Глава тринадцатая

Мир Ролы-4 рухнул внезапно.

Она возилась на кухне, замешивая тесто для полуденной трапезы, когда начались крики. Сначала их было почти не слышно, и она не обратила внимания.

Юнцы иногда бузят, но мужчины быстро с ними разберутся. Хорошая затрещина кого угодно вразумит! Рола-4 улыбнулась.

Пять лет назад и она была в такой компании, повсюду следуя за Нидером-32, подобно прицепу за тягачом, пока он наконец не обратил на нее внимание и не принес свои клятвы на центральной площади.

Да, какие были дни! Сплошные проказы!

— Гаа?

Рола-4 обернулась. Тыльной стороной ладони она смахнула муху со лба. На бледно-лиловой коже осталась белая клякса. Нидер-33, крепко сбитый малыш, как все двухлетние дети, интересовался всем вокруг. В одном подгузнике, он сидел среди старых игрушек. Ей он протянул диск.

— Гаа?

Рола-4 рассмеялась.

— Нет, не «гаа». Скажи «диск».

— Гаа.

Рола-4, улыбаясь, взяла у него диск.

— Ты никуда не годишься. Как и твой отец, который забывает снять эти штуки и приносит их домой. Где ты его взял?

Нидер-33 указал пухлым пальчиком на пол:

— Поо.

Как все замужние женщины, Рола-4 носила на шее кошелечек. В нем лежала одна сережка, которую муж подарил ей в день свадьбы, жетончик с именем, данным первой Роле-4 в давние времена, и камешек, приносящий счастье, — она нашла его, когда была еще совсем юной. Она выудила кошелечек из-под платья, положила в него диск и пообещала себе, что вернет его. Богу он может еще понадобиться.

Крики стали громче. Рола-4 услышала какой-то треск, а за ним — пронзительный крик. Она схватила Нидера-33 и была уже на полпути к задней двери, когда дверь выбили снаружи. На противоположную стену упал прямоугольник яркого солнечного света. Свет заслонила фигура пришельца. Он был в шлеме, в броне и нес кучу каких-то непонятных штуковин. Его оружие смотрело ей в грудь. Голос звучал из транслятора и казался неживым:

— Не пытайся убежать. Иди к передней двери. Выходи и присоединяйся к остальным.

— Нидер-32, — она пошевелила губами, но никакого звука не получилось. Тогда она попятилась, стараясь заслонить ребенка своим телом и в то же время подумать. Почему, ну почему мысли приходят так медленно? Вдруг она что-нибудь может сделать? Может, она что-то забыла?

Дверь открылась прежде, чем женщина подошла к ней. Появился еще один пришелец. Он махнул своим оружием:

— Поторапливайся, ублюдочная. «Ублюдочная? — удивилась Рола. — Что это значит?» Приклад ружья ударил ее по спине.

— Давай, шагай.

Рола-4 пошла к площади. Ее соседи, выгнанные из домов, присоединялись к ней. Майла-6, Тьюси-35, Армо-9 и другие. Мужчины, женщины, дети. Всех сгоняли на главную площадь.

18 Космический контрабандист

Сердце Ролы-4 скакало. Где же Нидер-32? Он не мог не слышать шум. Нидер-33 начал тихонько плакать. Она прижала его к груди.

А потом впереди она увидела их. На площади лежали бок о бок три окровавленных тела. Один мыслитель и двое работников. Во всей деревне было только двое мыслителей: доктор, Бура-21, и ее муж, Зеб-3. Оба были немного заносчивы, но не заслуживали смерти за это. На площади лежало тело Буры-21 — Рола-4 узнала ее платье. Но остальные, кто они?

Рола-4 протолкалась вперед. Солдат песчаного клана попытался перехватить ее, но она оттолкнула его. Он оступился, попятился и навел на нее ружье.

Другой пришелец сказал что-то на языке, которого Рола-4 никогда не слышала, и солдат отстал от нее.

Она встала на колени у тела мужа; ее поразило, какие пустые у него глаза. Куда он ушел? Куда ушла та часть существа, которая светилась и вспыхивала?

Нидер-33 увидел отца и заплакал громче. Рола-4 встала и попятилась. Нидер-32 был мертв. Теперь ей надо защитить сына.

Жителей деревни согнали в плотную толпу. Какой-то пришелец взобрался на неуклюжий наземный автомобиль. Призывая к молчанию, он поднял руку. Его вежливые слова показались сейчас неуместными:

— Прошу вашего внимания. Мы ищем машину. Сложную машину, которая может думать и разговаривать. Она общается при помощи таких вот дисков.

Иль-роннианец поднял диск, и тот ярко сверкнул на солнце.

Рола-4 смотрела на него в изумлении. Пришельцы ищут Бога. Как странно, подумала она. Все знают, где Бог — он везде и нигде.

Солдат песчаного клана оглядел толпу.

— Скажите нам, где машина, и мы вас отпустим.

Вперед вышла пожилая женщина. Ее звали Элра-10, ее кожа выцвела добела и свободно висела на ней. Она посмотрела пришельцу в глаза.

— Даже наши дети знают, что наш Бог повсюду и нигде. Вот наш ответ. А теперь отпустите нас.

Солдат вытащил пистолет из-за пояса, прицелился в грудь Элрът-10 и выстрелил. Она упала на землю. Один из мужчин, внук Элры-10, зарычал и кинулся к иль-роннианцу. Солдат улыбнулся, подождал, пока он приблизится, и снес ему выстрелом полголовы.

Никто не двинулся. Все молчали и не дышали.

Пришелец шевельнул хвостом. Он указал на тела:

— Они повели себя неразумно. Как и вы сейчас. Но я все узнаю. Когда я задаю внятный вопрос, я вправе ожидать внятного ответа. Никакой чепухи, ясно? Хорошо. А теперь я задам этот вопрос еще раз. Где машина, которую вы называете «Бог»?

Молчание.

Пришелец подождал, потом махнул остальным солдатам:

— Уведите их. Пошлите за инженерами. Если машина здесь, они ее найдут.

Солдат рядом с Ролой-4 угрожающе взмахнул ружьем. Из транслятора, висевшего на груди, загудел его голос:

— Вперед.

Рола-4 повиновалась. Шаг. Два. И еще тысячи шагов. Работники спускались по извилистым улочкам в долину.

Растения на полях образовывали аккуратные геометрические фигуры. Солнце то появлялось, то пропадало. По земле плыли тени облаков.

Едва ли кто-нибудь из работников обращал на это внимание. Почему же Повелители расположили все деревни на вершинах холмов? Для зашиты? Для того, чтобы обеспечить работникам красивый вид? Чтобы сохранить земли в долинах для сельского хозяйства? Никто не знал и даже никогда не догадывался спросить.

Когда они вышли на дорогу, солдат направил их на север. Грунтовая дорога петляла по долине, как затейливо уложенная лента, с десяток раз пересекала реку и шла дальше к горам.

Большую часть времени дорога была пустынна; она осталась с тех времен, когда по поверхности планеты любили путешествовать Повелители — они ездили на быстрых наземных машинах и приятно проводили время на виллах. Во время сбора урожая ей тоже находилось применение — тогда мыслители присылали огромные грузовики для перевозки зерна, но это время еще не настало.

Сначала жители деревни были одни. Сто тридцать девять ошеломленных существ, переставляющих ноги одну за другой, пытающихся понять, что с ними произошло.

Но скоро к ним присоединились другие группы работников в самых немыслимых одеждах, и все брели, не зная куда.

Странно было шагать мимо полей, на которых они сейчас должны были работать. Как же растения? Кто о них позаботится? Что будет зимой? Слава Богу и его заботе, работники никогда не голодали. Но они знали, что такое возможно, и беспокоились.

Шло время. Рола-4 была обута в грубые сандалии, но остальным не так повезло. Легкие домашние шлепанцы, оказавшиеся у некоторых на ногах, скоро истрепались, и пришлось идти босиком. Ноги начали кровоточить.

Ответом на жалобы были удары прикладов. Самые старые из работников падали на землю у обочины, их убивали. Постепенно пленники стали осознавать происходящее. Чтобы выжить, необходимо полностью подчиниться.

Время перевалило за полдень, в их колонну вливались жители других деревень, пока шаги колонны не стали звучать как отдаленный гром.

Охранников было ничтожно мало — на каждого приходилась по сотне местных жителей. Они ехали в бронированных машинах и держались подальше от толпы.

С севера появились четыре воздушных автомобиля. Они с завыванием пролетели над толпой. Раздался голос, принадлежащий шестнадцатому командиру Тиипу. Это был бесперспективный офицер — его уже три раза обходили с повышением в звании. Его командир даже записал в своем журнале: «Местные ублюдки совсем тупые, и Тиип тоже, так что они отлично подходят друг другу».

Тиип смотрел, как под ним движется толпа. Он был большой, толстый, слишком старый для своего звания. Он заговорил в транслятор, слова, что выходили из транслятора, звучали для него полной абракадаброй.

— Стоять. Повернуться на запад. Стоять. Повернуться на запад.

Медленно, как поезд, которому нужно гасить инерцию, чтобы остановиться, пленники подчинились. Роле-4 повезло — она стояла всего в третьем или четвертом ряду от западной стороны дороги, и у нее была возможность хорошо видеть то, что произошло потом.

Зернохранилище посреди поля представляло собой большое полуразрушенное здание, построенное когда-то для того, чтобы сохранить неожиданно богатый урожай зерна; потом его забросили. Когда пленники остановились и развернулись в требуемом направлении, воздушные машины собрались в одну группу над зернохранилищем.

Рола-4 видела, как крохотные фигурки развернули огнестрельные машины и открыли по строению огонь. Вниз метнулся голубой луч, и деревянное здание загорелось.

По толпе пронесся шепот. Работники переминались с ноги на ногу. Повелители хорошо потрудились над созданием своих слуг и, несмотря на свое долгое отсутствие, все еще управляли — через инстинкты, заложенные тысячи лет назад.

В памяти у каждого появились слова: «Ваша цель — выращивать, собирать урожай, строить, сохранять и защищать».

Эмоции, которые сопровождали эти слова, для некоторых работников оказались слишком сильны. Они почувствовали непреодолимое желание немедленно что-то предпринять.

Некоторые мыслители попытались вмешаться, но их оттолкнули. Работники нестройной кучкой побежали к огню. Они хотели потушить пожар в зернохранилище.

Не зная их намерений и желая преподать урок, Тиип приказал своим солдатам стрелять.

Бегущих одного за другим поглощало голубое пламя, они спотыкались и падали. От тел медленно поднимались струйки белого дыма. Воздух наполнился запахом горелого мяса. Рола-4 закрыла рот рукой и отвернулась.

Что хотели им сказать завоеватели, было понятно: «Вы можете во сто раз превосходить нас по численности и быть сильнее нас, но у нас есть оружие. Делайте, что мы вам прикажем, или умрете».

Зернохранилище пылало, как огромный костер, а машины разлетелись вдоль дороги, и над толпой снова зазвучал спокойный холодный голос:

— Впереди дорога разветвляется. Мужчины пойдут по левой дороге, женщины и дети — по правой. Отдых окончен. Теперь вперед. Дорога впереди разветвляется. Мужчины…

Толпа издала стон. Куда ведут их пришельцы? Почему они разделяют мужчин и женщин? Что с ними будет?

Неуверенность и страх наполняли их души. Страх в такой ситуации ощутили бы все разумные существа, но в их случае он усиливался заложенной в конструктов программой и недостатком сообразительности.

С самого момента рождения их жизни были абсолютно предсказуемы. Бог говорил им, что делать, мыслители присматривали, чтобы работа была сделана, а работники работали. Они от рождения знали, как делать свою работу, она никогда не менялась и не требовала больших переездов.

Программа, заложенная в гены, подразумевала и некоторый культурный уровень, включавший семью, простые удовольствия и потребность работать.

Получилось, что Тиип спровоцировал восстание. Вместо того чтобы идти вперед, толпа топталась на месте. Некоторые работники хотели сопротивляться, но не знали, как. Другие хотели подчиниться приказу, но толпа им мешала. А многие просто жались друг к другу, пытаясь обрести хоть подобие успокоения, и совсем не думали о последствиях.

Тиип, увидев такое, решил, что толпа отказывается подчиниться, и приказал солдатам стрелять. Забегали голубые лучи. Воздух разорвали очереди из автоматического оружия. Мужчины и женщины падали. Дети, попавшие под ноги взрослым, кричали. Работники бежали во все стороны, чтобы спрятаться от смерти, которая обрушивалась на них сверху и вгрызалась в толпу с флангов.

Тиип увидел, как разворачиваются события, понял свою ошибку и дал новый приказ. В детстве он пас одомашненных уиддов в сухих степях Иманты, и решил, что здесь надо действовать так же.

— Дураки, стреляйте у них за спинами! Направьте их в нужную сторону!

Солдаты подчинились. Беспорядочный огонь прекратился. Воздушные машины курсировали на бреющем полете над арьергардом толпы. Снова вниз полетели голубые лучи. Падали тела, раздавались крики. Работники кинулись прочь от дороги, но наземные машины, поджидавшие их, открыли огонь и загнали всех обратно. Толпа, поджимаемая сзади и с боков, двинулась вперед.

— Прекратить огонь! — приказал Тиип. — Повторите им указания. Стреляйте в тех, кто не подчинится.

Воздушные машины двигались над толпой.

— Идти вперед по дороге. Дорога разветвляется. Мужчины идут по левой, женщины и дети — по правой дороге.

Большинство пленников подчинились, но некоторые — от страха, от растерянности или от упрямства — нет. Их убивали — в основном с земли, но иногда и с воздуха.

С той точки, откуда Тиип наблюдал за дорогой, тела казались камнями в потоке воды. Препятствиями, спотыкаясь о которые, течение на миг ослабевало. Хорошо. Попробовали бы они не подчиниться. Он отдал приказ двум машинам сопровождать пленников.

Рола-4 была занята только отчаянными попытками выжить. Она свернула направо и старалась держаться подальше от тех, кто привлекал к себе внимание.

Когда мужчины скрылись из виду, над поредевшей толпой пролетела воздушная машина. Из нее раздавалось только одно слово:

— Вперед.

И они пошли вперед. Шаг за шагом. Миля за милей. Час за часом, пока не стемнело, а у Ролы-4 не заболели ноги.

Нидера-33 она завернула в шаль. Эту шаль дала Роле-4 пожилая женщина, которую она никогда раньше не видела. Он уснул, и его привязали к ее плечу. Спина Ролы-4 болела от напряжения, но она не подавала виду.

После каждого рала они получали передышку в десять лаков, в это время им позволялось попить воды из бесконечного пластикового трубопровода, который подавал воду на Поля, и посидеть на обочине.

На последнем отдыхе женщина ненамного старше Ролы-4 жаловалась, что ей тяжело нести двоих маленьких детей.

Один из солдат услышал ее жалобы и отнял у нее детей. Ни одного из них больше не видели. Теперь женщина была почти без ума от горя и плакала не переставая. Рола-4 не могла ничем помочь, но и слушать непрестанный плач тоже не могла, и поэтому она протолкалась поближе к началу колонны.

Там ей понравилось. Она могла сама выбирать скорость ходьбы и смотреть на горы. Она никогда не видела горы так близко — огромные, с зазубренными краями и покрытыми осыпями склонами. Нидер-32 очень любил их и уверял, что однажды отправится в поход по ним, но так и не успел. Все мужчины такие — только хвастаются и обещают.

Рола-4 вспомнила залитое кровью тело Нидера-32. Что он сделал? Напал на них? Проявил свое обычное упрямство?

Чувства захлестывали ее. Она прикусила губу — не сейчас, когда вокруг другие. Она успеет наплакаться, когда путь будет окончен.

Когда они остановились на ночлег, уже стемнело. Наземные и воздушные машины, растянувшись цепочкой, согнали их с дороги в поле. Вокруг толпы солдаты развесили прожекторы на антигравитационных подставках, а в середину вынесли большие емкости с пищей — их явно забрали из какой-то деревни.

— Вам нечего бояться, — — заговорил Тиип в микрофон. — Передайте друг другу пищу. До рассвета вы будете отдыхать. Оставайтесь на освещенном пространстве. Те, кто выйдет за его пределы, будут расстреляны. Это все.

Женщины разделили и раздали еду.

Ужин состоял из жестких фруктово-зерновых хлебцев, какие мужчины брали с собой в поле, небольшого количество подгнивших овощей и воды в контейнерах. Молока для детей не было.

Нидер-33, недолго думая, размочил фруктовый хлебец в воде, получив занятную смесь. Часть он выпил, а остальное размазал по лицу.

Женщины сидели группами, разговаривая с соседками или знакомыми, и тихо плакали.

Рола немного поговорила с ними, как могла, утешила своих подружек, а потом потихоньку отошла. У западного края огороженного пространства стояло одинокое дерево, к нему и направилась Рола-4. Недавно вспаханная мягкая земля проседала под ногами.

Рола-4 села под деревом, спела сыну колыбельную, и, когда его дыхание стало ровным и спокойным, она наконец расслабилась. Слезы хлынули потоком — она вспомнила окровавленное тело мужа и пожар на зернохранилище.

Тогда она открыла кошелечек и достала сережку, которую ей подарил Нидер-32. Он был хорошим мужем. Большой, медлительный, упрямый, но и добрый, и очень надежный. Трудно будет без него.

Рола-4 положила сережку обратно и уже хотела затянуть тесемку, когда ее пальцы коснулись какого-то плоского и гладкого предмета. Диск Бога, тот, который Нидер-33 нашел на полу. Сейчас казалось, что это было много лет назад.

Рола-4 никогда не пользовалась диском за пределами зала для собраний, но сейчас она взяла его и приложила ко лбу. Он вызвал чувство прохлады и успокоения. Она удивилась, но не испугалась, когда Бог заговорил с ней. Бог нес им хорошее.

— Здравствуй, Рола-4.

Рола-4 испытала неземной восторг, подобный тому, какой испытывала, занимаясь любовью с Нидером-32, только сильнее. Потом все прошло, и она поняла, что случилось.

Бог никогда раньше не разговаривал лично с Ролой-4, да и ни с кем из тех, с кем она была знакома.

— Здравствуй, Бог.

— Мне очень жаль, что Нидер-32 погиб. Он был храбрым мужчиной и пытался защитить Буру-21.

Рола-4 почувствовала гордость. Бог похвалил Нидера-32! Большей чести она не знала.

— Спасибо, Бог. Когда Нидер-33 подрастет, я расскажу ему об этом.

— Да, — согласился Бог. — Сделай это. Но сначала надо сделать и другие дела. Ты поможешь мне?

Рола-4 ощутила, как гулко бьется ее сердце. Бог просит помощи? У нее? Может быть, она спит?

— Да, Бог. Я сделаю все, что попросишь.

— Нет, — мягко сказал Бог. — Не соглашайся, не подумав. Помогать мне опасно. У пришельцев есть устройства, которые могут подслушать наш разговор. Сейчас эти устройства далеко, но скоро они будут повсюду вокруг вас.

Рола-4 нахмурилась.

— Пришельцы ищут тебя! Вот почему они пришли в нашу деревню!

— Да, — снисходительно сказал Бог. — Я знаю. Они хотят получить не только мои знания, но и мое тело. Они хотят разобрать меня на части.

— Ни за что! — с жаром ответила Рола-4. — Сначала им придется убить нас!

— Я рад, что вы так преданы мне, — серьезно и печально ответил Бог. — Но мой долг — не допустить больших потерь. Смерть непродуктивна. У меня есть задание. Ты сможешь его выполнить?

— Да, — ни минуты не колеблясь, ответила Рола-4. — Все сделаю.

— Хорошо. Походи по толпе. Скажи всем, кто будет слушать, что Бог с тобой говорил. Пришельцы потерпят поражение. Ждите моего знака. Он появится на рассвете. Ты поняла?

Рола-4 сосредоточенно нахмурилась.

— Да. Я должна ходить в толпе. Бог говорил со мной. Пришельцы будут побеждены. Мы должны ждать твоего сигнала. На рассвете.

— Верно, — согласился Бог. — Но будь осторожна. Не торопись, чтобы тебя не заподозрили. Сними диск со лба, но прикладывай его снова каждый день вечером. Поняла?

— Поняла.

— Спасибо тебе, Рола-4. Когда-нибудь люди будут молиться тебе из благодарности, — на этом Бог замолчал.

Рола-4 сняла диск и спрятала его в кошелечек, а кошелечек убрала подальше от посторонних глаз. Потом, очень медленно, она поднялась и побрела прочь.

Задание, казавшееся таким простым поначалу, выполнить было нелегко.

Тяжело было убедить остальных в том, что она действительно говорила с Богом — многие отказывались в это верить. Тьюси-35, женщина среднего возраста из деревни Ролы-4, была одной из многих.

Она была некрасива, слишком толста и хорошо известна своим агрессивным характером. Не успели мужчины скрыться из виду, как она попыталась начать командовать. Многие женщины отчаянно нуждались в руководителе, и Тьюси-35 сделала все, чтобы таким руководителем сочли именно ее. У нее на все было свое мнение, которое она не боялась высказывать.

В тот вечер Тьюси-35 переходила от одной группы к другой, предлагая непрошеные советы и выклянчивая еду, где только можно. Она решила, что разговор Ролы-4 с Богом — попытка узурпировать ее власть, и, не теряя времени, перешла в наступление. Она и несколько ее приятельниц сидели вокруг крошечного костерка, который давал лишь тусклый красноватый свет.

— Итак, — коварно начала она, — ты вынесла диск из зала собраний, потеряла его, а потом нашла. Вместо того чтобы вернуть диск, ты оставила его у себя, для того чтобы вести личные разговоры с Богом. Во время этих разговоров он рассказывает тебе всякие важные вещи. Ты что, думаешь, мы поверим в эту историю? — Тьюси-35 протянула руку. — Дайка мне этот диск. Я спрошу Бога, здорова ли ты.

Рола-4 не подчинилась. Она поняла, что Тьюси-35 может потом и не отдать диск. Кроме того, Бог просил ее использовать диск каждый день, и она обещала.

Рола-4 почувствовала досаду. Тьюси-35 переврала ее рассказ. Мысли ее были громоздкими и неповоротливыми. Рола-4 хотела ответить, но не знала, как сделать так, чтобы все послушали ее и поняли, что Тьюси-35 не права.

— Верь во что хочешь, но помни, что Бог сказал: «Пришельцы потерпят поражение. Ждите моего знака. Он появится на рассвете».

— Конечно, — сказала Тьюси-35. — Пришельцы потерпят поражение, камни полетят, а вода потечет вверх по холму.

Остальные женщины засмеялись, а Рола-4 повернулась и пошла прочь. Ей было грустно и одиноко.

Остальные, правда, слушали ее внимательно, с верой. Но чтобы повторять все снова и снова, требовалось время, а рассказать нужно было еще сотням женщин. К рассвету Рола-4 была уже без сил. А что, если она ошиблась? Что, если все это ей померещилось? Тогда все станут над ней смеяться. Она добрела до дерева, под которым вечером разговаривала с Богом, и, дав Нидеру-33 фруктовый хлебец, села ждать восхода солнца.

В полумиле от них, за невысоким холмом, Делла Ди остановилась, чтобы оглядеться. Трава была сухая и жесткая. Она хрустела под ногами; за Деллой оставалась хорошо видная дорожка. Дорожка вела прямо к люку, через который можно было попасть в туннели. Если пролетит воздушный автомобиль, он сразу заметит этот след. Но делать нечего — остается рисковать.

Она по-пластунски поползла вперед, а на вершине холма, не поднимая головы над травой, огляделась. Ей открылось удивительное зрелище.