4

Транспорт пересек мерцающий Аденский залив и полетел на такой малой высоте, что Були без труда разглядел рыбаков на деревянных дау. Рыбаки махали руками — верный признак того, что подобные рейсы — явление довольно редкое, Були действительно сослали в дикое захолустье. Из пассажирского отсека, расположенного в передней части самолета, открывался превосходный вид.

Старинное государство Джибути, расположенное на восточном побережье Африки, когда-то представляло собой важный порт, но это было давным-давно. С населением, не дотягивающим до ста тысяч человек, и вряд ли достойными упоминания природными ресурсами, оно принадлежало к числу самых отсталых уголков Земли. Скудная растительность состояла из жесткой травы, терновника и редких пальм. Крупномасштабное сельское хозяйство не развилось из-за бедности почвы и засушливого климата. Так было сотни лет назад, и за это время здесь ничего не изменилось.

Однако все это не удержало французов от колонизации страны, а также от введения частей Иностранного легиона для её защиты. Эта традиция надолго пережила саму Францию.

Джибути давно стала родным домом Тринадцатого полка, блестяще показавшего себе в Бир-Накейме, Эль-Аламейне, Дьен-Бьен-Фу и Алжире, в обеих хадатанских войнах, в сражении за Бакалу и десятках других мест.

Современный Тринадцатый состоял из роты управления роты тылового обеспечения, инженерной роты, боевого батальона, пехотного батальона и разведроты. Интерес Були к этой воинской части объяснялся, кроме всего прочего, тем, что в ней служили его отец и мать.

То, что видел Були, пока самолет шел над заливом Таджура, было коричневым под цвет его мундира. Но попадались и белые пятна, например, три довольно симпатичные — мечети, россыпь французских колониальных зданий, а также крепость, к которой полковник и держал свой путь.

В плане укрепление было круглым и сидело на плато Змеи, как кепи сидит на голове легионера. Крепость выглядела невзрачной, особенно сверху, но чего еще стоило ждать от свалки для смутьянов вроде Були?

Он взглянул на попутчика — других пассажиров в просторном отсеке не было. Казалось, легионер спал. Мундир на нем был грязен, шеврон на рукаве полуоторван, запястья прикованы наручниками к креслу. Небось пьяница, вечный залетчик и бог знает кто еще. Превосходный пример того, что ожидает Були на месте назначения.

Транспортник задрожал, сбрасывая скорость и высоту. Були заметил верхушки пальм, мелькнули белые укрепления, в глаза бросилась буква «X» — аэродром при крепости. Рядом с полковником находилось устройство внутренней связи, и он нажал кнопку.

— Есть ведь и городской аэропорт, верно? Садимся там!

От пилота — в прошлом женщины, казненной за убийство, — осталось немного. Когда ей предложили выбирать между постоянной смертью и службой киборга, она предпочла второе. Сейчас кусок мозговой ткани плавал в ванне с питательным раствором и управлял транспортником посредством нейроинтерфейса, датчиков и многочисленных видеокамер.

Требование Були застигло пилота врасплох. Но она машинально ответила: «Есть, сэр!», прибавила тяги, и самолет полетел дальше.

— Отлично, — сказал Були. — И еще одно... Когда вас спросят, куда я ушел, скажите, что не знаете.

Пилот и так не знала, но говорить об этом было бы невежливо.

— Есть, сэр!

— Благодарю, — улыбнулся Були. — Ценю вашу тактичность.

В пассажирском отсеке тоже находилась видеокамера, и пилот увидел выражение лица полковника. Этот человек не только красиво себя вел, он и выглядел красиво. Хотя это не имело значения. Большинство биотел обращались с пилотом так, будто она была не человеком, а грудой деталей, а значит, приятно оказать услугу тому, кто так не поступает.

— Никаких проблем, сэр. Добро пожаловать в Джибути — дыру в заднице вселенной. Через две минуты будем на земле.

— Спасибо, — кивнул Були. — Жду, не дождусь.

Капрал Верной Джад увидел, как сворачивает транспортник, нахмурился и поднес бинокль к глазам. Бинокль показал дистанцию до самолета, его курс и скорость.

Приоткрыв край рта, майор процедил:

— Найдите пилота. Спросите его или ее, кто там сидит... Спросите, какого черта он вытворяет, и пусть сию же секунду поворачивает.

«Поцелуй меня в зад», — подумала капитан Нэнси Винтерс, но вслух этого не сказала, зная, что майор с радостью исполнил бы просьбу.

— Есть, сэр.

Наблюдательная вышка была оборудована радиостанцией, имела дверь, чтобы не пускать в помещение уверенно крепнущую жару, а еще холимый и лелеемый кондиционер. Короче говоря, на вышке было хорошо. Дежурному комптехнику сержанту Скогу Винтерс нравилась. Он улыбнулся:

— Мэм?

— Возьми-ка за рог этот транспортник и выясни, что там затеяли. Майор хочет, чтобы они садились здесь.

В крепости уже все знали, что к ним летит новый комендант. Причем знали с той самой минуты, когда на свет появился приказ о его назначении. Знали также о послужном списке Були, о причине, по которой его фамилия украсила собой черный список, и о многих других вещах.

А посему нервозность майора имела под собой почву, пускай он сам и полный осел. Ског щелкнул выключателем, просмотрел список и произнес в микрофон:

— Транспорт: майк, сьерра, фокстрот, один, девять, восемь, говорит контроль Мосби, прием.

Верхний динамик ответил четким, неестественным голосом синтезатора. Верный признак того, что пилот — киборг. Подавляющее большинство ящикоголовых предпочитало сохранять свой прижизненный пол, не был исключением и офицер в кабине транспортника.

— Это один, девять, восемь... Следую заданным курсом.

Ског посмотрел на Винтерс.

— Скажи ей, пусть возвращается и садится на военном аэродроме.

Сержант отправил распоряжение и получил ответ:

— Контроль Мосби, прошу извинить, но двигатель номер два дает желтый свет, и мне нужно техобслуживание по третьему классу или лучше.

Винтерс кивнула. Крепостная авиастоянка проходила по четвертому классу, и то лишь номинально, а это означало, что на ней отсутствовало какое бы то ни было техобслуживание, и аварийные посадки самолетов запрещались. Вполне разумная предосторожность — поврежденный мухокрыл доставит уйму хлопот при боевой тревоге.

— Передайте пилоту, что мы все поняли и наземный транспорт подойдет к ним в аэропорт.

— Есть, мэм, — отозвался комптех и отправил требуемое послание.

Майор Джад к возвращению Винтерс успел довести себя до белого каления.

— Ну? И где же транспортник? Куда он летит?

— Им пришлось повернуть к аэропорту Джибути, — спокойно ответила Винтерс. — Какие-то технические неполадки.

— А-а, черт! — рявкнул Джад. — Проклятая бестолковщина! Выяснить имя пилота!

Винтерс закусила щеку.

— Есть, сэр!

Но она знала, что у временно исполняющего обязанности коменданта к обеду весь инцидент вылетит из головы.

Джад, злясь еще пуще при мысли о долгой поездке на жаре, затопал прочь, чем крайне обрадовал Винтерс. Залив бликовал, с него к высоким беленым стенам залетел ветерок, освежил на миг лицо легионера. Может быть, это добрый знак? Ее мать верила в такие вещи, но она давно в могиле.

Транспортник бросил вперед тень, пронесся вдоль древней железнодорожной ветки и достиг взлетно-посадочной площадки. Борг заставил воздушный корабль описать круг и посадил его с изумительной четкостью. Були ощутил лишь легкий толчок и сказал по внутренней связи:

— Отличное приземление. Кого я должен благодарить?

— Барр, сэр. Лейтенант Бетти Барр.

— Что ж, безопасных вам полетов, лейтенант, и не забудьте о моей просьбе.

— Никаких проблем, сэр. Удачи вам в новой должности.

Ухмыльнувшись, Були отстегнул привязной ремень, встал и повернулся. Капрал уже стоял, ожидая распоряжений. Ему было не меньше сорока, и привлекательностью он, мягко говоря, не отличался, зато форма, хоть и грязная, сидела на нем как слой краски, нашивки говорили о двадцати с лишним годах службы в Легионе, а орденские ленточки закрывали всю грудь.

Наручники успели исчезнуть.

Полковник поднял бровь, и капрал сказал, не дожидаясь вопроса:

— Файкс, сэр. Был капралом Файксом, пока не оторвали шеврон.

— Что, не первое разжалование?

— Так точно, сэр, третье. Один раз дослужился даже до главного сержанта.

— За что были наказаны? Ударили офицера?

— Э-э... так точно, сэр, — браво ответил Файкс. — А откуда вы знаете?

— Догадался, — сухо проговорил Були. — Вы переведены? Или возвращаетесь?

— И то и другое, сэр.

— Как насчет экскурсии? Наследие прошлого и все такое?

— Согласен, сэр.

— Тогда берите свой ранец, — сказал Були. — Пора провести разведку.

Були вез с собой два баула, оба тяжеленные, но не оставлять же без присмотра багаж в такой стране, как Джибути. С гудением поднялся люк, в проем хлынуло тепло.

Люди протиснулись наружу, стуча каблуками, спустились по убирающейся лестнице и зашагали по площадке.

Выйдя из тени ангара, Були сразу же усомнился в правильности своего решения, однако Файкс сунул в рот пальцы, пронзительно свистнул, и это почти немедленно возымело действие. Из сумрака возникли двое в широких рубашках, штанах по колено и поношенных сандалиях и бросились вперед. Оба были высокими, стройными, с широко посаженными глазами.

— Галаб ванаксан, — сказал капрал, затем добавил что-то насчет «шан-кредитов», и деньги перешли из рук в руки.

Один из незнакомцев, беззубый старик, вооруженный зловещего вида ножом, дождался, когда товарищ взвалит на его плечи девяностофунтовый баул, улыбнулся до ушей и кивнул — дескать, готов. Второй был помоложе, он закинул себе на спину мешок капрала, пробормотал что-то по-арабски и застыл в ожидании распоряжений.

Офицер повернулся к Файксу:

— Недурно. С находчивостью у вас все в порядке, уж не знаю, как с остальным.

Капрал ухмыльнулся:

— Некоторые говорят, что я даже слишком находчив. Но ведь на всех не угодишь.

— Верно, — задумчиво подтвердил Були. — По крайней мере в нашей армии эта задача никому не по силам. Ладно, идем, полюбуемся достопримечательностями.

Боевая машина разведки — хорошая вещь, но не тогда, когда у нее больше двухсот тысяч миль на спидометре и вдобавок она экипирована для арктической службы.

Майор Джад занял пассажирское сиденье, постарался уменьшить площадь соприкосновения своего тела с раскаленным на солнце сиденьем и изо всех сил уцепился за металл, когда машина затряслась по легендарным джибутийским ухабам. Прикрывавшая окна сетка делила мир на сотни квадратиков. Впрочем, легионер был не в претензии — лучше терпеть мелкое неудобство, чем ждать, когда тебе на колени упадет граната. Такая уж нехорошая традиция была у местных подростковых банд.

Водитель, рядовой по фамилии Мескер, пугнул гудком верблюда, разогнал стадо коз и миновал при въезде на аэродром четырнадцатилетнего охранника с ржавым автоматом. Мальчишка направил оружие на машину и выкрикнул:

— Та-та-та!

Мескер прикинул расстояние до транспортника, подлетел к нему, не сбрасывая скорости, и лишь в самый последний миг нажал на тормоз. Офицер выругался, метнул в сторону водителя уничтожающий взгляд, мысленно пообещав стереть его в порошок, и открыл дверцу. Гудрон до того раскалился, что припекал через подошвы ботинок.

Джад подождал, пока мимо проедет обветшалый тягач, подошел вдоль желтой полосы к мухокрылу, взобрался на алюминиевый трап. Возможно, Були просто мертвецки пьян.

Изобразив наиприторнейшую улыбку, Джад ступил в относительную прохладу пассажирского отсека и позвал:

— Полковник Були! Это я, майор Джад. Я за вами.

Ответил ему динамик на передней стенке отсека:

— Сэр, говорит лейтенант Барр... Полковник отбыл.

— Отбыл? — переспросил Джад. — Как?! Куда?

— Виновата, не могу знать, сэр.

— А как же арестованный? Капрал по фамилии Файкс?

— Они вышли вдвоем.

Джад призвал чуму на голову пилотов, капралов и полковников, ступил обратно на октябрьскую жару и направился к машине разведки. Она раскалилась и мерцала, словно вот-вот исчезнет.

Грузовик на воздушной подушке заметно кренился на правый борт. Машина, нанятая за скромную сумму в десять кредитов, довезла четырех человек до перекрестка бульвара Республики и авеню Лайет.

Були очутился в Джибути впервые, но заблудиться было трудно — крепость стояла на вершине плато. Поэтому львиную долю внимания легионер уделил городу, который показался бы совсем чуждым, если бы Були не провел так много времени на других планетах.

Все же в Джибути хватало странностей. К примеру, улицы, которые без всякой логики превращались в тесные проулки. Здания во французском колониальном стиле стояли здесь плечом к плечу с бетонными чудищами, хлипкие такси спорили с верблюдами из-за проезда, в калейдоскопе вывесок смешались французский, арабский и стандартный языки.

Були вдруг понял, что ему здесь даже нравится... Если бы только не страшная жара и вонь пропитанных мочой закоулков.

Офицер вошел в относительную прохладу крытой улицы, повернул за угол и услышал визгливые от злости голоса. Он поднял руку, Файкс остановился и дал знак носильщикам сделать то же самое.

Крики стихли, зато кто-то зачастил по-арабски, и завыли сервомоторы. Офицер заглянул за угол и увидел двух Десантников II. Они шествовали меж лавчонок, прикрытых от солнца выгоревшими тентами на высоких хлипких жердях.

Один из киборгов поднял руку — вернее, заменявшую ее лазерную пушку. С треском посыпались перерубленные шесты, ткань заколыхалась, провисая до земли. Усиленный техникой голос отразился от фронтонов:

— Нам нужны деньги! И вовремя! Завтра вернемся, так что не стоит повторять ошибку!

Були отступил в тень и поманил за собой остальных. Пахнуло озоном — мимо прошагали боевые машины.

— Капрал Файкс!

— Сэр?

— Запишите их номера.

Солдат посмотрел офицеру в глаза, понял, что тот не шутит, и потянулся к мини-компьютеру в левом кармане рубашки:

— Есть, сэр.

Путешествие возобновилось, как только исчезли за поворотом киборги, и Були не без облегчения увидел, что крепость теперь ближе. Она нависла над четверкой людей, когда те вошли в лабиринт крытых улиц, получивший прозвище Город Жулья.

Здесь находились бордели, закусочные и — если нюх полковника чего-то стоил — бары, типичные для большинства городов при крепостях. И все это Були вполне устраивало, за исключением того факта, что алкоголь шел вразрез с местными обычаями и его употребление следовало запретить.

Словно подчеркивая это, из дверей вышел легионер. Он еле держался на ногах, но обнимал сразу двух почти голых женщин, при виде Були он попытался от них освободиться. Солдат хотел что-то сказать, замычал, зашатался и рухнул ничком. Это рассмешило шлюх, однако они не пришли на помощь своему кавалеру.

На этот раз Були не пришлось приказывать. Файкс перевернул легионера на спину, нашарил его личный знак. Имя нарушителя воинской дисциплины попало в компьютер.

Пока легионеры выбирались из этого гнездилища пороков, их окликали лавочники, воры и проститутки, и только одной из жриц любви удалось завладеть вниманием Були.

С изумлением смотрел Файкс, как странный офицер входит в бордель, спорит с мадам и дает ей деньги. Капрал уже ожидал, что полковник удалится в одну из занавешенных кабинок, но тут появились четыре размалеванные девицы, а с ними ровно столько же юношей известной сексуальной ориентации. Були хватило нескольких слов, чтобы вся честная компания кинулась вон.

Заметив выражение лица капрала, Були рассмеялся:

— Файкс, это вражеские лазутчики, причем вооруженные до зубов. Идем, проверим нашу охрану.