Наступило мертвое молчание. Сакаи внимательно посмотрел на Блейка и одобрительно кивнул.
      - Хочу вернуться к замечанию, высказанному мадам Плейал. - Он вежливо повел рукой в ее сторону. - Я не совсем согласен с ее точкой зрения. Думается, все же следует ограничить территорию действия препарата.
      Хейдиггер презрительно фыркнул и произнес сквозь зубы:
      - На Луне препарат был применен в минимально возможном количестве. Вы серьезно считаете, что при массовом его использовании в Африке вирус остановится на Ближнем Востоке? Или на атлантическом побережье?
      - Я думаю, что он остановится, только обойдя вокруг Земли, - громко произнес японец, заглушив все остальные голоса.
      На мгновение воцарилась тишина, а потом спор вспыхнул с новой силой.
      - Выслушайте меня, пожалуйста. - Махавишту постучал по столу. - То, что здесь сейчас говорилось, чрезвычайно интересно. Но никто, кажется, не подумал, что произойдет, если все мы - а многие из нас никогда не покидали Земли - (случайно) окажемся вне ее, когда вспыхнет эпидемия. Это вызовет различные толки, начнутся многочисленные расследования, которые мы будем не в силах предотвратить.
      - Ничего такого не произойдет, если в это самое время в штаб-квартире ООН будет проходить торжественное заседание. Разве кто-нибудь из нас может пропустить Двадцатую Годовщину? - Хейдиггер без улыбки поочередно оглядел всех присутствующих.
      - Вы можете обеспечить приглашения нам всем, мадам вице-секретарь? вежливо спросил Сакаи, бесстрастно глядя на свою соседку слева.
      - Постойте, а они не могут отложить празднование, в связи с э-э... катастрофой? - всполошился аль-Фахд.
      - Разве можно отложить войну? Или ураган? - холодно ответил принцу Ли.
      - Совершенно верно! - воскликнула Перилла, вертя на пальце перстень с камеей - камень был привезен в Португалию вскоре после открытия Америки. Заседание состоится... Конечно, многие не приедут, но это даже к лучшему. Нам будет легче провести нужные перестановки. - Ее карие глаза в полумраке казались черными. - Это будет нетрудно. Совсем нетрудно.
      - Правильно, - мрачно согласилась Плейал. Она ревниво относилась к присутствию в Клубе еще одной женщины. - Мы должны следовать ранее выработанному плану и не изменять дату начала использования препарата. Там, на Луне, настроили каких-то трущоб, где нормальный человек жить не может, но... - Перилла подняла голову. Ее глаза сверкали так же ярко, как бриллианты и изумруды в ее волосах (будучи общественным деятелем, она могла носить их только в Клубе, где ее не видели журналисты). - ...Но при сложившихся обстоятельствах я согласна провести там несколько дней.
      - Мне кажется, - задумчиво произнес Махавишту, - надо пригласить в ООН делегацию Африканского континента.
      Его коллеги недоуменно подняли брови, а Хейдиггер спросил:
      - Интересно, зачем?
      - А на развод, - объяснил индиец. - Будем разводить их, ну, знаете, как разводят тигров или там окапи, чтоб они не вымерли.
      Кто-то вполголоса выругался. Члены Клуба встали со своих мест и направились к выходу.
      Махавишту остался сидеть.
      - Еще один вид вымрет. Как жаль.
      И, смеясь, последовал за остальными.
      9. СПЕНСЕР
      Огромные розы, стоявшие в вазе на столе, казалось, освещали пурпурным светом всю комнату. Розы вырастили здесь, на Звездном Девоне, а не привезли с Земли. Аромата цветов не ощущалось - все перебивала навозная вонь, которая явственно чувствовалась даже в кабинете директора Сатклифф-Боулса. Сам директор, похоже, не обращал внимания на запах, который доктор Кэтлин Спенсер не выносила. Она готова была убить кого-нибудь, чтобы хоть на час избавиться от вони.
      Она уже убила пятьсот семнадцать человек на Луне и не собиралась на этом останавливаться, ибо мечтала навсегда покинуть Звездный Девон.
      Спенсер вежливо кашлянула, чтобы привлечь внимание директора, который сам же и вызвал ее к себе в кабинет. Сатклифф-Боулс повелительным взмахом руки велел ей соблюдать тишину. Он даже не открыл глаза, но лицо его побагровело от гнева. Он не любил, когда его отвлекали.
      Спенсер сидела выпрямившись и разглядывала своего начальника. Она воображала, как его конечности чернеют от разъедающей тело гангрены. Разумеется, это невозможно. Они с Сатклифф-Боулсом принадлежали к одной расовой группе.
      Она проверила это несколько раз. К сожалению, ошибки быть не могло.
      Отзвучал долгий аккорд, и музыка в кабинете директора смолкла. В то же мгновение Сатклифф-Боулс открыл глаза и поднял спинку кресла в сидячее положение.
      - Гениально! - заявил директор категоричным тоном. - Я говорю о "Гибели Богов" и "Вальгалле", разумеется. Мы живем в золотое время, вы не находите? Человечество достигло совершенства в технике создания и записи звука, и до нас дошел гений Вагнера! Наши предки не могли слышать такого величественного исполнения.
      - Полностью согласна с вами, - ответила Спенсер. Она уже привыкла к идиотским разглагольствованиям директора насчет музыки и не обращала на них внимания. Что касается Вагнера, то ей приятнее было слушать поросячий визг.
      Директор вытащил из нагрудного кармана пузырек с разноцветными расслабляющими таблетками, проглотил одну, а другую предложил своей подчиненной.
      - Благодарю вас, но я на работе. Вы же вызвали меня из лаборатории. Мне передали, что дело срочное.
      - Да-да-да, - подтвердил благодушно директор. - У нас тут поступил запрос, где же он? Ага! - Он нащупал на столе что-то и вытащил из папки лист. Папка оставалась невидимой, пока в ней что-нибудь лежало. - Вот, прочтите. - Он протянул бумагу Спенсер. - Он работает в вашей лаборатории?
      Она вздохнула, но тут же овладела собой и взяла бумагу. Буквы расплывались у нее перед глазами.
      Она тронула рукой брелок, висевший на серебряной цепочке под одеждой. Он представлял собой хрустальный флакон размером с ноготь, оплетенный вольфрамовой проволокой, искусно имитировавшей драгоценный металл.
      - Да, директор. - Она слышала свой голос со стороны. - Вернее, он работал у нас. Техник Бэтон погиб неделю назад, когда находился в отпуске. Несчастный случай.
      - Вот оно что! - сказал директор, прищелкнув пальцами. - Тогда понятно, почему они прислали запрос. Разберитесь с ним, хорошо?
      - Запрос вовсе не по этому поводу, - возразила Спенсер, глядя на бумагу. Перед ее глазами пронеслись голографические репортажи из штаб-квартиры ООН. Залитые кровью коридоры... - Это от университета, они изучают внеземные изменения культуры. Проводят какое-то исследование. К несчастному случаю запрос отношения не имеет.
      - Вот и разберитесь с этим, Кэти, - хмуро приказал Сатклифф-Боулс, и его кресло снова приняло полулежачее положение. - Прелюдию к "Тангейзеру", пожалуйста, - проговорил он в микрофон.
      - Всегда рад поболтать с вами. - Директор приоткрыл глаза, услышав, как Спенсер подходит к двери. - Сегодня я буду очень занят. У нас тут надвигается собрание акционеров.
      - Я хочу только спросить, сэр, - проговорила Спенсер, - почему к нам раньше не приходили такие запросы? Многие из наших сотрудников раньше Бэтона побывали на Луне.
      Она и сама ездила туда в период подготовки к испытанию.
      - Мне-то откуда знать? - недовольно проворчал Сатклифф-Боулс. Музыка, заполнившая кабинет, вызывала ассоциацию с запахом груды гниющих фруктов.
      "Ты мог бы узнать все у искусственного мозга, - подумала Спенсер. Единственного мозга, который присутствует в этом кабинете, и он бы дал ответ через несколько секунд".
      Вслух она сказала:
      - Прошу прощения, сэр. Я немедленно разберусь с этим.
      Так или иначе ей придется с этим разбираться.
      - Всегда рад видеть своих подчиненных, - ответил Сатклифф-Боулс, не открывая глаз. Спенсер не знала, расслышал ли он ее последние слова. Закрывшиеся за ней светящиеся двери окрасили лицо директора во все радуги, словно над ним пролетела стая пестрых бабочек.
      У нее кружилась голова от страха, когда она шла по коридорам орбитальной станции, но никто этого, разумеется, не заметил. Всю жизнь ее высмеивали и дразнили. Она привыкла слышать за спиной что-нибудь вроде: "Вот опять наша кочерга пошла".
      Но все-таки нет худа без добра. Годы унижений и насмешек научили ее скрывать свои чувства. Это пригодилось, когда она приступила к работе над проектом.
      Послышалось тихое шипение, и из-за поворота появился вагон. Огромная машина висела в миллиметре над монорельсом, поддерживаемая мощными магнитами.
      Кэтлин Спенсер вошла в вагон, не обращая внимания на пассажиров, занятая лишь своими мыслями. В душе ее царило смятение.
      Не отдавая себе отчета, она по-прежнему сжимала в руке листок с запросом. Вагон тронулся, быстро набирая скорость. В открытое окно ворвался ветер, и бумажка весело затрепетала, вырываясь из пальцев. Она тронула большим пальцем замок кейса, который реагировал на папиллярные линии. Иным способом, кроме как взломав, открыть его было невозможно. Упрятав запрос на самое дно, Кэтлин с шумом захлопнула титановую крышку кейса.
      Если бы можно было так же легко избавиться от проблем, которые вызовет этот запрос!
      Вагон плавно затормозил. Двери открылись, и снаружи донесся оглушающий поросячий визг, тут же подкрепленный густым навозным запахом.
      Вонь ощущалась по всей орбитальной станции, но здесь, в Восемнадцатой Секции, она была невыносимой. Разведение свиней на орбитальной станции с самого начала не сулило ничего хорошего, но этим пришлось заниматься, так как один из главных инвесторов был ведущим животноводом Европы.
      Здесь свиньям не приходилось валяться в грязи, чтобы защитить свою нежную кожу от укусов насекомых, поэтому в свинарниках царила чистота, но запах был неистребим, несмотря на батареи наисовременнейших фильтров. Рано или поздно обитатели Звездного Девона привыкли к вони, как Сатклифф-Боулс, но Спенсер не могла привыкнуть. Да она и не старалась.
      Большую экономическую проблему представляли арабы и евреи, которые не употребляли свинину по религиозным соображениям. Кстати, поэтому их почти не было на станции.
      Вагон проносился мимо обширных зеленых полей, освещаемых системой линз и зеркал, которые направляли солнечный свет на растения в любое время суток. Вокруг станции на постоянной орбите вращалось гигантское зеркало размером с небольшой город - оно было первым звеном в сложной оптической системе. Свет был ярок и резал глаза. Спенсер отвернулась от окна.
      Она недовольно посмотрела на других пассажиров, опасаясь любопытных взглядов, и открыла кейс. Внутри был встроенный телефон, она могла себе это позволить, будучи заведующей лабораторией. Правда, несмотря на занимаемый пост, Сатклифф-Боулс иногда давал ей секретарские поручения вроде сегодняшнего.
      А почему он сделал это? Может быть, хотел проверить, как она отреагирует на запрос?
      Нет, вряд ли. Сатклифф-Боулс слишком глуп для такой хитроумной ловушки. Просто он не знал, на кого свалить проблему, и вызвал первого попавшегося подчиненного.
      Но если директор действительно что-то заподозрил и проверял ее по поручению африканеров или того, кто стоит за ними, ее дела действительно плохи. Вдобавок не далее как вчера кто-то пытался проверить ее счет в швейцарском банке!
      Она набрала номер, не поднимая трубки. Радиосигнал достигнет ближайшей телефонной станции, а оттуда будет передан по назначению. Она не станет ничего говорить, только пошлет кодовый номер. Жан де Кайпер должен приехать в лабораторию одновременно с ней.
      Остальные пассажиры совершенно не обращали на нее внимания. Отсутствие любопытства - необходимая черта для живущих в перенаселенном пространстве. Тех, кто совал нос в дела соседей, рано или поздно выпроваживали обратно на Землю.
      Спенсер захлопнула кейс и принялась нервно барабанить пальцами на крышке.
      Она не чувствовала одиночества, потому что у нее никогда не было друзей, и она привыкла к этому. Единственные близкие ей люди - родители давно умерли. После их смерти она полностью посвятила себя науке. Сначала Кэтлин долго не могла найти работу, но потом это даже обернулось к лучшему: открылась вакансия на Звездном Девоне. Она подала заявление, и ее приняли. Большинство ее коллег отказались покидать Землю, не желая расставаться с насиженными местами.
      Рециркуляция воздуха не позволяла добавлять в атмосферу станции инсектициды, но с насекомыми, попавшими на борт с различными грузами, надо было как-то бороться. Доктор Спенсер занималась созданием вирусов, убивающих вредителей.
      Она была приятно удивлена, узнав, что нервно-паралитический газ был изобретен создателями инсектицидов.
      Вагон слегка качнуло, видимо, монорельс был не в порядке. В этом месте такое происходило всегда. Спенсер очнулась от своих мыслей и взглянула в окно. Скоро ей выходить. Транзитная станция Семнадцать.
      Она вышла из вагона вместе с двумя пассажирами и встала на эскалатор.
      Скоро Кэтлин почувствовала увеличение гравитации, двигаться стало труднее. Это происходило потому, что лаборатория располагалась далеко от центра орбитальной станции, и центробежная сила, создающая тяготение, была там больше.
      Спенсер было наплевать, что ее лаборатория практически изолирована от жилых помещений Звездного Девона, расположенных ближе к центру. Периферию строители отвели для складов и системы жизнеобеспечения, освещение здесь было похуже и не имитировало весенний солнечный свет.
      Спенсер иногда забавляла наивность строителей, посчитавших, что шлюзовая камера при входе в ее лабораторию в случае аварии сможет предотвратить распространение микроорганизмов по орбитальной станции.
      Охранник внутри должен был узнать о приходе Спенсер, когда заработал эскалатор, но она все-таки надавила кнопку звонка и досчитала до трех. Шлюз не открылся. Ее рука потянулась к хрустальному амулету на шее - как всегда, когда она волновалась или была раздражена.
      Дверь медленно открылась.
      Внутренняя дверь тоже уже была открыта - охранник очень спешил.
      - Добрый день, доктор Спенсер, - виновато произнес огромный детина. На лбу у него выступили капельки пота. Он знал, что его ждут неприятности.
      - Хойер, где ты был? - бесстрастно спросила его Спенсер.
      - Я... Там надо было передвинуть радиатор, и я...
      - Ты опять заигрывал с Платтом, как всегда, - перебила его Спенсер. Охранник умоляюще смотрел на нее. - Когда ты не на работе, можешь устраивать сходки со всеми гомиками станции, - продолжала она, не меняя тона, - но в рабочее время ты обязан находиться на месте, пока я не разрешу тебе его покинуть. Я ясно выразилась?
      Хойер кивнул. Его била мелкая дрожь.
      Спенсер грозно смотрела на него какое-то время. Ее раздражение было вызвано не столько разгильдяйством охранника, сколько проклятым запросом, который не давал ей покоя. Впрочем, теперь Хойер может пригодиться. Она решила использовать его, еще когда сидела в кабинете директора. Охранник был силен, любил деньги, и ему можно было доверять в разумных пределах.
      К сожалению, его любовник - техник третьего класса Платт из этих трех качеств обладал только одним - он любил деньги. Поэтому использовать его не имело смысла. Кроме того, если Спенсер поручит Хойеру что-нибудь деликатное, этот придурок немедленно разболтает все своему любовнику, а тогда о секретном поручении узнает вся станция. Что-то надо было придумать.
      - Пришел человек из жизнеобеспечения? - спросила она, не меняя тона. Охранник даже не сразу понял, что казнь пока откладывается. Когда вопрос сквозь его толстый череп достиг мозга, он с готовностью ответил:
      - Да, конечно, доктор. Де Кайпер у вас в кабинете. Что-нибудь не так с вентиляцией?
      Спенсер прошла мимо него, ничего не сказав. В другое время она ответила бы колкостью, но сейчас была слишком занята своими проблемами.
      Она направилась прямиком к себе в кабинет. Работники лаборатории здоровались с ней, но она молча шла дальше с каменным лицом. Платт предпочел скрыться с глаз подальше. Доктор Лоуренс, который тоже участвовал в секретной разработке, боязливо поздоровался со своим шефом. Лоуренсу было известно, кто такой де Кайпер на самом деле, но он не знал, зачем африканер явился к ним в лабораторию сегодня. Спросить об этом прямо он не решался.
      Спенсер подошла к двери своего кабинета и почувствовала запах ингалятора, которым пользовался де Кайпер. На Земле табакокурение стало редкостью, а на орбитальных станциях не курил никто: это было бы самоубийством, учитывая повышенное содержание кислорода в искусственной атмосфере.
      Ингаляторы получили не менее широкое распространение, чем сигареты в прошлом. Де Кайпер, как многие африканеры, использовал смесь с сильным ароматом табака и разных пряностей. Когда он выдыхал, его окружал довольно неприятный запах. И вот теперь он расселся в личном кабинете Спенсер, положив ноги на стол, откуда предварительно убрал настольную лампу, и глубоко вдыхал пары своей адской смеси.
      Спенсер в ярости захлопнула за собой дверь, но удара не получилось сработал амортизатор.
      - Я, кажется, говорила вам, - прошипела она, - чтобы вы не пользовались этой вонючей штукой у меня в кабинете. И в моей лаборатории тоже.
      Африканер вытащил ингалятор, имевший форму ручки с золотым ободком посредине, изо рта и посмотрел на него. Ноги со стола он не убрал.
      - А я, кажется, говорил вам, милочка, чтобы вы не звонили мне. Было такое? - лениво произнес он.
      Его холодные голубые глаза не выражали ничего, но когда де Кайпер заметил, что Спенсер потянулась к своему амулету, он встал и спрятал ингалятор во внутренний карман серого костюма.
      - Ладно, - примирительно сказал он, боясь раззадорить эту сумасшедшую. - Вы позвонили мне, я приехал. В чем дело?
      - Случилась неприятность, с которой лучше справитесь вы, чем я.
      Спенсер обошла стол и уселась в свое кресло, которое до ее прихода занимал африканер. Сам де Кайпер остался стоять.
      - Сообщите мне данные о... - начала говорить Спенсер в интерком. Номер она помнила наизусть, но все-таки решила удостовериться. Она открыла кейс и достала запрос. - ...О проекте Нью-Йоркского университета номер тридцать два дробь сто сорок пять.
      Искусственный мозг помедлил три секунды, потом монитор засветился и выдал запрос о Бэтоне, копию которого Спенсер держала в руке.
      После этого на экране загорелись буквы: КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ. Это было все.
      Спенсер вздохнула и прикрыла глаза ладонью.
      Видя, что она сейчас не опасна, африканер осмелился спросить:
      - Выходит, тут ничего нет? Зачем же вы вызвали меня?
      Спенсер открыла глаза и убийственно холодным взглядом посмотрела на него.
      - Я вызвала вас, потому что кто-то из ООН интересуется Родни Бэтоном.
      Де Кайпер недоуменно пожал плечами.
      - Это тот человек, который доставил препарат. Он работал в моей лаборатории, - раздраженно пояснила Спенсер. - И запрос неспроста. Дело здесь не в несчастном случае. Эта ерунда с университетским проектом придумана для прикрытия. Тут не простое совпадение.
      - Не простое совпадение, - медленно повторил за ней африканер. Спенсер подумала, что его мозги работают так же медленно, как и язык.
      Де Кайпер рассеянно вытащил из кармана ингалятор и принялся вертеть его в руках. Спенсер промолчала, так как понимала, что на этот раз он ее не дразнит. Просто он нервничал, а монотонные движения успокаивают. Она уже не испытывала к африканеру былой антипатии.
      Они не были приятелями или союзниками, но в этот момент не могли обойтись друг без друга.
      - Я доложу... - сказал африканер, не уточнив, что имеет в виду. По кабинету потек крепкий аромат табака.
      - Они отменят проект? - с деланным безразличием спросила Спенсер.
      Де Кайпер вынул ингалятор изо рта и принялся внимательно разглядывать его золотой ободок, словно хотел уличить ювелира в подделке. Потом поднял голову, и в его глазах сверкнула решимость. Он прекрасно понял смысл вопроса, заданного этой женщиной: на карту поставлена судьба его народа, риск велик, но все решают неведомые силы, стоящие за спиной африканера.
      - А что еще можно предпринять, милочка? - поинтересовался он.
      - Этот запрос... - сказала она, щелчком переправляя ему лист, который едва не упал при этом со стола. Африканер с трудом поймал его. - Они просят выслать информацию не властям, как это делается обычно, а какой-то сотруднице университета. Может быть, ее на самом деле не существует в природе, но...
      - Да-да, я понял, - подхватил де Кайпер, не отрывая глаз от документа. Он перечитывал его уже второй раз.
      - ...Но если действительно есть такая Элинор Брэдли, доктор наук, и ее интерес к Бэтону не является чисто академическим, тогда...
      - Она в него была влюблена, так, что ли, милочка? - усмехнулся африканер.
      - Вряд ли, - ответила Спенсер. Хотя почему бы и нет? Она внезапно вспомнила о Хойере и Платте. Что с ними делать? Надо спросить об этом африканера, он лучше ее разбирается в человеческих чувствах.
      Большинство людей разбираются в этом лучше ее.
      - В любом случае, - твердо продолжила она, - пока у нас недостаточно информации.
      Она сделала паузу, встретив взгляд де Кайпера, и сказала, понизив голос:
      - В вашем распоряжении много агентов. Пусть они выяснят, существует ли антрополог с таким именем, и если существует и ее интерес к Бэтону не случаен...
      - Мы уберем ее, - закончил ее мысль африканер. - Я согласен.
      Он сложил запрос вчетверо, засунул его в карман и поднялся, чтобы уйти.
      - Погодите, - остановила его Спенсер, тоже поднимаясь с кресла. - Ее не просто надо убрать. Она откуда-то получила информацию. Надо ликвидировать источник этой информации.
      Де Кайпер пожал плечами. За мыслями этой женщины трудно угнаться.
      - Все, что в наших силах, мы сделаем. Постараемся схватить ее и допросить, если удастся.
      Африканер направился к двери. На пороге он обернулся и добавил:
      - В любом случае мы ее уберем. С этим проблем не будет.
      Спенсер проводила его взглядом, представляя, как выглядит неведомая Элинор Брэдли, которую она никогда не встречала и теперь уже наверняка не встретит.
      10. ПОХИЩЕНИЕ
      Пит ван Зелл хорошо знал Стикса и Тримена. Он вместе с ними работал на нескольких стройках. Это была тяжелая работа, но за нее платили, в отличие от сегодняшней.
      Янса и ван Руна он раньше не встречал - они служили в Бюро Утилизации в штаб-квартире ООН. Ван Зелл знал, однако, что они - люди надежные, иначе бы ему их не порекомендовали. Сейчас они впятером ехали в оранжевом фургоне Бюро.
      - Когда же... - с тревогой заговорил Стикс.
      - Помолчи-ка, - оборвал его Яне, чувствовавший себя более уверенно, хотя нервничал ничуть не меньше, чем строители, которые тоже были одеты в оранжевые комбинезоны: будучи сотрудником Бюро, он боялся потерять работу, если что-нибудь откроется. - Скоро придет вторая смена - минут через двадцать. Если мы не будем на месте, не избежать неприятностей.
      Всех пятерых собрали по телефону, снабдив каждого лишь частью информации. Телефонная передача приказов считалась делом рискованным, но посылать курьера не было времени.
      - Все в порядке, - прошептал ван Рун, взглянув на монитор. По рации они слышали переговоры рабочих Бюро Утилизации, но их трудно было понять космическим строителям, которые не знали специфического жаргона ремонтников.
      - Они возвращаются на базу. Нам нужно...
      За рулем сидел Стикс. Он не привык водить машину на Луне и поэтому нажимал на тормоза и газ слишком резко.
      - ...Ехать быстрее. - Ван Рун едва не прикусил язык от внезапного толчка.
      Он сидел рядом со Стиксом и все время лез к нему с советами, заклиная вести машину осторожнее. Стиксу и без того было несладко: то и дело приходилось объезжать пешеходов, которые сами лезли под колеса.
      Трое африканеров на заднем сиденье всю дорогу отбивались от металлических ящиков, норовивших придавить их, когда фургон притормаживал или разгонялся.
      - Следующий поворот! - закричал ван Рун. - Сюда! Сюда!
      Стикс ударил по тормозам. Африканеров бросило вперед на ящики. Они оказались в узком коридоре, который вел к жилой секции.
      - Идиот! - только и смог сказать сильно ударившийся Яне.
      Трое африканеров в оранжевой униформе вылезли через заднюю дверь и выгрузили раздвижное ограждение и ящик с инструментами прямо на тротуар. Многочисленные пешеходы не обращали внимания на суетящихся рабочих.
      Фургон почти полностью перегородил узкий проход. Прохожие с трудом протискивались между ним и стенами.
      Ван Рун привстал на сиденье, наблюдая за работавшими товарищами. Металлическое ограждение за фургоном перекрыло движение полностью.
      Ван Рун плюхнулся на сиденье, крича водителю:
      - Готово! Поехали!
      Стикса не пришлось просить дважды. Мотор взревел, и фургон рванулся вперед.
      Яне стоял за баррикадой, сделав зверское лицо. Его задачей было никого не пропускать в течение нескольких минут.
      Стикс затормозил у двери с табличкой "15". Это была квартира Эллы Брэдли. Они не знали, дома ли она, но шансы застать ее были высоки - по полученным данным антрополог не только жила здесь, но и работала. Если Брэдли нет, ван Рун уедет, а ван Зелл, Стикс и Тримен устроят засаду в квартире.
      Тримен выскочил из машины и выгрузил еще одно ограждение. Вместе с ван Руном они поставили его впереди фургона. Стикс остался за рулем, внимательно наблюдая за обоими концами коридора.
      Теперь небольшой участок туннеля был полностью изолирован с двух сторон.
      Ван Зелл кивнул Тримену и надавил кнопку звонка.
      - Кто там? - раздался женский голос из динамика, укрепленного рядом с дверью.
      Было бы глупо ожидать, что Брэдли откроет им сразу, но ван Зелл втайне на это надеялся.
      - Бюро Утилизации, мадам. Где-то произошла утечка метана, и нам необходимо проверить все помещения.
      - Но... я уверена, что утечка не у меня, - ответила женщина. Дверь осталась закрытой. Тримен, вертя в руках какой-то инструмент, от которого шли провода к фургону, с тревогой посмотрел на ван Зелла.
      - Мадам, - снова заговорил тот.
      - Извините, но вам придется уйти. - В ее голосе слышался затаенный страх. - Я очень занята.
      Ван Зелл кивнул Тримену. Тот аккуратно прижал плоскую поверхность электронной отмычки к замку. Высокочастотный заряд пережег все цепи и отключил электромагнит. Язычок замка, щелкнув, втянулся внутрь.
      Пит ван Зелл ударил в дверь плечом, надеясь, что механического засова в квартире нет. На этот случай у него был припасен титановый ломик.
      Ему повезло. Дверь легко распахнулась.
      Женщина в глубине комнаты бросила телефонную трубку и закричала. Ван Зелл бросился вперед, схватил ее за талию правой рукой и, сжимая в левой ломик, ткнул им в настенный телефон, пытаясь разъединить линию на тот случай, если она успела набрать номер. Корпус телефона треснул, но удар был несильным, поэтому электронная начинка осталась неповрежденной. Женщина с неожиданной силой толкнула африканера в грудь, но он не ослабил хватки.
      Она оказалась его соседкой по столику в "Мулен Руж". Потому-то она и не открывала: видимо, узнала его на экране домофона. Униформа Бюро Утилизации оказалась слабой маскировкой.
      - Помоги же, идиот! - закричал ван Зелл на африкаанс своему товарищу, который лихорадочно рылся в карманах, ища шприц с наркотиком.
      Не переставая кричать, она снова толкнула его в грудь, и ему пришлось отбросить ломик и схватить ее обеими руками. Он пришел в ярость и едва не ударил ее как следует, но вовремя вспомнил, что она нужна живой. Массой своего тела ему удалось оттеснить Брэдли от телефона.
      Тримен схватил ее за плечо. В ответ она ударила его ногой в пах. Она носила модные ботинки с весьма твердым носком, и африканер, громко вскрикнув, сложился, как складной метр.
      - Стикс, где ты? - заорал ван Зелл, увертываясь от грозного ботинка, направленного в то же место. Брэдли ударила его по голове и вцепилась в волосы.
      Ван Зелл попытался сделать подсечку, но неудачно. Она была даже сильнее его - сказывалось долгое время, проведенное африканером в невесомости.
      - Стикс!
      Элла вырвалась, с неженской силой оттолкнула африканера и схватила трубку, болтавшеюся на шнуре. Стикс выстрелил в нее с порога. Маленькие иглы с треском воткнулись в стену, в диван, три из них пробили платье и вонзились ей в кожу.
      Брэдли упала на спину, руки и ноги у нее дергались, как у механической куклы. Ван Зелл прижал бьющееся тело женщины к полу, а пришедший ему на помощь Стикс схватил ее за руки.
      Тримен наконец нашел свой шприц и вонзил иглу в шею Брэдли. Она успела обозвать его подонком - голосовые связки не были парализованы высокочастотными разрядами игл станнера.
      Станнер превращался в смертоносное оружие, если у жертвы не выдерживало сердце или если игла попадала в солнечное сплетение, так что Стикс рисковал, когда выстрелил, вместо того чтобы оттащить Брэдли от телефона.
      После укола Элла была совершенно обездвижена. Тримен впрыснул ей миорелаксант в сонную артерию. Ван Зелл поднялся, отряхиваясь. Его тошнило.
      Они собирались отвезти ее в шлюз. Привести в чувство другим уколом, напичкать наркотиками, допросить, а потом покончить с ней тем же способом, каким воспользовался техник со Звездного Девона.
      - Надо завернуть ее во что-нибудь! - воскликнул Стикс и принялся рыться в бельевом ящике возле дивана. Достав оттуда простыню, он набросил ее на тело женщины.
      - Пошевеливайся, - буркнул ван Зелл. Тримен не помогал им. Он с трудом стоял на ногах, зажимая руками гениталии, и вполголоса ругался.
      Они упаковали свою жертву в одеяло и две простыни. Потом ван Зелл вдвоем со Стиксом подняли потерявший человеческие очертания сверток и понесли его к двери.
      - Придется мне сесть за руль, - проговорил Стикс, задыхаясь от непривычной нагрузки.
      Они бросили тело в грузовой отсек фургона и залезли внутрь сами.
      - Быстрей! - закричал ван Зелл Янсу, который препирался с каким-то высоким прохожим, желавшим пройти за загородку. В этом не было ничего особенного. Когда Яне побежал к фургону, незнакомец и ван Зелл встретились взглядами. Африканер какое-то мгновение пытался вспомнить, где он видел этого человека.