Он усмехнулся.
      — Все не так плохо! До твоего отъезда тебе обязательно следует посмотреть на баржу Великой Госпожи Холи! На самом деле там есть на что взглянуть. Она великолепна. Самая роскошная баржа из когда-либо построенных!
      — Не могу дождаться, — пробормотал Велисарий.
      Теперь они проходили мимо главного входа в Большой Дворец. Полководец остановил Нанду Лала, положив руку ему на предплечье.
      — Подожди минутку. Мне нужно сообщить катафрактам о наших планах. Зачем им стоять на жаре и солнцепеке остаток дня?
      Нанда Лал милостиво кивнул. Велисарий вышел из дверей дворца во двор. Как и всегда, трое катафрактов ждали его прямо у главного входа в Большой Дворец. Их лошади, как и лошадь Велисария, были привязаны рядом.
      С первого дня после прибытия в Каушамби, когда Велисарий начал затянувшиеся переговоры с мантри-паришадом, он приказал катафрактам оставаться снаружи. Если бы он брал их с собой во все места, которые посещал во дворце, это означало бы определенную робость, что совсем не подходило для человека, планирующего предательство. И, кроме того, катафракты неизбежно омрачили бы переговоры. Многие из анвая-прапта сачив присутствовали в императорском шатре, когда казнили правителя Ранапура и его семью. А те, которые не присутствовали, слышали рассказы. Конечно, было бы забавно смотреть, как самые высокопоставленные малва сжимаются в присутствии Валентина. Забавно, но непродуктивно.
      Велисарий быстро описал ситуацию и велел катафрактам возвращаться в предоставленные им апартаменты. Валентин попытался возражать, но не сильно. В основном формально, поскольку должен был возражать, как телохранитель. В конце концов, они для всех считались телохранителями Велисария и ими на самом деле являлись. Но Велисарий настоял, они сели на лошадей и вернулись к комфорту и тени их роскошных апартаментов.
 
      — Это все, Ваше. Величество, — объявил Холкар.
      Он завязал веревку по верху мешка и опустил его в обитое шелком отделение в небольшом сундучке. Затем закрыл крышку сундучка и встал. Мгновение восхищенно осматривал работу, потом оглядел всю комнату.
      После прибытия в Каушамби римлян и аксумитов разместили в особняке, расположенном в императорском квартале столицы. Императорский район протянулся вдоль южного берега Джамны, сразу к западу от пересечения Джамны с могучим Гангом. Большой Дворец императора стоял в самой восточной части района. Особняк гостей находился ближе к западной и стоял недалеко от флотилии роскошных барж, временных резиденций элиты малва в летний период. Воды Джамны немного облегчали жару.
      Прямо к югу от императорскою района вытянулись оружейные мастерские, где производили оружие малва и боеприпасы к нему, — огромный комплекс по производству пушек, ракет и пороха. Запахи, идущие от этого комплекса, часто были ужасны, но элита малва их терпела ради безопасности. Оружие Вед являлось основой их силы, и они держали его поблизости.
      Особняк, в котором разместили иностранцев, принадлежал одному из многочисленных троюродных братьев Шандагупты, которого по заданию императора отправили в Бихар. Здание было почти небольшим дворцом. Там насчитывалось более чем достаточно комнат, чтобы разместить всех сопровождающих кушанов в дополнение к самим иностранным послам. Шакунтала и Эон наконец смогли спать по отдельности.
      Шакунтала, по крайней мере, проводила ночи одна. Дададжи бросил взгляд на Тарабай, которая сидела на подушке в углу огромной спальни Шакунталы. Он сдержал улыбку. Женщина из народности маратхи почти не расставалась с Эоном с момента их прибытия. На самом деле сегодня она впервые взялась за выполнение обязанностей фрейлины.
      Если, конечно, занятия сегодняшнего дня можно было назвать обязанностями фрейлины или горничной. Холкар в этом сомневался. Императорские фрейлины редко — вероятнее всего, никогда — проводили целый день, помогая императрице считать богатство.
      Взгляд Холкара вернулся на сундучок, крышку которого Дададжи только что закрыл. Он был лишь одним из многих небольших сундучков в покоях Шакунталы. Эти сундучки значительно уступали размером большому сундуку, стоявшему в центре комнаты. Большой сундук сиял изысканной резьбой, украшенной золотом и рубинами — цветами династии малва. Теперь он практически опустел.
      Шакунтала покачала головой. Она, казалось, пребывала в почти бессознательном состоянии. Когда она заговорила, в голосе слышалось благоговение.
      — Я не могу в это поверить, — прошептала она. — В сундуке оказалось столько…
      Дададжи улыбнулся.
      — Годовой доход принца. Богатого принца.
      Писарь почесал щеку.
      — Тем не менее это не очень много — для императорской военной казны.
      Шакунтала все еще качала головой.
      — Как я когда-нибудь смогу отплатить Велисарию? — задумчиво произнесла она.
      Дададжи улыбнулся шире.
      — Не бойтесь, Ваше Величество. Полководец не рассчитывает, что вы расплатитесь с ним деньгами — только ударами, которые вы нанесете по малва. Ударами, которые это богатство поможет финансировать. Как он выразился? «Императрица без денег — это политическая и военная калека. Союзник-калека бесполезен для Рима».
      Шакунтала прекратила качать головой. Сделав глубокий вдох, села прямо.
      — Конечно, он прав. Но сколько людей ты знаешь, которые отдадут такое богатство практически незнакомому человеку? И ведь он отдал не только последнюю взятку малва.
      — Сколько людей? — переспросил Холкар. — Очень немногих, Ваше Величество. Очень-очень немногих — Раб рассмеялся вслух. — И я знаю только одного, который сделает это с такой радостью!
      Шакунтала сама улыбнулась, вспоминая веселые слова Велисария прошлым вечером, когда он подарил ей сундук, который ему в свою очередь подарил Нанда Лал — и половину содержимого первого, который вручил ему Шандагупта в Ранапуре.
      «Мне хочется думать об этом, как об идеальной справедливости, — сказал римский полководец, хитро улыбаясь. — Пусть взятки малва финансируют восстание Андхры».
      Шакунтале, женщинам-маратхи и Холкару потребовалось потратить целый день, чтобы пересортировать монеты и камни по небольшим сундучкам, которые гораздо легче транспортировать. Большая часть сокровищ была упакована теперь в множество маленьких сундучков. Но часть Шакунтала разложила по кошелям, которые распределила между всеми членами своей группы.
      Рожденных в бедности женщин-маратхи это полностью ошарашило. Каждая из них теперь имела при себе больше денег, чем все члены их больших семей заработали на протяжении нескольких поколений тяжелым трудом. Холкар внимательно посмотрел на четырех молодых женщин, сидевших в углу. Он подумал, что теперь они уже оправились от шока. Но если раньше они еще как-то колебались или сомневались, прислуживать ли им Шакунтале, теперь все колебания исчезли. Доверие императрицы полностью припаяло их к ней.
      Взгляд Холкара вернулся к Шакунтале, и он тут же понял вопрос на ее лице.
      — Нет необходимости, Ваше Величество, — сказал он, качая головой. — Я все еще служу Велисарию, даже если вы и являетесь моей императрицей. Если он захочет, чтобы у меня были деньги, то даст их мне. Я не могу принимать их от другого человека. И кроме того, где мне их прятать? — он насмешливо показал на набедренную повязку.
      Шакунтала уже собралась ответить, но ее перебил стук в дверь.
      Тарабай открыла дверь. В комнату вошел Валентин в компании с Эоном. Они подошли к Шакунтале.
      — Мы можем планировать вечер, — сказал Эон и показал на Валентина. — Катафракты только что прибыли из дворца. Велисарий отпустил их до вечера. Похоже, он вернется поздно. Ему предстоит посетить какое-то мероприятие.
      Катафракт нахмурился.
      — Эти правящие малва еще хуже, чем греческая аристократия, когда дело касается знакомства со знаменитостями. И так плохо, что ему приходится тратить время на массу третьесортных бюрократов во дворце. А теперь они настаивают, чтобы он еще и познакомился с какой-то старухой.
      Шакунтала нахмурилась.
      — Старухой? Во дворце?
      Валентин покачал головой.
      — Нет, хуже. Они тащат его на какую-то баржу, стоящую на реке, чтобы встретиться с какой-то престарелой родственницей императора. Думаю, двоюродной бабушкой.
      Шакунтала замерла.
      — Как ее зовут? — прошипела она.
      Валентин прищурился, глядя на нее. Его поразил ее тон.
      — Великая Госпожа Холи. А что?
      Шакунтала прыгнула на ноги.
      — Она ведьма! Колдунья!
      Валентин с Эоном уставились на нее. Шакунтала гневно топнула ножкой.
      — Это правда, вы, идиоты!
      Девушка с усилием успокоилась. Она знала: эти двое относятся к тому типу мужчин, с которыми даже любой намек на истерику может оказаться не только непродуктивным, а как раз наоборот.
      — Поверьте мне, Валентин, Эон, — она говорила тихо и спокойно, но очень серьезно. — Мой отец несколько раз рассказывал мне о ней. Его шпионы многого не знали: было опасно к ней приближаться. Но они узнали достаточно, чтобы понять: она имеет очень большую власть среди малва. Не позволяйте ее возрасту обмануть вас. Она — колдунья!
      Первым оправился Валентин.
      — Я позову остальных, — сказал он и развернулся к двери.
      Он вернулся менее чем через минуту, за ним пришли все члены римской и аксумской делегаций. Они также привели с собой Кунгаса. Эон взял обсуждение в свои руки.
      — У нас возникла непредвиденная ситуация, которую мы должны оценить.
      Принц быстро обрисовал положение. Затем обратился к Кунгасу:
      — Приведи Канишку. И Куджуло, и двух других командиров подразделений.
      Кунгас исчез Эон посмотрел на остальных, недавно появившихся в комнате.
      — Вы все. Заходите и садитесь.
      Пока все рассаживались — большинство просто на пол, — вернулся Кунгас. Четверо подчиненных следовали за ним. Пять кушанов не стали садиться. Эон тут же приступил к делу.
      — Вы все слышали… — Он колебался, взглянув на Кунгаса.
      — Я рассказал им, — проворчал командир кушанов.
      — Значит, вы все в курсе, — продолжал Эон. — Может, это и ложная тревога. Но есть достаточно оснований, чтобы думать по-другому. — Он вдохнул воздух. — Как вы знаете, мы надеялись тихо покинуть Индию. Просто мирная дипломатическая миссия возвращается домой. Но Велисарий всегда предупреждал нас, что ситуация может измениться. Что что-то пойдет не так. Именно поэтому он велел приобрести запасных лошадей и слонов.
      Он снова вдохнул воздух. Глубоко вдохнул.
      — Не исключаю, что это как раз такой случай. Мы должны предположить, что такой.
      Он обвел взглядом комнату. Все лица были мрачными, но не в смятении. Возможно, за исключением Менандра. Лицо молодого катафракта побелело от страха. Страха не за себя, а за полководца.
      — У тебя есть план? — спросил Анастасий.
      Эон пожал плечами.
      — Велисарий обсуждал несколько возможных альтернатив. Вы сами их слышали. Но ни одна из них на самом деле не подходит, поскольку, не исключено, сам Велисарий не сможет к нам присоединиться. Поэтому нам придется импровизировать.
      Он уставился на Шакунталу.
      — Первое — это удостовериться, что она выберется отсюда и окажется в безопасности. Кунгас, ты и твои люди должны сопровождать императрицу и ее фрейлин.
      Кушаны кивнули.
      Эон обвел взглядом помещение, осматривая сундуки с сокровищами.
      — Хорошо. Вы уже готовы.
      Его перебил Анастасий:
      — Они должны взять и кушанок. Если полководец попал в капкан, нам придется проводить черт знает какой отвлекающий маневр. Нам это не удастся, если придется тащить за собой женщин.
      — Это не проблема, — заявил Кунгас. — Мы представим их, как женщин, обычно пристраивающихся к армии или просто любой группе солдат. Никто не увидит в этом ничего странного.
      Эон кивнул.
      — Хорошо. Остальные, за исключением Дададжи, будут приманкой. Дададжи, тебе придется отправиться с императрицей.
      Эон тут же погасил протест Холкара.
      — Ты не думаешь! Забудь о своих обязательствах перед лично Велисарием и вспомни о его цели. Единственный способ вывезти отсюда Шакунталу — это устроить обманный маневр. Молодая женщина благородного происхождения не может путешествовать по Индии без сопровождения. Кто-то должен изображать ее мужа. Никто из нас не подходит для этой роли. Только Валентин достаточно похож внешне на индуса, но он говорит с жутким акцентом. Сыграть роль мужа можешь только ты.
      Холкар открыл рот, затем захлопнул его. Затем с неохотой кивнул. К нему даже вернулось чувство юмора.
      — С вашего разрешения, Ваше Величество.
      Шакунтала благосклонно кивнула, правда, на ее губах промелькнула только едва заметная улыбка. Было не до веселья.
      — Мне нужна другая одежда, — сказал Холкар. — Набедренная повязка не пойдет. — Он усмехнулся. — Как удачно, что Велисарий заставил меня купить одежду. Как вы думаете: он умеет предсказывать будущее?
      Валентин покачал головой.
      — Нет. Но любит планировать на все случаи жизни. Учитывает все обстоятельства, которые могут неожиданно открыться. И заранее к ним готовится.
      — Чушь! — весело воскликнул Усанас. — На самом деле все совсем не так. Велисарий сам колдун. К счастью, нашколдун.
      Валентин проигнорировал замечание.
      — Что еще? — спросил он.
      — Вам потребуется проводник, — сказал Кунгас и показал на Куджуло. — Куджуло очень хорошо знает Деканское плоскогорье и бегло говорит на языке маратхи. Как и еще трое или четверо из моих людей. Возьмите их всех. В любом случае вам потребуются дополнительные бойцы. Вы пойдете по кровавой дороге.
      Куджуло улыбнулся. Эон нахмурился.
      — Никто не должен заподозрить, что кушаны участвуют в деле, — запротестовал он. — Это может выдать императрицу.
      Кунгас отмахнулся от возражений.
      — Они могут изменить внешность и выглядеть как йетайцы. У Куджуло это очень хорошо получается.
      Куджуло тут же опустил плечи, выставил вперед нижнюю челюсть, придал глазам пустое выражение, стал издавать звуки, похожие на звериные. В комнате засмеялись.
      Времени на колебания просто не было. Эон кивнул.
      — Отлично, — сказал он — С этим решили. Давайте…
      — Нет.
      Повелительный тон заставил всех в комнате застыть на своих местах. Эон гневно уставился на Шакунталу.
      — Мы уже.
      — Нет.
      — Ваше Величество, наши планы.. — сделал попытку Валентин.
      — Нет.
      До того как кто-то смог вымолвить хоть слово, Шакунтала сказала с ударением.
      — У вас затуманены мозги. Вы плохо соображаете. Вы все.
      — Полководец… — открыл рот Эон.
      — Вы не думаете о полководце.
      — Конечно, мы о нем думаем! — с горячностью воскликнул. Валентин — Но ничто… — катафракт внезапно резко замолчал. До него дошло то, что хотела на самом деле сказать Шакунтала.
      Она смотрела на него пронзительным взглядом черных глаз. Казалось, этот взгляд приковал Валентина к месту.
      — Да, — сказала она. — Вы не думаете, какВелисарий. Если бы онстолкнулся с внезапно изменившейся ситуацией, он бы изменил ситуацию. Добавил новый угол.
      — Какой? — спросил Эон.
      Шакунтала улыбнулась.
      — Нам нужен другой отвлекающий маневр. Великий маневр! Что-то, что может послужить сигналом нам всем — помните: мы же разделимся, — что побег начался. Такой отвлекающий маневр, который поможет не только прикрыть наш собственный побег, но сделает возможным — не исключено — и побег самого Велисария.
      — Я — за! — объявил Менандр. И пожал плечами. — Что бы это ни было.
      Шакунтала сказала ему, что она имела в виду. После того как она закончила говорить, комната взорвалась возражениями. Возражали все, кроме Менандра.
      — Я — за, — упрямо повторил молодой катафракт.
      — Глупая девчонка сошла с ума, — пробормотал Усанас. — Снова повторяю, особы королевской крови глупы по природе.
      Шакунтала пресекла все возражения самым простым из всех возможных аргументов.
      — Я приказываю.
      Последовали возражения. Возражения. Возражения.
      — Я приказываю.
      Возражения. Возражения. Возражения.
      — Я приказываю.
      Выходя из комнаты, Канишка начал жаловаться своему командиру.
      — От нас хотят, чтобы мы стали императорской стражей, но проклятая императрица сама…
      Кунгас посмотрел на него. Как и всегда, его лицо ничего не выражало. Но в его словах присутствовала доля юмора.
      — Ты всегда можешь вернуться к Венандакатре и работать на него. Вот он-то уж никогда не рисковал сам.
      Канишка заткнулся.
 
      Когда они с Нандой Лалом вечером вышли из дворца, Велисарий обнаружил, что уже готов паланкин, в котором их доставят на баржу. Великой Госпожи Холи. Паланкин украшали красные и золотые флажки династии. Одни эти флажки гарантировали, что все будут уступать дорогу паланкину, куда бы он ни отправился в кишащей людьми столице. Но они почти не требовались. Перед паланкином ехали сорок стражников-йетайцев, которые с радостью растопчут любого, кто окажется достаточно глупым, чтобы попасться на дороге. Да и сам паланкин, который несли двенадцать рабов, выглядел настолько крепким и тяжелым, чтобы раздавить слона.
      — Ну и сопровождение, — пробормотал он — Она на самом деле настаивает на таком количестве охранников?
      Нанда Лал покачал головой.
      — Великая Госпожа Холи просто цепенеет от ужаса, если где-то поблизости от своей баржи видит вооруженных незнакомцев. У нее собственная стража. Она не доверяет даже императорской охране — Начальник шпионской сети кивнул на йетайцев, одетых в красно-золотую форму — После нашего прибытия позволят остаться только четверым из этих людей.
      Путешествие на баржу оказалось недолгим. До причала, где самые высокопоставленные господа малва держали свои роскошные баржи, от Большого Дворца было полмили. После того как они вылезли из паланкина, Велисарий выпучил глаза при виде баржи Великой Госпожи Холи.
      Как Нанда Лал и говорил, она на самом деле выглядела потрясающе. По размеру и форме она не особо отличалась от остальных роскошных баржей малва. Примерно девяносто футов в длину и тридцать в ширину, несколько закругленная форма. Баржа напоминала некое мифическое существо с огромным брюхом. Самым странным на взгляд римлянина была двойная корма — создавалось впечатление, что при строительстве соединили две кормы от двух судов. Каждую корму на всех баржах украшала голова какого-нибудь животного. В случае баржи Великой Госпожи Холи — львы.
      В общем и целом украшена она была просто великолепно. Везде бросались в глаза красные и золотые цвета династии. Огромные львиные головы покрывало чеканное золото. Все уключины были золочеными. Палубные ограждения покрыты золотыми пластинами с вставленными в них рубинами. И так далее, и тому подобное. Удивительно, что баржа не тонула от веса украшений.
      Велисарий взошел вслед за Нандой Лалом по мостику, который соединял баржу с причалом. Мостик перешел в закрытую палубу, на которой располагались основные каюты. Взойдя на судно, Нанда Лал вошел в дверь, расположенную напротив мостика. Мгновение спустя Велисарий обнаружил, что находится в обитом плюшем нутре баржи.
      Ментальный импульс от Эйда пришел подобно удару грома.
      «Опасность»
      Велисарий чуть не упал.
      «В чем дело?»
      «Здесь Линк. Я чувствую его»
      Грани задрожали от возбуждения. Но полководец просто улыбался.
      «Наконец-то. Мой враг»

Глава 12