мужчины. Пошли к нам в сторожку - и приведите с собой ваших сестер. У нас там десять сильных йетайских парней. Они умирают от скуки, и у них есть деньги.
      Шакунтала широко улыбнулась и повернула голову. Крикнула Тарабай:
      - Забудь о глупых жрецах! Давай...
      Она развернулась и врезала кулаком йетайцу в поддых. Варвар громко крякнул и сложился пополам. Его опускающаяся вниз голова встретилась с предплечьем Шакунталы, поднимающимся для удара. Идеальный удар - правый кулак опирается в левую ладонь, а твердая кость поднимается по воздуху вверх со всей силой бедер и тела девушки. Да, конечно, кость небольшая, и вся рука у Шакунталы небольшая. Поэтому она не разбила челюсть йетайца. Он просто рухнул на колени в полубессознательном состоянии. У него треснула челюсть и вылетела половина зубов. Это сделало колено Шакунталы. Варвар рухнул на землю.
      Императрица отвернулась до того, как йетайец достиг земли, и начала борьбу с другим йетайцем. Поднимая ногу, чтобы нанести удар, она молча проклинала маскарадный костюм. Сари мешало плавному движению ноги.
      Вопящий йетайец протянул руку за мечом.
      Движение закончилось не начавшись.
      Шакунтала опустила ногу, безвольно. Императрица уставилась, широко раскрыв глаза. Ее челюсть отвисла.
      Она видела Кунгаса в действии только один раз в жизни. В Амаварати, когда Андхра наконец пала и орда малва разграбляла дворец. Но даже тогда она на самом деле не видела. Вид ей заслонял йетайец, сидевший на ней верхом. Он срывал с нее одежду и раздвигал ей ноги, готовясь изнасиловать. Она тогда только успела заметить, как отрубленный кулак йетайца летит по воздуху, перед тем как ее ослепила кровь, выливающаяся из тел обезглавленных насильников.
      Тогда ту работу выполнил Кунгас, как и теперь. Менее чем через три секунды командир кушанов в прямом смысле порезал йетайца на куски.
      Шакунтала сбросила секундное оцепенение и развернулась. Кушанские солдаты перестали притворяться пьяными, проскочили мимо Тарабай и прикончили жрецов. Кровавая работа завершилась к тому моменту, как Шакунтала повернулась. У жрецов даже не было времени ничего крикнуть, только пискнуть один или два раза. Да и писк очень резко оборвался. Но Шакунтала подумала, что все произошло практически бесшумно. Она не сомневалась, что шум не донесся до сторожки, стоявшей немного дальше на той же улице.
      Кушаны действовали быстро, очень быстро. Один из солдат уже осматривал ведущую в оружейные мастерские дверь. Он безразлично поставил колено на грудь мертвого жреца.
      - Слишком долго, - кратко объявил он. - Две минуты, чтобы прорваться сквозь эту большую дверь.
      Кунгас кивнул и отвернулся. Он ожидал подобного.
      - Значит, через сторожку, - приказал он.
      Кунгас отправился по улице к боковой двери, где раньше стояли два йетайца. Его люди последовали за ним такой же размашистой походкой. Быстро, быстро. Расстояние сокращалось. Шакунталу поразило почти полное отсутствие шума - кушаны умели передвигаться неслышно. Частично из-за мягкой обуви, которую Кунгас предпочитал тяжелым сандалиям. Но по большей части, думала она, они приобрели это умение в результате тренировок и опыта.
      Шакунтала и женщины маратхи последовали за ними. Однако медленнее, гораздо медленнее. Сари хорошо подходит для женской фигуры, подчеркивает ее достоинства, но не предназначено для быстрых движений Шакунтала в раздражении дала себе молчаливую клятву. В будущем среди прочего она внесет радикальные изменения в фасон женской одежды.
      Во время этого бесконечного продвижения по улице она даже выбрала стиль. Панталончики, решила она, такие, как носят танцоры из Чолы, которых она видела. Конечно, более скромные и окрашенные со вкусом, чтобы выглядеть прилично. Тем не менее панталончики, которые не будут мешать женщине двигать ногами.
      Шакунтала увидела, как впереди Кунгас бросился в сторожку. Тут же последовали звуки яростной схватки. Злобное клацанье стали, разрубание плоти и крики ужаса. Тихая улица, казалось, наполнилась звуками.
      Сильно ругаясь, она ускорила шаг. Звуки схватки достигли пика.
      Шакунтала опять сделала шажок, снова выругалась. Шажок, ругань. Шажок, ругань. Да будь проклято это сари!
      До сторожки все еще было десять ярдов. Внезапно доносившиеся из открытой двери звуки смолкли.
      Наконец, наконец она достигла двери. Зашла в сторожку.
      Остановилась. Очень резко. Ей в спину врезались женщины маратхи. Тарабай и. Ахилабай выглянули из-за более низких плеч императрицы. Открыли рты.
      Шакунтала не стала хватать ртом воздух или задыхаться. Она вообще не издала никакою звука.
      У нее было смелое, яростное сердце. Яростность этого сердца в будущие десятилетия станет частью наследия, которое она оставит после себя. Наследия такого сильного, что историки будущего единогласно, что редко для этих людей, назовут ее Шакунталой Великой. Но даже ее сердце в этот момент дрогнуло.
      Кушаны прошлись по йетайцам, как волки по отаре овец. Как оборотни.
      Пол фактически заливала кровь. Не было ни одного йетайца - насколько Шакунтала могла видеть - не порезанного на куски. Варвары не просто умерли. Им вспороли животы, отрубили головы, ампутировали конечности, разбили черепа, разрезали грудные клетки, отрезали куски тел. Комната выглядела как внутренние помещения скотобойни. Скотобойни, которой владеет самый быстрый, самый неряшливый в мире маньяк-мясник.
      Шакунтала встретилась взглядом с Кунгасом, стоявшим у противоположной стены. Несколько пятен крови появились на тунике и легкой броне командующего личной охраной Шакунталы, но немного. Он стоял на одном колене, вытирая меч о тунику йетайца. Как и всегда, его лицо ничего не выражало. Ни ужас, ни ярость, ни даже удовлетворение от выполненной работы. Точно так же висящая на стене железная маска может смотреть на проклятие и адский огонь.
      Странно, что в тот момент душу Шакунталы наполняла любовь. Любовь и прощение.
      Не Кунгаса, а Рао. Она никогда полностью - в самых потайных уголках того, что во многом еще оставалось сердцем ребенка - не простила Рао. Теперь она простила ему те месяцы, которые находилась в плену. Она провела долгие недели во дворце Венандакатры в Гвалияре. Когда ее выводили на прогулку по крыше или она ходила по комнатам, охраняемая Кунгасом и его кушанами, Шакунтала знала, чувствовала, что Рао скрывается в лесах неподалеку. Скрывается, но так и не приходит. Наблюдает, но не наносит удар.
      Она ругала его тогда, где-то в самых глубинах детского сердца, и называла трусом. Ругала его за страх перед кушанами.
      Теперь наконец она поняла. Ругала она его зря.
      Понимание вернуло назад императрицу. Ребенок исчез вместе с дрогнувшим сердцем.
      - Отлично, - сказала она. - Просто прекрасно.
      Кунгас кивнул. Его люди улыбнулись. Никто из них, как она заметила с облегчением, сильно не пострадал. Только двое перевязывали раны, и те очевидно легкие.
      Кунгас кивнул на дверь в дальней части сторожки:
      - Она ведет в сами мастерские. Она не закрыта.
      - Мы должны поторопиться, - сказала Шакунтала.
      Она посмотрела на пол, пытаясь найти дорожку так, чтобы ее ноги не промокли от крови.
      Двое кушанских солдат - теперь улыбающиеся - решили проблему самым простым способом. Они схватили трупы йетайцев и выложили их на полу в ряд таким образом, что получилось некое подобие тропы из мертвой плоти.
      Шакунтала не колебалась и пошла по мерзкой дороге. Другие женщины последовали за ней с большими опасениями.
      К тому времени, как она миновала дверной проем, кушаны уже рассредоточились по оружейной мастерской. Они знали по предшествовавшей поспешной рекогносцировке, что на противоположной стороне огромного кирпичного здания имеется еще одна сторожка. Теперь они искали дверь, ведущую в ту сторожку, и одновременно наблюдали, чтобы не пропустить йетайца или жреца Махаведы, которые могут случайно заглянуть в мастерскую или вдруг дежурить там.
      Оружейные мастерские оказались пусты. Кушаны нашли дверь. За ней услышали йетайцев. Обычные звуки, доносящиеся из казарм. Очевидно, варвары не услышали смертельной борьбы.
      Кушаны слегка расслабились. Они поставили четверых охранять дверь, в то время как остальные рассредоточились по оружейной мастерской и занялись тем, ради чего собственно говоря и пришли сюда.
      Шакунтала и женщины-маратхи уже открывали крышки на корзинах с порохом, используя ножи, которые недавно принадлежали стражникам йетайцам. Кушанские солдаты тут же брали открытые корзины и рассыпали порох по оружейной мастерской. Скоро, очень скоро все корзины в мастерской были как бы соединены дорожками из рассыпанного по полу пороха. Закончив эту работу, кушаны схватили ракеты, висевшие на стенах, и установили их вокруг составленных друг на друга корзин с порохом.
      - Достаточно, - объявил Кунгас.
      Несмотря на то что он говорил тихо, приказ услышали все. Его люди тут же прекратили работу и поспешили назад в сторожку. Правда, их задерживали медленно двигающиеся женщины. После раздраженного приказа Шакунталы кушаны взяли всех женщин на руки, включая ее саму, вынесли на улицу и отнесли их по улице в темный переулок. Только там по приказу Шакунталы их опустили на землю.
      Шакунтала оглянулась назад Кунгас уже преодолел половину пути. До переулка, шел спиной вперед, рассыпая порох из корзины в руках. Последние крупинки высыпались из корзины, когда он добрался до переулка.
      - Давай, - приказала Шакунтала.
      Кунгас тут же склонился и выбил искру. Порох мгновенно загорелся яростно и с шипением. Пламя стало быстро подбираться к оружейной мастерской.
      - Быстро отсюда, - проворчал он.
      Он не стал ждать приказа Шакунталы, просто подхватил ее на руки и побежал по переулку. За ним последовали его подчиненные с другими женщинами на руках.
      Шакунтала, которую то подбрасывало вверх, то опускало вниз у Кунгаса на руках, была довольна. Но не совсем. У нее в сердце оставалось место для еще одной эмоции.
      Когда через две минуты оружейная мастерская взорвалась, императрица даже удивилась. Ее разум находился в другом месте. Она думала о панталончиках.
      Глава 14
      Теперь Велисария от баржи отделяло пятьдесят ярдов, и он попал в основное течение Джамны. Он остановился, чтобы осмотреться и определиться, где находится. Какое-то время медленно кружил, изучал обстановку, начиная с ближайшего берега.
      Теперь Велисарий находился в безопасности. Свет ламп или факелов с берега, где стояла на якоре баржа Великой Госпожи Холи, сюда не доставал. По воде струился слабый лунный свет, но очень слабый. Сквозь облака проглядывала только часть полумесяца. А судя по облакам, которые начинали закрывать небо, Велисарий подумал, что вскоре начнется ливень, типичный для сезона муссонов. Тогда видимость станет почти нулевой.
      Теперь ему следовало бояться только весельных галер, патрулировавших реку. С них его могут заметить. Он видел, как несколько галер направляются в месту стоянки баржи. Капитаны галер явно услышали шум на барже и решили проверить.
      Внезапно с причала ввысь взлетела ракета. Наблюдая за зеленым огнем взрыва, когда ракета взорвалась на небольшой высоте, Велисарий понял: это сигнальная ракета. Потом взлетела еще одна. И еще.
      Галеры мгновенно увеличили скорость. Капитаны выкрикивали команды. Велисарий не мог разобрать слов, но их значение не вызывало сомнений. Галеры быстро собирались у причала. Он видел, как со всех направлений прибывают все новые и новые. За несколько секунд в пределах его видимости оказалось не менее четырнадцати. Он решил, что у него наконец есть время избавиться от одежды. В любом случае ему требовалось подождать, чтобы посмотреть, каким образом галеры будут осуществлять поиск.
      Ему потребовалась минута, чтобы сбросить одежду. Еще минута ушла на сапоги. Их ведь не следовало терять. Еще минута, чтобы проверить, что кошель с небольшой, но очень ценной горсткой монет и драгоценных камней остался надежно привязанным к поясу. Еще минута, чтобы удостовериться: на шее висит мешочек с исключительно ценным кристаллом. И наконец последняя минута, чтобы связать всю одежду с сапогами в середине. Перед этим Велисарий вынул небольшой ножичек из кошеля и взял в зубы. Ему может потребоваться этот нож, причем мгновенно. Пользы от него не будет, если придется тратить время на доставание его из кошеля. Велисарий закончил работу, привязав тунику к шее за рукава. Таким образом он сможет нести на себе одежду, не занимая рук. Нож в зубах станет немного мешать дыханию. Но больше класть его некуда.
      Все это время Велисарий внимательно наблюдал за галерами. Когда он закончил раздеваться, небольшая флотилия военных судов уже отходила от причала. Велисарий слышал выкрикиваемые приказы, но снова не мог различить слов.
      Необходимости в этом не было. Для него сразу стало очевидно, как малва намереваются осуществлять поиск. Большинство галер погребли вдоль ближайшего берега, вверх и вниз по течению от баржи Великой Госпожи Холи. Солдаты склонялись с обоих бортов галер, поднимая над головами лампы. По южному берегу Джамны шли солдаты, держа в руках факелы. Они исследовали береговую линию.
      Однако шесть галер погребли прочь от берега. Велисария больше всего интересовали эти суда. После мгновения наблюдений за ними он понял логику. Два судна останутся в центре реки, патрулируя в обоих направлениях. Остальные четыре направлялись к противоположному берегу, рассредотачиваясь по мере продвижения вперед. Малва не упускали ничего. Они, очевидно, думали, что Велисарий или остался у южного берега, или уже вышел на него. Но, тем не менее, они решили осмотреть всю реку.
      Он остановил свой выбор на галере, идущей дальше всех справа от него. Галера направлялась к противоположному берегу и причалит она к нему дальше вверх по течению, чем любая другая.
      Велисарий поплыл к ней. Он плыл теми же сильными гребками, брассом. Это относительно небыстрый стиль плавания. Но Велисарий был отличным пловцом, способным очень быстро передвигаться по воде, однако для его целей подойдет и брасс, и этот темп. Тем более у брасса несколько преимуществ. Он практически неслышен, руки и ноги пловца не мелькают над поверхностью воды, и с ножом в зубах это дает возможность легко дышать.
      К счастью, Велисарий оказался под нужным углом, поэтому ему удалось оказаться там, где нужно, за целых полминуты до того, как по этому месту проплыла галера. Полководец ждал прямо на линии ее движения. Как он и надеялся, солдаты малва на борту галеры не держали факелов на носу. Факелы имелись на корме. Солдаты на этой галере, как и все малва, явно считали, что Велисарий поплыл к ближайшему берегу. Поэтому они и смотрели на южный берег, несмотря на то что сами направлялись на противоположный.
      Галера практически достигла его. Велисарий набрал побольше воздуха в легкие и нырнул. На мгновение он испугался, что куча одежды, которую он тащил на себе, может стать буйком, тянущим его на поверхность. Но теперь его одежда полностью промокла. Связка даже добавляла вес.
      Теперь он плыл под баржей, под правым бортом. Тут Велисария ждало первое препятствие в исполнении поспешно придуманного плана.
      Он оказался слепым, как летучая мышь. Он ничего не видел.
      Конечно, Велисарий предполагал, что видимость в ночное время будет почти нулевой. Но он думал, что ему удастся разглядеть достаточно и он сможет ориентироваться под водой. К сожалению, он не учел природу самой Джамны.
      Это был не горный поток с чистой прозрачной водой. Джамна - огромная, медленно текущая по долине река с мутной водой. Водой с добавлениями глины и ила. Плавание по ней напоминало плавание по жидкой угольной шахте.
      Велисарий руководствовался звуками и ощущениями. Слева его границей стали с всплеском опускающиеся в воду весла. Он вытянул руку вправо и попытался нащупать деревянную обшивку корпуса.
      Он рассчитал неправильно. Вероятно, его вел подсознательный страх внезапной слепоты, поэтому Велисарий плыл недостаточно глубоко. С корпусом встретились не его пальцы, а голова.
      Столкновение почти оглушило полководца. На мгновение он запутался перед тем, как взял себя в руки. Он быстро нашел корпус пальцами.
      Деревянная обшивка проносилась мимо. Велисарий внезапно услышал, как глохнет шум опускающихся в воду весел, словно они прошли мимо него.
      "Пора", - приказал он себе.
      Он взял нож, который сжимал зубами, и поднял вверх, надеясь, что маленькое лезвие не сломается. Кончик вошел в дерево. Неглубоко - на полдюйма - но достаточно.
      Используя нож, чтобы удержаться у корпуса, Велисарий стал отчаянно искать поверхность воды. Воздух в легких почти закончился.
      И снова он рассчитал неправильно. Он все еще находился далеко от кормы. Прижимался лицом к корпусу Велисарий чувствовал, как поверхность воды теребит его волосы, но не мог ее достичь, чтобы вдохнуть воздух.
      Он вырвал нож, позволил течению нести себя долю секунды, снова воткнул нож. Удар на этот раз оказался еще слабее.
      Этого едва хватило. Но лезвие держало. Велисарий позволил течению поднять себя к корпусу. Голова вышла из-под поверхности воды.
      У него возникло ощущение, что легкие сейчас взорвутся, но он все равно потратил долю секунды, чтобы бросить быстрый взгляд вверх, перед тем как вдохнуть воздух.
      Наконец хоть что-то прошло, как запланировано. Как он и надеялся, Велисарий прятался под нависающей кормой. Открыл рот и медленно вдохнул воздух, проявляя осторожность, чтобы производить как можно меньше шума.
      Минуту он просто висел там, вдыхая воздух, отдыхая. Затем оценил ситуацию.
      Ситуация была ненадежная. Нож едва удерживал его у корпуса. Нож мог выскользнуть в любой момент. Если это произойдет, то галера уйдет вперед, а он останется позади. Его не очень беспокоило, что его заметят с галеры, но он не мог позволить себе потерять укрытие галеры. Укрытие и отдых. У него не было желания плыть к далекому противоположному берегу, расходуя собственные силы. Да, Велисарий в состоянии проплыть такое расстояние, но усилия измотают его. Он не мог позволить себе вымотаться. Его впереди ждало еще много, очень много изматывающих часов. По крайней мере день до того, как можно будет подумать об отдыхе.
      Полководец осмотрел днище галеры, пытаясь найти твердую доску, в которую заново воткнуть нож. Ему не требовалось волноваться, что он помешает рулю. Руль на галере отсутствовал. В те времена он имелся лишь на немногих судах, если не считать суда, которые строили живущие на севере Европы варвары. Вместо него галера направлялась рулевым веслом. Весло находилось на противоположной стороне кормы от той, где прятался Велисарий. Как и римляне, малва устанавливали рулевые весла на левой стороне кормы. Велисарий решил плыть вдоль правой именно затем, чтобы его не задели тем веслом.
      Внезапно он услышал взрыв где-то вдали. Затем еще один.
      Еще один. И еще.
      Теперь создалось впечатление, что по воде разносится гром. Шумовой вал. Звук взрывов имел странное, приглушенное качество.
      Велисарий осторожно повернул голову и слегка ее приподнял. Он теперь мог видеть активность на берегу, который оставил. Малва бросали гранаты в реку. Несколько фонтанов взлетели над поверхностью.
      Эти гранаты, подумал он, могут быть для него опасны.
      Пришел ментальный импульс от Эйда. Грани опять работали по-старому.
      "Подводные взрывы. Очень опасно. Толчки по воде передаются гораздо лучше, чем по воздуху"
      Внезапно в сознании промелькнул жуткий образ его собственного тела, разорванного и кровоточащего от тысячи внутренних повреждений.
      Велисарий потряс головой, чтобы избавиться от образа. Первым делом самое важное. Для его ближайших целей грохот взрывов гранат - благословение. Полководец выдернул нож из деревянной обшивки, подождал долю секунды, рассчитывая движение галеры, и снова воткнул его. Нож вошел в толстый кусок дерева. Нож и сам Велисарий крепко держались.
      Сильный удар ножом по дереву был совсем не тихим. Но шум полностью потонул в грохоте взрывов, причем многие гранаты теперь взрывались неподалеку. Солдаты малва, несущиеся на галерах по реке, тоже бросали гранаты в воду.
      Велисарий подумал, что это занятие абсурдно. Он немного знал об эффектах подводных взрывов. Но независимо от того, как взрывная волна идет по воде, он не верил, что у малва достаточно гранат, чтобы нанести удары по всей огромной, длинной Джамне.