Портал был великолепного небесно-голубого цвета. Таким видится весенним вечером восточный горизонт из Барки. Он висел в воздухе перед Гарриком — сотканный из света, он, тем не менее, не освящал ни пол в склепе, ни окружавшие его древние гробы. Юноша стоял в центре круга, нарисованного воском, а по обе стороны от круга сидели Теноктрис и Лиана. Свежая виноградная лоза, служившая колдунье атамом, подпрыгивала при каждое, слове заклинания, которое обе женщины произносили по очереди.
      —  …стерксекс!— выкрикнул Теноктрис, завершая этот своеобразный диалог.
      Гаррик с мечом в руках шагнул сквозь светящиеся ворота и оказался на лесной тропе. Вздох изумления и облегчения вырвался у юноши: он-то ожидал…
      Собственно, он не знал, чего ожидал. Чего-нибудь ужасного например, караулившего его лича или потока лавы, готового поглотить его при первом движении.
      То, что он увидел, напоминало родной Хафт. Нет, конечно, не в точности — не хватало сосен, но березы, пекан и кизил выглядели совершенно привычными. Даже мохнатые стебли ядовитого плюща толщиной в руку, увивавшие ствол дуба, казались старыми приятелями, знакомыми с детства.
      Дружище ядовитый плющ — с ним вполне можно было ладить. Он проживал свою жизнь, мечтая лишь об одном: чтобы его оставили в покое. Держись подальше, и он не станет цепляться к тебе своими опасными колючками и ржаво-красными побегами. Гаррик вложил меч в ножны и ощутил, как король Карус отступил поглубже в его сознании.
      Вокруг стояла ранняя осень. Листья еще не начали облетать, но кусты кизила и ветви клена уже радовали глаз всеми красками пламенеющей палитры. В воздухе чувствовалась приятная свежесть, столь знакомая всем, кто гулял по берегу лесного ручья даже в жаркий июльский полдень.
      Гаррик опустился на колени, чтобы лучше изучить почву под ногами. Никаких следов на ковре из прошлогодних листьев юноша не обнаружил. Судя по всему, этой тропой давно не пользовались. Она была достаточно широка для пешего путника или для всадника, не особо берегущего колени от придорожного кустарника.
      Гаррик оглянулся на портал: он по-прежнему висел в воздухе. Хотя сквозь него можно было разглядеть все тот же осенний лес, юноша знал: переступи он порог, и вновь окажется в гробнице бор-Бенлиманов. Так говорила Теноктрис, а ей Гаррик доверял.
      Да что там, он доверил ей собственную жизнь.
      Юноша зашагал по тропе, борясь с желанием засвистать вслух знакомую мелодию. Наверняка идти было бы легче, но привлекать к себе излишнее внимание ему не хотелось. Над головой юноши перекликались птицы, где-то в ветвях стрекотали древесные лягушки.
      — Помогите! — вдруг послышался женский крик. — Пожалуйста,помогите же мне!
      Рука Гаррика сама прыгнула на рукоятку меча. Это был пока еще егомеч в егоруке, хотя смеющийся Карус уже подступил близко — как туман, заплывающий в окна. Юноша на опыте учился сохранять контроль над ситуацией даже в минуты опасности, когда эмоции древнего короля брали верх в его сознании. Впрочем, они оба знали, что Гаррик никудышный мечник. И если возникала нужда, Карус брал управление на себя. Уж он-то мог дать отпор, как никто другой.
      Передвигаться по лесу было относительно легко. Папоротник и молодые побеги послушно поддавались напору Гаррика — он просто отодвигал их в сторону, как занавески.
      Женский голос перешел в вопль. Судя по всему, он переместился куда-то влево, ярдов на двадцать от первоначального места. Однако разглядеть лучше не представлялось возможным: молодые деревья выбрасывали широкие листья как раз на уровне глаз, и они закрывали видимость, как развевающиеся флаги. Уже в дюжине футов ничего не было видно.
      Гаррик остановился и замер, превратившись в зрение и слух. Крики прекратились, вместе с ними стихли все звуки, даже древесные лягушки замолчали.
      Теперь женщина смеялась где-то совсем в стороне. Ее мелодичный смех удалялся, пока не затих.
      Гаррик обернулся, решив вернуться на лесную тропу, и глубоко вздохнул открытым ртом. Бледно-зеленая листва уже не выглядела дружелюбной. Юноша внимательно оглядывался по сторонам, высматривая скрытую угрозу.
      Ничего подозрительного он не заметил, пока не достиг того места, где, по его расчетам, полагалось проходить лесной тропе. Вместо нее он обнаружил мощеную булыжником дорогу.
      В ветвях деревьев порхали птицы, на дороге тоже что-то голубело — это оказался зяблик, выискивающий зерна меж камней. Гаррик обратил внимание на слегка потемневшее небо, но объяснил сей факт наступающим вечером.
      Поводов для беспокойства вроде бы не существовало, если не считать того, что в лесу невесть откуда появилась дорога. Юноша вполне полагался на свою способность ориентироваться, столь же незыблемую, как солнечный восход и закат. Ошибиться он не мор и тем не менее вот она перед ним — мощеная дорога. Простоявшая не одно столетие: корни деревьев проросли среди булыжника.
      Гаррик снова вытащил из ножен меч. Он подумал было вернуться к порталу и убедиться, что тот все еще на месте. Остановил его страх увидеть нечто совершенно неожиданное.
      Что ж, если не назад, значит, вперед, рассудил юноша и двинулся по твердым округлым булыжникам, насвистывая пастушью песенку, которую нередко наигрывал в Барке для своих подопечных. Пройдя еще немного, он спустился в заросшую дерном канаву, тянущуюся вдоль левой обочины. Дорога заворачивала немного назад и продолжалась дальше, в точности повторяя очертания пропавшей тропы. Она шла, отклоняясь то влево, то вправо, в зависимости от того, где вылезали обломки скальной породы. И это тоже было нормально: такие препятствия легче обойти, чем пробить насквозь. Невинный природный ландшафт, лишь минимально подправленный человеческой рукой, вернее, ногой.
      Примерно через четверть мили показалась каменная стена, похоже, сложенная еще во времена Старого Королевства. Во всяком случае, каменщики работали в стиле тех мастеров: крупные квадратные камни были уложены слоями без всяких следов скрепляющего раствора. Довольно высокая стена — футов двадцать в высоту, хотя в случае надобности Гаррик легко мог бы перелезть через нее даже с неудобным мечом на поясе.
      Впрочем, такой нужды не было: дорога упиралась в высокую стрельчатую арку. Именно арку, а не ворота, как сперва показалось юноше. Вначале он подумал, что деревянные панели и металлические крепления выдраны из столбов с корнем. Но, обследовав проем, не обнаружил никаких следов обработки камня.
      По ту сторону арки картина оставалась неизменной: лес и все та же ровная мощеная дорога. При желании ее можно было принять за зеркальное отражение того, что сейчас окружало Гаррика. С одной только разницей: сам Гаррик в пейзаже по ту сторону отсутствовал. Высокий молодой человек стоял перед «зеркалом» и гадал, что же делать дальше.
      В конце концов, рассмеявшись, Гаррик шагнул под арку. Откуда-то повеяло прохладой. Над головой и вокруг были гладкие черные камни. Еще один шаг…
      Мир, открывшийся перед ним, ничем не напоминал предыдущую картину.
      Юноша очутился в пейзажном парке. Отовсюду доносился звук льющейся воды. Десятки мелких ручейков журчали в мшистых канальцах, падали со скал, старательно имитируя природный пейзаж. Это журчание, равно как и жужжание пчел над вехами, было достаточно громким: вы едва ли услышали бы человека уже на расстоянии двух шагов. Несмотря на это, действовали окружающие звуки успокаивающе.
      В стенных нишах стояли скульптуры веселых, улыбающихся женщин. И еще: повсюду были цветы. Цветы в огромных количествах: они росли из маленьких стоячих водоемов, по обочинам каналов, карабкались на стены — куда ни кинь взгляд, всюду виднелись их розовые, голубые и лиловые чашечки. Причем как Гаррик ни старался, он не смог опознать ни одного из растений.
      Стены, казалось, выросли — верхушки их прятались где-то вверху… Юноша погладил поверхность стены. Он почувствовал прохладу камней, потемневших от времени и твердых, как скала, из которой они когда-то были вырублены.
      Самое же неприятное, что арка исчезла. С этой стороны стены вообще не было никакого прохода.
      — О Гаррик, мы так долго ждали тебя! — раздались девичьи голоса — два, может, три…
      Юноша резко обернулся. Поблизости никого не было, но белые цветочные гирлянды, свисавшие с подпорки, колебались, будто кто-то задел их, проходя понизу. Гаррик приблизился к цветочной завесе и, протянув руку, осторожно раздвинул ее. Лепестки казались влажными на ощупь. В воздух с возбужденным жужжанием поднялись пчелы, вечер был напоен летними ароматами.
      Правая рука юноши легла на эфес меча, но замерла. По ту сторону цветочной занавеси тоже было пусто…
      — Мы здесь, Гаррик! — снова послышался голос.
      Юноша опять обернулся — теперь-то он увиделих. Шесть обнаженных девушек с волосами пастельных цветов появились будто из воздуха. Они окружили Гаррика, смеялись, тянули его за тунику.
      — Мы так рады видеть тебя, Гаррик! — извиваясь, как горный ручеек, произнесла девушка с голубыми волосами. Нежными прохладными пальцами она обхватила левое запястье юноши. Две другие девушки — розовые и зеленые волосы — завладели правой рукой Гаррика.
      — Пойдем с нами, Гаррик, — повторяли они на все голоса. — Мы так рады, что ты наконец-то пришел!
      — Простите… — начал юноша. Он почувствовал не столько прикосновение, сколько отсутствие веса — его меч пропал. Девица с соломенными волосами отстегнула пояс, на котором он висел.
      Гаррик обернулся, безуспешно дернулся. Хихикающая красотка отскочила в сторону и спрятала оружие за спиной.
      Протянув руку, юноша попытался отнять свой меч. Но девица неожиданно поцеловала его и вырвалась из объятий. Руки ее оказались пустыми, не было меча и на клумбе с великолепными фуксиями, возле которой она стояла.
      Все девушки весело рассмеялись.
      Гаррику показалось, что краешком глаза он заметил сверкание рыбьей чешуи и мелькнувший плавник.
      — Верните мне мой меч! — попросил он, чувствуя себя полным дураком. Интересно, что он станет делать с мечом, если в самом деле получит его обратно?
      Девица с волосами грязновато-розового цвета взяла его руку.
      — Пойдем с нами, — улыбнулась она, — ты получишь гораздо больше, чем свой меч.
      — Пойдем с нами, Гаррик! — присоединились и остальные. Их волосы при движениях колыхались, как вода в маленьких озерцах.
      Юноша оглянулся на заросшую диким виноградом стену — раньше там находилась арка, сквозь которую он попал в этот сад. Прикосновения девушек были легки, как летний дождь. Что ж, выбора у него не оставалось…
      — Отлично, — решил Гаррик. — Я иду с вами.

      Лиана откинулась на стену и закашлялась, прочищая горло. Она почти охрипла, от надоедливого запаха свечи ее уже мутило. Напротив нее Теноктрис тихим голосом снова завела литанию :
      —  Фанойбикакс петриаде кратарнаде…
      Голубой контур портала висел в воздухе между ними. Заклинание прозвучало уже трижды. Они читали по очереди, чтобы дать друг другу возможность восстановить голос и смочить слюной горло. Теперь Теноктрис пошла на четвертый круг, следом настанет очередь Лианы.
      —  Арту лайлам семистам…
      Им следовало позаботиться о еде или, по крайней мере, питье по того, как открылся портал… но, по словам Теноктрис, медлить было нельзя. Гаррик проявил готовность, а Лиана спешила больше всех, чтобы покончить с этим делом и вернуть Гаррика обратно, целого и невредимого.
      Ведь если с ним что-нибудь случится, виновата будет Лиана — это она впутала его в беду.
      —  Бачуч бачаксичуч менебайчуч…
      На улице стало темнее. Они оставили дверь склепа приоткрытой. Но день снаружи угасал, и единственным источником света в помещении оставалась свечка, горевшая перед гробом матери Лианы. Портал светился сам по себе, но ничего не освещал.
      Они с Теноктрис останутся здесь и будут продолжать читать заклинание до тех пор, пока на вернется Гаррик или пока они не упадут без сил. Слова должны литься, не прекращаясь. Если умолкнуть более чем на минуту-другую, портал закроется, и Гаррик окажется в ловушке. В измерении, куда он отправился из-за Лианы и ее отца…
      —  Рарачарара анаксарнакса ачара…
      Дверь склепа со скрипом отворилась.
      Лиана оглянулась, думая, что это привратник или кто-нибудь из новых владельцев дома. Она чувствовала себя уверенно, находясь на собственной территории. А на тот случай, если пожалуют представители Патрульной Службы, у нее в кушаке припрятана золотая монетка. Обряд долженпродолжаться!
      —  Белиас белиоас…
      У мужчины, стоявшего в дверях, были пустые глаза. Лиана закричала и вскинула бронзовое стило, которое хранила вместе с табличкой для письма. Незваный гость поймал ее за руку.
      Время остановилось. Последовательность событий нарушилась, теперь все, что когда-либо происходило, существовало одновременно.
      Пришелец перекинул девушку через плечо. Он был крупным мужчиной, не столько одетым, сколько замотанным в полотно. Приблизившись к Теноктрис, он одним ударом послал ее к стенке с гробами. Тот, что был внизу, очевидно самый древний, от толчка рассыпался.
      Портал побледнел. Пришелец обошел его, двигаясь с основательностью тягловой лошади на льду. Старая колдунья осталась неподвижно лежать под стенкой.
      Медный гроб Маццоны весил по меньшей мере пятьсот фунтов, а может, и тысячу. Мужчина подхватил его одной рукой и развернулся к выходу. Металлические углы гроба задевали деревянные полки и крушили их.
      Пришелец вышел в ночь, прихватив с собой Лиану и гроб ее матери. Голубое свечение окружало его зыбкой пеленой. Казалось, он забрал свет у портала, который исчез теперь навсегда.

      — Кто вы? — продолжал спрашивать Гаррик, следуя за девушками и с любопытством оглядываясь вокруг. Они как раз проходили мимо фонтана, выступающего из стены. Он был вымощен плитами из легкого вулканического туфа, стершегося и потемневшего от времени. На ровной глади воды среди широких листьев плавали цветы лотоса.
      — Мы твои друзья, Гаррик! — ответила девушка с сиреневыми волосами.
      — Мы живем здесь! — добавила одна из ее подруг, юноша не заметил, какая именно — возможно, Розовая. Так уж получалось, что все шесть крайне редко оказывались в поле зрения. При этом юноша никак не мог уловить момент, когда они исчезали и снова появлялись.
      В бассейне рядом с ним отражалась стайка ярких рыбок.
      — Может, вы морские нимфы? — спросил он. Девицы снова захихикали.
      — Пойдем, Гаррик, нам надо немного дальше! — поторопила его Зеленая, от нетерпения пританцовывая на месте.
      Они оставили позади сад со множеством ручейков и вступили в каменистую оливковую рощу. Переход вновь состоялся незаметно для Гаррика. Он не смог бы сказать, когда произошла смена пейзажа. Теперь его окружали многовековые деревья, их узловатые стволы могли поспорить толщиной с его собственным торсом. Черные маслянистые оливки усеивали ветви. Должно быть, корни деревьев уходили глубоко под землю, отыскивая влагу в этой каменистой почве.
      Юноша почувствовал голод. Проходя под деревом, он хотел было сорвать несколько плодов, но затем решил, что все же не настолькоголоден.
      — И куда мы направляемся? — поинтересовался Гаррик. Он не верил всерьез, что нимфы имеют намерение навредить ему. Но, с другой стороны, друзьями его они тоже не являлись. Скорее всего, им было наплевать на его вопросы, проблемы и желания.
      — А мы уже на месте! — пропела Синяя.
      Процессия — Синяя и за ней Гаррик, ведомый за руки двумя игривыми нимфами, — проследовала через дверной проем, обрамленный колоннами. Покрытые штукатуркой колонны имели странную, расширявшуюся кверху форму и были расписаны яркими кричащими красками с преобладанием красного и синего. При этом большая часть стен имела кремовую расцветку.
      — Но гдемы? — удивился Гаррик. Пока он чувствовал себя скорее разочарованным, чем напуганным. Хотя где-то в глубине души нарастал и страх.
      Нимфы вприпрыжку поскакали по коридору, таща за собой юношу. С одной стороны коридора шли колонны, с другой — тянулась стена с фресками, на которых мужчины героической внешности сражались со змееногими чудовищами. Фоном для боя служил довольно мрачный пейзаж: темные окрестности оживлялись одиночными молниями из облаков да извергающимися вулканами. Веселенькое место…
      — А ты не знаешь? — спросила Розовая. По ее тону трудно было определить, издевается она или действительно надеется, что Гаррик вспомнит местность. — Это же дворец, глупенький! Дворец Малкара!
      Юноша остановился как вкопанный. Колоннада вела во внутренний дворик замка. Над ним расстилалось небо — открытое, но темное, ибо сгустилась ночь, усугубленная грозовыми облаками. Непонятно даже было, откуда берется сероватый свет в коридоре.
      — Зачем вы ведете меня к Малкару? — тихо спросил Гаррик. Он понимал: развернись он сейчас и побеги обратно, все равно не попадет туда, откуда пришел. Только стыда не оберешься… И так уже его гордость была уязвлена положением игрушки в руках шестерки хихикающих девиц.
      — О нет, мы вовсе не ведем тебя к Малкару! — испуганно отшатнулась девушка с шафрановыми волосами. Мгновение — и все нимфы куда-то подевались, хотя вот только что — перед тем, как он моргнул, — окружали юношу. — Что ты, Гаррик! Мы бы такого не сделали!
      — Мы ведем тебя к мечу, — сказала Зеленая. — Ты же хотел меч, Гаррик?
      — У нас нет никаких дел с Малкаром, — заверила Розовая. — Это было бы ужасно!
      — Ну пойдем же за мечом, — потянула его за рукав Синяя. А девица с сиреневыми волосами укоризненно добавила:
      — Ты так напугал нас своей глупостью, Гаррик!
      Они чуть ли не бегом двигались по коридору. Юноша почти поверил в их искренность. Похоже, они действительно огорчились бы, случись с ним что-то. Возможно, даже всплакнули бы, как маленькая девочка оплакивает смерть своего котенка. День или два… Он гадал, а существует ли время в этом месте, куда его завлекли?
      Теперь он понял, что ошибался насчет фресок: на самом деле они изображали избиение мужчин ужасными монстрами, а вовсе не наоборот. Змееногие чудовища торжествовали над руинами человеческих городов, радостно потрясая оружием и факелами. Гаррик постарался больше не смотреть в эту сторону.
      Следуя за нимфами, он пришел в зал с высоким потолком и кучей каких-то геометрических конструкций вдоль стен. С крючьев свисали необычные щиты — в форме восьмерок и покрытые шкурами пегих быков шерстью наружу. Над каждым из щитов крепилось копье с бронзовым наконечником.
      — Это оружейная, — чуть громче обычного сказала Розовая.
      А Синяя указала на деревянную дверь в другом конце комнаты. Это была первая запертая дверь, которую Гаррик увидел во дворце.
      — Тронный зал, — пояснила нимфа. — Но мы туда не пойдем.
      — О нет! — хором поддержали ее подруги.
      — А вот и он, Гаррик, — произнесла Зеленая, кивнув в сторону меча, свисавшего с крючка на правом дверном косяке. — Как мы и обещали.
      — Ты разве не узнаешь его? — спросила Розовая, отклонившись назад и расчесывая обеими руками свою роскошную гриву. — Это меч короля Каруса.
      Меч короля Каруса!
      — Ну, бери же его, дурачок! — подтолкнула юношу красотка с шафрановыми волосами.
      Гаррик шагнул вперед, снял меч вместе с поясом. Взявшись за рукоятку, вытащил на несколько дюймов меч из ножен. И тут же на его сознание обрушился водопад образов — из жизни Каруса, не его собственной. Ощущение было ошеломляющим: будто из затемненной комнаты вышел на яркий солнечный свет. Все, что до того происходило с Гарриком ор-Райзом, меркло и бледнело по сравнению с его нынешними переживаниями.
      — Прикоснись к металлу, Гаррик, — тихо подсказала Сиреневая. — Человека нельзя заколдовать, когда он трогает этот металл.
      Прямое лезвие было длиннее, чем на его прежнем мече, но благодаря хорошему балансу оружие казалось легким и удобным. Эфес с крестовидной гардой выкованы из одной стали с лезвием. Как ни старался юноша, он не мог разглядеть линии соединения отдельных деталей.
      На одной из поперечин было сделано кольцо для указательного пальца, так чтобы хозяин меча всегда сохранял контакт с ним. Гаррик просунул палец в кольцо — оно подошло идеально.
      В воздухе проплывали рыбки с плавниками пастельных тонов. Юноша выдернул палец из кольца.
      — А теперь пойдем отсюда, Гаррик, — позвала Зеленая, — мы не хотим оставаться здесь надолго.
      Они вышли через ту же дверь. Нимфы облепили его, как пузырьки воздуха — весло. Снаружи они очутились на мощеном дворе с фонтаном. Он изображал бронзовую девочку с двумя гусями — вода из их открытых клювов изливалась в небольшую чашу.
      Сам двор полностью поменял свой внешний вид. Теперь он имел форму шестиугольника с двадцатью арками на каждой из сторон по меньшей мере.
      Пояс, обернутый вокруг ножен, был кожаный и достаточно широкий, чтоб застегиваться на два крючка. Гаррик прикинул, надо ли его сейчас надеть.
      — Уважаемые! — неловко обратился он к нимфам. — Благодарю вас за меч, но сейчас мне надо идти. Э-э… там, откуда я пришел, меня ждут. Не могли бы вы показать мне дорогу?
      Красотки весело рассмеялись. Синяя взяла его руки в свои, как полчаса назад, когда он только что появился.
      — Какой ты глупенький! — сказала она. — Нет, Гаррик, мы дали тебе то, что ты хотел. Теперь твоя очередь дать нам то, что хотим мы!
      — А мы хотим тебя! — хором пропели все нимфы.

      Наклонившись через борт «Золотого Дракона», Кашел смотрел в фосфоресцирующие клочья пены, которые проплывали мимо. Неподалеку от мачты один из матросов наигрывал на лютне, чья шейка изгибалась под прямым углом. Несколько его товарищей слушали, и их обнаженные спины покачивались в такт мелодии.
      — Я люблю ваши звезды, — говорила Мелли. Она лежала на поручне, подложив руки под голову, и смотрела вверх. — Они так похожи на вас самих — всегда появляются и исчезают одним и тем же путем.
      Она подняла правую ногу и вытянула носочек, будто указывая на прибывающую луну.
      — Знаешь, вы ведь всегда заняты одним и тем же, — усмехнулась фея. — Строите города, а затем разрушаете их. Кого-нибудь убиваете… Как думаешь, это из-за того, что вы используете железо?
      Кашел поглядывал на подружку и старался не хмуриться. Он не понимал: шутит она или нет? Он вообще не был уверен, что фея шутила в привычном, человеческом смысле.
      Дул легкий бриз. Видимость стояла отличная, но грот был приспущен, поскольку капитан считал, что Эрдин прячется где-то за горизонтом. Плавание вдали от земли строилось скорее по законам свободного искусства, чем науки. Плюс-минус сотня миль, особенно в такой ситуации, как у них: когда команда впервые шла заданным курсом. При поднятых же в темноте парусах и куда меньшая ошибка грозила выбросить их на берег Сандраккана.
      — Железо полезно во многих отношениях, — возразил Кашел, снова обращая взгляд на воду. — Мне нравится прикосновение дерева, но для обода телеги или, скажем, лемеха плуга нет ничего лучше железа.
      На корме судна, где покачивался ялик, один из горцев насвистывал на бамбуковой дудочке. Мелодия отличалась от той, что играл лютнист — или вообще какой-либо мелодии. Но, тем не менее, вместе они создавали странный ансамбль, как нельзя лучше подходящий к настоящему моменту.
      Вид разбегающихся волн действовал на Кашела успокаивающе. Казалось, вода и вовсе исчезла, а корабль парит в воздухе. Под ним проплыла рыба, отсвечивающая розовым. Она была длиной тридцать футов с простым хвостовым плавником, не похожим на развевающиеся рыбьи хвосты, к которым привык Кашел.
      — Что это? — удивился парень.
      — М-м? — Мелли перекатилась на живот и свесилась вниз, чтобы посмотреть за борт.
      Рыба исчезла в несуществующем море. Внизу, на склоне холма, люди танцевали вокруг алтаря. Они вышагивали, менялись местами, исполняя сложные па. Фигурки выглядели совсем крошечными, но Кашел отлично различал все детали. Лица людей казались измученными, будто танец доставлял им больше страданий, чем радости.
      — Они боятся за свой урожай, — беззаботно пояснила Мелли. Она запрокинула лицо, и юноша впервые с удивлением увидел на нем морщинку. — От них лучше держаться подальше, Кашел. Они только притворяются друзьями.
      Юноша, не отрываясь, смотрел вниз. Неужели он видел, что творится на дне? Впередсмотрящий на вершине мачты, казалось, ничего не замечал.
      — Но ктоони такие? — спросил Кашел. Холм с алтарем и танцующими проплыл под килем, а юноша все не мог понять, что же это было.