Именно то, о чем я тебя предупреждала, титулованный дурак, подумала Илна, двигаясь по воде к судну. Она подобрала подол туники и подоткнула так, чтобы тот прикрыл кошель у пояса. Вода уже доходила ей до середины бедер; плавать девушка не умела и гадала, насколько быстро понижается дно.
Трирема медленно возвращалась в нормальное положение, гребцы заняли свои места на скамьях. Кровавые Орлы плюхались вслед за уходящим судном, хотя Илна не представляла, что они могли бы сделать в таком положении. Один из матросов метнул копье, но Роубос блокировал его своим щитом. Матрос склонился через поручни, пытаясь притопить лейтенанта. Остальные веселились и освистывали плывущих следом солдат.
Прозвучал сигнал флейтиста. Весла замерли, затем медленно, в унисон пошли вперед. Илна прикинула ритм и, когда ближайшее весло оказалось рядом с ней, схватилась за лопатку и подтянулась по древку.
Гребец взвыл от неожиданности. А девушка скорчившись, прильнула к рукоятке, чтобы не попасть под соседнее весло, когда то мелькнуло совсем рядом. Она обхватила деревяшку коленями и попыталась распустить аркан, который носила на талии. Веревка намокла, но тем не менее легко подалась.
Когда мужчина перегнулся через перила, чтоб посмотреть на внезапно утяжелившееся весло, Илна метким движением накинула аркан ему на шею.
Моряк успел вскрикнуть всего один раз, прежде чем петля затянулась у него на горле. Зато Илна проделала остаток пути до палубы, используя вес жертвы в качестве «кошки». По мере того как она поднималась, язык несчастного все больше вываливался изо рта.
«Ужас» медленно отходил от берега, правда, сейчас его курс несколько изменился: пошел по кривой, поскольку вмешательство девушки сбило с ритма гребцов по правому борту Они сидели слишком далеко от борта и не могли видеть, что происходит там, у поручней. Поэтому, увидев, как Илна переваливается через борт, они закричали, будто перед ними появилось то самое чудовище из легенды. Мастин и рулевой и вовсе ее не заметили, так как были заняты солдатами, осаждавшими нос судна.
Лицо девушки застыло в маске холодной ярости. Ну погодите, я покажусь вам страшнее самого страшного мифа!
Она швырнула лассо на палубу. Приятели задыхавшегося гребца оттащили его подальше и теперь пытались ослабить петлю на шее, которая едва не убила его. Хрипящий и ничего не понимающий парень бился на руках своих товарищей, в то время как они с ужасом смотрели на появившуюся из моря женщину-убийцу.
Илна тем временем достала нити из своего левого рукава. Ее пальцы ловко связали несколько отрезков вместе. Узор, возникший меж ее ладонями, был таким же неуловимым, как крыло стрекозы, зависшей над летним прудом.
Вонкуло находился на самой корме, когда услышал крики и обернулся поглядеть, что там происходит. Некоторые гребцы еще сидели на веслах, но большая часть их повскакивала со своих мест, закрывая обзор шкиперу.
С носа триремы разносилось насмешливое улюлюканье: это вооруженные моряки кричали вслед Кровавым Орлам, которые вынуждены были оставить попытки штурмовать трирему и повернуть к берегу. Роубос кашлял и отплевывался, опираясь на руку помощника. Он нахлебался воды, опрокинутый вражеским копьем и не сумев сразу подняться с тяжелым оружием.
– Сейчас же отпусти ребенка! – крикнула Илна мужчине, державшему девочку.
– Спокойно, госпожа, – холодно ответил тот. Это был Чалкус! Он убрал руку с талии Мероты и шлепком отправил ее к Илне. – Я только обеспечивал ее безопасность до вашего прибытия.
Чалкус ухмылялся. В правой руке он держал меч с закругленным острием, которое обеспечивало большую силу удара.
Примечательное оружие – не одна из тех дешевок, что хранились в оружейном сундуке триремы. Оно имело позолоченную гравировку у рукояти и было столь же острым, как запоздавшие сожаления.
– Со мной все в порядке, – пробормотала Мерота, зарываясь лицом в грудь Илны. – Они мне ничего не сделали!
– Сбросьте их в море! – распорядился Мастин. – Проткните суку копьями, если не хотите прикасаться к ней!
Гребцы в суматохе побросали весла, но благодаря течению и первоначальному толчку корабль продолжал медленно удаляться от берега. Расстояние уже было не меньше сотни футов, а глубина – как выяснила Илна, посмотрев за борт, – не позволяла разглядеть дна.
«Разрушитель» двигался параллельным курсом, хотя шкипер остался на берегу с покинутыми пассажирами. Рулевой «Разрушителя» прокричал с борта Вонкуло:
– Что у вас происходит?
Никто из вооруженных матросов не посмел двинуться в сторону Илны. Напрасно Мастин пытался подтолкнуть одного из них, парень так и шарахнулся.
– Забери вас морские демоны, жалкая шайка трусов! – орал Мастин. Он обнажил свою саблю и сам шагнул в сторону девушки.
Чалкус вопросительно поднял бровь, затем отступил в сторону с его пути.
Илна выкинула руку с нитяным узором навстречу боцману. Тот дико закричал и отмахнулся саблей от чего-то, невидимого для всех остальных. Чалкус, мгновенно сориентировавшись, рухнул на палубу, и сабля с размаху обрушилась на плечо стоявшего рядом копейщика.
Среди криков и ручьев крови Мастин высвободил свою саблю и снова рубанул что-то у себя под ногами. Хрусть! Полетели щепки, а вместе с ними – три отрубленных пальца боцмана.
Один из матросов, пытаясь удержать Мастина, накинулся на него сзади. Но тот, совершенно обезумев, вывернулся и вновь нанес удар. На сей раз он отсек себе левую ногу чуть не по колено.
Добровольный спаситель отскочил в сторону. С ревом боцман повалился на поручни и сиганул за борт. Он все еще кричал от ужаса перед чем-то невидимым, когда волны сомкнулись над его телом.
– Так а теперь все остальные… – сказал Чалкус, шагнув между девушкой и своими вооруженными товарищами, – Шаг назад от наших гостей! Мастин чуть не порубал меня, когда рехнулся. У меня нет ни малейшего желания давать такой шанс вам.
Моряк, раненный спятившим боцманом, лежал на палубе. Двое других пытались остановить кровь, но, похоже, это им не очень удавалось. Лезвие рассекло ему плечо до кости. Между прочим, замечательный удар при таком скверном оружии. Наверное, Мастин перед концом обрел небывалую силу, как это часто бывает с сумасшедшими.
Матрос, стоявший рядом с креплением кливера, в нерешительности поднял копье. Чалкус тут же направил меч ему в лицо и проговорил:
– Не слышал меня, Андро?
Тот опустил оружие. Его лицо, выше бороды и усов, было покрыто глубокими оспинами.
– Размягчаешься, Чалкус? – прорычал матрос.
– Может быть, Андро, – ответил Чалкус звучным голосом запевалы. Несмотря на закругленный кончик меча, силы в его плечах хватило бы, чтоб пронзить насквозь грудь противника. – Но не настолько, чтоб побояться скормить тебе твои же собственные кишки… если ты вынудишь.
Илна про себя улыбнулась. Вот! Это то самое обещание, которое, возможно, сулит ей освобождение.
Вонкуло и еще двое матросов с рукоятками от кабестана протолкались сквозь толпу в центре палубы и остановились в дюжине футов от Илны.
– Что здесь происходит? – спросил шкипер дрожащим от ярости и страха голосом. В руках он держал лук с натянутой стрелой. – Что случилось с Мастином?
– Он стал мочить своей саблей всех, кто стоял поблизости, – ответил Чалкус, оборачиваясь к Вонкуло. Говорил он мягко и даже опустил меч, так что острие почти упиралось в палубу. – В какой-то момент он сиганул за борт, но перед этим прикончил Иписа…
Острием меча он указал на жертву. Кровотечение вроде удалось остановить, но лицо у парня приобрело землистый оттенок, а все тело начало подрагивать, не смотря на жаркое солнце.
Илна поморщилась. Она распустила уже готовый узор и увязала нити совсем по-новому.
– Сестра забери его! – с горьким отчаянием воскликнул Вонкуло. – Я знаю примерно курс, но этого недостаточно! Мастин был единственным нашим проводником!
Взгляд его остановился на Илне с девочкой.
– А вы что здесь делаете? – накинулся он на них.
– Девочка оказалась на борту, – пожала плечами Илна, – а я поднялась за ней вслед.
– Она колдунья, – проворчал кто-то сзади, возможно, копейщик Андро.
– Да уж наслышан, наслышан, – процедил шкипер. Он холодно посмотрел на девушку, затем решил: – Вы можете выбирать, госпожа: отправиться за борт или поплыть с нами туда, куда мы направляемся. Решайте!
Илна мягко оторвала от себя руки Мероты и опустилась на колени перед раненым моряком. Она растянула вновь созданный узор перед его невидящим взором, и тело несчастного обмякло, а на лицо стали возвращаться нормальные краски.
Девушка поднялась.
– Перевяжите как следует рану, – распорядилась она товарищам раненого. – Шок я сняла, но толку в этом будет немного, если вся кровь из него вытечет.
Она обернулась и посмотрела на шкипера. Затем, не глядя, нашла руку Мероты. Теперь остров и оставшиеся на нем люди маячили вдалеке – на расстоянии полета стрелы.
– Леди Мерота и я остаемся на борту, – бесстрастно сообщила девушка. Моряков слишком много, чтобы надеяться их победить – даже ее необычным оружием. Да и что бы они стали делать, если б все враги один за другим попрыгали за борт? Скитаться по морю, пока не помрут от голода?
– Мы рады вашему решению, госпожа, – раздался сзади голос Чалкуса. – Во всяком случае некоторые из нас.
Глава 11
Мост по-прежнему оставался полупрозрачным – сквозь его ткань Гаррик видел свет далеких фонарей на том берегу Белтис, но стал ощутимо твердым. Более того, он выглядел более реальным, чем темные и молчаливые здания на набережной.
– Улицы будто вымерли, – заметила Лиэйн, растерянно оглядывая прилегающие жилые кварталы. – Куда все подевались?
Первый раз попав в Мостовой Округ, Гаррик поразился суетливой толпе на улицах: местные жители, спешащие по своим делам, вдобавок к ним – еще куча зевак, пришедших полюбоваться на необычное явление моста над рекой. Помнится, все это тогда напомнило ему орды термитов, вышедшие поздней весной на освоение новых территорий. Запахи дешевого вина, жареных овощей, рыбьих потрохов и других отходов смешивались с другими мимолетными ароматами и создавали ту самую ауру кипящей, пульсирующей жизни, которая врезалась в память Гаррика.
Теперь все коренным образом поменялось. Атмосфера казалась затхлой и какой-то нежилой, что ли. Даже дым от древесного угля – неизменная примета быта – куда-то испарился. Лавки на первых этажах были большей частью закрыты, Да и верхние, жилые, помещения выглядели необитаемыми.
С трудом верилось в то, что совсем еще недавно окрестности оглашались гомоном вездесущей детворы и криками заботливых матерей.
По улице передвигалось странное существо из мерцающего красного света. Оно явно спешило, в гневе вскидывая голову. Больше всего существо напоминало быка, с той только разницей, что рост его в холке достигал восьми футов, а из ноздрей вырывалось пламя. Несколько мгновений тяжелые копыта грохотали по мостовой (Гаррик даже разглядел высекаемые искры), затем звук стал затихать, а само видение – меркнуть. Существо вступило на призрачный мост и растаяло на глазах принца и его попутчиков. Чу! Отдаленный стук копыт… Все смолкло.
– Местные жители бежали в испуге, – пояснила Теноктрис, выбираясь с помощью Лиэйн из портшеза, на котором прибыла. Остальные пришли пешком: сам принц, охранники – его неизбежное сопровождение и Лиэйн, решившая прогуляться, хотя Гаррик и настаивал на носилках для нее. – Их трудно винить.
С исчезновением потустороннего быка Кровавые Орлы снова закинули щиты за спину, но тем не менее оставались настороже. Бесимон – командир эскорта – выжидающе посматривал в сторону Гаррика, но поторапливать принца не решался.
Тот, будучи выходцем из Барки, всегда – даже в ущерб скорости – предпочитал пешее передвижение езде в каретах или даже верхом. Правда, порой возникали ситуации, когда без лошадей ну никак не обойтись. Король Карус был опытным наездником, и его навыки помогали Гаррику справляться даже с самыми сноровистыми животными. Хотя на следующее утро мышцы у юноши все равно болели, да и вообще ничто не заставит его полюбить занятие, в котором твоя жизнь и здоровье отданы на милость зверюге, в пять-шесть раз больше тебя самого.
– Эта картина напоминает мне Клестис из моих снов, – сказал Гаррик. – Дома стоят, а жителей не видно.
– Больше всего похоже на город, взятый после долгой осады, – подал голос Карус. Он видел то же, что и юноша, но оценивал все с позиции опытного воина. – Хотя, пожалуй, дыму маловато. И еще: нет запаха смерти… А это такая вещь, которую ни с чем не спутаешь.
К ним легкой рысцой приближалось подразделение Городского Дозора: наверное, им донесли о появлении в районе высокого гостя. В группе было всего четверо мужчин – взамен шести, полагающихся по инструкции.
Бесимон вышел навстречу дозорным. Возглавлял их офицер с мечом и в серебряном шлеме. Рядовые носили медные шлемы, деревянные дубинки с набалдашниками заменяли им мечи. Все металлические детали отливали холодным блеском, гармонирующим с голубым свечение моста.
– Этот бык опасен? – спросила Лиэйн.
– Правильнее говорить о существе, принявшем вид быка, – поправила ее Теноктрис. – Риск возникает всякий раз, когда смешиваются различные измерения Вселенной. Но существуют такие реальности, контакт с чьими обитателями несет смертельную опасность для людей.
Отвернувшись от Бесимона с офицером, Гаррик вздохнул:
– А как насчет Шарины?
Лиэйн достала сумку с магическими принадлежностями Теноктрис из-под сиденья портшеза. Старая волшебница не выглядела особенно обеспокоенной.
– Я уверена, что похищение твоей сестры не случайно, – ответила она. – Это только кажется, что какая-то сущность проникла из другого мира и мимоходом подхватила ее. На самом деле здесь преследуется определенная цель. Риск для Шарины, конечно, существует, но…
Теноктрис улыбнулась, помолодев сразу на десятки лет – Гаррик не уставал удивляться чуду ее улыбки.
– … он наверняка меньше того, что грозит всем нам здесь и сейчас. Наш приход сюда вынужденный: мне требуется весомый, материальный мост, чтобы добраться до Альмана. Но чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше.
– Кстати, – неожиданно встрепенулся Гаррик, – моя помощь нужна?
– Мне нужен человек, который нес бы фонарь, – ответила Теноктрис. – Но Лиэйн вполне справится с этим.
– Хорошо, – кивнул юноша. – Я скоро присоединюсь к вам.
Он направился к Бесимону, беседовавшему с дозорными. Тридцать Кровавых Орлов, вместо того чтобы пропустить принца сквозь строй, двинулись впереди него, сохраняя кордон. Оставшиеся двенадцать отправились к мосту с женщинами.
Двое носильщиков переминались возле покинутого портшеза. Такое обилие солдат явно заставляло их нервничать. Во имя Госпожи, что толку от реальных мечей против призрачных тварей, подобных промчавшемуся быку?
– Ваше Высочество, командир Копело рассказывал мне, что дома в пределах ближайших трех кварталов пустеют в ночное время, – доложил принцу Бесимон. Его тон – профессионально-бесстрастный – не мог скрыть симпатии, которую командир Кровавых Орлов испытывал к дозорному. Он даже стоял, слегка загораживая парня собственным телом. – Он со своими людьми патрулирует границы данного района, но, как правило, не вдоль реки.
– Днем часть местных жителей возвращается в свои жилища, – рассказывал Копело. Он сглотнул, пытаясь избавиться от сухости в горле. – Может, половина из них. Но зеваки сюда уже не приходят, и даже воришки по ночам не рискуют соваться в эти места. Так что, мы не… – Голос у него прервался. Глядя в землю и поглаживая рукоятку меча, офицер добавил: – Видите ли, многие дозорные болеют. Поэтому мы не…
– Явас прекрасно понимаю, – сказал Гаррик. Эти парни выглядели просто смельчаками на фоне своих «болезненных» товарищей, а ведь наверняка и те не являлись трусами. Гаррик и сам начинал нервничать, размышляя над феноменом светящегося моста. Сейчас, стоя в непосредственной близости, юноша ощущал его зловещую аномальность, хотя когда он пересекал мост во сне, то никаких неприятных чувств не возникало. – Берите своих людей и возвращайтесь к обычному маршруту.
Гаррик улыбнулся – располагающе, как он надеялся. Губы у него тоже пересохли.
– Обычному… покуда мы с моими друзьями не уберем этот мост.
Командир дозорных бросил на принца благодарный взгляд и с облегчением повернулся:
– Пошли… – Он запнулся, затем неуклюже поправился: – Я хотел сказать: так точно, сир! – и отсалютовал скрещенными руками у груди.
Гаррик лишь с улыбкой махнул Копело.
– Бесимон! – повернулся он к командиру Кровавых Орлов – хочу, чтобы вы отвели своих людей – и тех, которые сопровождают леди Теноктрис и Лиэйн, – на расстояние полета стрелы. Вы не понадобитесь нам и…
– Ваше Высочество, наша обязанность – защищать вас возразил тот. – И вы не можете…
– Но нас здесь не будет, – возразил Гаррик. – Вы правы этот район небезопасен, но Теноктрис уведет нас в другое место. А когда мы вернемся, вы сможете снова присоединиться к нам.
– О! – Бесимон бросил озадаченный взгляд на женщин.
Волшебница к тому времени уже нарисовала своей графитовой палочкой какую-то фигуру на булыжниках и сейчас писала вокруг нее слова Силы. – Мы отправимся вместе с вами…
– Это вряд ли, – усмехнулся Гаррик, в зародыше подавляя протест командира охраны, – если, конечно, вы сами не маги. Дело в том, что Теноктрис может взять с собой только двух человек.
– О! – повторил Бесимон. – Ну ладно, тогда я…
Он умолк и так резко отдал честь, что его кираса из черненой бронзы ответила гулким звоном.
– Как скажете, Ваше Высочество. – Обернувшись, Бесимон прокричал:
– В колонну по четыре стройся! По приказу Его Высочества отходим к фонтану, который выше по улице. Бегом марш!
Печатая шаг, Кровавые Орлы потопали к соседнему перекрестку. Шум они производили, как дюжина пивоваренных подвод: тяжелые, подбитые гвоздями подошвы грохотали по мостовой, передники, укрепленные кожаными полосами, скрипели и бренчали, к тому же всякий раз, как правый каблук касался камней, солдаты ударяли копьями по шишечкам щитов. Приказ есть приказ, они вынуждены повиноваться, но никто не посмеет упрекнуть Кровавых Орлов в том, что они пытались втихомолку улизнуть.
Теноктрис закончила свои приготовления, теперь они с Лиэйн стояли, поджидая Гаррика. Волшебница известкой нарисовала семиконечную звезду на каменной глыбе, которая осталась еще от моста времен Старого Королевства. Мост, соединявший – не берега реки, но вселенные, находился совсем рядом, так что Гаррик мог поставить ногу на его опору. Интересно, выдержит ли он юношу, как в его снах?
– Момент, когда мост достаточно затвердеет, настанет совсем скоро, – сообщила Теноктрис, как всегда предугадывая мысли окружающих. – И думаю, нам придется пройти по нему… Пока кто-нибудь другой не сделал это за нас. Но сейчас я лишь использую мост, чтоб попасть к Альману…
И тут сработали инстинкты Каруса – именно они, а не зрение Гаррика, заставили его резко обернуться. Даже быстрее, чем отреагировала Лиэйн, стоявшая лицом к юноше. Нательных доспехов или шлема он не носил – только длинный меч… Но уж меч в мгновение ока оказался у него в руке… динг!
Из тени ближайшей постройки неясным пятном выступил какой-то человек. Лица не разглядеть в неверном свете магического моста, оружия, кажется, тоже нет, но все же…
– Подождите! – Голос человека сорвался на испуганный визг. – Гаррик, это я!
Юноша с досадой вогнал меч обратно в ножны. Вот уж действительно непонятно: смеяться или гневаться. Умом он понимал: опасности нет… но тело, настроившееся на схватку или бегство, отказывалось играть «отбой», одной Госпоже известно сколь долго.
– Катчин! – воскликнул Гаррик. – Если только кто-нибудь из людей Бесимона сейчас оглянется, ты не успеешь оглянуться, как схлопочешь дротик меж лопаток. И поделом!
Кровавые Орлы расположились вокруг полуразрушенного каменного бассейна – остатки роскошного фонтана, когда-то украшавшего площадь времен Старого Королевства. «Нимфа на морском коньке», между прочим припомнил название Карус, и перед глазами Гаррика встало видение тех же самых улиц, по которым парадировал его славный предок тысячу лет назад. Бронзовая статуя с таким же именем, изначально венчавшая фонтан, была украдена или переплавлена на монеты сотни лет назад. Если Бесимон со своими подчиненными и заметил, что компания принца увеличилась на одного человека, то он тем не менее счел за благо остаться в назначенном месте.
– Ах, Гаррик, Гаррик! – разливался Катчин-мельник. – Это ведь твоя вина, что мне приходится встречаться с тобой подобным образом! Не умеешь держать своих слуг в повиновении, вот что я тебе скажу. Но не мне тебя судить, я ведь знаю, как трудно в наше время получить достойную помощь.
Гаррик знал мельника всю свою жизнь. Он припоминал эти интонации: именно так Катчин подкатывался к богатым купцам прибывшим на Овечью Ярмарку в Барку. Добродушное подтрунивание с ровней разительно отличалось от подобострастной манеры, которую мельник припасал для настоящих аристократов. Зато отыгрывался он на своих соседях-односельчанах – тут уж самодовольное превосходство так и перло из Катчина.
Лиэйн такая бесцеремонность привела в ярость. Кабы не Гаррик, она б точно крикнула Бесимона и его солдат! Однако девушка имела понятие о субординации.
Теноктрис взирала на нарушителя спокойствия с благожелательным интересом, как и обычно в тех случаях, когда происходящее не касалось ее напрямую. В руке она по-прежнему держала кисть, которой рисовала свои магические фигуры. Очевидно, в дальнейшем она собиралась использовать ее в качестве волшебного жезла.
– Ты, верно, не слышал меня, Катчин, – спокойно произнес Гаррик. -Эти люди наверняка убили бы тебя, если б заметили, как ты приближаешься к нам. Они практикуются со своим оружием по три часа в день.
– Но, Гаррик… – начал мельник.
Юноша протянул руку и двумя пальцами правой руки – большим и указательным – аккуратно взял за подбородок мужчину. Он просто приподнял его и заставил рот захлопнуться, похоронив словоизлияния, которым не видно было конца.
– Катчин, мы оба знаем: тебе здесь делать нечего. Увы, мозгов твоих не хватает, чтобы понять очевидное: ты рисковал жизнью… даже после того, как я максимально доступно объяснил тебе все. Но, надеюсь, ты сознаешь, что топчешь собственную гордость, выпрашивая как подачку должность.
И он отпустил Катчина, который – поперхнувшись от неожиданности, с вытаращенными глазами – отступил на пару шагов. Гаррик уж было думал, что прошиб броню его тупости, но мгновение спустя лицо мельника снова приняло обычное выражение.
– Я знал, что тебе понадобится доверенное лицо, – затараторил он: поспешные и закругленные слова наползали друг на друга. – А испытанные друзья-земляки – слишком большая редкость, чтобы ими разбрасываться. И – чего уж таить – я единственный в Барке, кто имеет опыт службы на таком высоком уровне. Ты же знаешь, я был бейлифом графа Ласкарга…
– Тут ты прав, Катчин, я слишком хорошо тебя знаю, – саркастически заметил Гаррик. Как ни странно, похоже, мельник искренне верил в ту чепуху, которую нес. Хотя каждый в деревне знал: Катчин – мошенник, лжец и болтун. Именно так, несмотря на все его богатство.
Каждый, но не Катчин.
– Ах! – продолжал он. – Я не хочу жаловаться на Рейзе, Гаррик…
Юноша поднял руку, но мельника было не остановить.
– Я знаю: он вырастил тебя и все такое, но…
Потеряв терпение, принц резко вскинул руку, и Катчин мгновенно замолк. Он двумя руками прикрыл рот и с ужасом смотрел на собеседника.
– Я уверен – поскольку королевский двор расширяется… – Гаррик старался говорить спокойно, но голос его слегка дрожал от гнева. Юноша всегда ненавидел наглецов… даже теперь, когда он стал недосягаем для их нападок. – Так вот, я уверен: мы приняли на службу кучу такого же дерьма, как ты, Катчин. Мелких людишек, которые притесняют тех, кто ниже их по рангу, но готовы пресмыкаться перед власть имущими. Таких подлецов у нас немало…
Он склонился над мельником. Катчин не отличался большим ростом, даже среди низкорослых жителей Хафта; Гаррик же и на Орнифоле был повыше многих. Сейчас он горой нависал над съежившимся мужичонкой.
– Но заруби себе на носу, Катчин: они пролезли лишь потому, что я их не знал. – Юноша позволил себе повысить голос. Но не кричал… пока еще не кричал. – А тебя я знаю. Поэтому убирайся домой, Катчин. Немедленно!
– Но я же потратился на дорогу! – проскулил мельник сквозь растопыренные пальцы. Казалось, еще чуть-чуть, и он заплачет.
– Я велел тебе убираться обратно! – отрезал Гаррик. – Иди и обращайся со своими соседями по-человечески… а не как с овцами, которые существуют только для того, чтобы безбожно стричь с них шерсть, а именно так ты ограбил собственного брата! И не как с грязью, которую можно топтать во имя собственных целей. Если ты докажешь мне, что ты достойный человек, тогда, может быть, однажды я вернусь в Барку и возьму тебя на службу. А если и нет – все равно это будет благом для тебя, Катчин, поскольку даст шанс стать человеком.
– Но… – не унимался Катчин, размазывая слезы. Он действительно плакал.
– Пошел вон отсюда! – вспылила Лиэйн. Ее звонкое контральто позволило Гаррику живо представить себе картинку: знатная дама вышвыривает дохлую крысу из своей изысканной гостиной. – Тебе здесь не место. И, кроме того, это опасно. Убирайся, или я прикажу солдатам вышвырнуть тебя.
Катчин развернулся и поплелся прочь. Он шел, спотыкаясь, как пьяный.
Гаррик сжал лоб пальцами, интенсивно массируя щеки ладонями. Его ощутимо потряхивало.
– Теноктрис, – проговорил он с закрытыми глазами, – ты в состоянии начать прямо сейчас? Может, если мы уйдем с этого места, я почувствую себя лучше?
– Да, конечно, – ответила старая волшебница.
Опираясь о запястье юноши, она уселась на землю со скрещенными ногами. Лиэйн держала наготове подушку, которую принесла из портшеза. Прежде чем Теноктрис успела умоститься, она просунула подушку под ее тощие ягодицы.
Та со вздохом выпустила руку Гаррика.
– Подержи свою ладонь у меня на плече, – попросила она с виноватой улыбкой. – На тот случай, если у меня вдруг закружится голова.
– Не волнуйся, – успокоил ее юноша, с нежностью кладя руку на хрупкие ключицы старухи.
Порой он думал: может, та гигантская работа по объединению Островов, которую они затеяли, шла бы успешнее, будь Теноктрис моложе и здоровее. Но, с другой стороны, их сила заключалась в разуме волшебницы, а не в ее теле.
И если б плоть старухи была крепче, то, возможно, ее сверхъестественное чутье, позволяющее видеть движущие силы космоса, оказалось в той же степени слабее. Окружающие могли оказать ей физическую поддержку, как это делал сейчас Гаррик. Но никто, кроме Теноктрис, – ни Гаррик, ни сам король Карус – не мог пробиться сквозь лабиринт мощи и хаоса, чтобы помочь выжить этому миру.
– Должны мы читать заклинание вместе с тобой? – тихо спросила Лиэйн. Она стояла по другую сторону от нарисованной семиконечной звезды.
– Нет, я сделаю это сама, – утвердительно ответила Теноктрис. Она слабо улыбнулась и добавила: – В такой близости от моста хватит одного прочтения. По крайней мере я на это надеюсь.
Гаррик оглядел пролет моста, мерцающий в ночной мгле. Он казался таким реальным, будто был сделан из залитого солнцем голубого камня. Поверхность колебалась совсем немного – не более чем раскаленная земля на летнем солнцепеке.
– Пан, – начала волшебница; ее палочка коснулась земли и снова поднялась. – Пайпан, эпайпан…
Ущербная луна низко склонилась над западным берегом Белтис. Ее серебряный диск вдруг покраснел, затем стал синим и снова вернулся к своему исходному цвету. Каждое изменение сопровождало слово, слетавшее с губ Теноктрис. Горло у Гаррика перехватило.
– Коре базагра ореокоре… – продолжала волшебница. Юноша почувствовал, как ее тело затрепетало, а сердцебиение усилилось. Из центра магической звезды поднялась воронка голубоватого света. Постепенно она расширилась, захватывая их троих в свой водоворот. Гаррик ощутил, как острие ледяного клинка пронзило его плоть и его душу.
– Ифибе, – произнесла она и судорожно перевела дух между словами. – Амфибе, эроде, фнтеме…
Воронка застыла, и принц со своими друзьями оказались будто заключенными внутри конического кристалла сапфира. Мир снаружи – мост, постройки современного Вэллиса – начали вращаться против часовой стрелки. Движение, медленное вначале, все убыстрялось, подобно тому как набирает скорость танцор, выполняющий пируэт.
– Колассейс! – громко выкрикнула Теноктрис. – Пойне! Ренейя!
Окружающий мир стал расти. Здания увеличились до размеров огромных утесов, солдаты, стоявшие со своими щитами на перекрестке, превратились в великанов, нарисованных на фоне мелко мерцающего красно-синего магического света.
А затем Гаррик выпал из реального мира. Правой рукой он крепко сжимал плечо Теноктрис, левая же сама нашла руку Лиэйн Ее пальцы были единственным источником тепла в том пронзительно-холодном пространстве, где оказался юноша. Ему казалось, что он тонет в темных морских пучинах.
Их окружала мерцающая стена. За ней то там, то здесь вспыхивали светящиеся воронки, которые – медленно раскручиваясь по спирали – уходили вглубь ночи. Булыжники выворачивались из мостовой и взлетали в воздух. Должно быть, Бесимон прокричал какой-то приказ, потому что Кровавые Орлы вскинули копья.
И вдруг вселенная захлопнулась. Стена магического света исчезла – лишь оранжево-фиолетовые пятна плясали на сетчатке глаза, как воспоминание об увиденном.
Мир вокруг совершенно переменился. Хотя ноги Гаррика не отрывались от земли – в этом он был уверен, тем не менее булыжная мостовая каким-то образом превратилась в мягкий песок. Ощутив резкий толчок, юноша пошатнулся: будто вес его тела круто изменился. Рядом с ним Лиэйн вскрикнула и упала на колени.
Старую волшебницу он успел подхватить на руки, иначе та неминуемо упала бы навзничь. Женщина страшно побледнела, пульс ее едва прощупывался.
Они стояли среди развалин некогда величественного города. Останки зданий скрывались под разросшимися ползучими растениями, многие из них наполовину ушли в землю.
