- Прокопий.
      - Да, он. Эта льстивая жаба даже написала книгу, восхваляющую все претенциозные строения. Ты видел это? Кристалл тебе ее показал?
      - Да.
      - Я слышал, ты отказался от услуг змеи после того, как тебе стало не нужно, чтобы лживые слухи доходили до врага, - заговорил Михаил Македонский. - И хорошо, что ты от него избавился.
      Велисарий рассмеялся.
      - Да, ты прав. Очень сомневаюсь, что шпионы малва доверяют его словам, в особенности рассказам о том, как Антонина в мое отсутствие устраивала оргии в нашей усадьбе в Сирии.
      - Только не после того, как она появилась на ипподроме с сирийскими гренадерами и разбила восстание "Ника"! - заметил Юстиниан. Бывший император потер пустые глазницы. - Поскольку Прокопий сидит без работы, пришли его ко мне, Велисарий. Я дам ему задание написать книгу. Подобную той пропагандистской чуши, которую он написал для меня в другом будущем. Только назовем мы ее не "О постройках", а "Законы", и в ней до небес будет превозноситься великая работа величайшего законодателя Юстиниана, которая обеспечила Римскую империю лучшей законодательной системой в мире.
      Юстиниан снова занял свое место.
      - Хватит об этом, - сказал он. - Есть еще один вопрос, который я хотел бы обсудить, Велисарий. Меня волнует экспедиция Антонины в Египет.
      Полководец вопросительно приподнял брови.
      - И меня волнует! - воскликнул он. Насколько тебе известно, Антонина моя жена. Меня совсем не радует перспектива отправить ее на битву в сопровождении только...
      - Чушь! - рявкнул бывший император. - Эта женщина справится - в том, что касается сражений. Не надо ее недооценивать, Велисарий. Любая женщина такого маленького роста, которая в состоянии ножом расправиться с полудюжиной уличных бандитов, в состоянии справиться с одним жалким негодником Амброзом. Меня волнует то, что будет после. После того как она подавит это мини-восстание, Антонина отправится дальше. Она будет участвовать в морской части твоей кампании. А дальше? - Он склонился вперед и уставился на Велисария невидящими глазами. - Кто станет держать Египет под контролем?
      - Ты знаешь наши планы, Юстиниан. Гермоген возьмет на себя командование армией Египта и...
      Бывший император фыркнул.
      - Он солдат! О, черт побери, отличный солдат - в этом нет никаких сомнений. Но от солдат немного пользы, когда речь идет о подавлении религиозных фанатиков, таких, как те, из-за которых в Египте и начались беспорядки. - Он тяжело вздохнул. - Поверь мне, Велисарий. Я говорю по опыту. Если ты используешь солдата, чтобы убить монаха, ты создаешь мученика.
      Юстиниан повернулся к Михаилу.
      - Ты здесь играешь ключевую роль, Михаил. Нам потребуется твой авторитет.
      - И Антония, - добавил монах.
      Юстиниан нетерпеливо махнул рукой.
      - Да, да, конечно, и помощь патриарха. Но ключевую роль играешь ты.
      - Почему? - спросил Михаил.
      Отвечал Велисарий.
      - Потому что изменения привычек и обычаев империи - которые складывались столетиями - потребуют религиозного пыла.
      Движение должно стать народным, люди должны идти на дело с убеждением и рвением. В данном случае я согласен с Юстинианом: солдаты только создают мучеников. - Велисарий откашлялся.
      - А с другой стороны... Антоний - самый добрый, даже самый святой человек, которого я когда-либо встречал. Идеальный патриарх. Но...
      На истощенном лице монаха появилась холодная улыбка.
      - Он не склонен уничтожать неправедных, - заключил Михаил. Македонец изменил положение на стуле - теперь создавалось впечатление, что ястреб ухватился когтистыми лапами за ветки дерева. - С другой стороны, у меня нет подобных предубеждений.
      - У тебя они как раз диаметрально противоположные, - пробормотал Юстиниан.
      Бывший император мрачно улыбнулся. Он с одобрением относился к Михаилу Македонскому. Монах-пустынник был святым человеком, что ни в коей мере не относилось к Юстиниану. Тем не менее они в некоторой степени оказались родственны по духу. Фракийский крестьянин и македонский пастух в молодости. Изначально простые люди. И достаточно дикие - каждый в своем роде.
      Велисарий снова заговорил, качая головой.
      - Мы уже решили послать монахов Михаила в Египет, Юстиниан. Я согласен: они помогут. Однако без военной силы эти монахи просто закончат жизнь в какой-нибудь уличной драке. Нам уже и так недоставало солдат, а теперь я еще забираю часть войск в Персию для сражения с малва. Мы не можем отказать персам, а императорская казна не безразмерна и ее не хватит для создания новой армии.
      Внезапно в сознании Велисария промелькнуло несколько образов.
      Конница. Выступает ряд за рядом. Их оружие и доспехи, хотя и хорошо сделаны, но простые, практичные. Поверх доспехов надеты простые туники. Белые туники с красными крестами. Люди выступают на параде по главной улице огромного города. За ними идет пехота, также облаченная в простые белые туники, украшенные большими красными крестами.
      Полководец рассмеялся.
      "Спасибо, Эйд!"
      Велисарий повернулся к Михаилу.
      - А ты выбрал название для своего нового религиозного ордена?
      Македонец скорчил гримасу.
      - Пожалуйста, Велисарий. Я не создавал этот орден. Его создали другие...
      - Вдохновленные твоим учением, - вставил Юстиниан.
      - И практически свалили его мне на голову! - нахмурился монах. - Я не представляю, что с ними делать. Я предложил послать их вместе с Антониной в Египет, поскольку они требовали дать им какое-то задание, хотели, чтобы я послал их на святое дело, а мне больше ничего не пришло в голову.
      Полководец улыбнулся. Несмотря на невероятную силу характера - даже, пожалуй, силу мессии - Михаил Македонский совсем не подходил для того, чтобы встать во главе какого-либо религиозного течения - если оно имеет ясные цели и дисциплинировано. Велисарий не знал никого менее подходящего для такой роли.
      - Но кто-то же должен был их организовать, - заметил Велисарий. - И организовал. Не прошло и месяца после того, как ты начал читать проповеди для массового слушателя в Константинополе, как они стали появляться кучами и нести на улицы твои послания - для тех, кто не мог попасть на проповедь.
      Македонец фыркнул.
      - Фактически их было трое. Это Марк из Афин, Зенон Симмакий и Гайсерик. Зенон из Египта, Гайсерик - готт, Марк, конечно, - грек. Марк православный, Зенон монофизит, Гайсерик арианец.
      - И они поладили? - удивился Велисарий.
      Михаил уже хотел возмутиться, но расслабился.
      - Да, Велисарий. Они точно так же, как и я, смотрят на триединство уловка сатаны, чтобы отвлечь людей, пока сатана делает свое дело. - Он улыбнулся. - Время от времени любое помещение, в каком они оказываются одновременно, наполняется шумом голосов спорящих. Но в голосах ты никогда не услышишь гнева. Они братья - и они мои братья.
      - А ты какую позицию занимаешь во время этих споров? - спросил Юстиниан.
      - Ты прекрасно знаешь мою позицию! - рявкнул Михаил. Бывший император улыбнулся. Юстиниан обожал теологические споры. Если не считать заботы Феодоры, именно беседы с Михаилом и патриархом Антонием помогли ему справиться с чернотой, поселившейся в его душе в месяцы после того, как он лишился зрения.
      - Я смотрю на триединство с ортодоксальной точки зрения, - точно так же, как и Антоний, - заявил Михаил. - Хотя и более просто сформулированной. - Он фыркнул, - Мой приятель Антоний Александрийский грек, и поэтому его не удовлетворяет простая правда, пока он не украсит ее умными греческими силлогизмами и не заставит плясать под дудку греческой диалектики. Но я не грек. Я - македонец. Да, мы родственные народы. Но грекам Бог дал интеллект, а нам - разум.
      Снова появилась холодная улыбка.
      Конечно, именно поэтому мой великий предок Филипп потерял терпение и решил успокоить всех спорящих южан. И именно поэтому его сын, Александр Македонский, завоевал мир.
      - Чтобы его смогли унаследовать греки, - добавил Юстиниан.
      - В таком случае поставь их во главе ордена, - сказал Велисарий. - И найди женщин с подобными талантами. Должны быть такие.
      Михаил потрепал длинную бороду.
      - Да, - кивнул он после минутного размышления. - Мне сразу же пришли на ум две. Юлиана Сиагрия и Елена из Армении.
      - Юлиана Сиагрия? - переспросил Юстиниан. - Вдова...
      Михаил кивнул.
      - Она самая. Не все мои последователи из простых людей, Юстиниан. Есть и представители знати - хотя обычно они из сословия всадников. Юлиана единственная из класса сенаторов, кто ответил на мои проповеди. Она даже предложила отдать мне в распоряжение все свои богатства.
      - Боже праведный! - воскликнул Юстиниан. - Она же - одна из самых богатых женщин империи!
      Михаил гневно посмотрел на него.
      - Я прекрасно знаю об этом! И что мне с этим делать? Я всегда жил малым - с юности. И я не намерен отказываться от этой полезной привычки.
      Кислое выражение лица монаха ясно показывало его отношение к богатству. Он стал бормотать что-то о верблюде и игольном ушке. Недобрые слова. Очень недобрые, если сказать по правде.
      Велисарий остановил собирающийся шторм.
      - Используй ее богатство на покупку оружия и доспехов, Михаил. А также запасов продовольствия и всего необходимого для обеспечения нового ордена.
      - Они должны жить как я, черт их всех побери! - рявкнул Михаил. - Как я!
      Велисарий покачал головой.
      - Они будут слишком заняты. Слишком. - Полководец улыбнулся - широко, но не хитро. - Это будет религиозный орден нового типа, Михаил. Военный орден.
      Внезапно в сознании полководца мелькнуло название.
      - Мы назовем их орден рыцарей-госпитальеров, - объявил он. Направляемый Эйдом по лабиринтам истории будущего, Велисарий принялся за объяснения.
      * * *
      После того как Михаил ушел из Большого дворца, Юстиниан вздохнул.
      - Это не сработает, Велисарий. О, конечно, вначале... - бывший император, мастер интриги и маневров, грустно покачал головой. - Люди грешники. Со временем твои новые монахи просто станут еще одной группой амбициозных мастеров хитросплетений, которые пытаются схватить все попадающееся под руку.
      В сознании Велисария возник образ. Великолепный дворец. По его коридорам, украшенным дорогими статуями и шпалерами, двигаются люди. На них надеты туники - все еще белые, с простыми красными крестами. Но теперь туники сшиты из шелка, а рукоятки мечей, висящих на поясах, украшают драгоценные камни.
      - Да, - согласился Велисарий. Его голос совсем не утратил веселости. Но этого не произойдет, пока мы не справимся с малва. А после... - Велисарий пожал плечами. - Я мало знаю о борьбе в далеком будущем, Юстиниан. Но я всегда знал, что мы сражаемся на правой стороне, потому что наши враги - те, которые называют себя "новыми богами" - ищут идеальных людей. Таких нет и никогда не будет. - Он встал со стула. - Ты знаешь это точно так же, как и я. Неужели ты в самом деле думаешь, что твои новые законы принесут рай на землю? Положат конец всей несправедливости?
      Юстиниан саркастически заворчал.
      - Тогда зачем это делать? - спросил Велисарий.
      - Потому что это стоит делать, - проворчал Юстиниан. Полководец кивнул.
      - Господь судит нас по тому, к чему мы стремимся, а не по тому, что находим.
      Велисарий собрался уходить. Юстиниан позвал его:
      - Еще одно, Велисарий. По поводу видений.
      На лице бывшего императора быстро промелькнула улыбка. Выражение его лица было скептическим, почти сардоническим.
      - Тебя случайно не посещали никакие видения, связанные с твоей маленькой протеже в Индии? Она уже заставила малва выть?
      В ответ на улыбку Юстиниана Велисарий покачал головой.
      - Шакунтала? Не знаю. Видений определенно не было. Эйд ведь не маг, Юстиниан. Он не больше ясновидящий, чем ты или я. - Теперь полководец улыбался. - Предполагаю, с ней все хорошо. К сегодняшнему дню она, вероятно, уже собрала вокруг себя целую армию.
      - А где она?
      Велисарий пожал плечами.
      - Мы планировали, что она отправится в изгнание на юг Индии. Ее дед царь Кералы. Однако я не знаю, там она или нет. Сообщений ко мне не поступало. Именно по этой причине Ирина поплывет в Египет вместе с Антониной. Она попробует возобновить связь с Шакунталой и Рао через аксумитов.
      - Кстати, не могу сказать, что я счастлив это слышать, - проворчал Юстиниан. - Я не возражал на совещании, поскольку, как мне показалось, ты твердо уверен в исходе. Но... Ирина - просто дьявольски талантливая шпионка. Я был бы гораздо более счастлив, если бы она осталась в столице, рядом с Феодорой, и наблюдала бы за предателями.
      Он помолчал и добавил скептически:
      - Неужели ты в самом деле думаешь, что это восстание, на которое ты потратил столько времени и средств, реально принесет плоды?
      Перед тем как отвечать, Велисарий какое-то время внимательно смотрел на слепого. Несмотря на весь свой выдающийся ум, Юстиниан не мог оценить силы народного восстания. Он до сих пор думал, как император. Как подозревал Велисарий, Юстиниан всегда так думал, даже когда еще был крестьянином.
      - Я знаком с девушкой, Юстиниан. А ты нет. Несмотря на молодость, у нее есть потенциал стать великой правительницей. А Рао - один из величайших полководцев Индии.
      - И что? - проворчал Юстиниан. - Если успех организованного тобой восстания зиждется только на них двоих, то малва легко решат этот вопрос при помощи парочки наемных убийц.
      Велисарий рассмеялся.
      - Послать наемного убийцу к Рао? Он сам - лучший наемный убийца в Индии! Пусть Бог поможет тому, кто только попытается всадить нож в спину Рао! - Он покачал головой. - Что касается Шакунталы, то она тоже талантлива в деле убийства. Ее обучал Рао - с возраста семи лет, И у нее лучшая охрана в мире. Элитное подразделение кушанов, которое возглавляет Кунгас.
      На лице бывшего императора все еще оставалось скептическое выражение. Наблюдая за ним, Велисарий решил, что изменить отношение Юстиниана невозможно.
      "Его не было там, где был я, и он не видел, как Шакунтала переманила на свою сторону тех самых кушанов, которых малва обязали ее поймать и охранять. Боже, какая сила в душе этой девочки!"
      Он отвернулся. Затем воспоминания заставили его повернуть назад.
      - Когда я был в Индии, я получил видение от Эйда. То видение подтвердило мое намерение освободить Шакунталу.
      Слушая, Юстиниан склонил голову набок.
      Через много веков, в будущем - наверное лучше сказать: в каком-то будущем - вся Европа окажется под властью одного из великих полководцев и завоевателей в истории. По имени Наполеон. В конце он потерпит поражение, пострадает из-за своей самонадеянности и высокомерия. Кроме всего прочего, поражение будет вызвано кровоточащей раной, которую он получит в Испании. Он завоюет Испанию, но никогда не сможет ею править. Многие годы его солдаты будут умирать, пытаясь подавить испанское восстание. Восставшим поможет другая нация, которая поднимется на острове, который мы называем Британией. Эти люди назовут ту войну Войной на Пиренейском полуострове*. [Имеются в виду действия войск антинаполеоновской коалиции под командованием герцога Веллингтона в Испании в 1810-1814 годах. (Прим. перев.)] А когда Наполеон окажется наконец побежден, они задумаются о ходе истории и решат, что та война была одной из главных причин их победы.
      Все равно ничего. Скептицизм.
      Велисарий пожал плечами и ушел.
      * * *
      Уже в коридоре Эйд послал ему мысленный импульс.
      "Неприятный человек. Неприятный".
      Грани сверкнули и изменили конфигурацию. Как в калейдоскопе, изменились цвета эмоций, излучаемых Эйдом. Неудовольствие сменилось мрачным юмором.
      "Конечно, герцог Веллингтон тоже не был приятным человеком".
      * * *
      Юстиниан продолжал сидеть на стуле. Какое-то время он обдумывал последние слова полководца, но не особо напрягался. Ему было гораздо интереснее думать о другом видении.
      Где-то в середине ужаса, который показал ему камень, Юстиниан заметил луч надежды. Он видел статую. Какой-то скульптор попытался изобразить правосудие.
      Фигура, изображающая правосудие, была слепой.
      - В будущем, когда люди захотят похвалить качество правосудия, они станут говорить, что правосудие слепо, - прошептал бывший император.
      Человек, который когда-то, возможно, являлся одним из самых способных императоров в долгой истории Римской империи - и определенно самым умным, потер пустые глазницы. Впервые после жуткой трагедии в этом жесте были не только отчаяние и горечь.
      Юстиниан Великий. Больше всего ему хотелось быть известным потомкам.
      Возможно...
      По настоянию Велисария Феодора придумала должность, специально предназначенную для Юстиниана. Теперь он назывался главным юстициарием империи. Впервые за много столетий римское право будет систематизировано, интерпретировано и использовано лучшим человеком, пригодным для этого. Несмотря на все ошибки, допущенные им как императором, никто не сомневался: Юстиниан - лучший юрист в империи.
      Возможно...
      В конце концов были же Соломон, и Солон, и Хаммурапи перед ним. Так почему бы не добавить к списку имя Юстиниана? Теперь, подумав о списке, Юстиниан решил: он короче, чем список великих императоров. Гораздо короче.
      Глава 5
      Мангалуру.
      Весна 531 года н. э.
      - Теперь она может появиться в любую минуту, - прошептал наемный убийца, притаившийся у окна. - Вижу первые ряды конницы. Они как раз заворачивают за угол.
      Главарь группы наемных убийц из народности малва подошел к окну. Наблюдатель отодвинулся в сторону. Осторожно, одним пальцем главарь отодвинул занавеску на несколько дюймов и выглянул на улицу.
      - Да, - прошептал он.
      Главарь повернулся и жестом подозвал к себе подчиненных. Двое других находившихся в комнате наемных убийц подошли к нему с бомбардой в руках. Двигались они медленно и с трудом. Длина бомбарды составляла два фута. Она была изготовлена из железных брусков, , каждый - в дюйм толщиной. Бруски приваривались друг к другу таким образом, чтобы получился грубый ствол, примерно шесть дюймов в диаметре. В дальнейшем он армировался четырьмя железными кольцами. Бомбарда укреплялась болтами на деревянной платформе из тикового дерева, армированного латунными полосками, размером три на два фута. Двое мужчин с трудом несли приспособление.
      Им приходилось нелегко не только из-за веса орудия, но также из-за попадавшихся на пути препятствий. Маленькая убогая комната была забита вещами бедной семьи.
      Продвигаясь вперед, они обошли трупы членов семьи, которая совсем недавно жила в этой квартирке. Муж, жена, ее мать и четверо детей. Убив всю семью, группа наемных убийц сложила трупы в углу. Но комната была такой маленькой, что семь трупов заняли четверть пола. Большую часть пола заливала кровь. Она уже высохла, но в некоторых местах ноги все равно липли к ней. Над трупами и пятнами крови кружили мухи.
      Один из наемных убийц сморщил нос.
      - Они уже начали вонять, - пробормотал он. - Черт побери эту Юго-Западную Индию и ее проклятый тропический климат, а мы еще попали в самую жару. Следовало оставить их в живых, пока...
      - Заткнись, - прошипел главарь. - Что бы мы с ними делали? Сторожили их целый день? В любом случае младенец стал бы пищать.
      Подчиненный угрюмо молчал. Несколько секунд спустя они с товарищем опустили бомбарду на быстро подготовленную импровизированную платформу. Группа наемных убийц соорудила ее сегодня утром. Платформа была не очень удачной и ненадежной: они просто положили спальные настилы один на другой, сверху поставили два шатких стула. Больше никакой мебели у убитой семьи не было. Но бомбарда ведь не полноценная пушка. Она выстрелит лишь один раз. После выстрела бомбарда отлетит к дальней стене и станет непригодна для второй попытки.
      Но этого должно хватить. Так называемая императрица в изгнании Андхры собирается проехать по улице внизу под окном. До нее будет не более двадцати ярдов. Бежать ей некуда, даже если в последний момент ее охрана и заметит что-нибудь. Улица слишком узкая, здания плотно прилегают друг к другу по обеим сторонам - точно такие же глинобитные строения, как и то, в котором поджидают наемные убийцы. С такого расстояния снаряд, выпущенный бомбардой, уничтожит на улице все живое.
      - Вот она, - прошептал наблюдатель. Теперь он следил из второго окна. Как и главарь, он отвел занавеску в сторону, не более чем на дюйм или два.
      - Ты уверен, что это она? - уточнил главарь. Наблюдателя включили в группу потому, что он был одним из немногих наемных убийц малва, который лично видел восставшую императрицу после захвата ее в плен во время разгрома Амаварати. Конечно, девушка стала старше, но не изменилась настолько, что наблюдатель не узнает ее.
      - Должна быть Шакунтала, - ответил он. - Лица ее я не вижу: оно закрыто вуалью. Но маленького роста, темнокожая, одета подобающе императрице. Кто еще это может быть?
      Главарь нахмурился. Он предпочел бы более точную идентификацию, но...
      Не произнося слов, он только зашипел, отдавая приказ двум Другим подчиненным. Но в приказе не было необходимости. Подчиненные уже загружали порох и специальную канистру в бомбарду. Главарь отошел назад и стал целиться. Но он мог только установить угол, поскольку занавеска, висевшая на окне, закрывала вид а Улицу внизу. Однако правильно выбранного наклона будет достаточно. Бомбарда ведь никогда не славилась точностью стрельбы.
      Главарь в последний раз осмотрел орудие. Он не смог не скривиться. Несомненно, выстрел и отдача в такой маленькой комнате не пройдут даром для наемных убийц. Они явно получат какие-то повреждения. Надо надеяться, что только незначительные, которые не выведут их из строя и не помешают убежать в суматохе, которая последует за убийством Шакунталы и ее ближайшего окружения.
      - Жаль, они еще не довели до ума эти новые заряды, над которыми работают, - пробормотал один из наемных убийц. - Тогда мы смогли бы воспользоваться настоящей пушкой и стреляли бы с большого расстояния. А эта жалкая...
      - Раз уж ты размечтался, то почему бы не пожелать, чтобы ее не сопровождали несколько тысяч кавалеристов из народности маратхи? - рявкнул главарь. - И еще в придачу эти головорезы кушаны. Тогда мы просто смогли бы пырнуть ее ножичком...
      - До нее пятьдесят ярдов, - прошептал наблюдатель, - Первые кавалеристы как раз проезжают под нашими окнами.
      Он прижался к стене, потом присел, продолжая выглядывать в окно. Выражение лица мужчины было мрачным, хотя он и пытался внешне сохранять невозмутимость, как настоящий профессионал. Почти несомненно: он получит ожог. Более того, нельзя исключать и более мрачную перспективу: чертова штуковина вообще может взорваться при выстреле.
      - Сорок ярдов.
      Один из двоих убийц, державших бомбарду, отошел в дальний угол и сжался в комок. Второй тут же присоединился к нему. Главарь скорчился рядом с бомбардой, готовый к действию.
      - Тридцать пять ярдов, - объявил наблюдатель у окна. - Приготовьтесь.
      Мужчины в комнате глубоко вдохнули. Они заранее договорились стрелять, когда до императрицы останется двадцать пять ярдов. Они знали: лошадь Шакунталы преодолеет менее пяти ярдов за время горения фитиля. Если все пройдет, как задумано, то через несколько секунд отправившаяся в изгнание правительница покоренной Андхры превратится в фарш.
      Главарь зажег спичку.
      - Тридцать ярдов.
      Дверь за их спинами резко распахнулась. Главарь банды наемных убийц даже глазом моргнуть не успел, как его отбросило в сторону. Его ударили мечом - не смертельно, просто так, чтобы отлетел от бомбарды. Нападавшие действовали очень быстро. Главарь завопил от боли. Его правая рука оказалась наполовину отрубленной у локтя. А спичка, которую он успел зажечь, с шипением опустилась на пол и погасла в луже крови.
      У наблюдателя, стоявшего у окна, было время узнать своего убийцу. Меч пронзил наблюдателю грудь и вошел прямо в сердце. Несмотря на опыт и реакцию, наемный убийца не имел ни одного шанса противостоять этому умелому и точному удару - подобно тому, как баран, отправляемый на заклание, не имеет шанса против мясника.
      В те несколько секунд, которые отделяли его от смерти, наблюдатель попытался вспомнить имя своего убийцы. Он знал имя этого человека, но оно никак не всплывало в памяти. Он понял только, что его убил начальник охраны Шакунталы, состоящей из кушанов. Тот, кого он сам и члены его банды называли между собой просто "Человек с железным лицом".
      Один из сжавшихся в углу наемных убийц тоже вскоре отправился на тот свет. Трое кушанов, ворвавшихся в комнату вслед за своим командиром, разрубили его на куски. Сам командир занялся последним представителем малва. Этого он не стал убивать сразу же. Он хотел оставить его для допроса. Кушан отрубил руку наемного убийцы, уже заносящую меч, затем сильно врезал ему в лоб другой рукой. Наемный убийца без чувств свалился на пол.
      Командир кушанов осмотрел помещение. К этому времени внутрь втиснулись еще пять кушанов, и комната стала чем-то похожа на набитую рыбой бочку. Последние трое занялись главарем банды, которому командир кушанов отрубил руку, только ворвавшись в помещение. Правда, оставили его в живых. Его еще требовалось допросить.
      - Достаточно, - сказал командир. - Идите к императрице.
      - Нет необходимости, Кунгас, - тихо произнес один из подчиненных. Солдат отодвинул занавеску на первом окне. - Она уже сама направляется сюда.
      - Черт ее подери! - проворчал Кунгас. - Я ведь сказал ей, чтобы никуда не лезла!
      Командир кушанов большими шагами добрался до окна и выглянул на простиравшуюся внизу улицу. Императрица, то есть та, кого наемные убийцы приняли за императрицу, сидела в седле во главе колонны. Девушка уже начинала дрожать. Трясущейся рукой сняла вуаль, закрывавшую лицо. Вытерла его, таким образом стерев часть краски, делавшей ее кожу темнее.
      Но Кунгас смотрел не на нее, а гораздо дальше вдоль рядов колонны, на кавалерийский эскорт. На другую невысокую девушку, направлявшую лошадь вперед. В отличие от "императрицы" на второй девушке были надеты самые простые одежды и никаких украшений: цветастая туника поверх панталончиков, такая, как носят большинство женщин, пристраивающихся к армии, - гражданские жены солдат. Она тоже оказалась темнокожей. Но этот цвет был естественным цветом ее кожи, и ее руки нисколько не дрожали.
      - Готовься: сейчас она тебе выдаст, - заметил кушан, стоявший рядом с Кунгасом. - Кажется более разозленной, чем охраняющая детенышей тигрица. Потом он добавил весело: - Конечно, она - маленькая тигрица. Но достойная представительница племени.
      Кунгас буркнул что-то себе под нос. На мгновение собравшимся в комнате показалось, будто у него изо рта вырвалось нечто, напоминающее вздох. Но только на очень короткое мгновение. Затем маска заняла свое обычное место.
      Внизу на улице настоящая императрица остановила лошадь и удостоверилась, все ли в порядке с ее двойником. Затем спрыгнула на землю и бросилась к лестнице, ведущей в здание.
      На какое-то время она исчезла из поля зрения Кунгаса, но он слышал, как ее ножки топают по узким деревянным ступеням, ведущим к комнате, расположенной на верхнем этаже. Он также слышал ее голос.
      - Как у такой маленькой девушки может быть такой громкий голос? удивился другой кушан. - И как тонкие туфельки могут создавать столько шума?
      - Заткнись, Канишка, - проворчал Кунгас.
      Канишка улыбнулся ангельской улыбкой.
      - Больше никогда, Кунгас! Ты меня слышишь? Никогда! - донесся снизу голос императрицы.
      Она ворвалась в комнату. Ее взгляд тут же остановился на Кунгасе. Взгляд черных горящих глаз.
      - Больше никогда! Джиджабай могли убить!
      Железное лицо Кунгаса не изменило выражения, вернее, на нем ничего не отразилось. Он ответил ровным голосом:
      - И тебя могли убить, императрица. А тебя заменить не может никто.
      Шакунтала несколько секунд гневно смотрела на него. Затем, поняв, что начальника охраны ей не переубедить, гневным взглядом обвела комнату. Увидев тела убитой семьи, резко дернулась.
      - Звери! Эти малва - просто звери! - прошипела она.
      - Именно поэтому мы их и обнаружили, - сказал Кунгас - Наши шпионы обратили внимание, что здание кажется пустым, все прячутся по своим комнатам. Затем почувствовали запах разлагающихся тел.
      Он посмотрел на бомбарду. Трое его подчиненных уже разбирали орудие.
      - Мы обнаружили их вовремя. Засада была подготовлена умело. Их единственная ошибка в том, что они слишком рано вырезали семью.
      - Ребенок бы плакал всю ночь, - заметил Канишка. Кунгас пожал плечами.
      - И что? Это не вызвало бы ни у кого удивления. Разве это был бы единственный плачущий младенец в округе?
      Шакунтала скорчила гримасу. Кунгас, в своем роде, был самым жестоким человеком, которого ей когда-либо доводилось встречать.
      Она оторвала взгляд от вызывающего жалость зрелища убитой семьи и перевела его на наемных убийц.
      - Скольких вы оставили в живых?
      - Двоих, - ответил Канишка. - Мы и не надеялись, что удастся заполучить целых двух.
      - Они все расскажут, - добавил Кунгас. - Не сразу, конечно: ведь это наемные убийцы малва. Но все равно расскажут.
      - Им немногое известно, - заметила Шакунтала.
      - Но достаточно. Я был прав. Вот увидишь. Императрица уставилась на Кунгаса. Мгновение спустя отвернулась.
      - Все-таки дошло до этого. Мой родной дедушка!
      - А что ты ожидала? - прозвучал голос от двери.
      Шакунтала повернулась. В дверном проеме стоял Дададжи Холкар. Советник императрицы обвел взглядом комнату и остановил его на сложенных кучей трупах убитой семьи.
      - Малва, - произнес он тихо. Слово не прозвучало, как проклятие. Или как обвинение. Просто как объяснение. Очевидное объяснение. Его взгляд вернулся к Шакунтале. - Что ты ожидала, девочка? - повторил он. - Ты представляешь собой угрозу его государству. Из-за тебя на него может быть направлен гнев малва. Ты собираешь целую армию в его крупнейшем порту. Из-за тебя на улицах его города поднимаются восстания, происходят беспорядки, в общем - нарушается покой.